Денис Бурмистров
Империя Млечного Пути. Книга 2. Рейтар
Когда Юрий в очередной раз вошел в медблок обновить сводку, лейтенант Си Илат сидел в кресле, устало сложив худые руки на коленях. Услышав звук открывающегося шлюза, аджай порывался встать, но увидев Гарина, опустился обратно.
– Рэй-сержант? – с чуть заметным облегчением произнес офицер. – Это вы… Как обстановка?
– Все под контролем. Как у вас дела?
Лейтенант сделал легкое движение длинными пальцами, молча указывая на санитарную зону.
В санитарной зоне, внутри рекреационных пузырей, находилось двое раненых, один в реанимационном шлеме. Рядом валялись вскрытые скафандры, окровавленные, обгорелые. Соседние койки, сдутые до размеров полупрозрачных матрасов, чистили от остатков биологических материалов небольшие паукообразные боты-санитары.
А еще с прошлым катером вывезли все мешки с трупами, отчего сразу стало просторнее и менее напряженно.
– Известно, когда будет следующий челнок? – спросил Юрий.
– Пока сообщений не было, – Си Илат подался вперед одним плавным, нечеловеческим движением поднялся. – Думаю, не стоит ждать раньше, чем через три часа.
Он дежурным движением раскрыл планшет, сверился с показаниями, так же быстро и заученно свернул виртуальный экран. Вытащил из набедренной сумки пластиковую бутылку с энергетиком, засунул поилку в свой безгубый рот и сделал несколько глотков.
Гарин наблюдал за ним вполглаза, перебрасывая к себе очередную сводку.
– Вы знали, что единственный имперский десантник-аджай погиб при выгрузке оружейных ящиков? – вдруг спросил дистант.
– Нет, не знал.
– Такая глупая смерть. Единственный представитель целой расы, сдавший все экзамены и получивший вымпел, стал жертвой ящика с реактивными ракетами.
Юрий бросил взгляд на Си Илата, тот стоял над одним из раненых, сложил гибкие руки за спиной.
– Смерть и есть смерть, – нехотя поддержал разговор Гарин. – Мертвецам уже все равно.
– Философски. Но разве пасть в бою ради высшей цели и стать жертвой слепого случая – это одно и то же?
Гарин смахнул последний файл, приказал модулятору сделать анализ информации и закрыл сервисный пульт коммутатора.
– Не одно и то же. Для живых, – он не торопясь пошел в направлении аджая. – Мертвецам все равно.
Лейтенант оглянулся.
– Вы странно рассуждаете для солдата, – Си Илат посмотрел в глаза Гарина. – Будь я штатным психологом, то отправил вас на курсы повышения мотивации.
– Вы не штатный психолог. И сами завели разговор про мертвецов.
И добавил, склонив голову на бок:
– И не забывайте. Я – контрактор. Моя мотивация отличается от солдатской.
Аджай моргнул, отчего серебристые звездочки в его глазах сбились в новый узор, отвернулся в сторону раненого десантника.
– Извините, если обидел, – сухо произнес он. – Заработался. Я иногда имею неосторожную привычку озвучивать вслух свои мысли. Издержки работы, поговорить-то особенно не с кем.
Юрий не считал себя задетым, но решил разрядить обстановку.
– У каждого свои странности, – с улыбкой произнес он. – Знавал я как-то другого корабельного доктора, кстати, тоже из ваших, из аджаев. Так он был буквально повернут на торговле органами. Если не предлагал купить, то просил что-нибудь продать. Многие из матросов его откровенно побаивались. Даже после обычных медосмотров просили товарищей осмотреть их на предмет наличия новых шрамов от лазерного скальпеля. А то вдруг док незаметно вырезал чего.
Уголки губ лейтенанта поползли вверх, растягиваясь в слабой улыбке.
– Серьезно? Как звали этого замечательного эскулапа?
– Тэ Иревиа.
– Нет, не слышал… Мда, видимо мы, врачи-аджаи, все немного не в себе.
На поясе лейтенанта коротко пискнуло, он раскрыл планшет и легкими движениями перекинул несколько хитрых иероглифов из одной таблицы в другую. Тело десантника в лечебном шлеме дернулось как от разряда тока, на плече, под кожей, загорелся сиреневый индикатор.
