bannerbannerbanner
Инкогнито с Бродвея

Дарья Донцова
Инкогнито с Бродвея

Полная версия

Глава 3

Через неделю мне позвонила Маргарита Сазонова, начальница пиар-отдела издательства «Элефант», и сладко запела:

– Золотце, тебя приглашают посидеть в качестве эксперта в эфире самого популярного российского шоу «Инкогнито с Бродвея».

– Не хочу, – заныла я, – времени нет.

– Надо, моя радость, надо! – начала увещевать меня Рита. – Понимаю, не хочется торговать мордой лица, но у тебя на днях вышла новая книга, ее надо рекламировать. Редактор поклялась мне, что ты можешь сказать несколько слов о своем свежем детективе. Ну, ангел наш, ради меня, поулыбайся у них на диване.

– «Инкогнито с Бродвея», – поморщилась я, – ну и названьице!

– Там всегда появляется таинственный гость, о нем никто не знает, – пояснила Сазонова, – вроде родственника, которого считали давно умершим. – Ерунда, в общем, сплошное бла-бла. Тебя там встретят достойно, по-звездному.

Я согласилась и, придя на запись, действительно была окружена вниманием. Меня, подхватив под белы рученьки, отвели в индивидуальную гримерку. Милая девушка в футболке с названием шоу подала мне кофе, бутерброды и принялась кланяться и улыбаться. Я не знала, куда деться от смущения, и была несказанно рада, когда меня наконец доставили в закулисье студии.

– Сейчас ведущая вас объявит, и вперед, – проинструктировала редактор.

– Всенародно любимая писательница Арина Виолова! – закричал звонкий женский голос.

Я, привычно навесив на лицо улыбку, сделала несколько шагов по узкому темному коридорчику, очутилась в ярко освещенном пространстве и увидела хозяйку программы – брюнетку в очень коротком обтягивающем платье.

– Дорогая Арина, садитесь, пожалуйста, – зачирикала она. – Надеюсь, вы узнаете наших главных героев?

Я обернулась и на секунду лишилась дара речи. На зеленом диване сидели Ленинид и Фаина. В моей голове вздыбилось цунами мыслей. Вилка, ты идиотка! Прекрасно ведь знала, что канал, который тебя пригласил, делает рейтинг на скандальных шоу. И личная гримерка вкупе с отменным кофе, вкусными бутербродами и усердно прислуживающей девушкой должны были меня насторожить. Я же не первый раз попала на съемку, давно знаю, что отдельную гримерку выделяют только ведущим и тем героям, появление которых на программе хотят скрыть от остальных участников. На латте с сэндвичами жадное теленачальство просто так денег не выделит, апофеоз угощения на телевидении – дешевые сушки из супермаркета низшей ценовой категории.

Пару секунд мы с папашей молча смотрели друг на друга. Потом я приняла решение: никогда не позволю снять программу о том, как я выдираю волосы из головы отца-потаскуна, не доставлю подлым телевизионщикам такой радости. А уж потом, без камер, я с папенькой разберусь.

– Фая! – заулыбалась я. – Давай обнимемся! Рада встрече!

Ленинид вскочил.

– Доченьки, я вас люблю обеих!

Мы все стали целоваться и излучать позитив. Затем принесли бланк ДНК-анализа, который научно подтвердил наше родство. Зрительницы в зале шмыгали носами и вытирали слезы. Но ведь шеф-редактор хотел скандала, потасовки, бурного выяснения отношений. Сахарный сироп, который заполнил студию, не устраивал и режиссера. Поэтому ведущая, получив через «ухо» указание задать писательнице провокационный вопрос, протянула, сильно акая:

– Скажите, Арина, если Ленинид устанет жить с младшей дочерью, вы возьмете сестру к себе? Или пошлете ее на фиг?

– С удовольствием приглашу Фаю, мы же родная кровь, – заверила я, больше всего мечтая в этот момент утереть нос организаторам съемок, растоптать их малину.

