Дарья Михайловна Сорокина
Шпаргалка для некроманта
Натт понурила голову. На поверку некромант оказался не таким заботливым и ласковым, как во сне, хотя и враждебности с его стороны она не чувствовала.
– Я немного разочарован в тебе. Надеюсь, скоро ты научишься думать головой, Натт Мёрке. В любом случае, только тебе разгребать все, что ты заварила.
Девочка промолчала под суровым взглядом нового знакомого.
Он донес стихийника до больничного крыла и даже не запыхался.
– Какие люди! Госпожа Мёрке, – поприветствовал целитель Льонт юную некромантку, когда она вбежала в его кабинет, – Брата ищешь? Неужели разминулись?
– Квелд приехал? – девочка напрочь забыла о ждущем за дверью Форсворде с магом на плече.
– Да, он влетел в больничное крыло белый как полотно и сразу побежал к декану. Ты натворила дел? – хитро прищурился целитель.
– Нет, но мне нужна ваша помощь. Фирсу Хасселу стало плохо во дворе. Посмотрите, что с ним! – попросила девочка и поманила целителя за собой.
– Синд, ответь на вопрос, почему я совершенно не удивлен опять лицезреть тебя? – спросил лекарь, выйдя в коридор и разглядывая некроманта и его ношу.
– Не поверите, аспирант Льонт, но сегодня я совершенно ни при чем. Идиот Хассел довел себя до магического истощения. Может, он уже даже преставился, пока я его нес, – равнодушно констатировал Форсворд, не обращая внимания на перепуганную девочку.
– Ох… К вам давно пора приставить куратора. Еще не начали учебу, но вовсю занимаетесь членовредительством. Неси Хассела в пятую палату, я сейчас подойду, – сказал Кренес и вернулся в свой кабинет за инструментами.
Синд небрежно бросил волшебника на койку прямо в одежде и потащил Натт к выходу.
– Разговор есть, южанином займутся, за мной иди!
– Никуда она не пойдет! – жестко отрезал Квелд, внезапно возникший в дверях палаты.
Девочка впервые видела брата таким бледным и злым. Его нижняя губа была искусана в кровь, а под покрасневшими глазами залегли темные круги. Как он смог измотать себя до такой степени меньше чем за сутки?
– Хватит хлопать ресничками, маленькая аферистка! Ты выбрала очень паршивое время для своих фокусов. Один из жителей Ри’Вилле мертв!
Глава 5
– Я бы попросил всех покинуть палату, – Кренес слегка потеснил Квелда и направился к пациенту. – Работы у меня тут много, можете занять мой кабинет. Только не разгромите там ничего.
Квелд вцепился сестре в запястье и поволок ее в коридор. Синд Форсворд последовал за ними и прошмыгнул в приемную аспиранта Льонта.
– Это еще кто? – рыкнул Квелд, кивнув на невозмутимого некроманта.
– Это мой… э-э-э… – замялась девочка.
– Одногруппник. Синд, – мальчик протянул целителю ладонь, и Квелд рассеянно пожал ее и представился:
– Квелд Мёрке, брат этой маленькой лгуньи.
– Догадался, вы похожи. Не враньем, – быстро поправил себя Форсворд, – внешне.
– Синд, не обижайся, но у меня к сестре есть важный разговор, и ты нам мешаешь. Оставь нас наедине, пожалуйста, – вежливо попросил Квелд.
– Он не помешает, пусть останется! Говори при нем, – Натт не хотела принимать в одиночку весь гнев своего брата. – Что случилось в Ри’Вилле?
Квелд нехотя кивнул, вынужденно соглашаясь с присутствием постороннего, и продолжил:
– Нашли мертвым студента-целителя Унгдэ Лиаха. Парень умер в тот вечер, когда у нас слетело колесо. Его тело нашли недалеко от места нашей поломки, он якобы утонул в речушке, которая детям по колено. И все без исключения жители считают нас причастными к трагедии. Меня уже допросил инквизитор из Скьерзилдена, он дал немного времени подготовить тебя.
– К чему подготовить?.. Но я же… Из Скьерзилдена?! – ужаснулась Натт и бросила испуганный взгляд на Форсворда.
