Чингиз Абдуллаев
Исповедь Сатурна
– Обязательно.
Я смотрю на «Линкольн», который упрямо идет следом. Ошибка всех моих преследователей только в одном. Они считают меня инвалидом. Считают меня одноруким дебилом, который не в состоянии справиться с двумя «амбалами». Придется их огорчить. Я совсем не хочу, чтобы они портили мне свидание с сыном, состоявшееся через столько лет. Нужно показать им, какой я инвалид. Кроме того, у меня есть свой план, который я уже начал претворять в жизнь. Сейчас самое время для реализации его первого этапа. Я им устрою небольшой концерт. Показательное выступление. И сделаю это так, чтобы отучить их портить людям настроение. Кажется, не доезжая до Портсмута, мы можем свернуть на Гринленд, небольшой городок, в котором я дважды бывал. Там мы заодно и пообедаем. И дадим урок нашим преследователям.
НЬЮ-ЙОРК.
ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ
В этом небольшом здании в центре Бруклина должна была состояться встреча представителей двух крупных группировок. С самого утра вокруг дома начали появляться мрачные неразговорчивые мужчины с могучими бицепсами и срезанными лбами. Напротив дома находился ресторан, но благоразумный хозяин внял совету гостей и повесил табличку «занято», чтобы исключить возможность появления незваных клиентов. Трое мужчин, наблюдавших за зданием, расположились в ресторане, заказав себе пива. Они молча наблюдали за домом, в котором должна была состояться встреча. Хозяин понимал, что в таких случаях лучше не задавать лишних вопросов, и старался вообще не смотреть в сторону злополучного здания. Он знал, кто и зачем собирается в этом доме.
В последние годы дом приобрел мрачную известность не только в Бруклине. Сюда приезжали выходцы из России, люди, чьи биографии становились легендой еще в годы застоя, когда по всем республикам огромной страны, занимавшей шестую часть суши, прокатывалась весть о «коронации» очередного преступного авторитета. Сюда приезжали и те, кто успел сколотить огромный капитал в безумные девяностые, когда можно было за один вечер стать миллионером, а на следующий день получить пулю от недовольного компаньона.
В Нью-Йорке преступный бизнес в основном контролировали пять итальянских семей, но кроме них в городе существовали и многочисленные бандитские группировки, объединенные по этническому, расовому или территориальному признакам. Однако постепенно ФБР и американская полиция нанесли ряд ощутимых ударов по итальянским кланам, заставив мафию несколько умерить свои аппетиты. Американское общество не собиралось и далее мириться с всесилием мафии, тем более в годы столь очевидного экономического подъема. Когда доллар пополз вверх, начав бить все рекорды по отношению к европейским валютам, и индекс деловой активности начал зашкаливать, стало ясно, что страна вступила в десятилетие небывалого экономического роста. Экономика развивалась бешеными темпами, и многим бизнесменам было гораздо выгоднее честно работать, исправно платить налоги и вкладывать деньги в акции технологических компаний, чем заниматься отмыванием грязных долларов. Стало выгодно быть честным человеком.
Итальянская мафия, ставшая бичом общества на протяжении целого века, становилась респектабельной и уважаемой. Даже еврейские, китайские, латиноамериканские, негритянские группировки, традиционно признающие руководство итальянцев, тоже начали вкладывать деньги в акции различных компаний, пытаясь заработать большие проценты, которые можно стало получить на рынке. Но свято место пусто не бывает. Взамен традиционных преступных группировок в огромном Нью-Йорке начали появляться и все более дерзко действовать так называемые «русские группировки». На самом деле в состав подобных бандитских формирований входили не только русские, но и представители многих других национальностей бывшего Советского Союза. Здесь можно было встретить представителей Кавказа, Средней Азии, Молдавии, даже Прибалтики, но для американцев все они были «русскими», которые действовали одинаково невероятными методами, отличались особым цинизмом, жестокостью и наглостью.
Именно поэтому почти во всех полицейских управлениях города были созданы так называемые «русские отделы», в которых работали либо офицеры полиции, выучившие русский язык, либо бывшие соотечественники «русских» из некогда единой страны. Именно «русская мафия» начинала новые войны. Именно в ее среде формировались группы, которые не останавливались ни перед чем, угрожая, насилуя, убивая, устраняя неугодных.
