Дара Мир
Убита светом, рождена тьмой
Глава 8
Nightmare – Halsey
Я не сладкий сон,
Я – твой кошмар наяву
Спустя две недели принятия ситуации и выработки нового плана мы переходим к миссии. Интуиция кричала довериться преследователю, поэтому я решила рискнуть. В начале было трудно, страхи съедали живьем, кошмары вернулись с новой силой из-за того, что мысли не покидали картины прошлого и осознание, что все придется повторить вновь. Но отключив панику и включив мозг, поняла, что не все так плохо. Рядом будет Лиам, он не позволит никому мне навредить. В этот раз играю я, а не они.
Все находится в моих руках, ситуацию контролирую именно я, никто другой. Никто не причинит мне боль. Никогда больше.
Я наблюдаю, как Лиам взламывает систему безопасности одного из любимых заведений Маркуса, в котором он сегодня ужинает. Нам нужно знать, когда он покинет ресторан, чтобы я сделала свой выход. Маркус ужинает в полном одиночестве, что существенно облегчает нам задачу.
В голове закрадываются сомнения насчет нового плана действий. Ведь предыдущий мы готовили три года без передышки, вкладывая все свои силы и знания, а теперь это всё пошло насмарку. Сложно отказаться от решений, в которые было вложено столько сил. Но, возможно, это и к лучшему, нужно принять ситуацию и действовать по обстоятельствам. Мы не всезнающие, поэтому не могли предположить, как все пройдет.
– Ты уверена, что справишься? Если нет, мы придумаем что-нибудь другое, – обеспокоенно спрашивает Лиам, пытаясь перехватить мой взгляд.
– Я выдержу все, что нужно, всегда это делала. Я не отступлю из-за страха в голове, Лиам, – уверяю напарника, чтобы это обеспокоенное выражение исчезло с его лица.
Да, страхи всё ещё живут внутри меня и никуда не ушли, но я собираюсь преодолеть их, как делала это всегда. Мне надоело бояться. Надоело страдать, плакать. Пришло время отключить чувства и начать делать то, для чего я вернулась.
Вершить правосудие.
Мое сердце бьется ровно, никакого волнения, я ничего не чувствую после вчерашнего. Может, просто опустошена, устала от чувств, но так лучше. Приятно, когда внутри пустота.
– Если вдруг что-то пойдет не по плану, я защищу тебя.
Лиам кладет руку мне на плечо, слегка сжимая, выражая поддержку.
– Знаю, я никогда в тебе не сомневалась, – искренне говорю, стараясь сдержать слезы от проявления ко мне мягкости и кладу руку поверх его, сжимая в ответ.
Лиам резко поворачивает голову к монитору ноутбука, его брови сходятся на переносице от напряжения. Пришло время. Мой взгляд тоже обращается в ту сторону. Маркус расплачивается за ужин, а это значит, что мне пора начать играть свою роль.
– Прольем немного крови?
Садистская ухмылка и озорной блеск появляются на лице Лиама. Он так же, как и я, долго ожидал этого часа. Сегодня мы покончим с первым в нашем списке, и так будет с каждым, пока они не ответят за свои поступки.
– Прольем, – подтверждает с темным блеском в карих глазах. – Мы затопим этот город кровью грешников.
Ох, мы непременно это сделаем.
Кивая в знак согласия, выхожу из машины, притаившись в темном углу на улице около ресторана, где стоит машина Маркуса. Здесь так же темно, как и в моей голове. Демоны зловеще шепчут на ухо, предлагая разные варианты расплаты. Они долгое время прятались без возможности увидеть свет. Больше не намерена их держать на коротком поводке. Пришло время проявить эту сторону себя. Пришло время освободить монстра.
В поле зрения появляется силуэт Маркуса, он открывает машину, щелкая фарами.
Пора, у меня нет времени на другие мысли.
– Помогите! Помогите! – кричу во все горло, не жалея связки.
Выбегая из укрытия, спотыкаюсь перед его машиной, привлекая к себе ещё больше внимания. Для полного образа пострадавшей мы разорвали одежду на мне, я собственноручно разбила себе губу и вырвала клок волос. Ничто не должно нас выдать. Маркус опытный хищник, замечающий все детали, поэтому пришлось идти на жертвы.