– Я тоже когда-то мечтал стать десантником, – не отвлекаясь от экрана произнес Си Илат. – Покорять миры, стрелять из автоматов и ракетометов, штурмовать неприступные базы. Забавно, верно? Аджай-штурмовик.
Он тихо рассмеялся себе под нос.
– Правда, что аджаи не приемлют аугментации? – спросил Юрий.
– Для нас это крайне болезненно и опасно, наши тела очень сопротивляются искусственным имплантатам, – лейтенант чуть кивнул. – Особенности физиологии. Но не поэтому из меня не вышло десантника, если вы об этом. Конечно, нам сложно тягаться в крепости тела с людьми или с теми же урсулитами, в открытом бою мы всегда будем в проигрыше.
Он свернул экран, пододвинул к себе стул и с явным наслаждением опустился в него.
– Но я не стал десантником по другой причине, – в руке Си Илата появилась полупустая бутылка с энергетиком. – Просто я трус. Я очень боюсь смерти.
– Но вы же доктор, – удивился Гарин.
– Нас манит то, что пугает, – виновато развел руками лейтенант. – В этом мы мало отличаемся от вас. Наверное, потому аджаи и люди такие хорошие союзники.
– Из-за отношения к смерти?
– Конечно. Мы все нуждаемся в веской причине чтобы умереть. Мы пестуем свой уход, фантазируем о нем. А в итоге нас убивает упавшим ящиком. Разве есть в этом справедливость?
Юрий посмотрел на пустое место возле шлюза, где раньше лежали мешки с телами погибших десантников. Разве справедливо, что они перестали существовать навсегда, а личности убитых ими солдат Содружества просто перенеслись в другие тела, чтобы продолжить жить?
– Мне бы не хотелось продолжать этот разговор, – честно признался Гарин. – У меня нет для вас ответов.
– Ничего, – всплеснул руками аджай. – И на том спасибо. Вы и так долго держались. Обычно солдаты не любят говорить о чем-то подобном, особенно во время боев. Считают дурным знаком. Еще раз извините, что нагрузил вас.
– Ерунда.
Шлюз зашипел, раскрылся. В помещение залетела сильно помятая «каракатица». Ее некогда белоснежный корпус был покрыт черно-синими разводами ожогов, сквозь рваные царапины просматривались элементы внутренней обшивки. В еще функционирующих манипуляторах робот сжимал, словно драгоценность, дымящееся тело в скафандре.
– Перерыв окончен, – Си Илат встряхнулся, словно сбрасывая усталость, раскрыл планшет. Боты-санитары уже разворачивали очередную койку-кокон.
Юрий не стал мешать. Молча нацепил шлем и вышел наружу.
* * *
Красная полупрозрачная клякса рывками двигалась по схематической карте, то появляясь, то пропадая. Вот она в очередной раз исчезла возле скальной гряды В-1288, но через пару секунд мелькнула у синего пятна метеоритного кратера.
– Танк или тяжелый вездеход, – уверенно заключил Глебович, разглядывая картинку с радара.
– Почему он мерцает? – указал на вновь пропавшую кляксу Юрий.
– Маскировка барахлит, – тоном, словно он мог знать это наверняка, сказал Тихомир.
Но секунду помолчав, добавил:
– Или наш радар плохой.
– Очень воодушевляет, – саркастически выдохнул Гарин. – Башни!
Рэнт и Одучи откликнулись одновременно.
– Будьте внимательны, – приказал им Юрий. – Со стороны Рандеву что-то приближается, возможно, техника рхейцев.
– Много? – спросил Ярвис.
– Вроде, одна единица.
– Одучи мял ее сестру, – бравурно заявил урсулит.
Гарин не отреагировал на шутку, сказал:
– Внимание на мониторы.
– Юра, – окликнул его Одегард. – На минуту.
Рэй шел со стороны медблока, положив руки на прицепленный к груди автомат. Его массивная фигура с головы до макушки была покрыта тонким налетом вездесущей бордовой пыли. Казалось, что она проникла даже через тройной слой внутренней обшивки и мерзко скрипела на зубах.