В доме, расположенном напротив ресторана, иногда появлялся сам Коготь – один из наиболее известных авторитетов новой «русской мафии», окопавшейся в самом крупном городе Соединенных Штатов. В Бруклине рассказывали, что Коготь был «коронован» еще в конце семидесятых совсем молодым человеком. От остальных «воров в законе» его отличала в молодости отчаянная смелость и вызывающая наглость. У него всегда находилась заточка для недовольных. Невозможно было представить себе этого щуплого худощавого парня небольшого роста без острой заточки, которой он мастерски орудовал. Именно поэтому он и получил такую кличку, наводившую ужас на остальных заключенных. Любые обыски, которые устраивали лагерные надзиратели, заканчивались ничем. Заточки у Когтя никогда не находили. Но едва надзиратели покидали камеру или барак, как в руках бандита снова появлялось его грозное оружие. Даже грузинские авторитеты, всегда державшиеся особняком, признавали авторитет Когтя.
Однажды в Северном Казахстане, куда его перевели в восемьдесят третьем, он получил восемь ударов, которые поочередно нанесли ему двое соперников, вооруженных ножами. Казалось, он не выживет. Врачи, которые сначала пытались ему помочь, лишь отрицательно качали головами и отмахивались, давая понять, что жить пациенту осталось несколько часов. Но он выкарабкался. Сумел выбраться с того света. И даже покарать своих обидчиков, которых нашли заколотыми через несколько дней характерными ударами заточкой в сердце. Если учесть, что Коготь лежал в это время под капельницей, то у него было почти абсолютное алиби. А то, что он отдавал своим людям приказы, было невозможно доказать. По лагерю ходили легенды, что капельница была поставлена для отвода глаз, и бандит сам рассчитался по своим долгам.
Он прилетел в Америку еще в девяностом году, когда появилась первая возможность уехать за океан. Коготь был умным человеком и поэтому остался не только жив, но и на свободе, тогда как другие авторитеты, ввязавшиеся в борьбу, начавшуюся в Москве, погибали один за другим. Кого-то забирала американская полиция уже в Нью-Йорке. Коготь оказался в стороне именно потому, что не участвовал в подобных разборках, предпочитая иметь собственный бизнес, который он контролировал через доверенных людей. Хотя некоторые утверждали, что он работал довольно ловко, умело прибирая к рукам имущество и дела погибших авторитетов, подчищая за ними долги и прибыль.
Как бы там ни было, но именно Коготь стал одним из самых крупных авторитетов в Бруклине к началу нового века. И именно с ним вынуждены были считаться остальные авторитеты, намерившиеся обосноваться в Нью-Йорке. Сегодня в Бруклине должна была состояться встреча, которую готовили уже несколько дней. На рандеву с местным авторитетом должен был приехать сам сеньор Анчелли, один из главных боссов итальянской мафии, известный во всем мире.
Сеньор Джулио Анчелли редко и неохотно покидал пределы «Маленькой Италии», южного района Манхэттена, где была его настоящая вотчина. Но очевидно, интересы дела требовали, чтобы на этот раз он встретился с представителем крупнейшей преступной группировки, действовавшей в Бруклине. За два часа до появления сеньора Анчелли здесь появились другие незнакомцы. Они были элегантно одеты и отличались от первой группы охранников, приехавших сюда с самого утра. Итальянцы устраивались в своих роскошных автомобилях, перекрыв улицу. Под сиденьями машин были спрятаны автоматы. Это была личная охрана сеньора Анчелли, которая отвечала за его безопасность в Бруклине. За пятнадцать минут до назначенного времени прибыл кортеж, состоящий из «мерседесов». В салоне одного из них находился Коготь, невысокий, худощавый мужчина с редким ежиком седых волос. В окружении широкоплечих охранников он прошел в здание. Из ресторана было видно, как тревожно смотрят по сторонам его люди.
Ровно через пятнадцать минут появились еще три автомобиля. Это были роскошные «кадиллаки» представительского класса. Все три автомобиля замерли у дома, и из салона второго вылез сам Джулио Анчелли. Он тяжело вздохнул, перед тем как войти в дом, и последовал дальше в окружении своих охранников.
