Чингиз Абдуллаев
Три цвета крови
Глава 7
Найти в многомиллионном городе исчезнувшего человека, который к тому же не хочет, чтобы его нашли, практически невозможно. Но это не значит, что найти действительно нельзя. При определенных обстоятельствах и профессиональном подходе можно попытаться сделать это, чем Дронго и собирался заняться.
Покинув отель, они втроем переехали в «Интерсити», в центр города, где был забронирован номер для прибывшего гостя. Не вызывало сомнений, что Перлов больше никогда не появится в «Висбадене». В микроволновом детекторе была записана специальная программа, которая и выдавала через усилитель новую информацию. Поставив этот прибор, Перлов, посмеиваясь, спокойно ушел из отеля.
Случившееся особенно подействовало на Потапова. Молодой человек переживал так остро, что Дронго решил его успокоить. Когда они оказались в его небольшом номере, он стал вспоминать:
– В самом начале моей карьеры у меня в Нью-Йорке был случай, когда в номер вместо меня посадили другого человека. Мы искали профессионального убийцу Дершовица. Это кончилось тем, что он убил молодого человека, сидевшего в моем номере, взорвал автомобиль, в котором были мои напарники, и исчез из города.
– Вы его так и не нашли? – спросил Потапов.
– Нашел. Через несколько лет в Румынии. Нашел и... В общем, я сделал то, что должен был сделать.
Забраев слушал молча. Он спокойно воспринял провал, понимая, что в жизни случаются и неудачи.
– Нам нужно проверить отели, где раньше останавливался Перлов, – продолжал Дронго, – он приехал для переговоров, значит, должен будет обязательно потратить на это хотя бы день. Мы возьмем еще один номер, и вы сядете за телефоны. Я, к сожалению, не столь хорошо владею немецким, чтобы разговаривать с администраторами отелей.
– Они могли уехать куда-нибудь в другой город, – предположил Забраев.
– Возможно, – согласился Дронго, – но попробовать все равно нужно. Может быть, он живет в нашем отеле, а мы этого даже не подозреваем. И я не думаю, что он приехал только для переговоров. Франкфурт – самый большой пересадочный и транспортный центр в этой части Западной Европы. Вероятно, у посланца Матюхина здесь будут и свои, особые интересы. Я думаю, что все равно мы должны все проверить. Идите, Потапов, вниз, вы помоложе. Снимите еще один номер и возьмите каталог всех отелей города. А потом мы начнем работать.
Потапов согласно кивнул и вышел из номера.
– Парень переживает, – тихо сказал Забраев. – После аварии в прошлом году его хотели комиссовать. Вот он и боится, что на него спишут все неудачи.
– А мы их не допустим, – улыбнулся Дронго, – что-нибудь придумаем.
– А вы оптимист, – заметил Забраев.
– Скорее реалист, – возразил Дронго, – человек не иголка. Его всегда можно найти. Где-нибудь в Новодедкове найти Перлова было бы очень трудно. А здесь Германия. Идеальный порядок и четкие правила. Иностранец должен где-то жить и обязательно зарегистрироваться. У Перлова было много вещей?
– Один чемодан. Но тяжелый.
– Вот видите. Он же не будет таскать его с собой.
Через минуту появился Потапов. Он снял номер на этаже и принес каталог отелей города. Дронго взял карандаш и решительно разделил каталог пополам.
– Начинайте, – предложил он обоим офицерам, – и возьмите еще один каталог. Вам понадобится второй.
– Я пойду в другой номер, – предложил Забраев, – а сейчас спущусь, возьму еще один каталог.
– Действуйте, – разрешил Дронго, – а я приму душ и немного пройдусь, может, на свежую голову что-нибудь придумаю.
Он заметил, как они переглянулись, и усмехнулся. Иногда его методы работы вызывали непонимание, а чаще возмущение. Он знал, что в любой задаче бывают разные степени решения. Там, где ответ можно получить, применив обыкновенную арифметику, не обязательно прибегать к высшей математике. И наоборот. Главное – был бы результат. И Дронго знал, что в любой задаче всегда есть ответ. Просто в жизни нельзя заглянуть сразу в конец учебника, чтобы прочитать его там.
