Данил Васильевич Казаков
Колокольный звон
День у сотрудников уголовного розыска начался с неприятного известия. Начальник, худощавый высокий мужчина сообщил подчинённым, что этой ночью была изнасилована и задушена Надя Полушкина. В кармане лёгкой курточки нашли студенческий билет, поэтому имя погибшей и её местожительство было выяснено сразу.
– Экспертиза показала, что девушка умерла в первом часу ночи. Биологические материалы взять не получилось, видимо, насильник использовал презерватив, – тоскливо добавил Сергей Фёдорович.
Он сурово посмотрел на своих подчинённых, словно они были виноваты в изнасилование и убийстве девушки. Самохин с крупным носом и полными губами откровенно пытался скрыть зевоту. Егоров Пётр Иванович работал так, чтобы его только не ругали. Его с Самохиным сильнее беспокоило, не помешает ли это преступление их субботнему банному дню.
Все они думали, что такое преступление им не раскрыть. Значит, очередной «глухарь» им обеспечен, а с ним о премии можно не мечтать, а только выговоры от начальства.
Это уже была вторая девушка, и надеяться на раскрытие не приходится. Хотя год назад, когда тоже произошло изнасилование Тани Першиной, они быстро нашли преступника. Им оказался Борис Ваулин. Но тогда девушка выжила и сама указала на насильника.
Их коллега Шутов Максим Петрович сжал кулаки, сердито посмотрел в пыльное окно, за которым ярко светило солнце, ездили машины и спешили прохожие, и сердито произнёс.
– Это всё опять Ваулина дело. Он виноват. Помяните моё слово – его рук дело. Бориско это, опять Бориско!– яростно утверждал Шутов Максим Петрович. Он был невысокого роста, худощавый с большими залысинами рыжеватых волос. Максим неожиданно вскочил и медленно и широко зашагал от стола до окна, мимо таблицы раскрываемости, металлического сейфа. Дойдя до окна, круто поворачивал обратно, не уставая повторять – Бориско это, опять Бориско! Зря его выпустили! Чуть больше года только просидел.
Тут у него неожиданно зазвонил телефон, напоминавший колокольный звон. Максим Петрович резко отключил телефон, прервал разговор с ребёнком.
А потом пострадавшая девушка пришла в полицию и изменила свои прошлогодние показания. Она призналась, что в тот раз оговорила парня. И Бориса освободили, чем очень недоволен был Максим Петрович.
– Таня Першина, вероятно, пожалела его. В тот вечер только Бориско провожал её, никого рядом не было. Хоть он и утверждает, что они тогда поссорились, а Татьяна прогнала его – продолжа возмущаться Максим.
Сергей Фёдорович не мешал выговориться своим сотрудникам. Хотя он сам уже знал, что они могут сказать. Конечно, он разделял их опасение и негодование, но сейчас говорил только один Максим. Он сердился, что отпустили из тюрьмы Бориса? Пусть бы он и дальше сидел там. А как только он вышел, так и нашли изнасилованную и убитую девушку.
– Но Таня Першина, за которую его посадили, сама призналась в том, что она оговорила парня. Да и он тогда признавался только под давлением при очном допросе с девушкой. – Ему и деньги сейчас должны выплатить. – Пытался напомнить ему всегда флегматичный Пётр Иванович.
Максим Петрович резко повернулся к нему, свирепо посмотрел, что Егоров испуганно оглянулся в поисках поддержки.
– Успокойтесь оба! Это делу не поможет. – Прикрикнул на обоих Сергей Фёдорович. Самохин прикрыл зевок рукой и растерянно пожал руками.
Третья сотрудница, Ольга Малыгина, только начала работать и поэтому внимательно слушала слова начальника и своих будущих коллег, желая показать себя с лучшей стороны.
Но, то, что она услышала, не обрадовало и её. Хотя девушка только запоминала, стараясь не упустить ни малейшей подробности.
Она машинально водила пальцем по клеёнчатому столу, немного порванному по краям. Сквозь грязное окно пробивалось яркое майское солнце, освещая тоже пыльную, видимо, уже засохшую герань, упавший листик которой валялся рядом с горшком.
Ольга внимательно слышала разговоры сотрудников, понимая не только слова, но их внутреннее настроение, эмоции, пытаясь разобраться до сути. Как хотелось молодому следователю, Ольге Малыгиной сходу разобраться в преступление, и найти насильника.
Таню Першину, как она уже знала, год назад изнасиловал и жестоко побил Борис Ваулин, которого Максим Петрович небрежно называет Бориско. К счастью, девушка выжила, обвинила в преступлении Бориса, а недавно призналась, что она зря оклеветала парня. Почему она так сделал? Пожалела Бориско? И когда она сказала правду? Брат Ольги, Егор Николаевич, главный врач в больнице в тот раз с трудом её вылечил. Он тогда ничем не мог помочь следствию, ведь биологических материалов не оказалось. Сразу заподозрили Бориса, так как на него указала пострадавшая. И пришлось Борису с последнего курса медицинской академии отправиться в тюрьму.
