Crazyoptimistka
Можно я постучусь в твою дверь?
Глава 1. Зара
-Лебедева! – гаркает моя начальница и я мысленно прощаюсь с жизнью.
Такой тон нетипичен для Елизаветы Сергеевны. Обычно она умудряется четвертовать всех неугодных спокойным голосом. Либо одним только взглядом, что я считаю высшим пилотажем.
Так что моя фамилия да еще таким тоном звучит непозволительно громко для читательского зала библиотеки и не сулит ничего хорошего. Все сидящие студенты по инерции постарались либо стать частью столов, либо слиться со стопками книг. Сама я оказалась на четвереньках за стойкой администратора и упорно делала вид, что что-то ищу на полу.
– Господи, пусть она меня не увидит, – шепчу себе под нос, – пусть пройдет мимо.
Но не тут-то было.
Сначала я слышу звук приближающихся шагов, а затем вижу в зазоре между стойкой и полом остановившиеся носки лаковых черных туфель. И уж потом, над головой зловеще так проносится:
– Лебедева, что ты там делаешь?
– Ищу, – судорожно скольжу глазами по периметру в поисках того, что меня может спасти от ее гнева.
Хотя бы чисто теоретически.
Но, как известно, теория меркнет перед практикой.
– Не совесть ли ты там свою случайно потеряла? Хотя, о чем это я? Если бы она была у тебя в наличии, ты бы не посмела меня позорить и являться в нашу обитель знаний, – лицо начальницы становится бардового оттенка, когда я решилась на нее все-таки взглянуть, – в таком виде!
По инерции поправляю выбившиеся пряди волос из-под банданы и поднимаюсь с корточек. Как говорят, поздновато пить боржоми, когда печень отваливается. Вот и ползать по полу тоже уже нет смысла, меня сдали с потрохами и я даже догадываюсь кто именно. Причем седоватая макушка предательницы мелькает в дверном проеме. Делаю из ладоней подобие рупора и достаточно громко уточняю:
– Светлана Аркадьевна, я надеюсь, вы там довольны?
Естественно, эту мадам быстро сдувает ветром, как и остальных студентов в предчувствии надвигающегося апокалипсиса. А вот у меня с чувством самосохранения беда еще с пеленок. Наверно, именно поэтому мою медицинскую карточку можно сравнивать по толщине с томами «Войны и мира». Да я со всеми травматологами уже не то, что перезнакомилась. А как в гости к ним на чай ходила.
– Лебедева, ты что себе позволяешь? – глаза Елизаветы Сергеевны недобро сужаются.
– А вы хотите сказать, что это не она побежала ябедничать к вам, стоило мне только переступить порог работы? – возмущаюсь.
– Не в ней проблема, а в тебе. – С этими словами она срывает с моей головы бандану и волосы рассыпаются водопадом по моим плечам. – Что это такое, я тебя спрашиваю?!
Морщусь.
Ну…как бы… согласна. Мой косяк. Не стоило вчера идти к девочкам на домашний мини сабантуй. Но нет же, подалась на уговоры подружек. А как известно, хорошая пьянка всегда начинается со слов «я ненадолго, мне завтра на работу» . А еще я согласна с тем, что лучше обходить стороной тех людей, которые всегда знают «короткую дорогу». Из них выходят великолепные Сусанины.
Мне же, с моим везением утопленника, удалось собрать комбо из этих комбинаций и добавить туда перчинки, чтоб уж наверняка было нескучно. Отгуляла я ночь хорошо, а вот утро встретило меня тяжелой головой и диким недосыпом. Плюс попался таксист, который обещал «сделать ветер», а в итоге сам заблудился и я опоздала на десять минут. Что уже тянуло на хороший выговор со стороны Елизаветы Сергеевны. Хоть у нас и обычная библиотека при институте, но ощущение того, будто ты работаешь чуть ли не в Кремлевских стенах не отпускает тебя. Все должно быть идеально во всех смыслах. Иначе…как там вопила красная королева? Голову с плеч? Ну вот, чувствую, что именно это и хотела сейчас сделать моя начальница, с ужасом смотря на зеленые волосы, которые еще вчера были шикарной блондинистой шевелюрой.
