Дарья Калинина
Готовь завещание летом
Глава 4
Теперь, когда подруги и Коля знали все подробности происшествия с Жеребчиком, им стало ясно: коня надо искать немедленно. Пока еще есть шанс, хотя и крохотный, что лошадь не успели увезти далеко, что ее спрятали где-то поблизости.
– Ты вызвал полицию? – обратилась Алена к мужу.
Но Василий Петрович возразил:
– Зачем полиция? Без нее обойдемся. Я уже дал команду, что и кому делать. Давыдова я послал к одному знакомому, он сейчас в базе данных ГИБДД шуршит, а Константинова к здешним сутенерам отправил. Сейчас оба подтянутся, расскажут, что им удалось узнать про эту Анжелу.
И как раз в этот момент в ресторан вошел маленький, но очень бойкий Давыдов. Он работал у Василия Петровича ветеринарным врачом вот уже несколько лет. Сомневаться в его навыках ни разу не приходилось. К тому же он был человеком разносторонне одаренным и живо интересующимся всеми новинками, которые ежегодно появляются на прилавках магазинов во всем мире. И еще он умел находить общий язык не только с животными, но и с людьми.
– Заглянул я к вашему знакомому, Василий Петрович. Толковый парнишка.
– Ты по делу рассказывай!
– В базе данного региона я нашел всего одну подходящую под описание машину. Она принадлежит некоей Лаврушкиной Маргарите.
– Не Анжеле?
– Нет.
– Не важно, – решил Василий Петрович. – Девка могла назваться чужим именем. Адрес ее нашел?
– Он у меня записан.
– Сейчас дождемся Константинова и поедем к девке.
Однако старший тренер задерживался. Общение с сутенерами несколько затягивалось, потому что выяснилось, что Анжела – это очень распространенное среди жриц любви имя. Второе по популярности было имя Сюзанна.
– К тому же девушки иногда по своей воле меняют имена, – проинформировал Константинова утомленный его придирками сутенер. – Вы уверены, что вам нужна именно Анжела?
– Да, красная куртка, высокий рост, светлые волосы. И грудь пятого размера!
Сутенер восхищенно прищелкнул языком.
– Сам бы от такой работницы не отказался, – признался он затем. – Но у меня такой девушки нету.
Константинов и сам видел, что с девушками тут напряг. Его вообще удивляло, как эти несчастные создания, едва стоящие на ногах от переутомления и постоянного недоедания, способны еще вызывать в ком-то иные чувства, кроме острой жалости. Многие из проституток были откровенно нездоровы. И даже несмотря на теплое время года, кто-то чихал, а из задних рядов то и дело доносился кашель.
Попытки выяснить у самих девушек, не приглашал ли их кто-то поработать сегодня на частной конюшне на юге города или где-нибудь в той части, тоже успеха не принесли. Подобных клиентов не появлялось. И Давыдов был вынужден смириться с неудачей. Новгород совсем небольшой город. И все сутенеры и работающие под их руководством девушки отлично знают друг друга. Если они говорят, что блондинка Анжела в красной куртке – это не их поля ягода, значит, так оно и есть.
– А не может такого быть, что они все дружно девчонку покрывают? – предположил Коля. – Все-таки она замешана в уголовном преступлении.
– Вряд ли. Дело в том, что я был вынужден все-таки выбрать себе одну из девушек.
– Зачем?
– А как иначе? Сутенеры все равно потребовали бы вознаграждения за доставленные им хлопоты. Так что я решил, что будет дешевле просто нанять одну из девушек на час.
– Ты взял проститутку? – поразились все.
– Только для вида. Девушка оказалась опытной, сказала, что работает уже пятый год, думает, что пора завязывать, но пока что не может, потому что еще не накоплена заветная сумма, на которую она откроет свой бизнес.
– И ты ей поверил? – возмутился ветеринар. – Сейчас легко можно взять кредит в банке для открытия собственного бизнеса. Совсем не обязательно зарабатывать на него своей…
– Давыдов! Не о том сейчас речь!
– Но это же явное вранье!
– Успокойся, – посоветовал ему Константинов. – Я взял девушку лишь для того, чтобы поговорить с ней. Я предложил ей денег, если она укажет мне на нужную нам Анжелу. Но девушка, хоть ей очень хотелось получить вознаграждение, я это видел по ее разгоревшимся глазам, отвести меня к нашей Анжеле не смогла. Сказала, что не знает такой.
– Не врет?
– Выглядела она очень огорченной, что не может получить вознаграждения. Так что, думаю, если бы она знала Анжелу, то объяснила бы, как нам ее найти.
