Дарья Донцова
Жираф – гроза пингвинов
© Донцова Д. А., 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
* * *
Глава первая
«Человек, который пишет всем в соцсетях исключительно гадости, никогда не утонет».
Я посмотрела на Зою, которая только что произнесла эту фразу.
– А почему он не пойдет ко дну?
Соседка радостно захихикала.
– Сама подумай. Вот у тебя как подписчики реагируют, если ты выставляешь фото в новом платье с постом: «Вчера купила, сегодня надела. Красавица»?
– Никак, – пробормотала я.
Зоя заморгала.
– Да ну? Вообще без реакции?
Наверное, следовало объяснить Яковлевой, что я редкая в нынешнее время зверушка, которая не представлена ни в одной соцсети, но я промолчала.
– У тебя, наверное, в подписчиках один муж, – ухмыльнулась Зоя, – а у меня мегапопулярный аккаунт. Посты читает сто десять человек. Есть даже иностранцы, один африканец, двое из Европы. По-русски ни бельмеса не смыслят, смайлики ставят. Я им в ответ отсмайливаюсь.
Глагол «отсмайливаюсь» привел меня в замешательство, а Зоя тараторила без умолку.
– Накнопила вчера: «Одела свои красивые сапоги». И тут всех от зависти перекрыло. Понеслись комменты.
– Кто понесся? – не поняла я.
– Комменты, – повторила соседка.
У меня перед глазами появился телефон Яковлевой.
– Читай, – приказала она.
Я прищурилась. «Не «одела», а «надела». Аткуда только такая беССграмотность», «Тока в МАскве нароТ такое купит, а у нас денег нет», «Сапоги ничаво. Ноги жуть. Такие колени надо прятать в черные колготы», «Наша клиника предлагает вам бесплатную эпиляцию правой ноги». Я потрясла головой, прочитала последнее сообщение еще раз и спросила:
– А другую лапку они в порядок не приведут?
Зоя взяла свою трубку.
– Тут возможны варианты. Вторую за свои деньги обдираешь. Или ждешь, когда у них будет акция на бесплат по левой ходуле. Но такой коммент просто реклама, к ней претензий нет. А как тебе остальные?
Я сообразила, что таинственное слово «коммент» является сокращенным от «комментарий», и высказала свое мнение:
– Зачем писать кому-то, что у него некрасивые части тела? На мой взгляд, у тебя прекрасные сапоги и колени в порядке. Если не ошибаюсь, в соцсетях можно выгнать агрессивных пользователей.
– Блокировать, – кивнула Зоя.
– Вот и заблокируй их, – посоветовала я.
– Не хочу, – буркнула соседка.
– Почему? – удивилась я. – Неужели приятно видеть гадкие сообщения в свой адрес?
– Не очень-то, – призналась Яковлева. – Баба, которая меня деньгами попрекнула, на бедность пожаловалась, сама постоянно в новых шмотках красуется. Странно, что аккаунт не закрыла. Она, как правило, пишет: «Москвичи грабят страну, а у нас денег нет». Или: «Зажралась совсем, отдай лучше свои миллионы больным детям».
– Что тебе мешает избавиться от нее? – не поняла я.
Зоя отвела взгляд в сторону.
– Хочу зарабатывать на рекламе. Агентства же изучают пользователей на предмет популярности. Если в ленте много комментов, все равно каких, значит, этот пользователь людям интересен. Поэтому звезды никогда не чистят свои ленты. Понимаешь?
Я кивнула, хотя на самом деле не сообразила, о чем вещает Яковлева. Какая реклама? Чья? Где? Почему надо терпеть оскорбительные замечания?
Помолчав пару секунд, я решила, наконец, узнать, с какой целью ко мне заявилась соседка.
– Нам надо ремонтировать подъезд, – отрезала Зоя.
Я испугалась.
– Зачем?
Яковлева с интересом посмотрела на меня.
– Лампа, ты мастер великих вопросов. Для обновления помещения. Заходила в третий дом?
– Нет, у меня приятелей там нет, – объяснила я.
Зоя закатила глаза.
– Неужели тебе не интересно, что у них в подъезде?
– Нет, – честно ответила я, – как живут, так и живут.
– У тебя начисто отсутствуют активная позиция, гражданское самосознание, ответственность за тех, кто рядом, и политическая адекватность, – отрезала Яковлева. – В окно давно смотрела?
