Дарья Донцова
Путеводитель по Лукоморью
Глава 5
По мере того как хозяин общался со служащим, на лице последнего расцветала улыбка. В конце концов Федя осторожно водрузил трубку на подставку, откашлялся и произнес:
– Приветствую вас в лучшем отеле Беркутова «Золотой дворец». Наши правила требуют предъявления основного документа гражданина и заполнения небольшой анкеты. Деар гестс! Ай хепиинг…
– Можешь не стараться, – остановила его Марта. – Где бумажки, которые надо заполнить?
– …ту ю сиа хотел, – продолжал вещать портье, – ту… ю сиа… э… хотел «Голден пэлэс». Ай вонт… ту ю… Нет, пардоньте. Ай вонт сиа ту ю ту рашен хотел «Голден пэлэс» энд…
Марта хлопнула ладонью по стойке.
– Федор!
– Энд пиггс пикчерс! – выпалил портье.
Потом он вытер ладонью лоб и заорал:
– Марта, не мешай! Я обязан совершить торжественную церемонию приема гостя президентского номера. Ты сбиваешь меня с мысли.
– Гостья русская, – засмеялась Марта, – твой суржик инглиш не нужен!
Федя моргнул, нагнулся под стойку, вытащил круглый поднос, сдул с него пыль и подсунул мне его под нос со словами:
– Плиз ваш паспорт сюда покласть.
Я, стараясь не расхохотаться, достала из сумки бордовую книжечку.
– Дорогие гости отеля «Золотой дворец»! – громогласно возвестил Федор. – Пока главный портье, он же управляющий, лично оформит ваше пребывание в «Золотом дворце», примите участие в торжествах отеля по случаю вашего прибытия. Деар хер президентс энд президентс вумен! Ай вонт…
– Давай по-русски, – сквозь зубы процедила Марта, – мы не из Америки!
Федор ткнул пальцем в кнопку, послышался звон. Занавеска за спиной администратора чуть раздвинулась, и в щели появилась всклокоченная голова. Она со вкусом зевнула и спросила:
– Чего надо?
– Иван, ситуация номер один, – произнес Федя, – встреча президента.
– Офигел, да? – проныла башка. – Нашел, когда учения устраивать! Я тока-тока со смены, домой даже не пошел, в кладовке лег. У тебя совесть есть? Сам медведем пляши.
– Иван, заезд в президентский номер! – грозно завопил Федор. – По-настоящему! Вот паспорт. Ваня, очнись!
– У ё! – взвизгнула башка и пропала из вида.
Федор приосанился и дернул за черный рычажок, торчащий из стены. Послышалось шипение, затем раздалось потрескивание и полилась песня:
– Очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные…
Сбоку от рецепшен разошлись в разные стороны другие портьеры из пыльного бархата, и пред нашими очами появился медведь, одетый в красную косоворотку и ярко-синие шаровары. В руках Михайло Потапыч держал поднос, расписанный под хохлому, на нем возвышался каравай, сверху стояла солонка, сбоку примостилась рюмка с прозрачной жидкостью.
– Как люблю я вас, как боюсь я вас… – соловьем заливался магнитофон.
Топтыгин упер одну лапу в бедро, другой с трудом удержал ношу и попытался сделать подобие танцевального движения, которое народ называет «ковырялочкой».
Я сдвинула брови и изо всех сил старалась сохранить на лице серьезное выражение. В «Золотой дворец» до сих пор не заглядывали президенты, но предусмотрительный владелец отеля приготовил целое шоу на тот случай, если какой-нибудь глава государства, проезжая мимо Беркутова на электричке, решит переночевать в городке. Очевидно, персонал отеля прилежно репетирует выступление, но, как водится, форс-мажор случился форс-мажорно. Иван спросонья смог-таки быстро влезть в костюм медведя, но про сапоги благополучно забыл. Топтыгин выглядел как настоящий, впечатление слегка портили широкие грязные ступни с пятью пальцами, определенно принадлежавшие человеку, не знающему слово «педикюр».
– Знать, увидел вас я в недобрый час… – гремело из динамика.
На мой взгляд, этот текст не очень подходит для встречи президента, но медведь весьма усердно стучал босыми пятками об пол.
Внезапно голос стих. Медведь шагнул вперед, вытянул лапы, начал кланяться и заныл:
– Пей до дна, пей до дна… С приездом в город Беркутов! Желаю вам… фу, черт, извиняйте. Ща! Ай донт ноу вау хау, итс май лав ту ю фром рашен пиплз эндс вумен. Энд чилдренс.
