Дарья Калинина
По кому Мендельсон плачет
Глава 3
Мамина лаборатория находилась за городом. На таксиста у Эдиты ушла большая часть ее и без того скудных наличных. Но что поделать, истина проста, любишь кататься с комфортом, люби и платить. Девушке оставалось лишь утешать себя тем, что на перекладных – сначала на маршрутке до метро, потом на метро, затем еще на маршрутке уже от метро, она к маме и до завтрашнего утра бы не добралась. А своей машины у нее не было.
Водительские права у нее, конечно, имелись, но водить машину сама Эдита не любила. Неуютно ей было как-то за рулем, куда проще на пассажирском сиденье или даже на удобном мягком сиденье позади водителя. Игорь водил машину очень осторожно, никогда не превышал допустимого лимита скорости. Иногда Эдите прямо тошно рядом с ним становилось. Но он довозил ее всегда точно в срок, в полном согласии со своим спутниковым навигатором.
При воспоминании о бывшем женихе настроение у девушки совсем испортилось.
Может быть, мама знает, какая муха Игоря укусила?
Водитель высадил Эдиту у новеньких корпусов, видневшихся за высоким решетчатым забором, развернулся и уехал. А девушка осталась одна и попыталась прошмыгнуть через проходную. Ее тут знали и частенько пускали без разговоров. Но только не в этот раз.
– Стой! Куда!
Вахтер был знакомый, Витя, кажется, так его звали. Он прекрасно помнил Эдиту в лицо, но сейчас смотрел на нее как на чужачку.
– Куда идете? – спросил он у нее строго официальным тоном.
– Так я… я к маме.
– Имя! Фамилия!
– Мои?
– Ваши!
Недоумевая, Эдита назвалась. Он что, с ума сошел? Или у него временная амнезия?
– Паспорт имеется?
Девушка машинально полезла за паспортом, заметив, что вахтер смещается куда-то в сторону и ее к себе манит. Она сделала несколько шагов к нему и уже хотела продолжить объяснения, как вдруг вахтер каким-то другим смягчившимся голосом сказал:
– Не надо, не доставайте, все равно не пропущу я вас.
– Почему? – удивилась Эдита. – Всегда же пропускали! Мне к маме нужно!
– Нельзя! Новое распоряжение. Не могу я вас пропустить на территорию объекта.
– Хотя бы дайте мне ей позвонить!
– Нет!
– Сами позвоните. Скажите, что я здесь. У меня ключи… потерялись. Домой не могу попасть.
Видя перепуганное лицо Эдиты, вахтер смягчился еще больше. Он подманил девушку пальцем к себе еще ближе и прошептал ей на ухо:
– У нас тут такое творится из-за вашей мамы… Такое!.. Не знаю, что она там натворила, только все ее с самого утра ищут.
– В смысле? – удивилась девушка. – Что ее искать? Она утром как обычно на работу поехала.
– Поехать она, может быть, и поехала, да до нас не доехала. И очень хорошо, потому что ее тут уже ждали.
– Кто ждал?
– Из прокуратуры или кто там… Не знаю я точно. Говорят, следственные мероприятия у вашей мамы в лаборатории проводятся, бумаги весь день изымали, следователи, ОМОН с утра тоже тут был. Только тсс… Об этом болтать не велено. Я вас потому в сторонку отвел, чтобы камеры нас с вами не засняли. Этот уголок, где мы стоим, он в «слепой» зоне. Тут о чем угодно можем разговаривать.
– Я ничего не понимаю.
– Если бы ваша мама приехала, арестовали бы ее как пить дать!
У Эдиты даже ноги подкосились, и она была вынуждена прислониться к стене.
– Неприятности у вашей мамы, – сказал вахтер с сочувствием. – И вы, если неприятностей для себя не хотите, лучше идите себе подобру-поздорову отсюда и подальше. Если к ним сами не сунетесь, может, они про вас и не вспомнят. Ну, дочь и дочь, мало ли родственников у подозреваемой имеется. Не всех же вместе с обвиняемой сажать.
– Да в чем подозреваемой? – воскликнула Эдита. – В чем мою маму обвиняют?
Но этого вахтер не знал. И все больше торопил девушку, чтобы та уходила, не мешкая.
– Увидят, могут и задержать. А оно вам надо? Сидите себе дома тихо-мирно, авось мимо вас беда пронесется.
– Да как дома-то? – прошептала Эдита. – Мне в дом не попасть.