Шарканье ботинок возле моей головы доказывает, что я отлично справилась с ролью. Но ещё не время радоваться. Поднимаю глаза к его лицу, видя монстра, скрывающегося под личностью человека. Он смотрит на меня с пустым выражением лица, которое невозможно прочесть. Я хватаюсь за край его брюк, пытаясь сделать себя жалкой в глазах Маркуса.
– Помогите мне, он убьет меня, – мольбы слетают с губ дрожащим голосом, это меняет выражение его лица.
Маркусу нравится, когда его умоляют.
– Садись в машину, я отвезу тебя в безопасное место, – без колебаний предлагает, улыбаясь во весь рот.
Со стороны это может показаться безобидной улыбкой, но это оскал хищника, который нашел себе жертву. Черты его лица вызывают у меня отвращение. Ни один костюм Прада не скроет дерьмо, которое он из себя представляет.
Придерживаясь образа, поднимаюсь на ноги, пошатываясь. Он ловит мой локоть для поддержки, прикосновение вызывает приступ рвоты. Мне противно от количества крови на руках монстра, которые сейчас касаются и пачкают меня. Прикусываю губу, делая медленные вдохи, избавляясь от этого ощущения. Я отмою себя, но ему никогда не отмыть все свои грехи. Маркуса ждет Ад на земле и наверху, я собственноручно позабочусь об этом.
Маркус помогает мне дойти до машины, открывая дверь на заднее сидение. Меня удивляет тот факт, что он не посадил меня спереди. Но тут же осеняет. На переднем сиденье он не сможет изучить меня, а через зеркало заднего вида ему будет удобнее делать это.
– Куда вы отвезете меня? – спрашиваю растерянно, оглядываясь вокруг, делая вид, что меня преследуют.
– В больницу, – с этим словами он захлопнул дверь, направляясь на водительское сидение.
Не думала, что комната Маркуса для садистских пыток называется больницей.
Единственное, что он лечит там – свои потребности психа, лишая женщин жизни.
– Спасибо, спасибо вам, – благодарности слетают с уст, хотя мне хочется кричать о желании убить ублюдка.
Маркус молчит, но от меня не ускользает подъем его губ в отвратительной, присущей хищнику, манере. Жгучая ненависть охватывает все внутри, нет боли и страха. Только злость, отвращение и ненависть.
Что они сделали с моей жизнью?
Я правда пыталась не ненавидеть их, я не хотела захлебнуться в этих чувствах. Но я не могу. Ненавижу за то, что сделали со мной. Забрали всё, что когда-либо имело смысл. Растоптали, сожгли, станцевав на руинах. Украли без угрызения совести жизнь светлого человека, который был добрее ангелов на небе.
За что?
Просто для своего же развлечения, а теперь родители Эмили погрязли в вечной боли от потери единственного ребенка. Сколько ещё таких жизней они забрали, я даже не хочу считать.
Ненависть так остро режет мою грудь, что я не могу её игнорировать. Если суждено захлебнуться в ней, то лучше так, чем в крови невинных людей.
– От кого ты бежишь?
Глаза Маркуса сталкиваются с моими в отражении зеркала. Дрожь бежит по телу от пустоты в них, там нет жизни и нет ничего человеческого.
– Парень, он накурился и потерял контроль, – дрожь в голосе и в теле сопровождают меня весь разговор, доказывая, что я неплохая актриса.
Начинаю плакать, тихо всхлипывая. Мое тело дрожит, подтягиваю колени к груди обхватив их руками, качаясь в разные стороны, как душевно больная. Такие эмоции не даются мне легко, чтобы вызвать их приходиться вспоминать крики Эмили, её мольбы и последние слова.
Маркус сохраняет молчание, только скорость у него выходит за рамки нормальной. Ему не терпится начать свою новую кровавую картину. Он понял, что искать меня никто не будет, а даже если будут, можно ведь все спихнуть на парня наркомана.