Он пошел в ванную комнату. Горячий душ – это лучшее средство, к которому он прибегал, перед тем как начать решение сложной проблемы. Кроме того, душ благотворно действовал на организм, снимая усталость. Уже стоя под сильной струей воды, он слышал громкий голос Потапова, говорившего с очередным администратором. Шансов, конечно, было очень мало. Если они придумали трюк с микроволновым детектором, то вполне могли предусмотреть и то, каким именно образом Дронго попытается найти Перлова.
Судя по всему, группе Груодиса стало известно, что за Перловым следят. И знали они это заранее: трудно поверить, что на встречу с посланцем мафии они ходят с микроволновыми детекторами и широкополосными усилителями. Значит, исходим из того печального факта, что они знают и о появлении в Германии самого Дронго.
Он вышел из ванной комнаты, надел свежую рубашку, брюки. Посмотрел на Потапова. Тот беседовал с администратором отеля «Интерконтиненталь». Услышав, что герр Перлофф не живет и в этом отеле, Потапов поблагодарил и положил трубку. Взглянул на Дронго.
– Пока ничего.
– Слышу, – кивнул Дронго, – все равно нужно продолжать.
Он направился к двери:
– Я вернусь через час. – И вышел из номера.
У вокзала, как обычно, было много людей и машин. Пожалуй, это было самое оживленное место в городе. Он прошел мимо туристического агентства, мимо представительства иранской авиакомпании. В этот майский день солнце светило достаточно ярко, но было относительно прохладно, и он надел пиджак. Неожиданно налетел сильный боковой ветер, и Дронго поспешил зайти в первый попавшийся бар, попросив у кельнера чашку горячего чая.
Отхлебывая чай, он снова и снова перебирал известные ему факты. Где-то позади, за его спиной, в глубине помещения, раздался телефонный звонок и недовольный женский голос что-то с раздражением сказал позвонившему. Дронго встрепенулся. Он нашел решение.
В отель он вернулся через десять минут. Потапов все еще с унылым видом обзванивал отели города. Дронго, заметив его безнадежный взгляд, подошел к телефону.
– Дайте мне трубку, – попросил он.
Дронго набрал код России, Москвы и номер телефона в Федеральной службе контрразведки.
– Слушаю вас, – отозвался полковник Савельев.
– Добрый день, – поздоровался Дронго. – Мне срочно нужна ваша помощь.
– У вас что-нибудь произошло? – спросил Савельев.
– Ничего страшного. Но, кажется, они знали о моем приезде. И о нашем наблюдении тоже.
– Это вам так кажется или они действительно знали? – глухо спросил Савельев.
– Они знали, что мы будем следить за Перловым, – твердо сказал Дронго, – и оставили нам вместо него приятную магнитофонную запись.
– Что вам нужно?
– Судя по всему, в ближайшие несколько часов Перлов обязательно должен позвонить Матюхину в Москву. Мне нужно, чтобы вы уточнили – откуда звонил Перлов. Вам это будет сделать несложно.
– А почему вы считаете, что мы прослушиваем телефоны Матюхина? – с нескрываемым раздражением спросил Савельев.
– Это мое предположение, – усмехнулся Дронго.
– Я ничего не могу обещать, – нервно заявил Савельев, – но постараюсь что-нибудь для вас сделать. Куда вам звонить? – Сообщение Дронго о возможной утечке информации смутило Савельева.
– Двадцать семь, тридцать девять, десять, моя комната номер триста два, отель «Интерсити», – продиктовал номер телефона и адрес Дронго, добавив в заключение: – Я буду ждать вашего звонка.
Дронго положил трубку и посмотрел на Потапова.
– Много еще отелей осталось?
– У меня еще восемь. Но есть мотели и станции, типа дежурных ночлежек, в которых он мог остановиться.
– Нет. Там в номерах нет телефонов, – возразил Дронго. – Ему обязательно нужен номер или комната с телефоном. Причем также обязательно отель. Он бывший уголовник и знает, как важна любая информация. Поэтому он не поедет с этими «знатоками» технических новшеств. Нет, он все-таки выберет именно отель. Нужно звонить до конца.