– Но и тут вам оставаться тоже нельзя. Идите, у подружки перекантуйтесь или у родственников. Есть у вас родня хоть какая?
Родни не было. Был, конечно, папа. Милый родной папа, который бы мигом разрулил все проблемы своей дочки. Но папа укатил на охоту. Каждую весну выпадали такие пять-десять заветных дней, которые он проводил отдельно от семьи.
– Охотничий сезон – это святое, – говорил он в таких случаях. – Даже не пробуйте меня отговаривать.
И так как во всем остальном он был необычайно уступчив и покладист, то никто из родных его и не отговаривал. Все понимали, что должны быть у человека свои маленькие слабости. Если человек совсем без недостатков, то это уже не человек, с таким и жить-то под одной крышей страшно.
В итоге каждую весну да и осень, чего уж там греха таить, стоило открыться сезону охоты, папа складывал свои пожитки и укатывал из города. И ездил он в такую глухомань, в такие непролазные дебри, что там сотовой связи не было совсем. Трудно было поверить, но еще встречаются такие места на карте. И папа их старательно разыскивал. Только в таких труднодоступных местах и можно было рассчитывать на богатую добычу.
Обратно папа возвращался не раньше чем через пять дней. А уехал он только сегодня под утро. Значит, самое меньшее четыре дня Эдите придется как-то перекантоваться. А где? К кому ей податься? Где она не будет в тягость?
И тут ее неожиданно для нее самой охватило возмущение.
– Да что за ерунда! – воскликнула она. – Надо ехать домой и ломать дверь!
К этому времени она уже ехала в метро, которое предпочла из-за дешевизны. И возглас ее изрядно напугал соседей. Все ближайшие к девушке пассажиры опасливо на нее покосились, а особо слабонервные и вовсе отодвинулись. Но это трусливое поведение окружающих еще больше раззадорило Эдиту. Она им еще покажет! Всем покажет!
Кому именно и что она покажет, девушка не определилась. Может быть, предателю Игорю? Но что она ему покажет такого, чего он еще у нее не видел? На мгновение у Эдиты мелькнула мысль позвонить Игорю, но девушка тут же затолкала ее куда подальше. Охвативший ее боевой задор подталкивал девушку действовать самостоятельно. Ну его этого Игоря! Нюня он и зануда. И трус! Она и сама справится.
Разумеется, своими руками взламывать замки Эдита не собиралась. Опыта для этого у нее было маловато, да и силенок тоже. Но девушка знала, что есть компании, которые специализируются на оказании такого рода услуг. Хоть автомобиль, хоть квартиру, хоть сейф, от которого потерялся ключ, все вскроют! Только плати. Ну и еще не забудь представить документы, подтверждающие твои права на ту же машину, квартиру или сейф.
Но что-то подсказывало Эдите, что требование предъявить документы на взламываемую собственность не будет таким уж критичным.
Ее папа любил повторять:
– Строгость законов у нас в России с лихвой компенсируется слабым их исполнением.
Другими словами, выполнялось далеко не все и не всегда так, как это предписывалось. Очень часто исполнители соглашались войти в положение заказчика. За определенное вознаграждение они запросто могли встать на его сторону. Заковыка была в размере этого самого вознаграждения. За сколько взломщики согласятся закрыть глаза на то, что у Эдиты нет документов на квартиру?
Как уже говорилось, девушка нынче была на мели. Впрочем, если они со взломщиками проникнут в квартиру, то у мамы в ящичке стола всегда есть немного наличности. По ее меркам это совсем небольшая сумма, а взломщикам вполне хватит, чтобы закрыть глаза на отсутствие правоустанавливающих документов. И самой Эдите этих денег вполне хватит, чтобы перекантоваться до папиного возвращения. А уж он-то сумеет все решить.
Однако, когда девушка приехала к себе домой и поднялась на свой этаж, то сразу же поняла, что в квартире кто-то есть. Первая дверь была по-прежнему закрыта, но вторая внутренняя оказалась открытой. И из щели замочной скважины наружу пробивался лучик света от включенного в коридоре светильника.
– Это еще что за история?
Сперва Эдита решила, что это вернулись мама или папа. Или даже они оба. Вот было бы хорошо! На радостях девушка уже протянула руку к звонку, но тут ее остановила какая-то сила. Рука сама собой опустилась, и Эдита приникла к дверной щели, стремясь услышать, чем заняты находящиеся в ее квартире люди. Кое-что услышать ей удалось. Одна дверь с легкостью пропускала звуки. И то, что это были не ее родители, девушка поняла сразу.
