Денис Крылов
Беглец
ГЛАВА 1. ИСХОД.
Встречный ветер не обжигал. Лыжи сидели на ногах превосходно. Каждое движения я чувствовал, лыжи повиновались беспрекословно. Я чувствовал себя царем горы. Веста неслась по склону рядом со мной. Это был правильный выбор. Шамони действительно наикрутейший горнолыжный курорт. Изрядно покатавшись на трассах для новичков, мы решили украсить свой медовый месяц этим суперсклоном. Перепад высот, попадающиеся редкие деревца – всё это вбрасывало адреналин в кровь литрами. Но почему сейчас у меня возникло какое-то непонятное мне чувство обреченности. Я отмахнулся от непонятного чувства и вновь взглянул на Весту. Она была прекрасна в этом костюме. Непослушные кудрявые задорного рыжего цвета локоны выбились из по шапочки и только добавляло ей сексуальности. Боже какую жену я себе отхватил. Эта мысль делала меня счастливым здесь и сейчас. Я сделал вираж , чтобы обогнуть скальный выступ. Снег рухнул под лыжами. Падение. И вот я вновь мчусь по дивному девственному снегу. А моя богиня Веста … я повернул голову влево.. по-прежнему рядом со мной. Впереди появились несколько групп деревьев. Я махнул Весте рукой и мы весело помчались в их сторону. Ив от опять это непонятное чувство. Как будто что-то щемит в груди и от этого больно. До деревьев остались считанные метры. Я крикнул «Веста догоняй» и толкнулся палками. Веста повторила мой маневр резко толкнувшись. Краем зрения я увидел как ее повело в сторону. Я повернул голову. Левая лыжа Веста подпрыгнула на снежной кочке и торпедой улетела в сторону. До деревьев не больше трех метров. Я увидел их на периферии зрения и начал торможение с поворотом влево, не отрывая взгляда от Весты. Мир вокруг замедлился превратившись медленно-прокручиваемую кинопленку. Она пыталась что-то сделать. Моя любовь. Веста. Слишком мало времени и пространства. Споткнувшись она летит головой вперед и врезается лицом в дерево. Не-е-ет.
Резким рывком я поднялся в кровати. Меня колотило. То ли от холода. Я был весь мокрый и холодный. То ли от этого бесконечного сна, который снится мне так часто. Прошло столько лет.
* * *
День протекал как обычно. Ничего из ряда вон выходящего, ничто не намекало, что сегодня должно произойти что-то … что изменит мою жизнь.
Я встал из пустой и холодной кровати, милая как всегда с утра уже в строю. Зябко поеживаясь, я направился прямиком в ванную комнату. 10 минут горячего душа согрели меня и привели в порядок мысли. Я должен перестать корить себя за «это», в том нет моей вины, повторял я как мантру слова психолога, зная что они мне не помогут. Плеснув несколько раз в лицо водой, я с пристрастием посмотрел на свой подбородок, и с удовлетворением отметил, что бриться сегодня не обязательно.
«Легкая небритость мне всегда к лицу» – подумал я. Наскоро почистив зубы, я решил позавтракать. Ну вот люблю я делать так как не советует мне мой стоматолог и всё тут. А теперь завтрак. Как никак главная еда в течение дня. Хотя обычно мне в рот ничего не лезет.
Итак, я плотно перекусил. И это, наверное, был первый намек на то, что явно день начался не как обычно и что-то должно произойти, но … либо я его не заметил (в смысле намек) либо плюнул на него. Не помню.
По дороге на работу ничего особенного не произошло, разве что слишком долго я прогуливался, с удовольствием вдыхая слегка морозный осенний воздух, и дорога заняла несколько дольше времени, чем обычно.
* * *
Чем я занимался в офисе? Да обычная работа, все по-прежнему. Привычная первая половина дня, когда нужно поболтать со всеми, обсудить, посплетничать, дежурный кофе, или стакан сока с таким же дежурным салатом. Все те же лица скучные или возбужденные, с закрывающимися глазами после ночной смены или не выспавшиеся от плохо проведенной ночи. Привычные фразы о невыполненных планах, и мечты, и мысли строго про себя. Тихое шушуканье за соседним столом, косые взгляды, скрытые улыбки. Одним словом все как всегда.
В тот день в голове вертелась одна мысль – надо забрать сына из школы. Так уж случилось, – понедельник благоверная проводит весь день в совещаниях, а больше встретить нашего первоклассника некому. С этого все и началось.