Около десяти минут делаю вид, что меня разрывает от боли и слез, всё ещё качаясь в разные стороны. Немного стихая, падаю и растягиваюсь всем телом на сидение, колени прижимаю к груди, глаза крепко закрываю, изображая на лице спокойствие, показывая то, что я ушла в царство Морфея. Маркус поверит в это, ведь у меня только что была сильнейшая истерика и стресс.
После моего спектакля мы едем ещё примерно минут пять до места назначения. До моих ушей доносится звук тормозов, Маркус глушит машину и тихо захлопывает дверь с водительской стороны.
Пришло время моей игры и конца Маркуса.
Дверь с моей стороны открывается, я чувствую его дыхание над моим лицом, его отвратительный грязный взгляд. Ни одна косточка моего тела не двигается, стараюсь даже не дышать. Руки обхватывают моё тело, прижимая к его худому и холодному, а вокруг тишина. Я слышу только звук колыхающейся листвы, нет никаких звуков дороги.
Значит Маркус отвез меня за город, как мы и предполагали. Успокаивает только одно – я не одна, датчик позволяет отслеживать моё местонахождение, а значит Лиам рядом.
– Такая сладенькая, а какие формы. Мне не терпится разрисовать их своим клинком и попробовать на вкус, – тихий зловещий шепот звучит над моим лицом, опаляя дыханием, в котором улавливаю нотки алкоголя.
Мне стоит всех усилий, чтобы сдержаться, когда воспоминания пробираются в голову. Он уже пробовал всё это, но ничего не помнит. Маркус не запоминает лица, они никогда не играли роль, только его эскизы на телах бедных девушек.
Извращенный художник.
Когда легкий ветерок перестает касаться моей кожи, я понимаю, что он занес меня внутрь. Холодные руки кладут меня на твердую поверхность, часть меня радуется, что он наконец перестал ко мне прикасаться. Я слышу шарканье, слышу, как открываются шкафы, стук лезвия. Маркус начал подготовку.
– Так сладко спишь. Каким лезвием тебя разбудить, красавица? – от его вопроса ненависть и тяга к расплате бунтуют в моей крови.
Сохраняю молчание, продолжая делать вид, что сплю. Мне нужно, чтобы он подошел ближе, тогда я смогу нанести удар.
Рука, сжимающая мою грудь до жуткой боли, заставляет вздрогнуть всем тело и открыть глаза. Маркус стоит рядом, блуждая руками по моему телу, сжимая все самые интимные части меня. Сначала он насилует своих жертв до потери сознания, а потом, когда они уже не в силах сопротивляться, начинает вырезать узоры на коже. Меня охватывает ступор, я не могу пошевелить конечностями. Это животный страх, как в ту ночь. Я не могу ему противостоять.
– Думаешь я не узнал тебя, леди в красном?
Холодное лезвие прижалась к моему горлу, одно неверное движение, и я покойник, но судя по выражению лица Маркуса легкая смерть – это не то, что он выбрал для меня.
Я не удивлена, что наркотик не подействовал и он догадался, от его проницательной натуры это бы не ускользнуло, особенно если Маркус ощущает опасность либо я просто вколола недостаточно дозы. У меня был план на этот исход событий, но паника окутала моё тело и не собирается подчиняться голове.
Так всегда происходит, когда мужчина касается меня в подобной манере. Контроль ускользает из пальцев, открывая проход удушающей панике. Только с другими мужчинами было легче, они не были монстрами, которые осквернили моё тело три года назад.
– Твоя игра была восхитительна, я поверил на долю мгновения, пока не увидел знакомый блеск в твоих глазах, вспомнив ту ночь у дерева. Ты жаждешь наказать меня, но за что? – Маркус делает задумчивое выражение лица, на его губах появляется улыбка. Кривая и слишком широкая улыбка, доказывающая его безумие. – Хотя, это не столь важно теперь. Ты сама пришла ко мне, думая, что женщина может переиграть сильного мужчину. Поэтому наказана будешь лишь ты за свою глупость, леди в красном.
Клинок продвигается ниже, к основанию груди, оставляя красный след. Я не издаю ни звука, я не чувствую никакой боли. Только стук сердца от лихорадочной паники, пока пытаюсь побороть её и использовать второй план.
“Ты позволишь ему снова осквернить своё тело, Ребекка? Ради этого ты так легко сдалась?”
