Дем Михайлов
Без пощады
8
Позволив Люмбери начать обследование своего тела, Нортис воспользовался случаем и внимательно изучил доктора. Мужчина невысокого роста, с обширной лысиной, захватившей большую часть его головы и оставившая лишь несколько пучков волос у висков и на затылке. Крючковатый нос нависал над тонкими плотно сжатыми губами. Было в докторе что-то неприятное, заставляющее насторожиться и повнимательнее заглянуть в его бегающие глазки с нездоровым блеском. Тонкие пальцы Люмбери немного дрожали, но вполне уверено крепили к телу юноши многочисленные датчики, тестеры и присоски, от которых отходили длинные провода скрывающиеся в чреве активированного робота хирурга. На выносной панели робота один за другим загорались зеленые огни, и чем больше их становилось, тем довольней начинал казаться доктор Люмбери.
Нортис всегда доверял своему внутреннему чутью и еще раз похвалил себя, что позаботился о телохранителе. С доктора станется взять больше чем предложено и при этом не заплатить по счетам. Слишком уж он был скользким и при этом оставался приторно вежливым. Как водорослевое желе, что воспитанники получали в качестве десерта – противное, сладкое и склизкое.
Спустя долгих полчаса, в течении которых Нортис послушно выполнял команды доктора, а Марлин откровенно скучала, диагностика была завершена. Выдвинув из корпуса робота компактную клавиатуру, Люмбери в бешеном темпе застучал по клавишам, время от времени останавливаясь и задумчиво пожевывая нижнюю губу.
– Рад поздравить, юноша. Рад поздравить. – Люмбери оторвался от диагноста и повернулся к Нортису. – Все органы в великолепном состоянии. Ни малейших следов воздействия алкоголя или столь любимых молодежью наркотиков. Уровень радиации в норме, генетических сдвигов нет, равно как и болезней. Можно с уверенностью заявить, что вы абсолютно здоровы.
– Значит, мы договорились? – прямо спросил Вертинский, продолжая неподвижно лежать в переплетении медицинский проводов. – Сделка возможна?
– Несомненно, молодой человек, несомненно. Есть только одна небольшая проблема, – деланно огорчился доктор. – Отмеченные тобой имплантаты по стоимости многократно превышают стоимость предложенных органов. Я не могу позволить работать себе в убыток.
– Убыток? – усмехнулся Нортис. – Купленные у меня органы, ты перепродашь в несколько раз дороже! О каком убытке идет речь?
– Позвольте, юноша. Я работаю нелегально – моя врачебная лицензия, позволяет лишь заменять поврежденные органы на имплантаты равноценного значения. Но извлекать абсолюно здоровые органы… Если я попадусь на горячем, меня выкинут в открытый космос без скафандра! К тому же, я перепродаю органы гораздо дешевле официальной стоимости!
– Меня это волнует меньше всего, доктор Люмбери, – покачал головой юноша. – Свои проблемы решайте сами. Мы договорились или мне искать врача посговорчивей?
– Я не могу пойти на такие расходы, юноша. Просто не могу! – запричитал доктор и вывел на экран своего браскома список. – Взгляни на составленный тобой перечень – имплантат сердца модели 3Х-1203, имплантат печени модели 3Z-8432! Пара почечных имплантатов 3W-4683! Имплантаты третьего уровня! Молодой человек! Это военные имплантаты с дополнительными функциями! Третий уровень! Теперь взгляните сюда – не много ни мало, артианитовый протез правой руки, с дополнительными активаторами мускульных усилий и сервоприводами! Ну, ради всего святого, зачем тебе такие мощные имплантаты? Для нормального поддержания жизни организма за глаза хватит первого уровня! Понизь свой аппетит, и мы обязательно договоримся!
– Ваше право, доктор, – пожал плечами Нортис и нарочито неторопливо, начал освобождаться от датчиков и присосок. – Сожалею, что отнял твое время.