Я абсолютно не понимала причину визита соседки в неурочный час, в полдень, очень хотела побыстрее избавиться от нее, поэтому живо ответила:
– Редко у подоконника тоскую, – и хотела соврать, что мне пора на работу, но не успела.
Зоя вскочила и направилась к окну.
– Иди сюда!
Я приблизилась к соседке.
– Видишь транспарант? – поинтересовалась Яковлева. – На спортивной площадке.
– Да, – пробормотала я и прочитала: – «Четвертый дом сделает свой подъезд наикрутейшим в нашем жилищном комплексе».
– Мы станем лучшими! – возвестила Зоя. – Ты согласна? Если да, то подпишись под решением комитета. Если нет, я подробненько объясню тебе, почему надо превзойти третье парадное в плане дизайна.
– Да, да, да, – зачастила я, решив не уточнять, о каком таком комитете идет речь.
– Ни секунды не сомневалась в твоем незаурядном уме и потрясающей сообразительности, – похвалила меня Зоя и двинулась к двери.
Я поторопилась за ней. Слава богу, Яковлева не села чайку попить, она сейчас уйдет!
Соседка обернулась.
– Совсем забыла!
Улыбка на моем лице застыла. Надеюсь, Зоя не вернется в нашу столовую и не усядется там до скончания века.
– Зайди в третий дом, изучи их якобы шикарнейший вестибюль, – отчеканила Яковлева, – и предложи свой вариант отделки нашего. Мы собираем проекты со всех квартир.
– «Мы» это кто? – непонятно зачем поинтересовалась я.
Зоя вскинула голову.
– Комитет по созданию нового облика первого этажа. Председателя ты видишь перед собой.
– А кто в составе? – полюбопытствовала я.
Зоя отвела взгляд.
– Какая разница! Очень уж ты много говоришь. А у меня дел выше макушки. Все, я побежала!
Когда Яковлева исчезла за дверью, я испытала прилив детской радости и поспешила в столовую. Сейчас выпью кофе, а потом…
И тут раздался звонок в дверь. В голове молнией пронеслась мысль: Зоя вернулась, не надо открывать. Я затаилась, но Яковлева не собиралась сдаваться, она не отрывала палец от кнопки переговорного устройства. Наши мопсихи, Фира и Муся, принялись отчаянно лаять. И вдобавок затрезвонил телефон, на этот вызов я ответила сразу, потому что на экране высветился номер моей подруги Ани Славиной.
– Да, – прошептала я.
– Ты где? – спросила Нюша.
– Дома, – ответила я.
– Почему дверь не открываешь, я звоню целый час, – заявила Славина.
Я бросилась в прихожую и распахнула дверь.
– Извини, думала, что вернулась соседка, весьма надоедливая особа.
– Не, это я, но тоже надоедливая, – засмеялась Аня. – Ты очень занята?
– У меня сегодня выходной, – призналась я.
– Есть особые планы? – поинтересовалась Нюша.
– Хотела разобрать в своей гардеробной бельишко, – пояснила я, – сложить все стопочками, аккуратненько.
– Шикарная идея, – одобрила Славина. – Теперь ответь: вот навела ты марафет на полках, что любо-дорого посмотреть. Чулки-носочки в мешочки поместила, трусики, лифчики красиво сложила… Надолго так останется?
Я вздохнула.
– Нет. Первое время я попытаюсь сохранить статус-кво, не поленюсь поддерживать порядок. А потом…
Я махнула рукой. Нюша рассмеялась.
– Не услышишь будильник, вскочишь за пятнадцать минут до выхода из дома, примешься метаться по квартире, в шкафу все перероешь, пока нужное отыщешь, и умчишься. Вечером вернешься, запихнешь назад то, что утром кулем вывалила на пол. А в голове бьется мысль: «Потом разберу». Так?
– Да. Откуда ты знаешь? – удивилась я.
Нюша похлопала себя ладонью по груди.
– Сама такая. Кое в чем мы просто сестры, но кое в чем нет. У меня в гардеробной два отделения. В одном вещи, которые я сейчас ношу, а в другом те, что непременно надену, если похудею. Да только они так и состарятся на вешалках. Вот тебе повезло, нет ни грамма жира. Собирайся, поехали.
– Куда? – спросила я.
– Я приготовила Мурлысе подарок, – воскликнула Нюша, – у нее во вторник день рождения.
Меня ущипнула совесть.
– Ой, совсем забыла.
