bannerbannerbanner
полная версияАнестезия

Дарья Кова
Анестезия

Полная версия

Глава 3

– Малышка родилась путем кесарева сечения, поэтому у нее личико не опухло, – женщина-педиатр отвечала на незаданные им вопросы.

– Ясно, – сухо ответил Николай.

Он все время думал, что сразу после родов именно жена первой увидит малышку, а ему отправит фото. Леся всегда любила все «документировать» и фиксировать. Ведь кто, как ни одна достойна первого взгляда, первой неосознанной улыбки, первого прикосновения… Она носила ее долгие девять месяцев, стойко снося все тяготы беременности. Именно она изучала всю возможную информацию, которая ей помогала до родов. И могла помочь после. Если бы только не случилось все это.

Николай очень хотел посмотреть в глаза анестезиолога. Услышать его версию…

Надежда Новикова ждала, пока он пообщается с дочерью, желая скорее выпроводить новоиспеченного отца. По словам хирурга и невролога, у Олеси Еременко немного шансов… Ей мало того, что зацепили костный мозг, так еще и анестезия поднялась выше, блокируя нейроны дыхания, сердцебиения. Если в течение трех дней функции не восстановятся, то она, скорее всего, не жилец. Будет лежать под аппаратами «казенные» два месяца, включенные в ОМС. А потом… Потом медицинские услуги придется оплачивать ее семье. Если конечно они в состоянии нести расходы до 1 млн. рублей в месяц.

Ей было ужасно жаль Николая, как и Олесю Еременко, его жену и мать этой крошечной девочки. Но даже на секунду Надежда боялась представить подобную ситуацию у себя. В своем муже она не была настолько уверенна. Думала даже, что он погуливает налево. Поэтому, если вдруг с женой что случится, легко откажется от нее…

Но Николай Еременко с первого взгляда производил впечатление мужчины, которому можно доверять. Он как кремень, который стойко сносит все обязанности, взваленные на него, как на главу семейства. Хотя каждому человеку требуется поддержка. Обычно для мужчины ей выступает жена. Только вот она не может. Ему придется одному нести эту ношу, возможно, с посильной поддержкой бабушек/дедушек.

Нервно поглядывая на часы, Надежда торопилась домой. Ее смена уже завершилась час назад. Но пока состояние ее пациентки Еременко не стабилизировалось, покинуть рабочее место она не могла.

Отдав младенца педиатру, Николай повернулся к Надежде.

– Теперь я хочу поговорить с анестезиологом.

Новикова ожидала, что такая просьба обязательно поступит. И она не только вполне ожидаема, но и адекватна. Только Григорий Лапин, который делал укол, очень просил «отмазать» его от разговора с мужем пострадавшей. Он боялся. Боялся серьезного мужского разговора. Боялся возможной расправы. Потому что на месте Николая Григорий мог поступить именно так.

– Он уже уехал домой, – обманула Надежда, совершенно точно зная, что медик в ординаторской.

– Назовите его адрес, я поеду к нему домой. Мне нужно поговорить. Я не буду делать ничего плохого, – Николай тоже врал, понимая, что если анестезиолог скажет что-то, что может спровоцировать его негативную реакцию, он не сможет сдержаться.

Но сейчас ему действительно хотелось простого разговора, чтобы виновник ошибки сам разъяснил, как так получилось…

– Я не могу назвать его адрес. Приходите завтра ближе к вечеру, он будет на работе, – стараясь «замять» тему, заговорила.

– Он здесь, я уверен. Ведите к нему, – сухо произнес.

Надежда смотрела на мужчину, не зная, что ей делать. Григорий слёзно просил не приводить к нему мужа этой несчастной. Но почему все повесил на нее? Почему только ей нужно говорить с Николаем, если по своей сфере она сделала все «от» и «до». Это его ошибка! Его! Ошибка, которая привела к столь плачевным последствиям…

– Идемте, – повела она Николая к Григорию.

Заведующего роддомом сейчас нет на месте. И Надя прекрасно знала, что бы он сказал по поводу ее решения. Он всегда был против разговоров непосредственного виновника с «жертвами» медицинских манипуляций. Главврач всегда говорил сам.

