Денис Бурмистров
Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим
Еще в коридоре он услышал характерные звуки ударов и стук пластика, глухо разносящиеся по коридору. Чуть замедлил шаг, догадываясь кого именно сейчас встретит. Но не остановился, лишь пригладил торчащие ежиком волосы. Решительно перешагнул порог.
– Смирно! – раздался нарочито громкий голос Киры. – Командир в зале!
Тоненькая женская фигура в обтягивающем трико дурашливо замерла на ринге, выпятив грудь и прижав к бокам руки в боксерских перчатках. Напротив нее, затянутый в защитные щитки и жилет, зыркал глазами сквозь щель мягкого шлема Василий Бодров. Клацнули крепления тренажера и на лавке застыл раскрасневшийся Брамма Баччан. Лишь один никак не отреагировал на команду – Батор Зарыга, тертый и обтесанный ветеран Старой Гвардии. Он поставил на пол гири, которые до этого поднимал над головой, вытер лицо полотенцем и улыбнулся Юрию.
– Отставить! – махнул рукой Гарин, переводя взгляд с одного абордажника на другого. – Кира, в спортзале команда «Смирно!» не подается.
– Рефлексы! – отчеканила девушка, с деланным рвением тараща глаза. – Как вижу вас, доно, так сразу принимаю строевую стойку!
Фыркнул Брамм, растянул в улыбку изуродованные губы Зарыга. Лишь Бодров никак не отреагировал, хлопал глазами.
Юрий про себя беззлобно выругался, опустил глаза. В другое время он и сам бы посмеялся, но сейчас Кира демонстрировала новичкам поведение, которое Гарин пока не собирался им позволять. Такое поведение нужно еще заслужить.
Или нужно быть Кирой Аоки, смертоносной и красивой фурией, которую проще убить, чем исправить.
Тем временем девушка своей хищной походкой подошла к краю помоста, облокотилась о канаты. От Юрия не укрылось, как восхищенно посмотрел на нее Баччан.
Кира встретилась взглядом с Гариным, ее лицо сделалось хитрым и озорным. Юрий со вздохом понял, что его авторитет под серьезным ударом.
– Джаббар сказал, что ты помогаешь новичкам осваивать нормативы, – спокойным тоном произнес Гарин. – Как результаты?
Аоки покачала рукой в перчатке, ответила пространно:
– Скажем, есть куда расти.
– А поконкретнее?
– Босс, – вмешался Зарыга, привлекая к себе внимание поднятой рукой. – Девчушка нам все показала, мы попробовали. Честно говоря, из Браммы и Василия атлеты пока что так себе, а я некоторые упражнения уже физически сделать не смогу. Если нужно, могу показать себя в силовой подготовке. В рукопашке, думаю, я половину твоих укатаю.
Он широко улыбнулся, обнажая крупные зубы. Его слова не выглядели пустым хвастовством, звучали спокойно и естественно.
– Кстати, – хлопнула рукой по канату Кира. – Командир Гарин тоже отлично дерется! Доно, покажешь класс?
И сделала приглашающий жест на ринг.
Юрий поднял на нее взгляд. Девушка в ответ улыбнулась и подмигнула. Вроде бы как обычно насмешливо, но что-то Гарину в ее улыбке не понравилось.
Аоки наклонилась и вполголоса произнесла:
– Давай. Я вижу, что тебе хочется.
В другое время Гарин не позволил бы собой столь явно манипулировать, ведь Кира провоцировала его, даже не скрывая. С другой стороны, небольшая демонстрация силы не помешает, это хорошая возможность показать новичкам, что их командир тоже кое-что умеет.
Вот только почему Аоки столь настойчива? Что она задумала?
– Ладно, отчего бы не размяться? – как можно спокойнее сказал Гарин, расправляя плечи. – Батор, составишь компанию?
Зарыга безразлично пожал плечами, откладывая полотенце. Василий и Баччан многозначительно переглянулись.
– Эй, дедуля, отдохни-ка! – вдруг воскликнула Кира, махая Батору. – Думаю, командир не откажет девушке в танце.
И легко запрыгала на носочках, встряхивая руками с острыми кулачками. Ее короткая синтетическая коса моталась из стороны в сторону, словно хвост рассерженной тигрицы.