– А, – махнула рукой Аня, – ты никогда про день рождения Музы Алексеевны не помнишь. Всегда ее последней поздравляешь.
– Верно, – приуныла я, – некрасиво получается. Спасибо, что ты эсэмэску присылаешь, просишь: «Напиши мамуле хорошие слова».
– Если хочешь получить на день рождения много подарков и прочитать массу комплиментов, то об этом надо заранее самой позаботиться, а то все забудут, – закивала Славина.
– Ты помнишь про чужие даты без напоминаний, – вздохнула я.
Нюша продолжила:
– У Музы вот-вот юбилей. Я придумала ей мегасюрприз! Но одну деталь не учла. Надо примерку сделать. Поможешь?
– Конечно, – согласилась я, не понимая, чего от меня хотят.
– Поехали к нам в Опилово, – заликовала Нюша. – Лампуша, я ни на секунду не сомневалась, что ты не откажешься.
Глава вторая
С Аней я познакомилась на собственной свадьбе. Ее муж Витя был шафером Макса. Витюша появился на свет в очень обеспеченной семье. Его отец, Евгений Николаевич, женился на юной Музе Алексеевне, уже став главным лицом одной из самых популярных радиостанций, членом Союза композиторов. Злые языки шептали, что интеллигентный Женя, который всегда морщился, если кто-то в его присутствии упоминал даже самое невинное бранное слово, типа «идиот», на самом деле отнюдь не белый пушистый зайчик, а мерзкий аллигатор с остро заточенными зубами. Только от Евгения зависело, пойдет ли та или иная песня в эфир, станет ли ее исполнитель известным и, вследствие популярности, обеспеченным или сгинет во тьме безденежья. Да, конечно, при радиостанции тогда существовал художественный совет, который давал тому или иному певцу зеленый свет. Но главный редактор всегда мог притормозить чью-то карьеру или, наоборот, поднять шлагбаум. Поговаривали, что мелодии улыбчивого Женечки на самом деле написаны разными людьми. Если хочешь, чтобы твои опусы звучали из всех приемников СССР, то принеси одну партитуру в просторный кабинет и напиши сверху: «Песня о любви». Слова Иванова, музыка Славина. Денег самодержец радиостанции ни от певцов, ни от композиторов никогда не брал. Песня, присвоенная Евгением, потом крутилась в эфире, авторские отчисления капали на его сберкнижку. Но ведь их получает не только композитор, но и поэт. Тот, кто щедро поделился нотами, быстро становился известным, любимым советскими людьми автором. Все были довольны и поэтому помалкивали. Являлись ли гадкие слухи правдой или их распускали злые языки тех, кого Евгений никогда не допускал в студию? Точного ответа на этот вопрос нет. Есть множество песен, музыку к которым написал Славин. И точка.
После смерти мужа вдова ни секунды не бедствовала, ей достались просторная квартира в Москве, прекрасная дача, машина, туго набитая сберкнижка и авторские отчисления от творчества мужа. Но Муза Алексеевна никогда не сидела на шее у супруга, она работала стоматологом, всегда имела «левых» клиентов и денежки в кошельке.
Даже когда все накопления в сберкассе «сгорели» в огне перестройки, Муза не зарыдала. Она ушла из ведомственной поликлиники, посоветовалась кое с кем из своих постоянных пациентов и открыла свою лечебницу.
Витя, который плохо помнил отца, поступил в университет; он не пошел по стопам матери, окончил экономический факультет. Друг Макса в юные годы торговал в подворотнях импортными вещами, а потом стал серьезным бизнесменом. У Вити несколько заводов, только не спрашивайте, чем он занимается, я не в курсе. Славины всегда жили богато, но они не нувориши, их деньги не бьют посторонним в глаза.
Музу Алексеевну близкие зовут Мурлыня, Мура, Мурлыся. Откуда такое прозвище? Много лет назад госпожа Славина решила нанять новую домработницу. Знакомые посоветовали ей девушку из провинции. Туся пришла в дом, поговорила с хозяйкой и понравилась ей. Во время беседы из коридора раздался голос Вити:
– Муся! Муся!
Потом парень вошел в гостиную и повторил:
– Муся!
– Ой, у вас мурлыня живет! – обрадовалась Наташа.
Витя вытаращил глаза, а Муза Алексеевна уточнила:
– Мурлыней вы называете кошку? Не любите животных?
– Что вы! – возразила кандидатка на роль горничной. – Я их обожаю, у моей мамочки дома кошечка, звать, как вашу, Муся.
