Чон Гон У
Я найду тебя первым
[Эксклюзив] Известный профайлер умер вместе с подозреваемым, предполагаемым Жнецом!
Содержание статьи совпадало с известной мне информацией. На побережье Инчхона, перед маяком, были обнаружены тела двоих мужчин, обожженные молнией. Одним из них был профайлер, инспектор Чхве, а личность другого еще устанавливалась, но с учетом обстоятельств высока вероятность, что он мог оказаться серийным убийцей по прозвищу Жнец.
Я прочитал несколько статей по теме одну за другой. И в процессе чтения убедился в одном неопровержимом факте.
В том, что я, инспектор Чхве Сынджэ, действительно биологически мертв.
Ни слез, ни чего-то подобного не было. Я вообще не был особенно сентиментальным человеком, а сейчас и вовсе было не время для сантиментов.
Я начал копаться в других статьях. Сегодня ночью случилось довольно много происшествий. Например, официант из клуба в Итхэвоне[4] был убит, а подвергшийся нападению полицейский вдруг резко пошел на поправку. Среди них я наконец нашел то, что искал. Поскольку инцидент произошел только что, о нем имелась лишь краткая запись.
[Срочная новость] Из морга исчез подозреваемый, в данный момент его выслеживает полиция!
Заголовок был крайне неинформативным, но и он дал мне несколько зацепок. У Пхильхо был подозреваемым. Я не знал, о каком преступлении шла речь, но, поскольку вход в морг охраняли полицейские, можно предположить, что произошло серьезное происшествие.
Я начал поиск по имени У Пхильхо. Нашлось несколько результатов. Было даже новостное видео, опубликованное неделю назад. Я надел наушники и кликнул на него. Ведущий, мужчина со стильной прической, вещал, глядя прямо перед собой:
– Следующая новость. О происшествии, которое три дня назад раскалило все соцсети. Подозреваемый по так называемому делу об убийстве из мести в Итхэвоне по имени У Пхильхо добровольно сдался полиции. У Пхильхо, который разыскивался по подозрению в убийстве господина Чана в одном из клубов Итхэвона, сразу после совершения преступления выложил в соцсети заявление о том, что он отомстил банде, изнасиловавшей и убившей его младшую сестру, чем вызвал огромный резонанс. Теперь передаю слово репортеру, находящемуся в полицейском участке.
Дослушав до этого момента, я выключил видео. А затем снова вернулся к поиску, заменив ключевые слова на «убийство из мести в Итхэвоне». Последние несколько недель я жил, сосредоточившись на одном Жнеце, как безумный. А от других происшествий совершенно отстранился. Так что об убийстве из мести в Итхэвоне, а также о человеке по имени У Пхильхо я слышал впервые. Из нескольких статей я открыл ту, которую опубликовали сегодня вечером. Она привлекла меня своим заголовком.
Смерть У Пхильхо, подозреваемого по делу об убийстве из мести в Итхэвоне
У Пхильхо, подозреваемый по делу об убийстве из мести в Итхэвоне, скончался в следственном изоляторе. По словам контактного лица, господин У пожаловался на боль в животе сразу после ужина. Менее чем через 30 минут он потерял сознание. Предполагается, что во время транспортировки в больницу у него произошла остановка сердца. В полиции заявили, что для определения причины смерти господина У будет проведено вскрытие.
В ходе расследования было установлено, что господин У из мести убил господина Чана, который находился под следствием по подозрению в изнасиловании и убийстве младшей сестры господина У, но был освобожден из-за недостатка улик. Стало известно, что господин У настаивал, что в преступлении были замешаны и другие участники банды и что он собрал все необходимые улики и отправил их третьей стороне.
Тем временем полиция огласила свою позицию, заявив, что убитый господин Чан не совершал этого преступления.
Читая статью, я кивал. Я уже мог составить приблизительное представление о том, каким человеком был У Пхильхо. Хотя мне по-прежнему требовалось больше информации, один факт оставался неизменным. У Пхильхо был убийцей. Да еще и убийцей-мстителем. А я… возродился, позаимствовав его тело. В голове одна за другой возникло несколько сцен.