Но кто же занял их родной дом? Голосов было много. Преимущественно мужские, они звучали приглушенно, и разобрать слова у девушки не получалось. Но был среди них один женский голос, очень высокий, даже пронзительный. Эта женщина была тут главной, она отдавала все распоряжения.
– Ищите в ящиках! Ищите в столах!
– Мы уже все перевернули.
– Он должен быть тут! – завопила в ответ женщина.
– В лаборатории небось спрятала. Она там работала, где же и прятать, как не там?
– Самый умный, да, Лобачев? – разозлилась женщина. – Думаешь, почему мы тут возимся? Да потому что лабораторию мы сверху донизу перевернули. Нету его там! И другой наш осведомитель говорит, что объект Марина вчера вечером из лаборатории унесла. Тут он! Ищите лучше!
Эдита, словно окаменела. Что это? У них в квартире проходит обыск? Но кто эти люди? И что они ищут? Приникнув всем телом к двери, девушка старалась не упустить ни одного словечка. В этом ей повезло. Двое мужчин переместились в прихожую, их голоса теперь были слышны Эдите более отчетливо. И она смогла разобрать солидный кусок их диалога.
– Наша Мегера сегодня прямо сама не своя.
– Будто бы она когда-то бывает другой.
– Не скажи, похоже, здорово ей перцу на хвост насыпали. Вон как бесится.
– Чувствует, что трон под ней шатается, вот и бесится. Она эту операцию больше года готовила, столько средств вбухала, и что теперь? Если колбу со стекляшкой не найдем, Мегере крышка. Выговор влепят, а может быть, и звания лишат.
– Ну!
– А ты думал! Это же полный провал!
– Да что там в этой колбе такого?
– Не знаю и тебе интересоваться не советую. Меньше знаешь, крепче спишь. Нам поручено колбу найти, вот мы ее и ищем.
– Ищем-то ищем, да только не найдем. Начальница-то лаборатории неслучайно сегодня утром на работу не явилась. И колбу она вчера из лаборатории не просто так забрала. То ли почувствовала опасность, то ли предупредил ее кто, а только она все меры предприняла, чтобы колба эта в чужие руки не попала.
– И что?
– И уж коли она такая ушлая, что мы до сих пор ее местонахождение вычислить не можем, значит, и колбу эту она ни дома, ни на даче, ни в лаборатории прятать бы не стала. Это же самые очевидные места. Все равно что в вентиляции спрятать.
И тут же раздался высокий голос той, которую подчиненные между собой называли Мегерой.
– Оболтусы! В вентиляции посмотрели?!
Даже через дверь голос той, которую подчиненные любезно звали Мегерой, прошибал так, что Эдита вздрогнула. А парни, что копошились возле двери, и вовсе охнули.
– Когда она орет, у меня прямо в башке что-то взрывается, – тихонько пожаловался один другому.
– А у меня уши закладывает.
А Мегера продолжала злиться.
– Как это до сих пор никто не удосужился в вентиляции взглянуть! Отойдите! Подайте стремянку! Сама полезу! Сама посмотрю!
Судя по раздавшимся звукам, Мегера и впрямь полезла по стремянке. А ребята снова приступили к обсуждению начальства.
– Главная беда Мегеры, что она пересмотрела боевиков, вот и мыслит стандартно. Заранее говорю, ни в вентиляции, ни вообще в квартире мы колбы не найдем.
– Есть! Нашла! – внезапно заорала Мегера.
Эдитку и ту отбросило звуковой волной. Вот ведь вопит! За дверью же и вовсе воцарилась тишина. То ли ребят в квартире контузило, то ли они приходили в себя от удивления. Потом раздался топот ног, и дальше девушка уже не могла ничего толком разобрать. Но она не уходила, стояла и слушала. И вскоре поняла, что в вентиляции Мегере и впрямь удалось найти что-то стоящее.
– Если они нашли то, что искали, значит, сейчас уйдут, – сообразила Эдита.
А выходя, наткнутся на нее. А Эдите что-то совсем не хотелось сталкиваться нос к носу с этой компанией.
– Надо сваливать!
