Дарья Калинина
Вальс влюбленных попугаев
– У вас дома живет пони?
– Жил. Теперь я спровадила его на конюшню. Но соседям все равно все не нравится. Запаха не стало, так шумно им. Но ведь, когда цесарке хочется излить свою душу, она ведь у соседей разрешения спрашивать не будет. Ей надо высказаться, а я не могу ей мешать в этом. Поэтому сначала я старалась не обращать внимания на жалобы соседей. Знала, какие они склочные люди! С них сталось бы придумать напраслину на бедного попугая! Но когда своими глазами увидела, как мой Бармалей улетает из окна соседской квартиры с жемчужным ожерельем соседки на своей шее, терпение мое лопнуло. Я поняла, что присутствие Бармалея может стать угрозой для остальных моих питомцев, которых уже в ту пору насчитывалось немало. Поэтому я дала объявление, и почти сразу же у меня его забрали. Но я честно предупредила новых владельцев Бармалея об особенностях поведения птицы. Они заверили меня, что с этим проблем не возникнет. Живут они за городом, а в соседях у них исключительно подлые гады и низкие твари, с которыми они успели изрядно пересобачиться за это время. Так что если попугай примется воровать у их соседей, то его хозяева будут этому только рады.
– И вы отдали попугая таким людям?
Сашенька была возмущена. И где ответственность? Вместо того чтобы всячески ограждать попугая от его воровских наклонностей, исправлять, вразумлять и объяснять, насколько это плохо, прежние хозяева Яго либо смотрели сквозь пальцы на его проделки, либо вовсе поощряли его! Неудивительно, что Яго вырос таким отъявленным проходимцем. Впрочем, основной груз ответственности лежал на том первом хозяине, к которому Яго попал невинным птенчиком и которого Сашеньке теперь очень хотелось разыскать просто для того, чтобы взглянуть этому человеку в глаза.
Увы, в этом вопросе Акулина ничем не могла ей помочь. Ей самой довелось купить Яго на Птичьем рынке. Казалось, это тупик, но Акулина обмолвилась, что купила птицу у человека, который стоял там каждые выходные. Акулина была завсегдатаем рынка и частенько видела там этого продавца. По ее словам, этого человека отличало гуманное отношение к своим питомцам, а также внимательное и вдумчивое отношение к их будущим хозяевам. Он не гнался за большой выгодой, а стремился пристроить птицу в надежные руки.
– Он бывает на рынке каждые выходные. Ходит туда, как на работу.
Так что был шанс найти продавца и спросить, где он, в свою очередь, взял Яго и как попугай вел себя до того, как попал к Акулине.
– Хотя что-то мне подсказывает, что и у того владельца Яго вел себя не лучше.
И казалось, что участь попугая решена. Оставаться в их квартире он не может. Но Сашеньке внезапно стало жалко попугая. Все его гонят, все его проклинают, обзывают хулиганом и вором. А ведь Яго совсем не виноват. Он всего лишь бедная невинная птица, жертва неправильного воспитания.
– Яго попал птенчиком в дурные руки, – объясняла она вечером родителям. – Он не мог сам освоить все эти трюки с кражами чужих вещей, открыванием замков и прочими пакостями. Его кто-то всему этому научил.
И мама с папой ее неожиданно поддержали:
– И я бы хотела видеть того человека, который это сделал.
– Уж я бы ему сказал!..
Но то ли Яго не уловил их добрых намерений, не почувствовал, что настроение его хозяев изменилось в его пользу, только весь вечер он просидел в своей клетке мрачный и нахохлившийся, почти не ел и ни с кем не разговаривал. А утром, когда Сашенька встала, чтобы проверить, как там настроение у попугая, она обнаружила его клетку пустой.
– Мама! Папа! Где Яго?
– А где?
– Его нет!
Ни папа, ни мама, ни сама Сашенька не могли сказать, куда исчез Яго. Это была какая-то загадка. И дела не облегчали следы мужской обуви, которые обнаружились на полу возле опустевшей клетки. Ни у мамы, ни у Сашеньки, ни даже у папы не было обуви такого размера.