Нас со Жнецом поражает молния, и мы погибаем. Моя душа, покинувшая тело, парит в воздухе. Как раз в этот момент скончавшегося У Пхильхо доставляют в морг. Моя душа, не в силах покинуть этот мир, вселяется в тело У Пхильхо. А затем он просыпается. Точнее, я просыпаюсь.
Произошло то, что обычно можно увидеть только в фильмах, сериалах и книгах. Ни с того ни с сего, да еще и со мной.
– Что это за…
Я закрыл лицо руками. Поверить в это было невозможно. Тем не менее все ощущалось вполне реальным и от этого казалось еще более невероятным. С одной стороны, я злился, а с другой – боялся. И еще, казалось, сходил с ума. Я понятия не имел, как должен разрешить эту ситуацию.
– Черт, черт, черт…
Бормоча под нос, я попытался найти еще одну статью. О моих жене и дочери. Их безопасность беспокоила меня даже больше, чем передряга, в которую попал я сам. Если бы они погибли от рук Жнеца или были спасены в последний момент, об этом обязательно написали бы в новостях. Но ничего не было. Я, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, снова просмотрел сегодняшние статьи о происшествиях с самого начала. Но все же ничего среди них не было.
Может быть, они умерли в одиночестве где-то, где никто не смог их найти? Или их смерть просто оставили без внимания?
Стоило мне подумать об этом, как сердце в груди сжалось. Но в эту же секунду дверь в компьютерный клуб распахнулась и раздался громкий звон колокольчика. Я украдкой глянул туда. Взгляд тут же упал на двоих полицейских, вошедших внутрь. Опустив голову, я первым делом выключил компьютер. Мне не хотелось оставлять следов. Полицейские приблизились, осматриваясь по сторонам. Я был уверен, что они ищут меня.
Как же поступить?
Сердце забилось быстрее. Я не мог попасться вот так. Сколько бы я ни объяснял, вряд ли они поверят в историю о том, что я умер и переродился в теле У Пхильхо. И это не самое худшее. В его теле мне придется предстать перед судом и получить довольно суровый приговор.
Я легонько отодвинул стул назад. Если что-то пойдет не так, я планировал резко встать, выхватить его из-под себя и швырнуть в полицейских. А затем, перепрыгивая между столами…
– Твою ж мать!
Человеком, который с этими словами швырнул стул, оказался мужчина средних лет. Он сидел за столом в противоположной стороне зала и ругался, напряженно играя в компьютерную игру. Пока полицейские находились в замешательстве, он попытался перепрыгнуть через стол и рвануть к двери, но зацепился за провода и упал. Мониторы повалились один за другим. Стакан с рамёном[5], стоявший на столе, взмыл в воздух. Немногочисленные посетители компьютерного клуба вскочили и, толкаясь, окружили виновника переполоха и стражей порядка.
– Держи его! – закричал один из полицейских, а другой бросился к упавшему мужчине.
– Пусти! Пусти!
Мужчина брыкался и орал, оказывая ожесточенное сопротивление. В конце концов пришлось вмешаться и второму полицейскому. Я не упустил этот шанс. Тихо поднявшись, я прошел между столпившимися людьми и подошел к двери, при этом не забыв стянуть куртку, которую кто-то повесил на стул. Это была черная ветровка. Надев ее, я спустился по лестнице. В компьютерном клубе продолжали раздаваться вопли. Как только я вышел из здания, увидел патрульную машину со включенной мигалкой. В следующий миг послышался звук разбитого стекла и на машину упал корпус компьютера. Я вздрогнул, а затем быстро двинулся дальше. Какой бы кавардак ни творился наверху, меня это не касалось. Конечно, кража куртки была мне не по душе. Тем не менее я почувствовал облегчение от того, что в ее кармане лежал бумажник. Впервые с тех пор, как очнулся после смерти, я ощутил спокойствие. Осталось только найти кого-то, кто бы встал на мою сторону, и все будет лучше некуда. Но перед этим мне хотелось вздремнуть.
