Дарья Белова
Развод. После…
Глава 1. Оля
– Не думал, что наша первая встреча после развода произойдет только спустя два года.
С этих слов мой бывший муж начал наш диалог. И да, последний раз мы общались два года назад, когда подписывали документы о разводе. Была зима, холод, снег и вечный сумрак.
В сердце до сих пор зияющая дыра, от которой пахнет паленым. Даже дым еще чувствуется в носу и вкус пепла на языке.
При взгляде на Максима внутри все переворачивается вверх дном, в голове всплывают наша последняя ссора и слова, которые сказали другу на прощание.
Под ребрами ноет…
– Ты успел соскучиться? – без приветствий отвечаю.
Мы поворачиваемся лицом друг к другу. Мир вокруг перестает для меня существовать. Так было всегда, когда он рядом.
Когда-то Макс был самым близком человеком.
– Я и правда скучал.
Одна фраза, и я уношусь в прошлое. Горло стягивает першением, воздух царапает гортань до хрипов.
Максим Кречетов – мой бывший муж, любовь всей моей жизни и самая сильная боль стоит сейчас рядом со мной. Мы случайно встретились на открытии нового арт-пространства. Как он здесь оказался, не имею ни малейшего понятия.
С подноса беру высокие “фуэт”, наполненный шампанским, и отпиваю противное пойло. Оно здесь ужасное.
Откладываю недопитый напиток на стол и чувствую, как удушающая волна поднимается с самого низа тела, выворачивая забытые эмоции и пережеванные чувства на поверхность.
– Как… как жизнь? – спрашиваю между канапешкой с икрой и глотком все еще ужасного шампанского.
Мы же взрослые люди. Не могу же я свои обиды демонстрировать так явно и на публику.
– А ты не гуглила? Обычно обозленные женщины склонны мониторить своих бывших и проклинать их.
Поджимаю губы, кислая тарталетка растекается во рту с противным вкусом, заставляя шумно сглотнуть вязкий комок.
Кречетов всегда умел найти точку, надавив на которую исходишься желчью оттого, насколько он прав. Чертов сканер. Всегда таким был.
– С чего бы мне? Я не настолько мелочна.
Отворачиваюсь, чтобы не встречаться с бывшим мужем взглядом. Раньше меня коротило как старый оголенный провод от секундного взгляда в его глаза.
– Дела хорошо. Мы открыли еще один филиал, моя команда занимается благотворительностью, вот недавно запустили горячую линию психологической поддержки.
– Молодец.
– А ты?
А я…
А я иногда вспоминаю нас. Мы же с института вместе.
Макс учился на последнем курсе, я всего лишь первокурсница. В столовой оступилась и пролила какую-то жижу, именуемую супом, на белую рубашку Кречетова.
Я всегда была неловкой, а когда волнуюсь, моя неуклюжесть достигает сотого левела. Тогда еще будущего мужа я приметила сразу. У меня дыхание сбилось, а тело окаменело. Прям как в мультиках показывают. Вот и разволновалась.
А Макс… он всегда был аккуратным, чистоплотным, до жути педантичным. До колик, до зубного скрежета, до выжженных пучков нервов.
Вот и представьте огромное коричневое пятно на идеальной, кипельно-белой рубашке Кречетова.
– У меня тоже все хорошо.
– Все-таки мы молодцы, что развелись.
– Ты прав. У меня жизнь новыми красками заиграла. И… вообще все супер. Да!
Макс хмыкает грустно, но улыбается. Черт. И правда улыбается, словно у него действительно все хорошо. Он счастлив.
Он свободен. От меня.
– Вот ты где!
Симпатичная девушка, которая по-хозяйски берет под руку моего бывшего мужа и обворожительно улыбается, появляется словно из ниоткуда.
Мне хочется провалиться. Наблюдать за жизнью бывшего через соцсети это одно, но видеть воочию, какими глазами он смотрит на эту… А потом обводит чуть поплывшим взглядом ее смачное декольте, это совсем другое.
С меня словно кожу содрали неровными клочками и из пульверизатора уксусом обрызгали.
Господи, я же взрослая, самодостаточная женщина. Почему я так остро реагирую на того, кто так потоптался по моим чувствам в прошлом? В прошлом, блин!
– Это Настя, моя…
– Девушка, – заканчивает брюнетка.
Коротко киваю, отворачиваюсь. Залпом выпиваю невкусное шампанское и, не прощаясь, убегаю.
Всегда было сложно прятать свои чувства, особенно когда их крючком вынимают из нутра.
