Дарья Донцова
Годовой абонемент на тот свет
Глава 4
– Дашенька, – смущенно пробормотала Зинаида Львовна, – Пашенька чудесный мальчик. Добрый!
– Угу, – промычала я.
– Понятно, что он так никогда тяжело больному не скажет, – продолжала она оправдывать злого и глупого внука, – это просто подростковый эпатаж! Все мы в молодости были бунтарями!
Я постаралась сохранить на лице вежливую улыбку, и тут у Зинаиды зазвонил телефон. Она схватила трубку.
– Алло! Опять! Вы мне надоели! Мерзавка!
Пожилая дама швырнула мобильный на пол и закрыла лицо ладонями.
– Вас кто-то обижает? – спросила я.
Зинаида опустила руки.
– Я слышала о существовании телефонных хулиганов. Набирают чей-то номер, любой, и задают глупый вопрос. В основном этим дети занимаются. Но эта особа! Откуда она узнала? Хотя мы не скрывали, но и всем не рассказывали. Давно ведь беда случилась. Кто о ней, кроме нас, помнить может? Понимаю, надо сообщить Никите Сорокину. Он из бывших полицейских, давний друг Ильи, самый близкий. Лет пятнадцать назад Кита ранили, пуля засела в таком месте, что ее нельзя было удалить. Сорокин как на бомбе сидел, не знал, когда и что с ним случится, если она вдруг сдвинется. Но он очень сильный человек, я помню его совсем маленьким мальчиком. Мы жили на одной лестничной клетке, отца и матери у паренька не было, его воспитывала Тонечка, тетя. Куда родители малыша подевались, я никогда не спрашивала. Кит рос воспитанным, аккуратным, учился прекрасно. Но, когда ему исполнилось двенадцать лет, Антонину машина задавила. Сироту отправили в интернат. Будто мало ему горя отмерили, так он еще и единственной родни лишился. Я договорилась с директрисой детдома, душевная оказалась женщина, она разрешила мне Никиту на выходные забирать. Парнишка был золотой! Ни разу не пожаловался на судьбу, не плакал, не хныкал. Досталось ему! Когда его из полиции убрали, я думала, не дай бог, пить начнет. Дело всей жизни потерял. Но нет! Никита в бизнес ушел, сейчас владеет сетью магазинов.
– Сорокин работал с Александром Михайловичем Дегтяревым, – пробормотала я.
– Верно, – удивилась Зинаида. – Откуда вы знаете?
– Дегтярев мой близкий друг, – пояснила я, – мы живем в одном доме. Сразу скажу: я состою в счастливом браке с профессором Маневиным. С полковником мы только друзья и никогда ни в какие другие отношения не вступали. Никита у нас порой гостит. Правда, сейчас реже, чем во время службы в полиции.
Зинаида раскрыла объятия.
– Вы Даша Васильева? Владелица особняка в Ложкине?
– Да, – подтвердила я.
– Господи, я же вас прекрасно заочно знаю! – обрадовалась пожилая дама. – Кит часто рассказывает о ваших собаках, о том, как вы… э… любите читать детективы.
Я рассмеялась.
– Зинаида Львовна, Павел призывал вас говорить правду. Сдается мне, вы хотели сказать: «…о том, как Дарья вечно пытается сама заняться расследованием и доводит полковника до потери пульса». Вас беспокоит телефонный террорист?
Хозяйка молча кивнула.
– Не надо на него кричать… – начала я.
– Мне звонит женщина, – поправила Комарова.
– Пол подлого человека значения не имеет, – отмахнулась я, – номер телефона сохранился? Хотя это глупый вопрос. Ясное дело, он не определяется. Но зря мерзавцы полагают, что, скрыв данные, можно совершать любые пакости. Побеседуйте с Никитой, он быстро найдет мерзавца. Мало ему не покажется!
Пожилая дама потупилась.
– Понимаю, что об этом лучше всего сообщить Киту. Но я не могу.
– Почему? – удивилась я.
Зинаида всхлипнула.
– Он тут же доложит Илюше. А сын уже один раз пережил этот кошмар, во второй не надо.
– Это шантаж! – осенило меня. – Кто-то требует денег?