При мысли о том, сколько времени придется вычищать этот мелкий песок из сочленений и пазов, становилось не по себе.
– Юра, – Рэй перешел на личный канал, отключив от беседы остальных. – Си Илат сказал, что не может связаться с орбитальной группировкой.
– Проблемы со связью?
– Возможно.
– У нас тоже через раз работает, – Юрий указал на ящик коммутатора, возле которого Глебович пытался найти вновь пропавшую сигнатуру неизвестного вездехода. – Погода, радиация… Тихомир лучше объяснит.
– Лейтенант говорит, что связи не было с момента отлета последнего катера, – по голосу было понятно, что Рэй пребывает в легкой растерянности. – И сводки последние странные.
– Странные? – напрягся Гарин. – Эй, как там тебя…
Он обращался к модулятору, который должен был проанализировать присланный из штаба пакет данных, но ответ электронного помощника потонул в возгласе Глебовича:
– Прорыв!
Песчаная завеса с северной стороны озарилась яркой вспышкой, запоздало долетел звук взрыва. Заклекотал пулемет Ярвиса, выпуская в темноту тяжелые магнитные заряды. Белыми шарами расцвели еще два взрыва, все ближе и ближе к лагерю. Сработали маркировочные шашки, разлетевшаяся флуоресцентная жидкость проявила в темноте нечто высокое, скособоченное, угловатое.
Тихомир оказался прав, это был бронированный вездеход Содружества. Ревущая и грохочущая машина стремительно теряла скорость, продираясь сквозь минные заграждения. Ослепленная вспышками, с двумя рваными пробоинами в корпусе, она запоздало попыталась свернуть в сторону, но хрипло лающие автоматические пулеметы в клочья разорвали большие дутые колеса.
Когда под корпусом разорвалась очередная мина, вездеход раненым слоном осел на землю, заваливаясь на бок. С хлопком распахнулись люки, в сизом облаке дыма наружу полезли люди в военных скафандрах. Их тут же окружили взлетевшие сигнальные дроны, настырно высвечивающие мечущиеся фигуры. Взлетели и тут же осыпались мертвыми жучками – кто-то из рхейцев активировал направленный электромагнитный импульс. Злой малиновый плевок плазмы по дуге пересек поле и упал в нескольких метрах от Гарина с Одегардом, прожигая силовое поле периметра и выплавляя в песке стеклянный кратер.
Автомат в руках Юрия оправдывал свое неформальное название, «свистел» тонко и зло, выплевывая с потрясающей скоростью похожие на шипы пули. Перед глазами метался маркер активного прицела, вычленяя цели среди вспышек, свечений и песчаной пелены. Оставалось лишь поддеть красный кружок мушкой, чтобы зафиксировать стрельбу на ком-то конкретном.
Но, несмотря на то, что солдаты Содружества оказались под перекрестным огнем, быстро умирать они не спешили. Их броня неплохо держала обычные пули, а среди навесного оборудования скафандров нашлись и противогранатные ловушки, и легкие ракетные установки. Те из рхейцев, кого не настигли заряды рельсовых пулеметов, кого не разорвало минами, смогли перегруппироваться за корпусом вездехода и, огрызаясь из всех стволов, попытались отступить.
Гарину не улыбалась перспектива обзавестись мстительными соседями, поэтому он подхватил автомат и побежал вдоль поля боя, приказав Рэю и Тихомиру двигаться следом.
– Ярвис! – крикнул Юрий на бегу. – Не дай им выбраться с твоей стороны.
– У меня коробка на исходе, осталась сотня! Придется перезаряжаться!
– Тогда клади реже, но точнее. Мы попробуем зайти к ним в тыл.
– Одучи может достать! – азартно проревел урсулит.
Гарин представил, как мохнатый контрактор палит через весь лагерь по далеким целям, ответил:
– Одучи, мы будем с ними на одной траектории. Огонь открывай, если они прямо на лагерь попрут, не раньше.
– Одучи меткий.
– Этого и боюсь, можешь прямо по нам приложить.
Они выскочили из-под защитного купола, нарвавшись на сильный порыв ветра, и, утопая в песке, заторопились вниз по склону. Модулятор непрерывно информировал Юрия о расстоянии до противника, отмечал на полупрозрачной карте, висящей перед глазами, оптимальный путь обходного маневра.