Перерождение… Это оказалось так утомительно.
3
Я всегда видел цветные сны. Они были пестрыми, как выходной наряд деревенской бабули. Поэтому образы вроде чьей-то пролитой крови или исторгнутой рвоты оставались очень реалистичными даже во снах. Эти образы (которые весьма отличались от выходной одежды бабули) были воспоминаниями из сцен, с которыми я сталкивался на местах преступлений.
У меня была превосходная память. Однажды увидев что-то, я почти никогда это не забывал и мог хранить в своей голове, словно файл в компьютере. Его можно было вызвать в любой момент и восстановить в виде изображения или видео. Проблема была, только когда я спал. Стоило мне заснуть, и высвободившиеся из-под контроля воспоминания врывались в мои сны. Большинство из них были ужасными и отвратительными.
После того как я узнал о Жнеце, я почти каждый день страдал от кошмаров.
Сцены убийств, продемонстрированные им, отказывались оставаться только в папках в моей голове и время от времени возникали в реальности. Например, я мог увидеть отрубленную голову жертвы, открыв дверь холодильника, или в ожидании сигнала светофора стать свидетелем того, как человек с вывихнутыми конечностями перебегает улицу.
Чем ближе реальность становилась к кошмару, тем сильнее я был одержим Жнецом. Хотя в конце концов мне удалось поймать его именно благодаря этой одержимости.
Это был сон. Я осознавал это. Но он был странным. В отличие от обычных снов, этот сон был черно-белым. Стены, заросшие плесенью, пол с разбитой плиткой и туалетная кабинка с отвалившейся дверью – все виделось мне только черным и белым. Такой же была и женщина, которая лежала без сознания, словно оперевшись о старый унитаз внутри кабинки. И кровь, вытекающая из нее. Кровь была чернильного цвета. В тот момент, когда я увидел это зрелище, я ощутил прилив печали и гнева, которые не смог бы объяснить словами.
– Ох!
Часто дыша, я проснулся.
Только сделав несколько тяжелых вдохов, я понял, где нахожусь. Это было кафе. Точнее, подвальный этаж круглосуточного кафе. Я сидел, уткнувшись лицом в столик на одного. Подняв голову и оглядевшись, я увидел, что вокруг было немало людей в таком же положении, которые заказали напитки и коротали здесь ночь. Конечно, они не были беглецами. Это были люди, дожидавшиеся первого поезда после того, как прожигали свою молодость в ближайших клубах. Судя по тому, как они один за другим просыпались в растрепанном виде, ночь прошла, и наступало утро.
Я направился в уборную. Умыв лицо холодной водой, я пришел в себя. С ясной головой я некоторое время рассматривал лицо У Пхильхо, отражавшееся в зеркале. Оно казалось все таким же непривычным. А ведь если подумать, мне было любопытно. Кем мог работать этот человек, решившийся на убийство ради мести за сестру? Других родственников у него нет? А еще… Почему У Пхильхо умер?
В голове продолжали крутиться вопросы, ответы на которые было все так же трудно найти.
Я оставил попытки до чего-то додуматься и вышел из уборной. Сейчас я должен был двигаться, а не сидеть на месте, пытаясь решить задачу.
Ничего не изменилось за эти несколько минут. За исключением того, что большинство едва проснувшихся людей снова уткнулись носами в столы. Когда я уже собирался подняться на первый этаж, вниз начал спускаться сонный студент, который здесь подрабатывал. Мы встретились на узкой лестнице. Как только студент увидел мое лицо, он вздрогнул и уронил метлу, которую держал в руках.
Он узнал меня!
Толкнув студента, я бросился наверх. Продолжая бежать, пересек холл первого этажа и направился на улицу. К счастью, никто не пытался меня остановить. На улице, застывшей на границе между ночью и утром, было безлюдно. Я нырнул в переулок рядом с кафе. Но дальше не бежал. Мне показалось, это может привлечь лишнее внимание. Вместо этого я шел быстрым шагом и думал.
Как же тот студент меня узнал?