Марта прикрыла глаза ладонью и начала издавать квакающие звуки.
– Церемония встречи подошла к концу, – объявил Федор. – Проследуйте, плиз, в номер. Первый этаж, апартаменты зеро «а».
– Дорогая Арина, не хотите прогуляться? – внезапно спросила Марта, поглядывая в небольшое окно. – Еще успеете насидеться в номере.
Я удивилась. Похоже, моя провожатая увидела на улице нечто, заставившее ее резко изменить первоначальные планы. Интересно, что именно? Мне была обещана ванна, отдых в тишине, и вдруг – предложение прогуляться. С чего бы?
– Где ваши вещи? – засуетилась Марта.
– В машине, – ответила я, тоже косясь в окно, – чемодан в багажнике.
Большая черная иномарка с наглухо затонированными стеклами медленно проехала по дороге мимо отеля и исчезла.
– Отличненько, – не скрыла радости Марта, – пошли. Начнем экскурсию с Центральной площади. Там находится самое старое здание Беркутова, возведенное в тысяча пятьсот сорок пятом году.
Я опустила голову. Ничего себе заявленьице. Сильно сомневаюсь, что в те времена Беркутов существовал.
– Вас смутила дата? – засмеялась Марта, вытаскивая меня на улицу. – Существует местная легенда, повествующая о великане, который поставил тут в лесу свой замок.
– Людоед? – уточнила я.
Марта кивнула.
– Верно. Он обитал в каменном здании, развалины которого сохранились на левой стороне в еловом лесу. Скажу честно, место крайне неприятное. Во время Второй мировой войны Беркутов был оккупирован фашистами. Захватчики пробыли здесь недолго, их прогнала Советская Армия, но наделать черных дел успели – часть местных жителей расстреляли в замке людоеда. Там есть колодец, в него и скинули тела погибших. С той поры беркутовцы стараются не ходить в лес. Однако легенда про великана существует и поныне, ее рассказывают из поколения в поколение. И, ясное дело, детям хочется посмотреть на место его обитания. Я родилась спустя много лет после Победы, война на тот момент, когда мне исполнилось десять, не воспринималась уже как трагедия, скорее как сказка про храбрых советских воинов. Удивительное дело, но местные старики не любили разговоров про борьбу с фашизмом. В анкетах тех лет был вопрос: находились ли вы или ваши ближайшие родственники в зоне оккупации немецко-фашистских войск. Жителям Беркутова приходилось отвечать «да», что очень усложняло их жизнь. Я не в курсе событий военных лет, но слышала, что кое-кто из местных сразу записался в полицаи, помогал фашистам ловить несуществующих партизан. Вроде прадедушка Оскара, Иозеф Крафт, вспомнил, что он этнический немец, и поспешил к коменданту, чтобы донести на своего соседа Андрея Пивоварова. Того расстреляли, а Иозефу отдали дом и участок убитого. Прабабка Пивоваровых всегда плевала на ворота Крафтов, проходя мимо, это даже я помню. Но сейчас эта история бурьяном поросла. А вот про людоеда охотно рассказывали. Понятно, что дети бегали в лес – смотреть на развалины. Не знаю, кто там ранее жил, но руины реально смахивают на крепость, одна башня хорошо сохранилась. А потом беда случилась: сын Раисы Кузьминичны Силантьевой был найден мертвым, с переломанной шеей, у колодца. На Юру напал маньяк. Вроде преступник уже отсидел срок за похожее преступление – убил какого-то парня. Он вышел на свободу, поехал домой, а по дороге расправился с Силантьевым. Уголовника не поймали. Раиса Кузьминична попала в психушку. Другие родители перепугались и запретили детям ходить в замок людоеда. Но разве подростки послушаются?
– Нет, конечно, – вздохнула я. – Семиклассники самые отчаянные люди на свете, их не остановит ни взбучка отца, ни слезы матери.
Марта остановилась у длинного одноэтажного здания, сложенного из грязно-серого кирпича.
– Правильно. Им хоть кол на голове теши, безобразники все равно порулят куда не надо. И тогда наш директор школы, Степан Николаевич Матвеев, пригласил из Москвы кандидата наук, историка. Матвеев у нас еще заведует музеем, там есть лекторий, народ ходит, слушает, интересные бывают встречи. Приглашенный специалист сделал удивительное заявление. Оказывается, те развалины в лесу – остатки барского дома князей, которые в царские годы всей округой владели. А людоед в древности реально жил. Только не в чаще, а вот тут…
И моя провожатая показала на серый дом.
