Чингиз Абдуллаев
Время нашего страха
Глава четвертая
Офис компании Ледкова находился на Поварской улице. Раньше эта улица носила имя Воровского, затем вновь обрела прежнее название. Дронго приехал к Ледкову через полчаса после своего разговора с Людмилой Алексеевной Вакуленко. Достаточно было взглянуть на неё, чтобы понять все комплексы, которые бушевали в этой женщине. «Дронго» вышел из автомобиля и увидел Александра Казберука. Телохранитель Ледкова терпеливо ждал на улице появления Дронго. Они кивнули друг другу и вошли в здание, поднялись на четвертый этаж, в кабинет Ледкова.
Там уже находился Петунин. Ледков ходил багровый от возмущения и всё время махал руками, словно отгоняя от себя назойливых насекомых. На нем была белая рубашка без галстука. И темные брюки с черными подтяжками. Увидев вошедших, он остановился и повернулся к ним
– У нас произошло ЧП, – громко заявил Геннадий Данилович, – несчастный случай. Сипаков вместе с женой попали в автомобильную аварию.
– Подождите, – попросил Дронго, усаживаясь на стул, – не так быстро. Объясните, что произошло? Им устроили аварию? Кто-то пострадал? Как это произошло?
Казберук собирался осторожно выйти из кабинета, чтобы не мешать их разговору, но Ледков махнул ему рукой и приказал:
– Останься, не уходи.
Казберук устроился на одном из стульев, стоявших у входа.
– Теперь поясните, что произошло? – предложил Дронго.
– Они возвращались с дачи сегодня утром и попали в аварию, – выдохнул Ледков. – Обычно за рулем их автомобиля сидит жена Кима Тамара. Она его отвозит на работу и привозит. И на этот раз она тоже была за рулем. У них «Пежо» четыреста шестой модели. Их подрезал какой-то джип, в котором тоже сидела баба. В общем, две женщины за рулем, можете себе представить.
– Сильная авария?
– Не очень. Помяли дверцу и сломали фары. Но главное не в этом. Когда произошла авария, машина с сотрудниками охранного агентства шла за ними. Они врезались прямо в «Пежо». Такая тройная авария. Самое неприятное, что Тамара узнала этих охранников. Она вспомнила, что видела их несколько раз, сначала во дворе, а потом и в ресторане, где они с Кимом ужинали. Нужно было менять этих охранников, чтобы она их не запомнила, но эти ребята решили «халтурить» и дежурила обычно одна и та же пара. На всём нас пытаются наколоть, Саша…
– Извините, – вставил Казберук, – но там дежурили три пары сотрудников. Мы им так заплатили и договорились. Они менялись каждые двенадцать часов…
– Видимо, не менялись, – отрезал Ледков, – решили сэкономить. Посылали всё время одну и ту же пару. Вот она их и запомнила. В общем когда они вляпались в эту аварию, приехала милиция, появились сотрудники ГИБДД. Начались разборки, забрали документы у сотрудников охранного агентства и выяснили, кто они такие. Тамара заявила, что эти люди всё время следят за ними и авария была не случайной. Она вообще такая глазастая, всё сразу запоминает. В милиции начали проверку и быстро выяснили, что этих телохранителей наняли для охраны самого Кима. И он, конечно, обо всём узнал. Примерно час назад он позвонил мне и в ультимативной форме потребовал убрать этих «обезьян», как он выразился. Что нам делать?
– Никто не пострадал в аварии?
– Никто. У женщины, сидевшей в джипе, разбились очки. Можете себе представить, она сидела за рулем в очках.
– Могу. – Дронго нахмурился. – Что вы думаете делать?
– А что я могу сделать? Конечно, нужно убрать этих халтурщиков. Тоже мне охранники. Взяли деньги и не могли нормально сработать. Следили так, что их запомнили в лицо. И ещё попали в аварию, кретины… Ну и время. На всём пытаются обмануть.
– Вы не сказали, что собираетесь предпринять, – терпеливо напомнил Дронго.
– Выгнать этих придурков к чертовой матери, – прогрохотал Ледков. – Зачем они нам нужны? Тоже мне «профессионалы». И ты, Саша, должен был проверить, как они работают.
– Их агентство считается одним из лучших.