Нет и ещё раз нет. Не ради этого.
Демоны, которые до этого момента посылали только пагубные мысли шепчут то, что дает силы. То, что пробуждает насилие в моей крови. Я не слабая и могу дать отпор. Я могу это сделать.
Взмах моей руки и пространство наполняется яростным криком боли. Ради этого я здесь и ради этого не сдалась.
Маркус отшатывается назад, падая на задницу. По его руке, которая сжимала моё бедро, стекает ручеек крови. Размахивая руками при падении, он ранил меня ещё глубже, но это сейчас не играет роли. Из-за паники я забыла, что имею при себе оружие, которое могу использовать против него. Я намного сильнее монстра напротив, я училась сражаться, а не приносить только боль клинком. Он не имеет первой привилегии, что играет мне на руку. От вида крови Маркуса меня охватывает странное чувство. Я теряю часть себя, человеческую часть. Ведь ранив человека, ничего не чувствую внутри, ни капли сожаления, ни вины. Я делаю это во второй раз, разрезаю плоть человека без колебаний. Плевать, что сделал Маркус, но чем я лучше монстров прошлого, если так легко могу причинить боль человеку?
Наверное, это мой первый шаг в бездну. Но он стоит того, чтобы спасти в дальнейшем жизни невинных.
Значит ли это то, чтобы добиться справедливости, нужно пройти путь монстра и возможно не выбраться оттуда никогда больше? Думаю, я узнаю ответ в конце своего пути.
– Ты чертова тварь! – рычит Маркус, бросаясь на меня с ножом.
Рефлекс срабатывает быстрее, прежде чем его нож успевает полоснуть моё горло. Одной ногой вышибаю нож из его поднятой руки, другой ударяю в колено, слыша хруст костей. Вой режет уши. Вой боли и проигрыша. Ты проиграл, Маркус. Но я не чувствую победы, триумфа. Я совсем ничего не чувствую. Только холод, который позволяет жестокости довести дело до конца.
– Ты ведь не помнишь меня? Я имею в виду не ту ночь на балу.
Маркус непонимающе разглядывает меня, отползая назад, когда я начинаю приближаться. Раньше гадала, если ли хоть какие-то чувства в монстрах. Видимо есть, ведь сейчас я вижу страх и смятение на его лице. Не такие уж и бесчувственны монстры, какими кажутся на первый взгляд.
– Сумасшедшая сука, – шипит Маркус, продолжая уползать.
Слишком поздно, от грехов не убежать. Карма обязательно укусит за задницу в этой жизни за все плохое, что мы сделали.
– Двадцать шестое июня двух тысячи девятнадцатого года, ты помнишь этот день, Маркус? – эта дата с болью вырывается у меня.
Дата, разрушившая всю мою жизнь. Забравшая все хорошее, что было, оставив только сожаление, чувство вины и желание вернуться в прошлое. Монстр не помнит ничего, ему не была важна эта дата, ведь не его жизнь тогда разделили на “до” и “после”. Не выдержав, бью подошвой по его лицу, желая, чтобы хоть что-то промелькнуло на этом лице, чтобы моё желание убить Маркуса ушло.
– Я убью тебя, они убьют тебя, – рычит монстр, захлебываясь собственной кровью.
– Вам следовало сделать это ещё в тот день, теперь слишком поздно, Маркус.
Понимание резко мелькает на его лице, он наконец-то вспомнил, ведь я единственная жертва, которой удалось выжить.
– Сожаление о прошлом – дерьмовая вещь, не так ли? – задаю вопрос, когда вижу эту эмоцию на его лице вперемешку с ужасом.
– Чего ты хочешь?
Делаю задумчивое лицо, прикладывая палец к подбородку. От меня не ускользает, как дергается его кадык от нервов. Зверь, загнанный в свою же ловушку.
– Желаю, чтобы ты страдал так же, как и все те, кого ты убил.
– Я заплачу тебе сколько попросишь, у меня много денег. Больше, чем ты можешь себе представить, – предлагает Маркус, выдавливая что-то наподобие улыбки.
– Ты жалок.