– Постой! Зачем же так торопиться?! – всполошился Люмбери. – Всегда можно прийти к обоюдному согласию!
– Доктор, тебе же сказали – не хочешь, не бери! – вмешалась Марлин. – Что непонятного? Вали отсюда, вместе со своим ржавым роботом!
Отлепившись от стены, девушка угрожающе шагнула к доктору, заставив того отшатнуться.
– Вали! Пока я твоему роботу все лапы не повыдергивала!
Нортис спокойно наблюдал за разгорающимся скандалом. Он и Марлин заранее обговорили все подробности предстоящего торга. Теперь Марлин старательно отыгрывала роль туповатого телохранителя, и доктор повелся.
– Мистер Нортис! Ой… то есть я хотел сказать – господин Нортис! Успокойте своего цербера! Ну, зачем вам искать другого покупателя, если я уже здесь?! Проявите благоразумие! Я согласен на все ваши условия с небольшими, даже крохотными дополнениями! Это все, что я хочу!
– Постой, Марлин, – юноша лениво поднял единственную руку, останавливая разошедшегося телохранителя. – Что за дополнения?
– Помимо органов у вас очень неплохая кожа, господин Вертинский, – произнес Люмбери, с опаской косясь на вновь отошедшую к стене Марлин. – Я бы даже сказал не кожа, а просто загляденье! Не думаю, что, пожертвовав парой лоскутов кожи в пользу бедного старого доктора, вы сильно огорчитесь!
– Пара лоскутов, не больше. Договорились, – кивнул Нортис, поморщившись от слащавого тона доктора. – Что еще?
– На рынке особенно ценятся органы воспроизведения со здоровыми семенниками…
– Нет, – калека решительно прервал доктора. – Не продается.
– Но позвольте, молодой человек – это неплохие деньги! Очень неплохие деньги! И заметьте – потеря столь незначительной части организма, никак не отражается на его жизнедеятельности!
– Я сказал – нет. Не хочу превращаться в миролюбивого кастрата с писком вместо голоса. Думаешь, я не знаю, чем грозит потеря гормонов тестостерона?
– Я дам необходимые таблеточки для поддержания гормонального баланса, – услужливо предложил Люмбери.
– Нет. Что еще интересует в моем теле?
– Скажем так, молодой человек, – замялся Люмбери. – У меня есть знакомый с десятого сектора… очень хорошо обеспеченный знакомый, и из-за некоторых обстоятельств ему срочно необходимы глаза. На крайний случай, хотя бы один хорошо видящий глазик…
– С «чистой» сетчаткой, – язвительно продолжил Нортис. – Доктор, это федеральное преступление. За такое сразу отправляют на добычу урана без разговоров. Одно дело нелегальная продажа органов и совсем другое – пересадка глазных яблок, чтобы обойти полицейские сканеры. Я прав?
– Ну откуда я могу это знать, юноша? – развел руками доктор. – Ведь я не спрашиваю у тебя, почему ты продаешь собственные органы? В моем бизнесе не принято задавать много вопросов.
– Меня это интересует по одной очень простой причине – моя сетчатка еще ни разу не попадала в полицейские базы данных. Я чист перед законом, и это автоматически повышает стоимость моего глаза в несколько раз. Не так ли, доктор Люмбери?
Нортис не ждал ответа от доктора – он уже знал ответ и был готов продать глаз – вопрос лишь в цене. Отдавать за бесценок абсолютно здоровый глаз с не засвеченной сетчаткой не хотелось. Пересадка «чистых» глаз была единственным способом обойти натыканные повсюду полицейские сканеры.
– Возможно, – ушел от прямого ответа доктор и, заискивающе улыбаясь, добавил. – С вами приятно иметь дело. Думаю, мы обязательно договоримся. Так что насчет глазного яблока? Продадите старому доктору этот очаровательный карий глазик?
– Продам, – кивнул Нортис. – Когда узнаю предложенную цену. И что я получу взамен? Выработавший свой ресурс монохромный глазной имплантат? С телескопическими окулярами камер длиной пять сантиметров?