– Поэтому они и посылают дилетантов, пытаясь сэкономить на охране, – отмахнулся Геннадий Данилович. – В общем, сделаем так. Пошлем их подальше и найдем другое агентство.
Казберук молча кивнул в знак согласия.
– Чтобы были настоящие профессионалы, – строго произнёс Ледков, – и на этот раз без халтуры.
– М-может, у нашего эксперта есть д-другое мнение, – сказал Петунин, – д-давай сначала п-послушаем господина Дронго. Ты же хотел с ним п-посоветоваться.
– Правильно. – Ледков поправил подтяжки и, уже обращаясь к гостю, спросил: – А как вы думаете?
– Я думаю, что засветившихся сотрудников нужно убрать, – согласился Дронго, – и нанять новых, более профессиональных. Но сначала нужно поговорить с вашим другом. Он ведь теперь будет внимательно смотреть за всеми, кто будет рядом с ним. Он уже знает, что вы наняли ему телохранителей, и будет проверять, нет ли за ним слежки.
– Мы об этом не подумали. – Ледков мрачно взглянул на Петунина. – Может, нам действительно поехать и с ним поговорить. Где они сейчас, Саша?
– Их уже должны были отпустить, – доложил Казберук, – но я всё узнаю.
Он быстро поднялся и вышел из кабинета. Ледков с шумом выдохнул воздух и наконец сел в своё кресло.
– Всё так глупо получилось, – пробормотал он.
– Успокойся, – попросил Петунин. – Г-главное, что мы всё в-выяснили. Эта а-авария не имеет ничего общего с п-покушением на Кима. Мы ведь с т-тобой больше всего б-боялись именно этого.
– Уже уточнили, кто была эта женщина, сидевшая за рулем «джипа»? – спросил Дронго.
– Какая-то Нина Авакян, с-супруга владельца супермаркета, – пояснил Петунин, – она вряд ли была убийцей, который р-рассылал нам письма. Или её муж, к-который послал свою ж-жену «протаранить» машину Кима.
– У них одна машина?
– Вы г-говорите про Сипаковых?
– Да. Геннадий Данилович сказал, что за рулем обычно сидит Тамара. Значит, у них одна машина в семье.
– По-моему, одна. А п-почему вы спрашиваете?
– Если машина разбита, то её отправят в профилакторий. А это значит, что в ближайшие несколько дней или недель ваш друг будет без автомобиля. Вы сказали, что на работу его обычно отвозила жена. Значит, в ближайшие дни ему придется передвигаться на метро или в общественном транспорте, что усугубляет риск и делает работу его возможных охранников очень сложной.
Ледков и Петунин переглянулись.
– Мы об этом даже не подумали, – признался Геннадий Данилович. – Может, приставить к нему не двоих, а четверых сотрудников?
– Сначала нужно с ним встретиться, – ответил Дронго.
– С Вакуленко вы уже в-встречались? – спросил Петунин.
– Встречался, – усмехнулся Дронго. – Должен признаться, что она произвела на меня гнетущее впечатление. Такой яркий пример убежденной мужененавистницы. Вам будет трудно убедить её, что Борису помогли выброситься из окна. У неё есть своя теория, достаточно последовательная и почти убедительная. Байрам был другом Туричина. Его убил какой-то собутыльник, а затем Борис, впав в депрессию после смерти друга, выбросился из окна. Именно он обвел ручкой на фотографии своего друга и свою голову. На ручке остались только его отпечатки пальцев. К тому же в крови погибшего Туричина нашли остатки антидепрессантов. Факты в пользу её версии. Борис впал в депрессию и решил выброситься из окна.
– Она сказала вам п-про лекарство? – не поверил Петунин и, обращаясь к своему другу, горько проговорил: – Неужели Боря п-принимал эти лекарства? А мы ни о чём не д-догадывались.
– Откуда мы могли знать? – разозлился Ледков. – Он же был фармацевтом, сам понимал, какие лекарства нужно принимать, а какие лучше не принимать. И насчет Байрама она не права. Какой собутыльник? Это мы были его собутыльниками. Он с чужими и капли спиртного в рот не брал. Никогда. У него была больная печень и повышенное давление, поэтому он не любил чужие компании. Расслаблялся только со своими.
– Один раз с Сашей в-выпил, – улыбнулся Петунин.