Кречетов же наоборот. У него нет чувств. Холодный, неприступный, уверенный в себе сноб.
Забегаю в туалет и тут же бросаюсь к зеркалу. В отражении снова боль и разочарование. В глазах своих вижу все эти оттенки.
Я уже не плачу. Совсем. Два года прошло с последней слезы. Словно разучилась, напрочь лишилась этой функции, мои слезные железы забетонировали.
– У меня правда все хорошо. Я замуж выхожу, – говорю своему отражению, – за хорошего человека. Его Оскар зовут. И он лучше, чем ты.
И брызгаю водой по стеклу.
Телефонный звонок эхом проносится по светлому кафелю. Делаю длинный выдох и беру трубку.
– Оля, а ты где?
Рисую на лице улыбку. Она всегда чувствуется в разговоре, даже если ты не видишь собеседника.
– В туалете. Ты меня потерял?
– Выходи.
Наверное, следует рассказать Оскару про встречу с Кречетовым.
Кладу, нет, бросаю телефон в сумочку и выбегаю из дамской комнаты, чтобы упасть прямо в руки бывшего мужа.
– Макс? – ошарашенно уставилась на его… губы, растянутые в хитрющий оскал.
– Все такая же неуклюжая, Оля.
Глава 2. Оля
– Ты не мог бы меня отпустить? – жалобно спрашиваю.
Пальцы Макса на моей спине поглаживают лопатки. А у меня ощущение, что он кожу мою сдирает. Щиплет и разрывает в местах соприкосновения.
По венам искры бегут, заряжая своей энергией все клеточки до тошнотной вибрации.
Мне неуютно находиться с бывшим мужем один на один. И меня душит его общество. Мы в пустом коридоре, где холодно, страшно и безумно хочется свалить отсюда.
– Хм… да ради Бога.
Кречетов еще мгновение удерживает меня в своих руках. Даже кажется, что чуть приближает свое лицо. Рефлекторно делаю вдох, глубокий, медленный, втягивая его запах.
Хоть бы парфюм сменил. Хотя о чем это я? Этот сноб всю жизнь только таким ароматом и пользовался. Не любит изменений в своей жизни от слова совсем.
Рецепторы, которые наглухо затоплены знакомым запахом, запускают программу расслабления. Адреналин, впрыснутый в кровь, по щелчку пальцев растворяется, будто его и не было.
И это раздражает. Такого быть не должно!
– Ты можешь идти, – приказным тоном говорю, на него не смотрю.
Корявыми движениями зачем-то поправляю и отряхиваю платье. Оно же ни чуть не помялось. И Макс это знает. Как и то, зачем я вообще это делаю.
– Красивое.
– Ты о чем?
– О кольце твоем.
Удар в сердце. Дышать, главное – дышать.
Боль струится фонтаном. Я мечтала, что выйду замуж раз и навсегда. Думала Макс будет моим первым, единственным.
А сейчас он стоит напротив, такой красивый, безукоризненный и говорит комплименты моему… помолвочному кольцу.
– Спасибо.
Разговор закончен. Нам не о чем больше говорить. Но мы подпираем стены, смотрим в разные стороны коридора.
– И когда свадьба?
– Скоро.
– И кто он?
Он – не ты, хочется выкрикнуть.
Никогда не забуду, как Кречетов швырнул в меня заявлением о разводе и холодным голосов прошипел: “подписывай!” В тот вечер я думала, что умерла.
– Он хороший человек, на которого я могу положиться.
– Звучит, как претензия ко мне.
– Слишком много думаешь о себе, Кречетов. Ты спросил, кто мой жених, я ответила.
И катись ты к черту! Хотя ты сам черт и есть. Бездушный и злой. Ненавижу. До конца своих дней буду ненавидеть.
– Вышли приглашение. Давно не был на свадьбах.
– Я обсужу это с Оскаром.
– Пф-ф, Оскар? Серьезно? Твоего жениха зовут Оскар?
Легкие надуваются от большого глотка воздуха. А выдохнуть не могу. Взгляд Кречетова не дает. Пузырьки кислорода, раня, лопаются внутри.
Вижу то ли насмешку, то ли злость, то ли вообще… ревность. Дикую, жгучую, ненормальную.
Ужасное тут шампанское, его нельзя пить. От него галлюцинации начинаются.
Открываю рот, чтобы высказать Максу все, что я о нем думаю. Даже слова сложила в наполненное матом предложение. Не успеваю…
– Ольга? Ты здесь?
