Чингиз Абдуллаев
Пепел надежды
Глава 8
Было около восьми часов утра, когда два автомобиля подъехали к метро «Кунцевская». Люди спешили на работу, нескончаемым потоком неслись машины, все торопились по своим делам. Подъехав к нужному дому, оба автомобиля затормозили. На этот раз Митя приказал своим людям перекрыть двор, поставив оба автомобиля при выезде из него. Два человека остались в машинах, тогда как четверо остальных привычно поспешили в дом. Поднявшись на нужный им этаж, они сосредоточились вокруг массивной сейфовой двери. Такую так просто не откроешь. Один из парней, обследовав дверь, покачал головой. Что ж, нужно звонить в дверь без всяких шансов на успех. Серебряков мог не открыть и вызвать подкрепление. А начинать разборку через дверь не входило в планы нападавших. Кроме того, в подъезде почти все время работал лифт. Был как раз тот самый час, когда все спешат на работу.
– Может, подождем, пока выйдут? – нерешительно предложил один из парней.
– С ума сошел, – разозлился Митя. – Они могут выйти вечером. С хорошей стервой можно запереться на весь день. Хочешь, чтобы нас засекли?
– Может, использовать «ментовский вариант»? – сказал другой.
Это был хорошо наработанный вариант по выманиванию из укрепленных убежищ нужных людей. Кто-то, неизвестный хозяевам, звонил по телефону, тревожно сообщив им о том, что сейчас в квартиру нагрянет милиция. Скрывавшийся немедленно выскакивал наружу, пытаясь уйти, и тут же попадал в руки уже поджидавших его людей. Несмотря на широкую известность подобного варианта, на эту уловку попадались многие. Как правило, у людей, за которыми охотились сообщники, были очень большие неприятности с законом, поэтому милиции они опасались не меньше бывших друзей. Конечно, выходили они только в том случае, если не подозревали, что на выходе их ждет участь гораздо более тяжкая, чем даже долгое пребывание в тюрьме.
– Не выйдет, – возразил Митя. – Да мы и не знаем их телефона. Давай «телеграмму».
– А если не откроет?
– Черт возьми! – выругался Митя. – Нужно было узнать номер телефона, перед тем как пристрелить этого пьяницу. Стучи в дверь. Может, они сонные, не сообразят.
– Может, по-другому?.. – сказал самый молодой и самый сообразительный в этой компании. – Артист говорил что-то про полковника, с которым видел Серебрякова. Давайте скажем, что принесли сообщение от полковника.
– Верно, – обрадовался Митя, – хорошо соображаешь. Давай попробуем.
Трое поднялись по лестнице наверх и скрылись за выступом стены, чтобы их не могли увидеть, а четвертый позвонил в дверь два раза.
– Кто там? – раздался через несколько секунд молодой женский голос.
– Меня прислал полковник, – словно задыхаясь, сказал молодой человек, – срочное сообщение, он сказал, что не может позвонить.
– Одну минуту.
За дверью послышались шаги. Потянулись секунды томительного ожидания. Митя от волнения кусал губы. Если им не поверили, придется уходить. Это было обиднее всего. За дверью снова послышались шаги, и она открылась.
– Какое сообщение? – спросил высокий худой мужчина в махровом халате.
Он не дождался ответа. Дверь больно ударила его в бок, и он отлетел к стене, а в квартиру уже врывались боевики. Молодой человек, предложивший трюк с полковником, уже стоял в прихожей с пистолетом в руке. Митя и его люди тоже вбежали в квартиру. Из спальни донесся испуганный крик молодой женщины.
– Спокойно, – посоветовал Митя дернувшемуся было Серебрякову, – мы не грабители. У нас к тебе серьезный разговор.
Он толкнул Серебрякова в гостиную. Через несколько мгновений туда же втолкнули и молодую девушку – хозяйку дома. Девушка была красивой, густые каштановые волосы обрамляли чуть скуластое лицо с широко расставленными, немного раскосыми глазами. Она морщила маленький носик, не понимая, почему грабители ведут себя так странно. Девушка была в легком коротком халатике, под которым, очевидно, ничего не было, и от этого она чувствовала себя еще более неуютно, незаметно натягивая халат на свои длинные ноги.
– У нас к тебе дело, – серьезно повторил Митя, усаживаясь на стул напротив Серебрякова. – Есть важный разговор. Меня серьезные люди послали.