– Это не считается, – улыбнулся в ответ Ледков. – В общем, чушь несет ваша следователь. Или наша, я не знаю, как её называть. Я думаю, нам нужно ехать к Киму.
– Я бы хотел более подробно узнать насчет Сипакова и его супруги, прежде чем мы туда отправимся, – предложил Дронго.
– Что вы хотите узнать? – удивился Ледков. – Ким вырос вместе с нами, работает заведующим лабораторией в научно-исследовательском институте. Доктор наук, сын известного хирурга. Я вам всё про него рассказал.
– Это я помню. А его супруга?
– Тамара Троякова. Она на полтора года старше Кима. Но это её второй брак. Она достаточно известный критик, часто публикуется в газетах и журналах. Пишет довольно интересные статьи. У неё много свободного времени, и поэтому она сама отвозит Кима на работу и привозит его с работы.
Позвонил телефон, и Ледков взял трубку. Выслушав сообщение, он нахмурился.
– Нет, – сказал он, – по двести двадцать нельзя. Только двести пятьдесят. У нас не шарашкина контора, а солидная фирма. Двести пятьдесят, и ни долларом меньше. А будут артачиться, пошли к чертовой матери. И никаких уступок. У нас цену вывел Эмиль Борисович, а он лучше нас с тобой разбирается в таких вопросах. Ты всё понял? Вот так им и передай.
Петунин усмехнулся. От Дронго не ускользнуло, как отреагировал друг детства Ледкова на его категорическое заявление. Ледков положил трубку.
– Что я говорил? Ах, да, про Тамару. Они женаты уже пятнадцать лет. У неё второй брак. Есть сын от первого, но он живет в Киеве. Ему уже двадцать четыре года. Или двадцать пять.
– А первый супруг Тамары?
– Режиссер Аркадий Чистовский. Вы, наверно, видели его фильмы. Говорят, он талантливый человек. Но не в моём вкусе. Какие-то дикие страсти, фантастика, разные ужасы. Я с детства не любил читать фантастику. А вот Женя её любил. И Арнольд любил.
– Т-ты вообще мало ч-читал, – заметил Петунин.
– Наверно, мало, – согласился Ледков. – Но этот Чистовский сильно злоупотреблял спиртным. И она ушла от него к Сипакову. Ещё пятнадцать лет назад. Ушла вместе с сыном. Хотя мальчик вырос у бабушки, её матери.
– Значит, Ким Сипаков был невольным виновником развода своей будущей жены?
– Н-нет, – вмешался Петунин, – виноват был т-только сам Чистовский. Он сильно в-выпивал.
– Но она ушла от него к вашему другу, – продолжал настаивать Дронго.
– Ну и что? Женщина сама решает, с кем она хочет жить, – ответил Ледков. – А ей захотелось иметь рядом такого человека, как Ким. Спокойного, выдержанного, умного, непьющего.
– Он совсем не пьет?
– Немного. Только вместе с нами и по праздникам. Можно сказать, что среди нас он самый мало пьющий, – чуть подумав, ответил Ледков.
– А где этот Чистовский сейчас?
– Не знаю. Где-нибудь снимает очередной свой фильм, – пожал плечами Ледков.
– Он женился?
– Кажется, да, но потом снова развелся. Не все женщины могут выдержать его запои. Говорят, у него случаются такие приступы. Но я точно ничего не знаю…
– Он д-два раза лечился в б-больнице, – снова подал голос Петунин.
– И снимает такие «забавные» фильмы, – задумчиво произнёс Дронго. – А если эта склонность к разного рода кинотрюкам и желание мести наложились друг на друга? Он может считать, что супруга бросила его ради Сипакова. И решил таким необычным образом отомстить. Вы допускаете такую возможность?
Ледков и Петунин переглянулись.
– Режиссер? – переспросил Ледков. – Неужели он мог? Хотя эти дурацкие конверты. Может, он действительно решил устроить такой спектакль?
– Н-нет, – решительно сказал Петунин. – Он бы не с-справился с Борисом. Я его в-видел. Он бы не с-справился.
– В любом случае нужно проверить все версии, – сказал Дронго.
И в этот момент снова позвонил телефон. Ледков недовольно поднял трубку.