Почти сразу дом оцепили автомобили с телохранителями Анчелли, а бритоголовые охранники, приехавшие с местным авторитетом, перекрыли улицу. На втором этаже дома, в дальнем углу, встретились наконец Анчелли и Коготь. Сначала их представили друг другу, затем стороны перешли к обсуждению конкретных проблем. Рядом с Анчелли сидел его помощник Чезаре Кантелли, невысокий, лысоватый человек, носивший крупный перстень на указательном пальце правой руки. Он был доверенным лицом клана Анчелли. По традиции, разговор мог проходить только в присутствии одного свидетеля с каждой стороны. Коготь оставил невзрачного темноволосого мужчину, с мутноватыми глазами и помятым лицом. Это был Ерофеев, Семен Ерофеев, по праву считавшийся мозгом преступной группировки Бруклина. Ерофеев злоупотреблял спиртным и наркотиками, но когда приходил в себя и начинал мыслить достаточно здраво, давал неоценимые советы и всегда оказывался очень изобретательным человеком. Очевидно, в его воспаленном мозгу временами рождались какие-то идеи, в том числе под влиянием алкоголя и наркотиков. Кроме того, он прекрасно знал английский язык, поэтому мог переводить своему патрону слова Анчелли. Сам Коготь, находясь более десяти лет в Америке, так и не сумел в совершенстве овладеть английским языком.
Когда охранники покинули комнату и разместились в коридоре, сеньор Анчелли удовлетворенно кивнул и достал сигарету. Показав на сигарету, Анчелли поднял бровь, как бы спрашивая разрешения у хозяина дома. Коготь благожелательно кивнул в знак согласия. Он не курил, но воспринял этот жест как свидетельство уважения. Ерофеев курил, но он никогда бы не осмелился достать сигареты в присутствии таких гостей. Чезаре не курил и не выносил сигаретного дыма, но здесь имело значение, кто именно курил. А когда это делал сеньор Анчелли, Чезаре научился не реагировать на сигаретный дым своего шефа.
– У нас появилась небольшая проблема, которую мы хотели бы решить с вашей помощью, – сразу начал Анчелли.
– Мы всегда готовы вам помочь, – подчеркнуто любезно сказал Коготь.
Он знал, каковы реальные масштабы могущества итальянцев и как много денег у сидевшего напротив господина. Именно поэтому он демонстрировал крайнюю степень любезности.
– Мы обратились к вам как к нашим друзьям, – пояснил Анчелли. – Мы считаем русских, проживающих в Нью-Йорке, нашими партнерами и друзьями. Мы – европейцы и должны вместе противостоять разным этническим группировкам из Азии и Африки.
Ерофеев, уловив некоторое замешательство на лице босса, перевел для него последнюю фразу. Коготь удовлетворенно кивнул. Как ни странно, это более всего понравилось его собеседнику. Сеньор Анчелли сам приехал в Америку полвека назад и почти не знал английского, что, однако, не помешало ему «выбиться в люди». Поэтому он снисходительно относился к людям, так и не научившимся говорить на чужом для них языке.
– Чем мы можем вам помочь? – спросил Коготь.
Анчелли выпустил струю дыма и взглянул на своего помощника. Самые важные вещи будет говорить Чезаре. Это делалось на тот случай, если их сумеют записать сотрудники ФБР. При любом развитии ситуации репутация сеньора Анчелли должна была остаться незапятнанной.
– Есть один человек, – объяснил Чезаре, – мы уже дважды пытались его убрать, но у нас не получилось. Он ушел от наших людей в Милане. И ему повезло в Барселоне, когда его машина взорвалась до того, как он в нее сел. Сейчас он перебрался в Канаду. Это очень неприятный человек. Неприятный для нас. Вы понимаете?
– И это ваша проблема? – изумился Коготь. – Вы можете не беспокоиться. В таких случаях нет никаких проблем. У нас столько людей…
Анчелли раздраженно махнул сигаретой. Очевидно, этот русский бандит считает его идиотом. Неужели он не понимает, что у итальянцев и людей, и возможностей не меньше. Или он думает, что они пришли к нему просить найти киллера? Анчелли усмехнулся от подобной наглости русского.
– Нет, нет, – сразу сказал Чезаре, – вы нас не так поняли. Нам нужно не просто устранить этого человека. Мы не хотим его просто убрать. Нам нужно, чтобы его убил бывший соотечественник. Дело в том, что мешающий нам человек – русский.