Комарова неожиданно улыбнулась:
– Я веду простую жизнь. Меня нечем шантажировать. Один муж. Никаких любовников. После смерти Павла Ильича мне пришлось выйти на работу. Я преподавала в школе домоводство, разной ерундой занималась. Кое-как держалась на плаву. Вот Павлуша обижен на отца за то, что тот его захребетником величает. Это некрасиво, конечно. Думаю, он Павлику завидует, у того веселая студенческая жизнь, а Илья с ранних лет работать пошел. Нет, хулиганка не требует денег. Все намного хуже, чем некая моя тайна, которая выплыла на свет божий. Да и кому я интересна? Я не певица, не знаменитость, обычная женщина. Особа, которая уже не первый раз мне трезвонит, врет, что она Варя, моя внучка! Но девочка пропала. Это страшная история. Простите, вам все это не интересно.
– Расскажите, – попросила я, – иногда надо выговориться.
Зинаида словно ждала моих слов, она начала рассказ.
Замуж она вышла рано, ее избранником стал Павел Ильич Комаров, далеко не молодой доктор наук, математик, который жил в своем мире. Он был состоятельным человеком, владельцем огромных хором в центре Москвы, которые получил от родителей в наследство. Три комнаты в них целиком занимала библиотека.
Узнав, с кем Зина решила соединить свою судьбу, ее родственники были шокированы. Близкие и друзья восприняли идею брака в штыки, проводили с ней беседы, говорили ей всякое-разное. «Твой избранник дожил до седых волос, но ни разу не женился, наверное, он импотент», – воскликнула одна из подруг. «Да он просто спит с мужиками», – заявляла другая. «Зина, опомнись, ему лет, как самой старой черепахе, – зудела соседка, – тебе его придется в инвалидной коляске возить, горшок за ним выносить. С ума сошла? Оглянись, вокруг полно молодых ребят!» Но девушка никого не слушала, она любила Павла Ильича.
Свадьба Зины походила на похороны. Близкие не стали игнорировать торжество, пришли в ресторан. Как требуют приличия, они принесли букеты, подарки, говорили нужные слова. Но выражение их лиц…
А Зина была очень счастлива. Ее жизнь превратилась в радостное служение супругу, который вопреки злым прогнозам не был импотентом, не интересовался мальчиками, много зарабатывал и, как умел, демонстрировал супруге свою любовь. Не один год после похода в загс супруги прожили бездетными, а потом, о радость, на свет появился Илюша.
Глава 5
На семидесятилетие профессора, которое семья праздновала в ресторане с размахом, собралось много людей. Все говорили тосты, в конце концов с места подняли Зину. Жена юбиляра в полной тишине произнесла:
– У меня самый лучший муж на свете. Спасибо ему за все. Я получаю от него столько счастья, что его хватило бы на десятерых женщин.
Через год Павел Ильич скончался, просто заснул и не проснулся. Как прошли похороны, поминки, вдова не помнила, нашлись люди, которые все организовали, им просто дали денег. На девять дней народу собралось мало. А сороковины отмечали только Зина и ее сын-школьник. Она не думала о том, где взять деньги, всегда просто запускала руку в коробку, которая стояла у мужа в кабинете, и продолжала это делать, став вдовой. В один отнюдь не прекрасный день жестянка вдруг опустела. Зиночка растерялась. Ей как-то не пришло в голову, что раз нет супруга, то и его зарплаты нет. А тут оказалось: не на что батон хлеба купить. И что делать? Зина пошла работать, нанялась в школу библиотекарем, потом стала вести уроки домоводства. Денег платили мало, общение с детьми не радовало. Теперь Зине приходилось экономить на всем. Она часто плакала по ночам. Поверьте, это были черные-пречерные годы. А Илья тем временем рос, перешел в выпускной класс. И решил поднимать свой бизнес.
Он быстро продал все ценное, что имел: велосипед, часы, магнитофон, взял в аренду ларек и стал торговать всякой всячиной.
Шло время, Илья начал зарабатывать приличные деньги, открыл несколько магазинов. Жизнь устаканилась. В ней даже появилась радость. У Ильи случилась любовь с Настей, с девочкой-умницей, золотой медалисткой. Она окончила институт легкой промышленности, хотела стать конструктором одежды. Настенька прекрасно шила, вязала, строчила обновки Илье. Зинаида поняла – дело явно идет к свадьбе, и спросила у сына:
– Тебе нравится Настя?