Потапов кивнул, снова взяв телефонную трубку. Через пятнадцать минут он закончил: в его списке отеля, в котором бы остановился Перлов, не было. Через десять минут явился Забраев. У него тоже было пусто. Потапов с нескрываемым разочарованием смотрел на Дронго. Ему так хотелось поверить в чудо.
– Давайте что-нибудь поедим, – предложил Дронго. – По-моему, нам нужен небольшой перерыв. Учитывая, что мы ждем звонка из Москвы, предлагаю кому-нибудь сходить за сандвичами. Или закажем обед в номер.
– Я спущусь вниз. – Потапов поднялся.
Потом они долго жевали невкусные сандвичи, запивая их холодной кока-колой. Время тянулось невыносимо медленно. Еще через час Забраев позвонил в консульство. Там не было никаких известий. Когда минул следующий час, Потапов позвонил в Бонн, в посольство. Там тоже не было никаких новостей. Дронго видел, как нервничают офицеры, но продолжал ждать.
Через четыре часа наконец зазвонил телефон. Потапов поднял трубку и вопросительно посмотрел на Дронго:
– Это Москва.
Дронго перехватил трубку.
– Говорит полковник Савельев, – услышал он характерный, чуть глуховатый голос. – Перлов только что звонил и разговаривал с Матюхиным. Утверждает, что обо всем договорился, но будет ждать завтра утром окончательного подтверждения. Матюхин напоминал ему о каком-то грузе. Очевидно, Перлову были поручены две задачи. Сочетание приятного с полезным.
– Я так и думал, – ответил Дронго, – он не говорил, какого подтверждения будет ждать?
– Нет, но мы поняли, что речь идет о нашем деле. Очевидно, у него состоялась встреча с представителем Груодиса. И, судя по разговору, это была уже не первая встреча. Вы что, упустили его?
– Пока нет. Вам удалось засечь место, откуда он звонил?
– Конечно. Записывайте телефон Перлова в Германии. Сорок один, семьдесят четыре, семьдесят, – продиктовал Савельев, и в заключение, не удержавшись, язвительно спросил: – Больше никакой помощи вам не требуется?
– Спасибо большое, – стараясь не улыбнуться, ответил Дронго. – Если понадобится, я позвоню.
Быстро положил трубку, обернулся:
– Вот телефон, Перлов только что звонил Матюхину в Москву. И сотрудникам ФСБ, которые засекли этот звонок, удалось установить, с какого именно телефона он звонил. Узнайте, где это находится.
Потапов поднял трубку телефона.
– Простите, фройляйн, куда я попал? – спросил он, набрав номер, и, выслушав ответ, положил трубку. – Отель «Стайгенбергер» в Бад-Хомбурге. Это в двадцати километрах от Франкфурта.
– И там есть казино, – тихо произнес Дронго, кивая.
– Есть, – изумился Потапов, – а откуда вы знаете?
– Этого следовало ожидать, – пожал плечами Дронго, – я обязан был догадаться с самого начала. Вы ведь сами говорили, что он любит азартные игры. Бад-Хомбург – идеальное для него место. И вполне подходящий отель для переговоров. Едем. Можете не проверять. Перлов переехал в этот отель.
Глава 8
Прежде чем отправиться в Бад-Хомбург, Дронго попросил Забраева забрать с собой возможные приборы, какие были на вооружении обоих офицеров. Он даже составил список того, что ему понадобится. Взглянув, Забраев изумленно поднял брови.
– Но у нас нет ничего похожего.
– Значит, нужно найти, – с нажимом сказал Дронго, – в этом городе полно магазинов, где продают подобную технику. У вас есть деньги?
Офицеры переглянулись.
– У вас нет денег, – констатировал Дронго, – российская разведка не слишком щедро снабжает вас техникой. Черт с вами, я дам вам собственные деньги. У меня есть кредитная карточка. Поехали быстрее, может, успеем найти то, что нужно.
– Но для чего это нужно? – спросил Потапов.
