Дем Михайлов
Будущий король… и другие странноватые
– Та яма, где утопли двое агров… Ты создала ее?
– Яма была… но не такой глубокой и почти сухой.
– Какой у тебя уровень, ведьма?
– Леди о таком не спрашивают…
– Яви свой лик пред очи мои! – потребовал Люц, упирая руки в бока. – Не верю! Будь ты так сильна – как те двое злобных неудачников сумели бы тебя загнать и почти убить? Они гнали тебя, как мокрую курицу!
– Ха! И вовсе нет!
– А вот и да!
– Шссокло-докло-некло! Ту яму создала я!
– Ты лжешь! Все ваше племя лживо…
– Да как смеешь ты…
– Я король! Я все могу!
– Правда?!
– Правда.
– Так позолоти мою ладошку, а затем расправь золотые крылья и улети, озаренный ярким светом, – попросила темнота.
Плеск. Смешок. И к королю шагнула тонкая высокая фигура. В ее руке ярко вспыхнул зеленым большой хрустальный шар в какой-то сетке, освещая как Люца, так и владелицу магической лампы.
– Дай мне золота побольше, раз можешь все, – попросила она, протягивая к нему ладошку, полную грязной воды.
– Э-э-э-э…
– Пять золотых монеток я прошу… еще рубин большой хочу и пару изумрудов. А может быть, ты дашь сапфир? Клади же прямо в руку… давай! Клади!
– К-хм…
Гигант-полуорк опустил сверкающие синие глаза, откровенно разглядывая вышедшую из воды страннейшую особу.
Девушка. Красива… или страшна? Ее испачканное тиной лицо чем-то притягивает и отталкивает одновременно. Длинные мокрые зеленые волосы ниспадают на плечи и грудь. Тело плотно обмотано старой рваной рыбацкой сетью, куда набилось немало грязи и водорослей. Сетка прикрывает лишь половину ее бедер, и там же позвякивают несколько медных колокольчиков. На ее левом плече важно восседает питомец – полностью лысый кот с огромными ушами и умными зелеными глазами. Кот очень велик: он размером с хорошего ротвейлера и на узеньком плече едва-едва помещается – большая его часть свисает, и владелице пришлось отклониться в противоположную сторону, чтобы удержать пета и собственное равновесие. Опустив взор ниже, полуорк убедился, что девушка боса и ее ноги по колено в зеленой тине. Но хотя бы ноги, а не хвост – на миг ему почудилось, что он повстречался с русалкой. Проигнорировав кота, Люц снова попытался разглядеть лицо девушки, но был ослеплен ответным, откровенно изучающим взглядом очень ярких зеленых глаз. Какие они все… зеленые…
– Ведьма… – пробормотал он, глядя на копошащихся в ее волосах рачков.
Она пошевелила пальцами, ожидая деньги. Кашлянув, Люц признался:
– Я все потратил…
– Фи… зеленый мерзкий лгун…
– Как смеешь ты! Офонарела?! – Люц взревел так громко, что ему ответила перепуганными воплями половина здешних обитателей. – Я король!
– Так дай монетку! Не жмись на корм для Перси! Он тот еще балун…
Будущий король промолчал. Девушка с зелеными глазами и мирно-зеленым ником подступила еще ближе. Встала почти вплотную. Привстала на цыпочки. Заглянула в синие глаза полуорка и спросила шепотом:
– Денег дашь? Твое величество…
– К-хм… с собой нету! – нашелся Люц, сердито сжимая кулачища.
Он вынужден оправдываться! И перед кем?! Проклятье!
– Шссокло-докло-некло… какие все лгуны… и жадные котлеты…
– Пять золотых монет! – рыкнул игрок. – Я дам тебе пять золотых монет! К вечеру следующего дня.
– И имбирный пряник?
– Его не обещал.
– Но ты король и можешь все…
– Могу, – Люцериус наконец успокоился и начал брать контроль над разговором в свои умелые руки. – Но не слишком ли ты требовательна, незнакомка из болота? Я спас твою мокрую шкуру. И не услышал даже спасибо…
– И я благодарна, – девушка присела, чуть опустила голову и… испустила долгий насмешливый смешок. – Но не слишком…
– Ведьма!
– Жадный великан! И лгун! Трепло! И нищета!
– ДА ЧТОБ ТЕБЯ, КИКИМОРА!