Она едва успела взлететь по ступеням на один этаж вверх, как двери ее квартиры распахнулись, и оттуда вышла немолодая уже женщина – высокая, худощавая и светловолосая. Та самая Мегера, как поняла девушка. Что же, выглядела она более чем достойно. Дорогой брючный костюм сидел на ней как влитой. Обувь, сумка, очки – все от самых дорогих брендов. Но раньше Эдита эту женщину никогда не видела.
В руках Мегера держала какой-то бумажный сверток. Бумага была слегка желтоватой, в такую бумагу у мамы в лаборатории были обернуты новенькие инструменты и колбы. Бережно прижимая сверток к груди, Мегера прошествовала вниз по лестнице. За ней на почтительном расстоянии следовали четверо молодых мужчин. Эти и одеты были поскромней, и держались иначе. Охрана или подчиненные, так поняла Эдита.
Но прежде чем девушка успела обрадоваться, что чужаки уходят, Мегера обернулась и крикнула:
– Квартиру взять под наблюдение.
И те двое мужчин, что шли сзади, покорно затормозили, развернулись и потопали назад в квартиру. А Мегера продолжила свой путь. На все это не понадобилось и минуты. И вот уже на лестничной клетке никого нету. И кроме таящейся на верхнем этаже Эдиты, никто тут не дышит и не сопит.
Присев на ступеньки, девушка пыталась для начала привести свои мысли в порядок и уразуметь увиденное. Первое, о чем она подумала, идут съемки кино. Да, родители позволили снимать в их квартире детектив, а ей об этом не сказали. Забыли. Запросто могли при их-то занятости. Но тогда где камеры? Где софиты? Где режиссер, гримеры и прочая телевизионная общественность, без которой съемки даже самого простенького фильма невозможны?
– Может быть, это еще репетиция?
Эдита вскочила на ноги и подбежала к окну. Выглянув во двор, она увидела, как Мегера садится в красивую черную машину, а ее телохранители садятся в другую, по виду точно такую же. А во дворе остается стоять еще одна, которая явно принадлежит тем двоим, которые сейчас находятся в квартире Эдиты.
– Нет, это не кино. Киношникам такие тачки не по карману.
Но тогда что происходит? Девушка снова присела на ступеньки и принялась размышлять. Если она правильно все поняла, то у мамы в лаборатории случилось какое-то ЧП. Пропала колба с каким-то ценным содержимым. Эти люди, которыми командует Мегера, подозревают, что колбу забрала мама. И вроде как они колбу даже нашли. А маму нет. И поэтому сейчас в их квартире устроена засада. На маму. А в отсутствие мамы сгодится и любой другой член ее семьи. И значит, появляться дома Эдите ни в коем случае нельзя.
– Чтобы они потом мою маму на меня как на живца бы ловили! Вот уж это фигушки!
И Эдита начала спускаться вниз. Двигалась она крадучись, но у двери своей квартиры не смогла устоять перед искушением, остановилась и прислушалась. За дверью вроде бы ничего не происходило. Но надо же такому случиться, что именно в тот момент, когда девушка пыталась расслышать, что там у нее дома делается, дверь соседней квартиры отворилась и из нее вышла соседка.
Имени ее Эдита не знала. Появлялась эта соседка у них в доме лишь время от времени, и была при этом такой говорливой, что знакомиться ближе с ней совсем не хотелось. Сдружишься, потом вообще не отвяжешься.
– Такая насмерть заболтает и не заметит, – говорила мама, которая вообще не любила пустых досужих сплетен, а всегда разговаривала конкретно и по делу.
Мама никак не могла понять, что если к ней заходят «за солью», то это лишь предлог, чтобы задержаться и поболтать. И несколько раз резко осаждала эту даму, прямо говоря, что слишком занята. И вот сейчас эта соседка нарисовалась на лестничной площадке. С изумленным видом она уставилась на Эдиту, которая от неожиданности не успела принять вертикальное положение. Но соседку совсем не смутило, что девушка стоит перед ней под углом в девяносто градусов. Она желала общения. И чувствовала, что сегодня она его получит. Эдита, в отличие от своей мамы, никогда не умела дать отпор говорливой даме.
– Здравствуй, Эдиточка! – громогласно воскликнула соседка. – Что это? У вас сегодня гости, дорогая?
– Да, гости.
Девушка старалась говорить как можно тише, чтобы не привлечь внимания своих «гостей». А вот ее соседка, напротив, выступала, как говорится, на публику.