Вскоре я нашел ответ на свой вопрос. На электронном экране здания, возвышающегося среди леса других строений, транслировались утренние новости. Голоса ведущего я не слышал, но отчетливо видел фотографию и субтитры о том, что разыскивается сбежавший подозреваемый в убийстве. Это был я, точнее, У Пхильхо. Если он даже в новостях появился, значит, интернет должен быть завален его фотографиями.
Я надвинул шляпу еще ниже и свернул в следующий переулок. Здешняя география была мне ясна. А все потому, что я часто бывал в районе станции метро «Самсон», когда меня командировали на три месяца для работы в полицейском участке Каннама[6]. Пройдя еще несколько переулков, я направился к месту назначения. Единственный человек, который мог мне помочь, был в этом полицейском участке. Она была самым необычным и при этом талантливым полицейским из всех, кого я знал, и могла бы поверить в эту абсурдную ситуацию.
Я, затаившись между стеной и электрическим столбом, взглянул на ресторан, где продавали хэджангук[7]. Ее я еще не видел, значит, сейчас не было и семи часов утра. Она каждое утро приходит к семи часам, чтобы поесть хэджангук. Все дело в том, что утренний суп был самым прозрачным и освежающим. Когда я спросил, почему она каждый день ест суп от похмелья, хотя даже не пьет, она ответила следующее:
– Сонбэ[8], от этого чертова мира меня выворачивает покруче, чем от алкоголя.
Вот она. Пришла своей характерной неторопливой походкой. Наблюдая за тем, как она входит в ресторан, где подают хэджангук, я считал в уме. От 1 до 60, а затем еще раз. Двух минут более чем достаточно, чтобы выдать ей тарелку супа от похмелья, для приготовления которого использовали немало говяжьей крови. Осмотревшись вокруг, я тоже направился в ресторан.
– Добро пожаловать.
Реакция хозяйки ничем не отличалась от той, что была несколько лет назад. Простое безразличное приветствие. В целом клиентами она не интересовалась. Но для меня такой расклад, наоборот, был хорош. Женщина, к которой я пришел, сидела в самом конце ресторана, как раз собираясь зачерпнуть ложку супа. Я глубоко вздохнул и молча сел напротив нее. Только что она сидела, уткнувшись носом в тарелку с хэджангуком, а сейчас медленно подняла голову. Я тут же заговорил:
– Детектив Чо Ури.
– Ты кто?
Чо Ури, раскрыв свои и без того большие глаза еще шире, смотрела на меня. Мы довольно давно не виделись, но она совсем не изменилась. Лицо без макияжа, волосы, собранные в неряшливый хвост, и даже нахмуренная переносица, как будто на ней одной лежала ответственность за все заботы и тревоги мира.
– То, о чем я сейчас буду говорить…
– У Пхильхо?
Она узнала меня. Ее глаза были такими же зоркими, как и раньше. Чо Ури собиралась вскочить. Я тихо, но быстро сказал ей, остававшейся все такой же нетерпеливой:
– Детектив Чо Ури. Звание – помощник инспектора. Двадцать девять лет. Работает в отделе уголовных расследований в полицейском участке Каннама, имеет третий дан по тхэквондо и второй по дзюдо, а в качестве хобби играет в онлайн-игры и фанатеет по айдолам[9]. Также любит смотреть оккультные и всякие мистические ролики на «Ютубе». Ее прозвище – Дядя Чо. Получила его за то, что говорит и ведет себя как мужчина средних лет. Получила особое повышение благодаря раскрытию дела об убийстве ростовщика в Каннаме. У родителей фруктовый сад в Сунчхоне, также есть младший брат. Любимая еда – хэджангук, а вот молоко она пить не может. Известна тем, что приходит на работу первой, а уходит – последней. Парня нет. Имеет два ножевых ранения, а также два сломанных пальца. Сонбэ, которого она больше всех уважает, – инспектор Чхве Сынджэ.
– Т… ты что такое? Кто ты?
Чо Ури, успевшая привстать наполовину, уставилась на меня. Ее зрачки забегали.
Я наклонился к девушке и прошептал:
– Это я, Чхве Сынджэ.