– Я не она. О нет, – широко-широко улыбнувшись – и улыбка вышла очень пугающей и даже зубастой – она указала рукой на воздух над своей мокрой головой. – Не видишь? Имя мое прекрасное…
– Шизуля, – мрачно прочитал Люц, испуская долгий вздох. – Тебя зовут Шизуля… и ты…
– Ну да, – она, хотя это казалось невозможным, улыбнулась еще шире. – И я ведьма. Прекрасная ведьма Шизуля… Рада нашей встрече, будущий король… А ты? Ты рад?
– А я не очень…
– Но это пока. Однажды станет очень, – пообещала она и, сбросив кота в грязь, пошла по кругу вокруг полуорка. – Ты знаешь… мне необходим слуга… такой, как ты – с дешевой манией величия… Что скажешь?
– К-к-к-к-к-к-к…
– Кашель болотный пробирает? – с огромным сочувствием спросила мокрая с головы до ног зеленоволосая девчонка, пускаясь в странный танец вокруг замершего столбом полуорка, борющегося со своими эмоциями. – Тебе надо поесть гнилушек осиновых и прополоскать рот водицей из елового старого пня. Сразу полегчает! – если не помрешь…
Она с удовольствием сделала два больших круга, танцуя и что-то бормоча, прежде чем Люцериус зашелся в громком раскатистом хохоте, стоя на богом забытом островке посреди соленого болота и глядя в черное звездное небо. Отсмеявшись, он потопал дальше, ругаясь на чем свет стоит:
– Вот так спасаешь жертву невинную, а она оказывается ведьмой проклятущей… ехидной…
– Еще какая ведьма! – подтвердила опять ушедшая в воду Шизуля.
Ее тонкий смешок донесся от кувшинок и напугал с плеском шарахнувшегося крокодила.
– Она виделась мне дамой в беде… а оказалась мокрой насмешливой лягухой.
– Заколдованной лягухой! Соглашайся мне служить!
Люц споткнулся, с трудом удержал равновесие и потопал дальше, размахивая ручищами и круша тонкие, ни в чем неповинные побеги ночных светящихся цветов.
– И она еще смеет! Я ее спас! А она посмела…
– Да-да-да! Я смеющаяся, смелая и даже смельчаковая! А еще я буду щедро платить тебе – когда-нибудь… подумай, зеленый!
– Кто тут еще зеленый?! – заорал Люцериус, поворачиваясь к черной булькающей водной массе, но опять не увидев ничего, кроме светящихся крокодильих глаз.
Тут медлить нельзя – крокодилы атакуют и на суше. Главное – продолжать движение, шустро уходя из их зоны атаки. А находиться в воде – так чистое самоубийство для игроков малых уровней.
Стоп…
Резко остановившись, будущий король уставил в болото свои уже не гневливые, а более чем задумчивые синие очи и позвал:
– Эй, ведьма!
– Да-да? – ее голос раздался за его могучей спиной, и он круто развернулся.
Мокрая девушка стояла в шаге, с радостным ожиданием глядя на клыкастого громилу:
– Ты уже надумал стать моим слугой?
– Что? Нет! Я будущий король, ведьма!
– А я будущая богиня. А короли служат богам… да?
– Я никому не служил и служить не буду!
– Тогда будь не слугой, а прислужником… я дам тебе орден из слепленных тухлым медом светлячков… Живая многолапая могила на твоей груди… мы назовем это орденом «Отличившегося слуги» третьей степени…
– К-к-к-к…
– Кашель тебе надо лечить. Я видела тут пень с водицей! Еще я слышала, что можно подышать над сырой картошкой, брошенной на спину пламенного тернокта… но где найдем мы эту тварь?
– Тернокты водятся далеко на севере, – машинально ответил Люц и, опомнившись, потряс головой в бесполезной попытке вытолкнуть из нее весь напиханный ведьмой бред, после чего склонился к девушке и требовательно пророкотал: – Кто ты такая, ведьма?
– Ведьма я! – подцепив пальчиками облепляющую ее тело рыбацкую сетку, девушка присела в элегантном книксене, заодно уронив на землю обиженно урчащую жирную жабу, тут же ставшую добычей шипящего лысого кота, вынырнувшего из-за ее спины. – Перси! Не ешь жабуху! Ну вот… а как же наш уговор посидеть на водорослевой диете?! Эх…
– Ведьма, – кивнул Люц, отгоняя от лица наглых светящихся кровососов, решивших отведать его королевской крови. – Ты ведьма… но какая?