– Я очень не люблю проигрывать, – заметил Дронго, – мне неприятна сама мысль, что такое ничтожество, как Перлов, может меня переиграть. Хотя мне кажется, что я знаю фамилию человека, сумевшего поставить нам всем блестящий мат в первой партии. Я не люблю оставаться в долгу. Приехать и набить морду Перлову, чтобы он все рассказал, – мало. Нужно побить их собственным оружием – я жажду победы на их поле.
– Ясно, – вздохнул Потапов, – тогда едем. Я знаю одно место, где продают нечто подобное. Но мы туда не войдем: они держат под контролем всех покупателей. Можете сами набирать любой товар.
Через десять минут они уже сидели в автомобиле Потапова, а еще через два часа, основательно нагруженные различными приборами, они выезжали из города в направлении на север.
Компания «Стайнгенбергер» располагала множеством отелей по всему миру, в том числе и в Германии, и отель в Бад-Хомбурге был одним из лучших. Номера были оформлены в причудливом стиле Арт Деко. Насчитывающий сто пятьдесят два номера и семнадцать сюитов, отель имел два ресторана с французской, американской и немецкой кухней. Здесь же располагалось и огромное казино на пятьсот мест. Довольно дорогие номера, обходившиеся более чем в триста долларов или почти в полтысячи марок, не особенно привлекали рядовых туристов, предпочитавших приезжать сюда на игру и останавливаться в отелях, где были более умеренные цены.
К зданию отеля, светившемуся в темноте сотнями разноцветных огней, их автомобиль подъехал в семь часов вечера. Дронго кивнул Потапову:
– Снимите номер и постарайтесь осторожно узнать о Перлове.
Потапов довольно быстро вернулся. Открыв дверцу машины, он сел рядом с Дронго, на место водителя.
– Вы были правы, – сказал он, – Перлов живет в четыреста втором номере. Я попросил свободный номер на этаже, но портье сказал, что есть только сюит. Пришлось взять.
– Опять за мой счет? – недовольно спросил Дронго.
Потапов виновато пожал плечами.
– Нам разрешили тратить не больше трехсот марок в день. А сюит стоит шестьсот восемьдесят. Что было делать?
– Разумеется, заставить платить меня, – кивнул Дронго. – Пойдемте, а то портье решит, что нас отпугнула цена номера.
Забрав тяжелые сумки, они прошли в холл, где любезный портье уже начал оформлять их двухкомнатный сюит. К гостиничному блеску Дронго давно привык и не обращал внимания на великолепие холла, расписанного в достаточно вызывающей для строгих немцев манере.
Обосновавшись в номере, они принялись за работу. Потапов спустился в казино, Забраев позвонил в номер Перлова. Он звонил снизу, от портье, чтобы не вспугнуть Перлова. Звонок из холла не привлекал внимания. Это мог звонить портье, пожелавший что-либо узнать. Но телефон не отвечал.
Только когда вернувшийся Потапов подтвердил, что Перлов сидит в казино, Дронго набросал схему, как нужно подключать технику, а сам спустился в казино.
Любое казино – это прежде всего профессиональные шулера, которые пытаются вас надуть. В девяноста девяти случаях из ста им это удается. А процент удачной игры против системы вымогания денег так ничтожен и так случаен, что не может всерьез приниматься в расчет. Казино – это место, где посетителя обязательно обманут, используя один из пороков человечества – страсть к игре. Нечто подобное, но менее респектабельное – публичный дом. Практически между публичным домом и казино нет разницы. В обоих случаях вам выдают суррогат вместо подлинных чувств. В первом имитируют любовь, во втором игру. Но в обоих случаях это обман клиентов, которые все знают и хотят быть обманутыми. А редкие случаи настоящей любви в публичном доме и настоящей игры в казино только подтверждают общее правило.
По натуре игрок, Дронго не любил казино. Тем не менее он иногда садился играть, а однажды, в Тбилиси, в казино при ресторане «Сакартвело» на Тбилисском проспекте, умудрился за сорок минут выиграть в покер более тысячи долларов. Но это был счастливый случай.
Войдя в зал, он сразу увидел Перлова: тот стоял у столика с рулеткой. Дронго прошел дальше, так чтобы видеть своего подопечного, и сел за стол, где вяло шла игра в покер – ставка была не более десяти марок. Дронго, разменяв двести марок, включился в игру, продолжая наблюдать за Перловым.