– То-то я и слышу мужские голоса! – заявила она. – А родители твои, получается, оба в отъезде? Вроде бы я вчера твоего папу видела, он сказал, что сегодня на охоту на неделю уезжает. И мама твоя сегодня утром сказала, что раньше чем через несколько дней тоже не вернется. Значит, ты осталась в некотором роде одна?
И соседка расхохоталась. Очень громко расхохоталась. Эдита прямо не знала, что ей и делать. Как заткнуть настырную бабу?
Все было предельно ясно, соседка решила, что девушка воспользовалась временной свободой и устроила у себя в квартире веселый сабантуй с привлечением большого количества представителей противоположного пола. И очень веселилась по этому поводу.
– Когда родители вернутся, я им, так и быть, ничего не скажу, – подмигнула соседка Эдите. – Сама была молодой, помню еще, каково это.
Соседка была совсем не прочь поделиться воспоминаниями о собственной молодости. Но ведь каждую минуту Эдиту могли застукать те, что сидят у нее в квартире.
И что оставалось ей делать?
– Спасибо, – пролепетала она и опрометью кинулась прочь.
Очень вовремя, потому что за ее спиной раздался звук открывающейся двери, и уже знакомые Эдите мужские голоса заговорили о чем-то с соседкой. Когда прозвучало ее имя, девушка пустилась по ступенькам лестницы уже вскачь. Она выбежала из дома, опередив преследователей всего на считаные секунды, и заметалась, не зная, куда ей деться. Где лучше всего будет спрятаться? Сориентировавшись, девушка пулей устремилась к детской площадке.
Нет, она бежала не к тому новенькому и сверкающему яркими красками игровому комплексу, который установила для детей в прошлом году районная администрация прямо посередине их дворового сквера. Эта площадка Эдиту не устроила бы никак. Она была открыта взорам со всех сторон, и спрятаться там было все равно что на площади. Девушка бежала совсем к другому укрытию.
Этим укрытием была старенькая площадка, которую по недосмотру оставили за кустами акации. После установки нового игрового комплекса запал администрации угас, и двор оставили в покое. Благодаря этому кусты пышно разрослись, надежно скрыв и маленькую детскую горку, и покривившуюся лесенку, и тихо догнивающую ракету.
Вот в эту самую ракету Эдита и нырнула, чувствуя приближающуюся погоню. Преследователи явно видели, в каком направлении убежала от них Эдита. И девушка понимала, что надолго она в ракете не спрячется. Но какое-то время она все же выиграла. Деревья скрыли от преследователей, куда именно она нырнула. И сидя в ракете, девушка слышала, как преследователи топчутся совсем рядом, пытаясь понять, где именно находится Эдита. Казалось бы, еще немного – и они додумаются заглянуть в ракету. И все, тогда конец игре в прятки.
– Под горкой посмотри! И в ракете! Может, она там спряталась.
Сердце у Эдиты бешено стучало, когда она, пыхтя от напряжения – все-таки не девочка уже – пробиралась на четвереньках ближе к носу ракеты. Девушка знала, что делала. Подсмотрела, как этот трюк проделывали ребятишки, которые любили играть именно на этой площадке, оставляя новую и нарядную совсем уж малышам.
Там была песочница. Были качели для крошек. Была шведская стенка, по которой могла карабкаться даже трехлетняя сопля. А вот у старенькой площадки было одно неоспоримое преимущество, она была безнадзорной. Тут не имелось строгих объявлений, регламентирующих поведение посетителей, и, стало быть, можно было вытворять все что угодно. Все равно кусты и деревья надежно прикрывали от взглядов взрослых.
И у самой ракеты было преимущество перед всеми другими детскими снарядами. Ракета эта была пластмассовая, и ее носовая часть была уже много лет назад какими-то хулиганами отломана. Чтобы этот факт замаскировать, ракету в свое время отодвинули подальше в кусты, а сломанный нос придвинули так, чтобы издалека ракета производила впечатление целой.
Однако сломанное целым уже никогда не станет. И Эдита прекрасно знала, если нажать на нос, то он откинется. И через полученный лаз можно без особых затруднений оказаться в зарослях акации, через которые была проложена узенькая тропинка.
– И нипочем вы меня там не найдете.
И пока двое преследователей метались сначала по старой площадке, потом по скверику с гуляющими у новой площадки мамашами, расспрашивая и разыскивая ее, Эдита уже тихонько отползала под прикрытием кустов и деревьев в сторону детского садика. Нос ракеты был придвинут ею на старое место. И кто бы ни заглянул в ракету, он не увидел бы там ничего, кроме пустоты.