Мама сразу же схватилась за голову:
– К нам ночью кто-то приходил! Кто-то с ботинками сорок пятого размера! Огромный и ужасный!
– На полу следы от обуви сорок пятого и сорок шестого размеров, – сказала Сашенька. – У нас ночью было двое гостей. Один в ботинках на плоской подошве, почти без рисунка. Второй в кроссовках.
Папа долго разглядывал следы, потом предположил, что их могли оставить водопроводчики, которые приходили починить кран в ванной комнате на прошлой неделе. Это его предположение до крайности возмутило маму.
– Ты полагаешь, что я неделями не делаю влажной уборки в квартире? Но это не так! А возле клетки Яго мы с Сашей моем по два или даже три раза в день, потому что это какая-то свинья, а не попугай.
Но тут мама вспомнила, что «свинья» исчезла, кинула виноватый взгляд на пустую клетку и поспешила на кухню, чтобы выпить кофе и успокоить свои нервы. Про нервы мужа и дочери она старалась не вспоминать.
И Саша подтвердила слова мамы:
– Я сама лично протирала пол возле клетки Яго вчера вечером. Никаких следов тут не было, а был совершенно чистый пол.
И папа с Сашенькой продолжили разглядывать следы. Они их даже сфотографировали. А потом папа предложил обратиться в полицию.
– Я позвоню Юре! – обрадовалась Сашенька. – Он поможет!
К сожалению, Юрий был на дежурстве, приехать никак не мог. Но он попросил двух своих коллег приехать и посмотреть, что там с опустевшей клеткой и следами на полу.
Полицейские появились всего через несколько минут, благо находились в соседнем доме. Они подозрительно посмотрели на клетку, а Сашенька не менее подозрительно изучала их собственные следы. На одном из оперов были ботинки на гладкой подошве, на другом кроссовки. И размер был примерно тем же самым, так что у Сашеньки даже закрались нехорошие мысли насчет этих двоих, особенно после того, как они обследовали входную дверь и заявили, что ее никто не вскрывал.
– Следов насильственного проникновения в дом нет. Видимо, у злоумышленников были ключи от всех замков. Кто-нибудь в последнее время ключей не терял?
– Если и теряли, то немедленно меняли замки.
– Тогда другой вариант, кто-то мог впустить ночных гостей. Кто-то из членов вашей семьи.
– Никто не впускал!
– Тогда вы могли по рассеянности оставить входную дверь на ночь открытой.
Папа вздохнул и покачал головой. Он не стал говорить полицейским, что дверь мог оставить открытой и сам Яго. И удрать из клетки он тоже запросто мог самостоятельно. Попугай уже неоднократно проделывал такой трюк. Удирал из клетки, удирал из дома, да еще и Диню с собой прихватывал, попутно обучая наивного пса всяким воровским примочкам. Все это могло быть. Но это никак не объясняло появления чужих следов возле клетки Яго.
И самое главное, что тревожило семью Саши сильней всего, куда бы ни отправлялся в своих странствиях лихой попугай, но пропустить время трапезы он не мог. Время завтрака, обеда или ужина было для него священным, в эти часы он обязательно находился в доме. И чтобы запоздать к завтраку, такого с ним еще ни разу не случалось.
– Он попал в беду!
– И это факт!
В тот же день Сашенька с папой отправились на Полюстровский рынок, а в просторечии Кондрашку, где торговали домашними животными, птичками, рыбками и прочим, включая игуан, куриц, кроликов и поросят морских свинок.
Когда стало ясно, что Яго покинул их и возвращаться не собирается, все члены семьи почувствовали угрызения совести.
– Мы загнобили бедную птицу!
– Простить себе не могу, что мы были так жестоки к нему.
– Надо его найти.
– Найти, попросить прощения и вернуть назад!