– Что?
– Можем ли мы немного поговорить?
– Т… ты о чем вообще? У Пхильхо, ах ты, мерзавец, зачем тебе было копать под меня…
Чо Ури крепко сжала ложку. Казалось, будто она вот-вот ударит ею мне по голове. Это было вполне в ее духе. А сдерживалась она лишь потому, что чувствовала что-то странное во всей этой ситуации.
– Давай уйдем в другое место, и ты выслушаешь, что я скажу. А если даже это тебя не убедит, сможешь немедленно арестовать меня.
Чо Ури, не сводя с меня глаз, спросила:
– Тогда какое имя мне дали при рождении? До того, как я его поменяла.
– Чо Доксун.
– Черт подери, вставай.
Чо Ури отложила ложку, встала и направилась к выходу из ресторана. Я быстро последовал за ней.
Мы долго смотрели друг на друга, словно изучая. Других посетителей на втором этаже кафе не было. Думаю, единственные, кто может засиживаться тут с самого утра, – это свободный от работы полицейский и переродившийся беглец.
– Значит… Хочешь сказать, что ты Чхве Сынджэ, перенесшийся в тело У Пхильхо?
Я кивнул в ответ на вопрос, который она задала спустя некоторое время. Чо Ури отпила холодный американо большим глотком. А затем поставила стакан на стол и тут же рассмеялась:
– То-то я думала, почему мне так беспокойно спалось прошлой ночью, а тут такая бредятина происходит. Ха-а.
– Ты мне веришь? – спросил я.
Я рассказал ей вчерашнюю историю от начала до конца, пропустив лишь ту часть, в которой собирался убить Жнеца. А еще умолчал, что украл ветровку и бумажник. На изменение выражения лица Чо Ури стоило посмотреть. Сначала она хмурилась, где-то на середине рассказа пришла в замешательство, а сейчас была немного испугана.
– Поверить, значит? Черта с два. Ты ведь даже не далай-лама или как там, но хочешь, чтобы я поверила в реинкарнацию? Одно то, что сонбэ Чхве Сынджэ погиб, уже злит меня до чертиков, но это? Перерождение? Какой абсурд…
Чо Ури неестественно рассмеялась. Когда у нее дергался уголок рта, это значило, что в душе она колеблется. Более того, теперь она даже отвела от меня взгляд и смотрела куда-то в сторону.
– Если хочешь, могу рассказать обо всех диалогах, которые мы с тобой вели во время расследования дел, особенно о том, как мы собирали доказательства, когда раскрывали дело об убийстве ростовщика, и какие улики получили. Ты ведь знаешь, что память у меня лучше, чем у других.
Впервые в ответ на мои слова Чо Ури хмыкнула и рассмеялась:
– А тон у вас все такой же – неизменно сухой и строгий.
– Ты мне… веришь? – осторожно спросил я.
Чо Ури, не отрицая и не соглашаясь, сказала:
– В тысяча девятьсот семьдесят девятом году американскому мальчику по имени Джо Эллиот часто снилось, что он умирает, сгорая в огне. Чрезвычайно яркие сны причиняли ему страдания, и в конце концов он обратился к психиатру, где узнал удивительную правду. Место, которое он видел во сне, существовало на самом деле. И находилось оно не в США, а в английской деревеньке, где всего пять лет назад произошел крупный пожар и погиб один пожарный. Психиатр убедил родителей Джо посетить эту деревню в Англии. Оказавшись там, мальчик начал говорить с британским акцентом и вспомнил, что он – Дэниел Бреннан, пожарный, погибший пятью годами ранее. Иначе кроме как словом «реинкарнация» объяснить эту непостижимую ситуацию невозможно. Помимо этого, есть немало подобных случаев. Существует даже книга, написанная человеком, который переродился. И все же…
Чо Ури на мгновение прервала свой монолог и пристально посмотрела на меня. Если быть совсем точным, она посмотрела мне в глаза. Словно пыталась отыскать душу Чхве Сынджэ, сидящую внутри У Пхильхо.