Тот азартно рисковал, ставя крупные суммы. Иногда выигрывал, чаще проигрывал. Но, похоже, только распалялся от этого. Дронго осмотрелся. Перлов ни с кем не общался, но кто-то еще обязательно должен был быть в зале: интеллект Перлова был просто написан на лице – додуматься до микроволнового детектора он бы не смог, для него это непосильная задача.
Крупный, широкоплечий, ростом поч-ти с Дронго, с бобриком коротко остриженных рыжеватых волос, широким, чуть сплюснутым носом, толстыми губами, обвислыми щеками, Перлов был похож на немецкого бюргера, разумно рискующего здесь своими ста марками в день, если вообще садился играть. Но Перлов делал куда большие ставки, и это существенно отличало его от бюргера.
В один из эпизодов игры Перлов случайно выиграл довольно большую сумму и от радости даже вскинул вверх кулак. Дронго в этот момент получил двадцать очков и почти не смотрел на карту крупье. Перлов радостно принимал фишки, которые двигал к нему своей лопаточкой крупье. Дронго так увлекся наблюдением за Перловым, что не заметил, как крупье показал на свои карты. У него выпало очко. И это, похоже, совсем его не смутило. Дронго посмотрел на часы. Игра шла уже двенадцать минут. Офицеры должны были управиться за десять. Значит, можно возвращаться. Дронго еще раз обвел взглядом собравшихся. Никого знакомых, но в зале должен быть тот, кто его страхует. Попросив официанта принести стакан воды, он в который раз обвел взглядом зал и поднял стакан. И вдруг кто-то толкнул его. Дронго чуть обернулся.
– Простите, – сказал по-английски прошедший мимо человек. Это был подполковник Олег Пискунов. Дронго запомнил это узкое, почти мальчишеское лицо седого человека в очках. Это был единственно достойный противник, способный переиграть любого наблюдателя. Теперь Дронго не сомневался, что утренняя встреча Перлова с представителем группы Груодиса обязательно состоится.
Глава 9
В Москве шел сильный дождь. Он начался рано утром, как-то незаметно, словно раздумывая, стоит ли. Но, начавшись, постепенно вошел во вкус и развернулся во всю мощь к полудню, устроив грозовой концерт над белокаменной, рассекая небо молниями, раскалывая громами.
Даже самый сильный ливень не сумел бы помешать встрече Матюхина и его гостей. Сегодня решался очень важный вопрос, и на такие мелочи, как плохая погода, никто просто не обратил внимания. К дому, выбранному для встречи, гости начали подъезжать к пяти вечера. Первым прикатил Павел Бурнаков, один из лидеров самого крупного московского объединения, «держащего» большую часть торговых заведений в нескольких округах столицы. По мнению компетентных источников, у него под ружьем было около двух тысяч человек, и он считался самым крупным московским авторитетом, наравне с Матюней, контролирующим большую часть и подмосковных группировок.
Войдя в комнату, он демонстративно любезно поздоровался только с Матюхиным, не обращая внимания на его многочисленных помощников и телохранителей. Впрочем, Матюхин ответил тем же, не заметив приехавших с Бурнаковым людей. Сразу вслед за этим прибыл Хромой Гиви, который действительно сильно хромал. Он не стал демонстрировать нарочитую любезность, а лишь коротко кивнул обоим, равным ему по силе и влиянию в городе. Но, сев за стол, он молча уставился в одну точку. Матюхин недовольно пожал плечами и взглянул на часы. Должны были подъехать еще двое, но они запаздывали.
– Может быть, начнем? – раздался гортанный голос Гиви Кобахидзе. – Все уже собрались.
– Не все, – возразил Матюхин. – Мы ждем представителей из Баку и Махачкалы.
– А зачем мы их должны ждать? – спросил Хромой Гиви. – Если они захотели опоздать, это их личное дело. Мы пришли вовремя и не хотим их ждать.
– Да, – поддержал Бурнаков, – чего мы ждем? Когда они подойдут, мы им коротко расскажем о том, что решили. Не они будут нам диктовать, что и как делать. Это наше право.