После окончания шоу «Инкогнито с Бродвея» мы втроем вышли на улицу. У меня внутри все клокотало от гнева. И я уже открыла было рот, чтобы сказать папеньке в лицо все, что о нем думаю, но наткнулась взглядом на младшую сестру, которая стояла, сгорбившись и опустив голову. Злость моментально испарилась, на ее место пришла жалость, я подумала: Фая всего на год младше меня, а выглядит пенсионеркой, она плохо одета, и похоже, ей очень стыдно за свое участие в шоу. Знаю я папеньку, небось сказал младшей дочке: «Станешь жить у меня, но за это нужно участвовать во всех программах, общаться с журналистами. Это будет твоей платой за мое гостеприимство».

Ну да, у отца ведь сейчас застой в делах. Сам-то он всем говорит, что занят по горло, но у меня другие сведения. Актера Тараканова вот уже почти год не зовут на съемки, он артист одного амплуа, а на роль воров-бандитов сейчас в кино излишек претендентов. И Ленинид не самый из них талантливый. Совершенно точно папаша решил использовать младшую дочь для собственного пиара. Давно известно: чем чаще лицедей мелькает на ТВ-экране, тем охотнее ему предлагают работу.

Я погладила Фаину по плечу.

– Поехали сразу ко мне. Думаю, вам у меня будет лучше.

– Нет, нет, – прошептала новоявленная родственница, – не могу, папа обидится.

Я кивнула. Все понятно, Ленинид что-то пообещал Фаине, и она теперь будет это зарабатывать. Продолжать беседу мне показалось бессмысленным. Я сказала, что опаздываю в издательство, и, попрощавшись, уехала.

А затем началось! Оба мои телефона, и мобильный и домашний, раскалились от звонков журналистов. «Известный актер Ленинид, отец писательницы Виоловой» – к этому сочетанию люди привыкли, слова о том, что звезда сериалов не один год провел за решеткой, всем давно надоели. И вдруг – новость: у Тараканова есть еще одна дочь! Корреспонденты как с цепи сорвались.

Я отключила все трубки и затаилась. Ко мне приехала Маргарита Сазонова и начала меня увещевать:

– Такой пиар – и совершенно бесплатно. Другие за подобные сливочки не фиговые деньги агентствам платят, а тебе даром ананас в лапки падает. Прошу, солнышко, сбегай еще на парочку шоу.

Но я отказалась участвовать в этих цирковых представлениях.

Ленинид с Фаиной придерживались иного мнения, они исправно посещали все программы, их голоса звучали буквально из каждого утюга. Благодаря появлению новой дочурки папенька опять укоренился на вершине рейтинга артистов сериалов, получил сразу несколько предложений, одна из ролей была даже главной и обещала очень жирный доход. Какие дивиденды заслужила моя сестра? Понятия не имею. Может, она мечтала быть в центре внимания и таким образом удовлетворяла свое тщеславие? Если так, то это ей удалось сполна.

Отличную рекламу заработала и гомеопат Антонина Вольпина, которая, вернувшись после долгого отсутствия, снова занялась целительством. Во время каждой съемки Фаина непременно рассказывала, какая гениальная травница баба Тося, подчеркивала, что та не выгоняла из квартиры бездомную помощницу, она ушла сама. К целительнице зазмеилась очередь. Если поискать об Антонине сведения в Интернете, то выпадет целый букет восхищенных отзывов от пациентов, составленных в последнее время.

Но каким бы интересным человек ни казался прессе и читателям, рано или поздно он надоедает всем. Думаете, почему некоторые звезды пускаются во все тяжкие: дерутся в ресторанах, выбрасывают в сеть якобы украденные у них весьма интимные снимки, выгоняют из дома родителей, а потом прилюдно мирятся с ними? Все это они затевают ради появления своей фамилии в газетах и журналах. Пожар с искрами во все стороны начинается, вернее, организуется в тот момент, когда творческий человек находится в кризисе, не выпускает новых книг, не поет только что написанных песен, не получает ролей. Ведь ему страшно оказаться в безвестности, этак о нем все забудут, придется умереть в нищете. Чтобы этого не случилось, драка в кафе ему в помощь.

Через пару месяцев о Лениниде и Фаине перестали упоминать, на ежедневных шоу замелькали новые герои. И тут случился очередной казус.