Юрий понял, что попал в ловушку. Настаивать на спарринге с Зарыгой – значит показать, что он боится Киру. Лезть в ринг с девушкой – потакать ее непонятному плану.
Отцы-духовники, с каких пор его стало волновать чужое мнение? Прав Рэй, командирские лычки меняют людей.
– Что ж, не откажу, – наконец хмыкнул Юрий. – Батор, в следующий раз.
– Всегда готов, – отсалютовал Зарыга.
Гарин сбросил ботинки, сунул руки в пульверизатор и напылил себе на кисти упругую защитную пленку, выполняющую роль перчаток. Забрался на помост, поднырнул под канаты.
С Аоки они сблизились в центре ринга.
– Что ты задумала? – тихо спросил Юрий, рассматривая чертят в блестящих глазах девушки.
– Ничего, – ответила она тоном, в котором слышалось явное противоречие содержанию. – Соскучилась по твоему лицу.
Гарин никогда раньше не выходил против Киры, однако иллюзий не испытывал – девушка, бывший сотрудник службы безопасности крупной корпорации, обладала очень своеобразным и эффективным стилем боя, во всю используя аугментации и имплантаты. Он не раз видел, как от ее ударов разлетаются тренировочные роботы – «дольфы».
Как назло, Юрий давно уже не практиковался в рукопашном бое. Все его победы остались в прошлом, во временах кровавого противостояния с Лу Примой. Что ж, осталось уповать на мышечную память.
– Готов? – Аоки склонила голову на бок, опустив руки.
Не успел он кивнуть, как ему в челюсть снизу полетел маленький, но крепкий кулак. Юрий успел подставить ладонь, кисть тут же обожгло от хлесткого удара. Последовавший тут же тычок под ребра он пропустил, тот прилетел с какого-то невозможного угла.
Гарин рассчитывал на непростой, но, все же, игровой поединок. Однако, Кира задала такой высокий темп, что места шуткам не осталось. Удары и пинки сыпались на Юрия со всех сторон, он лишь успевал подставлять блоки и прятать голову за поднятыми плечами. Попытался разорвать дистанцию, но девушка следовала за ним будто приклеенная.
До слуха донесся довольный возглас кого-то из контракторов. Им явно нравилось представление.
Юрий уличил момент, пропустив мимо себя удлиненную из-за подвижных суставов руку Киры, и прыгнул вперед, толкнув ее локтем в грудь. Как бы ни была Аоки быстра, ей было сложно тягаться с массой Гарина.
Девушка отлетела назад, но тут же вновь прыгнула в атаку, бросив сбоку хлыстообразный удар ногой.
Но Юрий был готов. Он шагнул вперед, к бедру Аоки, сводя на нет всю энергию атаки, обхватил Киру за бедра, поддел плечом и опрокинул. В последний момент подставил широкую ладонь ей под голову, опасаясь, что девушка ударится о помост.
Кира сделала невозможное – она в полете изогнулась колесом, и, обхватив Юрия ногами, впечатала его в канвас. У Гарин перед глазами вспыхнули искры, он глухо зарычал, сгреб девушку, перебросил через себя, подмял, прижал упругое тело к рингу.
Поймал ее взгляд, пронзительный и непривычно серьезный. Замер, тяжело дыша.
– Наконец, у тебя нашлось на меня время, – тихо выдохнула Кира.
Она оттолкнула его руку, легко поднялась на ноги. Вновь превратилась в хитрую улыбающуюся бестию, которая ни разу не запыхалась. Сделала шутовской реверанс, указала жестом на Гарина.
– Уважаемые мешки с костями, представляю – ваш командир. Будете плохо слушаться, он съест вас на ужин.
Спрыгнула вниз и быстрым шагом удалилась в сторону душевой.
Юрий проводил ее долгим взглядом, посмотрел на «блох». Зарыга загадочно улыбался, убирая на место гири. Василий Бодров задумчиво жевал губы, будто не понимая, что здесь сейчас произошло. И только Баччан восхищенно воскликнул, поедая Гарина глазами:
– Воу! Я тоже так хочу!
– Идите отдыхать, – сухо скомандовал Юрий, стягивая плотную пленку перчаток. – Завтра сложный день.