– Серьезные люди сначала звонят, – зло огрызнулся Серебряков. Он уже понял, что его не собираются убивать сразу и хотят о чем-то договориться.
– Мы звонили Артисту, он и дал нам твой адресок, – спокойно заметил Митя. – Постой, ты не больно дергайся. Разговор у нас длинный будет. Девочку можно убрать отсюда, пусть в спальне посидит.
Серебряков заметил, как вздрогнула при этих словах Оля и как плотоядно посмотрели на нее двое из ворвавшихся в квартиру. Третий стоял у дверей, в коридоре. Его, очевидно, мало интересовали женщины. Он в этот момент осторожно шарил в гардеробе, пытаясь найти деньги в карманах пальто и плащей, висевших в шкафу.
– Нет, – твердо возразил Серебряков, – пусть сидит с нами. У меня от нее секретов нет. Говори, зачем пришли?
– Догадываешься, кто нас послал? – спросил Митя. – Людей интересует, зачем ты такой отряд собираешь? И на какие шиши? Откуда у тебя баксы взялись, если ты должок до сих пор вернуть не можешь?
– Ах, вот оно что! – разозлился Серебряков. – Тебя этот чиновник послал? Этот партократ вонючий? Думает, я его деньги не верну? Пусть не волнуется, все в срок верну. И еще с процентами.
– Кто послал – это отдельный разговор, – угрюмо заметил Митя. – Я тебе задал два вопроса. Откуда бабки и зачем тебе отряд? Ты давай сразу колись, чтобы мы ни тебя, ни девочку твою не мучили. Сам понимаешь, не хочется этим заниматься. Тебя мы не тронем, ты еще для серьезного разговора нужен, а девочку твою…
Митя облизнул губы, потом спросил:
– Может, по-хорошему все расскажешь?
– Мне обещали деньги, большие деньги, – пробормотал Серебряков, – если я соберу отряд.
– Для чего?
– В Чечню. Кажется, пленных освобождать.
– Все?
– Все, – кивнул Серебряков.
– Ребята, – сказал Митя, глядя ему в глаза, – возьмите девочку и обработайте ее по полной программе. По самой полной – вы меня поняли?
Ребята, улыбаясь, подступили к Оле. Она испуганно охнула, все еще пытаясь натянуть свой короткий халатик на ноги.
– Подождите, – нервно приказал Серебряков, – подождите. Сначала объясните, чего вы хотите?
– Зачем ты приехал в Москву? – спросил Митя.
Серебряков оглянулся по сторонам, словно ища чьей-то поддержки. На него смотрели чужие враждебные люди. Их лица не предвещали ничего хорошего.
– Хорошо, – выдохнул он, – я все расскажу Колесову, везите меня к нему.
– Ты все расскажешь здесь, – возразил Митя. – И немедленно.
– А потом вы нас обоих кончите, – усмехнулся Серебряков. – Думаете, я такой фраер? Зачем я вам после этого нужен? В качестве стукача на суде? Чтобы срок вам увеличили? Я говорю, везите меня к Колесову, я ему все расскажу.
– Дурак ты, – презрительно сказал Митя, – неужели ты думаешь, что у такого типа хватило бы мозгов сюда людей послать? Дешевец ты. Мы совсем от другого пахана. У твоего кишка тонка, он бы нас не послал.
– Тогда везите меня к своему пахану, – решительно сказал Серебряков, – все равно мне свои козыри вам отдавать. Так я хоть их вашему пахану отдам.
– Значит, так, – подвел итог Митя, – ты не торгуйся, не на базаре. И баба твоя у нас. Сначала скажи, какая у тебя информация, а потом мы посмотрим, стоит ли вообще тебя куда-то везти или лучше здесь кончить. Не тяни резину, я могу расстроиться, и тогда ты нам все равно все расскажешь. Но уже по-другому. Говори, сука.
– Самолет, – выдавил Серебряков, – речь идет о самолете.
– О каком самолете? – не понял Митя.
– Самолет затонул прямо рядом с берегом. Там, говорят, золото. Много золота. Золотой запас одной республики. Его везли в Швейцарию. Вот я и решил ребят собрать, чтобы этот самолет достали, – обреченно выговорил Серебряков. – Только учти, что место, где он находится, один я знаю. И ничего вам не скажу, хоть на куски режьте, если с собой не возьмете.
– Какой запас? – не понял тугодум Митя. – Откуда он?
– Золотой запас одного из государств СНГ, – терпеливо объяснил Серебряков. – Самолет свалился в воду. Там много ящиков. Целое состояние. Все золото страны.