– Ну да, – ответил Илюша.
– Не торопись с женитьбой, – попросила мать.
Парень удивился.
– Почему?
– Ты только недавно стал прибыль получать, – пустилась в объяснения Зинаида Львовна, – мы едва голову из нищеты высунули. Какая семья? Ее содержать надо! И вдруг ребенок родится? Наследник – дорогое удовольствие.
– Детей планируют, – заметил Илья, – можно прибегнуть к разным способам.
– Вот и прибегни, – отрезала Зина.
Через полгода Илья сказал матери:
– Настя беременна.
– Как? – не сдержала недовольства Зинаида. – Вы не предохранялись? Вот уж беспечность!
– Похоже, ты совсем не рада, – заметил Илья.
Зинаида опомнилась.
– Что ты! Я счастлива! Просто сразу подумала об организации свадьбы. Надо поторопиться с женитьбой, а то у Насти живот появится. Неудобно: белое платье, фата – и беременная.
– Можно сшить наряд не в талию, – отмахнулся жених.
– Не об одежде думаю, о людях, – уточнила Зина, – начнут судачить, что невеста до свадьбы в койку легла.
Илья рассмеялся.
– Мать! Мы не в девятнадцатом веке живем.
– Все равно, давай поторопимся, – не сдалась будущая свекровь.
Пара расписалась, когда у Насти шла десятая неделя беременности. И дальше потекла семейная жизнь. В положенный срок на свет появился сын Паша. Илья днями и ночами носился по Москве и области, поднимал бизнес. Настя еще не получила диплом, а он ей был необходим, невестке пришлось ходить на занятия, сдавать зачеты, экзамены. Угадайте с трех раз, на чьих руках оказался младенец? Павликом занялась Зина. Через несколько лет родилась Варя, вот ей наняли няню, Зина одна с двумя не могла управиться. Варенька пошла в первый класс. А потом случилось страшное.
Утром Илья отвез дочь в гимназию и занялся своими делами. Настя, как обычно, встала около полудня и заперлась в своей ванной. Зина в районе часа дня отправилась прошвырнуться по магазинам, она хотела купить себе удобные туфли. Выбор обуви – дело непростое, Комарова проходила целый день, устала. Около восьми вечера она приехала домой, не чуя под собой ног, вошла в квартиру и столкнулась с горничной Миленой, которая собралась уходить. Несмотря на стабильное финансовое положение, у Комаровых не было штата прислуги. Илью раздражало постоянное присутствие в доме посторонних людей. Водителей не было, все, включая Зинаиду, сами сидели за рулем. Если нужен водитель, то Илья присылал кого-то из тех, кто обслуживал его офис, или член семьи садился в такси. Няня и домработница Милена были приходящими, не жили в квартире, не оставались на ночь.
– Все поужинали? – привычно осведомилась хозяйка.
– А никого нет, – ответила горничная. – Анастасия договорилась пойти к дантисту. Она позавчера вас предупредила, что с двух часов дня до ночи у протезиста просидит. Просила вас забрать Варю из школы, она не сможет это сделать.
– Боже! Совсем забыла! – ахнула Зинаида Львовна.
И бросилась в гимназию. Там никого не было. Зинаида позвонила учительнице. Та ответила:
– Варю забрала мама.
Зина выдохнула и поспешила домой.
В квартире никого не оказалось. Зинаида удивилась, и тут вернулась невестка, бледная до синевы.
– Что с тобой? – спросила свекровь.
– Боже, – простонала Настя, – обточка зубов – это ужас! Весь день сидела в кресле с открытым ртом. Так тяжело, думала, что умру!
– Где Варя? – перебила ее Зина.
Невестка перестала жаловаться.
– Ее дома нет? Значит, она в школе!
– Там сказали: «Ее забрала мать»! Я подумала, что ты только что взяла дочку, мы просто разминулись, – обомлела бабушка.
– Я? – поразилась Настя. – Еще позавчера просила тебя забрать вечером девочку. Предупредила: иду к стоматологу надолго. Устану, измучаюсь.