Рассуждали они примерно так. К кому мог отправиться Яго? Скорей всего, он подался в знакомые места, а конкретно, к кому-то из своих бывших хозяев. Сашенька позвонила Акулине, а ее папа своему бывшему начальнику. Но эти владельцы Яго утверждали, что у них попугай не появлялся. Зато Акулина сказала странную вещь:
– Я вспомнила, что пару дней назад ко мне приходили какие-то люди, которые спрашивали у меня про малыша Бармалея.
Что характерно, все владельцы давали Яго прозвища, которые между собой перекликались. Так начальник папы звал попугая Бандитом, Акулина называла его Бармалеем, а тот продавец, который ей продал попугая, называл его Пиратом.
– И что вы им сказали?
– Разумеется, правду. Я всегда говорю людям правду.
– Это похвально.
– Это необходимость, – призналась Акулина. – Память у меня совсем дырявая, если буду врать, то обязательно запутаюсь в собственной лжи и попадусь. А это же стыдно?
– Стыдно.
– Вот и приходится говорить людям правду, одну только правду и ничего, кроме правды.
Папа, который поговорил со своим начальником, тоже упомянул факт, что тому звонили какие-то люди и интересовались, живет ли у него попугай по описанию в точности как их Яго.
– И твой бывший начальник назвал им наш адрес?
– Нет, он этого не сделал. Но сам начальник с семьей сейчас находится в другой стране, в доме проживает прислуга. Но он не может поручиться за прислугу, которой в доме немало.
– Он может позвонить прислуге?
– Не нужно, она сама ему звонила вчера вечером.
Оказалось, что в дом, где жил Яго до того, как переселиться к Сашеньке, приходили какие-то двое мужчин. Они представились службой санитарного контроля и говорили, что должны изъять попугая, больного редкой тропической болезнью, вирус которой передается от птиц к людям.
– Эти люди утверждали, что попугай смертельно опасен, контактировать с ним даже взрослому здоровому человеку нельзя. А уж для детей этот вирус и вообще представляет настоящую угрозу. Горничная, на чье попечение был оставлен дом, страшно перепугалась, потому что живет в доме вместе со своей семьей – мужем и двумя ребятишками. И хотя детям запрещено заходить на хозяйскую половину, все равно горничная жутко испугалась за своих малышей. Стала выяснять, как долго держится вирус, если птица уже исчезла. И проговорилась, что попугая забрал я.
– Она тебя знала?
– Ну, не лично меня, но она знала, что я сотрудник фирмы ее хозяина, описала, как я выгляжу. Думаю, что выяснить мое имя для этих людей не составило труда.
– Но к нам они пока что не приходили.
– Не приходили, верно. Но ведь и Яго тоже исчез.
– Думаешь, они приходили ночью, и это они его украли?
– Этим двоим по какой-то причине позарез был нужен наш попугай.
Что это были за люди и почему они интересовались судьбой Яго? Этого ни Сашенька, ни ее папа не понимали. Но зато они понимали, что Яго нужно разыскать как можно быстрее, пока он не влип в какую-нибудь историю.
– Значит, вернемся назад по времени. Кто там был у него в хозяевах до Акулины?
– Она приобрела Яго на рынке.
– Вот туда мы и направимся.
Так Сашенька с папой и оказались на Кондрашке.
На рынке было живописно. Красавцы петухи горланили тут изо всех своих петушиных сил, топорща алые гребни и размахивая мощными крыльями, поднимая ими ветер и гоняя мелкий мусор вдоль рядов. Курочки романтично квохтали, воодушевленные и обнадеженные столь близким соседством этих роскошных кавалеров. Рядом с ними кролики деловито жевали сено, подергивая смешными носиками, с кажущимся безразличием ко всему, что происходило вокруг них.
Кроме животных и птиц тут продавали также насекомых, и вовсе не для пищи домашним питомцам, а в качестве самих питомцев. Огромные тараканы, цветные бабочки, крошечные палочники, которые застенчиво прятались среди веточек, надеясь, что их не заметят и оставят в покое. Уйти отсюда без домашнего питомца было просто немыслимо.