* * *
«Боже мой, боже мой» только и мог я повторять про себя, ускоряя шаг. Подсознательно всегда думаешь, что с тобой и с твоим чадом уж точно ничего не случиться, но стоит произойти маленькой неприятности, как самые страшные мысли лезут в голову. Я опаздывал, и самые противные мысли лихорадочно проносились в голове. Сердце выскакивало из груди, неся кровь по телу бешеным темпом, дыхание становилось все тяжелее, а ноги все более ватными. Я шел очень быстрым шагом …
* * *
Я так заработался … знаете, как бывает, когда погружаешься в свои мысли, и, все что бы ты ни захотел, все получается. И чувство безотчетной радости наполняет все твое существо, и ты готов парить, ты готов плясать, скакать, устраивать бешеные, сумасбродные вещи … и мечты о самом лучшем поглощают тебя полностью и … не видишь ничего вокруг, и стираются границы реальности, и время теряет свою ценность, замедляя внутри тебя свой бег.
Когда мой взгляд упал на часы рабочего монитора, меня прошиб холодный пот. Добираться до школы 10-15 минут, а последний урок закончился 5 минут назад. Ни говоря никому, ни слова я схватил одежду в охапку и … рванул.
* * *
Вспоминая сегодня произошедшее, я думаю, что как-то странно я зацепился за этот торчащий тополиный корень и … конечно же я растянулся на, не успевшей промерзнуть, и по-прежнему терпко пахнущей, осенней листве. Да, но упал я не совсем обычно. В какой-то момент мне показалось будто что-то задержало меня на мгновение в пространстве, будто я повис в воздухе на гигантской, невидимой паутине. В этот самый миг, парализующий и пронизывающий холод прошел сквозь меня, как тогда в детстве, когда я спрыгнул с невысокой, казалось горки и после долго не мог сделать вдох. И вот я здесь лицом в траве. Я легко встал, отряхнулся, сопкойно сделал вдох, быстро оглянувшись. Все как обычно. Вот только пары этих кустов я вроде раньше не замечал. Тотчас же забыв об этом я, почти бегом, двинулся к школе. Когда я входил в здание вид у меня уже был более или менее приличный.
В холле меня встретила тишина. Я взглянул на часы, и первоначальное удивление сменилось искренним изумлением. На циферблате школьных часов стрелки приближались ко времени звонка, обещавшего, по расписанию, возвестить об окончании четвертого урока.
«Странно», – подумалось мне. Или у меня, или … не могут врать школьные часы. И системное время компьютера тоже. Ладно, придется разобраться с этим потом.
Я заглянул в южный коридор. Два или три родителя стояли в ожидании своих маленьких чад. Расстегнув куртку, я, медленным шагом, двинулся к закрытой двери первого класса, класса в котором учился мой сын.
* * *
Минуты ожидания тянулись бесконечно долго и, чтобы хоть как-то скоротать время, я мерил шагами коридор, изредка заходя в маленькое ответвление, ведущее к лестнице. В один из таких моментов, когда я был в этом, с позволения сказать, тамбуре с лестницей на второй этаж у меня развязался шнурок на правом ботинке. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Странно, но почему-то очень часто у меня развязывается шнурок именно на правом башмаке, если не сказать больше, он все время развязывается на правом. И меня постоянно мучает мысль к чему бы это. Заметить что-либо особенное за этой приметой мне никак не удавалось, и меня это слегка выводило из себя. Так произошло и теперь. И в очередной раз я подумал к чему бы это.
Я поставил ногу на порог, отделяющий коридор от сего предбанника, дабы наклониться и завязать это непослушное «чудовище». Кроме того, нужно было привести в порядок нервы, и себя в надлежащий вид. В этот момент, надо заметить было весьма тихо, даже муха не жужжала, я услышал очень знакомый, особенный, характерный звук. Мужчины наверняка меня поймут, поймут о каком звуке, идет речь …
Легкое, раскатистое постукивание каблуков. На самом деле, всегда можно определить, кто идет мужчина, или женщина, ну или скажем в большинстве случаев. Так вот, судя по звуку, по коридору, не спеша, шла женщина. И не просто не спеша, а уверенно, взвешивая, как золотую монету, каждый свой шаг. Некоторые мужчины придерживаются мнения, что красивую женщину можно узнать по звуку шагов, для этого не обязательно ее видеть, хотя, как раз видеть ее после этого хочется очень сильно.