– Нельзя верить во все подряд. Потому что человеком, который учил, что я должна продолжать сомневаться, был не кто иной, как инспектор Чхве Сынджэ. Так что напоследок я задам еще всего один вопрос. Как вы отыскали Жнеца? Всем любопытно, как старшему коллеге Сынджэ удалось это сделать. Начальник говорит, что вы просто попросили его приехать на пирс Ёнан в Инчхоне!
– Потому что у меня не было времени раскладывать все по полочкам.
Услышав мой ответ, Чо Ури кивнула:
– Окей. До этого момента и я все поняла. А теперь разложите-ка все по полочкам. Как гениальный профайлер Чхве Сынджэ поймал Жнеца и обрушил на него небесную кару?
– Ты же знаешь, как я ненавижу, когда меня называют гениальным профайлером.
Я продолжал выступать на телевидении по одной простой причине. Мне хотелось донести до людей всю жестокость и серьезность преступлений, а с другой стороны, показать, что преступника обязательно поймают. Однако за активное появление в эфирах мне дали постыдное прозвище «гениальный профайлер». Благодаря этому моя известность возросла, но появились и смотрящие неодобрительно коллеги. Одной из главных неприятностей было то, что люди, с которыми я был совершенно незнаком, писали мне на электронную почту с просьбами выслушать и разрешить их несправедливые истории. После того как я всецело погрузился в дело Жнеца, у меня не было времени даже читать подобные сообщения.
– Ну хорошо. Эти слова только что подняли степень моего доверия на пару процентов.
– А еще, небесная кара обрушилась не на одного Жнеца. Потому что молния ударила и в меня тоже.
– Верно. Поэтому я и говорю, что нужно объяснение. Разве не следует пояснить хотя бы это, чтобы я поняла, что именно Чхве Сынджэ, чье тело будет вскрывать Национальная служба судмедэкспертизы, появился передо мной с совершенно другим лицом? Для начала-то… А, господин У Пхильхо?
Она все правильно сказала. Я бы и сам поступил так же, как Чо Ури. Нет, возможно, даже слушать бы не стал. Однако сейчас было кое-что более срочное и важное. Перед тем как «разложить по полочкам» процесс поимки Жнеца, мне нужна была ее помощь.
– Хорошо. Объясню все, что тебе любопытно. Но перед этим у меня есть просьба. Пожалуйста, разузнай, что случилось с моей семьей – женой и дочерью Джихе.
За одно мгновение взгляд Чо Ури изменился. И выражение лица тоже. Когда я увидел это, мое сердце сжалось. Насколько я знаю, у Жнеца не было ни одной неудачи. Зная об этом, я не питал никаких напрасных надежд, но узнать об их смерти от кого-то другого – это ощущалось совсем иначе. Я крепко сжал кулаки. Настолько, что ногти впились в ладони.
– Ли Суджин и Чхве Джихе… Я хочу сказать, жена и дочь инспектора Чхве Сынджэ… В настоящее время они пропали без вести, – медленно проговорила Чо Ури.
– Пропали без вести? – спросил я. Хоть я и пытался сохранять самообладание, мне ничего не удалось поделать с дрожью в голосе.
– Вчера вечером, если быть точнее, в двадцать часов сорок шесть минут, полицейские из управления около маяка на пирсе Ёнан в Инчхоне обнаружили тела инспектора Чхве Сынджэ и неопознанного мужчины. Сразу после этого они позвонили Ли Суджин, жене инспектора Чхве Сынджэ, но она не взяла трубку. После нескольких неудачных попыток связаться одного из полицейских отправили в дом ее родителей в Сокчхо, где она должна была находиться. Там были обнаружены два тела, оказавшиеся соответственно матерью и отцом Ли Суджин.
– Что?
Я неосознанно повысил голос. Волна жара прошла через мое тело. В голове появились лица родителей жены. Теща, которая в душе оставалась молодой девушкой и любила, когда ей дарили цветы, и тесть, который, хоть и был внешне холоден, смотрел все программы, в которых я выступал.