Зина бросилась опять звонить учительнице. Та, узнав, что Вари нет дома, перепугалась, но ничего нового не сообщила. В ее изложении ситуация выглядела так. Занятия в классе Вари завершились в полдень. Дети отправились на прогулку, обед ждал их в полвторого, минут через пятнадцать после выхода на улицу ученица Комарова подбежала к педагогу со словами:
– За мной пришла Настя. Можно я пойду?
– Конечно, – согласилась преподавательница, которая знала мать Вари.
Все, больше Варю никто не видел, она исчезла навсегда.
Зинаида Львовна прервала рассказ и отвернулась к окну.
– Имя «Настя» распространенное, – сказала я, – возможно, малышка отправилась с кем-то, кого так же звали. Классная руководительница подошла к той женщине?
– Нет, – вздохнула Зина, – не удосужилась. Я связалась с Никитой, он тогда служил в милиции. Сорокин всех на ноги поднял. Результат – ноль. Стояла теплая погода, группы продленного дня гуляли в парке, который прилегал к школе. Дети взяли с собой портфели. Не все оставались на продленке. Периодически кто-то из ребят подходил к учителям и кричал:
– Мама пришла. Я побежал.
– Иди, иди, – отвечали те.
Преподаватели устали, хотели пообщаться, отвлечься от работы. Как потом выяснилось, они всегда нарушали правила, не проверяли, с кем уходит ребенок. Верили на слово ученикам. Лень им было вставать, проверять.
Зинаида Львовна резко выпрямилась.
– Варюша как сквозь землю провалилась. Ее никто не видел. Ни дежурная в метро, ни продавщицы газет, мороженого, чьи ларьки стояли в парке. Я обегала с фото девочки весь район, опросила тех, кто постоянно там гулял: собачников, мам-нянь с детьми. Никто ничего сказать не мог! Опросили всю школу: детей, педагогов, родителей. Трясли подружек Вари. Проверили Анастасию, хоть я не сомневалась, что невестка ни при чем. Стоматолог подтвердил: в то время, когда Варя с какой-то Настей непонятно куда ушла, ее мать сидела в кресле под бормашиной. Вот так.
– Ужас, – выдохнула я.
– Когда говорят, что у кого-то умер ребенок, – сказала Зинаида, – мне становится бесконечно жалко эту семью. Но потом я думаю: они хоть знают, что с бедняжкой! А я… до сих пор надеюсь… вдруг откроется дверь и появится Варюша с ранцем за спиной: «Бабулечка, я кушать хочу». Хотя какой ранец! Она уже окончила бы школу. Кто-то очень жестоко шутит со мной. Я не самый добрый человек на свете. Могу разозлиться, вспылить, наговорить всякого. Слабое оправдание: первая я не начинаю скандалить. Но вот ответить могу, хотя очень стараюсь держать себя в руках. Может, я когда-то женщину, которая Варюшу увела, чем-то обидела? Прошло много лет! Я понимаю – Вари нет. И вдруг! Телефон! Звонит уже не впервые, женский голос говорит: «Бабуля, это Варя. Хочу спросить, как дома дела?» Я сразу бросаю трубку. Все.
Глава 6
– Спрашивает «Как дома дела?», – повторил Дегтярев.
Я кивнула.
– Именно так. Зинаида сказала, что поисками занимался Никита. А вы тогда работали вместе. Помнишь дело о пропаже Варвары Комаровой?
Полковник поморщился.
– Нет. Много лет прошло. Запрошу документы в архиве.
– Странно, что звонить стали сейчас, – пробормотала я, – может, Зинаида прибегала к помощи разных якобы специалистов? Вроде ясновидящих. И кто-то из них начал хулиганить?
Дегтярев встал с дивана.
– С момента пропажи девочки прошло много лет. Разного рода мошенники, колдуны, гадалки, экстрасенсы, которые обещают найти пропавшего человека, вся эта шушера обычно суетится, когда только случилась беда. В первые дни и недели они атакуют родственников. В конце концов пострадавшие понимают: эти не помогут. И перестают реагировать на предложения: «Отыщу вашего родственника стопроцентно, дорого…» К сожалению, если сразу сказать матери-отцу: «Не связывайтесь с подлецами», услышишь весьма неприятные слова о неспособности полиции хоть что-то сделать. А вот колдун, он точно найдет.