– Тогда прошу всех выйти из комнаты, – твердо заявил Матюхин, – останутся только уважаемый Гиви и Павел. Охрану остающихся я гарантирую лично.
Бурнаков разрешающе взглянул на своих людей. Начальник его охраны, бывший офицер КГБ, вышел одним из первых. Он знал, что в подобных случаях хозяину лучше не перечить. Следом за ним потянулись охранники Кобахидзе, от которых несло ароматом французских одеколонов.
Когда они остались втроем, Матюхин обвел взглядом свой кабинет:
– Теперь мы можем переговорить.
– Ты не доверяешь своим людям? – спросил Гиви. Он был высокого роста, очень худой, с сильно выпирающим кадыком, который судорожно двигался, когда Кобахидзе нервничал.
– А ты доверяешь? – огрызнулся Матюхин. – В нашем деле вообще никому доверять нельзя. Лучше, если о нашем разговоре будем знать только мы, да и предателей быстрее найдем если что.
Кадык Гиви судорожно дернулся, но он промолчал. Тучный Бурнаков нахмурился.
– Почему нет людей из Баку и Махачкалы? – спросил он.
– Может, задержались где, – посмотрел на часы Матюхин. – Скоро подъедут. Не волнуйся.
– Без них наш разговор просто брехня трех людей, – зашипел Бурнаков. – Как груз получать будем?
– Это пусть Гиви решает, – кивнул на Кобахидзе Матюхин, – он товар должен получить у них и в Москву доставить. А дальше уже наше дело.
– Зачем так говоришь? – занервничал Гиви. – Получается, что вы в стороне. А зачем тогда ты сюда позвал этих посланцев с Кавказа? Мне не доверяешь, да?
– Хватит, – разозлился Матюхин, – я тебе доверяю. Иначе твои кишки давно лежали бы на этом ковре. Сам знаешь, зачем нам нужен посланец с Кавказа, – нужно наладить с ними более прочные связи.
– Давайте без шухера, – предложил Бурнаков. – Что нужно делать? Зачем ты нас позвал?
– Наши друзья в Германии, которые помогали нам несколько раз размещать товар, попросили за некоторых людей, – сказал Матюхин, – и Гиви обещал помочь. И чем это кончилось? Двое отказались, а одного мы даже не смогли убрать.
Матюхин сказал «мы», и этим несколько успокоил Гиви.
– Но мы нашли вместо них других, – напомнил Гиви, – и даже устроили одного из них туда, куда просили твои друзья. А второй сейчас там живет. Его документы уже взяли, чтобы оформить на работу. Но за это мне еще платить придется.
– Не придется, – возразил Матюхин, – я сегодня говорил с моим человеком в Германии. Он сказал, что они готовы финансировать все наши действия.
– Пять тысяч долларов? – засмеялся Гиви. – Большие деньги в Европе сейчас пять тысяч долларов. Там президент Ширак получает в месяц семь тысяч долларов. А я такую сумму за три часа в казино проигрываю.
– Они готовы дать по сто тысяч долларов, – строго сказал Матюхин, – а ты не валяй дурака. Постарайся устроить второго на нужное место. У них должна быть вся информация.
– Сделаю, – кивнул Гиви. – Что-то твои друзья наглеют. Уже указывать нам стали.
– Они просят, а не указывают.
– И щедрые такие, – задумчиво сказал Гиви, – почему они столько денег платят? За информацию? Здесь что-то не так, они нас обманывают.
– Это не наше дело. Мы обязаны устроить двоих туда, куда они хотят. Если можешь устроить без денег, действуй сам. А деньги положи в карман или проиграй в казино. А еще лучше поделись с товарищами. – И Матюхин подмигнул Бурнакову.
– Ты мне зубы не заговаривай, – кадык у Гиви снова заходил вверх и вниз, – я деньги из «общака» никогда не брал. Сколько нужно, столько и заплачу, но твоих людей устрою. Одного выгнали за пьянство. Если он по-прежнему пить будет, опять выгонят.
– Значит, ты объяснишь ему, чтобы не пил, – рассудительно сказал Матюхин.
– А получится? – недоверчиво спросил Бурнаков.