– Особенная… щедрая… подарить тебе особую тайную вещицу? Выглядит, как комок желтой глины с парой сучков… но если поставить на полку – можно любоваться!
– Кто ты, ведьма?! Твой цвет? Ты не зеленая… не алая… ты не можешь быть и черной… Ты не мультикласс… И ты постоянно хихикаешь…
– Ведьмы любят посмеяться над муками врагов… и над глупыми слугами, вслепую бредущими в потемках жизни…
– Кто ты? Ты не в бою, но смеешься… значит, используешь какую-то магию и делаешь это постоянно. Какая-то аура? Но откуда столько маны в твоем тщедушном тельце? Еще ты передвигаешься в воде – и тебя не трогают болотные твари. По земле ходишь бесшумно и незаметно… Что ты такое, ведьма?
Сверкнув глазищами, Шизуля шагнула ближе, оказавшись вплотную к полуорку. Положила ему на грудь мокрые ладони напротив цифрового сердца и тихо спросила:
– А если открою тайну… будешь мне служить, король?
– Ха! Я не служу никому!
– А я не открою тайну…
– Ну и катись в свое тухлое болото, ведьма! Не больно нужен твой секрет! – проревел Люц, но звучащая в голосе раздраженность выдавала его. – Иди и утони!
– Уже утонула, – рассмеялась отступающая девушка, медленно растворяясь в ночи.
– Ты у меня в долгу! Я спас тебя, ведьма!
– Я охотилась на глупых разбойников… а ты мне помешал…
– Они бы убили тебя!
– Или я их… я уже собиралась утащить одного самого шумного в восхитительно глубокое болото и отдать в жертву крокодильему богу… Но ты мне помешал.
– В этом болоте нет богов!
– Еще как есть!
– Кто?
– Я!
– Тьфу! Я трачу время зря… прощай, ведьма!
– Прощай, глупый король…
– Ввакх шварсс дук!
Прошипев это почти запретное грязное гномье ругательство, полуорк ускорил шаг, затем перешел на бег, прыгнул, приземлившись на спину только-только оправившегося от предыдущей наглости крокодила, перемахнул протоку, проломился с треском через мертвые заросли и оказался на освещенном факелами плоту, где его с облегчением встретили уже примирившиеся и чуть пьяные пираты.
– Капитан!
– А мы переживали, тайфун нам в корму!
– Хей-хо, старшой!
Пробормотав что-то в ответ, спрыгнувший на бревна Люц протопал к связке факелов, едва не сломав, выдернул один, подпалил и, шумно дыша, направился обратно к суше, где его ждали сотни и сотни улиток. Только методичная спокойная долгая работа могла сейчас успокоить бриллиантовые нервы будущего короля. Проклятая ведьма!
– Служить ей! – рявкнул полуорк, не дойдя шага до вязкого грязевого берега и зло топнув. – Я! Ей! Кощунство!
Завозившаяся у бочонка Тефнут поднялась и с оглушительным зевком потянулась всем телом. Встряхнувшись как кошка, она еще сонно уставилась на Люца:
– Я что-то пропустила?
– Да! Меня! – радостно ответила показавшаяся из воды Шизуля, положив руки на бревна. Ее зеленые волосы плыли во воде, ноги баламутили грязь, а на макушке сидел всем недовольный лысый кот. – Привет!
– Господи…
– Шварсс дук инкх!
– Ты все еще кашляешь, – вздохнула девушка. – Пей больше гнили из пней!
– Я послал тебя во тьму, ведьма! Изыди!
– Привет! – повторила Шизуля, требовательно глядя на пораженную Тефнут. – Ты очень красивая! Я Шизуля! А это Перси. А вон тот крикливый громила – мой слуга!
– Я тебе не слуга! – заорал развернувшийся полуорк. – Я король!
Сбившиеся в кучу пираты одновременно поворачивали головы то туда, то сюда, с большим интересом наблюдая за происходящим и передавая друг другу украденную из пожитков Тефнут бутылку рома. Проигнорировавшая злого будущего короля Шизуля спихнула кота на бревна плота, одним ловким движением уселась на край и поинтересовалась у Тефнут:
– Он твой слуга?