– Полста до смены, – тревожно оповестил Рэнт.
– Мы почти на месте.
Сейчас тяга Тихомира к хитроумным оборонным схемам играла против контракторов – в тактическом режиме местность под ногами пестрила триггерами ловушек и зонами поражения мин. Хорошо еще, что система распознавания «свой-чужой» не давала сбоев, иначе Юрий и компания повторили бы участь рхейцев.
Они успели как раз к тому моменту, как у Ярвиса закончились боеприпасы в пулемете и он взялся за автомат. Товарищу редкими выстрелами аккомпанировал урсулит, прошивая тяжелыми зарядами и без того разбитый вездеход.
Бойцы Содружества оказались примерно там, где и предполагал Юрий – почти на краю минного пояса, готовые вот-вот скрыться в скалах. Гарин насчитал пятерых солдат, потом заметил еще двоих, лежащих ближе к периметру и прикрывающих отход остальных. Неподалеку скреб песок манипуляторами сбитый санитарный робот.
Незамеченными контракторы рассыпались за черными валунами, заняли позиции. Гарин дал приказ атаковать.
В рхейцев полетели подствольные гранаты, разделяясь в воздухе на несколько боеголовок. Засвистели, разгоняясь старенькие УМАСы, легко вибрируя в руках. Поднявшись на колено, Тихомир выстрелил из ручного ракетомета.
У них получилось застать врага врасплох. Солдаты потонули в серии взрывов, в стороны полетели части обмундирования и брони. Из пылевого облака вырвался рхеец с разбитым шлемом, из которого ледяными кристаллами вылетал кислород. Он успел пройти два неуверенных шага, потом его срезала очередь Одегарда. Запоздало защелкали автоматы выживших, но неприцельно и истерично.
– Уходит, сволочь! – рявкнул Рэй, указывая рукой на пригнувшуюся фигуру, зигзагами несущуюся прочь.
– Мой, – определил Юрий, вскакивая. – Займитесь оставшимися!
Рхеец бежал так, словно не был в громоздком скафандре, словно на него не действовало притяжение планеты. Его широкая спина мелькала впереди, ныряя в песчаные рукава метели. Гарин сделал несколько выстрелов вдогонку, но рхеец лишь запнулся, и припустил пуще прежнего.
В какой-то момент наперерез бегущим людям взвился багровый песчаный полог, подгоняемый сильным ветром, и Юрий потерял солдата Содружества из виду. Гарин сделал по инерции еще несколько шагов, поводя автоматом из стороны в сторону. Остановился, пытаясь разглядеть среди скользящей поземки следы, переключил режимы на визоре. Тщетно, рхеец словно под землю провалился.
Где-то в глубинах сознания, где еще осталась частица того, старого Гарина, защитника и разведчика, мелькнуло чуть заметное облегчение. Юрий не испытывал ненависти к пытающемуся убежать солдату, не горел желанием убивать.
Только понимал, он и то, что даже один отчаявшийся враг может наломать дров. Особенно, если ему нечего терять. А значит, его нужно найти и уничтожить. Без вариантов.
Он снова, как ищейка, принялся кружить по местности, вглядываясь в неутихающую свистопляску песка вокруг. Дал модулятору указание фиксировать маршрут движения – не хватало еще заблудиться в километре от лагеря. Почему-то вспомнил свой «голем» – человекоподобный боевой костюм, громадный и до зубов вооруженный, на котором воевал в свою бытность на «Полыни». Его импульсные двигатели и прыгучесть сейчас бы ой как пригодились.
След он обнаружил случайно, наступив на присыпанный обрывок ремня от снаряжения. Разглядел исчезающие лунки от ног, пошел по ним, прижав автомат к плечу.
В наушнике прошелестели помехи, разбавленные обрывками слов. Юрий узнал голос Глебовича. Ответил напряженно:
– Все в порядке. Преследую.
В ответ получил еще один поток треска и щелчков.
– На всех частотах «белый шум», – сообщил модулятор. – Продолжать поиск сигнала?
– Пока не надо, мешает. Просто включи маяк в дежурный режим.
– Готов анализ штабной сводки. Имеются сведения значительной важности.