– Однако в том доме, то есть на месте происшествия, Ли Суджин не оказалось. И ее дочери Джихе тоже не было. В настоящее время поиск их местонахождения до сих пор продолжается. Это все, что я знаю. Похоже, даже в самой полиции раздумывают, как реагировать на этот инцидент. Погибший мужчина совершенно точно Жнец, но инспектор Чхве Сынджэ, который должен был это доказать, тоже мертв, и даже члены его семьи исчезли… Вот все и молчат.
– А дом Жнеца, Чо Ёнджэ, проверили?
– Насколько мне известно, да. Как только опознали погибшего, они тут же бросились по адресу, где он жил, но ничего не нашли. И оттого сейчас в еще большем замешательстве. Потому что внешне Чо Ёнджэ – совершенно обычный человек. Конечно, все в нем соответствует составленному профилю, но вещественных доказательств нет…
– У него есть мастерские.
– Конечно, и там тоже все перерыли.
– Нет! Мастерских у него две. На пирсе Ёнан есть еще одно, настоящее его убежище. Оно записано на имя его матери, поэтому я сам только вчера узнал о его существовании.
– Так нужно было сказать об этом сразу!
– Я же уже говорил. Времени объяснять не было. А еще… Все избегали меня, стоило мне заговорить о Жнеце. Это было невыносимо.
– Значит, на том складе есть доказательства?
– И не только они. Может быть, там мои жена и дочь.
– Что? А это еще что значит?
Я рассказал Чо Ури, почему мне пришлось драться врукопашную со Жнецом. О том, как мне позвонила жена, и о том, как мой разум помутился и я напал на него.
– Вероятно, моей жены и Джихе уже нет в живых. Но все же я хочу найти их. Найти и…
Я не смог продолжить. Пришлось сильно закусить губу, чтобы не заплакать. Но это не помогло. Дрожь, начавшись где-то глубоко, вызвала приливную волну печали и в конце концов овладела мной. Из глаз хлынули слезы. Изо рта вырвался короткий всхлип. Но я не мог позволить себе горевать слишком долго. Потому что сейчас в первую очередь должен был найти жену и дочь.
– Скажите адрес того места. Мы немедленно отправимся туда, – сказала Чо Ури. Ее глаза стали влажными.
– Нет. Никто не поверит мне, не поверит, что я Чхве Сынджэ.
– Просто подождите. Я придумаю отговорку и съезжу туда. Или я могу в одиночку…
– Я хочу своими глазами увидеть жену и дочь первым. Так что прошу, поехали со мной. А по дороге я объясню, как смог отыскать Жнеца.
Чо Ури, буравя меня взглядом, не отвечала. Лишь через некоторое время, издав тихий вздох, она сказала:
– Хорошо. Доверюсь вам на этот раз.
– Спасибо.
Я поспешил встать. Допив остаток холодного американо, Чо Ури нахмурилась и произнесла:
– А вы, как и всегда, заказали лимонад и оставили целую треть.
– Он становится безвкусным, когда лед тает, и мне это не нравится, – сказал я.
– Поздравляю с реинкарнацией, сонбэ.
С этими словами Чо Ури похлопала меня по плечу и направилась к выходу. Я кивнул ей в спину, задаваясь вопросом, повод ли это для поздравлений.
4
– Я обнаружил почерк Жнеца. Это стало и отправной, и финишной точкой.
Убийство жертвы обычно происходило в ее собственном доме. Иными словами, Жнец в одиночку привозил сконструированные им орудия убийства на место, устанавливал их и использовал, чтобы разделаться с жертвами. Конечно, до этого момента все было понятно. Потому что извращенная одержимость и безумие часто связаны со сверхчеловеческой силой. Это было одной из причин, почему его прозвали дьяволом. Но по-настоящему странным было то, что в процессе всего этого он не оставлял никаких следов. Хотя он находился на месте убийства до трех-четырех часов, после него не оставалось ни единого волоса, ни капли пота, не говоря уже об отпечатках пальцев.
Возможно ли вообще такое?
С этого начались мои вопросы. До тех пор я просто пытался найти хоть что-то, что он бы оставил после себя. Я искал, как настоящий сумасшедший. Затем, когда я задумался, как именно ему удалось не оставить ни следа, дело открылось мне под другим углом.