Тот тоже резко переменился в лице. Все знали о месте, куда попадают преступившие закон и которое считают в разы худшим, чем сама преисподняя.
– Ты ни в чем не виновата. Служитель уже оценил проделанную тобой работу по упокоению духов, но он не может оставить без внимания некроманта, который находился в непосредственной близости от места убийства, – объяснил брат.
– Но я не убивала этого парня!
– Я верю тебе, просто инквизитора смутило состояние тела Лиаха, к тому же нужно отчитаться перед жителями Ри’Вилле. Отнесись к этому как к простой формальности. Тебя никто ни в чем не обвиняет, Натт, – Квелд говорил так, словно пытался убедить сам себя.
Дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась симпатичная черноволосая девушка с короткой стрижкой, одетая в простой балахон и штаны для верховой езды. За ее спиной был закреплен причудливый лук, от которого веяло мощью, но колчана со стрелами у служительницы Скьерзилдена не имелось.
– Вы госпожа Натт Мёрке? – инквизитор окинула девочку ничего не выражающим взглядом.
– Да, – слабо выдохнула некромантка, пытаясь унять предательскую дрожь, охватившую все тело. «Я ни в чем не виновата, мне не из-за чего нервничать. Сейчас отвечу на простые вопросы и пойду к Хасселу».
– А вы? Фамилия? – обратилась служительница к Синду.
– Форсворд.
– Те самые Форсворды? – переспросила дама, и мальчик с отвращением скривился, но кивнул. – Отлично. Будете следить за допросом как независимое лицо, а после подпишете бумаги. Приступим?
Натт села на край банкетки и положила руки на колени. Она удовлетворенно отметила, что самовнушение подействовало и ее конечности уже не трясутся.
– Что произошло после поломки фургончика? – женщина не отрывала взгляда от бумаг, которые разложила на столе Кренеса Льонта.
– Я провалилась под могильную плиту. Оказалось, что под землей был небольшой грот, – спокойным голосом ответила девочка.
– Верно, мы обнаружили эту пещеру. Там был кто-то еще?
– Да, я встретила красивую девушку. Банши.
Квелд приложил ладонь ко лбу, а некромант с интересом посмотрел на одногруппницу.
– Банши? – служительница наконец подняла взгляд. – Она сама так представилась?
– Нет, я сравнила ее образ со справочником. Длинные серебристые волосы, грустные заплаканные глаза, и еще… она стирала окровавленные рубашки.
– Ну и ну, какая хозяйственная банши! – хмыкнула женщина. – А если серьезно, ты не встречала там Унгдэ Лиаха?
– Нет, говорю же. Под землей была только банши!
– Дело в том, Натт Мёрке, что его убийство очень похоже на работу некроманта. В мальчишке не осталось ни капли крови, а на теле нет даже синяка или укуса. Такое ощущение, что его готовили к бальзамированию.
– Госпожа инквизитор, простите, что вмешиваюсь. Но такая тонкая работа едва ли под силу первокурснице-неумехе, которая еще не приступила к обучению. Она даже не знает, кто такие бессат морт, а вы считаете, что она смогла качественно спустить кровь, не оставив следов? – возразил Синд.
– Это и смущает. Юная некромантка демонстрирует нам свое невежество, рассказывая небылицы про банши, однако умудрилась высвободить больше дюжины духов. Странно, не правда ли?
– Я ничего не выдумываю! Квелд, ты-то мне веришь? – Натт с надеждой посмотрела на брата, но тот опустил взгляд.
– Мне жаль, что вы не хотите помочь себе, госпожа Мёрке. Вашу причастность к гибели студента Лиаха мы все равно выясним, прибегнув к весьма неприятной процедуре. Так что у вас есть последний шанс избежать болезненного дознания.
– Без этого точно нельзя? Моя сестра перенесла пытки в той деревне. Ее хлестали розгами, как в темные времена, а теперь вы хотите еще и… – глухо проговорил Квелд.
– Господин Мёрке, прошу вас покинуть кабинет. Студент Форсворд, будете следить за беспристрастностью допроса, – распорядилась инквизитор и достала из сумки деревянный брусок и шприц.