Из двух вариантов один оказался тупиковым. Теперь оставалась надежда на Лаврушкину Маргариту, владелицу красного «Рено», на котором укатила девушка Анжела.
Расплатившись за ужин, Василий Петрович первым кинулся к выходу из ресторана. За ним спешили остальные.
– Конокрады! – возмущенно бормотал себе под нос Василий Петрович, двигаясь впереди своего маленького отряда. – Найду, мало им не покажется.
– Я думал, что нынче лошадей уже не крадут, – шепнул Коля на ухо Алене.
– Я тоже так думала. А вон оно как получилось!
– Прости меня.
– За что? – удивилась Алена.
– Ну, я ведь тебе сначала не поверил. Решил, что насчет записок ты все придумала.
– Я? – возмутилась Алена, как ей хотелось верить, вполне натурально. – Зачем мне такое придумывать?
– Чтобы я согласился ехать с тобой. Я же видел, ты не желала оставлять меня дома одного.
И хотя это была чистая правда, Алена не стала в том признаваться и сказала:
– Ну, теперь ты сам видишь, я не шутила.
Инга опередила своих друзей, догнала Василия Петровича и произнесла:
– Вася, раздели нас на два отряда.
– Зачем?
– Кто-то поедет на поиски Лаврушкиной Маргариты, а кто-то должен осмотреть местность возле конюшни, откуда пропал Жеребчик.
– Мы там уже все осмотрели.
– И ничего не нашли?
– Ничего.
– Значит, плохо смотрели. Не может быть, чтобы там не было никаких следов. И еще… ты не прав, что не хочешь привлекать к делу полицию.
– Я сказал, никакой полиции!
– Но нам нужен совет. Не хочешь полицию, тогда надо сообщить хотя бы тому президенту конноспортивного общества, который организовал участие твоих лошадей в этих скачках.
– Ему сообщу, – согласился Василий Петрович и тут же извлек из кармана телефон.
Он понимал: если они не найдут Жеребчика в самое ближайшее время, то у них могут возникнуть вопросы с участием лошади в скачках. Ведь нужно пройти предварительный заезд, а если Жеребчика на нем не будет, могут случиться серьезные осложнения.
Переговорив с господином Марковым, Василий Петрович несколько успокоился. Господин Марков пообещал, что лично проследит за тем, чтобы Жеребчика не вычеркнули бы из списков участников скачек.
– Я распоряжусь, и вашего Жеребчика будут ждать до самой последней минуты.
Однако господин Марков не скрывал своей озабоченности перед Василием Петровичем. И он тоже посоветовал ему обратиться в полицию, Василий Петрович несколько утих. Правда, советом Маркова он пренебрег и в официальные структуры обращаться все равно не стал, но зато вспомнил про одного своего старого знакомого, который служил в полиции и который в прошлом не раз помогал ему решить различные вопросы.
Алена тоже хорошо помнила Ревнивцева Ваню, вот только тот служил в Москве. А Москва отсюда была далековато.
– И зачем тебе понадобилось тревожить человека, который так далеко от нас?
– Я знаю Ревнивцева, у него и в этом городе есть к кому обратиться. Между прочим, это именно он послал нас к тому парню, который нашел адрес Лаврушкиной.
– Вот оно что! Ты мне этого не говорил!
Алена была немножко обижена на мужа за то, что он многое ей недоговаривает. И она снова пристала к Василию Петровичу:
– Но почему ты не хочешь просто пойти в полицию?
– Я не могу! Не могу официально заявить о том, что у меня украли моего чемпиона. Нам надо действовать очень осторожно, – пояснил он наконец свое поведение жене и друзьям. – Мы должны скрывать от всех исчезновение Жеребчика. Если станет известно о его похищении, лошадь могут просто снять со скачек. Я не могу так рисковать!
– Но ведь нам нужна помощь специалиста.
– И такой специалист у нас будет! – гордо заявил им Василий Петрович. – Вернее, уже есть. Ваня продиктовал мне номер некоего Огурцова Толи, помощника старшего следователя.
– Это я к нему ездил, – вставил в разговор Давыдов. – Толковый парень!
И действительно, Огурцов не подвел ожиданий Василия Петровича. Едва услышав о происшествии, он немедленно пообещал ему свою помощь. И, вручая Давыдову адрес Маргариты Лаврушкиной, помощник старшего следователя присовокупил:
– Коня так просто не увезешь, тут нужен специально оборудованный для перевозки лошадей фургон. Я звякну своим знакомым ребятам на постах, чтобы они были повнимательнее на выходящих из города дорогах.