В тот день я, старательно борясь с ленью, пыталась писать новую книгу. Звонок в дверь в районе одиннадцати вечера меня не удивил – пару часов назад мой близкий друг Степан обещал заехать на чашечку чая. Я решила, что за порогом именно Дмитриев, поэтому, не глянув на домофон, открыла дверь.

С громким плачем и с возгласом: «Я чужой нитки никогда не возьму!» мне на грудь упала Фаина.

Рыдая и трясясь в истерике, сестра сообщила, что Ленинид обвинил ее в воровстве. Вроде как у папеньки пропала коллекция баснословно дорогих табакерок, которые он много лет собирал, вот он и выгнал Фаю.

Глава 4

Примерно через час прибыл Степан. Он почесал в затылке, затем набрал номер Ленинида и сурово сказал:

– Послушайте вы, многодетный папаша! Или вы сейчас же прикатываете к Вилке, или я завтра всем рассказываю об очередном постановочном скандале, который замутил господин Тараканов.

Я, все еще утешавшая младшую сестру, замерла с раскрытым ртом, а Фаина жалобно спросила:

– Как вы догадались?

– Меня труднее надуть, чем Вилку, – отрезал Дмитриев. И тут же признался: – Хотя было некоторое сомнение, вдруг я ошибаюсь. Но Ленинид, услышав мою угрозу, мигом заблеял: «Уже бегу, тороплюсь, спешу». А если б он послал меня по далекому адресу, тогда бы я тоже начал тебя, Фаина, утешать.

Папенька явился через двадцать минут, словно летел на реактивной метле. Степан мигом прижал его к стенке, и тот признался, что история с крадеными табакерками придумана ради пиара.

– Да ладно вам, ребята, – бубнил Ленинид, – как будто Виола никогда ничем таким не занималась. Но если дочь не желает помочь родному отцу, который памперсы ей менял, обнимал ее, целовал, из бутылочки кормил, на плечах в первый класс отнес и до сих пор души в ней не чает, бриллианты ей покупает, то конец истории. Рассказать журналюгам про воровство Файки мой пиар-агент должен был завтра утром. Пока только Вилка обо всем знает.

– Ну-ка, тормози немедленно поезд! – стукнул кулаком по столу Степан.

Рука Дмитриева случайно попала на аппарат городского телефона, тот развалился на куски. Папенька посерел и схватился за мобильный. А я наконец-то обрела дар речи:

– Какие памперсы? На момент моего рождения в России и не мечтали о них! Фаина, я понимаю, зачем эта акция понадобилась папеньке. Он решил, что, надев на себя маску прекрасного отца, пострадавшего от рук неблагодарной дочки-воровки, снова станет героем скандальных шоу и заберется на вершину популярности. Все актеры впадают в истерику, как только понимают, что градус интереса к ним понижается. Но вы-то чего ради согласились участвовать в представлении под названием «кража коллекции табакерок»? Неужели не понимаете, что к вам на всю жизнь приклеилось бы клеймо «воровка»? И еще вопрос – насчет ситуации со знахаркой. Вы на самом деле бросились к отцу, когда целительница вернулась? Или это еще одна «охотничья история»?

 

– Нет, нет, нет, – начала всхлипывать младшая сестра. – Все было так, как я говорила. Я бездомная, поэтому поселилась у бабы Тоси в квартире, когда она уехала. У меня сын инвалид, его лечить надо было. В России никто не брался, я решила везти его в Германию. А кто мне денег даст? Вот я и лишилась жилплощади – продала свою норку, чтобы малыша спасти.

– Ладно, я пошел. Все ок, никаких разговоров о табакерках, – заявил папенька, – пресса ничего не узнает.

– Что с вашим ребенком? – спросил Степан, когда Ленинид унесся прочь.

– У вас есть сын? – в свою очередь изумилась я.

– Да. У Антона расщепление позвоночника, – грустно ответила Фая, – самая тяжелая форма. Хорошо хоть, он после операции в коляску сел, а не остался лежать пластом. А еще он аутист – с людьми вообще не общается, даже «здравствуйте» не скажет, даже со мной не контактен. Живет в себе, но, говорят, очень умный. Единственный человек, с кем Антон беседует и даже дружит, Валерий Иванович Перцов, психолог, который занимается аутистами. Сын всю программу средней школы с ним прошел, в университет поступил, сейчас на компьютере работает. Чем он занимается, я не знаю. Всякий раз, когда к нему прихожу, он что-то печатает.