Вот только приобретая животное, следовало отдавать себе отчет, что вполне может случиться такое, что крепенький котик уже завтра откинет свои крохотные хорошенькие лапки. А из очаровательного и крошечного щеночка шпица вырастет некое чудовище, в лучшем случае похожее на помесь дога с мастифом, а в худшем оказавшееся обычной дворнягой, каких пруд пруди в любом приюте.
Поэтому, как ни хотелось Сашеньке купить себе какую-нибудь зверушку, она мужественно прошла мимо рядов. И даже на рыбок не посмотрела! А крошечную обезьянку в красном пушистом свитерке разве что погладила по лысой макушке. И только.
Нужный им человек нашелся быстро. Акулина очень точно его описала. Да и он сам не стал отпираться, что знает нужного им попугая.
– Да, Пират жил у меня какое-то время.
Был продавец очень высоким и походил на Человека Рассеянного с улицы Бассейной. Его худое интеллигентное лицо украшала бородка клинышком. Сегодня он продавал огромного черного ворона по имени Агафон, который с важным видом сидел у него на плече, уже порядком испачканным птицами. Продавца звали Тихон Иванович. И внешность его соответствовала профессии. Тихон был профессором орнитологии, специалистом по диким птицам. Он давно уже мог быть на пенсии, но продолжал трудиться. А на рынок его вынуждала приходить тяга к своим любимым пернатым друзьям.
Увидев фотографию Яго, продавец чуть вздрогнул.
– И как давно живет у вас этот попугай?
– Он прожил у нас несколько месяцев.
Продавец поднес снимок поближе к глазам и внезапно прослезился.
– Что с вами? Вы плачете?
– Поверите ли, столько птиц прошло через мои руки, а этого негодника я помню и сегодня. Те дни, что он провел в моем доме, я буду вспоминать как самые наполненные событиями. Чего-чего, а скучать мне с ним не приходилось.
– Значит, попугай прожил у вас совсем недолго?
– Пару месяцев. Подкормил, изучил его нрав и понял, что, увы, нам с ним не по пути.
– Значит, вы взяли его к себе уже взрослой птицей?
– Конечно. Я всего лишь перекупщик. Покупаю птиц, обычно они бывают не в самом лучшем состоянии, я их лечу, привожу в порядок, а потом подыскиваю для них новый дом и нового хозяина. Если хотите, это мое хобби. Квартирка у меня крохотная, поэтому больше одной крупной птицы зараз я не могу себе позволить. Да это и плохо, когда птиц много, ведь птицы переносят инфекции и одна больная особь может заразить всех остальных. Поэтому сейчас у меня живет вот он.
И продавец указал на ворона, который в ответ щелкнул огромным острым клювом. Таким можно было пробить дыру даже в черепе взрослого человека. Но Тихон Иванович, казалось, совсем не боялся своего большого друга.
– А что вы хотели бы от меня? – спросил он.
– Мы хотим найти человека, у которого жил Яго раньше.
– Помочь вам найти его первого хозяина? – удивился продавец. – Вот уж не знаю, как тут и быть. Дело в том, что попугай этот никому конкретно не принадлежал. А жил он в помещении ресторана.
– Как?
– Прямо в обеденном зале стояла его клетка. Конечно, он ужасно там всем мешал своими криками, поэтому они и приняли решение избавиться от него. Никому конкретно, насколько я помню, попугай не принадлежал. Звонил мне один человек, общался по поводу птицы я с другим, деньги отдал третьему, помогал грузить попугая уже четвертый. Но в целом все прошло гладко. Я приехал в ресторан, убедился, что птица относительно здорова, и забрал его к себе.
– Он у вас хорошо себя вел?
– Какое там! Большего шкодника я не припомню. Но разве это так важно? Я честно предупредил женщину, которая его у меня приобрела, что характер у него не сахар. Она сказала, что ее это не пугает, она всякого навидалась. И я ей поверил.
– К сожалению, ее соседи не захотели мириться с новым питомцем.
– Очень жаль. Впрочем, я их понимаю. Мои соседи тоже потом неоднократно признавались мне, что вздохнули с облегчением, когда попугай покинул мой кров.