– Не сейчас!
Один из песчаных рукавов опустился к земле, и Юрий увидел рхейца. Тот стоял спиной, с мощным армейским пистолетом в опущенной руке. В его позе, в чуть согнутых в коленях ногах, руке с оружием на отлете от тела, читались настороженность и страх. Гарин сначала не понял в чем причина такого поведения, разглядывая спину противника через прицел. Потом понял и сам замер, не веря своим глазам.
Рхеец был не один. В нескольких шагах от него стоял человек с распростертыми в стороны руками. Его было сложно рассмотреть, фигура будто ускользала от прямого взгляда. Но даже так, по контуру тела, Юрий не заметил на незнакомце каких-либо признаков скафандра. В замешательстве, он дернул автоматом, переводя на странную фигуру виртуальный прицел.
И обомлел, когда в оптическом окошке разглядел лицо Боба Хьюза.
Рхеец словно очнулся от оцепенения, попятился. Потом каким-то шестым чувством ощутил за спиной Гарина, резко обернулся. Призрачно засветились три ряда сенсорных «глаз» на шлеме, короткий миг оценивая контрактора. Что-то проскрипели внешние динамики, рхеец дернул рукой с пистолетом.
Юрий был быстрее, он открыл огонь чуть раньше, чем солдат Содружества приставил пистолет к своему шлему. Уже опрокидываясь на спину, рхеец все же нажал спусковой крючок, прострелив себе голову.
Боб Хьюз, или кто бы то ни был, неожиданно дернулся и взмыл вверх, словно его рванули невидимые нити. В вышине, за буревым занавесом, тяжело задвигалось что-то темное и громадное.
Гарин бежал так, как не бегал уже давно. Он то и дело бросал взгляд на всплывающий экранчик, транслирующий ландшафт за спиной, но периодически, словно сам себе не веря, оглядывался, постукивая пальцем по спусковому крючку автомата.
За ним никто не гнался, не шевелились чернотой небеса. Но Юрий был уверен, что ему не привиделось. И он не желал останавливаться, не желал, чтобы нечто, принявшее облик Боба Хьюза, неожиданно потянулось к нему.
Потому что подобное он уже видел. Видел странные фигуры и живую черноту, глотающую звезды.
Видел возле Горизонта, когда дрался с пиратами. Видел в стеклянных глазах существа с «Каукета», когда тот шагал по технической палубе «Полыни».
Видит в кошмарах, от которых задыхается во сне.
Поэтому Гарин бежал, прижимая к груди оружие и поминутно оглядываясь. Бежал без паники, не теряя рассудок, а как учили в Школе разведчиков на пропавшем среди звезд Ковчеге: размеренно и легко, насколько это позволял боевой скафандр.
Но все же, сердце колотилось значительно чаще и сбивчивее, чем обычно. Юрий старался не придавать этому значения, ничего поделать со своими эмоциями он пока все равно не мог.
– Есть сигнал базового коммутатора, – сообщил модулятор.
– Включай, – выдохнул Гарин, наблюдая за своим передвижением по виртуальной карте.
Шлем тут же наполнился легким статическим шумом, сквозь который раздался четкий и тревожный голос Рэя.
– Юрий, ответь. Если не можешь, усиль пеленг. Юрий, Юрий, ответь…
– Слышу, Рэй. Почти добрался до лагеря.
– Наконец-то! – облегченно воскликнул норвежец. – Мы уже тебя искать собрались. Все в порядке?
– В порядке. У нас все живы?
– Все. У тебя точно все в порядке? – должно быть, Одегард почувствовал что-то в голосе командира.
– Скоро буду, – Юрий не хотел вдаваться в объяснения на ходу, тем более что вышел на финишную прямую.
– Я понял, – не стал настаивать Одегард, хорошо зная характер Гарина. – Ждем. У нас тут тоже есть что рассказать.
К лагерю Юрий вышел со стороны разбитого вездехода Содружества. Машину уже прилично засыпало песком, но еще можно было разглядеть конструкцию и характерные особенности, отличающие гражданский транспорт от армейского. Этот вездеход не был боевой машиной, обычный всепланетный «мул», адаптированный под условия Лилии Восемь. Скорее всего те рхейцы, так неудачно влетевшие в оборонительную систему лагеря, обычные дезертиры, покинувшие позиции на плато Рандеву.