– Так… – Митя мучительно размышлял. Это было несвойственное ему умственное упражнение, и Серебрякову на мгновение показалось даже, что он слышит, как гудят мозги его собеседника, словно от напряжения они издавали такой шум, как будто кто-то переворачивал камни. Серебряков даже не подозревал, что ему действительно ничего не послышалось. При подобных умственных упражнениях Митя начинал тяжело дышать, а его гайморит при этом громко срабатывал. Этот «шум мозгов» и слышал Серебряков.
– Поэтому ты людей набираешь? – недоверчиво спросил Митя.
– Конечно, – Серебряков вздохнул, – я же говорил, что будет лучше, если ты меня отведешь к своему пахану. Если тот узнает, что ты такое скрыл… Сам знаешь, что за это бывает, – добавил хитрый Серебряков. Он видел замешательство бандита.
– Погоди, погоди, – совсем растерялся Митя, – самолет, говоришь… Подожди… – Он вышел из комнаты в коридор и, не глядя на своего боевика, который испуганно отпрянул от вешалки, набрал номер телефона Фили Кривого.
– Алло, – сказал он, облизывая губы, – это я, Митя. Тут такое дело… Мы у него дома.
– Короче, – потребовал Филя.
– Он говорит, там какой-то самолет упал… затонул, значит. А в нем золотой запас республики и…
– Постой, – сразу прервал его Филя, – позвони мне по обычному телефону. Я сейчас скажу номер…
Филя продиктовал номер телефона, и Митя ринулся к стоявшему в прихожей аппарату. Через минуту он тяжело дышал в трубку.
– Говорит, что знает, где лежит самолет с золотом…
– Какой самолет?
– Не знаю. Говорит, «золотой запас республики», – повторил слова Серебрякова Митя.
– Так и сказал: «золотой запас»? – недоверчиво переспросил Филя.
– Так и сказал. – Митя от волнения снова облизнул губы.
– Давай его сюда, – приказал Филя, – и чтобы осторожно. Без глупостей. Кто там у него еще есть дома?
– Девка его.
– Оставь с ней двух ребят. И чтобы они не дергались. Пусть только охраняют ее. Хотя нет, бери и ее с собой. Может, он, стервец, нарочно все придумал, чтобы как-нибудь бабу свою спасти. Такие герои иногда встречаются.
– Привезти их к вам? – уточнил Митя.
– Да, обоих. И быстро.
– Все сделаем, – сказал Митя, – никуда они теперь не денутся.
Он положил трубку и вернулся в комнату. Девушка встретила его испуганным взглядом.
– Одевайтесь, – сказал Митя, – поедете с нами.
Серебряков согласно кивнул. Он понял, что человек, пославший этих людей, заинтересовался самолетом. Подобный интерес предоставлял шанс на выживание. Он поднялся и пошел в спальню.
– Стой, – сказал Митя, – сиди здесь, тебе принесут одежду. А баба твоя пусть пройдет и оденется в спальне. Только я сам за ней следить буду, чтобы она случайно пушку не захватила. Ты не будешь возражать? Иначе я ребят пошлю. А они у меня горячие… – добавил он, издевательски ухмыляясь.
Серебряков взглянул на девушку. Ольга поднялась, оправила свой халатик, чуть поморщилась и направилась в спальню. Митя пошел следом.
– Где его одежда? – спросил Митя.
– Вот, – показала Ольга, – это его брюки, рубашка, галстук. Носки не забудьте.
– Галстук ему не нужен, – грубо сказал Митя, – не интеллигент небось.
Он вызвал одного из своих ребят, передал ему одежду Серебрякова. От него не укрылось, как плотоядно парень смотрел на стройную фигурку молодой женщины в очень коротком халатике.
– Иди, иди, – толкнул его Митя, – потом посмотришь.
Глядя на девушку, он чувствовал легкое волнение. Если все пройдет нормально, Филя, конечно, отдаст ему эту куколку. Было хорошо известно, что Филю женщины давно не волнуют. Ему важны только деньги. Это его единственная страсть. Девушка обернулась.
– Вы не отвернетесь? – спросила она.
– Нет, – грубо ответил Митя, – я отвернусь, а ты откуда-нибудь пушку достанешь. Ты на меня не смотри, не сахарная, не растаешь. Давай одевайся быстрее. У нас мало времени.