Бодров и Брамма начали было суетливо убирать за собой тренажеры, но Батор быстро подхватил их вещи, подтолкнул контракторов к выходу. На пороге бросил Гарину многозначительный взгляд, после чего вышел вон, прикрыв за собой створки дверей.
Юрий решительным шагом пересек пустой спортзал, вошел в душевую. Окончательно выбросив из головы все мысли, распахнул дверь кабинки, из которой доносился шум воды.
Кира ничего не сказала, когда он прямо в одежде шагнул под горячие струи, обнял ее и впился долгим поцелуем в губы. Лишь выгнулась, прижимаясь к Юрию. И лишь потом прошептала, обжигая ухо:
– Я соскучилась, доно.
Гарин, проклиная себя в очередной раз, не нашелся что ответить. Через секунду это стало уже не важно.
* * *
Капитан сообщил, что через трое суток «Полынь» достигнет первой остановки на маршруте – системы Сигма Капеллы, находящуюся на окраине Млечного пути. Это время Юрий решил провести с пользой – организовал «блохам» тренировки по отражению нападения на корвет. Каждый раз «атакам» подвергались разные палубы, и контракторам приходилось носиться по кораблю, громыхая амуницией и пугая матросов, попутно выполняя дополнительные вводные по переноске раненых, тушению пожара и заделывании пробоины.
Лейтенант Джаббар занимался вместе со всеми, без вопросов выполняя указания Гарина. Юрию нравились такие перемены, он считал это и своей заслугой. Впрочем, в остальном отношение Кахира ни к нему, ни к другим «блохам» не изменилось, гордый сын мамелюка оставался все таким же подчеркнуто официальным. Потому, хоть и став ближе к подчиненным, сильной симпатии пока что не снискал, кроме, разве что, у бывшего курсанта Журавлева.
Очередная тренировка проходила возле офицерской палубы, в операционной зоне САО, когда вдруг появились капитан Кимура и сопровождающий его пилот Си Ифмари. Гарин было напрягся, но офицеры не стали подходить, обосновались на небольшом балкончике. Опершись о перила, наблюдали как «блохи» рыщут по узкому залу, выискивая «диверсантов» среди рабочих капсул и столбов силовых систем.
Поскольку Кимура не стал вмешиваться в процесс тренировки, Гарин решил не заострять внимание остальных на его присутствии. Лишь толкнул в бок слишком громко матерящегося Рэнта, указывая глазами на балкончик.
Неоценимую помощь в обучении контракторов оказывали бывший десантник Зарыга и бывшая корпоративный «скальпель» Аоки. Они сейчас как раз и выполняли роль «диверсантов», ревностно подмечая ошибки товарищей.
– Одучи, коврик ты меховой! – отчитывала Кира огромного урсулита. – Вот как, скажи мне, как ты мог меня не заметить? Я стояла прямо напротив двери! Черт возьми, доно! Этот хомячина забросил гранату, ввалился следом, мордой туда-сюда поводил – и ушел! Я прямо даже растерялась!
– Ты маленькая, незаметная, – смущенно затоптался на месте дистант, добавил. – Одучи – не хомячина, Одучи больше.
Аоки лишь развела руками, повернувшись к Юрию.
– Ну а ты, парень, – мимо застывшего с опущенным автоматом Журавлева протопал Зарыга, похлопал по отдавшейся гулом переборке. – Ты так за угол заходишь, будто бессмертный. Зачем всем корпусом прешь?
– А как надо? – спросил Андрей.
– Я же показывал, – Батор прижался к стенке, дошел до угла и аккуратно выглянул. – Вот так. И автомат в другую руку переложи, удобнее будет.
– Мне так целиться неудобно.
– Да тут дистанция десять метров, вслепую не промахнешься.
– Очередная смена – на исходные, – скомандовал Юрий. – Маракши, Бодров и Глебович.
– Юрий, разреши мне, – вдруг подал голос Джаббар.
Гарин поднял бровь – Кахир был в другой тройке. Но возражать не стал, заменив лейтенантом Тихомира. Лишь запоздало подумал, а не решил ли лейтенант специально обратить на себя внимание Кимуры? Впрочем, ничего страшного в этом не было, в конце концов, капитан сам требовал участия Джаббара в занятиях абордажников.
Он дал отмашку, и группа двинулась вперед, прильнув к автоматам.