Мой жених – Оскар, идет по коридору в нашу сторону. Мысли закручиваются в узлы, не могу внятно объяснить, что я делаю один на один с ним… с бывшим своим. Неприятная ситуация.
– Да, – прочищаю горло, дважды смаргиваю наваждение под названием “ревность Кречетова” и стараюсь растянуть губы в приветливую улыбку, – да, я здесь.
– А вы кто? – Оскар обращается к Максу.
Тот сощурился, почти под микроскопом рассматривает моего жениха. Ой, мамочки.
– Максим Кречетов. Муж Ольги.
Пауза. Тишина. Я слышу шум воды по канализационным трубам, шуршание мышей где-то в стенах. Мои нервы растворяются в кислоте.
– Вы хотите сказать, бывший муж, так?
Снова тишина. Бьет бесшумным молотком по моей голове, пока она не раскалывается как яркая пиньята. Конфет только нет. Одни ошметки моего прошлого, зато завернутые в блестящую обертку.
Не молчи, Максим. Прошу. Не рушь мою жизнь снова.
– Разумеется, – снисходительно улыбается. По-снобски, словно одолжение сделал.
Беру Оскара за руку. Молча прошу уйти. Последний раз мы с Максом стояли так близко друг к другу больше двух лет назад.
И я забыла, какого это. Вспоминать не хочу. Зарывала все, что связано с бывшим мужем в самый дальний угол.
– До свидания, Максим Кречетов.
Макс не отвечает. Только улыбается, блин. От такой улыбки мурашки огибают позвоночный столб. И они не от окрыляющего чувства, скорее наоборот.
Скверное предчувствие.
– Надеюсь, это ваша первая и последняя встреча, Ольга. Я не буду терпеть это. Тем более, за своей спиной, – Оскар говорит медленно, тягуче, без капли тепла и нежности.
Он бизнесмен, я привыкла к такому повелительному тону. Но сейчас… чувствую угрозу.
– Этого больше не повторится.
– Я знаю, – короткий ответ, глядя строго мне в глаза. Его зрачки увеличились до размера радужки.
Как только Оскар отходит переговорить с кем-то, опираюсь на стену так, чтобы не привлекать к себе внимание, и стараюсь отдышаться. В животе больная тяжесть, в солнечном сплетении простреливающие насквозь ощущения.
Безумие какое-то происходит.
Два года. Два года я не слышала, не видела Кречетова. И в один вечер он ворвался снова в мою жизнь. Просто прелестно!
Накидываю шубу, чтобы выйти на крыльцо. Мне нужен свежий воздух.
Вибрация входящего сообщения заставляет все тело застыть как закованное в цепи. Телефон жжет кожу ладони до волдырей, чуть из рук не выпадает.
Его номер я удалила давно, но знакомые цифры, высеченные лазером на сетчатке, не дают усомниться, кто отправитель.
“Он уже знает твой маленький секрет, Ляль?”
Глава 3. Оля
Водитель Оскара везет нас с мероприятия, когда мы молча сидим сзади и смотрим в окно. Я не нахожусь, о чем вообще сейчас говорить, будущий муж полностью погружен в свои мысли.
Мое единственное желание в данный момент оказаться дома, попробовать как-то уложить все, что со мной сегодня случилось. Встреча с прошлым, особенно таким, далась мне нелегко.
– У меня утром ранний вылет, – сухо говорит, а я вздыхаю с облегчением.
Твою ж мать, Кречетов на пять минут показался в моей жизни, а я уже и рада, что Оскара не будет со мной рядом несколько дней.
– Не поднимешься? – осторожно спрашиваю. Хоть пальцы скрещивай за спиной. Не хочу, чтобы он поднимался ко мне. Только не сегодня.
– Нет. Отдыхай.
Вижу, что Оскара задела эта злосчастная встреча.
– Позвоню, как вернусь.
– Ты надолго? – практически останавливаю машину.
Он так спешит со мной попрощаться? Настолько его зацепило? Мне как бы тоже досталось, я тоже ранена. Не исключено, что моя рана глубже и опаснее.
– А что?
Ненавижу, когда он так делает. Словно подозревает меня в чем-то. Я на самом деле начинаю чувствовать себя виноватой.
– Просто интересуюсь.
– Неделя, может, дней десять. Как пойдет.
Без слов прощаний, каких-то объятий и, упаси боже, поцелуев, мой жених выезжает со двора.