Совет дня: если не планируете быть русалкой по своей доброй воле, а всего лишь решили поспорить со своей чудаковатой подружкой, что вам «ваще не слабо», то тысячу раз подумайте над идеей совместить блонд и зеленку. Да-да, аптечную, которой обрабатывают раны. Под градусом шампанского нам казалось так весело, мы уржались, пока наспех делали мне модный окрас прямо над раковиной да еще и без перчаток. Собственно, наличием здравого ума на тот момент мы тоже не могли похвастаться.
Итог плачевен.
Волосам капец. Они реально стали изумрудно-голубоватыми. Как и часть моей шеи и верхняя граница лба. Такое чувство, будто я стала превращаться в смурфика, но на полпути передумала. Я даже не хотела себе представлять, как Ирка сегодня вышла на смену в зоомагазин с зелеными руками.
– Позволь уточнить, Лебедева, – Елизавета Сергеевна тянется и поддевает пальцем одну прядь, осматривая ее на свет. Возможно, надеясь, что это парик. – У тебя какая-то травма черепа, что потребовалась такая радикальная обработка?
Отрицательно качаю головой.
– Значит, банальное отсутствие мозга. – Подытоживает она.
– Ба, завязывай, – понижаю голос.
– Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не называла меня бабушкой на работе? – строго произносит она. – Здесь я для тебя, как и для остальных сотрудников Елизавета Сергеевна и никак иначе. Перед тем, как брать тебя сюда, я предупреждала, что поблажек давать не стану. И требовать с тебя буду соблюдение всех правил, как и с остальных. Но ты почему-то раз за разом продолжаешь пакостничать, как маленький ребенок. Зара, так дело не пойдет.
– Ба…
– Ты считаешь эту работу несерьезной и относишься к ней соответственно. – Не дает она мне закончить фразу. – И меня ты как руководителя должным образом не воспринимаешь. Вообщем, Зар, без обид, но я увольняю тебя.
Шмыгаю носом и подбираю бандану со стола.
– Что-то еще? – скупо уточняю.
– Зайди к своей подружке и купи коту влажного корма, а то я последний пакетик сегодня высыпала.
– Знаешь, мне иногда кажется, что ты Кузьку любишь больше, чем родную внучку. – Обиженно надуваю щеки.
– Не выдумывай, – отмахивается она, – просто он так не косячит, как ты. Иди уже отсюда, горе луковое. И скажи спасибо, что отец с матерью в командировке, иначе бы они схлопотали сердечный приступ от одного твоего вида.
– Да ладно тебе, я уже не маленькая девочка, – на смену обиде приходит раздражение, – могу хоть налысо подстричься и ничего мне не будет.
– Да? – со скептицизмом уточняет она. – А мне вот почему-то вдруг вспомнился твой прошлый день рождения на даче. Тебе как раз стукнуло двадцать лет и твой папа увидел у тебя татуировку на ключице, которую ты от него прятала еще со своего восемнадцатилетия.
–И? – понимаю, к чему бабушка ведет и мрачнею.
– Твоя взрослость не помешала ему погоняться за тобой с ремнем по дачному участку.
– Просто у папы, как и у всех военных, специфическое чувство юмора. Ты не передумала? Может, оставишь меня?
– Нет, ищи другого работодателя, у которого нервы будут крепче, чем у меня. И который вытерпит твои выходки. Человек, ты Зара, хороший. И девушка ты миловидная. Но как сотрудник… оторви и выбрось.
Глава 2. Эрик
– Соня!!! – приходится рявкнуть так, что секретарша подпрыгивает на рабочем стуле.
– Да, Эрик Александрович? – хлопает она искусственными ресницами.
– Что это такое? – указываю рукой на свой стол.
– Это домашний торт медовик, – довольно отзывается она, – я сама его приготовила по бабушкиному рецепту.
– Я что-то не совсем понял, у меня здесь строительная компания или кастинг телеканала «Пятница» на шоу « Кондитер»? Позавчера были пирожки, неделю назад желеобразная херня.
– Это был десерт бланманже, – поправляет она, но затыкается под моим грозным взглядом.
– А дальше что будет? Свадебный торт? – Продолжаю нравоучения в воспитательных целях.
– А вы хотите? – загораются ее глаза.
– Нет.