– Юра, на вечер есть планы? – спросил Рэй, вытирая платком внутреннюю часть шлема.
– Пока не могу сказать, – задумчиво откликнулся Гарин, наблюдая за ходом тренировки.
На фоне Василия и Иовы Кахир двигался более плавно, не допускал лишних движений. И не заметил, что его напарники отстали.
– А то пушкари позвали по виртуалу погонять, – продолжил норвежец. – Мы в пятницу с Рэнтом с ними поиграли, вроде нормальные ребята.
– Можно подумать, – Юрий неопределенно пожал плечами, тут же громко сказал в микрофон внутренней связи. – Внимание, вводная! Джаббар ранен.
Кахир, который почти достиг места, где пряталась Кира, остановился, повернул голову в сторону Юрия – даже сквозь забрало шлема чувствовался немой укор. Но подчинился, подогнув колено и завалившись на бок.
Идущие в фарватере Иова и Бодров заняли позиции за укрытиями, поводя оружием из стороны в сторону. Все верно – если раненый, значит враг рядом. Наконец двинулись дальше, медленно и осторожно. Когда проходили мимо лежащего офицера, Бодров потянулся было за эвакуационной петлей на скафандре Джаббара, но Маракши несильно толкнул его в спину, что-то пробубнил. Они переступили Кахира и продолжили путь. Через несколько секунд нашли Аоки, по всем правилам обезоружили и вдвоем завершили дистанцию.
Юрий лишь покачал головой – парни должны были прежде провести эвакуацию раненого.
– Думаю, твой заместитель несколько расстроен, – хмыкнул Рэй, указывая подбородком на встающего Джаббара.
– Не он один, – хмуро ответил Гарин.
Он посмотрел на балкон, но успел заметить лишь спину уходящего Си Ифмари. Поднял руку, привлекая внимание «блох»:
– Внимание! Тренировка закончена. Всем поместить скафандры в сушильные камеры, сдать оружие. Взводным – проконтролировать! Баччан!
– Да, господин Юра, – вытянул шею Брамма.
Гарин не обратил внимания на странное обращение, сказал:
– Найди корабельного врача Тэ Иревиа, пусть посмотрит, что у тебя с плечом.
– Тэ Иревиа – это такой пузатый добряк в медалях? – невинно поднял брови контрактор.
«Блохи» разразились саркастическим хохотом.
– Хорошо, что тебя ни доктор, ни Биттон не слышат, – сквозь смех сказал Ярвис.
Брамма смущенно порозовел, начал оправдываться, но Рэнт хлопнул его по плечу, сказал: «Я тебе объясню», увел в сторону кубрика.
– Маракши, – Юрий нашел Иову глазами.
– Да, босс!
– Зайди ко мне.
– Хорошо, босс, – судя по тону, Маракши понял, о чем именно пойдет речь.
Стоящий поодаль Джаббар стянул шлем, забросил автомат за спину и пошагал к выходу из зала. Когда он поравнялся с Юрием, тот приготовился к комментариям, но офицер с каменным лицом прошел мимо.
Гарин не стал его окликать. Все и так было понятно.
* * *
Маракши явился через час, подтянутый и напряженный. Юрий не стал приглашать его в каюту, жестом предложил прогуляться до ангара.
– Что с тобой происходит, Иова? – с ходу обозначил он проблему.
Парень выпятил губу, пожал плечами.
– Да, вроде, все нормально, босс.
– Ты считаешь?
– Босс, я в порядке.
Маракши всем видом показывал, что готов помочь командиру, но искренне не понимал о чем речь. Либо действительно так думал, либо пытался играть с Гариным в какие-то игры.
– Иова, – Юрий остановился, посмотрел на парня сверху вниз. – Я скажу лишь раз, а ты хорошо подумай прежде, чем что-то ответить.
Парень с готовностью кивнул, криво улыбаясь.
– Мне докладывают, что ты начал распускать кулаки по делу и без, – холодно начал Юрий. – Мне говорят, что ты задираешь других матросов. Говорят, что пытаешься показать себя выше других. А сегодня я своими глазами видел, как ты прошел мимо раненого лейтенанта Джаббара, как не дал Бодрову помочь ему.
По мере того, как Юрий говорил, Маракши мрачнел, его коротко стриженая голова опускалась все ниже и ниже.