– Никаких проблем, – изобразил на своем пергаментном лице улыбку Коготь. – Дайте нам адрес, и мы сегодня же решим вашу проблему…
– Подождите, – не выдержал Анчелли, мы не хотим решать проблему подобным образом…
Он замолчал, негодуя на себя за то, что начал говорить. Чезаре тревожно взглянул на шефа. Он понимал, что тот раздражен, а когда Джулио Анчелли начинал злиться, последствия могли быть непредсказуемыми.
– Дело не в этом русском, – начал объяснять Чезаре, пытаясь несколько разрядить ситуацию, – дело в том, что мы не можем его убрать. Вернее, не должны в этом участвовать. И нам необходимо, чтобы этого человека убрали именно его бывшие соотечественники. Но не просто убрали. Нам нужно, чтобы полиция нашла убийцу и все узнали бы, кто именно этот убийца. Нам очень важно, чтобы все знали, кто и почему убрал этого русского.
Наступило молчание. Коготь пытался осмыслить услышанное. Затем сказал, обращаясь к Ерофееву:
– Ты можешь объяснить, чего они хотят?
– Им нужно кого-то обвинить в этом убийстве, – пояснил сообразительный Ерофеев. – Им нужен убийца, которого можно предъявить полиции.
– Это мы найдем, – кивнул Коготь.
Чезаре понял, что Ерофеев объясняет своему патрону ситуацию, и решил сразу обратиться к Семену, чтобы полнее ее обрисовать.
– Дело в том, что этот русский находится под покровительством известной группировки, с которой мы не хотели бы ссориться. Но эти люди знают, что мы собираемся его убрать. И если мы предпримем что-то против него, то у нас могут быть осложнения. Поэтому нам нужен конкретный убийца – такой, в которого поверят не только полицейские, но и наши друзья в Италии.
– Ясно, – кивнул Ерофеев. Он взглянул на Анчелли и обратился к Когтю: – Им нужно нас подставить вместо себя. Чтобы не ругаться с другими макаронниками.
– Дешево ценят, – процедил Коготь и выругался по-русски.
– Что вы сказали? – не понял Чезаре.
– Мы все поняли, – сразу вмешался Ерофеев. – Конечно, мы готовы вам помочь. Но мы хотели бы знать, как именно вы оцениваете нашу услугу.
Анчелли согласно кивнул. Потушив сигарету, он коротко сообщил:
– Ваши люди получат право работать по всему побережью вместе с нашими людьми. Кроме того, мы разрешим вам появляться в портах и обеспечим сотрудничество с нашими людьми.
Коготь не ожидал такого подарка. Он не мог поверить услышанному. Порты были абсолютной вотчиной клана Анчелли. Все профсоюзы в портах находились под полным контролем его гостя. Он хотел даже переспросить, не поверив в такой подарок. Но вместо этого решил уточнить другой момент. Если они так дорого ценят убийство этого человека, то, значит, испытание предстоит нелегкое. Анчелли не стал бы делать подобные подарки, если бы речь шла об обычном бандите.
– Кто этот человек? – спросил Коготь. Чезаре взглянул на шефа. Анчелли пожал плечами. Он не хотел доверяться этим русским, но другого выхода не было. Чезаре терпеливо ждал. Наконец Анчелли чертыхнулся и кивнул. Чезаре достал из кармана фотографию и протянул ее собеседнику. Коготь взял фотокарточку, внимательно посмотрел на нее, затем перевернул фотографию. На обороте была указана фамилия. Он нахмурился. Где-то он слышал эту фамилию и видел этого человека. Леонид Онищенко. Он протянул карточку Ерофееву.
– Не знаешь, кто это?
– Конечно, – сразу ответил Ерофеев. – Ты его тоже знаешь. Посмотри на фамилию. Помнишь, он ушел в прошлом году со своего поста.
– Кто это? – шепотом спросил Коготь. Он никак не мог вспомнить, о ком идет речь.
– Ты не узнаешь этого киевского хохла? – удивился Ерофеев. – Это их бывший глава правительства. Теперь вспомнил?
Коготь ошеломленно взглянул на Семена, потом на сеньора Анчелли и его помощника. «Эти сволочи пришли и просят, чтобы я убрал бывшего премьер-министра Украины», – изумленно подумал он. Все газеты писали, что на Онищенко было совершено несколько покушений, но он чудом остался жив. Кажется, газеты писали о его связях в Италии и в Швейцарии. Коготь вдруг подумал, что цена, предложенная Анчелли, не столь уж велика.