Я уже говорил, что я как раз наклонился, чтобы завязать шнурок. Это движение как раз позволяло выглянуть в коридор. Что я и сделал незамедлительно.
Первое что я увидел, было носком сапога, высокого черного сапога, который обтягивал стройную, крепкую икру. Высокий каблук придавал этим ногам упругость, а джинсы (их я увидел следом за сапогами) подчеркивали ноги как нельзя лучше. Остановить взгляд, поверьте мне, было уже невозможно. Если вы понимаете, о чем я говорю.
Мой взгляд скользнул выше по черной кожаной куртке, скроенной непонятным, замысловатым способом. И эта необычная куртка дала мне ощутить всю гармонию этой талии и бедер. Теперь увидеть лицо стало моей заветной целью, моим суперпризом, сумасшедшим бонусом, который я просто обязан, был получить и … я это сделал.
* * *
Сначала я ничего не понял. Это было как молния между глаз, как заноза в заднице или как там еще говорят. Я отступил на шаг, и спрятался за углом, не веря себе. Не то чтобы я постеснялся своих мыслей по отношению к ней, или что-то в этом роде. Нет. Как раз с этим-то было все в порядке. Мысли были прямо в точку, так должен думать каждый порядочный мужчина и чувствовать то же самое, глядя на … свою жену.
То есть я не мог с полной уверенностью сказать, что это моя жена. Лучше сказать это была она и не она одновременно. В первую очередь лицо. Оно выглядело … скажем, несколько старше, чем выглядело вчера вечером. Эта женщина была чуть полней. Одежда на ней была … короче нет такой у моей жены. И все-таки это была она, безусловно, это была моя жена. Та же походка со своеобразным забрасыванием носков. Та же мимика и, в конце концов, эта улыбка. Что ни говори, а свою жену я знаю.
Пока я обо всем этом думал, она подошла к окну в конце коридора. Нас разделяло пара метров, и медленно повернулась ко мне. Что мне оставалось, я сделал шаг, и … вышел из тени.
* * *
Наши глаза встретились и, в какой-то момент, я прочитал в них легкое недоумение, неуверенность еще какой-то блеск и через секунду она сказала.
– Дорогой?!?!? – полувопросительно – полуудивленно сказала она. В ее глазах гулял какой-то шальной огонек, и он мне не понравился, – ты же в командировке, я не хочу сейчас закатывать скандал, но может, ты потрудишься объяснишь мне, что происходит?
– Мне трудно объяснить, что происходит, – мысли мои заметались из угла в угол.
Какая командировка, что стало с моей женой, где я или лучше сказать «кто здесь», шутка из старого потертого анекдота почему-то всплыла у меня в мозгу, и, наконец, здравая мысль: «А действительно, что здесь происходит?»
Звонок прервал мои тяжкие размышления, и я невольно вздрогнул, а она, хмыкнув, пошла к двери класса. Чтобы хоть как-то собраться с мыслями я отвернулся к окну и уставился в счастливое никуда.
* * *
– Папа, папа у меня сегодня отличные отметки, – звонкий девичий голос раздался у меня за спиной. Это несколько прервало череду моих невыразительных мыслей, и я невольно обернулся.
Не знаю, знакомо ли вам это чувство… если нет, знакомьтесь. Первое ощущение, что ты в вакууме, хотя я в космосе не был, но, кажется что-то похожее. Потом складывается такое впечатление, что ты сам стоишь на месте, а все вокруг тебя движется, странное ощущение движения при полном отсутствии движения. Понятно? Нет, не думаю. Думаю, это все же надо испытать, чтобы понять.
Я впал в некую прострацию. Передо мной стояла девочка, как две капли воды похожая на меня, на той фотографии, что в нашем семейном альбоме. Передо мной стояла моя ДОЧЬ, хотя я точно знаю, что у меня сын. Голова у меня пошла кругом, я готов был упасть в обморок, но что-то меня удерживало, может быть мое природное любопытство. По всей видимости, все это было отчетливо написано у меня на лице или, возможно, я был белый как лист, потому что она спросила.
– Что с тобой папа? – это дочь.
– Что с тобой дорогой? – это жена.
Единственное что я смог из себя вытолкнуть было что-то вроде.
– Свет, где Кристиан?
– Боже мой, да что с тобой, где ты? – он в Амстердаме на сборах. – что с тобой Герман?– я заметил тень улыбки или мне показалось.