– О нет, молодой человек! Ни в коем случае! За кого вы меня принимаете? Добрый доктор Люмбери припас для вас настоящий технологичный шедевр!
Доктор суетливо набил на браскоме несколько команд, протянул компьютер к терминалу, и на вирт-экране появилось крутящееся изображение глазного имплантата. Люмбери горделиво повертел изображение имплантата в разные стороны, не забывая делать пояснения:
– Гражданская модель 2Х-8504. Создана корпорацией Юкаши Индастриз. Имплантат поддерживает полный спектр цветов, предусмотрен встроенный блок инфравидения, две пары сенсорных линз, гарантийный срок работы десять лет – попрошу заметить, данный образчик проработал лишь три года. Пальчики оближешь! Да что тут думать, молодой человек?! Кто еще сможет сделать подобное предложение?
– Не пойдет, – отрицательно качнул головой Нортис. – Он сделан из обычных металлов и пластика. Меня интересуют имплантаты с артианитовым покрытием и только. Сделаем так – я сам выберу подходящий мне имплантат. Согласен даже на монохромный, но с артианитовым напылением. Договорились?
– Договорились, господин Нортис, – закивал Люмбери. – Весь мой ассортимент к вашим услугам.
– Теперь поговорим серьезно, – Вертинский вывел на своем браскоме составленный список органов и продолжил. – Ты получишь от меня сердце, печень, почку, левое легкое и мой единственный глаз. Помимо этого, ты получаешь несколько приличных лоскутов кожи, десять единиц костного мозга. Правильно?
– Правильно, – с готовностью подтвердил доктор, возбужденно перебирая пальцами. – А как насчет пары сотен волосяных луковиц? Совсем немного.
– Волосяные луковицы? – на мгновение задумался калека. – Хорошо. Взамен я получаю отмеченные мною имплантаты с артианитовым напылением и протез правой руки. Операция по извлечению и замене произойдет здесь. Общий наркоз обязателен. Извлекать будешь по одному органу в день – я не хочу загнуться от химического передоза или болевого шока.
– Но это займет больше недели, – запротестовал Люмбери. – А как же моя практика? У меня много больных, требующих моего постоянного надзора! Кто возместит убытки?
– Прибыль, полученная тобой от продажи моих органов, с лихвой возместит тебе убытки. Доктор, последнее предупреждение – не пытайся прокатить меня.
– Хорошо, хорошо, господин Вертинский, – пошел на попятную Люмбери. – Договорились: по одному органу в день под общим наркозом.
– И постоянное подключение к реанимационному комплексу робота-хирурга, – добавил Нортис. – Искусственное питание и регенерационные смеси в полном объеме.
– И это тоже, – со скрипом согласился доктор. – Но зачем вы это повторяете, юноша? Старый доктор Люмбери уже все понял и горит желанием приступить к работе. Не нужно лишних слов.
– Я повторяю это для моего телохранителя, – пояснил Нортис и кивнул в сторону Марлин. – Она будет постоянно здесь и проследит, чтобы ты четко придерживался наших договоренностей. И последнее: я хочу настоящее сертифицированное средство для наркоза. Никаких дозеров с дешевой наркотой или набодяженной смесью из крошенных таблеток Дистрола или Мегацитрела. Мне не нужна наркотическая зависимость.
– Должен заметить, что вы очень предусмотрительный юноша, – обреченно прошипел доктор, уже прикинувший немалую стоимость сертифицированных медикаментов. – Моя прибыль тает на глазах, господин Нортис. Еще пара таких уточнений, и добрый доктор Люмбери останется нищим.
– Не преувеличивай. Я знаю настоящую цену человеческих органов. Без прибыли ты не останешься. Так мы договорились по всем пунктам?
– Договорились, – подтвердил доктор. – Все будет сделано по высшему разряду.