– Не хотите торт или не хотите жениться? – секретарша все никак не уймется.
– Я не хочу, чтобы ты здесь работала, – уже уставшим голосом оповещаю ее о своем решении. – Перевожу тебя, Софья, в отдел рекламы к Игорю Станиславовичу.
Последний, словно подслушивал и тут же нарисовался в моей приемной.
– Софочка, – он улыбается ей так, словно был чертом, а она вот-вот готова продать ему душу. – Шеф…оу, вижу уже все на месте. А чего это мы такие опечаленные?
– Эрик Александрович переводит меня работать к вам, – надувает девушка губы. Ненатуральные, кстати, накачанные модной медицинской ерундой и выглядящие так, будто она присосалась к пчелиному улью. А пчелы в отместку ее покусали. Неудачно причем.
– Да? – Друг вопросительно смотрит на меня.
– Да, – подтверждаю. – Ты давно говорил, что не хватает у тебя кадров. Вот, исправляем ситуацию.
– Душа не будет болеть, что раскидываешься такими ценными работниками? – Он шагает мне навстречу.
– Уж как-нибудь переживу, – едва удерживаюсь от язвительного комментария и отхожу в сторону, чтобы друг зашел в кабинет и закрываю дверь за нами.
– Ух ты, это что такое? – присвистывает Игорь, когда подходит к столу.
– А на что похоже? – скидываю пиджак на небольшой диванчик и начинаю закатывать рукава рубашки.
– Эмм, – друг пристально рассматривает кондитерское чудо на моем столе. – Подозреваю, что это должно было быть сердцем. Но коржи поплыли и оно стало похоже на жопу.
– Возрадуйся, скоро тебя тоже ожидают такие сюрпризы. – Подхожу ближе и одним махом отправляю торт в мусорку.
– Мне кажется, что ты меня за что-то наказываешь.
– Давай подумаем вместе, – вытираю руки влажной салфеткой и усаживаюсь в свое кресло. – Может, это карма? Где готовый макет и брошюры на тендер?
– Черт, Эрик, – он морщится.
– Черт, Гарик, – копирую его тон и мимику.
– Сегодня все будет готово, зуб даю.
– На кой хрен мне твои виниры, если мне нужны готовые материалы для заключения важной сделки? Они должны были лежать вот на этом столе еще до моего прихода, чтобы я успел просмотреть их и сделать правки.
– Так у тебя встреча завтра, – успокаивает меня друг, – все успеем.
– Когда успеем? Ночью будем делать, как на заре нашей карьеры?
– Ночью не смогу, у меня другие планы. Мне наконец-то дала свой номер телефона девчонка из отдела логистики и мы…
– Я не хочу знать подробностей, так что изволь, – раздраженно взмахиваю рукой.
– Знаешь, я понял, почему ты такой дикий и на всех кидаешься, – Игорь посматривает на наручные часы. – Это тупо от нехватки женской ласки.
– Не начинай…
– А что, разве не так? Ты когда в последний раз засыпал обнимая теплое женское тело? Когда ты вообще нормально отдыхал? В кино ходил? Или посещал ресторан, но не в компании инвесторов и не для заключения сделок?
– Кто-то должен работать.
– Кто-то должен жить, – парирует Игорь. – Короче, ничего не знаю, но на пятницу ничего не планируй.
– Я никуда с тобой не пойду. – Качаю головой.
– Пойдешь, как миленький, – он усмехается, – иначе я невзначай разошлю твои фотки из универа. Помнишь, во время соревнований по плаванью сделали групповой снимок команды? Я тут подумал, а чего такой красоте пропадать? Пусть весь женский коллектив увидит, чем тебя всевышний наградил. Они вздыхают, когда видят тебя в костюмах. А представь, что будет после этого, а? Может, кому-то это поможет стать более решительнее в борьбе за твое черствое сердце?
– Пошел вон, – прикрываю глаза и тру переносицу пальцами.
– Не забудь, пятница послезавтра, – Ржет Гарик, когда скользит к выходу.
– Не забудь, макет должен быть у меня к вечеру. – Не остаюсь в долгу.
Вот же, блин, придумал. Как будто у меня головной боли не хватает. Надо ж еще партнершу завести, чтобы она изводила меня звонками и какими-то требованиями. Да у меня времени нет на всю эту ерунду!