– Хорошо. Вот только хотелось бы соблюсти конфиденциальность.
– Неофициально все будет, не беспокойтесь. От меня точно никто в жизни не узнает о том, что случилось у тебя на конюшне.
Таким образом, группе пришлось разделиться, как с самого начала и предлагала Инга. Они с Аленой, Ваней и Колей отправились беседовать с девушкой Анжелой или Маргаритой Лаврушкиной, как уж повезет. А Василий Петрович с тренером и ветеринаром помчались обратно на конюшню, чтобы встретиться там с готовым оказать им помощь Толей Огурцовым.
Было уже очень поздно, но друзья понимали: если они хотят вернуть себе Жеребчика, действовать нужно именно сейчас, не откладывая расследования до утра.
Дом, в котором проживала Маргарита Лаврушкина, был очень недурен. Расположенный в центре города, он принадлежал к еще дореволюционной застройке, в нем вполне мог жить какой-нибудь зажиточный купец или даже члены дворянской фамилии. Приведенный недавно в порядок, он сверкал новенькой штукатуркой и стеклопакетами. С первой же минуты этот дом показался друзьям слишком уж хорошим для обиталища проститутки, пусть даже и высшего класса.
– Хотя если к ней ходят всего двое-трое постоянных любовников, тогда эту женщину назвать проституткой уже сложно. Она переходит в категорию чуть выше.
На самом высоком уровне, бесспорно, находятся девушки, которым повезло обзавестись всего одним любовником, но зато настолько богатым и щедрым, что он способен в одиночку покрывать все их расходы. Такого рода отношения, конечно, тоже предосудительны, но все же подобные девушки выглядят лучше и ведут жизнь куда более респектабельную, чем их нижестоящие товарки. Как говаривал герой пьесы Островского: «Есть такие высоты, голубушка, за которые осуждение человеческое уже не поднимается».
– Не понимаю, если Анжела-Маргарита из таких высококлассных девиц, какого черта ее угораздило связаться с нашим конюхом? Он-то ведь далеко не красавец, скорее даже прямо урод.
Стоя у дверей дома, подруги не знали, стоит ли им тревожить девушку практически среди ночи. А что, если она живет не одна? Что они скажут ее родным? А что, если Лаврушкина и вовсе не имеет никакого отношения к Анжеле? Хотя машина-то была ее. Ну и что? Вдруг Анжела машину у Лаврушкиной угнала?
– Надо на что-то решаться.
Однако выбора у них особого не имелось. Жеребчика требовалось вернуть, а для этого нужно было найти Анжелу или хотя бы выяснить, где ее искать. Алена решительно подняла руку и позвонила в домофон. Но в нужной квартире никого не оказалось. Во всяком случае, друзьям никто не ответил. Подходящей под описание красной машины во дворе тоже видно не было. И в окнах второго этажа, где должна была находиться, судя по номеру, квартира Маргариты, не горел свет.
– И что нам делать?
– Предлагаю кому-то остаться тут. Может быть, девушка вернется домой под утро. Важно не пропустить ее появления.
Остаться вызвался Коля.
– Мне все равно не заснуть будет сегодня. Вы идите, а я посижу тут на лавочке.
И он указал рукой на основательную скамью на чугунных литых лапах.
– В случае чего, могу тут же и полежать. Погода теплая, я сыт. Все будет в порядке. Если до утра девица не вернется домой, обойдем ее соседей и что-нибудь да узнаем. Сейчас-то этого сделать нельзя.
Ходить среди ночи по соседям, спрашивая, не знает ли кто из них, куда подевалась девушка Маргарита, нечего было и думать. В лучшем случае, с друзьями не стали бы разговаривать. А в худшем, сдали бы самих друзей в полицию за нарушение тишины и покоя. Поэтому подруги, скрепя сердце, сели в машину к Ване и поехали в гостиницу, чтобы немного отдохнуть после трудного дня. А Коля остался на своем посту, клятвенно пообещав, что всю ночь не сомкнет глаз.
Что касается Василия Петровича, то он, со своей стороны, тоже не мог похвастаться особенными успехами. Хотя надо сказать, что прибывший на место происшествия Толя Огурцов оказался дельным молодым человеком. Он лично облазил все окрестности конюшни, вот только ничего утешительного не нашел.
– Местность тут малонаселенная. Сплошные ангары и гаражи. По вечерам здесь совсем безлюдно. Если и были свидетели происшедшего, то их еще придется хорошенько поискать.