В то время дело расследовал Максим Петрович. Он и признал Бориса виновным.
А сейчас снова преступление, и снова изнасилована и убита девушка, и почти на том же месте – недалеко от берега пруда.
– Ну, что о прошлом говорить! – недовольно пробурчал начальник, – сейчас надо думать, как найти преступника. «Висяк», как вы говорите, не нужен ни вам, ни мне.
Он снова напомнил своим сотрудникам, что девушку нашли изнасилованной и задушенной её же колготками на набережной, за сценой. Эту белокурую хрупкую девушку нашёл дворник Василий Григорьевич. Это спокойный, чуть полноватый пожилой мужчина, рано просыпается и смешит подмести двор. Вместе с ним всегда его маленькая белая собачка, которая и нашла девушку, когда её хозяин подметал у крайней урны. Она громко визгливо залаяла, привлекая внимание дворника.
У девушки не взяли ни денег, ни телефона, оставили украшения, только рот заклеили скотчем и привязали ей руки к ногам.
Было решено: Егорову сходить в училище, поговорить с мастером погибшей девушки. А Максим Петровичу с Самохиным снова побеседовать с Ваулиным, потому что, как Максим Петрович выражается, бывших подозреваемых не бывает. Ольгу Самохину начальник отправил побеседовать с Таней Першиной и выяснить, почему она сначала показала на Бориско, а через год потребовала его оправдать.
Допросы
Ночью прошёл дождь. Он накрапывал ещё с вечера, но к утру поутих, смыв осеннюю грязь, остатки снега у забора, смыв пыль с тротуара и бетонной дорожки у училища. 15 группа, в которой училась Надя Полушкина, как раз строилась у дверей, ожидая машину, чтобы добраться до стройки.
– Какое горе, какое горе, – переживала худощавая начальница, представившая им Ниной Сергеевной. Она нахваливала свою бывшую подопечную. Надя, по её словам, была красивой и шустрой девушкой. Звёзд с неба не хватала, но не курила и не пила, не смотря на то, что мать её запойная пьяницей. Моет полы в училище, но только работает в основном её дочь. Не стесняется девушка тряпкой поработать. Да Наде и Коля помогает, тоже хороший парень. Не стесняется и воду в ведре принесёт, и воду вынесет. Парень высокий, сильный, поэтому над ним никто не смеет подсмеяться. Вчера, ближе к вечеру, они уже вернулись с практики, дождик начала накрапывать. Все быстро разошлись по домам, а Надя с Колей остались полы мыть. Сейчас многие группы на практики, классов мыть мало. Вот они вдвоём быстро управились. Тут у клумбы с примулой влюблённые обычно встречались, но домой после работы в училище девушка обычно уходила одна. Примулы-то Надя высадила, любила цветы девушка. Только кто сейчас будет полы в училище мыть? На такую маленькую зарплату желающих трудно найти. А у Нади с Николаем всё быстро получалось. Она им командовала, а он и рад был подчиняться, любил, видимо, а что будет сейчас…
У мастера перехватило дыхание, она махнула рукой, отвернулась.
Группа подростков в рабочей одежде молчаливо поджидала своего мастера. Они, видимо, прислушивались к разговору, поэтому, когда молчание их мастера затянулось, они выдвинули из своих рядов крепыша с россыпью веснушек на полном лице.
– Я чё знаю, я ничё не знаю, – торопливо заговорил тот. – Она меня не послушала, убежала. Я говорил, чтобы подождала, вместе пойдём. Я её не убивал, я её так любил.
– На тебя никто и не думает – Пётр Иванович ободряюще похлопал парня по плечу. Нам тоже жаль её. Мы только нужно найти найди убийцу. Нам важны малейшие детали. Может, кто ждал её? Может быть, она что-то говорила?
Они отвели парня дальше от группы, которая не скрывая, откровенно прислушивалась к их разговору.
– Она мне ничего не говорила, а только я заметил, что Надя вчера торопилась от меня убежать. Я даже сделал несколько шагов вслед за ней, а смотрю – какой-то мужик машет ей издали рукой. Она и побежала к нему.
К сожалению, о Наде он не мог больше ничего прибавить. Мужика он видел издалека. У парня плохое зрение, а очки он не носит, стесняется. Тогда Егоров решили поговорить с группой, они, наверно, про мужика больше знают.
– Да, конечно, – заговорили они наперебой, – был у девушки мужчина. Они недавно познакомились. Она его любила, и он её тоже любил. Обещал летом к тёплому морю свозить. Она им гордилась, называла своим Борисом. Он будто бы где-то учился. Только ничего конкретного ребята рассказать не могли, они его ни разу не видели.
За ними прибыл автобус. Ребята потеряли интерес к полицейским, побежали занимать лучшие места. Только парень задержался. Он виновато дополнил свой разговор сожалением, что мужик обещал свозить Надю к морю, а он только смог подарить её зонтик со своей первой практики. Но ещё только год, и он сам станет мастером, будет хорошо зарабатывать и тогда бы и свозил Надю на юг.