– Эрик Александрович, – оживает селектор связи,– к вам посетитель.
– Назначено? – Кошусь на дверь.
– Нет, говорит, ваш знакомый. Лебедев его фамилия.
– Пусть заходит, – даю распоряжение, – и сразу готовь две чашки кофе.
– Лучше чая, – поправляет меня вошедший гость, – ох, молодежь, совсем не бережете свое здоровье.
– Дядь Гриш, – улыбаюсь, когда встаю из-за стола и шагаю ему на встречу. – По каким делам ко мне пожаловали?
– По важным, Эрик. Мне тут участок наконец-то удалось выцепить за копейки. Теперь его надо облагородить и дом там построить, а лучше тебя по этому делу не найти. Поможешь?
– Как я могу отказать лучшему другу своего отца? – смеюсь. – Сделаем все в лучшем виде.
– Ну вот и славно. – Мужчина присаживается на диванчик. – А если б еще помог племяшку пристроить, цены бы тебе не было.
Глава 3. Эрик
– Конечно, – продолжает дядя Гриша, – я и сам не люблю вот этого «кумовства» при устройстве на работу. Но племянницу жалко, нигде толком зацепиться не может.
– Почему? – присаживаюсь рядом с ним. – Рассеянная? Конфликтная? Не знает, что такое ответственность?
– Спросил бы уже прямо, – он откидывается на спинку дивана и закидывает ногу на ногу, – и я бы ответил тебе не лукавя. Нет, Эрик, она не бездарь и не истеричка. Работы не боится, адекватная. Но в силу своего возраста бывает, что витает в облаках. Это не критично, не беспокойся.
– Дядь Гриш, без обид, – развожу руками, – но у меня здесь не детский сад. Если я и принимаю сотрудников, то у меня к ним очень высокие требования.
Мы оба отвлекаемся на вошедшую секретаршу, которая наконец-то принесла чай и кофе. И я чувствую, как мое лицо медленно заливается красным цветом. Аккурат под тон помады, которой она измалевалась. Плюс подмечаю, что офисная блуза расстегнута на две пуговицы ниже, чем положено.
– Что-то еще? – кокетливо уточняет она, расставляя чашки и откровенно флиртует с моим гостем.
– Да, София, – откашливаюсь и привлекаю ее внимание к себе, – сейчас выходишь и собираешь свои вещи. Затем сдаешь свой пропуск и валишь отсюда на все четыре стороны.
– Но, – бледнеет она, – вы же говорили с утра о переводе.
– Это было утром, до всего вот этого, – провожу рукой в воздухе, повторяя ее силуэт. – Я не хочу, чтобы ты позорила меня или кого-то еще из моих руководителей. Уволю быстро, выплачу компенсацию в двойном размере, чтобы у тебя было на что прожить пока ищешь работу. И если в течении двух минут я не увижу, как твое барахло упаковывается в коробку, то поступлю с ним так же, как и с твоим тортом. А он, к твоему сведенью, уже покоится на дне мусорки.
– Ну вы и скотина! – срывается она на плачь. – С таким отношением, никто у вас работать не будет! Женоненавистник! Нет! Педик, вот вы кто!
– Теряешь время, – пропускаю мимо ушей всю дичь, которая льется из ее рта, – и да, София, на ваше место у меня уже есть кандидатка. Дядь Гриш, скажите вашей протеже, что у нее завтра со мной собеседование. Пусть приезжает к восьми и не опаздывает.
Глаза уже бывшей секретарши становятся еще шире, но я стучу пальцем по наручным часам и она пулей покидает мой кабинет.
– Жестко ты с ней. – Дядя Гриша берет чашку с чаем и делает глоток. – Но справедливо. Все-таки она лицо твоего офиса. Что ж…Воспевать свою племяшку не стану, завтра сам познакомишься и увидишь все своими глазами. Но могу с уверенностью сказать, что она себе такого точно не позволит.
– Вот и славно, – теряю интерес к черной жиже в своей чашке, которую София преподносила как кофе и наблюдаю за тем, как девушка сгребает какие-то статуэтки со стола, рамочки, цветок в горшке. При этом, я уверен, нарочно оставляя после себя как можно больше бардака для будущей сменщицы. Небольшая, но месть.