Дегтярев махнул рукой:
– Но я не занимаюсь и не занимался поиском пропавших. Никита тогда не в моем отделе работал. Выкуп просили?
– Зинаида Львовна ни слова о требовании денег не сказала, – протянула я.
– Если Комарова ничего не сообщила о выкупе, то не факт, что о нем не говорили. Зинаиде угрожают? – спросил полковник.
– Похоже, нет, – ответила я. – «Варя» просто хочет узнать, как дела. Денег не просит, в семью не лезет. Только побеседовать желает.
– Эге. Потом она скажет: «Я угодила в рабство», – буркнул Дегтярев, – а теперь, значит, освободилась или сбежала. Конечно, всякое бывает, однако не очень верится в подобное. Давай поступим так: я раздобуду старое дело, потом поговорю с Зинаидой.
Я обомлела:
– Что ты сделаешь?
У Александра Михайловича затрезвонил телефон, он схватил трубку.
В комнату Дегтярева заглянул Юра:
– Даша, тебя ищет Собачкин. Поскольку ты не подходишь, он на городской звякнул.
Я посмотрела на Дегтярева, который молча слушал кого-то, и поспешила на первый этаж.
– Чем ты занимаешься? – с места в карьер стал возмущаться Сеня. – Почему не отвечаешь?
– С полковником разговаривала, а моя трубка в столовой осталась, – принялась оправдываться я.
– А! Тогда ты в курсе, – обрадовался Сеня. – Ну согласна?
– На что? – спросила я.
– На все!
– Звучит заманчиво, – хихикнула я, – но хочется все же выяснить: «все» – это что?
– Александр Михайлович босс, – зачастил Сеня, – я его зам, Кузя, понятно, техотдел. Ты оперативный работник. Пока так. Дальше – как пойдет.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я. – Почему ты заместитель Дегтярева? А куда денется Коля?
– Ты о ком? – удивился Сеня.
И тут меня осенило:
– Ты на дне рождения у Толи? Угостился по полной? Вроде не хотел идти.
– И не пошел, – заявил приятель. – О! На кухне что-то шипит. Елы! Каша! Геркулес!
Раздалось несколько коротких гудков, и звук пропал.
Ничего не понимая, я вернулась в комнату к Дегтяреву и услышала, как он говорит кому-то по телефону:
– Да, счастлив до умопомрачения. Наконец от идиота избавился. Прямо праздник! Все! Потом поговорим.
Поскольку ласковым словом «идиот» в последние несколько лет толстяк называет только одного человека, я обрадовалась:
– Твоего начальника уволили!
– Нет, – хмыкнул полковник, – он остался и расцвел розой. Убрали меня.
– Тебя перевели? – спросила я. – Куда?
– На пенсию, – расцвел Александр Михайлович.
Я открыла рот. Потом закрыла. Снова открыла и промычала:
– Э-э-э-э-э…
– Перестань! – велел толстяк. – Я давно знал, что это случится. Подготовился. Просто буду делать то же самое в другом месте.
– Где? – отмерла я.
– Создам детективное агентство, – заявил Александр Михайлович.