С Оскаром мы познакомились банально, даже неинтересно рассказывать. Я случайно оставила картхолдер со всеми карточками в ресторане, где обедала. Всегда была рассеянной, а в подавленном состоянии так вообще ничего и никого не замечаю.
Оскар как-то вычислил меня по вложенным картам и позвонил. Мы встретились, он предложил поужинать, я согласилась. Потом пригласил на еще одно свидание, следом еще и еще.
Прошлый отпуск мы провели вместе в Испании. А сейчас на моем безымянном пальце красуется бриллиант в несколько карат. Снова.
На прошлом кольце только вместо брюлика был фианит, да и материал всего лишь серебро. И я каким-то фигом в своей голове сейчас сравниваю.
Все встреча! Дурацкая, никчемная встреча!
Снова достаю телефон из сумочки и замерзшими пальцами открываю сообщение. Разумеется, я понимаю, о чем именно спрашивает Макс.
Прикрываю глаза и… господи, озноб по телу прошибает все конечности. Если Оскар узнает? Что он обо мне подумает? Что я ненормальная?
Хочу удалить сообщение, а отправителя добавить в черный список. Так, на всякий случай. Только это ведь не решит проблему. Мою особенно.
В каких-то волнительных, смешанных ощущениях поднимаюсь к себе на этаж, громко стуча каблуками по ступеням.
Я терпеть не могу лифты. В детстве застряла, с тех пор редко когда ими пользуюсь. И квартира моя находится на пятом этаже. Идеальный вариант. Поднимаясь, не сильно устаешь, но в то же время и нагрузку мышцам даешь.
Закрыв за собой дверь, устало скольжу вниз, садясь на пол пятой точкой. Сердце никак не вернется на место. Все стучит где-то в желудке до легкой, мерзкой тошноты и головокружения. Или это из-за противного шампанского?
Снова открываю сообщения, вчитываюсь.
Какой же наглец, а!
Начинаю печатать ответ, вливаю в него всю желчь, на которую только способна и… стираю.
– Знаешь, что, Кречетов, – набираю его номер, движимая иррациональными чувствами, – пошел ты! Ты больше не имеешь права задавать мне такие вопросы.
Бросить бы трубку, а я жду.
Хриплое дыхание, как у старого курильщика, наполняет все пространство небольшого коридора. Я… волнуюсь. Пот рекой струится по спине – неприятное чувство. Но еще меня выбешивает, что ведусь на крючок, который Макс так ловко закинул. Рыбак, блин.
– Оля?
Но он даже не сразу понял, кто звонит.
Разочарование обрушивается и засыпает сверху донизу.
– А ты еще чьи-то интимные секреты знаешь?
– Вообще-то, да.
Ненавижу!
– Если проболтаешься Оскару, мне придется тоже кое о чем проболтаться. Как хорошо, что у меня припрятан в рукаве козырь, не находишь, Кречетов.
Молчание. Стук бокалов, чьи-то голоса, преимущественно женские.
Меня рвут эмоции как дикие звери, и я не понимаю, как их успокоить. Спокойствие Макса, какой-то даже пофигизм, всегда выводили меня из себя.
– О чем ты, Ляль?
Снова мое прозвище. В прошлое окунает, задыхаться начинаю.
– Ты понимаешь, о чем.
Макс низко смеется.
Дыши, Оля! Это всего лишь смех, всего лишь бывший муж, всего лишь разговор.
“Которого не должно быть”, – шепчет мне моя совесть.
– Ты с кем говоришь? – слышу голос из трубки.
Ну, конечно, его девушка. Та брюнетка, что ловко обвивала его руку, его всего, чуть не сожрала на глазах у всех.
Ногтями цепляю кафель, следы хочу оставить. Внутри также кто-то когтями раздирает, гравировки какие-то ставит на неизвестном мне языке.
– Да так, никто, – слышу ответ и короткие гудки.
Он сбросил вызов.
Не знаю, что больше выбило из меня воздух: его ответ или его действие. Пошевелиться не могу. Застыла накрытая потухшей лавой, только внутри еще борюсь с кем-то. Или с чем-то.
“Никто”…
Мы же любили. Сильно. Мы не можем быть друг для друга никем. Никак не можем.
И в первый раз за два года я понимаю, что плачу.
– Ксения, привет, это…
– Оля, привет. Ты у меня все еще записана.
С сестрой моего бывшего мужа мы общались хорошо, даже очень. Нельзя было назвать нас подругами, но иногда могли встретиться и поболтать. После развода практически перестали общаться. Оно и понятно.
Стараюсь, чтобы мой голос звучал звонко, без всяких хриплых нот, которые бы говорили о моих слезах.
– Подскажи, а Макс все в тот же зал заниматься ходит?
– Вроде бы да. А что?
А что? Такой простой вопрос, а ответа у меня нет. Есть только одна идея. Бредовая, опасная, безумная. Как и я, по словам моего дорогого бывшего мужа.
Отвечаю что-то невнятное и сбрасываю звонок.
Захожу в спальню, открываю ящик с документами и нахожу несколько тонких папок с ксерокопиями. Содержащаяся там информация важна для Кречетова. Только он и не знает, что у меня есть копии.
Но узнает. Настал мой черед задавать ему вопрос, который загонит бывшего в тупик.
Глава 4. Макс
– Может, поедем сегодня ко мне?
Моя девушка, Настя. На самом деле звучат все эти формулировки странно. По крайней мере, для меня. После брака и развода говорить о том, что ты как бы встречаешься, что у тебя есть девушка, это по меньшей мере необычно. Чудно, я бы сказал.
– Прости. Сегодня не получится.
– Почему?
Почему-почему… Потому что не хочу. Но скажи я это ей в лицо, увижу обиду. Затем Настя начнет искать причину. Весь процесс ее мыслей мне знаком.
– Что-то случилось, Макс?
Ее хватка на моем предплечье усиливается. Как у них так получается? Вроде хрупкие девушки, слабый пол, который нужно защищать, но в какой-то момент защищаться приходится самому.
– Настя, я отвезу тебя до дома. У самого еще дела.
– Какие?
Хватка усиливается еще. На этот раз на горле. И это только игра моего воображения, хотя чувство очень реальное.
Улыбаюсь фирменной улыбкой. Говорят, она располагает к себе. Человек начинает доверять мне, раскрывать свои мысли.
По факту, это лишь такая работа мозга. Улыбка воспринимается человеком напротив как проявление доброжелательности. На более глубинном уровне – отсутствие опасности. Если улыбаться другому, то подсознательно можно настроить позитивное и открытое общение, человек даже не будет осознавать этого. Такой эффект называется – “эффект отражения”.
– Тебе завтра на работу?
– Да.
– Тогда не стоит задерживаться. Помню, ты не любишь рано вставать.
Настя принимает поражение, и мы выходим с этого мероприятия, которое принесло в себе несколько сюрпризов.
Такси едет сначала по первому адресу – дом Насти, – следом называю свой. И честно, я рад, что сегодня вечером останусь один.
Встреча с бывшей женой резанула по нервам ловко, как фокусник. Все устаканившиеся эмоции всколыхнула эта встреча.
Я как вулкан, в котором внезапно началось извержение. Столб пепла из жерла, тонны магмы, следом груда камней. И все это творится у меня внутри. В моем, сука, установившемся мирке, который по кусочкам заново сколачивал. А я, мать его, профессионал этого дела.
Кто бы знал, зачем творил то, что… творил, выписал бы премию. Потому что я ни хрена не соображал. Это непростительно.
Когда сталкиваешься с объектом своей первой любви, начинается какое-то представление. Гормоны танцуют, мысли ругаются, тело вообще в шоке, и человек перестает контролировать себя.
Лялька – моя первая любовь. Это правда. Несмотря на то что встретил ее на последнем курсе института. Я выпускник, она первокурсница. Я психолог, она переводчик. У меня спокойный характер, она – водородная на хрен бомба. Мы должны были разойтись, но…
По статистике, как это ни странно, 40% людей женятся на своей первой любви. Нам привычно, что первая любовь – это про боль, разочарование. Я скажу, что первая любовь не всегда безответная, но она всегда яркая. Поэтому ее сложно забыть.
Мы с Лялькой оказались в этих сорока процентах, но и в числе 60% из 100 – количество пар, которые прошли через развод.
Ночью практически не сплю, а я не люблю такое. Сон для меня важен, иначе весь день насмарку. И проходит он, как и думал. Жду только одного – сходить в зал и поколотить грушу.
– О, Макс, здорово. Давно тебя видно не было, – когда-то я помог тренеру в одном интересном деле, с тех пор у меня постоянная скидка. Все-таки быть психологом выгодно.
Сейчас я не практикую, за редким исключением. Сосредоточен на административной части. Несколько месяцев назад открыл еще один консультационный центр.
– Соскучился? – спрашиваю с издевкой.
– Конечно. Так было приятно прокатиться по твоей роже. Хоть и в перчатках.
Оба ржать начинаем. Я понимаю, о чем он, тренер понимает, о чем я.
Затягиваю костяшки на руках тканью, надеваю перчатки, слегка разминаюсь.
Перед глазами сразу маячит лицо этого… Оскара. Почему-то.
Странный тип. Я бы сказал опасный, неприятный. Что-то в нем такое есть… отчего я бы советовал держаться от него подальше.
Вдох через нос, выдох через рот. Я психически устойчивый тип, меня сложно вывести из себя.
А потом вспышка – и ее бриллиант размером, блядь, с Венесуэлу на безымянном пальце. Раньше скромный фианит носила. Интересно, где он сейчас?
Пропускаю удар.
– Эй, Макс! Ты в порядке?
Нет!
– Все хорошо. Сам же сказал, давно не ходил. Хватку теряю.
Вдох через нос, выдох через рот.
Вспышка.
“Если проболтаешься Оскару, мне придется тоже кое о чем проболтаться. Как хорошо, что у меня припрятан в рукаве козырь, не находишь, Кречетов”.
Снова пропускаю удар.
Губа рассечена, из нее кровь течь начинает. Промакиваю. Как только дотягиваюсь? Глаза к небу возвожу. Что за черт, а?
– Ты уверен, что готов сегодня заниматься, а? Может, на тренажерах побегаешь?
– Думаю, ты прав.
Стягиваю перчатки, откидываю их куда-то. Внутри снова извержение. На этот раз все вулканы земли одновременно выбрасывают тонны пепла и магмы. Мир погружается во тьму, а мои нервы вырывают с длинными корнями.
Такое со мной проделывать может только одна женщина. И имя ей – бывшая жена.
Я говорил, что первая любовь яркая? Она, сука, как солнце, скоро спалит меня!
А был уравновешенным человеком, психологом! Пока не прошел через развод. Ну, и не встретил бывшую.
Есть вообще статистика смертности мужского населения, которое после встречи с бывшими женами откинулось? Наверняка оно приближается к ста процентам.
В зале полно народа. Глазами цепляю единственную свободную беговую дорожку и иду к ней. Включаю, делаю шаг и… блядь!
На соседней дорожке вышагивает Лялька.
Прикрываю глаза. Возможно, это галлюцинации. В моем организме сбой после пропущенных ударов. Это ложный образ, она – не реальна.
– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю несуществующую Ляльку.
– Хожу.
От бешенства пальцы на руках подрагивают. Я сам весь натянут и искрю, меня мокрым подсоединили как последний элемент в электроцепи.
Бамс! Снова вспышка! На этот раз я взрываюсь.
– Что ты здесь делаешь? – повторяю с нажимом.
Бывшая жена выключает тренажер, соскакивает с него, две ее аппетитные груди подскакивают вместе с ней. А я даже взгляда от них отвести не могу.
Лялька, она же… самая красивая. Всегда была. Я и влюбился сначала только в ее красоту. В первую секунду, как увидел. Несмотря на пролитый суп на мою идеальную рубашку.
– Пойдем поговорим?
– О чем?
Прищуриваюсь. Да ладно? О том моем глупом сообщении?
Не удержался вчера. Простите.
– А ты не боишься? Остаться со мной один на один?
Мы сталкиваемся взглядами. У меня снова вспышка. Но я уже к ним привык. Человек вообще ко многому может привыкнуть.
Оставляя мои вопросы без ответа, выходит из зала. Разумеется, я за ней.
Трясет пока. Перестал понимать причину этого состояния. А я такое не принимаю. Я должен понимать первопричину любого отклонения в своем организме.
– Что это?
Бывшая жена протягивает мне папку с какими-то бумагами. Открываю, вчитываюсь. Свой почерк, конечно же, узнаю сразу. А также то, что там написано, о ком, когда это было сделано. И чем мне это грозит, если эти самые документы попадут, скажем, журналистам в руки.
Перед глазами уже не вспышки, а черная, ядерная пелена. Бывшая – настоящая водородная бомба. Слепну в мгновение. В мыслях иррационально хочу придушить Ольгу.
Зверею. Грубо хватаю Ляльку за локоть и веду в какую-то подсобку. Заталкиваю бывшую жену в это помещение и прижимаю к стене. В кровь вбрасывается норадреналин дикими дозами. Этот гормон еще называют “гормоном ярости”. Вот ее у меня сейчас столько, что континенты потопит.
– Ты поиграть со мной решила?