Девушка посмотрела на него и поняла, что его нельзя уговорить. Вздохнув, она отошла к шкафу, чуть подумала и достала трусики, надела их на себя. Потом надела джинсы. Митя разочарованно крякнул. Она и не думала раздеваться. Только натянув джинсы, она чуть распахнула халатик, чтобы надеть бюстгальтер.
«Ничего, – злорадно подумал Митя, – потом сочтемся».
Оля была готова через минуту. В столовой уже заканчивал одеваться Серебряков. Митя посмотрел на часы. Через двадцать минут они будут у Фили. Он даже не подозревал, что не проживет этих двадцати минут.
– Пошли, – решительно сказал Митя.
И в этот момент в дверь позвонили. Митя обернулся, посмотрел на Серебрякова и кивнул одному из своих людей.
Глава 9
Прилетевшие в Махачкалу трое сотрудников Бюро координации сразу же отправились в штаб по розыску исчезнувшего самолета. Штаб расположился в здании МВД. Руководил штабом заместитель министра МЧС генерал Синицкий. Это был опытный специалист, обычно занимавшийся вопросами, связанными с авариями различных самолетов. В последние годы начался самый настоящий «самолетопад», когда в небе СНГ начали рассыпаться самолеты. В этом не было ничего необычного. Единая система авиационной безопасности и авиационного контроля, действовавшая в рамках единого государства, была разрушена, а созданные коммерческие компании интересовались только прибылью, денег на новые самолеты не хватало, а старые летали до первой аварии, начиная разваливаться еще на земле.
Пятидесятипятилетний Синицкий не хотел признаваться даже самому себе, что уже боялся выезжать на очередные происшествия, которые, как правило, кончались трагически. Если в других видах транспорта у пассажиров еще были шансы уцелеть, то в случае аварии самолета в воздухе никаких шансов спастись уже не было. Обычно погибали все.
То, что случилось две недели назад с «Боингом», было первым подобным случаем в практике генерала Синицкого. Такого еще не случалось никогда. Система ПВО исправно отследила самолет, пересекающий Каспийское море, а затем потеряла его. «Боинг» словно испарился, и его нигде не могли найти, несмотря на работу сразу трех поисковых групп. Вместе с генералом Синицким в штабе постоянно находился консул государства, потерявшего самолет. Это был полный, постоянно потевший мужчина, который грозно требовал все новых и новых экспедиций в возможные районы падения самолета.
Синицкий принял представителей СБК в своем кабинете вместе с полковником Мамедхановым, заместителем министра внутренних дел Дагестана, который координировал работы поисковых групп. Полковнику было около пятидесяти. Это был красивый мужчина с полным набором золотых зубов, кривым горским носом и пышными черными усами. Он сидел в форме, расстегнув китель и немного ослабив галстук. Несмотря на слегка комический вид, Мамедханов был храбрым офицером. Его боялись и уважали не только преступники. По определению самих офицеров МВД, заместитель министра не был хапугой. То есть, конечно, он жил не на зарплату полковника, на которую нельзя было содержать многочисленную семью, но он не вымогал деньги у своих подчиненных, не занимался подлыми подставками своих сотрудников. И за это Мамедханова уважали особенно сильно.
Приехавшие сотрудники СБК прошли в кабинет Синицкого. Георгий Чумбуридзе представил своих товарищей. Когда он назвал фамилии Керимова и Аракелова, Синицкий удивленно посмотрел на приехавших, но ничего не спросил. Оба офицера понимающе переглянулись. Непосвященные обычно удивлялись, как именно могли работать в одном ведомстве и тем более в одной группе представители Азербайджана и Армении. Учитывая многолетнюю войну между двумя странами, казалось, что оба представителя своих народов должны ненавидеть друг друга. На самом деле почти повсюду в разных местах и тем более в России и странах СНГ азербайджанцы и армяне работали вместе и без всяких национальных конфликтов.
Синицкий коротко рассказал о поисках. Сидевший рядом Мамедханов все время хмурился, покачивал головой, эмоционально переживая случившееся.
– Мы попросили выделить нам дополнительные силы, – пояснил Синицкий. – Пограничники прислали еще два катера. ФСБ откомандировала несколько сотрудников. Но пока все безрезультатно. Из Москвы звонили, сказали, что вы лучшие специалисты по розыску. Правда, вы, очевидно, ищете какой-то криминальный сюжет, но я думаю, что это обычная авария. Просто самолет мог вынужденно сесть на вытянутой гряде Аграханского полуострова, а потом сильный ветер снес его в море. Так иногда случалось. После исчезновения самолета три дня на море было волнение, и его вполне могло затянуть вниз, а сверху прикрыть песком. Поэтому нам и нужны пограничники.