– Я согласен на это, теперь отпусти меня, и я обещаю, ты уйдешь безнаказанной. Если убьешь меня, они придут мстить. Они уничтожат все, что имеет для тебя значение, я не стою ни единого пенни из этого. Сохрани свою жизнь и будь умнее. В первый раз тебе дали шанс выжить, во второй раз этого не повторится.
Истеричный смех срывается с губ. Я так долго мечтала увидеть ночной кошмар в плачевном состоянии. Это, пожалуй, даже лучше картины, которую я рисовала в голове.
– Знаешь, чего ты стоишь, Маркус? – приближаюсь к нему, опираясь ногой в его грудь, прижимая к земле. – Клетки, разрушения, боли, отчаяния и безысходности, которая ожидает тебя, когда я покончу с тобой.
Маркус яростно кричит, пытаясь встать, но сломанное колено тянет его обратно вниз.
– Где флэшка?
Я ждала этого вопроса, Маркус до последнего пытался сделать вид, что она не важна.
– Эта флэшка?
Рука тянется к шее, снимая кулон, на котором подвешена самая дорогая вещь Маркуса. Его глаза вылезают из орбит, вена пульсирует на шее в беспорядочном ритме. Он боится, что его сокровищу навредят. Как боялась тогда я. Меня никто так и не услышал, поэтому теперь я закрою свои уши.
– Ты об этом говоришь? – демонстративно кручу перед его лицом, вызывая хныканье боли, когда у него не получается до меня дотянуться.
– Верни! Верни мне её! Ты сука! Чертов мертвец!
Крики Маркуса вызывают у меня коварную улыбку. Моя рука тянется к металлическому молоту, прикрепленному на стене, предназначенному для крушения человеческих костей. Всё это время смотрю ему в глаза, многообещающе улыбаясь. Я вижу, как дрожат его руки от безысходности. Он ничего не может сделать, не в силах помочь себе, как жаль. Бросаю флэшку перед ним, разбивая её топором на мелкие кусочки под звуки отчаянных криков. Ломаю так же, как это сделали они с моей жизнью. Медленно, мучительно, разрушая самое ценное. Стирая до неузнаваемости, лишая возможности жить. Больше нет ничего ценного у Маркуса. Это была его коллекция убийств, начиная с родной матери. Он так ей дорожил, что с гордостью носил всегда с собой. Коллекционером тяжело терять свои коллекции, которые они упорным трудом собирали годами. Так больно, что слезы блестят в его глазах. Эта была цель жизни Маркуса, которую сейчас стерла навсегда.
Я перевела материал с флэшки на свой компьютер, зная, что там есть и видео с моим участием, видео с Эмили. Я не смотрела их и не собираюсь. Они понадобятся мне для другого, для полного шага на пути приговора Маркуса.
– Что ты собираешься со мной делать? – жалобно спрашивает Маркус, смирившись со своей судьбой.
– Разрушить.
Глава 9
Beautiful Mess – Kristian Kostov
Вода так глубока – как же нам дышать?
Как нам подняться?
Закат напротив красиво сливается с озером, создавая сердце на поверхности воды и моё сердце сжимается от этой картины. После сделанного мне нужно было время побыть одной и все переваривать, поэтому отправилась на любимое место – озеро Мичиган.
Это место стало для меня любимым с детства. Выходные мы с родителями, в основном, проводили здесь, устраивая пикники и слушая песни мамы под её игру на гитаре.
Но теперь я совсем одна в полной тишине вокруг, где не слышится мягкий голос мамы, поющий песни, посвященные мне и папе. Больше не слышу громких, поддерживающих хлопков в ладоши от папы, глаза которого всегда горели яркой любовью слушая пение мамы. Ничего нет больше из этого. Только тишина. И, я.
Шум воды перебивает мысли в голове, у меня появляется желание стать волной и унестись прочь от этого мира. Туда, где спокойно, безопасно. Туда, где родители и Эмили.
Вчера первый человек был наказан. Маркус был сломлен и уничтожен. Но почему я не чувствую удовольствия? Меня пугают мысли в голове, что я становлюсь такой же, как и они. Пустой, жестокой, бессердечной оболочкой. Но я не могу отказаться от всего и продолжить жить, как нормальный человек. Начало положено, я дойду до конца и будь что будет. Я приму свою судьбу.