– Марлин, ты все услышала?
– О да, – кивнула Марлин. – Даже записала на браском. Не волнуйся. Пока ты будешь в отключке, я прослежу за шаловливыми ручонками доктора.
– Попрошу вас! – вскинулся было Люмбери, но, наткнувшись на спокойный взгляд девушки, сник и кивнул головой. – Не волнуйтесь, юноша. Все будет в порядке. Можно приступать?
– Надеюсь, – пробормотал Нортис, уже сожалея о принятом решении. – Приступайте. Вот этот глазной имплантат, мне подойдет – монохромная модель 3Х-1119, с артианитовым напылением.
– Согласен, – кивнул доктор, вполне довольный намечающейся сделкой. – Но должен предупредить, что могу гарантировать на него не больше шести месяцев стабильной работы. Потом начнется «рябь» и эффект кривого зеркала.
– Не важно, шести месяцев вполне достаточно.
– Ну… как говорят у ваших русских – хозяин господин.
– Хозяин барин, – поправил Нортис и обессилено откинулся на подушку. – Начинайте.
Покопавшись в принесенной с собой сумке, доктор достал оттуда некогда белый халат и небрежно накинув его на плечи, повернулся к роботу. Сухие пальцы запрыгали по панели, и с шипением робот пришел в движение. Верхняя крышка корпуса отошла, и оттуда появился десяток манипуляторов, оканчивающихся хирургическими инструментами и приспособлениями. Выудив из чрева робота несколько пластиковых трубок с иглами, доктор буднично воткнул их в руку Нортиса и пояснил:
– Наркоз, регенерационная смесь и подавители иммунитета. Сейчас ты заснешь. Ну-с, начнем-ка мы, пожалуй, с глазика – очень уж он у тебя симпатичный…
Комната завертелась перед глазами Нортиса, и он погрузился в сон, успев еще увидеть, как подъехавший к кровати робот тянет к нему свои блестящие щупальца. Похоже, сейчас он смотрел собственными глазами в последний раз. Когда к нему вернется зрение, то мир окрасится в зеленый цвет.
9
Грузовик «Астра» благополучно достиг Астероид Сити, и вскоре семья Вертинских попрощалась с командой и покинула корабль. Им предоставили под жилье два совмещенных жилых блока в восьмом секторе – в этом секторе преимущественно жили ценные специалисты третьей и второй категории. Чистый и спокойный восьмой сектор идеально подходил для жизни и воспитания детей. Первый день ушел на распаковывание немногочисленных вещей, знакомство с соседями по ярусу и ознакомление с цифровыми пакетами информации о будущем месте работы. Дети примеряли новенькие ярко синие комбинезоны с восьмеркой на спине и тяжелые ботинки.
На следующее утро Вертинские прихватили с собой детей – их попросту было не на кого оставить – и отправились на свой первый и, как впоследствии оказалось, последний рабочий день в оранжереях, что бесперебойно снабжали огромное население города пищей.
Большую часть рациона жителей Астероид Сити, составляли генетически измененные растения. Они были дешевы в производстве, росли достаточно быстро и отличались питательностью. Промышленные оранжереи города были наполненны многоярусными рядами пористых поддонов с однородным желто-зеленым месивом растений. Как объяснил Нортису отец, раньше эти растения выглядели совсем по-другому и росли в огромных соленых океанах расположенных на Земле – колыбели всего человеческого рода. Затем безобидными сине-зелеными водорослями заинтересовались биологи и изменили генетическую структуру растения, поставив его на службу людям.
Старшего Вертинского пригласили в Астероид Сити неспроста – на космической станции «Перевал» он зарекомендовал себя как специалист чрезвычайно высокого уровня. В последние месяцы Астероид Сити переживал серьезные проблемы с оранжереями – масса измененной хлореллы отказывалась делиться, не смотря на все усилия биологов. Нет водорослей – нет дешевых рабочих пайков, которые по карману жителям внешних секторов. Помимо снабжения пищей, хлорелла играла существенную роль в переработке углекислого газа в кислород. Непоправимой катастрофы пока не произошло, но правление Астероид Сити решило не тянуть с решением этой проблемы и переманило первоклассного специалиста Вертинского со станции «Перевал».