– Чего ты меня дергаешь? – закричал он, услышав чей-то голос. – Я тебе уже сказал, что меньше чем по двести пятьдесят я не отдам. И передай так Ладо, чтобы не выкаблучивался. Не хочет, пусть катится на все четыре стороны. Найдем другого клиента. Они у нас в очередь стоят, всем нужен наш лес. Нет. Я сказал, что не собираюсь ему уступать. И не нужно давить на Эмиля Борисовича. Он всё равно вам ничего не скажет. Я тебе сказал, что никаких уступок больше не будет.
Ледков бросил трубку, но позвонил уже другой телефон. Он взял трубку второго аппарата и так же грозно рявкнул:
– Что ещё случилось? Ах, это ты, Саша? Узнал? Уже приехали? Ну хорошо, тогда мы прямо сейчас к ним поедем. Да, прямо сейчас. И наш эксперт поедет с нами.
– Они уже дома, – сказал Ледков, положив в очередной раз Трубку. – Поедем к ним и поговорим. Может, вы сумеете убедить Кима, что ему нужна охрана. А если это действительно Чистовский? Может, послать к нему Сашу, чтобы он с ним поговорил?
– Пока не нужно, – возразил Дронго.
Ледков поднялся из-за стола, достал из шкафа свой пиджак, надел его. В этот момент Петунин спросил:
– Это Игорь з-звонил?
– Да. Ладо на него давит, просит, чтобы продали по двести двадцать или двести тридцать. Но мы потеряем на этом контракте три миллиона долларов. Поэтому я и не разрешил снизить цену.
– Ты у нас к-крутой бизнесмен, – иронично заметил Петунин.
– А ты слишком добрый, – отозвался Ледков, – всем уступаешь. Говорят, что Ладо и на тебя давил. Нашел с кем работать. Типичный стервятник.
– Он со в-всеми дела имеет. Там, где м-можно хоть к-копейку заработать.
– Вот именно копейку, – махнул рукой Ледков, – удавится из-за копейки, гадина. Пошли быстрее.
Они вышли в приёмную, где их уже ждал Александр Казберук. Секретарь показала на папку с документами. Ледков нахмурился
– Отдай Эмилю Борисовичу, – приказал он, – пусть всё посмотрит. Когда я приеду, он мне расскажет. И позвони домой жене, скажи, что я буду поздно.
– А если позвонит… – секретарь намеренно не договорила, Ледков понял, кого она имеет в виду. Он немного смутился, отвернулся и быстро проговорил:
– Скажи, что заеду. До свидания.
Они вышли из приёмной.
«Слишком много неучтенных факторов, – подумал Дронго, – нужно с ним поговорить и уточнить всё, что меня интересует».
Глава пятая
У подъезда их ждали два автомобиля. «БМВ» седьмой серии темно-синего цвета и пятисотый «Мерседес». Первый принадлежал Петунину, второй Ледкову. Кроме самого Геннадия Даниловича, в его машине находились водитель и Александр Казберук. Ледков предложил Дронго место в своём автомобиле. Петунин отправился в свой. Когда обе машины отъехали, Дронго обернулся.
– У него водитель достаточно пожилой, – сказал он Ледкову.
– Да, он работает с ним уже много лет, – ответил Геннадий Данилович.
– И телохранителей у него нет. Получается, что он боится меньше всех? Он такой смелый?
– Он же только «пятый», – задумчиво произнёс Ледков. – Наверно, он начнет бояться сразу после моей смерти. Или после убийства Кима, постучу, чтобы этого не случилось.
– Вы думаете, только поэтому? Может, он не очень верит в эти конверты с угрозами?
– Может быть, – равнодушно согласился Ледков, – он всегда был самый умный из нас. Он и Ким Сипаков были нашими «мозгами». Ким был по-своему умным, начитанным, грамотным. А у Жени ум более практичный, больше подходящий для конкретной жизни. Понимаете, о чём я говорю? Он умеет быстро принимать нестандартные решения.
– Это он предложил охрану для Кима?
– Мы оба решили, что так будет лучше. Саша, как у нас с новыми охранниками?
– Завтра мы подпишем все документы, и уже с вечера они будут охранять Кима, – сообщил Казберук. – Я нашел самое лучше охранное агентство. Только они просят в два раза больше.