– Э-э-э-э… может, и хотелось бы, но скорее наоборот, – призналась девушка. – Это я служу ему, выполняя все его дурацкие королевские прихоти. Но взамен я получаю многое… Стой… почему я тебе это рассказываю?
– Потому что я древняя ведьма, умеющая разговорить юные вкусные язычки простушек… – смешок Шизули унесся в болото и заставил пиратов торопливо забормотать отгоняющие беду заклинания.
– Ведьма?
– Ведьма, – подтвердил снова заулыбавшийся Люц. – Проклятье… она уже дважды щелкнула меня по носу… болтлива… неблагодарна… я спас ей жизнь!
– Я охотилась на глупцов, а ты помешал, – возразила Шизуля, поерзав, опустила ладонь на голову замурлыкавшего кота и попросила: – Возьмите меня к себе…
– На плот?
– На плот и в жизнь… вы кажетесь очень интересными… особенно тот синеглазый чудик…
Пошатнувшийся полуорк скрежетнул клыками и, проговаривая слова нарочито медленно, постарался донести до глупой ведьмы истину:
– Я Люцериус. Будущий островной король – величественный, могущественный и справедливый. Скоро я буду прощать и карать. И карать буду куда чаще, чем прощать… Я буду восседать на золотом троне и попирать ногами великие сокровища всех южных островов! Я завоюю эти земли! Я воссяду на престол – и уже скоро! А ты… мокрая жалкая ведьма… ты… ты можешь идти своей дорогой. К нам тебе путь заказан! Прощай!
– А кто тогда будет тебя бесить? – удивленно спросила ведьма. – Кто будет отравлять тебе каждый миг твоей жалкой спесивой жизни? Чьи мокрые пальцы стянут с тебя корону и уронят ее в кишащую кровавыми мухами вонючую лужу? Кто будет смеяться над тобой и твоими глупыми надеждами? Без меня никак нельзя – сам видишь!
– Она мне нравится! – твердо заявила Тефнут, подходя ближе и протягивая мокрой грязной девушке свою крепкую руку. – Она мне очень нравится!
– Не вздумай, кошка! Не трогай ведьму!
– А она точно ведьма?
– Точно! – это слово произнесли хором все на плоту.
Особенно старались пираты, продолжающие шептать заклинания и махать татуированными руками в попытке отогнать беду.
– И ведьма темная, – добавил задумчиво Люц, чуть опуская факел. – Я не могу понять ее класс…
Принявшая ладонь Тефнут ведьма поднялась во весь рост и снова присела в элегантном книксене:
– Я Шизуля. Ведьма с большими планами на эту жизнь. И я ведьма не простая: я ведьма мертвая; ведьма, утопленная в гнилой воде; ведьма, переродившаяся в ведьму мертвую… я навь!
– Ух-х-х, как круто, – засмеялась Тефнут. – В тебе пропадает большой театральный дар, Шизуля. Я Тефнут Огненная. Вон тот злой, но умный и даже мудрый переросток иногда называет меня кошкой. А это наша пиратская команда. Представьтесь, парни! Покажите свою храбрость!
Пираты заулыбались и боязливо попятились. За их спинами щелкнул пастью огромный крокодил, и они торопливо перебежали на другую сторону плота, замерев тесной группкой и чем-то походя на пьяных тропических пингвинов.
– Ей с нами не быть! – категорично заявил Люц и наткнулся взглядом на обиженные глаза двух девушек. – Подумай сама, кошка! Безумная и наглая болотная ведьма просится к нам на плот… к нам в команду… да еще и врет про свой класс!
– Я не вру! – возмутилась Шизуля. – Я – Мертвая Ведьма!
– Такого класса нет!
– Откуда тебе знать?
– Уж я-то знаю… – заверил ее Люц.
– Тогда ты ошибаешься, о будущий король, – тихо рассмеялась зеленоволосая девушка и, сделав пасс, открыла экран своего статуса, сделав его видимым для Люца и Тефнут. – Смотрите же!
– Мертвая ведьма, – прочитала Тефнут. – Она же Навь Проклятуша. Так и написано… Ты прочитал, ваше величество?
– Ты прочитал, ваше величество? – повторила ее слова Шизуля, заглядывая в глаза стоящего столбом Люцериуса. – Прочитал каждую буковку?