– И вот теперь я спрашиваю, тебя, Иова, – сказал Юрий с нажимом. – Что с тобой происходит?
К чести молодого рейтара, он не стал сразу вступать в полемику, а несколько секунд действительно размышлял над ответом. Наконец, состроил сложную мину, нехотя протянул:
– Босс, но литёха же не из наших, не из «блох». За наших я зубами рвать буду, а этот… Он же просто выслуживается.
– Лейтенант Джаббар ничем не отличается от тебя, меня или других абордажников, – отрезал Юрий. – Он точно также ходит с нами в бой, точно также готов умереть ради общего дела.
– Что-то я не помню его, когда мы штурмовали рхейский корабль…
– Маракши, – предупреждающе поднял палец Гарин. – Ты забываешься!
– Босс! – обиженно воскликнул Иова, его глаза вспыхнули. – Зачем ты так? Я реально за наших горой! Меня так воспитали, я иначе не умею. И с той крысой из технички сцепился, потому что он сказал, что «блохи» нихрена не делают. А этот лейтенант Джаббар… Он не из нашей банды, босс! Он вроде перекрасился, но видно же как он относится к нам, к тебе!
– Иова, – Юрий жестом остановил тираду абордажника. – Я не ставлю под сомнение твое отношение к друзьям, но здесь нет других банд, никто не желает проломить тебе голову в подворотне. «Наши» – это весь экипаж «Полыни», любой из них завтра может спасти тебе жизнь. Это понятно?
– Понятно, босс, – вынужденно согласился Иова, пряча глаза.
– Я скажу больше, – решил закрепить Юрий. – Затевая драки без причины, ты тем самым подставляешь всех «блох». Избитый тобой матрос может завтра чинить наши скафандры, заправлять кислородные баллоны, менять фильтры. И никто не знает, как именно он решит отомстить.
Маракши вновь смиренно кивнул. Юрий надеялся, что парень действительно слышит и понимает его доводы.
– Теперь что касается лейтенанта Джаббара, – Гарин вновь пошел по коридору, Маракши пошагал рядом. – Любить его ты не обязан, но он – твой начальник, причем, далеко не самый плохой. Здесь вопросы подчинения я даже обсуждать не стану. Потому нравится он тебе, не нравится – лейтенант тоже из «своих», он тоже «блоха». Это ясно?
– Ясно, босс.
Парень совсем приуныл, но спорить больше не пытался, просто шел рядом, разглядывая пол.
– Надеюсь, нам не придется возвращаться к этому разговору, – подвел итог Гарин.
Они как раз подошли к ангару, отсюда виднелись накрытый плотной тканью шаттл и один из «големов», утопленный в стенную нишу.
– Хочешь что-то добавить? – спросил он у Маракши.
Иова понял, что экзекуция окончена, ожил. Сказал уверенно:
– Босс, я действительно все понял. Постараюсь не разочаровать.
Юрий усмехнулся, хлопнул парня по плечу.
– Ловлю на слове.
– Босс, а можно вопрос… ну, не по теме.
Гарин не возражал.
– Короче, парни говорят, – отчего-то смущенно начал Иова. – Ну, это… Говорят, что ты Черного Кета приручил.
– Чего? – удивленно поднял брови Юрий.
– Ну, в общем, говорят, что несколько раз видели, как возле твоей каюты Черный Кет крутится. Типа, ты его приручил, и он теперь тебя охраняет.
Юрию стало неуютно. С тех пор как появилась Элли, существо с «Каукета» как-то отошло на второй план. Он подозревал, что девушка и Черный Кет как-то связаны, но спросить об этом у Элли пока не успел.
– Чушь какая-то, – хрипло прогудел он в бороду.
– Ну, за что купил – за то продал, – развел руками Иова с неловкой улыбкой. – Ну, а чего? Про тебя, босс, всякие слухи ходят.
– Только не всем нужно верить, – закончил Юрий. – Все, свободен. И еще раз подумай над моими словами на досуге.
Маракши с показным энтузиазмом отсалютовал, засунул руки в карманы и своей разболтанной «хулиганской» походкой удалился восвояси.
Юрий на миг засомневался, что стоило вот так просто отпускать Иову – слишком довольным выглядел удаляющийся парень. Подумал, достаточно ли одного его авторитета, чтобы образумить молодого и задиристого контрактора?