– Вот сволочи, – выругался Ледков, – ты пока с ними поторгуйся. Мы сейчас поговорим с Кимом, и я тебе скажу, как нам быть.
– Хорошо. Но со старым агентством я договор разорвал.
– Ну и правильно сделал, – согласился Геннадий Данилович.
Он посмотрел на часы.
– У меня ещё столько разных дел, – признался Ледков.
Он достал мобильный аппарат и набрал номер.
– Здравствуй, Аллочка, это я. Сегодня немного задержусь, но обязательно заеду. Новый телевизор уже привезли? Очень хорошо. Ну, будь умницей, я вечером заеду.
Он убрал телефон, посмотрел в окошко.
– Могу я задать вам личный вопрос? – вдруг спросил Дронго.
– Конечно, – удивился Ледков, – о чём вы хотите меня спросить?
– Можете не отвечать, если не хотите. У вас есть любовница?
Ледков помолчал. Немного подумал. И наконец выдавил:
– Есть. Я только что с ней разговаривал. Вы хотели спросить о ней. Разве это преступление?
– Нет, – улыбнулся Дронго, – совсем нет. Я только хотел уточнить. Как её зовут? Вы назвали её Аллой?
– Да. Аллочка Сабитова. У неё отец татарин, а мать русская. Она работала моделью в известном доме моды. Потом я настоял, чтобы она ушла. Ей двадцать шесть лет. Очень красивая женщина.
– Давно знакомы?
– Полтора года. Сначала просто встречались. Потом я купил ей квартиру в новом доме, и она переехала туда.
– Жена об этом знает?
– Нет, – испуганно ответил Ледков, – нет, нет. Конечно, не знает.
– Ваш секретарь, по-моему, знает.
– Точно знает. Вы встречали секретарей, которые не знают о любовницах своих шефов? Я таких не встречал.
– Мне понадобится более подробно познакомиться со всеми людьми, которые окружают вас и вашего друга Петунина.
– Пожалуйста. Только у Жени, кажется, нет постоянной любовницы. Он не аскет, у нас были девочки, разные встречи. Но постоянной подруги у него нет. Женя вполне доволен своей супругой. Она очень красивая и умная женщина. Между прочим, младше его на одиннадцать лет. Она профессиональная спортсменка, занималась художественной гимнастикой. Ей было девятнадцать, когда она познакомилась с Женей. А ему уже под тридцать.
– Вы говорили про какого-то Игоря. Это ваш заместитель?
– Почти. Хотя он не официальный вице-президент. Это брат моей жены, очень надежный и толковый парень. Ему только тридцать три, но он уже кандидат физико-математических наук. Он младше моей жены на пять лет.
– У вас молодая жена?
– Ну, не такая молодая, как Алла, и не такая, как Инна, жена Петунина. Моей Любе тридцать восемь. У нас уже двое взрослых детей. Дочери шестнадцать, а сыну четырнадцать. Они учатся в Англии, и жена часто бывает у них. Там у нас есть своя небольшая квартира. Ну а я, соответственно, часто остаюсь один. Поэтому и нашел Аллу. Осуждаете?
– Никогда в жизни никого не осуждал, – заявил Дронго. – Все отношения между людьми – это исключительно их личное дело.
– Правильно. Но так думают не все.
– А кто такой Ладо?
– Жулик и проходимец, – сразу повысил голос Ледков, – типичный стервятник. Хватает всё, что плохо лежит. У него своя консалтинговая фирма. И он часто исполняет функции посредника. В общем, он уже много лет паразитирует на наших с Женей связях.
– Откуда вы его знаете?
– Не помню. Но такое ощущение, что знаю много лет. Кто-то где-то познакомил, где-то мы виделись, и он сразу становится вашим закадычным другом. Типичный бизнесмен нового поколения без всяких моральных принципов и тормозов. Хотя по возрасту мы почти ровесники.
– А вы говорили, что с Петуниным у вас нет общего бизнеса.
– Правильно говорил. Никакого общего бизнеса. У него свой бизнес, а у меня свой. А Ладо Дарчиев пользуется тем, что знает нас обоих.
– Значит, нашел ниточку, которая вас связывает, – удовлетворенно заметил Дронго.