– Позвольте мне остаться, – взмолился Квелд.
– Никаких родственников при допросе. Это зрелище вам не понравится, да и вашей сестре будет только хуже.
– Это бесчеловечно, она ни при чем! Поверьте, мы просто оказались не в том месте не в то время! Отпустите ее!
– Она некромант! К таким людям всегда будет повышенное внимание и особый спрос. Мне правда жаль, но это распоряжение Скьерзилдена. Вам предоставят несколько дней освобождения от практики, чтобы выходить сестру.
Натт слушала этот диалог, и ей едва удавалось оставаться в сознании. Ее ждет что-то настолько ужасное, что даже брат на грани обморока. Что в том шприце и для чего нужен деревянный брусок?..
– Ложитесь на кушетку, госпожа Мёрке. Господин Форсворд, пристегните вашу сокурсницу ремнями, чтобы она не покалечилась.
Синд с удрученным видом затягивал ремешки на запястьях и щиколотках некромантки.
– Прости меня, Натт… Потерпи, это быстро закончится, я знаю, – шепотом успокаивал ее мальчик.
– Тебе делали нечто подобное? – тихо спросила его Натт, и Синд мрачно кивнул.
– Дважды. Как видишь, живой.
– Зажми это зубами, – стремительно подошедшая к кушетке инквизитор всунула в рот девочки тот самый брусок.
После этого она поднесла шприц к дрожащей венке на виске Натт, отточенным движением вонзила иглу и надавила на поршень.
Такого девочка еще никогда не чувствовала… Это было хуже, чем истязания розгами в Ри’Вилле, даже страшнее одержимости демоном. Чистая, первозданная боль. Натт со звериным рыком вгрызалась зубами в деревянный брусок, а ногтями сдирала обшивку кушетки. Единственное, что не давало сойти с ума от боли, это вкрадчивый голос седовласого двойника Синда в голове: «Терпи, моя Мёрке. Мы страдали гораздо сильнее. Сгорали заживо, разбивались о скалы и тонули. Терпи, это ерунда. Я накажу их всех, когда придет наше время».
Форсворд смотрел, как наливаются кровью глаза некромантки. Щепки от бруска впились в губы и десны девочки. Лучше бы она кричала. Синду рассказывали, что он сам громко и истово орал при таких пытках, но он ничего не помнил. У него остался лишь ужас перед лицом инквизиции. А что станет с Натт Мёрке?
– Еще немного, – служительница считывала последние фрагменты из памяти девочки.
Жестокий способ. Куда гуманнее было бы позвать ментального мага и безболезненно вытащить нужную информацию. Однако инквизиция не принимает таких доказательств. По мнению дознавателей Скьерзилдена, данные можно подтасовать, подменить ложными видениями, потому этот старый зверский метод до сих пор пользуется такой популярностью.
Сама инквизитор не испытывала удовольствия от истязания девочки. Ей тоже приходилось несладко. Извлечение воспоминаний – тонкий и изнуряющий процесс, когда, например, швея скрупулезно пришивает крохотные бусины к наряду, то дознаватель, напротив, осторожно распускает узор, собирая бисеринки. Но если ошибется, то испытуемый может превратиться в слабоумного калеку.
Сотни игл впивались Натт прямо в мозг. Синд схватился за свою голову и стиснул зубы. Он страдал вместе с девочкой и хотел перетянуть на себя хоть немного ее боли.
– Вот черт, передозировка! Позови Квелда и сразу же беги за ядологом. Кто у вас занимает эту должность? – холодно бросила женщина, смахнув со лба испарину.
– Гостклиф Анд, – просипел мальчик, смотря, как изо рта Натт течет пена. Рдяные глаза некромантки уставились прямо на него.
– Чего стоишь? Она сейчас умрет! Ты представляешь, какие у меня потом будут проблемы? Пусть антидот к крови василиска несет, если у него, конечно, такой есть.