– Такого быть не может…
– Но такое есть и вот оно – красивое и злое, – широко-широко улыбнулась девушка. – Каково тебе быть неправым, о глупый король? А глупее короля я еще не видала…
– Она мне нравится, – повторила Тефнут, не в силах сдержать столь же широкой улыбки. – Она мне очень нравится… Шизуля шикарна!
– Шизуля очень шикарна! – подтвердила мертвая ведьма и пустилась в пляс по плоту…
Глава вторая
Охота за улитками не задалась.
Нет, сам процесс благодаря помощи духа лоа и магии вуду шел вполне себе быстро, никакие монстры на островок не совалось, медлительных прожорливых улиток было в избытке – только знай собирай в заплечную корзину, чем его величество и занимался, «набивая» важнейший счетчик. Тут проблем никаких. А вот душевное состояние… оно оставляло желать лучшего. Король не то чтобы был взбешен… так… разъярен чуток… Из-за расстроенных чувств он то и дело допускал ошибки в ловле, вследствие чего очередная безвинная улитка улетала прочь, чаще всего шлепаясь на плот. Не то чтобы Люц метился туда специально, но… да – метился специально и попадал. Он не был особо меток, но промахнуться мимо здоровенного плота было почти невозможно.
Сам по себе монотонный и методичный труд по сбору улиток может легко вогнать в благотворный успокаивающий транс. Люц знал об этом не понаслышке, в не столь далекой молодости потратив несколько сотен часов на сбор молодых листочков чая на элитных островных плантациях – в реальном мире, само собой. Сбор улиток мало чем отличался – и именно он успешно успокаивал полуорка в моменты, когда тот вспоминал проклятого дракона и страшную трагедию, в которой вполне справедливо винил себя.
Да… он разленился. Они с прежней командой были на гребне волны успеха, что несла их в радужное будущее. Тем страшнее было падение в огненную бездну, сожравшую жизни и конечности, отнявшую друзей и веселье, оставившую после себя лишь несколько выжженных душ и яростную жажду мести… Да… когда Люцериус ночами не мог заснуть даже в цифровой Вальдире, где этого можно было добиться одной командой в интерфейсе, он вставал и тратил полчаса, а то и час на успокоительный сбор улиток и возвращался в свой ясельный гамак даже радостным и умиротворенным.
Да…
Этой же ночью он даже и не вспоминал о драконе. Да это было и невозможно! Стоило ему только представить себе злобную чешуйчатую бестию, как с плота доносился очередной взрыв девичьего смеха, а с дрогнувших пальцев вываливалась очередная удивленная улитка. Люц подхватывал ее, швырял через плечо «в том самом направлении». Тотчас слышался стук панциря о бревна и радостный пьяный возглас какого-нибудь пирата:
– Еще одна!
– В бульон ее! – командовала колдующая над большим котлом Тефнут и тут же добавляла в темноту, где трудился будущий король: – Кидай больше! И можно прямо в котел!
Тут же раздавался тонкий вибрирующий смешок утопленной ведьмы, и скрежещущий клыками полуорк не справлялся с очередной добычей. Опять бросок. Возглас. Бульканье. Призыв кидать еще. Противный тонкий смешок…
О-о-о-о-о-о…
– На эшафот! – выдохнул Люц где-то после сотой сорвавшейся улитки, сбрасывая с плеч полную тяжелую корзину. – На эшафот всех ведьм! Эй! Пираты! Еще корзину мне! А груз на плот!
– Есть, капитан!
– Я король!
– Есть, король-капитан! – льстиво проревел Фломш Кров. – Вам похлебки оставить?! С перцем и ромом! Вкусная!
– Я… я потрапезничаю на берегу…
– Ась?
– Тащи жратву сюда! – рявкнул король.
– Вот теперь понял! – обрадованно заголосил бывший пират, бросаясь к котлу. – Лучшую порцию нашему господину!
– Лучшее мы уже слопали! – ответила Тефнут, опуская черпак в котел. – Но чего-нибудь ему наскребем.
– И долейте гнилой водицы – от кашля! – заботливо добавила проклятая ведьма.
Дыша с шумом вовсю раздуваемых кузнечных мехов, полуорк сделал небольшой круг по островку, выбирая дерево с наибольшим количеством улиток. Такое обнаружилось через минуту, но под ним сидело безобразное почти голое существо с глазами навыкате, мокрой кожей, длинными руками и подобием рваной набедренной повязки. Попав в свет факела, существо закрыло морду руками и жалобно пробулькало:
– Улитки! Улитки есть! А рыбы нет!