– Все хорошо, – ответил я вяло, еле слышным голосом, – пойдем домой.
– Конечно, конечно поехали, Варя одевайся.
Мы медленно побрели к выходу. Как мы шли до машины и ехали домой я помню смутно, если не сказать, совсем не помню. В памяти отложилось лишь то, что у нас какой-то маленький американский автомобиль, по-моему «Форд». Я помню, потому что меня это удивило.
По-настоящему я включился только дома на кухне, где все бросалось в глаза.
ГЛАВА 2. ОСОЗНАНИЕ.
Я с трудом силился понять, что же происходит на самом деле. Меня уложили в кровать, накрыли пледом и дали горячее питье, которое я никак не мог распознать. Ни чай, ни кофе, ни какао это ни напоминало, но и бульоном, в моем понимании, это не было. И спросить я как-то не удосужился. Слава богу, никто не донимал меня расспросами, а иначе у меня бы крыша съехала. Мне хватало одной лишь обстановки, которая резко отличалась, от того, к чему я привык. Начиная с количества комнат, заканчивая мебелью и бытовыми приборами. Мне было трудно определить стиль, в котором все было обставлено, и я, сам для себя, назвал его «модерн», хотя вполне возможно я ошибаюсь.
Медленно, но верно до меня начинало доходить, точнее я должен был признать эту очевидную вещь, хотя изо всех сил старался… нет, не так, я не старался отбросить мысль, я усиленно сопротивлялся, мой мозг отказывался признать и поверить, что я попал, э-э-э … не совсем в свое время.
Потому как, это совершенно точно моя жена и она меня узнала, значит это и семья моя. А если это так и … поскольку, абсолютно точно дочери у меня, пока, нет, значит, я в будущем. И тут … меня разобрал дикий хохот. Я ржал как дикий конь. Еще и похрюкивал, по-моему. Совершенно очевидно накопившейся внутри меня в изрядном количестве нервной энергии, срочно нужен был выход. Прибежали обе. Минут пятнадцать меня пытались успокоить – безуспешно. Потом Светлана взяла тонкую, прозрачную панель, на которой высветилась нечто похожее на наборную панель телефона, и я сразу успокоился, поняв, что в данный момент только психушки из будущего мне как раз и не хватало. Я последний раз улыбнулся и стал серьезным.
– Знаешь, ты как-то неуловимо изменился, помолодел что ли? Или поправился? – Света, по-моему, была озадачена не меньше моего или мне так казалось, – и позволь все-таки задать тебе вопрос, почему ты здесь, как ты очутился в городе, что случилось, и к чему был твой идиотский смех?
– Это уже три вопроса, – я пытался любыми способами, выиграть время, которое мне было жизненно необходимо, чтобы оценить ситуацию и выработать план действий, – знаешь, давай пока, отложим, игру, в вопросы и ответы, глядишь все само собой и прояснится.
– Знаешь что Амсер, – ух ты, давненько я не слышал собственной фамилии из уст собственной же жены, Герман, милый, ну, котик, в крайнем случае, но чтобы по фамилии, я заинтересованно посмотрел на неё, – я не вижу, как это все может проясниться, – со злостью закончила она, поправила плед на моих ногах и вышла из комнаты.
Все было как-то странно. Одни вещи не сочетались с другими. Поправила плед. Блин с чего бы это вдруг. Говорила со злостью, которая очень редко проскакивала раньше. Назвала по фамилии, прямо как начальница на работе. С этими мыслями я плавно погрузился в мягкое ничто.
* * *
Я проснулся или очнулся, как сказать правильно не знаю, ближе к вечеру. С мыслью, что пора всё это проанализировать. Но тут вдруг вспомнился только что увиденный сон. Какая-то полная хрень. Дикий сумбур. То я играл в футбол с коллегами в огромном зале, полном каких-то механизмов, то спарринговал с Виталиком в зале, отрабатывая джиу-джитсу, которым давненько не занимался, честно говоря. А еще приснился поход, в который мы ходили с «выживальщиком», в те годы, когда я был реально озабочен грядущим апокалипсисом. Да уж, с тех пор брюшко моё изрядно подросло. Я теперь, наверное, и дня не продержусь в таком походе. Сколько мы прошли тогда за день? Девять по «пересеченке»? Я теперь уже и не мог вспомнить. Дурацкий сон был заполнен чем-то еще из прошлой жизни. Сложно было вспомнить. Да и к чему всё это? Я был лишь благодарен, что мне вновь не приснилась Веста. Хотя вот – сейчас я сам об этом вспомнил. Значит не забыл. Да блин. И как такое забыть? Если понимаешь, что ты сам притащил молодую жену, лишь недавно вставшую на лыжи, на этот … курорт, где она так нелепо погибла. Та-а-а-к. Спокойно.