Папа кивнул, а потом спросил у продавца:
– Скажите, а мы первые, кто спрашивает у вас про этого попугая?
Тихон Иванович смутился.
– Что? – произнес он, отведя взгляд. – Кто должен был у меня спрашивать? О чем вы?
– Не знаю. Может быть, двое мужчин к вам обращались за информацией о нашем попугае? Или какие-то другие люди?
Продавец отвернулся и сделал вид, словно не понимает, о чем вообще идет речь. Поведение его выглядело довольно странно, но и сам типаж был незаурядный. Поэтому папа не стал настаивать на правдивости ответа. Списал поведение профессора на его годы и общую чудаковатость.
Сашенька все это время задумчиво наблюдала за вороном Агафоном. Его черное оперение, отливающее на солнце синим блеском, совершенно покорило ее.
– А где вы взяли этого красавца?
Сашенька протянула руку к птице, и тут же отдернула ее, потому что ворон щелкнул клювом в опасной близости от ее пальцев.
– Осторожней, – предупредил ее продавец, – не трогай его. Он сегодня с самого утра не в духе. Прекрасно понимает, зачем его сюда принесли, и это оскорбляет его гордость.
– Он такой красивый! – с восхищением произнесла Сашенька. – Где вы его взяли? Поймали в лесу?
– Что вы! Я никогда не стал бы насильственно извлекать птицу из привычной ей среды. Мое занятие заключается в другом, я нахожу птиц, которым грозит увечье или даже смерть от неправильного ухода за ними. Агафона мне принесла одна женщина, которой его подарил сын. Привез откуда-то издалека, думал, что сделает женщине шикарный подарок. Как я понял, у нее был гадальный салон, для антуража ворон ей было просто необходим. Вот только они оба не учли, что все врановые – это плотоядные птицы, и запах от их помета исходит… Как бы это помягче выразиться, очень специфический. Клиенты гадалки моментально начинали крутить носом и принюхиваться. Кроме того, держать ворона в клетке нельзя, ему требуется место для полета. Да и характер у них не слишком-то уживчивый. Вороны необычайно умны, но при этом еще и упрямы. Некоторых клиентов ворон сразу с порога начинал преследовать, пытаясь клюнуть побольней и чаще всего ему это удавалось.
– Как меня?
– Тебя он всего лишь предостерег, чтобы ты не распускала руки, Агафон этого не любит. Вообще, вороны многого не любят, куда проще назвать вещи, которые они одобряют. И можешь мне поверить, эти птицы умеют настоять на своем. Так что держать представителя этого семейства у себя в квартире, я бы не советовал. Птице нужен отдельный вольер, и лучше, если он будет находиться в отдельной комнате.
Нет, выделить отдельную комнату для ворона семья Сашеньки не могла себе позволить. Даже Яго вынужден был ютиться в прихожей, пусть и просторной, но всего лишь прихожей. Поселить там еще и ворона, папа категорически был не согласен. Пришлось Сашеньке расстаться с мечтой завести себе еще и ворона. А как жаль. Агафон произвел на нее неизгладимое впечатление.
Глава 3
Узнав от продавца название ресторана, отец с дочерью отправились туда. Ресторан назывался «Замок короля Артура». И его фасад выглядел словно средневековый замок. Вот только сделан он был то ли из пластика, то ли из раскрашенной фанеры, за которой скрывалось самое обычное помещение банкетного зала с лестницей, ведущей на второй этаж. Кроме фасада, ничего романтичного в этом месте не было.
Наверху их встретил официант, который признал Яго по фотографии.
– Да, этот попугай жил у нас одно время. Наш директор за него кучу денег отвалил. Рассказывал, какая уникальная птица. И сначала, когда его только привезли, никаких хлопот с ним не было. У него в качестве приданого была собственная жилплощадь. Клетка была размером с комнату! Клянусь! У меня дома спальня и то меньше. А у нашего баловня судьбы домина была такая огромная, что ее даже невозможно было поднять в обеденный зал. Пришлось поставить ее внизу в холле. Прямо на пол поставили и то она еле-еле уместилась.