Зачастую люди придерживаются мнения, что мы сами пишем свою судьбу. А если посмотреть на это с другой стороны? Ничего не зависит от нас, ещё не родившись, мы выбрали свою судьбу и путь. Исход уже давно известен, но только не нам.
Встряхивая головой, отталкиваю все мысли подальше, пытаясь насладиться тишиной, которая так нужна была. Но мысли всё равно лезут обратно, не давая покоя.
Я сижу одна на лавочке с полупустой бутылкой пива, не хватает только никотина в легких. Но я не вижу никого поблизости, у кого можно было бы попросить сигарету, чувствуя из-за этого факта досаду и разочарование. Я осознаю, что у меня большие проблемы с зависимостью от алкоголя, но только так могу справиться со стрессом. Если найду другой способ, то обязательно слезу, но, очевидно, не сегодня.
Где-то в дали, если прислушаться, играет шумная музыка из бара, приглашая меня навестить это заведение и выпить чего-нибудь покрепче пива. Но как бы ни хотелось, сделать этого не могу, завтра в планах посетить одно важное место для меня, а не страдать весь день от похмелья и головной боли.
Соблюдая свои традиции, поворачиваюсь в сторону заведений и наблюдаю за людьми вокруг, за их беззаботностью, смехом, любовью. Что скрывается за всем счастьем на лице? Возможно, сильнейшая боль.
Меня никогда не привлекали большие компании, зачастую, я была наблюдателем. Мне нравилось слушать, следить за поведением людей, анализировать. Молчание, тишина, покой – это про меня. В школе пришлось соответствовать ярлыку “самая популярная девушка школы”. Хоть мне это и не нравилось, люди сами тянулись ко мне, оттолкнуть тогда было не в моем слабом характере. Тогда мне не нужна была никакая популярность, которую на меня повесили из-за отношений с Адрианом. Мне был нужен только он. Сейчас я даже не знаю, было ли то чувство любовью между нами или всё было иллюзией.
Адриан был моей первой и последней любовью. Он отбил все желание иметь какие-либо отношения в будущем. Мужчины сначала носят нас на руках, а потом выбрасывают из своей жизни, как ненужный мусор. Вот какая была моя первая любовь. Меня использовали для достижения цели, как залог и на этом все. Я не отрицаю того факта, что есть хорошие мужчины, как Лиам. Но на данный момент моей жизни отношения не стоят в приоритете, и не знаю, будут ли когда-нибудь стоять снова.
Опускаю взгляд вниз, переставая наблюдать за счастливым людьми вокруг, когда боль в груди становится слишком неудобной. Но я быстро забываю об этом, когда в глаза бросается кровь на кроссовке.
Это кровь Маркуса.
Не хочу, чтобы хоть какая-то часть монстра оставляла на мне свой след. Больше этого не допущу. Больше никому не осквернить меня.
Я встаю с места, быстрым шагом направляясь к озеру с намерением смыть кровь.
“Зачем ты зря мочишь свой кроссовок, если все твоё тело усеяно его следами? Водой тебе их не смыть”, – издевательский шепчет внутренний голос, который отталкиваю в самую бездну души.
Усердно тру кроссовок, но ничего так и не происходит. Кровь не стирается, как бы ни старалась. Она остается, служа напоминанием о вчерашней Ребекке. О монстре, которым я могу быть.
– Решила искупаться? – голос позади застает врасплох, подпрыгиваю на месте, хватаясь за сердце.
Я оборачиваюсь назад, и моя челюсть почти соприкасается с полом.
Просто, какого хрена, это опять он?
– Не стоит бояться меня.
Незнакомец из клуба смотрит на меня своими чарующими глазами, держа руки по швам. Я действительно не понимаю, как это происходит. Либо судьба коварная вещь, либо он преследует меня.
– Тебе не кажется странным преследовать девушку? Мы в двадцать первом веке, сейчас другие методы ухаживания.
Мужчина проводит пальцами по губам, пытаясь скрыть улыбку. При солнечном свете он кажется ещё красивее, особенно его глаза, в которых появился странный блеск.
– Тебе не кажется странным постоянно оказываться в местах, где я работаю?