Кипы папок и разбросанные листы по столу приводят меня в небольшое уныние. Нет, я могу разобраться и с этим. У меня не сразу появились подчиненные и раньше, я сам вел множество дел и с бумагами умею управляться получше, чем Соня. Но потеряю при этом драгоценное время, которое мне необходимо для подготовки к тендеру.
– Дядь Гриш, – снова поворачиваюсь к нему, – а сегодня мы можем организовать нашу встречу?
– Почему бы и нет, – пожимает он плечами и достает телефон из кармана пиджака, – сейчас наберу Зару. Подождешь пару минут?
– Без проблем.
Мужчина встает с диванчика и передвигается в опустевшую приемную, а я на мгновение позволяю себе прикрыть глаза. Этот день почему-то меня совершенно не радует. Ненавижу, когда все рушится и не идет по моему четкому плану.
Зара
Я уставилась на экран смартфона и все никак не могу переварить услышанное.
– Зар, ты чего? Помер кто-то? – напрягает Ирка, отставляя ведро с попкорном в сторону и подается мне навстречу.
– Нет, – качаю головой, – это крестный звонил.
– И что он такого сказал, что ты стала похожа на бледную моль?
– Говорит, нужно собираться и ехать на собеседование. – Замолкаю, так как на экране появляется сообщение с адресом.
– А ну, дай, – подружка вырывает телефон из рук и смотрит смс. А затем оказывается у ноутбука и сворачивает вкладку с турецким сериалом, который мы только что смотрели. Быстро вбивает адрес в поисковую строку и теперь мы обе в непонятках.
– Ого, – не сговариваясь, хором охаем.
– Фига се, – Ирка даже присвистывает.
– Ир, это пипец, – закрываю лицо ладонями.
– А мне кажется, что это прямо подарок судьбы, – не соглашается она со мной.– Ты только посмотри, кто там в директорах. Вылитый Серкан Болат. Рыженький, красивый, статный строитель со своей фирмой. Я даже тебе немного завидую.
– Чему, блин? – почти вою. – Тому что я должна сейчас появиться там вот с этим?
Тычу пальцами во все еще зеленые волосы. Да, за неделю они стали не такими насыщенными по цвету, но и в блондинку я обратно не превратилась. Мой парикмахер, как увидел меня, чуть в обморок не грохнулся. Сделал пару смывок, но это не реанимировало мои волосы.
– Черт, – кривится она, – действительно, попадос. Я-то к тебе такой привыкла, а люди до сих пор в магазине шарахаются.
– Подбодрила капец как, – несильно толкаю ее в плечо. – Нет, я не поеду.
– Поедешь, как миленькая, – грозит она мне пальцем. – Я те дам! Ишь, перебирает она. Да многие душу готовы отдать за место рядом с ним. Заплетем мы твои волосы в прическу, красиво смотреться будешь.
– Это как шкрябать подгоревший корж от черноты, надеясь, что он еще пригодный для еды. Или нет, покрывать его толстым слоем сливок, скрывая косяки повара.
– Никогда не понимала твоих выражений.
– Я о том, что это не спасет. – Трясу головой . – Чтобы ты не сделала, волосы так и останутся зелеными.
– И? Глаза у тебя тоже зеленые, – Ирка откровенно начинает посмеиваться.– Так что все в тон. Сейчас платье твое еще зеленое нароем и вообще красотища будет. Подумаешь, волосы… у меня вон пальцы до сих пор зеленоватые, как у нежити и ничего, не парюсь.
– По-моему, ты вообще редко о чем паришься.
– Вот поэтому я вечно буду молодой, а у тебя уже вон морщины появляются.– Она оборачивается и смотрит на меня. – Ну, долго ты еще стоять там будешь. Шевелись, Зара, судьба не простит, если ты так жестко протормозишь в этот раз.
Глава 4. Зара
– Хватит дергать себя, – шикает Ира, когда мы проходим в здание, где располагалась строительная фирма.
– Это нервное, – огрызаюсь в ответ и десятый раз расправляю несуществующие складки на шифоновой блузе.