Увы, время похищения Жеребчика пришлось на промежуток между девятью и половиной десятого вечера, когда возле конюшни не было уже никого постороннего, могущего оказать следствию помощь. Но Толя не терял надежды и не давал ее потерять и Василию Петровичу.
– Не будем падать духом раньше времени, – сказал он ему. – Тут полно следов, надо лишь разобраться с ними.
И при свете мощного фонаря несколько раз прошелся по тропинке, которая вела из конюшни к дороге, где мог стоять фургон для перевозки Жеребчика. Хитрая Анжела выманила свою жертву почти на двести метров от конюшни. Да еще и поставила свою машину таким образом, чтобы из нее нельзя было увидеть то, что делалось в это время возле оставленной без присмотра конюшни.
– Тут не так уж много следов, – заметил Толя. – То есть человеческих предостаточно, вы все тут, похоже, вдоволь потоптались. А вот лошадиных я почти совсем не вижу.
– Ближе к вечеру прошел дождь. И во второй половине дня мы лошадей погоняли на корде, а больше на прогулку их не выводили. Они и так хорошо поработали утром и после обеда. Так что вечером мы решили дать им небольшую передышку.
– Значит, теперь мне все ясно, – заключил Толя, осмотрев следы лошадиных подков и сличив следы Василия Петровича, конюха, тренера и ветеринара. – Вашего Жеребчика из конюшни вывел один крупный мужчина. Затем к нему присоединился еще один, тоже не маленький. Оба были в спортивной обуви сорок четвертого или даже сорок пятого размера. Судя по тому как глубоко ушли их следы во влажную землю, каждый из них весил под центнер.
– Настоящие громилы!
– Теперь что касается машины, – продолжил Толя. – Тут, к сожалению, нам повезло значительно меньше. Дорога здесь асфальтированная, если следы и были, то они давно исчезли. Но все же в одном месте, где машине пришлось развернуться, на влажной земле четко видны следы от покрышки какой-то грузовой машины. Возможно, это как раз след того самого фургона, который нам нужен.
Толя сделал несколько снимков. Давыдов с Константиновым взирали на него с тоской:
– И как нам это поможет поймать злодеев?
– Никак. Но когда мы их поймаем, это не позволит им уйти от ответственности. Или, во всяком случае, здорово затруднит им этот путь.
Услышав это, Василий Петрович кровожадно сверкнул глазами и пообещал:
– Если мы найдем этих подонков, я уж сам лично позабочусь о том, чтобы они никуда не ушли от ответственности. Если они попадутся мне в руки, то тюрьма покажется им райским местом!
Огурцов деликатно промолчал на это замечание. Но весь его вид говорил о том, что лично он никак не может одобрить подобный произвол.
– Посты на всех дорогах, ведущих из города, предупреждены мною лично. Хотя, конечно, все равно остается шанс, что преступники либо успели выскользнуть из города раньше, либо сумеют это сделать и сейчас. Еще не все наши сотрудники, увы, проявляют похвальную бдительность. Много и таких, кто работает спустя рукава. А может быть такое, что лошадь вообще не повезут из города. Спрячут ее где-то поблизости.
Последнее предположение всех заинтересовало. И Толя, видя интерес окружающих, развил свою мысль.
– В городе и ближайших окрестностях есть несколько школ верховой езды. Обычно при этих школах существует услуга не только проката, но также и постоя для лошадей. В связи с этим завтра надо будет объехать все места, где могут спрятать вашего Жеребчика. У вас есть его фотография?
– Да, конечно.
И Василий Петрович поспешно полез в нагрудный карман, где у него хранилась пухлая пачка фотографий. Будучи человеком старых привычек, он так и не научился до конца доверять электронным носителям. И если у Давыдова и Константинова давно вместо записных книжек были смартфоны или планшеты, то сам Василий Петрович разговаривал по обычному сотовому телефону без доступа в Интернет, и вообще к услугам Сети он прибегал лишь в самых крайних случаях.
В «Дубочках» подобные чудачества хозяина поместья никого не удивляли и не вызывали насмешки. Но Толя с явным удивлением взял в руки фотографии, многие из которых были поцарапаны и с помятыми уголками от частого просмотра. Но Василий Петрович, не замечая насмешливых взглядов оперативника, с умилением и гордостью комментировал одну фотографию за другой.
– Вот это мой Жеребчик, когда ему было всего лишь сорок дней от роду. Видишь, какой уже красавец? Ноги длинные, голова маленькая, сразу видно, что будущий чемпион. А вот тут ему уже полгода. Замечаешь, как вырос? Здесь ему год, и он уже умеет ходить под седлом. А вот это самая свежая фотография. Я сделал ее перед отъездом.