Форсворд вихрем вылетел из кабинета, промямлил что-то бессвязное Квелду и помчался в преподавательский корпус. А что, если магистр Анд уехал или закрылся в лаборатории? Юного некроманта захлестывали страх и злоба: служительница не переживала за девочку, ее волновали только собственная репутация и возможный выговор от начальства. Как им вообще пришло в голову подвергнуть ребенка такой пытке только из-за косвенных подозрений жителей захолустной деревушки? Более того, инквизитор не озаботилась о возможных последствиях и не заготовила противоядие.
С Синдом в прошлом была немного другая история, и в ней он никого не винил. Он сотворил нечто в разы страшнее и ужаснее. Только бы вспомнить хоть немного из того времени! Но то, что проделали с Натт Мёрке, не укладывалось в его голове. Ненависть к инквизиторам и всему Скьерзилдену мгновенно стала всепоглощающей, и мальчишка поклялся себе отомстить тем, кто мнит себя законом.
Натт собиралась проведать Бьелке, а потом… Мозг не давал вспомнить важный фрагмент, словно кто-то поставил невидимую преграду.
Солнечный полдень, двор… Хассел. Точно! Он тогда потерял сознание. Но почему на больничной койке лежит она?.. Заклинательница боялась смотреть на собственное тело. Ей казалось, что от нее осталась лишь пульсирующая от боли голова. Девочка прислушалась к своим ощущениям. Ниже шеи ничего не существовало. Паника и ужас охватили и без того измученную некромантку.
– Тише, а то сейчас капельницу разорвет. Кровь вверх пошла, первый раз вижу такое, – раздался рядом незнакомый мужской голос. – Попробуй успокоиться, ладно? Все хорошо, ты в безопасности.
– Мое тело, я не чувствую ничего… – голос Мёрке дрожал.
– Последствия токсина из крови василиска. Это такие существа, которые могут парализовать жертву одним только взглядом, представляешь? – незнакомец засуетился около кровати, поправляя стойки с пузырьками, от которых расходилось множество трубочек с иглами, впивавшихся в вены девочки.
– Я читала о василисках.
– А теперь еще и познакомилась с действием их яда. Мощное оружие. Помогает ослабить не только магическую защиту, но и поработить разум, заставляя выложить все секреты.
– И много выудила инквизитор? – поддерживала беседу девочка, стараясь сфокусировать взгляд на целителе.
– Видимо, немного. После инцидента она спешно покинула Тэнгляйх. Подозреваю, что проблема решена в твою пользу, – ответил мужчина.
– Хорошо, а то я даже не помню, в чем меня обвиняли…
– Оно и к лучшему. Кстати, через пару часов ты уже сможешь встать и перекусить. А пока ответь на несколько моих вопросов, чтобы проверить память. Как тебя зовут?
– Натт Мёрке.
– Имя твоей младшей сестры?
– Абиенд Мёрке, а брат Квелд Мёрке.
– Очень хорошо. Зачем соврала о том, что ты волшебница земли?
Натт наконец разглядела лицо собеседника. Пронзительно-голубые глаза, черные волосы и ямочки на щеках. Мужчина ей кого-то очень напоминал.
– Вы брат Флельрок Анд?
– Верно. Но не уходи от вопроса. Ты студентка моего факультета, если бы я изначально был в курсе истории в Ри’Вилле, мы избежали бы ряда проблем, включая твою интоксикацию. Зачем ты так глупо поступила?
– Не хотела, чтобы Фирс Хассел возненавидел меня…
– Не стоит думать о юном южанине так плохо. Если вы настоящие друзья, он обязательно поймет.
– Мы не совсем друзья, мы целовались, – выпалила девочка и тут же покраснела.
– Тем более. Расскажи ему, пока не поздно. Я не смогу тебя долго прикрывать, скоро ложь всплывет наружу, как труп по весне, – хохотнул магистр.
– Фу, как мерзко, господин Анд, – поморщилась Натт.
– Эх, а разве некроманты так не шутят? – искренне удивился мужчина.
– Нет. Никому нельзя так шутить о мертвых, ведь они были чьими-то родными и любимыми, – отчитывала преподавателя девочка.
– Так мы же говорим про абстрактный труп!
– Все равно мне не нравится, – подытожила Натт и почувствовала, что к пальцам ног медленно возвращается чувствительность.