После долгих споров при выборе одежды, все-таки отвоевала строгие черные брюки и блузку. Все-таки хотелось выглядеть презентабельно и создать впечатление, будто я очень серьезный человек. Ирка фыркнула и окрестила мой наряд «А-ля только что с похорон, но нашла на вас минутку. Не откажусь от чая, а то булку с поминок чем-то запить надо».
– Понимаешь, нужно быть яркой, запоминающейся, – не перестает бубнить подруга, пока мы едем в такси. – А ты что?
– А я что? – спрашиваю, не отрывая взгляда от мелькающих за стеклом пейзажей.
– Мрачная и хмурая.
– Вот приеду на место, там и буду улыбаться. – Отмахиваюсь от ее слов. – Чего прицепилась ко мне, как банный лист?
– Потому что знаю тебя, как облупленную. Если бы не поехала с тобой, ты бы куда-нибудь свалила. Так что считай этот контроль моим личным вкладом в твою дальнейшую счастливую жизнь.
И вот же, зараза, попадает в точку. Нет, я не настолько была пуглива и трудностей не боялась. Но именно это собеседование наводило на меня какой-то не то трепет, не то ужас. Внутри все потряхивает и я не понимаю, что именно на меня так воздействует.
Хотя нет, знаю.
Когда мне было три, а ему двенадцать, я умудрилась вырулить в чем мать родила на даче, куда он приехал в гости к моему дяде и папе вместе со своими родителями. А чтобы фиаско стал еще более запоминающимся, меня еще и стошнило на него тем килограммом арахиса в шоколаде, до которого я втихаря добралась. И, конечно же, это стало тем видом байки, которую любили рассказывать на всех празднованиях, когда собиралась вся родня. Ну, знаете, когда они все сидят и смеются, а ты краснеешь и мечтаешь провалиться под стол. А еще лучше, под землю. Оставалось лишь надеяться на то, что прошло очень много лет и Эрик обо всем забыл. Потому что с того злополучного дня мы больше не виделись.
– Вот и все, – Ирка тычет меня в плечо, выводя из воспоминаний, – приехали, мать.
Расплачиваюсь с таксистом и неохотно выползаю из салона машины на улицу. Конечно же, огромные здания под сто этажей завораживают.
– Что-то у меня закружилась голова, – вздыхаю.
– Уже? Так ты ж еще даже не поднялась наверх. – Подруга подталкивает меня вперед, заставляя шагать в сторону раздвижных дверей. – Не выдумывай, ничего у тебя не болит, не беспокоит, не чешется и не крутит. А если вдруг что, не беспокойся, я тебя вылечу.
– Как? – скептично уточняю. – Уколами? Так ты их делать не умеешь.
– Зато я отлично умею ставить клизмы. А как известно, они наравне с уколами творят чудеса и ставят людей на ноги. Это я в вену могу промахнуться и не попасть. С задницами все гораздо проще. – Ржет Ира.
– Так себе напутствие, – поеживаюсь.
– Зато у тебя голова уже не кружится, – парирует она в ответ и переводит взгляд на девушку, восседающую на ресепшене, – здравствуйте, а мы к Эрику Александровичу.
– У вас назначено? – она даже не отрывает взгляда от монитора компьютера и что-то деловито продолжает печатать.
Ира щипает меня и я мысленно обещаю ей сладкую месть за это. Потом откашливаюсь:
– Да, скажите, что Зара Алексеевна прибыла на собеседование.
Бинго. Густо подведенные лайнером глаза оценивающе скользят по моей фигуре и снова останавливаются на моем лице. В глазах даже нет интереса. Пустота и равнодушие. Видимо, я не произвела должного эффекта. Потому что девушка просто кладет пропуска на столешницу и возвращается к своей работе.
– И это все? – беру пластик с выбитым на нем «визитер» и передаю такой же Ирке. – На каком этаже он хоть принимает?
– На последнем, – следует короткий ответ и снова стучат клавиши на клавиатуре.
Пожимаю плечами, когда наши с Ирой взгляды встречаются. Судя по всему, здесь мы больше не получим никакой информации. Поэтому нам ничего не остается, как пройти к охраннику на сканер и оттуда направиться к лифту.
– А я тебе говорила, что нужно было выбирать другой образ, – оживает подруга, как только металлические двери закрываются и кабина медленно начинает подниматься наверх.