Перед полуорком скрючился лохр. Представитель не самой благородной разумной расы – водяного шумного народца с безобразнейшими манерами.
– Н-на! – лохр сгреб сразу десяток жирных улиток и протянул их будущему островному королю. – Кушай! Хрусть-хрусть, чавк-чавк, ням-ням!
Набрав в грудь побольше воздуха, Люц выдохнул начало прижившегося у него в клыкастом рту гномьего ругательства:
– Шварсс дук ин… – но вдруг замолк, не договорив, заглянул в жалобные глаза дрожащего от страха существа, медленно протянув ручищу, сгреб подарок, чуть помолчал и спросил: – Рыбы хочешь? Много.
– Хочу! – тут же ответил лохр. – Очень хочу!
– Имя?
– Корнш Грязныйя! А рыба где?
– Знаешь вон там платформы большие? Над болотом.
– С дымами и башнями, – сморщился лохр и часто закивал. – Знаю! Как не знать! Меня оттуда пять раз выгоняли… А я всего лишь рылся в помойке… ну, в последний раз подрался с наглой крысой и черепахами из-за куска сырной лепешки… Добычу я отбил, хотя крыса меня так шарахнула задней лапой, что я…
– Платформы, – перебил его игрок. – Следующим утром. Мое имя Люцериус. Приходи – и я накормлю тебя до отвала.
– Я приду! О-о-о-о, я приду! Только ты жди! И не обмани!
– Не обману.
– Громадины обманывают часто!
– Не обману, – повторил Люц и шагнул к соседнему дереву. – Завтра…
На этом их беседа закончилась, и следующие четыре часа более чем упорный игрок очищал деревья от пожирающих их улиток. Он наполнил три здоровенные корзины, дважды съел двойную порцию пересоленной похлебки и вскоре после полуночи вернулся на погруженный в беспробудный сон плот. Девушки спали у бочонка, пираты вповалку лежали на корме. Кое-как держался только верный Фломш: с трудом стоя на ногах, он опирался на шест всем телом, качаясь вместе с ним. Толкнув пирата в плечо и тут же поддержав, чтобы тот не упал, игрок прижал палец к губам и кивнул на шест. Чуть очнувшийся от сна пират понятливо кивнул, и вскоре они вдвоем изо всех сил налегали на вонзенные в дно шесты. Тяжелый плот, к счастью, не завяз в грязи, и вскоре им удалось вытолкать его на место поглубже и лечь на курс, ведущий к родной платформе, где всех их ждали залатанные гамаки, немного рома и хороший отдых.
Изредка поглядывая на спящих прямо в игре девушек, король умело работал шестом и мудро использовал инерцию плота для маневров, а опытный в лавировании пират ему помогал.
– Скоро я выйду в море и уже не вернусь на это болото, – тихо произнес будущий король.
Проведя по мокрому пьяному лицу пятерней, Фломш хрипло поинтересовался:
– А меня возьмешь?
– Мне нужен боцман.
– Возьмусь.
– Тогда добро пожаловать на борт, – кивнул Люц, и на этом их беседа закончилась.
Они вели плот широкими протоками по почти «зеленому» маршруту, что позволило избежать драк с крокодилами и прочими здешними тварями. Изредка слышались голоса и крики сражающихся вдалеке игроков, были видны всполохи боевой и защитной магии, но сами плотоводы держались в тени, потушив все факелы. И когда рядом с ними свистнула стрел, они знали, что стреляли не по ним – просто отряд агров охотился на очередных бедолаг-добытчиков. Возможно, среди агров были и те, кого прикончил недавно Люц, получив за это достижение. За своими пожитками на тот островок они так и не вернулись – скорей всего, там не было ничего достаточно ценного…
* * *
Ночью будущий король спал нервно. Сначала ему мешали собственные тяжкие мысли, а затем тревожили плаксивые завывания безутешной хозяйки приютного древа, что так и не получила пока свой топор – хотя Люцериус уже обещал его вернуть и никак не мог взять в голову, чего тогда рыдать? Но необъятную могучую толстуху не мог утешить даже забористый черный ром, а рыдала она так горестно, что разбередила души даже лягушкам. Заснуть удалось только под утро – хотя, надо признать честно, игрок просто не торопился погружать себя в целительный цифровой сон, впервые за долгое время решив заново перетряхнуть весь придуманный еще в больнице план.