– Как скажешь. Хочешь, впущу сюда твоего стихийника? Он уже который день у двери околачивается, ждет, когда проснешься, – предложил Гостклиф.
– Он еще не знает? – с тревогой спросила Мёрке.
– Нет, у тебя есть шанс рассказать ему первой и объясниться в своих чувствах. Он ведь нравится тебе? Если Хасселу от кого и принимать горькую пилюлю, то пусть это будешь ты. Я неподалеку, если что – кричи. Через час проверю капельницы, – ядолог Анд махнул некромантке рукой и открыл дверь палаты.
Девочка слышала, как он подозвал Фирса, и уже через секунду стихийный маг очутился у кровати подруги.
– Тебе больно, Натт? Они ничего мне не рассказывают. Я тут уже четыре дня.
– Четыре дня? – изумилась девочка.
– Ну да. Когда сам очнулся, то вообще ничего не помнил. Говорят, довел себя до магического истощения. Это правда?
– Да, ты прыгнул с башни на самодельной летательной доске, – напомнила Натт.
– Ничего себе. Я помню только твою просьбу заглянуть тебе под одежду, – ухмыльнулся Хассел, глядя на моментально покрасневшую Натт.
– Не могу злиться на твои шутки, хотя надо бы надавать тебе по губам.
– За что? Это я жертва твоего флирта и заигрываний!
Ближайший час они болтали о всякой ерунде. Едва Мёрке набралась смелости открыть Фирсу правду, как в палату постучалась аспирантка, принесшая пациентке обед. Мальчик тут же схватил с подноса булочку с кленовым сиропом.
– Знаю, что именно об этом ты грезила столько дней! Ну вот, мечта сбылась, открывай рот, я буду тебя кормить, – безапелляционно заявил маг.
– Ты неисправим… – усмехнулась Натт.
Еще через некоторое время заглянул магистр Анд и осторожно отсоединил капельницы от тела студентки. Он заверил, что к утру девочка окончательно поправится, но она и сама чувствовала это: ей удалось пошевелить пальцами рук.
– Хассела я забираю, ему еще нужно откалибровать браслеты, – Гостклиф взял мага за плечо и повел к выходу.
Только сейчас Натт обратила внимание, что на запястьях мальчика красуются два широких обода, но не успела спросить, зачем они нужны и что значит – откалибровать.
Следующий день выдался таким же пасмурным. Натт добрела на ослабевших ногах до душевой комнаты. Тщательно вымыв свалявшиеся от долгого лежания на подушке волосы, осторожно распутала их и расчесала.
Целители пока не разрешали ей вернуться в общежитие, сказав, что придется дождаться приезда Квелда Мёрке. Три дня, выделенные ему на уход за младшей сестрой, подошли к концу, и брат уехал в Рискланд.
К счастью, в палате, в нижнем ящике тумбочки, Натт обнаружила запыленный анатомический справочник и погрузилась в его изучение. Все равно рано или поздно ей придется заниматься вскрытиями и прочими малоприятными вещами. Девочка водила пальцем по цветной иллюстрации кишечника и не заметила, как в комнату прошмыгнул Фирс. Он приблизился к койке, прижав палец к губам.
– Когда будет следующий обход? – прошептал стихийник.
– Через полчаса, перед дневным сном, а что? Ты от кого-то прячешься? – рассмеялась Мёрке.
– Нет времени объяснять. После обхода подойди к окну, ладно?
– Надеюсь, ты не задумал очередной прыжок с башни? – строго спросила девочка.
– Нет! Да и нельзя мне колдовать пока, – с этими словами Хассел тряхнул браслетами. – Блокируют мои способности. Лекари хотят моего полного восстановления, боятся, что следующее истощение может стать последним.
Мальчишка выдержал долгую паузу, с удовольствием наблюдая за побледневшей подругой.
– Да шучу я. Обморок от неправильного распределения сил – обычное дело для неопытного мага, – Фирс едва увернулся от брошенной в него подушки.
– Дурак, – с улыбкой буркнула Натт.
Хассел поднял с пола «снаряд», отряхнул и протянул подруге:
– Жду тебя под окнами!