– Всегда ты, Бурнак, всего опасаешься, – заулыбался Матюхин, – еще как получится. Сейчас приедут ребята с Кавказа и все расскажут. За деньги там может получиться все. У нас еще иногда попадаются идеалисты, не отягченные умственной деятельностью. А у них таких идеалистов давно нет. Выбили они их, вывели. Одни «мужики» остались. А еще «паханы» и «шестерки».
– Ты меня уму-разуму не учи, – нахмурился Бурнаков, – молод еще. Я сам все понимаю. Хочу знать, почему такие деньги за пьяницу платят?
– Откуда я знаю? – рассудительно сказал Матюхин. – Может, они решили, что он им подходит. Вот и просят, чтобы в управление охраны включить грузина, а другого в милицию устроить, на прежнее место работы.
– Такие деньги, – раздумывая, сказал Бурнаков, – за эти деньги они могут десять милиционеров купить. А почему-то хотят именно своих людей.
– Это не наше дело, – рассудительно сказал Матюхин, – они нам помогают. Мы им. И точка. Я вопросов лишних никогда не задавал, поэтому так долго и живой хожу.
– А среди твоих ребят, наоборот, болтуны появились, – добавил Гиви Кобахидзе, обращаясь к Бурнакову, – если не суки.
– Выражайся яснее, – встрепенулся тот.
– У меня три провала было. Трижды моих людей ловили, когда они свой товар сюда привозили, – огрызнулся Гиви, – и все три раза о товаре знали твои люди. А когда я попросил Матюхина принять товар, все прошло благополучно.
– Ты думай, о чем говоришь, – шумно задышал Бурнаков, – ты лучше среди своих поищи, может, там кто-нибудь решил с «мусорами» снюхаться?
– Я своих людей знаю, – гордо возразил Гиви, – если суку найду, убью. Они это знают.
– А мои, значит, подумают! – закричал Бурнаков бабьим визгливым голосом. – Ты моих ребят не знаешь! Кто ты такой, что ты так говоришь?!
– Я знаю, что говорю! – заорал в ответ Гиви.
– А я говорю, что и среди моих людей все чисто! Ты в другом месте поищи, почему у тебя товар пропадает.
Кадык Гиви взметнулся несколько раз вверх. Ему всегда казалось, что все намекают на его недавнее прошлое, когда он был одним из осведомителей КГБ. Впрочем, это для вора было не так страшно, как быть пособником милиции. КГБ считался оплотом государства, и помогать такой организации, по непонятной логике многих преступников, было даже почетно. Очевидно, истоки этой логики нужно искать в традициях сталинских лагерей, когда попадавшие туда заключенные делились на несколько категорий. Самые опасные и презираемые, разумеется, были политические, которых одинаково ненавидели и охранники, и воры. Матерые преступники, убийцы, насильники, воры считались менее опасными, чем учительница, посмевшая хранить дома запрещенные книги, или философ, осмелившийся в своих лекциях упомянуть забытые имена, или историк, честно рассказавший историю гражданской войны.
Такие традиции нашли свое отражение и во всех уголовных кодексах славной Страны Советов. За хозяйственные преступления расстреливали беспощадно, а за убийство или грабеж могли дать не больше десяти лет. Это была политика государства, когда преступления против строя карались гораздо строже, чем преступления против конкретных людей.
Именно поэтому, зная, что Гиви Кобахидзе был в свое время осведомителем КГБ, его принимали в преступном мире, считая, что он не запятнал свое воровское ремесло, «честно» рассказывая контрразведчикам об интересующих их иностранцах, торгующих валютой и наркотиками. Но некоторая ущербность в подсознании Гиви все-таки оставалась.
– Опять, – поморщился Матюхин. – Потом выясним все отношения. У нас работа впереди.
– Он первым начал, – зашипел Бурнаков.
– Я про тебя говорил или про твоих людей?
– Все! – прервал Матюхин. – Кончайте ваши разговоры.
Словно услышав его слова, в комнату вошел один из его людей.
– Посланцы прибыли, – коротко доложил он, – с Кавказа.
– Наконец-то, – обрадовался Матюхин, – давай, зови их.