– Ничего себе, – поразились Саша с папой, которым уже довелось побывать на первом этаже, который был весьма и весьма просторным, как раз таким, чтобы принимать толпы гостей.
Официант продолжал:
– Первое время попугай прекрасно себя вел, был любезен и общителен со всеми. Но потом директор в недобрый час решил, что внизу попугая слишком мало видно, нужно поднять ценную птицу на второй этаж и поместить в обеденном зале, чтобы он тут развлекал посетителей своими остротами. В этих целях была куплена клетка меньших размеров. И вот, когда попугая перевели в новую клетку, в него словно злой дух вселился. Переезжать он отказывался наотрез. Вцеплялся в прутья своей клетки и лапами, и клювом. Когда его все-таки вытащили, так хлопал крыльями, что пух и перья во все стороны летели.
Но конечно, справиться с людьми бедному Яго было не под силу. И его переезд в меньшую по размеру клетку все равно состоялся.
– И вот тут началось! Всех входящих гостей он теперь приветствовал такими истошными воплями, что они пугались и пытались бежать от нас. Женщинам он кричал вслед похабные частушки. Честно-честно! Я таких пошлостей ни от кого прежде не слыхивал. Мужчинам он грозился судебными приставами, налоговой и прокурором, а если это не помогало, то обещал оторвать их мужские причиндалы, извините меня, мадемуазель, за такие подробности. Держать его стало совершенно невозможно, он отпугивал от нас всех посетителей. Потом началось и вовсе непотребное. По ночам эта птица каким-то образом выбиралась из клетки, съедала подчистую на кухне все деликатесы, а если настроение было совсем плохое, то била посуду и портила интерьеры. А потом попугай и вовсе пошел вразнос и стал красть. Крал все подряд! Но в первую очередь деньги, выручку. Лично я попал под раздачу. Меня чуть по статье не уволили, думая, что это я украл деньги из кассы. Хорошо, что перо из хвоста попугая навело следствие на правильный путь. И продолжалось это не один день, но этот хитрый птиц прятал награбленное в своих тайниках и делал это так ловко, что мы так и не смогли понять, где находится награбленное. Приходилось расплачиваться с пострадавшими из своего кармана. В общем, жизнь он нам портил капитально. И несмотря на то что попугай этот изначально достался нашему директору от человека, которому он был многим обязан и которому директор поклялся, что будет заботиться о попугае, словно о родном сыне, он от него все равно избавился. Сказал, что с этой сделки он получил некоторую сумму денег и готов из этой суммы возместить частично тот ущерб, который попугай причинил людям.
Это сыщики уже знали. Директор пристроил Яго перекупщику на Птичьем рынке и даже получил за птицу какие-то деньги. Наверное, их должно было хватить на то, чтобы покрыть расходы, в которые ввел Яго здешнего директора. И вот что интересно, с каждым следующим покупателем цена на Яго неуклонно падала. Несмотря на то что он был редкой птицей, ценной и не известной никому породы, изначально он стоил дорого, но с каждой продажей его стоимость становилась все ниже и ниже, пока Яго не отдали семье Сашеньки и вовсе даром. И даже не отдали, а всучили вместе с Диней под видом собачьей игрушки.
И Сашенька с досадой на самих себя подумала, и почему только они не спросили о породе попугая у Тихона Ивановича. Он бы им наверняка все с толком разъяснил.
Но отец Саши думал о другом.
– Значит, ваш директор тоже не первый хозяин попугая? – спросил он у официанта.
– Не первый.
– А у кого же он приобрел птицу?
– Это вам так важно?
– Очень!
Но официант по какой-то причине не пожелал ответить прямо. Хотя явно должен был знать того человека, у которого директор приобрел чудо-попугая.
Однако вместо этого официант уклонился от ответа и сказал:
– Директор приедет где-то через полчаса-час. Не желаете ли пока что подкрепиться? Вот меню.
Меню в ресторане было самым обычным, но принесенное мясо в заказе оказалось сочным, а картофель обладал хрустящей зажаристой корочкой и был посыпан ароматным укропчиком. Поэтому время в ожидании прихода директора Сашенька с ее папой скрасили весьма приятно.