– Ничего не связывает, – возразил Ледков. – Такие прилипалы есть рядом с каждым крупным бизнесменом, хватают всё, что плохо лежит. У нас в Москве слишком много кавказцев, которые считают, что им всё дозволено… Он произнёс эту фразу и только затем понял, что именно он сказал и кому.
– Извините, – немного сконфуженно пробормотал Геннадий Данилович, – я, конечно, не имел в виду вас.
– Но сказали про всех кавказцев. – Дронго покачал головой. – Как только нас обманывает один еврей, мы сразу записываемся в антисемиты, как только нас подводит один кавказец, мы сразу становимся ультранационалистами. Пора бы привыкнуть к тому, что среди представителей любого народа бывают и хорошие, и плохие люди.
– Наверно, – согласился Ледков, – но когда этих людей слишком много, наступает такая реакция. Вы же знаете, сколько у нас в Москве кавказцев. Наверно, несколько миллионов. И на всех рынках они. Вот у людей и наступает ответная реакция. А что касается евреев. Вы включите телевизор и попытайтесь найти там хотя бы одного русского. Никогда не найдете. Ни среди ведущих, ни среди выступающих. А если и есть русская фамилия, то это бывший еврей. И среди самых богатых людей в нашем городе почти все представители их народа. Поэтому их так и не любят. И я людей понимаю.
– А я нет, – жестко ответил Дронго. – Если кто-то умеет работать немного лучше, нужно стараться его превзойти, а не раздавить или убить. И уж тем более не сваливать это на ментальность другого народа. Всегда считал, что националисты – тяжело больные люди. Вместо того, чтобы учиться у других, они считают свой народ исключительным явлением. По-моему, глупо. Всегда есть чему учиться и у евреев, и у кавказцев, и у европейцев, и у американцев, и у азиатов. И уж тем более у русских. Народ, имеющий такую великую культуру, такую литературу, такую музыку, просто не имеет право на национализм. Хотя бы потому, что вы действительно великая нация.
– Скажите об этом нашим «патриотам», – пробормотал Ледков. – Но, в общем, я с вами согласен. С одним кавказцем, то бишь с вами, я могу сотрудничать и даже прибегать к вашей помощи. А с другим… с нашим знакомым Ладо я бы не сел в одну машину или за один стол. Хотя он часто оказывается в компаниях, где бываю и я… Что касается евреев… И здесь вы правы. Нам всем нужно у них учиться. Не могу понять, как они воспитывают своих детей. Но, наверно, в этом есть какая-то тайна. Все умные, все толковые, и все умеют работать. У нас вице-президент по финансовым вопросам Эмиль Борисович Левин – умница, можно сказать, финансовый гений. Каждый раз с ним разговариваю и поражаюсь, откуда такие берутся. А отец у него, между прочим, был обычный зубной техник. Но как сумел сына воспитать.
Они замолчали. Машины медленно двигались в обычных московских пробках. «Дронго» и Ледков увидели, как на светофоре мимо них прошла высокая и красивая девушка. Она не могла видеть сидевших в салоне автомобиля людей, но они увидели, как она улыбается летнему солнцу.
– У вашего друга Кима наверняка нет любовницы? – поинтересовался Дронго.
– Нет. Его вообще женщины мало интересуют. Я думаю, что в их отношениях главная роль всегда отводилась Тамаре. Она была главным инциатором их встреч и их совместного проживания. Несколько лет они жили в гражданском браке. Мы даже удивлялись. Такая женщина и вдруг живет с Кимом. Он не такой человек, чтобы кого-то отбивать или уводить. Я всегда считал, что Тамара сама ушла от своего режиссера.
– У погибшего Бориса были знакомые женщины?
– Кто-то был. Но он никогда и ничего нам не рассказывал. Он вообще был человеком замкнутым и довольно мрачным. Вы думаете, что эти конверты с номерами связаны с какой-то женщиной?
– Пока я пытаюсь понять, кто из вашего окружения мог быть заинтересован в смерти членов вашей дворовой команды. И ничего не могу понять.
– Я сам тоже ничего не понимаю, – признался Ледков. – Кому и зачем понадобилось устраивать такое кровавое шоу? Какой в этом смысл? И если это не Толик Хомичевский, то кто тогда решился на такое? И самое главное, зачем? Кому мешал Байрам? Он работал обычным охранником в санатории. Не знал никаких секретов, не занимался бизнесом, никого не трогал. Зачем его убивать? Не могу понять.