– Ее я и возьму с вашего разрешения, – вежливо произнес Толя.
На фотографии Жеребчик был запечатлен на фоне предгрозового неба. На горизонте собирались черные тучи, но солнце кое-где еще проглядывало из-за них. И сверкающая в его лучах вороная шерсть Жеребчика очень выигрышно смотрелась в таком обрамлении.
– Видишь, какой красавец?
– Да, конь хорош. Я так понял, это какая-то особая порода?
– Дубовская, – с гордостью сообщил ему Василий Петрович. – Некоторые твердолобые мерзавцы не желают ее признавать, но после нынешних скачек я всем недоброжелателям рты заткну.
Но тут же он вновь сник, потому что вспомнил: теперь победа его скакунов на предстоящих скачках вызывает весьма серьезные сомнения. Жеребчик – несомненный фаворит – пропал. А на двух оставшихся лошадей – Бурана и Торпеду – таких больших надежд Василий Петрович не возлагал.
– Они еще очень молодые и… робкие. Могут показать неплохую резвость, но если их что-то напугает, встревожит или если они вообще почувствуют себя не в своей тарелке, то они не станут выкладываться на полную катушку.
– Капризничают?
– Нервничают, я бы так сказал.
И Василий Петрович расстроенно зашмыгал носом. К сожалению, повышенная эмоциональная чувствительность и даже робость была побочным продуктом новой породы. Увы, эти лошади не обладали выдержанным темпераментом. Из ровного расположения духа их могла вывести любая мелочь – незнакомый человек, запах или звук. Напугать или даже вовсе запугать их было очень легко. Этим лошадям не хватало бойцовского духа.
– Буран и Торпеда – очень нервные лошадки, – с сожалением признавался сам Василий Петрович. – Мы потому и приехали почти за две недели, чтобы дать лошадям возможность обвыкнуться на новом месте и успокоиться.
– Если лошади вашей породы таковы, то Жеребчику придется худо. Оказавшись в чужих руках, он может запаниковать.
– А вот и нет! Жеребчик – тот не такой хлюпик. Он парень что надо. Из него мог бы получиться превосходный производитель. Отец и дед будущих чемпионов!
Но пока об этом говорить было нечего. Жеребчик пропал. А Буран и Торпеда, взбудораженные суетой, которая происходила возле их денников, выглядели не лучшим образом. Буран метался по деннику, на его голове была кровавая царапина. Охваченный страхом конь и сам не заметил, как обо что-то повредил себе голову. Что касается Торпеды, то она, наоборот, забилась в дальний угол, а из глаз у нее текли самые настоящие слезы, хотя на ней самой никаких видимых повреждений и не наблюдалось.
– Эти две лошади не в том состоянии, чтобы принять участие в скачках, – с грустью констатировал Василий Петрович. – Даже не знаю, сможем ли мы привести их в нормальное состояние, чтобы они вышли на старт.
– А кто ваши конкуренты? – заинтересовался Толя.
– В основном это представители одной здешней конюшни. «Боливар» называется.
– Слышал. Частный клуб, если мне не изменяет память.
– Они и организовывают скачки. У них неплохие лошади, с приличными родословными, но все исключительно привезенных пород. Поэтому-то мне и было так важно утереть нос их хозяевам и показать, что моя порода хотя еще и сырая, но имеет большой потенциал.
Толя внимательно выслушал Василия Петровича и предложил завтра начать осмотр мест, где могут прятать украденного Жеребчика, именно с этой конюшни.
Но Давыдов, услышав о его планах, фыркнул:
– Так они и станут держать украденную лошадь у себя.
– Лошадь можно перекрасить, и ее никто не узнает, – добавил Константинов.
– Я узнаю своего Жеребчика всегда! – с непоколебимой твердостью и уверенностью в голосе произнес Василий Петрович.
Он гордо поглядывал на окружающих и кивал, чтобы уж ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в сказанном им.
– Главное – найти Жеребчика. А уж узнать я его всегда узнаю!
– Тогда, если наши подозрения оправданны, нам нужно найти в «Боливаре» болтливого работника, который нам и расскажет, не появлялась ли у них недавно на конюшне новая лошадь, не важно, какой она масти.
На этом и порешили. И так как сейчас всем требовался отдых, Василий Петрович отпустил своих людей по съемным квартирам, а сам остался на конюшне. Во-первых, он больше не доверял конюху, а во-вторых, хотел побыть рядом с Бураном и Торпедой, чтобы те хоть немного успокоились, чувствуя рядом с собой присутствие хозяина.