– Это наш краеведческий музей с очень интересной экспозицией. При нем большой двор. Кандидат наук точно выяснил: в сороковых годах шестнадцатого века великан ютился в избушке, грабил прохожих, а отнятые у них деньги закапывал в своем огороде. На месте дома разбойника спустя столетия поставили хранилище исторических ценностей, а огород превратился во двор. И где-то там спрятан клад!
– Ну и ну, – засмеялась я, – вот это поворот!
– Сначала никто, как и вы, словам историка не поверил, – серьезно сказала Марта, – но вскоре после лекции москвича один мальчик нашел в саду монету, старинную, очень дорогую. Да, да, ее оценили в хорошую сумму. Родители ребенка, честные люди, отнесли находку сына в музей, и им дали денег, которых хватило на поездку всей семьей в Сочи. И началось!
Марта замолчала.
– Все ребячье население ринулось искать сокровища? – предположила я.
– И взрослые не устояли, – хмыкнула экскурсовод. – Правда, больше никому удача не улыбнулась. Народ всю брусчатку выковырнул, песок просеял. Я сама во дворе музея с совочком и решетом сидела. Взрослые спустя некоторое время поутихли, поняли, что кладом тут и не пахнет, а ребята до сих пор ищут. Директор музея их не гонит, наоборот, привечает. И только недавно мне в голову простая мысль пришла: небось Степан Николаевич где-то раздобыл раритетную денежку и подбросил около музея. Очень уж он хотел, чтобы ребята больше в лес, к башне, не бегали. И добился успеха! Мои дочки к замку ни разу не пошли, зато во дворе музея долго ползали с упоением. Наверняка Матвеев и с историком договорился, попросил его сказочку озвучить, так за подростков беспокоился.
– Интересная байка, – протянула я.
– Обычно мы ее паломникам не озвучиваем, – быстро добавила Марта, – людям рассказывают версию Степана Николаевича, показывают музей, двор, сад. Но вы писатель, вот я и подумала: может, вас заинтересует сюжет про директора школы и выдуманный клад?
– Большое спасибо! – с жаром воскликнула я. – И…
Договорить я не успела. Из-за угла музея вынырнула уже виденная мною из окна отеля натертая до блеска черная иномарка с наглухо затонированными стеклами. Машина медленно проехала вдоль здания, поравнялась с нами и остановилась. Одно из боковых окошек чуть опустилось, из салона раздался еле слышный вопрос:
– Как вас зовут?
– Виола Тараканова, – машинально ответила я. И тут же, удивившись происходящему, спросила: – А вас?
– Тише, тише… – зашептала Марта.
Меня охватило изумление. Да что такое происходит?
– Стойте, пожалуйста, – умоляюще произнесла Марта. – Это невероятно!
Из окошка показалась белая бумажка.
– Берите скорей, – засуетилась моя спутница.
Я схватила листочек. Едва он оказался в моих пальцах, автомобиль резко стартовал от тротуара и, свернув направо, пропал из зоны видимости.
– Невероятно! Невероятно! – с придыханием твердила Марта. – Ну, смотрите скорей!
Я уставилась на бумажонку размером с сигаретную пачку. Вверху печатными буквами шариковой ручкой шла надпись: «Виоле Таракановой на удачу». Чуть пониже были нарисованы простым карандашом черточки, зигзаги, кружочки. Композиция больше всего напоминала каляки-маляки дошкольника.
– Вы великий человек! – с трудом вымолвила Марта.
Я покосилась на спутницу. Может, ей плохо? У нее случился спазм сосудов, кровь неравномерно поступает в мозг, и поэтому Марта несет чушь?
– У вас в руках «исполнялка»! – зачастила моя провожатая.
– Хотите сказать, что эта бумажка – пропуск в страну исполнения желаний? – недоверчиво спросила я.
Марта заломила руки.
– Ну, конечно! Тысячи людей мечтают получить подобную! Народ живет в Беркутове месяцами и частенько – впустую. А вам повезло сразу. Скорей побежали!
Марта схватила меня за руку и потащила вперед.
– Куда? – бестолково спросила я, следуя за ней. – Зачем так спешить?
Глава 6
Марта остановилась около моей машины и велела:
– Уезжайте!
Я облокотилась на крыло внедорожника.
– Простите…
Спутница склонила голову к плечу.
– Вам необходимо отправиться домой в Москву. Молча. Ни с кем не разговаривайте по дороге.