Алексей Вертинский не любил терять время попусту и вместе с помогающей ему женой приступил к сбору вялой хлореллы 2CH и соседствующей с ней спирулины 6РО. Учитывая размеры биомассы, требовалось не менее ста образцов пораженных болезнью водорослей. Поставленная перед Алексеем задача была ясна: узнать в чем проблема и устранить ее. Встретивший семью Вертинских представитель правления, недвусмысленно пообещал более чем щедрую премию в случае успеха и личную благодарность губернатора Астероид Сити.
Пока родители занимались отбором образцов водоросли для анализа, Нортис успел побывать в каждой части огромной оранжереи. Его воображение потрясли тянущиеся на сотни метров ряды растений, суетящиеся над водорослями роботы-сборщики, огромные трубы, по которым к водорослям нескончаемым потоком подавалась питательная смесь… Конечно, мальчишка уже много раз бывал в оранжереях станции «Перевал», но гигантские размеры оранжереи Астероид Сити невозможно было окинуть взглядом… А ведь это был лишь один блок из пятнадцати…
Медицинский робот при помощи датчиков и сенсоров, оценил состояние пациента как стабильное и удовлетворенно сверкнул индикаторами панели. Содержание успокаивающего препарата несколько превышало норму, и робот принял решение прекратить подачу лекарства на время, чтобы избежать химического шока. Уходящая в вену Нортиса пластиковая трубка опустела, и вскоре он пришел в себя.
Застонав, Нортис попытался открыть глаз и осмотреться, но с ужасом понял, что обе его глазницы пусты. Его окружала кромешная темнота. Он ослеп. Попытался ощупать лицо непослушной рукой, но ее перехватили. Послышался успокаивающий голос Марлин:
– Успокойся. Все идет нормально. Я контролирую ситуацию.
– Мой глаз… – прохрипел Нортис. – Я ничего не вижу.
– Тебе удалили глазное яблоко, – ответила девушка. – Установки имплантата еще не было.
– Почему? Почему еще не установили глазной имплантат? – запаниковал юноша. – Не хочу быть слепцом!
– Успокойся. Все своим чередом. Ты забыл, что твой имплантат еще не здесь? Когда этот слизняк Люмбери принесет его, я лично прослежу, чтобы первым делом тебе восстановили зрение. Верь мне, – девушка неожиданно ласково пригладила взъерошенные волосы юноши и пользуясь тем, что Нортис временно ослеп, сокрушенно покачала головой.
Замена шестидесяти процентов внутренних органов слишком опасна. Кто знает, о чем думал этот искалеченный парень, когда соглашался на это безумство,… но с такой разнокалиберной и не подогнанной искусственной начинкой жить ему останется недолго. Повезет, если он протянет полгода, а затем последует долгая и мучительная агония. Когда имплантаты выходят из строя и начинают конфликтовать, такому несчастному модификанту лучше выйти в открытый космос без скафандра, чем испытывать адские муки.
– Все будет хорошо. Успокойся, – еще раз повторила Марлин. – Засыпай. Тебе понадобятся силы для следующей операции. Засыпай…
Нортис вновь провалился в тяжелое забытье…
Убедившись, что юноша дышит, а на контрольной панели робота успокаивающе мигают зеленые огни, Марлин отошла в облюбованный угол и опустилась на постеленный жирным Рамиресом матрас. Входная дверь была надежно заблокирована – доктор вернется не раньше, чем через несколько часов. Учитывая ту поспешность, с которой Люмбери умчался прочь, бережно прижимая к груди контейнер с глазом Нортиса, у него намечалась неплохая сделка по продаже. Значит мальчишка угадал правильно – покупателю требовалась трансплантация глаза с «чистой» сетчаткой. Девушка вновь взглянула на бессвязно бормочущего Нортиса и уважительно качнула головой. Несмотря на юный возраст, голова у покалеченного парня работала очень неплохо. Кто же он такой? Почему выходец из приюта первым делом решил продать собственные органы и, тем самым, подписал себе смертный приговор?