У меня опять парализовало голосовые связки. Несколько лет назад у Дегтярева появился молодой ретивый начальник, который решил полностью изменить работу всех подведомственных ему структур. Действовал он по принципу большевиков: «Мы наш, мы новый мир построим…» – и стал увольнять опытных сотрудников. Зачем избавляться от тех, кто давно занимается поимкой преступников и делает это весьма успешно? Так они не современные, не пишут молодому начальнику электронные письма, а лезут в кабинет с разговорами. Не хотят по выходным коллективно бегать по полю с игрушечными автоматами, и плевать им на день «Единства сотрудников», который придумала новая шишка. «Старички» и психотерапевта дружно проигнорировали. А вот в ФБР все непременно ходят к душеведу. Новый начальник брал с американских коллег пример. И ладно бы «дедушки» молча саботировали мероприятия резвого самодержца. Так нет же! У них языки были без костей. О чем они рассказывали? Вот вам одна история. Когда новый начальничек впервые зашел в прозекторскую и увидел на столе симпатичного утопленника, который несколько суток провел в воде, то зажал нос, попятился… и тут к нему подошел Леня с лотком в руке. Медэксперт начал что-то говорить, но до конца высказаться не успел, потому что новоиспеченный шеф рухнул в обморок. Конечно, Леониду надо было по-тихому привести босса в чувство и молчать о его конфузе. Но Ленька мигом разнес новость по подразделению. А через несколько месяцев ушел со службы. Нет, его никто не гнал. Леня гениальный патологоанатом, он может разобраться в любом, даже очень сложном случае. Но эксперт не любит заниматься пустяками, он всегда говорит: «Если человек подавился куском хлеба, с этим прекрасно разберется мой ученик. Начну разбрасываться по мелочам, закопаюсь в работе, которая и студенту по плечу. А что-то очень сложное достанется практиканту, и беда случится! Все знают, что мне не стоит давать что-то простое». Но после того как Ленька во всех буфетах в лицах изобразил уход шефа в астрал, его завалили пустяками. В результате он потерял самообладание и швырнул начальнику на стол заявление об уходе. Справедливости ради замечу: этот трюк Румянцев проделывал и раньше, но прежний шеф Владимир Андреевич разрывал его заяву на мелкие кусочки и говорил:
– Леня, не истери! Я что, по-твоему, дурак, гениального специалиста отпущу? Ступай в морг, работай! Леня, нам без тебя никак!
Вероятно, Ленька ждал похожих слов от нового босса, а тот мигом подмахнул бумагу и торжественно произнес:
– Жаль расставаться с вами. Но раз уж вам невмоготу, то я не имею права вас задерживать.
Так вот, когда Леня очутился на улице, я пришла к Дегтяреву с предложением:
– Есть идея. Хочу открыть детективное агентство. Но мне, никогда не служившей в МВД, лицензию не дадут. Ты постоянно жалуешься, что босс глупец, работать с ним невозможно. И вообще у тебя на носу пенсия. Оформи агентство на себя, станешь моим начальником. Подобрался прекрасный коллектив: Собачкин, Кузя, Леня и я. Сам кого-нибудь еще приведешь! Начнем с малым коллективом, а там, глядишь, расширимся.
Все, что сказал мне в тот день Дегтярев, я здесь привести не могу. Если кратко, то суть его выступления такова: частные детективы – поголовно неудачники, которые занимаются выслеживанием неверных супругов. Этих «Шерлоков» выперли из полиции за пьянку, глупость и лень. Александр Михайлович скорей застрелится, чем займется любительщиной. Кузя и Собачкин – два дилетанта, но считают себя мегапрофессионалами. Леня, спору нет, хороший эксперт, однако характер у него такой, что в морге все кактусы завяли. Дарья – шебутная, безумная дамочка, работать с ней согласится только мужик без головного и спинного мозга. И вообще, его, Дегтярева, никогда не отправят на пенсию, потому что замены ему не найти. Второго такого умного, проницательного полицейского на свете нет. И не будет. Никогда!
Я ушла от Дегтярева в расстроенных чувствах, с обострением комплекса неполноценности. И вдруг! Он говорит сейчас прямо противоположное: Сеня, Кузя, Леня и даже я – замечательные люди, из которых Дегтярев воспитает спецов экстра-класса. Александру Михайловичу придется потратить уйму нервов и сил, но все вышеперечисленные заткнут за пояс любого профессионала.
– Прямо сейчас беремся за дело. Находим бабу, которая издевается над Зинаидой Львовной, – вещал тем временем толстяк.
– Подожди, – остановила я его, – так с бухты-барахты нельзя, нужна лицензия, регистрация агентства.
Толстяк взял со столика папку.
– Уже все готово, подписано, можешь изучить. С моими связями я за пять секунд все оформил.
В полном обалдении я прочитала бумаги и поинтересовалась:
– Почему такое странное название у агентства?
Александр Михайлович мигом вскочил на боевого коня и стал размахивать саблей.
– Я сам его придумал. Оно полностью отвечает главной идее агентства.
Я вздохнула. Интересно, какая у нас главная идея?
– Концепт агентства переворачивает сознание человека, – пел явно с чужого голоса Дегтярев, – перелопачивает его мозг.