Я решил попробовать превратиться в Жнеца. Старался думать, как он. Он врывается в дом жертвы, берет ее под контроль, устанавливает оборудование, совершает убийство, а затем, понаблюдав за всем процессом, неторопливо уходит. Выполняя эту упорядоченную последовательность действий, он не должен ничего оставить.
Как это можно сделать?
От отпечатков пальцев можно избавиться при помощи перчаток. Если надеть бахилы, то следов обуви тоже не останется. Чтобы волосы с тела не падали, их можно полностью удалить. А волосы на голове он бы подстриг максимально коротко и надел бы что-то вроде хирургической шапочки. Что ж, а как же перестать потеть?
Я заметил, что большинство преступлений он совершал ночью, к тому же в дни, когда была пасмурная погода или невысокая температура воздуха. Более того, в разгар лета не произошло ни одного преступления. Неужели целью было не обронить ни капли пота?
Помня об этом вопросе, я начал вести расследование с самого начала. Доставая из памяти воспоминания о местах преступлений, я просматривал их десятки раз. Снова и снова. И в конце концов кое-что обнаружил. Что-то мимолетное, что-то, что даже не было замечено на фотографиях, что-то, на что никто не обратил внимания, потому что все были слишком озабочены орудиями убийства Жнеца… Это был кондиционер.
На месте преступления всегда был включен кондиционер, а его температура была установлена на 18 градусах.
Чтобы убедиться, что память меня не подвела, я пересмотрел и реальные фотографии с мест убийства. Он там был. На заднем плане или где-то не в фокусе, вдалеке, был кондиционер, и он всегда работал.
Почему он совершал убийства с включенным кондиционером даже в прохладную погоду? Нельзя сказать, что следственный штаб не имел на этот счет своего мнения. Большинство считало, что это было сделано для того, чтобы внести путаницу в отношении предполагаемого времени смерти, и я тоже так думал.
Но все оказалось не так.
Именно включенный на 18 градусов кондиционер был почерком Жнеца.
В таком случае возник другой вопрос… Зачем он включал его? Попросту для того, чтобы не потеть? Конечно, такая интерпретация тоже была возможна, но я выдвинул другую гипотезу.
Может быть… Он не переносил жару? Может быть, оптимальная температура для него именно 18 градусов? Если это так, если он настолько не выносил жару…
– Поэтому вы подумали об ангидрозе? – спросила Чо Ури.
– Именно. Если человек не может потеть, он не может также регулировать температуру собственного тела. Тогда жара становится невыносимой. Эта гипотеза могла объяснить, почему Жнец не оставил ни капли пота и почему кондиционер работал так сильно.
Ангидроз.
Заболевание, при котором не происходит потоотделения.
Пот играет важную роль в регулировании температуры тела и выделении продуктов метаболизма. Люди с ангидрозом не могут потеть, что вызывает ряд симптомов. Самый характерный из них – повышение температуры тела, которая у них выше средней, а из-за закупорки пор они страдают от кожного зуда и воспалений. Поэтому самое главное для них – жить в прохладной обстановке. Как белые медведи в зоопарке.
– А что дальше? Не могли же вы поймать его только из-за одного ангидроза, – задала вопрос Чо Ури, поворачивая налево, даже не снизив скорости, тем самым демонстрируя свои навыки вождения на грани. О них ходила дурная слава. Если судить по порывистости и грубости, она была где-то на уровне боксера-тяжеловеса, но при этом ездила на «Матизе».
– Ангидроз, охватывающий все тело, будь он врожденным или приобретенным, встречается весьма редко. Это значит, что в стране очень мало врачей, которые могут его лечить, и так же мало пациентов. Поэтому я начал копать в этом направлении. Разузнав, кто из врачей лечит ангидроз, я встретился с профессором дерматологии одной из университетских больниц Сеула. И тут же обратился к нему с просьбой о том, что мне нужно узнать информацию о пациентах, хотя я пришел без ордера или чего-то подобного.