Я прислушался. В доме стояла почти ощутимая тишина, не слышно было ни звука, кроме моих вздохов и ворочания на диване. Я встал и двинулся навстречу неизвестности, так как дом мне был совершенно не знаком, а экскурсовода не предвиделось, поэтому пришлось самостоятельно на ощупь искать выключатели. Да, кстати, в доме было абсолютно темно, ни полоски света из двери, ни бликов фонарей из окна, ничего. И когда первые робкие попытки найти тумблер не привели к успеху, внутри проснулся животный страх, обуздать который было трудно. Сами знаете искать черную кошку в темной комнате …
Я так ничего и не нащупал, когда свет зажегся сам, ослепив меня на какое-то время. Когда привык к освещению, я, как и любой на моем месте, взглянул на то место на стене благодаря соприкосновению, с которым, по моему мнению, опять же, вспыхнул свет. Единственное, что я обнаружил, было, контуром, по форме напоминавшим многоугольник, октаэдр, наверное. Ну, кто бы на моем месте не поэкспериментировал. Я провел рукой над ним: свет погас. Еще движение – обратный результат. Фотоэлемент, наверное, подумал я.
Квартира была достаточно большой, хотя в ней, насколько я успел понять, было всего четыре комнаты. Один только холл чего стоил. Надо сказать, я сильно проголодался (я лишь завтракал, а между тем за окном был поздний вечер, насколько я мог судить) поэтому я отправился в кухню в поисках пищи. Большой холодильник, казалось, только и ждал моего прихода. Он перечислил мне все, что у него есть внутри и в каком виде, знаете, я уже перестал всему удивляться. К хорошему быстро привыкаешь. Съев огромный бутерброд с холодной телятиной и сыром, несколько олив, помидор и запив все это стаканом минеральной воды, я решил, что поскольку в ближайшем обозримом нет никаких указаний на дату и время (не увидел ни часов, ни какого-нибудь настенного календаря), нужно включить телевизор, чтобы посмотреть новости. Почему я этого не сделал раньше, вы спросите. Странно, но мне эта мысль вообще не приходила в голову. А когда я об этом подумал, меня прямо осенило. Ведь посмотрев выпуск новостей, я опрокину все сомнения, и узнаю, где я нахожусь, и когда. Тот самый вопрос, который мучил меня долгое время. То, во что отказывался поверить мой разум, хотя внутренне я, казалось, был готов ко всему. Первое к чему я кинулся, был пульт. Найти его не составляло никакого труда. Он лежал на виду, только вот его вид …как раз вид то у него был необычный, и это в очередной раз подтвердило мои мысли о том, что я не в своем 13 сентября 2013 года. Это подогрело мое любопытство еще больше, кровь прилила к моему лицу, и я практически картинно потянулся пальцем к кнопке «Включить». Каково же было мое разочарование, когда приятный, но все же металлический голос, после приветствия, монотонно предложил мне приложить палец к сенсору, либо подтвердить введением кода разрешение на доступ к данной программе. Где этот гребанный сенсор? Я сказал это вслух или подумал? Не важно. Потыкав пальцем в место, которое показалось мне тем самым сенсором я услышал «В авторизации отказано. Попробуйте повторить. У вас есть еще две попытки. После третьей доступ будет заблокирован на 30 минут». Ну, мы все хакеры в какой-то мере, и я, очертя голову, ринулся в это исследование. Раз плюнуть. Я взломаю код. Мой воспаленный разум и неукротимый пыл охладило следующее сообщение, в котором мне предлагалось положить пульт на место и покинуть помещение, мои три попытки истекли. Монитор потух и ни при каких обстоятельствах не хотел реагировать, на какие бы кнопки я не нажимал. Я вернулся в комнату и забрался под плед, отгоняя любые мысли. Придёт Светлана и всё прояснится.
Вскоре мне наскучило безделье, и я уж было, собрался рвануть на улицу, когда услышал звук открываемой двери. Я поплотнее укутался в плед, не забыв выключить свет. Вечер обещал быть весьма увлекательным, и я улыбнулся сам себе при этой мысли.