Открыв дверь ординаторской, увидела сидящего с телефоном в руках анестезиолога, который с кем-то активно переписывался.

– Григорий Андреевич, к вам пришел муж Еременко, – тихо произнесла.

Он посмотрел на нее с таким ужасом в глазах, какого Надя ни разу не видела ни у одного мужчины. Отложив телефон на стол, нервно встал с дивана. Желваки ходили по скулам. Капля пота стекала со лба. Он был напуган.

– Здравствуйте, – тихо, но угрожающе заговорил Николай. – Расскажите, что произошло.

Поджав губы, непроизвольно роняя слезы, Надежда Новикова выскочила из ординаторской. Она прочитала в глазах Григория Лапина жуткое сожаление. Он давал клятву Гиппократа, клялся помогать людям. И самый главный постулат: «Не навреди» – нарушил.

Оставшись наедине с Николаем, Григорий опустил глаза в пол. Сказать, что он очень сожалеет, ничего не сказать. Но что он может? Сейчас все зависит от резервов самой Олеси. Если сможет справиться, то выкарабкается. Если нет, то, он никак не сможет помочь, не смотря на его желание.

– Мне поступил звонок, что пациентке нужно поставить эпидуральную анестезию. Она первородящая, поэтому было принято решение делать. Я пришел, задал стандартные вопросы и приступил к процедуре. Во время схватки Олеся сильно дернулась, и игла зацепила важные нервные волокна. Сразу же потеряла сознания. Упала на спину. В этот момент я выдернул иглу и, думаю, как раз тогда и повредил спиной мозг. У нее есть шанс выкарабкаться. Такие случаи в практике очень редко встречают, – соврал Григорий, давая ложную надежду, не для того, чтобы оказать поддержку мужу, а чтобы «отбелить» себя.

Ему стыдно. Но что он может сделать? Любая медицинская процедура это неизбежные риски. Да, шанс серьезных осложнений при эпидуральной анестезии официально равен одному случаю на 80 тысяч, это, вроде бы, не много. Но ведь всегда можно попасть в этот крохотный процент, особенно когда врач вторые сутки на дежурстве, спит на диване в ординаторской три часа в день. Это стечение обстоятельств. Рок, судьба, карма. Да что угодно, только не один Григорий в этом виноват. Виновата система.

Когда только захотел поговорить с анестезиологом, Николай думал ему «врезать», но сейчас видя мужчину, запуганного, загнанного, передумал. С ним он разберется позже… Если Олеся не сможет.

* * *

Следующие два месяца для Николая были похожи на день сурка. Ежедневно он приходил в неврологический центр, куда перевели его жену. Каждый день общался с врачами, оптимизм которых падал с каждым часом. Их дочь потихоньку росла, прибавляя почти килограмм веса в месяц. Бабушки сразу же «впряглись» в обязанности замены мамы, пока она больна, не теряя надежды, что все это временно.

Все шло более или менее стабильно, если это можно было так назвать. Пока в один ужасный день врач, который занимался лечением Олеси, вдруг произнес нечто, выбившее Николая из колеи.

– По ОМС система жизнеобеспечения включена на два месяца, после – все это расходы родственников. Вы же планируете продолжать лечение? Вот договор, – передал в руки кипу бумаг. – В месяц медицинские услуги стоят порядка одного миллиона рублей.

Николай конечно понимал, что это произойдет рано или поздно, но только сейчас до него дошло, что прошло целых два месяца. Та самая мистическая цифра, после которой, по словам врачей, шансы ее пробуждения почти равны нулю… По поведению доктора, Николай чувствовал, что тот что-то не договаривает.