Да, на какое-то время Эдите удалось обмануть своих преследователей. Но надолго ли она от них оторвалась? Радуясь, что ей так ловко удалось обвести их вокруг пальца, она отбежала к детскому садику и чуть было не попалась в лапы одного из них. Один из парней, сделав круг по кварталу, уже возвращался назад. Он изо всех сил крутил головой, глаза его усиленно вращались. И Эдите, чтобы ускользнуть, пришлось наклониться и схватить за руку проходящего мимо малыша.
– Пойдем, пойдем, маленький, – ласково уговаривала она его, склонившись как можно ниже. – Мамочка купит тебе сок. Ты же любишь сок?
Ребенок, который до сих пор был занят исключительно своей машинкой на веревочке и ни о каком соке даже не помышлял, мигом сориентировался и заявил:
– Сок в коробочке и печенье!
– Хорошо. И еще шоколадку.
Упоминание о шоколадке решило все дело. Малыш доверчиво взяв Эдиту за руку и преспокойно потопал с ней совсем в другую сторону, нежели удалялась его собственная родительница. Та была занята тыканьем кнопок в смартфоне, в который и глядела с нескрываемым обожанием. Про сына она и не вспоминала. Эдита отошла с ребенком уже на очень приличное расстояние, а мамаша все не обращала внимания на отсутствие рядом с ней мальчика.
Справедливости ради надо сказать, что ребенок все же пару раз оглянулся:
– Мамочка!
– Да, да, мой хороший! Мамочка все тебе купит! И шоколадку, и сок!
Сердце у Эдиты билось часто-часто, когда преследователь пронесся мимо нее так близко, что при желании она могла бы до него дотронуться. Но ничего не произошло. Опасность миновала и теперь с каждой минутой отдалялась все больше. Эдита снова вышла сухой из воды. Преследователи ее не узнали.
Почему не узнали? А очень просто. Свою куртку Эдита сняла еще в ракете, чтобы не повредить ее, продираясь через кустарник. Сейчас куртка была надежно свернута и лежала на дне пакета, который девушка держала в руках. Свои аккуратно зачесанные в пучок волосы она распустила. Таким образом, с минимумом затрат она из одетой в приметную розовую куртку девицы с гладкой прической превратилась в мамашу с малолетним сыном, в черном свитере и с распущенными волосами. Эти же волосы полностью скрывали лицо Эдиты, поэтому преследователь не обратил ни на нее, ни на ребенка ни малейшего внимания.
Единственное, что девушку могло как-то выдать, так это ее сумка. Но сумку Эдита заботливо прикрыла пакетом, а сам преследователь был не настолько опытен и внимателен, чтобы разглядывать сумки у всех встречающихся ему на пути женщин. Он искал определенный типаж в определенной одежде, и поэтому с легкостью фанеры пролетел мимо девушки.
– Рома! Рома! Ты где?!
Это рассеянная мамочка наконец спохватилась и кинулась искать своего ребенка. И прежде чем она настигла Эдиту и показала той, где раки зимуют, девушка оставила малыша и помчалась дальше.
– Сок и печенье с меня причитаются!
– А шоколадка?
– И шоколадку тоже куплю!
Эдита бежала изо всех сил. И ей повезло. Едва она выскочила на проезжую часть, как совсем рядом с ней остановилась маршрутка, выпуская пассажиров. Девушка заняла одно из освободившихся мест, на другое плюхнулся какой-то дядька, и Эдита с триумфом покинула родной район, ставший для нее внезапно таким опасным.
Она уехала и не видела, как возле негодующей мамаши и ее сына возникли две мужские фигуры, которые с видимым интересом выслушали рассказ о том, как маленького Рому чуть было не увела за собой какая-то разбойница. Не видела она и того, как эти двое демонстрировали горе-мамаше свои корочки, после чего она махнула им рукой, показывая направление, в котором скрылась похитительница ребенка. Не видела Эдита и того, как на проезжую часть всего в нескольких метрах от того места, куда тремя минутами ранее выбежала она сама, выскочили и эти двое молодых людей. Выскочили и стали бегать и озираться по сторонам, в полнейшем непонимании, куда же им теперь бежать и что вообще делать.
Побегали, постояли, подумали, а потом начали кому-то звонить. Но ничего этого Эдита не видела и потому полагала, что очень ловко одурачила своих врагов.