В ангаре что-то с металлическим звуком упало, донеслась ругань на русском. В проеме двери показался насупившийся Тихомир, вытирающий руки грязной тряпкой. Он заметил Юрия, кивнул ему.
Глебович и Бодров третий вечер подряд возились с «големами», окружив себя «простынями» виртуальных схем и инструкций. Раньше в мобильной группе всегда был механик, способный починить и отладить узлы боевых костюмов – когда-то этим занимался Ярс Федоров, затем – Мартин Гавел. Но сейчас это место пустовало, из-за каждой мелочи приходилось обращаться к вечно занятым и недовольным матросам-ремонтникам. Такое положение дел Юрия не устраивало, поэтому он озадачил проблемой Глебовича, придав ему в усиление Бодрова. Тихомир – электронщик «на все руки», и Василий – программист-виртуальщик, взялись за дело со славянской отрешенностью, погрузившись в работу с головой.
– Как успехи? – поинтересовался Юрий.
Он встал у края полотна, на котором контракторы аккуратно разложили какие-то детали, с любопытством окинул взглядом силовые трубки, мощные шестерни и стальные гнутые гофры. Насколько смог разобрать, перед ним лежал элемент локтевого узла «голема».
Белобрысый Василий даже голову не повернул, набрасывая образы деталей на лежащие оригиналы. Глебович засунул тряпку, которой вытирал руки, в задний карман комбинезона, указал подбородком на боевой костюм с демонтированной грудной броней и раскрытыми сервисными крышками. Сказал с гордостью:
– Сами разобрали.
Гарин понимающе улыбнулся, искоса посмотрел на товарища:
– А соберете?
Тихомир ответил с серьезным лицом:
– Не наше дело горшки лепить, наше дело их колотить.
Повернулся к поднявшему брови Гарину, пояснил:
– Шутка. Конечно, соберем. Улучшим и соберем.
– Есть что улучшать?
– Не в механике.
Глебович обошел увлеченно сопящего Бодрова, который, казалось, так и не заметил приход Юрия. Остановился перед раскрытым корпусом «голема», указал на хитросплетение проводов.
– Хочу убрать некоторые участки, это сократит время отклика управления. Здесь припаяю дополнительный блок связи, место позволяет.
– Это ничего не испортит? – Юрий не хотел, но в его голосе прозвучали нотки сомнения.
Глебович пожал плечами, почесал затылок. Гарин нетерпеливо кашлянул.
– Не должно, – задумчиво протянул Тихомир. – Если что, перепаяю все обратно.
Юрий начал жалеть, что понадеялся на мастерство подчиненных. Однако, Глебович уже увереннее продолжил, тряхнув головой:
– Да нет, все будет хорошо. Мы с Васей еще раз все цепи прозвоним, сделаем симуляцию, испытаем. Тут схемы не сложные.
– Это ободряет, – не покривил душой Гарин. – Но схемы схемами – вы машину починить сможете в случае поломки? Ремонт организовать, запчасти поменять? Рационализаторство оно, конечно, хорошо, но группе механики нужны.
– С этим пока сложно, – честно ответил Тихомир. – Но чай не дурнее таракана, разберемся. Интерес есть.
Юрий удовлетворенно кивнул. Спросил, указывая на Бодрова:
– Помогает?
Тот как раз закончил накладывать схему на разложенные детали, теперь двигал в воздухе руками, собирая виртуальные копии в единое целое.
– Вася помогает, – доверительно поделился Глебович. – Он толковый, но сложный – спорит постоянно. Но в «мозгах» соображает, напрямую подключается, прямо к процессорам. Шутит смешно, но не смеется. Увлекается легко, но иногда нужно пнуть…
– Я понял, – Юрий жестом остановил неожиданные откровения Тихомира. – Рад, что вы нашли общий язык. От меня какая-то помощь нужна? Может, с технарями поговорить, чтобы подсказали?
Тихомир угрюмо отмахнулся.
– Ну ладно, – засобирался Юрий. – Не буду мешать. Долго не засиживайтесь, завтра тренировка.
Глебович лишь угукнул, уже нацелившись на какую-то схему в недрах «голема».