– Все не так уж и плохо. – Смотрюсь на свое отражение в монтированном зеркале.
– Согласна, – кивает Ирка, – все не неплохо, а ужасно. Будь я на месте той девицы, приняла бы тебя за распространителя сетевой косметики. Или наборов ножей из телемаркета.
– Хорошо, что не за представителя похоронного бюро. Такие шутки в твоем стиле. – Достаю помаду и задумчиво застываю с ней.
– А им ходить никуда не надо, у них всегда была, есть и будет работа. С потоком клиентов у них тоже проблем нет. – Она вздыхает. – Ну, ты губы красить будешь или планируешь сожрать эту помаду?
– Думаю, что слишком вызывающе будет смотреться.
– А зачем тогда брала с собой?
– Потому что мне показалось отличной идеей сочетать черную одежду и красную помаду. А сейчас я в этом уже не уверена.
– Ну и зря. В твоем образе не хватает ярких пятен и изюминки.
– Не согласна с этим, – поправляю зеленую прядь. – Во мне этого изюма с килограмм.
– Главное, сразу его не вываливай весь, – Ирка забирает помаду из моих рук и красит себе губы, – растягивай его так, чтоб удивлять и радовать своего начальника каждый новый день. Только Зар, давай в хорошем смысле слова. Не косячь там так, как ты это умеешь. Нам нужна эта работа, иначе сама знаешь, что тебя ждет.
Конечно, знаю. Папа пригрозил, что если не перестану чудить, он заберет меня работать к себе. А мне, ой, как не хотелось оказаться в военной части, где у меня трудился отец.
– Так, подруга, подожду-ка я тебя вот здесь, – Ирка кивает в сторону диванчика. – Удачи.
Почему она вдруг потеряла всю борзоту, а я вдруг почувствовала дрожь в коленях?
Все просто.
Стоило нам только выйти на нужном нам этаже, как мы услышали ругань. Отборную такую, с матами. Я не знаю пока кто это так ругался, но он бы мог составить конкуренцию моему папе, когда тот в гневе. А когда дверь распахнулась и нам навстречу выбежала зареванная девушка, а затем показалось разъяренное лицо, мне и вовсе стало как-то не по себе.
– Вы кто? – рявкает молодой человек.
У меня от волнения пропадает голос. Я просто стою и пялюсь на него так, будто увидела что-то ослепляющее и великолепное. Хотя мозгами понимаю, что так нельзя. Но ничего не могу с собой поделать. Вообще-то, я считаю, что гнев делает даже самое красивое лицо ужасным. Но только не его. Он как Аид в своем царстве мертвых. Плюется огнем, испепеляет все вокруг одним взглядом, но при этом остается привлекательным. У стоящего напротив парня даже волосы рыжие, как пламя…Черт. Я поняла, кто передо мной.
– У меня нет времени играть в молчанку, – он делает глубокий вдох, видимо, чтобы взять себя в руки и успокоиться.
– Да Зара она, – любезно подсказывает Ира. – Прибыла на собеседование.
– Она немая? – Он не сводит с меня взгляда, но обращается при этом к подруге.
– Думаю, она немного в шоке. Дайте ей минутку и она придет в себя.
– А вы кто? Группа поддержки?
– Близкая подруга, – гордо отвечает Ирка, – почти член семьи. Но не беспокойтесь, на работу она будет ходить без меня.
– Какое облегчение. – Едко комментирует он. – Зара, давайте не тратить ни мое, ни свое время. Вам нужна работа? Если нет, то можете взять свою подружку и хлопать глазками дальше, но уже на улице.
– Нужна, – обретаю голос, хотя выходит он у меня хриплым, будто после длительной болезни.
– Тогда проходите в мой кабинет, – он отходит в сторону и за ним виднеется еще одно небольшое помещение с еще одной дверью. – Посмотрим, справитесь ли вы с объемом задач.