Витя, стараясь не расхохотаться, выбежал в коридор.
Через месяц Туся, которую взяли на службу, вновь отличилась.
– Ой-ой, – закричала она, вбегая в гостиную, – Муза Алексеевна, на пороге дома такая сидит! На вас прямо один в один похожа.
Хозяйка вышла на крыльцо и увидела трясущегося от холода грязного, тощего котенка. В семье Славиных никогда не было четверолапых питомцев. Но сердце Музы дрогнуло. Несчастное создание отвезли к ветеринару, потом пустили в дом. А Витя стал именовать маму Мурлыня, Муркис, Мура, Мурлыся…
С той поры представители мышеловов постоянно обитают у Славиных стаями. Сейчас у Музы Алексеевны три британки и один мейн-кун. Аню Славина взяла под свою опеку после смерти ее родителей. Малышке тогда исполнилось то ли пять, то ли шесть лет. Никаких подробностей, почему она стала сиротой, я не знаю. Нюша никогда не поднимает эту тему в наших разговорах, а я не лезу в сапогах ей в душу. Знаю лишь, что Витя полюбил Анечку, а та ответила ему взаимностью. Мурлыня как-то раз сказала:
– Вот мне повезло! Сама себе невестку воспитала!
Когда мы въехали во двор, подруга приложила палец к губам.
– Тсс! Пошли тихо, не хочу, чтобы мама раньше времени увидела подарок, тогда сюрприз не получится.
Мы благополучно миновали двухэтажный флигель, в котором живет Муза Алексеевна, вошли в так называемый большой дом, и Аня выдохнула.
– Ура! Пробрались тайком! Нас никто сейчас не увидит.
– Кроме тех, кто у тебя работает, – возразила я.
– Их немного, – сказала подруга, – и они не разболтают секрет. Двигаем в гостиную, надо порепетировать.
Я вошла в большую комнату.
– У мамуськи день рождения, – еще раз напомнила Аня. – Витя до противности традиционен, нет у него фантазии. Решил подарить Мурлысе колье.
– Прекрасная идея, – одобрила я, – большинству женщин традиция получать на праздник драгоценности очень нравится. Многие приходят в восторг от простой золотой цепочки. Но что-то мне подсказывает, что Витя приобрел украшение подороже.
Аня подтвердила:
– Ты не ошиблась. В оправе такие изумруды! Булыжники. Виктор не понимает, что мамусик равнодушна ко всему сверкающему. Она обожает приколы, сюрпризы. Если ее рано утром разбудит пингвин и споет песню про день рождения, вот тут Муркис в восторг придет.
– Почему именно пингвин? Муза обожает кошек, – удивилась я.
– У нас традиция, – зашептала Аня, – мы всегда в день рождения поздравляем маму от лица пингвинов. Потом объясню, почему так поступаем. В этом году я решила усилить эффект.
– Не уверена, что твой муж одобрит приглашение аниматора, – заметила я, – он терпеть не может посторонних в доме.
Аня рассмеялась.
– Никаких чужаков. Роль пингвина твоя!
– Моя? – опешила я.
– Ну да, – кивнула Аня, – сценарий такой. Ты незаметно приезжаешь к нам вечером, ночуешь. Утром напяливаешь костюм пингвина, топаешь в спальню мамульки, исполняешь арию.
Я замахала руками.
– Нюша, я готова выполнить любую твою просьбу. Но на вокализы не способна.
– Почему? – удивилась подруга. – Ты же училась в консерватории.
– Верно, – подтвердила я, – но я готовилась стать арфисткой.
– И что? – заморгала Анечка.
– Я женщина со сломанным звуковоспроизводящим устройством, – объяснила я, – со слухом у меня полный порядок, он идеальный. А вот с пением… В музыкальной школе у нас участие в хоре считалось обязательным. Но руководитель коллектива, Лев Иосифович, выгнал девочку Романову со словами:
– Мои уши от звуков, которые ты издаешь, покрываются шерстью. Они пытаются таким образом защитить себя от твоих песнопений.
В конце учебного года нашему классу предстояло исполнить несколько композиций для комиссии из РОНО [1]. Участвовать должны были все дети; тех, кто не придет, обещали отчислить из музыкалки. Лев Иосифович страшно занервничал, он поставил меня в последний ряд с краю и зашипел:
– Романова, умоляю! Просто открывай рот, упаси бог тебе хоть один звук издать. Если Натан Абрамович, председатель комиссии, услышит твое исполнение, он заскрипит зубами и сломает коронки. Всем тогда несдобровать: ни мне, ни директору.