– Я понимаю, она ваша жена, мать вашего ребенка. Вы ее любите, но, – закачал отрицательно доктор. – Она вряд ли выкарабкается. Как бы жестоко это ни звучало, иногда нужно осознавать правду. Нужно видеть реальность. Вы вбухаете в ее лечение миллионы, а ее просто никак не спасти. Я рекомендую вам отказаться от лечения и заняться ребенком, думаю, это будет лучшим решением. Ваша жена согласилась бы со мной. Поверьте. Видел много похожих ситуаций. Родственники всю жизнь положили на алтарь выздоровления безнадежного человека. В итоге ничего не вышло, деньги все потрачены, они в долгах. А вам еще дочь растить.

Николай смотрел на врача, который занимался лечением его жены и раньше давал небольшую призрачную надежду, он не мог поверить, что тот, от кого зависит выздоровление жены, говорит ему такие ужасные вещи. Он хмурился, стараясь сдержать эмоции и не ляпнуть оскорбление.

– Я буду платить за ее лечение, – сухо ответил и ушел, не дожидаясь ответной реплики, не слушая то, что сказал после врач.

Он сел в машину и посмотрел в зеркало заднего вида. Слезы навернулись на глаза. Все эти два месяца Николай заставлял себя не плакать. Он муж, отец – глава семейства, от которого зависят многие. У него на руках маленькая дочь, которая требует больших расходов. У него жена, лежащая в коме в одной из лучших клиник страны. Все эти два месяца он свято верил, что его Лесечка выкарабкается. Но нет сейчас врач, которому он верил беспрекословно, сказал, что шанса практически нет. Душевная боль пожирала изнутри, забирая силы бороться. Он чувствовал себя Доном Кихотом, который сражается с мельницей.

Достав из бардачка пачку сигарет, закурил. Не курил он уже давно. Почти с самого знакомства с Лесей, очень редко позволяя себе пару затяжек в моменты каких-то сложностей. Именно благодаря жене смог бросить, хотя ранее курил больше 15 лет. Она очень боялась, что его погубит рак легких.

Чувствуя, что предает любимую жену, сжал зажженную сигарету, обжигая кожу. Склонившись над рулем заплакал навзрыд. У него нет сил. Он так любит свою Лесечку, так хочет, чтобы она выкарабкалась… За что им все это?!

Глава 4

Николай приехал домой. Там его ждали матушка и теща. Обе занимались внучкой. Обычно это происходило поочередно, но сегодня вместе захотели помочь. Они спорили насчет того, нужно ли ребенку давать витамин Д. Зашедший тихо в квартиру Николай сразу же охладил их вспыльчивый нрав.

 

– Коля, что такое? – спросила теща, она почувствовала неладное.

Он взглянул в светлые глаза матери его жены. Ему говорили, что теща это настоящая змеюка, которая не дает жизни молодоженам. Но в их истории это было далеко не так. Кто-кто, а Мария Васильевна совсем не лезла в их дела. Даже его матушка больше совала нос в то, что ее не касалось.

– Пойдемте на кухню, надо поговорить, – тихо произнес, от чего у обеих женщин защемило сердце.

Держа на руках Катю, Мария Васильевна шла на ватных ногах. Усевшись на диванчик кухонного уголка, смотрела напряженно на зятя. Она считала, Лесе с мужем повезло. Не пьет, курить бросил, по бабам не шляется, с друзьями редкие вылазки на рыбалку и охоту, никаких бань и саун, компьютерные и азартные игры не жалует, с финансами ладит. Только вот беда подкралась оттуда, откуда не ждали.

Обе женщины уселись и взялись за руки. Они поняли, что новости их ждут нехорошие…

– Короче говоря, ситуация такова, что теперь система жизнеобеспечения ложиться на родственников. Стоит один миллион в месяц. У меня сейчас на счету около четырех. Я начну активно работать, чтобы хотя бы один миллион в месяц приносить. А там посмотрим.

Мария Васильевна и Антонина Павловна сразу же сильно расстроились, особенно его теща. Ее дочь находится на волоске. Ее дочь могут отключить от системы жизнеобеспечения, если они не заплатят. А если и не отключат, то предъявят такой счет, что все имущество уйдет с молотка. Нервно потирая сухие губы, сдерживала слезы. Хуже всего то, что она никак не может помочь. Что она может? С ее пенсией в 12 тысяч. У нее в собственности лишь крошечная квартира и дача за тридевять земель, цены который и на 10 дней не хватит на оплату медицинских услуг. В случае чего она конечно продаст все, не раздумывая. Но что потом? Как спасти дочь? Как оплачивать эти драконовские цены?!