– Объясни, – требую, находясь в полном замешательстве.
– В первую встречу ты привлекла моё внимание в моем собственном клубе, во вторую бегала в парке около моего офиса, в третью сидишь напротив моего бара. Поэтому спорное суждение, кто кого преследует, – во время своей речи он медленно приближался ко мне, пока не устроился рядом.
Я упиваюсь его внешностью, голосом, но его глаза привлекают все моё внимание. Не знаю, каким образом у них это получается, но они очаровывают своей яркой красотой. При дневных лучах солнца мне удается лучше разглядеть их: черный ободок, обрамляющий зрачок, светло желтый оттенок вокруг и ярко-оранжевый, смешанный с коричневым оттенком в середине. Я ещё не встречала мужчин с подобными привлекательными глазами. Судьба определено проверяет меня на прочность.
– Это называется совпадением, поэтому не обязательно было нарушать моё личное пространство, – язвительно отвечаю, собираясь встать, чтобы убраться от мужчины подальше, но рука останавливает меня.
Его большая ладонь теплая и мозолистая. Взгляд, которым он одаривает меня, кричит о вызове. Это плохой знак, ведь я никогда не отказываюсь от них.
– Ты не была похожа в нашу первую встречу на боязливую особу, – в тон моей язвительности отвечает мужчина, отпуская руку.
Тело расстраивается, когда касание прерывается. Я могу списать эту реакцию только на то, что мне не хватает физического контакта. Тело всё ещё не хочет поддаваться суровости и устранить эту ненужную потребность в другом человеке рядом.
– А во вторую?
Не знаю, зачем задаю этот вопрос. Зачем продолжаю разговаривать вместо того, чтобы уйти?
Лицо мужчины становится задумчивым прежде, чем он решает дать мне ответ.
– Испуганной, потерянной, уставшей.
Сердце сжимается от осознания, что кто-то видит меня. Не мою маску, а меня.
– Зачем ты подошел ко мне?
Этот вопрос интересен мне давно. Я не понимаю его мотивов, он делает странные шаги ко мне и, в итоге, уходит, ничего не объяснив. Да, во вторую встречу сбежала я, но мужчина напугал меня своими намерениями. Я и так тогда была не в себе.
– Разве тебя возможно игнорировать?
Между нами воцарилась странная тишина. Я перевожу взгляд на его лицо, видя, что он уже смотрит на меня. От взгляда мужчины напротив бегут мурашки, это не просто взгляд, он наслаждается зрелищем.
– У тебя удивительные глаза, – его голос с хрипотцой и тихий, как будто мужчина не собирался говорить эти слова.
– Какие у тебя мотивы? – мой голос звучит грубо, я нахожусь на грани своей злости.
Я зла на себя, очень зла. Мое тело дрожит из-за его комментариев, тепло скапливается внизу живота, и волна мурашек отправляется в путешествие по коже.
Почему один комментарий о моих глазах от незнакомого мужчины способен превратить меня в лужу? У меня должно быть больше самообладания.
Загадочное поведение мужчины наводит меня на предостерегающие мысли и выводит моё недоверие из спячки. Он странно действует на меня, и, не буду врать, это привлекает, но я не могу иметь то, чего желает моё безнадежное сердце. Ни сейчас, ни в будущем. Никогда.
У меня нет времени на игры, пусть лучше сразу говорит, что ему надо или проваливает к черту.
– Позволь мне отвезти тебя домой, и ты узнаешь мои мотивы.
Коварная и вызывающая улыбка появляется на губах мужчины, когда он приближает своё лицо ближе к моему, видя мою растерянность.
– Договорились, – легко соглашаюсь, несмотря на все недопонимание ситуации. Я не тот человек, который уклоняется от вызова.
Мурашки бегут по коже от прохладного ветра и не только. Сканирующий взгляд не дает успокоиться нервозности внутри меня, он изучает меня и что-то ищет. Но что?
– Ты замерзла, – не спрашивает, а утверждает мужчина, смотря на открытые участки моей кожи.
– Нет, – мой голос тверд, но дрожащее тело выдает ложь.