– Сколько лет Антону? – поинтересовалась я.

– Четырнадцать, – вздохнула Фаина, – но он крупный, выглядит на все восемнадцать.

– Подросток уже закончил школу и в вуз попал? – удивилась я.

– Говорят, он гений, – повторила Фаина. – Господь практически отнял у него тело, лишил возможности с людьми общаться, но взамен дал необычайно развитый мозг. Когда мы из Германии вернулись, я сняла самую дешевую квартирку на первом этаже, в «блочке». В соседях оказалась баба Тося, но тогда я не знала, кто она. Потом целительница предложила у нее помощницей стать. Я, конечно, согласилась, нам с Антошей деньги во как нужны были! – Фаина резанула себя ребром ладони по горлу. – Я у нее очередь вела – всех записывала, потом обзванивала, спрашивала, придут ли. Еще квартиру мыла, стирала…

– Ваш ребенок не может долго оставаться один, а вы постоянно ходили с Ленинидом на разные мероприятия. Да и жили последнее время у отца. Антон-то куда подевался? – недоумевала я.

– Перцов основал благотворительный центр для таких, как мой сын, – объяснила Фаина. – Ребята там живут, у каждого своя комната, есть столовая, библиотека, сад большой. На десять человек это заведение. И оно бесплатное. Антоша живет там. Баба Тося, перед тем как из Москвы уехать, велела мне по-прежнему на нее работать. Я из экономии однушку снимать перестала, переехала к Вольпиной. Но теперь она вернулась, и мне пришлось уйти. А денег нет совсем. Я пару дней на вокзале промучилась, потом к Лениниду Ивановичу пошла. Мама мне об отце незадолго до своей смерти рассказала: «Доченька, совершила я в молодости глупость, связалась не с тем человеком. Запомни, он вор, уголовник, половина крови в тебе от преступника. Если появится желание взять чужое, сразу говори себе: «Это во мне папаша проснулся. Пошел вон, бес!» Украдешь, не дай бог, нитку, тебя точно посадят, жизнь под откос пойдет. Поклянись мне: «Никогда не возьму чужого». Постарайся с отцом не общаться. Только в случае крайней нужды к супостату обратись». Я все делала, как мамочка просила. А когда жизнь оскалилась, пришлось на поклон к Лениниду идти. Я подумала, что отец изменился, он теперь известный артист, больше не уголовник.

Фаина всхлипнула.

– Честно признаюсь, надеялась, он мне квартиру купит. Или снимет.

Она опустила голову, мне стало ее очень жаль.

– На это вы зря рассчитывали. Ленинид предложил вам устроить представление? Ходить вместе по телепрограммам и рассказывать семейную историю?

Фаина сгорбилась.

– Он оказался совсем не таким, как в сериалах. Просто так денег не дал, сказал: «Любую копеечку отработать надо». И рассказал, что они с пиар-агентом придумали.

– Наивно полагать, что лицедей, изображающий в сериале рыцаря, безмерно влюбленного в прекрасную даму, и в реальной жизни полезет по стене дома к окну любимой, держа в зубах букет роз, – не выдержала я.

– Эти цветы запихивать в рот точно не стоит, у них острые колючки, – хмыкнул Дмитриев. – И со стены можно свалиться, потом придется в гипсе ковылять.

– Вы смеетесь, а мне плохо, – прошептала Фаина.

– Простите, пожалуйста, – смутилась я. – Так что придумал наш папенька?