Директор оказался симпатичным пожилым толстячком, который сразу же предупредил, что никакой ответственности за поведение попугая он нести не желает.
– Если он у вас что-то украл или как-то иначе испортил вам жизнь, то я тут ни при чем. Сам пострадал от действий этого бандита. До сих пор на него в претензии! Представляете, этот охламон умудрился украсть серьгу с брильянтами из уха одной нашей гостьи. А это была не просто гостья, это была наша налоговая инспекторша, которая с тех пор нам буквально проходу не давала. Пришлось всем коллективом скидываться ей на новые серьги, ведь украденную у нее сережку нам так найти и не удалось. И ладно бы только это… Он много раз крал вещи и у других наших гостей.
– Расскажите, как Яго оказался у вас в ресторане?
– Яго? Вы его так зовете? Это имя ему подходит, хотя мы звали его Джоном Сильвером.
Джон Сильвер – старый пират на одной ноге из повести о спрятанных на острове сокровищах капитана Флинта. Вот и тут люди верно оценили хулиганскую сущность попугая и дали ему соответствующее прозвище.
– Скажите, а мы первые, кто обращается к вам с расспросами об этом попугае?
Директор удивился.
– Конечно, первые! – воскликнул он с улыбкой. – Если бы вы меня не спросили про Сильвера, то я бы о нем и не вспомнил. Уже почти три года прошло с тех пор, как он появился у нас!
– И долго он у вас прожил?
– Около года. Знаете, когда птицу только принесли к нам в ресторан, то все мы были очарованы им. И вначале ничего не предвещало катастрофы. Он вел себя просто изумительно. Вежливо разговаривал, отвешивал дамам комплименты, остроумно и даже тонко шутил с мужчинами. Все, буквально все вокруг были очарованы этой птицей. С кухни ему несли вкусные кусочки. Бармен заваривал ему кофе со сливками. Уборщица, по собственному побуждению, протерла от пыли прутья на его клетке. И вдруг все изменилось. Попугай начал хамить нашим гостям, постоянно удирал из клетки, ругался ужасными словами. И самое главное, что он крал не только продукты из кухни, но и вещи наших посетителей. Вот что было самым большим злом!
– Нам сказали, что это началось после того, как вы перевели птицу с первого этажа, где он обитал в холле, в основной зал на второй этаж.
– Да, наверное, тогда это и случилось. Надо же, а я как-то раньше не увязывал эти два факта между собой. Считаете, что на втором этаже ему не понравилось?
– Думаю, что он обиделся, что вы отняли у него шикарную клетку и поместили его в домик поменьше.
– Да, такое вполне могло быть. Я только сейчас это смекнул. Ну, подумать только! Казалось бы, глупая птица, мозг размером с ноготь, а все соображает!
– Вы можете рассказать нам про первого владельца Яго?
Ни Сашенька, ни ее отец не думали, что этот вопрос вызовет неприятные эмоции. Но директор внезапно напрягся.
– Зачем это вам?
– Хотим понять, что это был за человек. Наверняка это он научил птицу всем этим гадким трюкам.
– Что вы! – покачал головой директор. – Он не мог!
– Значит, вы его хорошо знаете! – хором закричали Саша с папой. – Расскажите нам о нем!
– Вовсе нет! Вовсе я его и не знаю! – отбивался от них директор. – Просто предположил, что это был хороший человек, раз сделал нашему ресторану такой шикарный подарок!
– То есть попугай с огромной клеткой достался вам даром?
– Это был подарок. Широкий жест прекрасного, я уверен, человека!
– А как его имя?
– Я не знаю.
– А где он жил?
– Неизвестно.
– Чем занимался?
– Понятия не имею! Это был тайный благотворитель. А сейчас, извините, у меня есть другие дела. Я должен спешить!
И убежал, словно за ним гнался кто.
Несмотря на то что директор давал ответы на все возникающие к нему вопросы быстро и четко, у Саши и ее папы сложилось ощущение, что директор не говорит им всей правды.