Вот первые пять шагов мне дались вроде бы неплохо, но стоило дойти до места, где стоял Эрик, как все пропало. Координация подводит, ноги путаются и я тупо спотыкаюсь. Хотела красиво войти, словно модель по подиуму. А получилось как всегда, словно корова на льду. Тут, по закону мелодрам, он должен был поймать меня. Затем бы мы посмотрели в глаза друг другу и поняли, что вот она, любовь случилась с нами. Но в том то и дело, что мы не в кино. Эрик спокоен как удав в то время, как я лечу навстречу офисному ковролину. В полете я нахожу плюс в том, что не накрашена. Ничего не размажется и я не стану похожа на клоуна с потекшим гримом. Есть и минус. Перед глазами останавливаются носки ботинок и вести разговор в такой позиции крайне неудобно. Даже когда меня, словно котенка, за шкирку поднимают обратно в вертикальное положение. Я чувствую, что все потрачено и потеряно. Первое впечатление обо мне уже выходит так себе.
Глава 5. Эрик
Знаете, сколько раз передо мной вот так падали? Уже перевалило за пару десятков. А сколько раз теряли сознание? Примерно столько же. За короткие юбки и декольте до пупка вообще промолчу. Иногда не выдерживал и уточнял, хорошее ли зрение у девушки. Если да, то почему нужно обязательно смотреть вот так с прищуром? Томности в этом всем столько же, сколько во взгляде собаки, которая смотрит на хозяина и просится посрать. А губы? Они вечно их то облизывают, то покусывают. То ли сушит их в кабинете, то ли болеют чем-то. Например, аденоиды воспалились и им дышать нечем. Другого объяснения тому, что половина сидит с открытым ртом, я не нахожу. Но больше всего бесит, когда они начинают говорить полушепотом и с придыханием. Причем в коридоре они разговаривают с посторонними нормально, но стоит им войти в мой кабинет, как начинается секс по телефону. Причем без последнего. Так сказать воочию.
Так что, когда это нечто спотыкается, я даже не рыпаюсь с места. Со спокойной душой наблюдаю за ее полетом и даже даю несколько секунд ей полежать на полу. Молодежь сейчас пошла такая, что активный образ жизни не ведет и отсиживает задницы в мягких креслах. Так что послужит ей это бесплатным и, главное, полезным уроком фитнеса. Планка, отжимания от пола… нужное выбрать и подчеркнуть. Если бы не стремный взгляд от такой же стремной подружки, развернулся бы прочь. Все равно все сотрудники привыкли к моему вспыльчивому характеру и абсолютному безразличию к таким номерам. Однако, вовремя напоминаю себе, что это племянница дядь Гриши и, скрипя зубами, приходиться помочь этой бедолаге. Движения выходят грубыми, но извиняться за это не буду. К тому же, уже проклинаю самого себя за решение согласиться на кандидатуру девушки. Особенно, когда девушка вскидывает голову и мы встречаемся с ней глазами. Я уже видел этот немного туповатый взгляд. Хрен поймешь, что у них там в этот момент в башке творится, что они все зависают. Благо, хотя бы эта быстро берет себя в руки.
– Дальше сможете пройти без происшествий? – на всякий случай уточняю у нее.
– Только, если у вас там полы ровнее, чем здесь, – нервно отшучивается она в ответ и тут же замолкает, видя, как каменеет мое лицо.
Хотя бы опустевшую приемную мы проходим нормально. Девчонка шагает впереди, позволяя мне невольно смотреть на нее сзади. Ничего примечательного в ней нет, кроме цвета волос. Который тоже придется изменить. Не хочу, чтобы судачили о том, что я завел себе в приемной русалку или кикимору. Или у тех синие волосы?
– Итак, – закрываю за нами дверь и указываю ей на кресла перед своим столом, – Зара…
– Олеговна, – зачем-то добавляет она.
– Что, простите?
– Эрик Александрович, – она присаживается на край кресла и сцепляет руки на ручке своей маленькой сумочки. Причем так сильно, что костяшки пальцев белеют. Создается впечатление, будто это единственное, что ее удерживает на плаву в этой реальности. Ну или она собирается ею двинуть мне по лицу в случае чего.
– Да?
– Давайте так, – она откашливается, – сделаем вид, будто вам никто меня не советовал. Так что, не нужно никакой снисходительности или чего-то еще в честь того, что вы как-то знакомы с моей семьей.
– Это будет сложно, – закатываю рукава рубашки и скрещиваю руки на груди.– Если опустить этот факт, я бы вас развернул сразу же на выходе из лифта.