На секунду задумавшись, Марлин тряхнула непослушными волосами и, активировав браском, вошла в городскую инфо-сеть. Ввести имя и фамилию в окне поиска было делом пяти секунд, и вскоре девушка пораженно уставилась на появившиеся в поисковике строчки. Нет, даже не строчки, а десятки кричащих заголовков:
«Зверское убийство семьи Вертинских!»
«Отец до последнего пытался защитить свою семью!»
«Кровавая бойня в оранжерее!»
«Кто ответит за смерть Вертинских?!»
«Начальник полиции клянется найти убийц!»
«Выжил лишь семилетний ребенок! Врачи борются за его жизнь!»
«Убийцы Вертинских среди нас!»
«Ребенок остался сиротой!»
«Полиция беспомощно разводит руками! Преступление все еще не раскрыто!»
Выбрав первую ссылку, ведущую на официальный новостной портал Астероид Сити, девушка оказалась в информационном архиве десятилетней давности. Немного покряхтев, браском пискнул и вывел на экран обширную статью с красочными изображениями – видно было, что кадры делал профессионал своего дела и, наверняка, с широкоформатными глазными имплантатами, поддерживающими несколько миллиардов цветовых оттенков. Первым делом Марлин просмотрела изображения и поморщилась – кровь была повсюду. Вот кадр захватил мертвое лицо мужчины, еще одно изображение крупным кадром показывало ничком лежащую женщину в разорванном на клочки комбинезоне – на спине угадывалась цифра восемь. Следующий кадр запечатлел настежь раскрытые створки контрольного люка в толстой трубе, по стенам которой стекали потеки крови.
Поняв, что фотографии не расскажут ничего интересного, девушка вывела на экран текст статьи и начала по диагонали его просматривать, стараясь ухватить суть и пропуская клятвенные заверения официальных лиц и причитания журналиста.
…Семья Вертинских зверски убита в четвертом блоке оранжереи… Чудом выжил единственный член семьи – Нортис Вертинский. ИИ города вовремя остановил конвейер питательной смеси и тем самым спас Нортису Вертинскому жизнь… Полученные невинным ребенком ранения ужасают даже опытных врачей. Хирургическое отделение восьмого сектора борется за жизнь Нортиса! …Семилетний мальчик остался круглым сиротой. … Пятеро неизвестных совершили разбойное нападение на мирно работающих биологов… Полиция отказывается предоставить журналистам видеозаписи с камер наблюдения. Начальник полиции, мистер Андерсон, дал короткое интервью и сообщил, что преступники скрыли лица масками. Скорей всего, их привлекла красота Елены Вертинской – жены и матери. Полиция подозревает выходцев из двенадцатого сектора. Как подчеркнул мистер Андерсон, этот сектор будет подвергнут жесточайшему контролю и обыскам. Виновные будут обязательно найдены и наказаны по всей строгости законов Астероид Сити!..
Спустя полчаса Марлин закрыла окно обозревателя и отключилась от инфо-сети. Теперь странное поведение Нортиса было более чем ясным и логичным. Девушка просмотрела результаты поиска по делу Вертинских: самая последняя попавшаяся ей заметка, начиналась заголовком: «Дело об убийстве семьи Вертинских сдано в архив». Убийц так и не нашли. Население города повозмущалось бездействием полиции и, как это всегда бывает, через несколько дней успокоилось и забыло. Не забыл только один человек – жестоко искалеченный ребенок – единственный, кто остался в живых после трагедии.
– Что же ты задумал, Нортис? – задумчиво пробормотала Марлин. – Что же ты задумал?