Через три часа автомобиль Бурнакова – серебристый «Мерседес» – подъехал к одному из домов, завернул во двор. Впереди сидели телохранитель и водитель Бурнакова.
– Подождите меня здесь, – сказал, тяжело вылезая из автомобиля, Бурнаков.
Телохранитель равнодушно кивнул. Они знали о единственной страсти хозяина, коллекционировавшего красивых женщин. Бурнаков оглянулся и вошел в подъезд, прошел к лестнице и, тяжело отдуваясь, поднялся на второй этаж. Оглянувшись еще раз, позвонил.
Дверь открылась сразу. Бурнаков вошел в квартиру.
– Сыро тут у вас, – сказал, морщась.
– Ничего, – ответил ему веселый голос невысокого человека лет пятидесяти, – проходи в комнату.
Бурнаков прошел и тяжело опустился на стул, который жалобно под ним заскрипел.
– Грязно тут, – неодобрительно прошипел Бурнаков.
– А жизнь вообще грязная штука, – снова засмеялся хозяин квартиры. – Что нового? Провели ваше совещание?
– Провели, – кивнул Бурнаков, – Матюхин сказал, что говорил со своими друзьями в Германии. Вернее, со своим связным. Это Перлов, тот самый, о котором я рассказывал.
– Это я помню, – кивнул собеседник. – Что дальше?
– Он говорил об их просьбе. Они готовы заплатить по сто тысяч долларов, но чтобы двоих людей устроить на работу в местные органы. Там, на Кавказе.
– Сколько они хотят заплатить? – осторожно переспросил хозяин квартиры.
– По сто тысяч, – подтвердил Бурнаков, – я сам вначале не поверил. Но Матюхин говорит, они согласны на все. Но только чтобы обязательно обоих устроить на работу.
– Их имена, фамилии известны?
– Я не спрашивал. Было слишком опасно. Один из них грузин. Его уже устроили в управление охраны. В Тбилиси. Он раньше там работал, но потом переехал в Минск, а теперь его нашли и вернули в Тбилиси. Второй – азербайджанец. Он много пил, и его выгнали из органов милиции. Сейчас его устраивают в Управление внутренних дел Баку.
– Понятно, – кивнул хозяин, – постараемся найти. Но почему зарубежные друзья так интересуются именно ими?
– Не знаю. Они сказали, что заплатят по сто тысяч долларов, и больше ничего. Матюхин обещал потом все узнать и нам объяснить.
– Ладно, – хозяин почесал подбородок, – что-нибудь покумекаем. Спасибо за информацию.
– Не за что. – Бурнаков встал, направился к выходу. Потом обернулся: – Ты бы хоть место поменял, Михеев, а то мои ребята подозревать начнут.
– Не начнут, – усмехнулся Михеев, – твои ребята привыкли к этим визитам. А насчет квартиры ты прав. В следующий раз встретимся в другом месте, в Измайлове. Будешь туда ездить.
– Ладно, – вздохнул Бурнаков.
– Подожди, – остановил его Михеев. – Твой груз разрешили пропустить без досмотра. Черт с тобой, говорят, пусть богатеет Бурнаков.
Бурнаков расплылся в улыбке. Его маленькие поросячьи глаза засияли от удовольствия.
– Вот спасибо! – сказал он. – За это спасибо.
– Но ты должен держать всю ситуацию под контролем, – напомнил Михеев, – особенно с этими офицерами. Постарайся узнать еще что-нибудь о них. И о зарубежных друзьях Матюхина тоже узнай.
– Ладно, – кивнул Бурнаков, выходя из квартиры.
Бывший начальник уголовного розыска майор Михеев уже несколько лет находился на пенсии. И последние два года был одним из руководителей опорной сети осведомителей ФСБ. Среди его агентов был и один из самых крупных преступных авторитетов Москвы – Бурнаков. Взаимные услуги мафии и контрразведки помогали обеим сторонам иметь нужную информацию. Сотрудничество было взаимовыгодным и полезным. После ухода Бурнакова Михеев подошел к телефону. Набрал номер, не забыв включить дуплексный телефонный преобразователь, шифрующий его разговор и не позволяющий постороннему подслушать.