– Мне кажется, что он врет.
– Мне тоже.
– И он прекрасно знает первого владельца нашего Яго. По крайней мере, предыдущего.
– И мне кажется, что тот вовсе не такой уж прекрасный человек, как директор пытается его выставить.
– Как бы нам узнать, откуда прибыл Яго в этот ресторан? Кто был тот таинственный доброжелатель, который подкинул директору такую свинью?
– У меня есть одна идея.
– Какая?
– Сейчас объясню.
Сашенька была совсем не против помочь папе и установить истину. Все равно занятия в школе для нее уже закончились, все экзамены были благополучно сданы, и Сашенька могла позволить себе немножко расслабиться и заняться своим любимым делом – расследовать разные интересные истории. Если это ее расследование поможет приструнить Яго, то тем больше ей будет почет и слава.
– Директор явно врет, что не знает прежнего хозяина нашего Яго. Но по какой-то причине не хочет называть нам его имя. В этом есть какая-то тайна.
– И что же делать?
– В ресторане есть и другие люди, кто помнит появление попугая в их ресторане.
– Официант?
– Он тоже не захочет говорить правду о первом владельце попугая. Ты же у него уже спрашивал. Помнишь? И он предложил нам дождаться директора.
А тот был достаточно словоохотлив, но ровно до того момента, когда пришла пора говорить о первом хозяине Яго. И тут все, разговор заканчивался. Никто не хотел произносить вслух имя человека, который воспитал из птенца попугая настоящего разбойника и бандита.
– Что же нам делать? Ты что-то придумала?
– Есть в этом ресторане один человек, который не побоится пойти против всех остальных.
– И кто же это?
– Помнишь, официант невзначай упомянул про старушку-уборщицу, которая по собственному желанию протирала прутья на клетке попугая. Наверное, она это делала, потому что полюбила птицу.
– Ну, допустим, вначале попугая многие любили. Потом-то он умудрился всем напакостить, и мнение о нем у людей поменялось.
– Но эта старушка просто уборщица, терять ей все равно нечего, бояться она тоже никого не станет. Старушки они такие, жизнь прожили, бояться кого-либо устали. И если директор и официант дрожат за свои шкуры и боятся нам говорить про хозяина Яго, опасаясь, что им достанется за их длинный язык, то старушка-уборщица точно не побоится.
Вот только им не повезло, уборщицей в ресторане сейчас работала молодая темноглазая девушка, очень старательная и аккуратная, при этом тихая и незаметная, но, увы, работала она тут меньше месяца и знать не знала ничего ни о каких попугаях.
– Раньше тут бабушка до меня работала, – стараясь правильно выговаривать русские слова, объясняла девушка. – Совсем старенькая уже. Баба Нина. Трудно ей было. Директор ее уволил, меня взял.
– Нам обязательно надо ее найти. Где она живет?
– Не знаю. Но я видела, что она в соседнем магазине устроилась работать. Поищите ее там.
Приветливая девушка объяснила, как найти этот магазин, и убежала по своим делам. А Сашенька с папой отправились на поиски очередной свидетельницы, которая должна была привести их к конечной цели их расследования. Если бы они знали, как далеко заведет их это расследование, то двадцать раз бы еще подумали, прежде чем идти знакомиться со старушкой-уборщицей. Но они ничего этого не знали, а потому весело и дружно шагали в ногу в указанном им направлении.
И совсем скоро оказались на пороге небольшого частного магазинчика, которые теперь после повсеместного засилья супермаркетов встречаются на районах все реже и реже. Но этот еще каким-то образом уцелел. Крохотный торговый зал обслуживался одной-единственной продавщицей, она же выполняла роль заведующей складом, бухгалтера и по совместительству являлась хозяйкой лавочки. Все это женщина объяснила им, когда они купили у нее молоко и хлеб. Молоко было фермерским, а хлеб еще теплым. Понятно, что цена на продукты была несколько выше, чем у конкурентов, но за качество не жалко и переплатить.