Шагая от ангара к каюте, Юрий размышлял о превратностях судьбы, посылающих ему столь странных персонажей. Где бы еще могли встретиться вместе столь разнообразные существа, люди и дистанты? Чего бы он лишился, не попав в тот отделяемый модуль на «Пилигриме»?
Корабельное время приближалось к полуночи, и в коридорах царил дежурный полумрак. Экипаж, кроме вахтенных, уже отдыхал, палубы погружались в вибрирующий низкими частотами сон.
На космических кораблях никогда не бывает полной тишины, этот несущийся сквозь пространство организм постоянно дышит, урчит, ворочается. Если на звездолете тишина, значит он мертв. Тишина – первый признак угрозы.
Уже в предбаннике, когда до каюты оставалось несколько шагов, Юрий вдруг понял, что эхо шагов больше не отражается от стен, а звук собственного дыхания – самый громкий звук, который он слышит.
А между переборками плывут тени, во что-то формируясь, превращаясь.
Миг – и Гарин отпрыгнул назад, выхватывая из кобуры пистолет. Застыл, удерживая оружие перед грудью и жадно высматривая противника. Потом тихо, словно боясь собственного голоса, произнес в пустоту:
– Элли?
Ответа не последовало. Над головой тихо шелестела вентиляция, издалека донеслись неразборчивые голоса вахтенных, стоящих возле входа в реакторную. «Полынь» жила своей жизнью, издавая звуки, урча и ворочаясь, никакой глухой тишины, никаких живых теней.
Юрий убрал пистолет, огляделся, удостоверившись, что вокруг больше никого нет. Сжал руку в кулак, унимая нервную дрожь.
Понадеялся, что это не его измученный последними событиями разум играем с ним в дурацкие игры.
Испугался, что все может происходить на самом деле.
Рыкнул сквозь зубы, отгоняя ворох мыслей, твердым шагом дошел до каюты, захлопнул за собой гермостворку. Нряшливо разделся и повалился на прохладную койку, зарывшись лицом в подушку. Попросил отцов-духовников о ночи без сновидений.
* * *
Тонкое жало фломастера выводило на шероховатой стене падающую звезду с длинным хвостом-шлейфом. Звезда падает из полумрака под потолком, оттуда, где нарисован полумесяц далекой Земли, некогда яркий и живой, а теперь выцветший и облезший. У этой звезды самый длинный шлейф, она забралась дальше других. Но, как и у трех ее сестер, начерченных ранее над изголовьем, цвет этой звезды уже неизменный – черный.
Цвет смерти.
«Все стою и смотрю, Как ветви надо мной, Уходят в темноту. Ветви надо мной» [1].
Протяжная песня, похожая на обволакивающий ночной туман. Одна из сотен в обширной бабушкиной коллекции, оказавшейся за все эти годы не такой уж и обширной. Но новых песен взять негде, как и новых фильмов, новых друзей, новых мыслей.
Как и новых звезд.
«Над лесом, в пожаре, Летает птица, Как жизни короткий сон…».
Она дорисовала контур и принялась закрашивать внутреннюю область, прислушиваясь к разговору из соседнего отсека. Они думают, что она не слышит, что слушает музыку и что опять хандрит. Вот только она не хандрит, это называется иначе, это когда погибает последний друг, когда вокруг – бесконечная, опостылевшая чернота космоса, когда все сверстники уже выросли и живут полной жизнью, а тут что и остается, что лежать в своей капсуле, глотая слезы, слушать старые песни и рисовать новую черную звезду.
– Кирилл, – голос матери как всегда ровный, но уже с характерными менторскими нотками. – Послушай, это просто гибернационный синдром, для него характерны повышенная тревожность и расстройство критического мышления. К тому же, эта нелепая гибель…
– Софья, – отец пытается соответствовать супруге, но раздражение в его голосе сквозит изо всех щелей. – Прекрати ставить мне диагнозы. В другое время я четко следую твоим рекомендациям, как психолога экспедиции, но сейчас мне нужна жена, а не диагност.
Мать вздохнула. Ясно представилась картина, как она сидит на краю кресла, выпрямив спину, как покорно сложила руки на коленях, показывая готовность выслушать. Слишком знакомый образ, за которым уже сложно отличить искренность от профессионального интереса.