Тогда продумывание глобального многоходового плана было единственным, что помогло не свихнуться. Как только ожил его ослепленный виной и болью мозг, отупелая безразличность начала отступать, сменяясь жаждой мести – куда более огненной и жгучей, чем та боль, что терзала его искалеченное, обожженное тело.
Люц не забыл. Люц не простил. И никогда не простит…
Потратив несколько часов на обдумывание, король написал пару коротких писем, после чего наконец заснул, зная, что завтра ему понадобятся все накопленные силы… и нервы… проклятые ведьмы…
Раннее утро застало его зевающим во весь рот и подносящим к губам кружку с крепчайшим кофе. Люц оседлал пивной бочонок и, прихлебывая напиток, ждал, когда молодой повар зажарит ему десяток самых жирных болотных улиток, и заодно следил, чтобы ничего не напутали с простеньким рецептом. Масло для жарки огорчало – судя по запаху, оно было даже не третьего отжима, чего уж тут вспоминать про благословенный первый холодный отжим… Когда улитки были спрыснуты соком плода любеа и поданы на треснувшем глиняном блюде со слишком простым узором, полуорк досадливо поморщился, но честно рассчитался, вложив в протянутую мозолистую ладонь серебряную монету.
Он как раз заканчивал поглощение пищи, одновременно читая восстановленную им собственноручно потрясающую книгу «Потерпевшие кораблекрушение», когда на королевскую фигуру упала чья-то жалкая трясущаяся тень. Подняв недовольные глаза, Люцериус узрел жалобно улыбающегося испуганного лохра. Представитель болотного народца сжался в пугливый комок, зная, что таких, как он, обычно не жалуют в селениях. И на самом деле, не прошло и полминуты, как один из торговцев всяким хламом зло крикнул:
– А ты что тут делаешь? Стянуть чего хочешь? А ну, брысь!
Лохр перепугано дернулся обратно к перилам, откуда по доскам к его ногам тянулся мокрый след, но был остановлен властным жестом игрока. Привстав, Люц сердито глянул на раскричавшегося «местного», и тот, хотя выглядел вполне крепким, а на поясе имел тяжелую деревянную дубинку, вдруг замолк и, сплюнув, отвернулся.
– Утра вам светлого и щедрого, добрый господин! – лохр неумело заулыбался, прижимая скрюченные руки к груди.
Полуорк мимоходом отметил, что левая рука визитера выглядит изрядно пожеванной, а затем неправильно зажившей. Критически оглядев своего нового знакомого, Люц, ответив небрежным кивком на вежливое приветствие, спросил о самом главном:
– Кушать хочешь?
– Ой хочу! Очень хочу! – в доказательство своих слов лохр ткнул пальцем в прилипший к ребрам урчащий живот. – Улитками и лягухами сыт не будешь…
– Ну да, – буркнул вставший игрок и, оправив еще сохранившую свой опрятный вид и яркость красную рубаху, направился к ближайшему пирсу, для чего пришлось спуститься по крутой лестнице.
Приседающий на каждом шагу лохр по имени Корнш Грязный едва поспевал за ним, держась слишком близко и то и дело порываясь ухватить широко шагающую громадину за ногу, но вовремя останавливая себя.
Финишировав рядом с длинной почернелой рыбацкой лодкой, полуорк несколько секунд играл в гляделки с зевающим молодым рыбаком из «местных». Тот, додавленный многопудовой харизмой странноватого полуорка наконец не выдержал и, кивнув, поинтересовался:
– А вам чего?
– Рыбы, – буркнул пребывающий не в самом лучшем расположении духа игрок.
– Рыбы! – пискнул Корнш Грязный, предусмотрительно держась за своим покровителем, ибо знал, как рыбаки относятся к лохрам.
– Рыба есть, – ответил повеселевший рыбак, откидывая тряпку с длинного деревянного корытца у своих ног. – Пожалста!
Оценив не особо богатый речной улов – доставленный сюда этой самой лодкой – Люцериус увидел несколько сазанов, пару молодых щук, десяток бодро шевелящих клешнями раков, всякую рыбью мелочь, а на самом дне лежало темное полено усатого сома.
– Сколько за все?
Рыбак откровенно обрадовался:
– Все заберешь?! Тогда задешево отдам вместе с корытцем: две серебряные монеты – и все твое, чужеземец!