Глядя на зятя, прониклась к нему еще большим уважением. Какой все-таки хороший мужчина. Не бросил жену, держится. Другой бы уже махнул рукой, нашел другую, да и от малой избавился бы, отдав бабушке. На глазах тещи наворачивались слезы. А вот Антонина Павловна сидела серее тучи. Ей такие обстоятельства еще больше не нравились. Думала, поди, какая плохая попалась невестка. Мало того, что лежит в коме, вместо того, чтобы нянчить ребенка, так еще и это «удовольствие» будет стоить приличных денег. Она уже пару раз говорила гадости своему сыну, не сдерживая себя. Вообще женщина была довольно нервной и со скверным характером, но внучку полюбила. И только ради нее в большинстве своем держала язык за зубами, хотя иногда ее подмывало высказать «свое правильное мнение».

Ее идеальный сын связался с девушкой из не особо обеспеченной семьи. Ладно, она это стерпела. Девчонка-то попалась молодая, красивая, добрая и верная. А что еще нужно от жены? По дому хлопотала, с подружками общение завязала, не была замечена в чем-то подозрительном. И Антонина Павловна уже начала свыкаться с мыслью, что ее сынок, который мог бы найти «жену получше», неплохо живет с Лесей, а тут на тебе, такая беда.

Леську было жалко, но с другой стороны она на нее очень злилась. Зачем попросила анестезию. Рожала бы без нее и никаких проблем! Она-то 33 года назад своего Колечку родила сама и без какой-либо анестезии. Больно было, да. Но это же их женская ноша. Не искала бы легких путей, не нарвалась бы на такие неприятности, от которых теперь страдают все.

– Что от нас нужно? – спросила мать своего сына.

– Только помогать с Катей. Я бы не хотел нанимать няню. Во-первых, не доверяю посторонней женщине. Во-вторых, сейчас лучше экономить каждую копейку. Может, вот-вот она проснется, – сжимая губы, говорил.

Слезы подкатили к его глазам, в ушах стояли слова доктора… Их он не собирался озвучивать матери и теще. Первая сразу бы начала причитать, что врач прав и нужно его послушать. А вторую не хотелось еще больше расстраивать. Поцеловав дочь, лежащую на руках тещи, пошел в свою комнату. Взял записную и решил обзвонить бывших контрагентов, может у кого будет заказ…

* * *

Полгода с родов прошли почти незаметно. Катюша научилась сидеть. Теща и матушка Николая занимались ей с большой радостью и трепетом. А Коля был крайне подавлен. Через неделю нужно оплатить за новый месяц, на его счету чуть больше миллиона 200 тысяч, а на работе застой. Как ему насобирать на следующий платеж? Если так дело пойдет, ему придется продавать недостроенный дом, квартиру, машины… Все вместе около 10 миллионов. Хватит почти на год. Но где им с дочерью тогда жить? Совсем без жилья оставаться нельзя.

Нервно поглядывая на ноутбук, принял решение. Сел за стол, открыл сайт объявлений и начал загружать фотографии недостроенного коттеджа. Успели с Лесей возвести два этажа, накрыли крышу, а потом приостановили до следующего года. Им осталось только установить окна, двери, коммуникации и внутреннюю отделку. Вкладывать не меньше того, что вложили, но они рады были таким тратам. Жить в своем доме, который в границах города, ни с чем не сравненное удовольствие.

Коттедж это не квартира. Нет назойливых вечно сверлящих стены соседей, нет жильцов сверху, которые топают как слоны или «катают шары». Нет дымящих в подъездах людей. Зато есть свой двор, на котором не шастают странные личности. Есть большая территория и тишина. Для молодой семьи с ребенком это идеальный вариант. Впрочем, и для любых других.