– Послушай, – отец понизил голос, он всегда так делал в минуты особенной искренности. – Ты же понимаешь, что экспедиция исчерпала себя? Мы сделали все, что от нас требовалось, заплатили за это высокую цену и достойны вернуться домой. Вернуться, пока не стало слишком поздно.
– Кирилл, понятие «цены» здесь неприемлемо, – мягко заметила Софья. – Невозможно соотнести наши жизни и жизни всей цивилизации. Мы с самого начала знали на что идем, чем рискуем, были готовы на эту жертву. И сейчас, когда мы забрались так далеко, когда впереди еще столько открытий, поворачивать назад – преступление.
– О чем ты говоришь, Софья? – судя по тону, отец подался вперед, сверля глазами супругу, словно видел ее впервые. – Какие открытия? Суратов предлагает спрыгнуть с Млечного пути и отправиться в дальний космос. Но ты видела снимки с «Циклопа», все, что нас там ждет, так это сотни световых лет пустоты. Понимаешь? Пустая и черная бездна, из которой нас не вытащит никакая глубокая спячка.
– Виктор еще ни разу не ошибался, – упрямо возразила супруга. – Все его расчеты математически безупречны и ты лучше меня это знаешь. Именно Виктор филигранно провел нас между гравитационными аномалиями, именно он до секунды рассчитал каждую точку выхода из гибернации. Если он говорит, что сверхдальний прыжок возможен, то у меня нет причин ему не доверять.
– Софья, – устало протянул Кирилл. – Услышь меня, прошу. Главная цель экспедиции заключалась в поиске пригодных для жизни планет. И, черт возьми, мы нашли Терру! Идеальный вариант, лучше не придумать. Наши хранилища забиты эксобайтами данных, на их изучение у земных институтов уйдут десятилетия. У нас килограммы образцов, тысячи проекций, сотни навигационных карт. Наш путь усеян погибшими товарищами, Софья, но мы прорубили дорогу для идущих следом. Однако, это окажется напрасным, если все наши изыскания сгинут во время очередной авантюры поехавшего командира экспедиции.
– Мы планируем оставить контейнер с маяком здесь, в Сигма Капеллы.
– Это вы когда решили?
– На брифинге, на который ты не пошел.
Зашелестела одежда, скрипнул шарнир откидного кресла. Три легких шага, трель включившегося навигационного планшета.
– Вот, – голос отца стал жестче, он вновь превратился из уставшего и серого Кирилла Ильина в отца семейства и пилота одного из звездолетов миссии «Эмпирей». – Посмотри еще раз. Все это – войд, черная космическая пустыня. Ни планетарных систем, ни астероидных полей, ни блуждающих звезд.
Судя по звуку, он присел рядом с супругой.
– Суратов не в себе, дорогая, – проговорил он доверительно. – Он – заигравшийся авантюрист. Я не сомневаюсь, что его расчеты верны, что он идеально рассчитает маршрут. Но ты ведь понимаешь разницу между разумным поступком и самоубийственной выходкой? Мы уже не та экспедиция, что когда-то стартовала с Земли. Синтезаторы горючего на пределе, многие элементы вот-вот исчерпают ресурс, их нечем заменить. Да что техника – люди уже не выдерживают, София. Ты-то, как психолог должна это понимать!
– Люди сильнее машин, Кирилл.
– Расскажи это Быковым, которых разметало над Лучистой. Или Алексею, сгоревшему в лаборатории. Или своей подруге Аде. Ах, да! Она же пропала без вести на Полтаве!
– Ты жестокий, Кирилл.
– А тебе Полину не жалко?
– Это подлый ход, – голос Софьи дрогнул.
– Делать вид, что проблемы нет – вот настоящая подлость!
Повисла пауза, тяжелая до физической осязаемости. Ее не посмел прервать даже фломастер, замерший над почти закрашенной звездой.
– Прости, – Кирилл почти шепчет, его голос ласковый, извиняющийся. – Прости меня.
– Все хорошо.
– Я знаю, что экспедиция – мечта всей твоей жизни. Но дело зашло слишком далеко, Софья. Я не могу докричаться до Суратова, но, ты-то видишь реальность. Мы уже выгорели до самого донышка, милая. Ладно Быковы, там просто не повезло, но Рюмин погиб из-за тотальной усталости. Ада сгорела за пару месяцев, так и не смирилась с его смертью…