– А если предположить, что самолет действительно сел где-то на аэродроме, – спросил Чумбуридзе, – где он мог сесть в таком случае?
Синицкий взглянул на Мамедханова. Тот мрачно показал на карту.
– Только в Махачкале. Другие аэропорты для приема подобных типов самолетов у нас не оборудованы. Под Дербентом есть военный аэродром, но там он тоже не садился. Если предположить, что он потерпел крушение не в Дагестане, а сумел каким-то чудом дотянуть до Чечни, то тогда он сел в Грозном. Или в Назрани. Но мы этого проверить не можем. Вы же знаете, какие отношения сейчас между Чечней и Дагестаном. Наше руководство занято поисками исчезнувших три недели назад сотрудников дагестанской милиции, а пропавший самолет считается заботой федеральных властей. К тому же в самолете находилось всего двенадцать человек, а у нас захвачено около тридцати сотрудников милиции. Основные силы брошены на их освобождение. Сейчас идут переговоры.
– Самолет мог сесть в Чечне? – нахмурился Чумбуридзе.
– Практически исключено. Но теоретически мог, – признался Синицкий. – Поэтому мы и не знаем, что же именно искать. Захваченный самолет, или погибший, или вообще не прилетевший?
– Почему не прилетевший? – не понял Чумбуридзе.
– Он мог сесть и в Северном Азербайджане, – объяснил Синицкий, – например, в Хачмасе. Там есть небольшой аэродром.
– Вы запрашивали азербайджанские власти? – спросил Керимов.
– Конечно, – вздохнул Синицкий. – Две недели ищем, но пока нет никаких следов. И еще у нас сидит представитель посольства той самой республики, откуда вылетел самолет, и все время давит на нас, делая разного рода заявления о том, что Россия не хочет заниматься поисками их самолета. В газетах уже появились всяческие грязные намеки на то, что мы сознательно прячем у себя самолет и не хотим отдавать его. Статьи, конечно, заказные, но нам от этого не легче. Завтра мы начнем еще раз прочесывать Аграханскую гряду. Мы считаем, что самолет мог упасть только в этом районе. Если хотите, можете присоединиться к нашим поискам.
– А если он сел в Грозном? – не унимался Керимов.
– Нас туда не пустят, – развел руками Синицкий. – Чеченцы не пустят в свою республику представителей российских спецслужб. Я уже говорил с Грозным. Они считают, что это сознательная провокация российских спецслужб, собирающихся подставить их молодую республику и обвинить чеченцев в захвате чужого самолета. Вы же знаете, что мы не можем туда поехать.
– Может, они пустят туда наших представителей? – спросил Чумбуридзе. – Мы все-таки международная организация. Пусть даже в рамках СНГ.
– Попробуйте, – пожал плечами Синицкий. – Может, они действительно захотят с вами разговаривать. Во всяком случае, с Грузией и Азербайджаном у них отношения гораздо лучше, чем с нами. Они могли бы и пустить вас.
– Но вы сами верите, что чеченцы могли захватить этот самолет? – спросил Аракелов.
– Нет, – сразу ответил Синицкий, – никак не могли.
– Почему?
– Чтобы посадить такой самолет, как «Боинг-737», нужно иметь по крайней мере один самолет-перехватчик, – пояснил Синицкий. – Вряд ли у чеченцев есть такие истребители или зенитные установки, способные сбивать пассажирские самолеты такого класса. Все это ерунда. Если экипаж самолета не хотел посадить его именно в Грозном, то тогда он разбился. И нам нужно найти то, что от него осталось. Вот и вся проблема.
– Нам можно поговорить с представителем их посольства? – уточнил Чумбуридзе.
– Конечно, можно, – кивнул Мамедханов, – он сейчас в гостинице. Это их консул. Наверное, снова собрал журналистов и дает им какое-нибудь очередное гневное интервью. Честное слово, он нам всем так надоел!
– Если вы не возражаете, Аракелов поедет завтра с вашей поисковой группой на Аграханский полуостров. А мы с Керимовым попытаемся проехать в Грозный через Назрань. Нужно будет попросить помощи в Назрани, чтобы они провезли нас в Грозный.
– Почему вы так серьезно озабочены поисками этого самолета? – спросил генерал.