Машины въхали во двор, остановились у подъезда. Игравшие во дворе дети обступили роскошные автомобили. Петунин вышел из второй машины.
– П-пойдем, – предложил он, первым входя в подъезд.
Ледков поспешил следом за ним, пропуская вперед Дронго и сделав знак своему телохранителю, чтобы тот оставался у машины. Втроём они вошли в кабину лифта и поднялись на седьмой этаж. Вышли на лестничную клетку. Здесь было достаточно чисто и опрятно.
– Это дом ученых, – пояснил Петунин, как будто грязь в других домах оправдывалась отсутствием научных степеней у их обитателей.
Они позвонили, и дверь почти сразу открылась, словно их ждали. На пороге стояла высокая, худощавая женщина лет сорока пяти. У неё были коротко остриженные волосы, немного вытянутое лицо, тонкие губы, зеленые глаза. В руке она держала сигарету. Тамара была в джинсах и в синей блузке с короткими рукавами. Увидев гостей, она чуть посторонилась.
– Добрый день, – сказала она немного хриплым голосом, – заходите, коль приехали.
Петунин вошел первым. Следом Дронго и Ледков. Тамара прищурилась, увидев незнакомца.
– Он из прокуратуры или из милиции? – уточнила она. – Хотя, судя по развороту его плеч, он, наверно, из ФСБ? Кого ещё вы задействовали, чтобы нас охранять? Или за нами следить?
– Никого, – развел руками Ледков. – Здравствуй, Тамара. И не нужно сразу на нас бросаться. Это наш друг, эксперт по вопросам преступности, господин Дронго.
– Как? – оживилась Тамара. – Как, ты сказал, его имя?
– «Дронго», – повторил Ледков. – Мы можем пройти в комнаты?
– Идите. Ким у себя в кабинете. Ким, они пришли к тебе, – крикнула жена и добавила: – Я, кажется, что-то о вас слышала, господин Дронго. Так вас называют?
– Обычно так, – улыбнулся он, проходя по коридору.
В этой квартире самая большая комната была кабинетом хозяина. Он сидел за столом и листал какую-то книгу, поправляя очки. Когда гости вошли в его комнату, он наконец поднял голову. Улыбнулся. У него были добрые и немного уставшие глаза. На нём была клетчатая рубашка и вельветые брюки коричневого цвета. В кабинете царил тот беспорядок, который бывает обычно у творческих людей.
– Входите, ребята, – встал он из-за стола, поправляя растрепавшиеся волосы. Он пожал руки Петунину и Ледкову. Представился Дронго:
– Ким Сипаков. Извините, что я принимаю вас в кабинете. Здесь такой беспорядок.
– Меня обычно называют Дронго, – сообщил гость.
– Ничего страшного.
– Садитесь, – показал им на диван и два глубоких кресла хозяин квартиры, – садитесь, ребята, и рассказывайте, какую пакость вы мне приготовили. Про ваших незадачливых охранников я уже знаю. Ещё немного, и они смяли бы в лепёшку нашу машину. Хорошо, что всё так обошлось.
– Они должны были тебя охранять, – сказал Ледков, устраиваясь в одном из кресел. «Дронго» сел на диван. Рядом уселся молчаливый Петунин.
– Я видел, как они меня охраняют. – Сипаков захлопнул лежавшую перед ним книгу. – Не понимаю, как вы могли. Неужели вы всерьез поверили в эти глупые конверты с цифрами? И кому могла прийти в голову такая чушь? Я говорил со следователем, она тоже не верит в эти глупости. А вы поверили. Ребята – это был элементарный розыгрыш. Кто-то так глупо пошутил. И цифры случайно совпали. Первые две с Байрамом и Борей. Просто совпадение.
– Мы хотели, чтобы они тебя защитили, – мрачно сообщил Ледков.
– А вместо этого они только за нами следили, – вставила Тамара, появившаяся на пороге. Она курила, прислонившись к дверям кабинета.
– Они не следили, – попытался возразить Ледков.
– Только не говори, что они нас охраняли, – попросил Сипаков, – от кого, зачем? Кто нас хочет убить? Кому мы мешаем?