– Он сказал, что пиар поможет мне найти хорошую работу, – заскулила сестра. – Мол, все узнают, чья я дочь, и предложения прямо дождем посыплются. На телевидение точно возьмут, там все сотрудники без специального образования. А я уже почти звезда – дочь актера и сестра писательницы, меня сразу ведущей поставят, оклад дадут до неба. Тогда я куплю собственную квартиру, оборудую ее для проживания инвалида, и мы с Антошей опять будем вместе. Это моя мечта. Ведь я почему сына в центре поселила? Хотела, чтобы он образование получил. В обычную-то школу его не брали. Знаете, какие дети злые? Сразу начинают над колясочником издеваться. И учителям лень до аутиста знания доводить. Все директора гимназий, узнав, что у меня ребенок с проблемами, одинаково реагировали: спиной к нам поворачивались. А в центре Антошу сразу приголубили. И действительно всему научили. Но у них правило: жить там надо круглосуточно. Я просилась туда на работу кем угодно, готова была полы мыть. Да только Перцов жестко сказал: «Никаких родителей, иначе обучение плохо пойдет». Через два года Антошу из центра турнут, в нем только до шестнадцати держат. И куда нам идти? Мне очень квартира нужна. Хоть какая! Ленинид пообещал, что за съемки заплатят, я накоплю на жилье. Только поэтому я согласилась.

Фаина разрыдалась, я обняла дурочку.

– И много вы заработали? – осведомился Степан.

– Старалась, как раб египетский, – всхлипнула Фаина. – Мы с Ленинидом делили гонорары за съемки и за интервью газетам-журналам пополам. На телике платили десять тысяч за программу, обычные корреспонденты давали кто пять, кто три. Кое-что удалось скопить, но этих денег все равно даже на комнату в самой страшной коммуналке не хватит. На себя я ничего не тратила, только вот не удержалась, купила сумочку. Хотелось-то подороже, как на снимках в красивых журналах, но надо по одежке протягивать ножки.

Я чуть не расплакалась от жалости к наивной Фаине. Хорошо знаю, на какие суммы готовы раскошелиться продюсеры, если их нос учует аромат стартующего вверх рейтинга. Одна известная дама, рассказавшая правду о своем разводе в эфире популярного канала, ушла из студии с миллионом безналогового вознаграждения. И это не самый большой гонорар, ей еще средненько перепало. Газетчики тоже не скупятся. И папенька в курсе расценок. Да он за десять тысяч рублей даже не икнет! Ленинид обманывал Фаю, забирал себе львиную долю гонорара, давал дочке крохи. А та все не могла остановиться, говорила без умолку.

– Сначала все хорошо шло, по две-три съемки в день. Затем нас все реже приглашать стали и, наконец, вообще звать прекратили. Папа на меня сердился, говорил, что я плохо выступаю, сижу, как пень с глазами, не умею зрителей заинтересовать. А вчера сказал: «Мутим новую историю: я собираю табакерки, ты их украла, хотела продать, да я тебя поймал, из дома выпер. Ступай к Вилке, расскажи ей все это, да сделай так, чтобы она тебя у себя оставила. Остальное моя забота. Уж постарайся, не то моей помощи и заботы лишишься. Я много чего еще на будущее придумал, куча планов в голове. Мы потом с тобой прилюдно в шоу мириться будем. А спустя пару месяцев я тебя замуж выдать соберусь. Жених окажется моложе, изменит тебе, и мы снова на экранах засветимся. Короче, слушайся папу, и будет у тебя квартира своя». И что мне делать? Через два года Антоша окажется на улице, а я по чужим углам мыкаюсь. Всего двадцать четыре месяца осталось! Вот я и приехала сегодня сюда, хоть душа и протестовала. Я вынуждена была это сделать.

Из глаз сестры снова полились слезы.

– Ясно, – пробурчал Степан. – Ладно, поступим так: Фаина, поживите пару дней у Вилки, а я пока найду вам работу и приличное жилье. Какое образование имеете?

Моя сестра втянула голову в плечи.

– Девять классов. Потом умерла мама, и мне пришлось идти работать.

– И где служили? – продолжал расспрашивать Дмитриев.

Фаина махнула рукой.

– Везде. Где брали, туда и шла. Без оформления, деньги в конверте давали. Сидела на ресепшен в гостинице, торговала мебелью, игрушками, а потом секретарем у бабы Тоси стала.

– Отлично, – похвалил ее Степан. – Понятно, в какой области вам работу надо искать.

Разговор этот состоялся вчера, а сейчас Фаина, опять прибежав на кухню и не зная, как мне услужить, принялась предлагает мыть квартиру.