– Вы принимаете наше предложение? – поинтересовался Чезаре.
Сеньор Анчелли понял, что наступил самый важный момент в их разговоре, и замер, ожидая решения. Даже Семен повернул голову, с интересом наблюдая, как Коготь размышляет. «Конечно, будет очень трудно, – думал тот. – И конечно, придется поработать. Но если получится, невозможно даже представить, какие дивиденды можно заработать на сотрудничестве с кланом Анчелли. При благоприятном развитии событий я стану союзником самого Джулио Анчелли! На размышление у нас не так много времени».
– Кто еще знает о нашем соглашении? – неожиданно спросил он хриплым голосом по-русски.
Ерофеев быстро перевел.
– Никто, – ответил Анчелли, – только мы четверо. И если кто-то узнает, значит, мы будем искать среди нас предателя.
Он обвел всех мрачным взглядом. Ерофеев вздрогнул, когда Анчелли на него посмотрел. Чезаре съежился и стал казаться еще меньше.
– Да, – ответил Коготь, испугавшийся своего согласия. – Мы сделаем все, о чем вы попросили. И я могу гарантировать, что никто не узнает, о чем мы с вами договорились.
Он сказал это по-русски и взглянул на Ерофеева, чтобы тот перевел. Семен исправно перевел. Анчелли кивнул в знак согласия. Чезаре улыбнулся.
– Значит, мы договорились, – сказал он. – Мы вас не торопим. Продумайте операцию таким образом, чтобы мы имели конкретного убийцу на скамье подсудимых. И желательно, чтобы это был опытный профессионал, чтобы не вызывать подозрения полицейских и судей. Для нас будет лучше, если это будет профессиональный убийца, на счету которого уже есть жертвы, – снова подчеркнул Кантелли.
– Найдем, – более уверенно сказал Ерофеев. – Всю Америку и Россию перевернем, но нужного человека для вас найдём.
Анчелли поднялся, чтобы попрощаться. Все поднялись следом. Мафиози и бандит обменялись рукопожатием, скрепившим их договор.
Когда гости ушли, Коготь взглянул на Ерофеева:
– Почему они просят помощи? Неужели сами не могут найти русского?
– Видимо, не могут, – резонно ответил Семен. – Или не хотят. Тебе какая разница, зачем они пришли. Главное, чтобы ты им человека дал. А если получится, то этот Анчелли нам всегда пригодится. Серьезный тип. Говорят даже, что он собирается потеснить кого-то из большой «пятерки».
– Это не наше дело, – лениво ответил Коготь. – Пусть макаронники сами выясняют свои отношения. Нас интересует этот Анчелли. Зачем мы ему нужны? Постарайся осторожно разузнать обо всем. Но только осторожно, Сема, не зарывайся. А заодно подумай, как нам выполнить поручение мистера Анчелли.
– А мне и думать не нужно, – вдруг ответил Ерофеев. – Помнишь, я тебе рассказывал, как документы готовили для одного чучмека. Кажется, из Средней Азии. Его документами воспользовался Левша. Слышал про такого?
– Какой Левша? – спросил Коготь. – Он же давно умер? Однорукий? Ты про него говоришь?
– Вот именно. Живой он, Коготь, очень даже живой. И миллионером стал. Живет теперь на севере и думает, что про него все забыли. Вот какой кандидат нужен сеньору Анчелли.
Сидевший в это время в салоне своего «Кадиллака» Джулио спросил, обращаясь к своему помощнику:
– Ты думаешь, им можно доверять, Чезаре?
– Это серьезные люди, – ответил Кантелли, – и могут найти нам подходящую кандидатуру. А когда механизм будет запущен, с ними может произойти какая-нибудь неприятность. Этот русский бандит умудрился даже не выучить нормально английский язык. Я не думаю, что ФБР или наша полиция будут серьезно проверять мотивы убийства такого человека. У них ведь столько разных поводов для отстрела друг друга! Спишут на русскую мафию.
Мы ведь никогда не вмешиваемся в их дела. Как и они в наши.
– Мне всегда нравилось направление твоего мышления, Чезаре, – улыбнулся Анчелли. – Надеюсь, что ты не ошибаешься и на этот раз.