Помня, как они с Лесей планировали расположение комнат, как выбирали проект, Николай прослезился и нажал кнопку «опубликовать»… Объявление подано, цена установлена, но это еще не означает, что на него ринутся покупатели. Рынок недвижимости в застое. Покупателей мало, продавцов много. Конкуренция адовая. В погоне за покупателями продавцы снижают цены. Учитывая тот факт, что Николаю нужно продать быстро, к концу месяца, то и ему придется скинуть пару сотен тысяч, если не больше. Уже нет никаких мыслей, чтобы немного заработать на продаже, ведь было вложено неимоверное количество сил, хотя бы отбить те деньги, что потратили.

Закончив дела дома и на работе, Николай поехал к Лесе. Каждый день заезжал к ней, сидел рядом, держал за руку, говорил… Он верил, что его любимая жена слышит его, только пока не может ответить. В ее присутствии не плакал никогда, только один раз в тот день, когда увидел ее такой. Больше он не желал расстраивать Лесечку.

– Мы справимся, – все время причитал. – Я тебя очень люблю! Ты у меня сильная!



Но как только выходил из ее палаты реанимации, слезы лились градом из его глаз. И почти каждый день он сталкивался с врачом, который давал все меньше надежд.

– Николай, я понимаю, насколько вам трудно. У меня так мама умирала. Был инсульт, и ничем нельзя было помочь. Иногда нужно принять трудное решение, – глядя в глаза с сочувствием, говорил доктор.

– Я хочу поменять врача! – прищурившись, ответил Николай.

Он прекрасно понимал, как со стороны выглядит его вера в то, что жена поправится. Бред сумасшедшего, никак не меньше. Активность мозга была только на уровне «растения». Что же конкретно с ней произошло, ему уже миллион раз объясняли неврологи. Вина анестезиолога была доказана и он получил «свое наказание». Два года условно, запрет занятием медицинской деятельностью на пять лет. Суд прошел быстро, сразу же после коротких следственных мероприятий и экспертиз.

Биться с системой Николай не хотел, не потому, что не считал нужным наказать виновных, а виновным, по его мнение, был не только анестезиолог, но и его руководство, которое заставляло работать того внеурочно. Мужчина отдавал все силы жене, дочери и заработку денег. Если он еще и начнет судебную тяжбу, то его силы быстро иссякнут.

Даже одно его присутствие на таком судебном заседании выжимало все соки. Николай возвращался с них не пышущий восстановлением справедливости, а погруженным в депрессию. А депрессия для него враг номер один. Ему нельзя опускать руки.

Зайдя в кабинет к главному врачу неврологического центра, озвучил свое пожелание, которое вынашивал с тех пор, как их лечащий врач посоветовал махнуть на жену. Не делал этого раньше, потому что медик был одним из лучших представителей профессии. И Николай не хотел из-за личной неприязни рисковать здоровьем жены. Но когда врач ему не дает никаких надежд, только добавляя пессимизма, иного пути нет, как поменять доктора.

Главный врач слушала доводы мужчины, а потом заговорила сама.

– Я вас понимаю, и если вы все же хотите поменять лечащего врача, то мы это сделает. Только услышьте меня, пожалуйста. Если у вашей жены все же есть крошечный шанс, то только с Леонидом Константиновичем, – пожала она плечами. – Он несколько безнадежных людей с комы вывел за свою практику. Ни у кого нет такой впечатляющей статистики. Так что? Меняем врача?

– А какие есть еще варианты? Можно ознакомиться со списком врачей.

– Хорошо, я вам к завтрашнему дню подготовлю.

Попрощавшись с ней, Николай пошел на парковку, ему нужно домой, пообщаться с дочерью и снова думать, где достать деньги.

– Коля! – услышал он громкий возглас знакомым женским голосом.

Оглянувшись, увидел молодую женщину, которая припарковала машину рядом. Нажав кнопку сигнализации, уверенной походкой пошла к нему. Красивая блондинка, яркая внешность, губы на поллица, накрашенные алой помадой. Да это же Вера! Его бывшая девушка с университета. Не может быть!

Рейтинг@Mail.ru