Дежурный целитель придирчиво осмотрел девочку и, оставшись доволен ее состоянием, отправился к другим пациентам в соседнюю палату. Мёрке вскочила с кровати и распахнула окно. Фирс уже был внизу и радостно помахал ей рукой, сидя верхом на Виллме.
– Прыгай сюда, Булочка, – он похлопал барса по спине.
– С ума сошел? – прошипела Натт, боясь, что их перекрикивания кто-то услышит.
– Я не шучу, мы поймаем тебя. Ну же!
Постояв с минуту, девочка решилась. Забралась на подоконник и свесила ноги наружу. Больничный корпус находился на первом этаже замка, но все равно до земли оставалось еще приличное расстояние. Глубоко вдохнув, Натт скользнула вниз. Пустынный барс взмыл в воздух вместе со своим седоком, и Хассел с реакцией, не уступающей своему питомцу, подхватил подругу. Кошка мягко приземлилась на лапы, ожидая приказов хозяина.
– Что ты задумал, сумасшедший? – сердце девочки колотилось в радостном предвкушении приключений.
– Мы едем в Рискланд есть мороженое.
– Я в одной больничной робе замерзну, пока мы доберемся.
– У тебя в повозке до сих пор стоят три сундука. Неужели там нет одежды? – с сомнением спросил маг.
– Забыла совсем. А ты, погляжу, все продумал и изучил. Давай вези меня к фургону.
Через десять минут двое подростков уже неслись во весь опор в портовый городок. В этот раз Мёрке не заметила некроманта, гуляющего среди вольеров с нежитью. Он с тоской проводил беглецов взглядом и от досады пнул дверцу загона с облезлым дредхостом. Форсворд не понимал, отчего его так злит дружба Натт и южанина, но неприятное чувство упорно выжигало изнутри. Идея отвадить назойливого мага пришла сама собой. Синд проверил замки на калитках и в полной уверенности в правильности своего решения направился к общежитию стихийных магов.
Виллма явно была не простым пустынным барсом, как заверял Фирс. Кошка перемещалась слишком стремительными скачками. Казалось, что она преодолевает часть пути, используя неведомую магию. Натт было по-настоящему весело. Она с легкостью оставила позади унылое больничное крыло и ужасы недавнего допроса инквизиции. Девочка прижималась к горячей спине мага и обдумывала свой будущий разговор с ним. Оба признания были слишком трудными: «Знаешь, я люблю тебя, а еще я некромант».
Стража Рискланда поприветствовала юного мага дружескими тычками в плечо.
– Ты здесь частый гость, что ли? – удивилась Натт.
– Да, я взял подработку почти сразу же по приезде в Тэнгляйх. Благо в Рискланде детским трудом не гнушаются. Напросился в помощники к местному ювелиру, делал фигурки зверей. Хочешь, и тебе что-нибудь смастерю? – предложил Фирс.
– Было бы здорово. Сделай мне стеклянного барса! Кстати, я первый раз в портовом городе, – призналась девочка, вдыхая непривычный соленый воздух.
– Ты не видела море?
– Нет, как-то не довелось.
– Пошли, покажу пристань сначала. В Сорплате тоже нет моря, одни пустыни, я и сам только недавно увидел его.
Виллма, словно читая мысли своего юного хозяина, нырнула в узкий проулок и затрусила к причалу с огромными кораблями.
– Сейчас облачно и не так красиво, вот в солнечный день на воде золотые блики, похожие на рыбью чешую. А еще здесь очень живописные закаты. Но я обязательно приведу тебя сюда еще раз, – горячо пообещал маг и переплел свои пальцы с пальцами Мёрке.
Они оба зачарованно смотрели туда, где море сливалось с горизонтом. Сердце девочки защемило. Выполнит ли он обещание, когда узнает правду?
– Кстати, я первый раз увидел море в свой день рождения. Я на летнее солнцестояние родился, а ты? – спросил Фирс.
– Не поверишь, я – на зимнее! – рассмеялась Натт.
– Здорово, мы с тобой прямо как день и ночь.