Перед моим мысленным взором возник мужик лет сорока, держа в руках лопату, он подошел ко мне. Через секунду лопата оказалась внутри моей черепной коробки. И стала медленно поворачиваться.
– Оцени тонкость и красоту названия, – курлыкал полковник.
Я потрясла головой и перевела взгляд на папку.
– Агентство «Тюх»! Это аббревиатура?
– Читать умеешь? – мигом взлетел на метле полковник. – Не тюх! Нюх!
Я заморгала.
– Нюх?
– Да!
Мое удивление не уменьшилось.
– Но почему так?
Дегтярев набрал полную грудь воздуха.
– В советские годы милиционеров обзывали «легавыми», потому что они, как быстролапые охотничьи собаки, нацеленные на поиск дичи, всегда бежали по следу. Не отставали, пока не находили преступника. Чуешь?
– Нет, – призналась я. – А что чуять надо?
– Легавые – собаки – нюх! – гордо провозгласил толстяк. – Отличное название. Оно демонстрирует нашу приверженность лучшим традициям советских лет и…
– Но здесь написано «Тюх», – прервала я Дегтярева.
Тот закатил глаза.
– Читать разучилась?
– Кто писал бумагу? – задала я свой вопрос. – Ты нанимал адвоката?
– Вот еще, – фыркнул полковник. – Отдать большие деньги? За что? Сам справился! Да там делать нечего! Конечно, кто другой год бы справки собирал. А я только зашел в кадры, и девочки все сделали.
– Прочитай внимательно. Обрати внимание на зарегистрированное название агентства, – попросила я.
– Нюх! – отрезал Дегтярев. – Коротко, емко, с тонким юмором, который привлечет народ. У других, глупых лентяев, названия вроде «Поиск», «Детектив», «Сыщик», а у меня – «Нюх». Сразу ясно: это агентство лучшее из лучших, сотрудники разнюхают даже цвет наволочек в гареме эмира бухарского.
И тут в комнату вошла Маша.
– Мусик, ты купила нам какое-нибудь средство, чтобы не принести в дом заразу?
– Да, – кивнула я, – большую семейную упаковку. Сейчас всем раздам. Сделай одолжение, на журнальном столике лежит документ, прочитай его.
Маруся взяла листок и вскоре воскликнула:
– О! Детективное агентство! У вас получится. Вот только… Мусик!
Манюня замолчала.
– Говори, не стесняйся, – велела я. – Что не так?
– Только не обижайся, – пробормотала Маша, – понимаю, ты хотела пошутить. Но помнишь советский мультик про капитана Врунгеля? «Как вы лодку назовете, так она и поплывет». На мой взгляд, наименование фирме нужно подобрать попроще, потенциальный клиент сразу должен понять, чем сотрудники занимаются. Недавно я видела в магазине упаковку, на ней было написано: «Динозавры». Находись она в отделе игрушек, удивления не вызвала бы. Но коробка лежала в холодильнике в отделе замороженных продуктов. И что там оказалось? Пельмени!
– Вот оно, лишнее доказательство моей правоты, – обрадовался полковник. – Название привлекло! Мимо пачки со словом «Пельмешки» пройдешь. Сколько штук ты купила?
Маруся засмеялась.
– У меня в голове вопрос возник: вкусняшки слепили из какого-то диплодока, чьи останки обнаружили в вечной мерзлоте? С какой радости «Динозавры»? Зачем производитель изгаляется таким образом? Почему не написал «Пельмешки»? Небось барахло выпустил, иначе зачем идиотским наименованием потребителя привлекает! Между прочим, мы вообще готовые пельмени не покупаем. И уж точно мне в голову не придет нечто из тираннозавра сляпанное приобрести. И зеленый горошек с названием «Страстная ночь» я не прихвачу. И йогурт «Радость кисоньки-мурлысоньки» в магазине оставлю! Разве я кошка? У пиар-службы креатив обострился. Тулетная бумага «Нежный цыпленок»! Мусик, прости за откровенность, понимаю, что ты хотела как лучше! Но клиенты в сыскное агентство «Тюх» не побегут. У меня сразу всплывает в голове детская песенка: «Тюх-тюх, чух-чух, раскалился наш утюг и сломался. Ух-ух-тюх-тюх». Еще паровоз на ум приходит. Ты забыла, что есть слово «тюха»? Нужен мне детектив тюха? Неповоротливый увалень с двумя левыми руками? Навряд ли.