Только теперь Гарин не был уверен, что причиной такого панического бегства был только лишь десант Империи.
Под молчаливое сопровождение автоматических пулеметов он дошел до периметра, с неудовольствием заметив, что на турели никого нет. Перешагнул направляющие силового поля.
Контракторы столпились возле коммутатора, словно голодные возле синтезатора пищи. Возле пустых оружейных ящиков лежала санитарная «каракатица», на которую кто-то накинул петлю из автоматного ремня. На песке виднелись незнакомые следы двупалых ног.
– В чем дело? – громко спросил Юрий, приближаясь к подчиненным. – Кто снял посты?
Контракторы обернулись. Массивный Одучи сделал шаг в сторону, открывая вид на коммутатор.
Над которым стоял человек в черном облегающем скафандре и что-то настраивал на виртуальной панели.
Тактик-оператор!
Рядом покорно стоял Глебович, не противясь чужому вмешательству в свою вотчину.
Тактик-оператор в толпе контракторов походил на дорогой снайперский патрон, затесавшийся в коробку к стандартным пулеметным боеприпасам. Его черная броня, безусловно, обладала активной маскировкой, а тонкое, изящное оружие за спиной должно быть стоило как отряд контракторов вместе взятых. Но все же, он один, вдали от поля боя, со следами армейского герметика на плече и шее, с вмятинами на груди и шлеме – этот элитный солдат не походил на празднующего победителя.
– Особые условия, Юра, – Одегард встретил подходящего Гарина. – Наша группировка разбита.
– Что значит «разбита»? – не понял Юрий.
– Ну… Разбита, – Рэй развел руками. – Уничтожена.
– Я предлагал прослушать соответствующий анализ, – напомнил модулятор.
– Рэй-сержант, – раздался на внутренней частоте спокойный мужской голос. – Необходима срочная перегруппировка сил. Пройдите на инструктаж к лейтенанту Си Илату. О готовности работать доложите после.
Это говорил тактик-оператор, хотя ни телом, ни движением головы он себя никак не выдавал, все также колдуя над коммутатором. Он, безусловно, был старше по званию, чем Гарин. Даже, скорее всего, старше лейтенанта-аджая. Что при прочих условиях не стало бы для Гарина препятствием, чтобы послать этого спеца куда подальше со всеми его указаниями – в рамках задания контракторы подчинялись исключительно штабу и Си Илату.
Однако, сейчас было не время мериться полномочиями. Если все то, что Юрий услышал и уже успел себе домыслить – правда, то профессиональный военный уровня тактик-оператора сможет лучше справиться с ситуацией, чем контракторы или офицер-медик.
Впрочем, полностью доверять незнакомцу Гарин не собирался.
– Хорошо, я понял, – ответил он.
Махнул рукой Одегарду, переключившись на личный канал:
– Рэй, пройдемся. Доложи по ситуации.
Норвежец хлопнул себя по плечу, поправляя съехавший наплечник, зашагал рядом с командиром.
– Ну, ты убежал за этим… Догнал, к слову?
– Догнал. Продолжай.
– Мы как раз тут заканчивали. Хотели одного в плен взять, но он на гранату лег. Рэнт предложил вездеход оттащить, чтобы сектор не перекрывал, а тут Тихомир крикнул, что одна из «каракатиц» с сильным перегрузом идет.
Юрий вспомнил санитарного робота с ременной петлей.
– На ней этот приехал? – кивнул головой в сторону коммутатора.
– Эти, – уточнил Рэй. – Десантник и двое спецов.
– Втроем? – удивился Гарин.
– «Каракатица» десантника тащила, один спец верхом сидел, второй рядом бежал.
– Как бежал?
– Ну, так. За ремень держался и бежал.
Гарин хмыкнул, впрочем, без особенного удивления. Думается, что при желании эти тактик-операторы могли каждый бежать с «каракатицами» на руках. Им, прыгающим с орбиты в одних скафандрах, такое, думается, вполне под силу.
– Ясно, – они остановились перед шлюзом медблока. – Они прибыли, и что дальше?