– Все отчищу, отскребу! – с жаром восклицала сестра. – Ты в курсе, что в доме муравьи есть? Они такие вредные! Я один раз с хлебом их домой притащила. Взяла в булочной батон подешевле, а тот оказался с насекомыми. Пару лет потом от них избавлялась, но все же выгнала. Спасибо, баба Тося заговор подсказала.

– От муравьев? Заговор? – хихикнула я. – Они его слушают и, сев на велосипеды, уезжают?

– Слова у меня записаны, – не оценила шутку Фая, – могу почитать сорок суток подряд, и насекомые испарятся.

Я отступила к двери. Очень надеюсь, что Степа быстро найдет подходящую квартиру для моей неожиданно появившейся сестрицы, она не поселится тут надолго. Что же касается заговора от муравьев… Я лучше куплю электронное приспособление, о котором прочитала в Интернете. С его помощью незваные гости раз и навсегда покинут мою квартиру. Да, да, прямо сейчас и поеду в фирму с милым названием «Убьем всех».

Глава 5

Сразу попасть в офис фирмы, которая обещала уничтожить насекомых, мне не удалось. Едва я спустилась к машине, как позвонила женщина и вежливо осведомилась:

– Виола Ленинидовна, наша встреча не отменяется?

– Э… э… – протянула я, начисто забыв, что на сегодня назначено какое-то дело, – видите ли… Случился форс-мажор… дома трубу прорвало. Мастер только что ушел, боюсь, не успею… Хотя уже бегу к машине. Извините, не перезвонила вам… не нашла телефон в контактах…

– Я посылала вам сообщение в Ватсапп, номер должен был определиться, – расстроилась собеседница. – Я Наташа из журнала «Красота спасет мир».

– Интервью о здоровом образе жизни, – осенило меня, – встреча в кафе «Парус». Могу быть там только через час.

– Не волнуйтесь, я подожду. Главное, что вы приедете, не то главред меня сожрет и даже сапожки не выплюнет, – хихикнула Наталья.

До кафе я добиралась очень долго, а потом, ощущая свою вину перед девушкой, пару часов обстоятельно беседовала с ней. После окончания интервью я снова толкалась по пробкам кучу времени. Ей-богу, сядь я в самолет, уже прилетела бы в Лондон.

Когда я наконец-то вошла в офис фирмы «Убьем всех», время обеда давным-давно прошло, более того, в Лондоне уже пили чай. Ко мне со всех ног бросился худощавый мужчина. Подбежав, он наклонил голову и сказал:

– Вася! Сделаю для вас что угодно.

– Очень приятно, – ответила я, – меня зовут Виола.

– Спасибо, что представились, – заулыбался служащий. – Присаживайтесь к моему столу. Какая у вас проблема?

– Муравьи, – вздохнула я.

– Размер укажите, – попросил собеседник.

– Такие крохотные, – начала описывать я, – с лапками и головой.

– Нужны точные параметры, – воскликнул служащий, – до миллиметра.

– Шебеко! – загремело вдруг откуда-то с потолка. – Срочно к Игорю Федоровичу! Скачи живо!

Мужчина вздрогнул.

– Простите, меня босс зовет. Можно вас попросить выпить пока наш фирменный кофе? Я буквально на пять минут. А вы тем временем позвоните домой, узнайте размеры. Лена! Свари Виолетте латте.

– Лучше чай, – остановила я клерка.

Как только он умчался, я вынула телефон и услышала голос:

– Апартаменты писательницы Арины Виоловой. У трубки ее сестра Фаина. Говорите, я внимательно слушаю.

– Можешь мне помочь? – попросила я.

– Что-то надо сделать? – оживилась младшая сестра.

– Хочу купить отпугивателей муравьев, а продавец просит указать их размер, – пояснила я.

– И не жаль тебе деньги на пустяки тратить? – занервничала Фая. – Уже читаю заговор от всякой нечисти.

 

– Прекрасно, что ты этим занимаешься, – заметила я, – но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай, электронное приспособление не помешает.

– Сейчас поймаю одного гада и сниму с него мерки. Что надо узнать? Вес? Объем талии? – затараторила Фаина. – Поставь задачу, я решу ее вмиг.

– Думаю, нужен рост, – предположила я.

– Стоя на задних лапах?