Отхожу от мужчины, направляясь к выходу с озера, намереваясь сейчас отправиться домой и узнать мотивы странного незнакомца. Он идет следом за мной, снимая черную рубашку, которая была одета поверх черной футболки. Все наши встречи он был только в черной одежде, хорошо подходящей его ауре.
Темная, соблазнительная и опасная.
Мягкая ткань касается моей кожи, когда мужчина бросает мне на плечи рубашку, ожидая, что я надену её. Но у меня не остается выбора, судя по тяжелому взгляду незнакомца.
Если не надену, он сам натянет, а я не хочу ощущать тепло его рук на своем теле.
Удовлетворение наполняет кровь, мне приятно ощущать заботу. Но я не позволяю привыкать себе к подобным вещам даже от Лиама. Ведь ничего не вечно, а отвыкать всегда больнее.
Мужчина резко взял меня за руку, заставив все моё тело окаменеть. Он не должен так прикасаться ко мне, будто мы имеем какое-то значение друг для друга. Это ничего не значит и не будет. Я пытаюсь вырвать руку, но не добиваюсь никакого успеха. Хватка мужчины крепче стали.
Больше я не пытаюсь вырвать руку, не желая тратить силы и время. Я уже поняла, что он властолюбивый, нарушает личные границы, с наслаждением наблюдая, как это приносит дискомфорт другим. Но почему тогда я не чувствую даже доли негатива внутри? Я не чувствую, как нарушают мои границы, и нет бунта внутри, чтобы противостоять.
У меня слишком много претензий появилось к своему предательскому телу.
Мужчина подводит меня к огромному черному байку. Этот цвет действительно окружает всю его среду.
Татуированная рука протянула мне единственный шлем, тепло снова появилось в груди от осознания, что незнакомец беспокоиться о моем состоянии. Забота от Лиама всегда ощущается, как дружеская опора, но от мужчины, который заинтересовал моё тело в сексуальном плане – это имеет совсем другое значение. То, чего я не надеялась больше ощутить.
Еще больше претензий к себе. Теперь прибавилась и глупая голова, которая позволяет подобным мыслям появляться в моем сознании.
Без колебаний принимаю шлем, надевая его на голову. Руки мужчины потянулись вперед, помогая мне застегнуть его, и снова это вызвало тепло. Мне страшно позволять себе чувствовать что-то большее, чем влечение. После Адриана я ни с кем не чувствовала большего. Был только секс, не приносящий удовольствия. Он был нужен мне для того, чтобы справиться со своей травмой и не более.
Мужчина запрыгивает на байк, и это зрелище напомнило мне всадника на черном коне. Он чувствует мою заторможенность, поворачивая голову в мою сторону, чтобы не вызвать насмешку с его стороны, прерываю наблюдение и запрыгиваю назад, обвивая его талию руками.
– Возьмись крепче, – поворачиваясь ко мне лицом, командующим тоном произносит мужчина, прожигая взглядом.
Взгляд его глаз настойчивый, зрачки расширились, напоминая черную дыру. Темная бездна притягивает в свои объятия, и заставляет меня нервничать, паниковать. Ведь она под запретом для меня, но я всё равно ощущаю это желание.
– Мне и так нормально, – голос звучит приглушенным за счет шлема на голове.
Мужчина отворачивается от меня, резко заводя байк, рванув вперед. Меня приклеивает к его спине, приходится крепче ухватиться за талию незнакомца, прижавшись всем телом. Я чувствую вибрацию его тела, напряженность в каждой косточке, когда он ведет байк. Мышцы пресса прекрасно ощущаются, доказывая, что мужчина опасен. Он играет со мной и превосходит в физическом плане, я должна быть внимательнее, а не поддаваться эмоциям.
Но я так устала от всего: быть вечно сдержанной, готовой к худшему, глушить эмоции и ожидать опасности от людей. Я позволяю закрыть себе глаза, откинув голову назад, доверившись совсем незнакомому мужчине. Шум улицы уносит меня далеко, в другую реальность, где нет зла и монстров. Жизнь вокруг идет, движется, когда моя прекратила свой ход три года назад. Я и забыла, какого это доверять, без проверок временем и поступков. Взять и сделать это без причин. Это ощущается как свобода.