– Даже с заправщиком на бензоколонке? – уточнила я.
– С ним можно, – разрешила Марта.
– Вы меня прогоняете? – протянула я. – По какой причине я столь спешно объявлена в Беркутове персоной нон грата?
– Господи! – всплеснула руками Марта. – Разве вы не знаете народную примету?
– Какую из многих? – прищурилась я. – Про черную кошку, бабу с пустыми ведрами, разбитое зеркало или опрокинутую солонку?
Марта закатила глаза.
– О боже! Вы не в курсе!
– Чего? – сердито спросила я.
Моя спутница прижала руки к груди.
– Вам невероятно, немыслимо повезло! И есть примета: если человек получил «исполнялку», ему нужно как можно быстрее покинуть город. Главное – ни с кем не разговаривать в Беркутове, иначе удача сглазится.
– Интересно… – протянула я. – А как же ротонда с розетками?
– Верно, – согласилась Марта, – когда вы обретете желаемое, надо вернуться к Ирине и высказать благодарность. Это обязательно, иначе фортуна может повернуться к вам, простите, задом. Непременно нужно заглянуть в ротонду, но это позднее. Скорее садитесь за руль и уноситесь в столицу. Хорошо, что чемодан с вашими вещами не в гостинице. Не волнуйтесь, я объясню Максиму Антоновичу суть дела, он поймет.
Я заглянула Марте в глаза.
– «Исполнялка» – гарантия осуществления мечты?
– Стопроцентная, – поспешно заверила врунья.
– Но если я не убегу стремглав из Беркутова, кто-то может сглазить удачу, и я останусь с носом? – еле сдерживая улыбку, спросила я.
– Абсолютно верно, – истово кивала Марта.
– Тогда получился интересный казус, – усмехнулась я. – Видите ли, самым страстным моим желанием является беседа с художницей Ириной Богдановой. Других желаний у меня нет. Если следовать примете, то надо уехать, но… но мне все же придется задержаться в Беркутове – иначе мечта не осуществится. Понимаете?
– Угу, – растерялась Марта, – действительно, казус. Значит, вы остаетесь?
Я расплылась в улыбке.
– Конечно. Продолжим нашу прогулку?
В кармане куртки моего экскурсовода резко затрезвонил телефон, Марта вытащила трубку и тихо сказала:
– Слушаю…
Знаете, есть аппараты, у которых очень громкий динамик, и то, что вам говорит собеседник, слышно тем, кто находится рядом. Именно такой мобильник оказался у моей спутницы.
– Уметается? – донесся до моих ушей мужской голос.
– Я тебе перезвоню через минуту, – нервно сказала Марта.
– Она получила «исполнялку»? – не успокаивались на другом конце провода.
– Да, – коротко подтвердила моя экскурсоводша.
– Отлично. Пусть отваливает. Расскажи ей про примету.
– Спасибо, дорогой, непременно, не переживай, – нежно прочирикала Марта, – дай ей чаю с малиной и аспирин.
– Эй, ты мухоморов наелась? – рассердился звонивший. – Что за чушь несешь?
– Мы с гостьей из Москвы сейчас находимся около музея, – промурлыкала Марта, – я рассчитываю, что экскурсия продлится часа полтора. Потом отведу госпожу Тараканову в отель и приеду. Не стоит так волноваться, у детей часто поднимается температура, скорей всего у девочки обычная простуда.
– Чертова баба рядом? – догадался собеседник.
– Ну, конечно! Аспирин лучшее решение проблемы, – протянула Марта.
– Что-то не так? – насторожился звонивший.
– Включи ей мультик «Большие неприятности», – промурлыкала Марта, – она его обожает. В особенности сцену, где главная героиня не едет в путешествие, а остается дома.
– Черт! Она не отваливает в столицу?
– Нет, – отрезала Марта. И услышала приказ:
– Наври дуре, что хочешь, и немедленно возвращайся.
Марта положила трубку в карман и забормотала:
– Извините, моя сестра лежит в больнице, вчера ей аппендикс удалили. Ее муж остался один с дочкой. Катюше восемь лет. Девочку отправили с первого урока домой – температура поднялась. Чистая ерунда, Катя постоянно простужается, но Сергей не привык иметь дело с ребенком и запаниковал. Мужчины только кажутся сильными, а на самом деле сразу пасуют, когда речь заходит о мелких житейских проблемах. Что делать с малышкой? Чем напоить-накормить? Как развлечь? Отец в растерянности.