– Муравей умеет на них ходить? – удивилась я.

– Не знаю, – ответила Фая, – но ты сказала «рост», значит, надо стоять на задних ногах.

– Задние ноги… – протянула я. – Звучит поэтически. Нет, наверное, требуется длина от хвоста до головы. Хотя… есть ли у муравьев хвост?

– Сейчас, – пропыхтела Фаина. – Стой, ты куда? Вот подлец! Бегает быстро, да от меня не уйдешь, поймала… Извини, положу, пока его меряю, трубку на стол…

– Перезвоню через пять минут, – пообещала я, видя, как ко мне приближается очаровательная блондинка с круглым подносом, на котором стояли чашка и вазочка с конфетами.

– Вот вам чаек, – произнесла девушка, – пейте на здоровье. Давайте я включу вам телевизор. Шеф Васю раньше чем через пятнадцать минут не отпустит.

У меня зазвонил телефон.

– Два миллиметра, – объявила Фаина. – Непростое задание оказалось, вертелся очень.

Блондинка включила телевизор.

– Спасибо, Фая, – поблагодарила я.

– Криминальные новости, – объявил с экрана парень в темном костюме. – Сегодня в ресторане «Холодок» был убит Виктор Мескин, широко известный в узких кругах под кличкой Пожарный.

– Не имею права тебе советовать, – завела Фаина, – но все же повторю. Зачем деньги зря тратить? Заговор всегда помогает.

Экран мигнул и теперь вместо ресторана демонстрировал ободранную дверь подъезда самой обычной пятиэтажки.

– Баба Тося может сама приехать и почитать, если мне не доверяешь, – предложила Фая.

– Баба Тося, – эхом повторил ведущий из телика, – под этим именем больные знали Антонину Семеновну Вольпину…

– Хотя я все делаю правильно, – продолжала сестра. – Может, моя энергетика и слабее…

– Целительницу сегодня жестоко убили в собственной квартире.

– Но до сих пор это срабатывало, – стрекотала Фаина. – Даже мышей прогнать могу, меня баба Тося научила.

Я быстро нажала пальцем на экран мобильного и постаралась не пропустить ни одного слова из репортажа. Ведущий говорил быстро.

– Антонина Вольпина, врач-гомеопат по профессии, народная целительница, успешно ставила на ноги тех, кого официальная медицина считала безнадежными. Людей к ней часто приносили на носилках. В девяностые годы прошлого века после свержения коммунистического режима в России катастрофически не хватало лекарств, а доктора в массовом порядке бросились заниматься бизнесом: торговлей БАДами, медоборудованием и открытием клиник, где делали аборты даже несовершеннолетним. В ту темную пору российской медицины баба Тося была в ней лучом света. Потом Вольпина неожиданно исчезла. Оказывается, она уехала в монастырь, где и жила некоторое время. Осенью целительница вернулась в Москву и опять начала лечить недужных. Труп бабы Тоси со следами удушения и с колотыми ранами был обнаружен в ее квартире. На лестнице дома, где проживала Вольпина, нет видеокамер, в квартире знахарки они тоже отсутствуют. Полиция в растерянности. Сегодняшний день вообще богат на криминальные новости. В девять утра на третьем кольце гаишники ловили голого мужчину, который бегал в пробке…

Я схватила телефон и позвонила Степану. Дмитриев не брал трубку, пришлось отправить ему эсэмэску. Ответ пришел почти мгновенно: «В курсе событий. Позвоню позднее».

– Узнали размер? – забасил Вася, подбегая ко мне. – Не очень вас задержал?

– Все в порядке, – заверила я, – два миллиметра.

– Да ну? – удивился Вася. – О таких я еще не слышал. Думал, самые маленькие в Москве трехметровые.

– Трехметровые муравьи? – подпрыгнула я. – Только не говорите, что в столице такие появились.

– Так вы мурашек измеряли? – заржал Василий. – А мне нужен метраж обрабатываемой площади. Я имел в виду кухню. Или у вас и комнаты заражены?

Я почувствовала себя идиоткой.

– Вроде в спальне их не видела. А кухонная зона у нас в столовой.

– Давайте договор оформлять, – попросил представитель фирмы. Затем ткнул пальцем в бланк: – Здесь надо фамилию указать и обязательно размер пространства обезнасекоменивания.