– Там напечатано «Нюх»! – взвыл полковник.
– «Тюх», – возразила Маша.
Дегтярев выхватил у Маруси документ, а я удрала на первый этаж. Манюня – единственный человек на свете, который может остановить истерику полковника, купировать его гнев. Думаю, Александр Михайлович, который сам готовил документ, просто не туда потыкал пальцем, и вместо «Нюх» получилось то, что получилось. Поздно пить боржоми. Название зарегистрировано. Значит, у нас агентство «Тюх». Может, еще сделать логотип: паровоз образца тысяча восемьсот тридцать третьего года, тот, что придумали отец и сын Черепановы. Слоган написать: «Едем медленно, но уверенно».
– Дарья напутала, – раздался со второго этажа вопль Дегтярева, – поменяла название, когда бумагу читала! У меня точно было – «Нюх»!
Ну вот, главное – найти того, кто так напортачил.
Хихикая, я вынула из сумки упаковку с лекарством и начала изучать инструкцию.
«Вы приобрели самое лучшее средство для повышения иммунитета детей, взрослых, стариков, собак, кошек и других животных». Похоже, производители считают детей, взрослых и стариков зверушками. Но не будем придираться к фразе. Что там дальше? «Вы купили экономичную упаковку. Ради уменьшения цены мы не разделили содержимое. Для удобства пользования нужно разложить таблетки по цветам. Советуем поместить все разновидности в плотно закрывающиеся емкости. И каждый вечер принимать по 1 штуке до ужина! Стакан воды…» Следовало перевернуть страницу, но я решила остановиться. И так все ясно. Выпейте стакан воды. Далее, как водится, пойдет реклама. Странно, что инструкция начинается с описания того, как принимать витамины. Обычно об этом сообщается в конце, чтобы человек хоть одним глазом да прочел рекламу.
Я вскрыла пакет из фольги и приуныла. Ну и ну! Фигурки все перемешаны. Помнится, бабушка усаживала маленькую Дашу перебирать гречку. Во времена моего детства крупа продавалась грязной, с мышиным пометом и кусками непонятно откуда взявшегося дерева.
– Почему Саша кричит? – спросил Феликс, входя в столовую.
Я рассказала мужу про агентство.
– Тюх, нюх, – вздохнул супруг, – смысла негодовать нет. Что сделано, то сделано. Если о вас появятся положительные отзывы, название роли не играет. Мы же ходим в стоматологическую клинику «Голливуд». И аналогия с голливудской улыбкой не всем в голову приходит. Но мы только там лечим зубы, потому что врачи в клинике прекрасные, а владелец, протезист Аркадий Залманович Темкин, истинный гений. Что в коробочке? Лего? Очень мелкие детали, Дунечке нельзя их давать, еще проглотит.
– Поесть дадут? – поинтересовался Юра, садясь за стол.
– Через пять минут, – крикнула из кухни Нина. – Дуняша только что заснула! Надо подождать Машеньку с полковником.
– Не надо, – сказал Юра, – Александр Михайлович раскричался, Маруся пытается его утихомирить. Сразу у нее не получится. Чем ты занимаешься? Пазл складываешь?
– Витамины сортирую, – вздохнула я, – надо было купить не смесь, а каждый по отдельности. Да аптекарша посоветовала взять подешевле!
Юра улыбнулся:
– Не стоит приобретать лекарства по скидке.
– Товар не уцененный, – объяснила я, – просто витамины не расфасованы. Вот вам по штучке. Написано: их принимают вечером.
Феликс взял одну «собачку».
– Странно, обычно всякие добавки употребляют по утрам.
Я помахала инструкцией.
– А здесь специально указали: проглотить надо перед ужином, потом обязательно выпить стакан минералки.
– Хорошо, – согласился Маневин, положил в рот витаминку и запил водой.
– Ну как? – спросила я.
– Слишком сладкая, – поморщился муж и опустошил еще один стакан, – такое ощущение, что слопал бочку меда.
– Ты, наверное, съел что-то соленое, – предположила я.