Мне очень хотелось посмотреть, как незнакомый мужчина сломает свои клыки, но я вела себя, как рыба.
Аня рассмеялась.
– Я думала, раз твоя мама певица, то и ты умеешь разливаться соловьем.
– Папа мой имел ученые звания и генеральские погоны, – продолжила я, – до сих пор понятия не имею, чем он занимался, но определенно отлично знал математику и физику. Однако я, его дочь, в точных науках полный профан.
И тут в комнату вошла Муза Алексеевна.
– Тсс, не выдавай тайну, – прошептала Аня.
Глава третья
– Лампуша! – обрадовалась Муза. – Рада тебя видеть.
– Добрый день, Мурлыся, – улыбнулась я.
Свекровь Ани всплеснула руками.
– Ты же не видела Полечку?
Муза Алексеевна убежала.
– Кто такая Полина? – спросила я.
Аня открыла рот, но в ту же секунду мать Вити вернулась, в руках она держала плюшевую кошку. Муза поставила ее на стол и пропела:
– Как меня зовут?
– Как меня зовут? – раздалось в ответ.
– Она повторюшка! – захлопала в ладоши Муза.
– Повторюшка, – мигом произнесла кисонька, потом послышался звук хлопков.
Муза засмеялась.
– Полина чудесная, правда?
Я кивнула. У нас дома у Кисы есть похожая игрушка. Но сейчас девочка уже школьница, у нее другие интересы.
Мурлыня погладила кошку и поставила ее на комод.
– Сюрприз к чаю! – крикнула из кухни Аня и вошла в столовую с коробкой. – Вон чего я купила! Очень понравился. Настоящий шоколад! Без каких либо добавок, «ешек», ГМО и прочего.
Я посмотрела на крышку и удивилась:
– Нюша, ты уверена, что содержимое съедобно?
– Конечно, – кивнула Аня.
– Но тут нарисован домик, – возразила я, – и написано: «Собери замок».
Подруга открыла коробку.
– Шоколадный пазл! – восхитилась я. – Правда, во времена моего детства говорили: «сборная модель». Но я никогда подобных в продаже не видела, ни в прежние годы, ни сейчас.
Аня наклонилась над коробкой.
– Мне исполнилось, наверное, лет двенадцать, когда я пришла в гости к однокласснице. Не знаю, чем ее родители занимались, но у них была огромная квартира. Вот там я и увидела такой замок, вокруг рыцари, дракон, принцесса, гномы. Девочка объяснила, что все сделано из шоколада, папе прислали в подарок. Я пришла в неописуемый восторг, надеялась, что мне предложат попробовать, но хозяйка меня не угостила. А теперь представьте мою реакцию, когда вчера я заглянула в фирменный магазин кондитерской фабрики, а там! Точь-в-точь такой дворец! Прямо привет из детства! Я спросила у продавщицы:
– Можно купить этот набор?
Она ответила:
– Они под заказ. Но покупательница не пришла. Ей следовало коробку еще утром забрать, но не позвонила, не предупредила, что опоздает. Забирайте!
– Давайте сложим пазл? К нему прилагаются одноразовые перчатки, в пальцах шоколад растает, – предложила нам Аня.
– Нет! – вдруг воскликнула Муза Алексеевна. – Не берите их.
Я уже потянулась к пакетику с перчатками и удивилась:
– Почему?
– Очень тонкие, – объяснила Муза, – сейчас дам такие, что не порвутся. Нюшенька, а как звали вашу подружку?
– Лариса, – ответила Аня, – у нее была редкая фамилия. В переводе с английского она означала «ждать». Ларка везде всегда опаздывала. Когда ее упрекали, она отвечала:
– Меня надо ждать, об этом даже моя фамилия говорит.
Анечка засмеялась.
– Я английский вообще не знаю, в школе учила французский через пень-колоду. Не могу вспомнить фамилию Ларки, а то, что она означает, не забыла. Бедная Ларуська.
– Судя по тому, что ты о ней рассказала, несчастной девочку не назовешь, – улыбнулась я, взяв у Мурлыки перчатки, – она не бедствовала.
– Жила их семья богато, – согласилась Аня, – из-за этого и случилась беда. К ним в квартиру влезли грабители, унесли все ценности, а хозяев убили. Вроде так. Училки в школе сплетничали, говорили разное: застрелили, отравили!