– Лето и зима! Слушай, так получается, твой день рождения был чуть больше месяца назад?
– Ага.
– Тогда с меня запоздалый подарок! И это не обсуждается, поехали к торговым лавкам! – приказала Мёрке.
Фирс не стал спорить.
Отпустив Виллму отдыхать, они отправились бродить между лотков с разными товарами. Хассел скривился, когда Мёрке примерила ему очередные бусы из янтаря.
– Я тебе девчонка, что ли? – злобно прищурился мальчик.
– Нет-нет, просто к глазам твоим подходит очень, – оправдывалась Натт.
– Забудь, я такое не буду носить, даже если ты подаришь.
– А это что? – девочка ткнула пальцем в жемчужный шар на прилавке зачарователя.
– Сфера памяти. Можете запечатлеть любой момент из прошлого, – лениво ответил продавец.
– И сколько она стоит? – поинтересовалась Мёрке.
Мужчина придирчиво оглядел девчушку и небрежно бросил:
– Сто кайтинов!
Хассел недовольно фыркнул:
– Да я сам такую сделаю, если пойму технологию. Это грабеж, Натт, пошли отсюда!
– Беру! – Мёрке уже достала мешочек с монетами и, быстро отсчитав нужную сумму, схватила с прилавка сферу.
– Ты просто находка для аферистов. Даже не поторговалась, – вздохнул стихийник и не без удовольствия принял подарок. – Запишу сегодняшний день – как одна дуреха заплатила бешеные деньги за стеклянный шарик.
– Я сейчас обижусь, Фирс!
– Да я шучу! Спасибо тебе. Правда, очень приятно. С меня мороженое, но скажу сразу, мы будем есть его с огромным количеством кленового сиропа!
Весело поедая холодные сладости и смеясь до хрипоты, Фирс и Натт передавали сферу памяти друг другу и записывали смешные моменты уходящего дня. Небо начало сгущаться, и они нехотя покинули кафе. Виллма снова волшебным образом материализовалась посреди улицы. В этот раз Фирс усадил Натт вперед и, обняв ее сзади, отдал барсу ментальную команду. Кошка резво миновала узкие улочки Рискланда и понесла своих наездников домой.
Время уходило, а Натт все еще не хватало сил сложить нужные слова. Язык казался вязким и непослушным от волнения и сладкого кленового сиропа. Когда девочка вдруг решилась рассказать обо всем магу, на дороге перед академией появилось пятеро всадников во главе с Ллоде. Фирс крепче прижал к себе подругу и с вызовом посмотрел на сокурсников.
– А ты полон сюрпризов, маленький южанин. Долго хотел из нас дураков делать?
Хассел затравленно озирался по сторонам. Мёрке ощутила, как их зажали в незримое магическое кольцо. Вместе с Ллоде приехали старшекурсники, они коварно ухмылялись, глядя на стихийника и его спутницу. Мальчишка в бессильном отчаянии нервно крутанул обручами на руках. Натт чувствовала его панику, а ее сердце колотилось так же бешено, как и у Фирса. Она ловила на себе полные отвращения взгляды волшебников, и они не сулили ничего хорошего.
– Не понимаю, о чем ты? – Хассел искал слабые места во внезапной ловушке.
Ллоде заметил это и улыбнулся шире.
– Знаешь, а мы ведь уже почти приняли тебя, смирились с твоим позорным происхождением. Ты так стойко терпел все испытания. Ни одной жалобы преподавателями или коменданту общежития. Я даже начал тебя уважать, и тут выясняется, что ты волочишься за трупоедкой, которая водит за нос весь факультет.
– За какой трупоедкой? – Фирс искренне недоумевал, а сердце Натт пропустило удар. Вот и все. Сейчас ее ложь уничтожит мага окончательно. Он и так чужой среди своих, а теперь точно станет изгоем.
– Он ничего не знал! – крикнула Мёрке, стараясь заглушить пугающий звон в ушах.
– А тебе слова не давали, грязная трупоедка, – гаркнул кто-то из волшебников, и Хассел ослабил хватку.
– Ты некромант? – выдохнул мальчишка, и его руки беспомощно опустились вдоль тела. – За что ты так со мной, Натт?..