– Парень, десантник, без сознания был, в «плаценту» завернут. Один тактик с ним пошел, заодно с нашим лейтенантом поговорить. А второй, – Рэй махнул себе за спину. – Сам видишь, пытается через наш коммутатор с главным связаться.
Норвежец помолчал, наклонился к Гарину, их шлемы почти соприкоснулись.
– Юра, как так может быть, чтобы вся группировка разом погибла?
– Я еще не слушал сводку, – напомнил Гарин. – Откуда у вас вообще эта информация?
– От этих, – Рэй повторил свой жест, указав на тактик-оператора. – Они только внутрь периметра въехали, как уже стали про экстренную эвакуацию говорить. А какая тут эвакуация, если связи нет ни с кем?
– Ладно, разберемся, – Юрий положил руку на замок шлюза. – Я сейчас все выясню, а ты выстави народ на турели. Никого к лагерю не подпускайте, ясно?
– Вообще никого? Даже своих.
– Никого, – Юрий не знал, как объяснить другу парой фраз то, что он увидел среди песков. – Я выйду, разберемся, кто там свой, а кто нет.
Рэй нервно кашлянул, но согласно поднял большой палец вверх и удалился, вызывая товарищей.
Гарин перевел оружие в походное состояние и вошел в шлюз медблока. Пока система проводила дезинфекцию, приказал модулятору Вигару доложить краткую выжимку из последней штабной сводки.
– Группировка атакована третьей силой, – отчеканил голос в голове. – Невосполнимые потери. На флагман отправлен запрос об эвакуации.
– Информация о третьей силе есть?
– Информация отсутствует.
Дезинфекция закончилась, начало выравниваться давление.
– Ты можешь сделать анализ видеообраза, полученного около часа назад? – у Гарина появилась идея.
– Возможно конкретнее?
– Мы встретили в песках… нечто, похожее на Боба Хьюза. Когда преследовали рхейца. Ты ведь вел запись?
– Вел согласно протоколу. Однако идентификацию провести не могу, слишком мало исходных данных.
– Но ты тоже его видел?
– Ну, как бы у меня глаз нет…
– Ты понял, о чем я!
– Основываясь на зрительных импульсах, полученных мной из вашего мозга, могу предположить, что я что-то «видел». Что-то бесформенное, не имеющее тепловых или иных биологических показателей. И, как уже говорил, исходя из этого никаких выводов сделать не могу. Если хотите, могу включить анализ данных по схеме «угадай на что еще похоже это пятно».
– Я понял, – мысленно отмахнулся Юрий. – Собирай информацию дальше.
Прямо на выходе из шлюза валялся десантный рюкзак с разломанными креплениями. Чуть дальше, на полу, лежал шлем с погасшими внутренними экранами. Еще дальше – скрюченная, словно дохлый паук, перчатка от скафандра.
– Рэй-сержант, – окликнул Юрия Си Илат. – Проходите к нам.
Лейтенант, сгорбившись, сидел на высоком передвижном стуле, задумчиво постукивая пальцем по корпусу походного биосканера с закрытым колпаком. Рядом, на полу между коробками из-под медицинской аппаратуры и пластиковым «бочонком» воздухогенератора, поджав к груди ноги и вцепившись в штурмовую винтовку, сидел молодой десантник. Юрий с трудом узнал в нем задиру с «Гроха» – осунувшееся лицо, потухшие, смотрящие в пустоту глаза.
Подойдя ближе, Гарин увидел внутри биосканера обнаженного по пояс тактик-оператора, над которым порхали «мухи»-диагносты.
За время своей новой жизни за пределами «Пилигрима» Юрий успел достаточно насмотреться на различные виды аугментаций. Далеко ходить не приходилось, тот же Ярвис, с его разноцветными протезами и выставленными напоказ имплантатами больше напоминал робота-синтетика, чем человека.
Повидал Гарин и генетически измененных людей, комбинантов, выращенных под чутким оком медицинских инженеров. То были либо дети колонистов с планет, на которых царили экстремальные условия жизни, либо специалисты, чья деятельность напрямую зависела от скорости реакции и способности оперировать массивами данных.