– Ужас! – воскликнула Мурлыня.
– Кошмар, – согласилась Аня, – а для меня это был мощный стресс. С Ларкой я с первого класса за одной партой сидела. И вдруг! Она мертва. Весь класс на похороны пришел.
Нюша передернулась.
– Жуть жуткая. Три гроба: отец, мать и дочь. Какие-то родственники или знакомые рыдали. А мы, ученики, были в шоке. Дети редко о смерти думают, считают, что будут жить вечно. «Все умрут, а я нет». Мне плохо от переживаний стало, я в обморок упала.
– Нашли злодеев? – поинтересовалась Мурлыня.
– Не знаю, – вздохнула Нюша, – нам ничего не сообщили. Я до конца школы потом сидела одна за партой, некомфортно себя чувствовала, постоянно Лару вспоминала.
– Ты мне никогда эту историю не рассказывала, – удивилась я.
– Много лет прошло, – пояснила Аня, – все забылось. А тут увидела шоколадный замок, и снова нахлынуло. Уж простите меня, настроение вам испортила.
– Конец восьмидесятых – начало девяностых мрачные годы, – поморщилась Мурлыня, – некоторые люди так менялись, что оторопь брала. У Вити был приятель Анатолий. Милый юноша, стеснительный, при виде мало-мальски симпатичной девушки покрывался красными пятнами, заикался. У Толи из родни была только бабушка, денег в семье пшик, он к нам прибегал поесть. Почти каждый день заглядывал, потом исчез. Спустя пару лет я столкнулась с ним в одном из первых супермаркетов. С трудом узнала парня, он потолстел, вызывающе дорого оделся и, что меня весьма удивило, носил часы на правом и на левом запястьях. Естественно, я поздоровалась, Толя свысока кивнул и отвернулся. Стало понятно: он совсем не рад нашей встрече. Около парня топталась молодая особа в мини-юбке и кофте с большим вырезом. На личике тонна косметики, на голове кудри. Она довольно громко спросила:
– Че за баба к тебе пристала?
– Мамашка случайного приятеля, – процедил Толя, – небось денег ей надо, забудь.
Мурлыня посмотрела на нас.
– Через некоторое время совершенно случайно выяснилось, что Толя стал бандитом, его убили. Вот вам и скромный мальчик, который смущался при виде девочки.
– В то время со многими метаморфозы происходили, – заметила я.
– В любые времена люди меняются, – возразила Мурлыня, – кто в лучшую, кто в худшую сторону. Но когда в стране стабильная жизнь, ты замечаешь лишь преображение тех, кто рядом. Если же в стране начинается заварушка, тогда масса народа модифицируется, возникает водораздел. На одном берегу красные, на другом белые, честные и бандиты, добрые и злые, милосердные и жестокие, жертвы и убийцы. О! Мы замок сложили! Это нетрудно, быстро справились.
Аня схватила одну фигурку.
– Хватит нам философствовать, лучше чаю попить. С шоколадом.
– Не могу откусить от этой красоты, – призналась Мурлыня.
– Она предназначена для еды, угостись гномом! – улыбнулась Нюша.
– Ой, нет, – испугалась свекровь, – не могу его жизни лишить.
– Он же не живой, – засмеялась Аня, схватила фигурку и отправила в рот. – Ам – и нету. М-м-м, замечательно! Внутри сиропчик, типа жидкий шоколад. Попробуй, вкусней твоей французской плитки.
Последняя фраза адресовалась мне.
– Ну… я солидарна с Мурлыней, – пробормотала я, – замок ломать не хочется. А лопать его обитателей как-то неэтично!
– Лампуша, вы с мамулей два сапога пара, – восхитилась Нюша. – Добрым никогда вкусное не достанется. Там такой сиропчик! Вкуснее ничего не ела. А я жестокая, сейчас еще и принцессу схомячу. Кстати, о дочери короля! Твоей Кисе съедобный дворец очень понравится. Запиши адрес магазина.
Я знала, что Нюша ошибается. Когда Кисуле исполнилось лет пять, Макс купил ей шоколадного мишку. Девочка разрыдалась: «Никогда его не съем! Пусть на полке стоит». После этого случая Кисуле более не дарят мармелад, шоколад и пряники в виде животных. Но Нюшу обижать не хочется, поэтому я достала телефон и изобразила радость.
– Спасибо! Диктуй.