– Откуда я знаю, – пожал плечами Ледков. – Мы наняли телохранителей, чтобы они тебя охраняли. На всякий случай…
– А если мы не хотим этих телохранителей? – спросила Тамара. – Если мы не хотим, чтобы кто-то знал о нашей личной жизни? Разве вы не обязаны были нас предупредить?
– Но Ким не хотел…
– И правильно делал, – повысила голос Тамара. – Вы не имели права нанимать людей без нашего согласия. Или вы не понимаете таких элементарных вещей? Друзья называются.
– Понимаем, – обреченно сказал Ледков. – Но мы старались для вас. А если эти «цифры» не шутка? Если кто-то хочет перебить нас всех. Что нам тогда делать?
– Обратиться в милицию или в прокуратуру, – отрезала Тамара. – Вы ведете себя, как маленькие дети. Неужели вы не понимаете, что мы просто не хотим, чтобы за нами ходили чужие люди, к тому же без нашего ведома. Это так трудно осознать?
Дронго молча следил за этой пикировкой. Почему она так не хочет, чтобы за ними следили? Если она любит своего мужа, то должна понимать, что его друзья делают всё, чтобы обеспечить ему безопасность. Почему она не выносит присутствия чужих? Какой «скелет» спрятан у неё в шкафу? Чего она боится?
– М-мы не считали, что всё так п-принципиально, – вмешался Петунин.
– Очень принципиально, – отрезала Тамара. – И давайте на этом закончим. Чтобы ни один человек нас больше не охранял. Нам это не нужно.
Дронго понял, что этот спор может вылиться в неприятную сцену.
– Вы можете показать мне конверт с вашей цифрой? – спросил он.
– Нет, – усмехнулся Сипаков, понявший, что гость намеренно меняет тему разговора, чтобы успокоить споривших гостей и жену хозяина, – не могу. Я его сразу порвал и сжег. Зачем мне эти глупости.
– И не проверяли?
– Ничего не проверял. Так и следователю сказал. Кому нужно оставлять это барахло? У меня и так дом завален бумагами. Порвал и сжег.
– А фотографии вместе с друзьями у вас остались?
– Конечно, остались. Мы всегда вместе собираемся и фотографируемся на память. Только этот альбом сейчас куда-то затерялся. Он вам нужен?
– Нет, просто спросил.
– У нас была веселая детская компания, – улыбнулся Сипаков. – Мы так здорово дружили. И дружим до сих пор.
– А если это действительно Толик Хомичевский, – вдруг тихо спросил Ледков, глядя на своего друга.
Тот снял очки, протер стекла специальной салфткой, лежавшей у него на столике. Снова их надел, посмотрел на Ледкова.
– Ты по-прежнему веришь в такие глупости? Он решил через тридцать или сорок лет вернуться в Москву и начать убивать ребят, которые его побили в детстве? Полный абсурд. Ты помнишь всех, с кем дрался в детстве? Мы и Толика запомнили только потому, что он избил Арнольда, и мы решили ему отомстить.
– Нет, – возразил Ледков, – а его нож, который он спрятал? Если ты помнишь, то первым его нашел Низамов. И он же первый погиб. Ты думаешь, это совпадение?
– Ты такой известный бизнесмен, а рассуждаешь, как ребёнок, – ответил Сипаков. – При чем тут нож или наша драка спустя столько лет? И зачем тогда посылать нам эти конверты и убивать нас по очереди? Наоборот, тогда он должен был предупредить всех и убивать безо всякой очереди. Ведь если у меня цифра «три», то следующим точно должен быть я. Предположим, что ему удалось до меня добраться. Но «четверка» у тебя, и тебя будут охранять сразу несколько человек. Как тогда он до тебя доберется? И что делать с «пятеркой», которая выпала Жене Петунину? Представляешь, как его тогда будут охранять? В общем, с каждым новым убийством его задача будет почти невыполнимой. Зачем в таком случае устраивать весь этот цирк? Я лично думаю, что Толик Хомичевский здесь ни при чем. Не верю я в такого графа Монте-Кристо, который явился через столько лет, чтобы восстановить справедливость. Да и справедливостью это не назовёшь. Он был типичный уголовник, без всякой фантазии…