Я изобразила озабоченность.
– Очень хорошо вас понимаю. Но насморк и повышение температуры не всегда означают простуду. С похожих симптомов начинаются многие более серьезные детские болезни, например, корь, ветрянка, скарлатина. Лучше вам срочно отправиться в дом своей родственницы и самой разобраться в ситуации.
В глазах Марты зажглась неприкрытая радость.
– Оно, конечно, так, но я на службе. У нас с вами запланирована экскурсия по памятным местам Беркутова.
Я демонстративно приложила ладони к вискам.
– Я разнервничалась, получив картинку от Богдановой. Не рассчитывала на такую удачу, наслышана о непростом характере Ирины и, даже очутившись в уютной гостиной ее дома, сомневалась, что художница согласится побеседовать со мной. И вдруг такая радость! Теперь я точно ее увижу и смогу расспросить! Это очень ценно, я сумею правильно выстроить образ одной из героинь своего будущего бестселлера. К сожалению, у меня от переживаний, даже счастливых, всегда болит голова. Давайте поступим так. Я вернусь в отель, приведу себя в порядок, приму ванну, отдохну, а вы съездите к сестре, посмотрите на племянницу, при необходимости вызовете к ней врача и придете за мной. Экскурсию можно устроить завтра. Я никому не скажу, что вы направились к больному ребенку, это останется нашей маленькой тайной.
– Спасибо, – смущенно произнесла Марта, – очень мило с вашей стороны.
На сей раз в отеле обошлись без медвежьих плясок. Федор и Марта довели меня до номера, портье открыл дверь, включил свет и заявил:
– Двухместный президентский люкс с ванной, личным туалетом, баром, вентилятором и консьержем для обслуживания. Если вам что понадобится, только крикните. Чай, кофе, пиво, газировка, еда – проблем ни с чем не будет, у вас ВИП-обслуживание по первой категории. Обратите внимание, номер украшен цветами. Наш отель «Золотой дворец» известен как лучший в районе и области, у нас в каждом номере есть теплая вода! Но двухместный президентский люкс обслуживается особым образом, применяется система, которая была разработана…
Федор примолк.
– Ну, договаривай! – нетерпеливо приказала Марта. – А если сказать больше нечего, оставим Виолу в покое.
– Мне всегда есть что сказать, – оскорбился портье, – просто слово забыл. Тотен или тандыр? Нет, тандем! Итак, продолжаю. В обслуживании президента по итогам тандема…
– Вероятно, речь идет о тендере? – вмешалась Марта.
Федор величественно выпрямился и, указав рукой за мою спину, закончил фразу:
– …участвовали ведущие фирмы области. Плиз, эксклюзивная, созданная лично для вас цветочная композиция «Славься, город Беркутов».
Я обернулась и судорожно закашлялась. В простенке между окнами, занавешенными двумя темно-синими велюровыми портьерами, маячила тренога, на которой красовался похоронный венок из еловых лап, утыканных головками слегка увядших красных и белых гвоздик. Самый его верх венчал бант из черного атласа, от него спиралями свисали ленты с буквами, которые явно складывались в какую-то надпись, но разобрать ее я, как ни старалась, так и не смогла.
– Данная икебана является авторской работой студии артдизайна, – пояснил Федор, – вот вам их визитка.
Я машинально взяла карточку из картона и прочитала текст: «Все для счастливых похорон. Постоянным клиентам скидки. Любые аксессуары из экологически чистых материалов».
Марта дернула Федора за рукав.
– Пошли!
– Я не рассказал про фрукты, – уперся портье, – их поставили «Химпластудобрения»…
– Незачем про яблоки-бананы вещать, их есть надо, – перебила Марта и вытолкала Федю из номера, следом вышла сама.
– Ты не права, – послышался уже из-за двери бас портье.
– Уймись! – велела Марта.
Я подождала минуту, потом осторожно выглянула в коридор, застеленный ковровой дорожкой, вышла и на цыпочках прокралась до поворота. Расчет оправдался – до меня донесся резкий голос Марты:
– Федор, если Виола попытается выйти из отеля, под любым предлогом задержи ее и позвони мне, но незаметно.
– Не понял, – прогудел портье.
– Идиот! – в сердцах воскликнула Марта. – Максим Антонович не хочет, чтобы столичная гостья одна ходила по Беркутову. Еще попрется на окраину, а там асфальт снят, дома не ремонтированы. Сам знаешь, городского бюджета на все не хватает, будет стыдно. Если писательница надумает без сопровождения шляться, ты просто тихонько, не привлекая внимания, набери мой номер.