– Вот вчерашние газеты. Вы, наверное, их еще не успели получить, – достал газеты Георгий. – Посольство их страны заявило, что республика выйдет из состава СНГ, если в течение ближайших десяти дней не будет найден исчезнувший самолет. Они считают, что самолет намеренно удерживается российскими властями. Мне кажется, что это как раз наша проблема. Бюро было создано для координации действий стран – членов СНГ.
– Только не в этом бардаке, – в сердцах сказал генерал. – Судите сами. С одной стороны Чечня, с другой – независимые кавказские государства, с третьей – проблемы Каспийского моря, не решенные до сих пор, с четвертой – исчезнувший самолет. А если мы не найдем его за десять дней, они, значит, выйдут из СНГ? Интересно, что такого ценного было в их самолете, что они готовы ради этого на разрыв всех отношений с соседями?
– Поэтому мы и хотим поговорить с консулом, – пояснил Чумбуридзе.
– Звонили из Москвы, – напомнил Мамедханов. – Еще двое их представителей должны завтра приехать из Азербайджана. Нам не сказали, как они приедут, но мы думаем, что на поезде. Сообщили только, что их будет двое и они прибудут завтра в Махачкалу.
– Консул приехал один?
– Нет. С ним двое помощников. Один, кажется, из их службы безопасности. Абсолютно наглый и бесцеремонный тип. Его фамилия Низаметдинов. Ведет себя еще хуже консула, вмешивается во все дела, дает указания нашим сотрудникам.
– Поехали в гостиницу, – решил Чумбуридзе, – мы должны поговорить с консулом. Пусть постарается объяснить хотя бы нам, что именно было в этом самолете.
– Мы спрашивали, – напомнил Мамедханов, – они не отвечают. Говорят, что там были очень важные документы и очень важные пассажиры, в том числе гражданин Швейцарии. Швейцарские власти уже сделали официальный запрос. Правда, они не присылают своего консула с людьми, чтобы еще и он мешал нам в поисках. В странах СНГ все еще считают, что они ближе друг другу, чем это есть на самом деле. Поэтому их консул и позволяет себе такое поведение.
Чумбуридзе встал, собираясь уходить. Именно в это время зазвонил телефон. Синицкий поднял трубку и, послушав, передал ее полковнику Мамедханову.
– Вас к телефону…
Полковник взял трубку, выслушал чье-то сообщение и вдруг побагровел, вскочил, наклонясь корпусом над столом. Затем хрипло прокричал что-то в трубку. Офицеры смотрели на него, не понимая, что, собственно, происходит. Только Керимов понял гортанные крики полковника. Он уже хотел было пояснить товарищам, что именно произошло, когда Мамедханов бросил трубку на рычаг и, тяжело дыша, опустился на стул.
– Какое несчастье! – почти простонал он.
– Что произошло? – Даже Синицкий был смущен. Он никогда не видел полковника в таком состоянии.
– Только что передали… В бывшей гостинице обкома убит этот самый консул. Кто-то выстрелил в него из пистолета. Три раза. Самое страшное, что ни милиционер, стоявший внизу, ни сопровождавшие консула люди ничего не слышали.
– Стреляли из пистолета с глушителем, – понял Чумбуридзе.
– Вот именно, – поднялся Мамедханов. – Министр приказал, чтобы я лично возглавил расследование. Я должен сейчас же выехать на место.
– Мы поедем вместе, – сказал Синицкий, – это касается нас всех.
– Вы все еще думаете, что это был обычный самолет? – спросил генерала Чумбуридзе.
– Будь проклят этот самолет, – не выдержал Синицкий, – из-за него столько неприятностей!
Опять зазвонил телефон. Синицкий с отвращением посмотрел на телефонный аппарат, но все-таки поднял трубку.
– Да, – сказал он, – да, я все понимаю. Да. Конечно, это международный скандал. Я все понимаю. Нет. Но я… Хорошо. Я все понял.
Он положил трубку. Сжал зубы так сильно, словно собирался перекусить все несчастья, свалившиеся на него в этот день.
– Наш министр, – сказал он, – позвонил из Москвы. Там уже все знают. Говорит, что это международный скандал. Консул выехал искать самолет, а его пристрелили в центре города.
– Поехали, – пошел к двери Мамедханов.
– Уже без меня, – уныло сказал генерал. – Меня только что отстранили от руководства штабом по поискам самолета. Вместо меня назначен генерал ФСБ Потапов. Он вылетает в Махачкалу через три часа.