Юрию редко встречались аугментированные комбинанты. Все же, человеческий организм имел свои границы дозволенных изменений, попытка обойти их могла закончиться плачевно.
В случае с тактик-операторами, судя по всему, некоторые правила все же удалось обойти. Элитный солдат, лежащий под прозрачным колпаком сканера, казался собранным из разных модулей, плотно прилегающих друг к другу. На грудных мышцах, на кубиках пресса, на ребрах и мышцах рук – на всем были нанесены короткие номера, всюду имелись точки гнезд для закачки обновлений. Эдакая персонифицированная фраза «Собственность вооруженных сил Империи». Особое впечатление производили лицо и голова – удлиненный к затылку череп, гладкая поверхность на месте глаз, крупные скулы, маленький нос, тяжелая челюсть и мембранные наросты вместо ушей.
Юрий невольно сжал челюсти. Тактик-оператор напомнил ему мьюта, одно из чудовищ, с которыми ему приходилось драться на «Пилигриме». Чудовище, рожденное для одной цели – убивать.
– Прибыл на инструктаж, – сухо отрапортовал Гарин, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Секунду, – аджай поднял вверх тонкий палец, призывая к терпению.
Он смахнул ладонью ряд таблиц и графиков над биосканером, распрямился и жестом убрал колпак. Сказал поднявшему голову солдату:
– С вами все в порядке. Ни вирусов, ни нанитов, ни следов вмешательства в прошивку.
– Спасибо, доктор. Это необходимо было проверить.
Голос военного чуть троился, словно звук исходил не только изо рта, но и сквозь ребристые имплантаты на шее.
– Рей-сержант, – слепое лицо тактик-оператора безошибочно повернулось в сторону Гарина. – У вас отсутствует модуль ментальной связи? Не могу найти сеть.
– У меня нет инбы, – Юрий указал себе на затылок. – Медицинский модулятор.
– Принял. Я – майор Мельников.
Тактик-оператор легким движением выбрался из биосканера, принялся одеваться, набрасывая на тело полоски черной ткани, которые тут же расползались, превращаясь в единое полотно, твердея в нужных местах и принимая необходимую форму. Майор то и дело прикладывал к груди и бокам плоские коробочки, которые тут же поглощались тканью, превращаясь во встроенные карманы. Не прошло и нескольких минут, как Мельников оказался в плотном комбинезоне, на который осталось нацепить элементы скафандра.
– Включайте форсированную реанимацию бойцов, лейтенант, – скомандовал он.
И прежде, чем Си Илат попробовал возразить, майор обратился к Юрию:
– Рэй-сержант, максимально усильте оборону лагеря. Огонь открывайте по всему, что приблизится на дистанцию выстрела.
– Будем ждать эвакуацию? – спросил Гарин, глядя на то, как военврач нерешительно топчется возле спящих в «коконах» десантников.
– Будем ждать, – Мельников на мгновение замолчал, будто слушая внутренний голос. – Вопросы имеются?
– Что конкретно случилось на плато Рандеву?
– Господин майор, экспресс-активация может повредить раненым, – наконец не выдержал Си Илат, так и не отдавший команду системе на «оживление» пациентов. – У ефрейтора повреждение тканей мозга.
– Он сможет функционировать?
– Если переключить ряд функций на инбу, то сможет, – доктор покачал головой. – Но малейшее замыкание может его убить.
– Реанимируйте, – настоял Мельников. – Если придется уходить быстро, то другой возможности не будет.
Дистант недовольно прошипел сквозь губы, с излишней резкостью швырнул перед собой виртуальный пульт и принялся за работу. Оживились боты-санитары, выползая из своих гнезд.
– Что случилось на плато, майор? – повторил свой вопрос Юрий.
– Мне нужен доступ к твоему модулятору, – Мельников сделал к нему шаг. – Важно сохранить полученные сведения на случай, если я или мой товарищ не спасутся. Важно сохранить и передать в штаб.
Гарин недоверчиво отшатнулся.
– Ты хотел знать, что произошло? – сделал еще шаг майор и его голос стал ниже. – Ты все увидишь сам.
И добавил.
– Это приказ, рейтар.
Он мог это не говорить, Юрий и так понимал, что офицер прав. К тому же, его съедало любопытство, настырное и нервное.