– Зачем? – снова не сообразил Федя.
– Я увижу твой вызов и сразу прибегу. Только задержи Тараканову! – велела она. – И…
Послышался звонок.
– Слушаю… – произнесла Марта. – Игорь, мне удалось уговорить гостью вернуться в отель, я бегу к тебе. Нет, она решила отдохнуть. Не волнуйся, Федя ее не выпустит. Скоро буду!
Воцарилась тишина. Марта отбыла. Потом раздался громкий стук и снова звонок. На этот раз ответил портье:
– Отель «Золотой дворец». Желаете забронировать номер?
Я так же на цыпочках вернулась в свой номер, повесила на ручку с наружной стороны табличку «Не беспокоить. Do distrub»[3], задвинула на всякий случай изнутри щеколду, открыла чемодан, подняла его дно, вытащила из тайного отделения платок, очки, темно-синее платье длиной значительно ниже колена и темно-зеленый плащ. Почему-то люди полагают, что изменить внешность можно лишь при помощи масштабного грима и парика. На самом же деле в большинстве случаев бывает достаточно водрузить на нос старомодные очки в темно-коричневой оправе и с простыми стеклами, спрятать волосы под платок да еще поменять одежду.
Спустя десять минут я посмотрелась в большое зеркало и осталась довольна. Молодая, вполне симпатичная, модно одетая писательница, любительница красивых сумок и обуви, обеспеченная столичная штучка превратилась в тетушку непонятного возраста, домашнюю хозяйку из провинции, которая из экономии приобретает вещи в стоковых центрах и секонд-хендах, а о такой роскоши, как новый ридикюль, даже не помышляет, таскает при себе котомку из клеенки самого ужасающего вида.
Полюбовавшись так и эдак на свое изображение, я пошла было к одному из окон, намереваясь таким незатейливым образом незаметно покинуть отель. Но потом решила утолить любопытство и притормозила около «эксклюзивной цветочной экспозиции». Расправив черную ленту, я наконец-то прочитала сделанную мелкими золотыми буквами надпись. «До свидания, Александр Маргаритовичь», – гласила она.
В глубоком недоумении я открыла окно и преспокойно вылезла наружу. Интересно, как звали отца человека, для которого предназначалась «икебана»? Маргарит? И почему в его отчестве в самом конце стоит мягкий знак? Фирма ошиблась и доставила в отель чей-то похоронный венок? Или сотрудники банально перепутали ленты? Увы, есть вопросы, на которые я никогда не узнаю ответов.
Воспользоваться своим автомобилем я не могла и, старательно сгорбившись, пошла пешком. Добралась до местного музея, увидела милую старушку с сумкой на колесах и спросила:
– Бабушка, как добраться до улицы Революции?
– Садись на метро, – благожелательно ответила она. И махнула рукой: – Вон там остановка. Беги скорей, как раз вагон катит. Ехать тебе до самого конца, сойдешь и прямо где надо очутишься.
Маленький трамвайчик быстро домчал меня до того места, где рельсы, сделав круг, поворачивали в обратном направлении. Я выбралась наружу и поняла: слова Марты про то, что городского бюджета на все не хватает, чистая правда. Похоже, администрация Беркутова привела в порядок только центральную часть, окраина выглядит удручающе бедно. Улица Революции была не заасфальтирована, тут и там виднелись лужи, заполненные водой и жидкой грязью. По обе стороны дороги тянулись покосившиеся избенки, окруженные разнокалиберными заборчиками. Железная колонка, торчавшая неподалеку от остановки трамвая, свидетельствовала об отсутствии в домах центрального водоснабжения. Соответственно, тут нет и канализации и, вероятно, магистрального газа. Принято считать, что медвежий угол – это село, расположенное в безбрежной тайге или затерянное в горах Севера или Сибири. Я не бывала ни в одном из перечисленных регионов, но хорошо знаю: медвежьи углы легко можно обнаружить и во вполне благополучном, совсем не бедном Подмосковье. И сейчас я забрела именно в такой.
Я осторожно дошла почти до конца улицы, постучала в калитку, но не дождалась ответа. Вошла во двор, распахнула дверь, ведущую в сени, и крикнула:
– Валентина Сергеевна, вы тут?
– Кто это шумит? – донеслось в ответ. – Маша, ты? Заходи. Только скинь боты и дверь затвори, грязи надует. Я в зале, телевизор смотрю.