Ей не дали ответить, мощным рывком девочку стащило со спины Виллмы, и она очутились в седле рядом с Ллоде. Говорить она больше не могла: горло и все тело сковало магическими путами, которые едва позволяли сделать вдох. Фирс отрешенно смотрел на происходящее, не пытаясь спасти подругу.
– Мы прощаем тебя, Хассел. Но некромантку нужно наказать. Докажи свою лояльность – и станешь одним из нас. Помни, мы никогда не лгали тебе. А она воспользовалась твоей наивностью, втерлась в доверие и поглумилась над всеми твоими сокурсниками.
– Что вы сделаете с ней? – холодно спросил стихийник.
– Хотим преподать самозванке небольшой урок. Не бойся, мы ее не убьем и не покалечим. Все уже готово, и ты, южанин, едешь с нами.
Натт почувствовала некоторое облегчение. Главное, чтобы маг не наделал глупостей. Нечего ему подставляться, когда она сама во всем виновата. Но воображение упорно рисовало сцену спасения. Вот браслеты на руках Хассела спадают, и он вырывает ее из лап недругов, после чего верхом на Виллме они убегают от стихийников, ловко уворачиваясь от летящих вслед проклятий. Но это была лишь фантазия. Мёрке вспомнила, как Фирс убрал руки, перестав обнимать ее, и у нее защемило в груди. Радостный, светлый, заботливый Хассел был уничтожен ложью.
Небо затянуло набухшими черными тучами, пронизываемыми яркими голубыми сполохами, гром раздавался все ближе. Всадники, не отвлекаясь на непогоду, мчались вперед, а удрученный мальчишка на барсе замыкал вереницу. Не доезжая до кладбища Элскер Крик, волшебники свернули с дороги и углубились в лес. Процессия остановилась возле глубокой ямы, явно вырытой при помощи магии.
– Не бойся, маленькая некромантка, тут неподалеку есть свежие могилы. Позовешь своих друзей с того света, – хохотнул кто-то из толпы.
– А если никто не откликнется, ты всегда сможешь воспользоваться своей магией земли, – подмигнул один из старшекурсников.
Стихийники громко рассмеялись.
Мёрке замерла у самого края ямы, пытаясь разглядеть дно. Оковы все еще не давали ей пошевелиться или что-то сказать Фирсу. Он стоял среди однокурсников, понурив голову, и смотрел себе под ноги.
– Хассел, мы предоставляем эту честь тебе. Покажи наглой лгунье, где ее место. Я слышал, ее теперь и свои презирают, ведь она так легко отреклась от собственного дара, – Ллоде плюнул в сторону заклинательницы. – Не стой истуканом, южанин, столкни ее.
Фирс, не чувствуя под собой земли, побрел в сторону подруги, сжимая жемчужную сферу. Подарок хрустнул, и осколки вонзились в ладонь стихийника. Он небрежно тряхнул рукой, смахивая стекло и капли крови.
К Натт вернулась возможность говорить, и она, не сдерживая слез, прошептала:
– Прости меня, Фирс, я просто хотела быть с тобой. Я бы призналась тебе во всем.
– И что бы это изменило? – он посмотрел Мёрке прямо в глаза. Его желтые радужки пылали ненавистью, смешанной с отвращением.
– Я правда тебя…
– Можешь не продолжать, – жестко осек ее Хассел. – Мерзкая лгунья! Никогда не свяжу свою жизнь с паршивой трупоедкой!
Он с силой толкнул Натт. Девочка потеряла равновесие, качнулась, земля под ее ногами мгновенно осыпалась, и некромантка упала вниз, больно ударившись спиной о старые корни деревьев и мелкие камни. Лежа на дне глубокой ямы, она часто дышала и слушала, как спешно удаляется маленький карательный отряд. Вскоре по листьям и траве зашелестел дождь, капли попадали некромантке на лицо, смешиваясь с бессильными слезами. Сквозь гром и усиливающийся ветер ей чудился страшный перестук копыт речной лошадки, и совсем скоро мутная грязная вода хлынула в яму, рискуя потопить жертву собственного вранья.