– Сам ты чужеземец, – проворчал будущий король, отсчитывая монеты. – Держи. И пусть откровение постучится тебе в дно…
Парень изумленно выпучил очи:
– А? Как-как?
Но ответа он не дождался. Забравший облепленное чешуей, мокрое и уже треснувшее корытце, игрок отнес его к другой стороне причала, где тот прилегал к большой платформе. Тут все было завешено сушащимися крабовыми ловушками, дешевыми гарпунами и прочим добром сонных болотных добытчиков, но полуорка интересовали не они. Найдя свободное от инвентаря местечко, он протиснулся под платформу, оказавшись в грязной благословенной темноте. Вдаль вела покрытая плесенью балка – по ней эта колоритная парочка и двинулась, пару раз поднявшись на «этаж» выше, пока не оказалась под главной платформой, где покачивались над крокодилами гамаки отсыпающихся пиратов. Здесь, усадив трясущегося от жадности и голода лохра прямо на балку, Люц поставил перед ним корытце с рыбой и коротко кивнул.
– Моя? – осторожно спросил Корнш, боязливо опуская перепончатые лапы на край щедрого дара. – Прямо моя рыбка? Вкусные сазаны и хрусткие щуки…
– Твои.
– И раки мои?
– Твои.
– И усатый квелый сом…
– Все твое! – не выдержав, рявкнул Люц и, с шумом выпустив воздух, покачал огромной головой. – Ну простонародье… ну деревенщина… ешь, Корнш! Все твое! Кушай!
– Благодарю, добрый Люцериус! Благодарю!
Корнш согнулся горбатой тенью над корытцем и жадно заурчал, захрустел, пожирая сырую рыбу и что-то бормоча на своем родном языке. Люц отвернулся, постоял немного, оглядываясь и начал собирать улиток, забрасывая их в опустевшую корзину, освободившуюся после того, как усталая Тефнут продала всю вечернюю добычу. Деньги Люцериус оставил ей, выдав новую обучающую задачу, а себе в карман опустив всего три серебряные монеты. На выскочившее вполне ожидаемое оповещение от игровой системы игрок глянул лишь мельком:
Поздравляем!
+2 доброжелательности к отношениям с лохром-изгоем Корншем Грязным.
Изгой…
В этом игрок и не сомневался. Лохры живут в основном мелкими и редко крупными племенами, и они крайне зависимы в социальном плане друг от друга. Такая уж у них особенность. Видишь одинокого, побирающегося или ловящего рыбу грустного лохра – можешь быть уверен, что это изгой. Изгнан за какую-нибудь провинность из родного племени. А вожди у лохров те еще самодуры… Видимо, Корншу приходилось совсем туго, раз система оценила степень пронизавшей его благодарности и доброжелательности аж на две единицы.
Корнш закончил с пожиранием подарка за рекордное время, не забыв вылизать посудину. Улегшись на спину, он что-то просипел и затих, свесив руки и ноги с балки. Под ним тут же закружили обрадовавшиеся крокодилы: уж они-то знали, как часто на их головы падают такие вкусные и алкогольные пьяные пираты. Еда только для взрослых. Считай, выпивка в бутылке из плоти и старой рваной одежки – как от такого отказаться?
Но лохру не было суждено упасть этим утром: следующие два с небольшим часа за ним бдительно приглядывал собирающий улиток Люцериус. А когда пришлось уйти на соседнюю балку, то на посту приглядывающего его сменил отоспавшийся Фломш, уже откупоривший заработанную вчера личную бутылку черного крепчайшего рома. Закусывал он сырой оранжевой репой, и хруст стоял на всю нищенскую опочивальню…
Набрав достаточно улиток – он не смотрел на количество, зная, что до следующего достижения «Улитколов» еще слишком далеко – игрок ненадолго отлучился в мир нормальных, где продал улов, выручив три серебряные монеты и горсть медяков. Большую часть заработка он тут же потратил, притащив вниз пяток бутылок рома, несколько караваев еще свежего хлеба, вязанку вяленых осьминожьих щупалец и кукан свежей рыбы. Последнюю часть меню он вручил проснувшемуся радостному лохру, остальное передал Фломшу, чтобы тот дал перекусить уже начавшим шевелиться пиратам, а себе оставил только кусок хлеба и самое жирное щедро перченое щупальце.