Я старательно написала данные, восхитившись про себя словечком «обезнасекоменивание». Сразу-то его и не выговоришь.

– Теперь сообщите вид паразитов, – попросил служащий.

– Муравьи, – ответила я.

– Какие? – продолжал Вася.

– Муравьиные, – пожала я плечами. – С лапками. Бегают быстро. Весьма противные. Сначала поселились в хлебнице, теперь по всей кухне-столовой носятся.

Василий начал загибать пальцы на руке.

– Мураши бывают разные. Например, фараоновы. Их так назвали, потому что они из Египта к нам вместе с Петром Первым пришли.

– Царь Петр не египтянин, – поправила я, – он на Руси родился.

– Путешествовал в Рим и оттуда в своей одежде муравьев в Кремль привез, – объявил Вася. – Нам так на курсах повышения квалификации рассказывали.

– Рим не в Египте, – невесть зачем заспорила я, – это столица Италии.

– Сейчас да, – не дрогнул Вася, – а во времена Петра Первого нет. И мы же не диплом по истории сейчас защищаем. Начну заново. Муравьи бывают фараоновы, корабельные, воры, красные, черные, зеленые, поющие, танцующие, строители, гробокопатели, могильщики, весельчаки, заднелаповые, стойкие, халтурщики. У вас какие?

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Думала, муравьи они просто муравьи.

– Невозможно все знать, – утешил меня Вася. – И вы не профессионал. Поэтому мы и работаем для вас. Если завтра утречком приедет наш профи по определению породы нежелательных паразитов, он сможет с объектами, подлежащими уничтожению, встретиться?

– Они на работу не ходят, точно дома будут, – заверила я.

– Прекрасно! – восхитился собеседник.

– Значит, сейчас уничтожитель насекомых я купить не могу? – уточнила я.

Василий понизил голос.

– Уважаемая Виола! Я получаю процент с продаж и заинтересован, чтобы вы хапнули самый дорогой аппарат. Вон тот, например, который в шкафу выставлен. Цена ему десять тысяч, производитель утверждает, что аппарат уничтожит любого вредителя. Даже свекрови вашей поплохеет, когда она в дом припрется.

– Я пока не замужем, – улыбнулась я.

– Молодец! – похвалил меня Вася. – Я тоже свободен. Как послушаю разговоры мужиков о семейной жизни, так сразу от всех баб отворачивает. Короче, агрегат за нефиговые бабки это как клизма и электрочайник в одном наборе. Вроде и то и другое нужно, но зачем их объединять? Как клистир ставить, если рядом кипяток булькает? Приятно ли чаек заваривать рядом с резиновой «грушей»? К тому же дорого. И зачем вам убийца кротов? Вы же в городе живете, а он в приборе за десятку пакетом идет. Мое предложение: давайте сперва установим, кто у вас навеки поселиться решил, именно их и станем гнать. Если просто фараоновы муравьи, то приборчик для них всего девятьсот рублей стоит. Разницу в цене сечете? Десять тысяч и меньше одной тысячи – что лучше?

– Спасибо, Василий, – поблагодарила я парня, – вы замечательно работаете с клиентами.

– Всегда готов помочь, – расцвел в улыбке служащий. – В общем, завтра с утреца ждите нашего спеца. О, стишок придумался! У него при себе будут разные приборы, сразу приобретете необходимый. Оплатить можно кредиткой. Обращайтесь только в фирму «Убьем всех», мы убьем всех, кого только пожелаете. Оформите заявочку на вызов. Про анкету не забудьте, займитесь ею. Если что не понимаете, я рядом. Все для вас! Ой, мужчина, здрассти…

Василий бросился к вошедшему в офис человеку, а я принялась заполнять бланк, краем уха слушая беседу работника фирмы с новым посетителем. Что тут в анкете указать надо? Ага, фамилию, имя и отчество. Ну, это просто. Виола Ленинидовна Тараканова…

– Всех убиваете? – пробасил потенциальный клиент.

– Исключений нет, – заверил Вася.

– За один день?

– Обычно – да. Но иногда требуется двое суток, если объем большой.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru