Денис Леонидович Коваленко
Стояние на Угре
И дня не прошло, как посыпали с неба белые хлопья. И в ночь ударил такой мороз, что удивились люди – не помнили они таких морозов в октябре.
– Прогневали мы Бога, – сказал Великий князь, видя, как на глазах льдом покрывается Угра.
В этот же день дал Иван III Васильевич приказ князьям отводить русское войско от перелазов и отступать к Кременцу, где на полях Боровских и встретить лицом к лицу ханское войско.
А на том берегу радовались мурзы:
– Великий царь! Услышало Небо наши молитвы – встает Угра! Не сегодня-завтра лед окрепнет, и перейдем мы реку, и погоним русских до Москвы!
И каждый мурза похвалялся, что первым, на веревке, приведет царю неверного князя Ивана.
С тяжелым сердцем, с ропотом на Великого князя Московского оставляли русские ратники перелазы. Не могли поверить, что открывает Великий князь дорогу татарам на Москву. Больше месяца стояли они на Угре, и простояли бы год – только бы не пустить врага на землю русскую, но видно прогневали они Бога, раз лишил он крепости сердце княжеское.
И в день 11 ноября, когда встала река, и могла выдержать тысячи всадников и обозы, когда русские полки давно оставив крутой берег, подходили к полям Боровским, кто-то крикнул: «Измена! Татары! Предал нас Великий князь! Смерть нам, православные!» – дрогнули москвичи, и в ужасе, бросив пищали и пушки бежали русские…
В это же время на правом берегу собралась вся рать татарская, готовая ступить на лед и перейти, наконец, эту реку, как ропот пошел по войску ордынскому: «Засада! Русские отступили и манят нас в свои сети! Хан лишился разума – раз хочет погубить нас под русскими пушками! Смерть нам, правоверные! – и в ужасе бросив луки и колчаны, бежали татары…
Удивительно было это зрелище, когда два воинства бежали друг от друга ни кем не гонимые!
Добежав до самого Кременца, остановились русские. Не было погони. Не гнались за ними татары. Так что же это было тогда? Где ордынские полчища?
Полдня скакали обезумевшие от страха ордынцы, побросав оружие и обозы, как увидели многие, что никто их не преследует. Не было погони. Не гнались за ними русские. Так что же это было тогда?
Царь Ахмат приказал собрать обозы, собрать оружие. И когда войско ордынское пришло в себя, когда последний обозник понял, что бежал он от собственной тени, вознегодовали татары, и вся их ненависть обрушилась на Литовское княжество. Двенадцать городов сожгли ордынцы дотла, тысячи литовцев угнали в полон.
И той же дорогой вернулся Ахмат в степь, где в начале января был ограблен и убит ногайцами. И не стало Большой Орды. Окончательно развалилась она на невеликие ханства и станы, которые, подобно половцам, грабили пограничные русские города и друг друга. Но и они со временем вошли в состав России, став добрыми и преданными слугами российских государей. Много знатных и именитых русских родов вышло из татарских родов, и много татарских имен вошло в славную историю России.
***
Великий князь Иоанн III Васильевич, увидев, что сделалось с его войском, страшно опечалился; не ждал он, что его приказ об отступлении и занятии позиций превратиться в паническое бегство. Как и все испугался он, что татары действительно бросятся в погоню и перебьют русские полки.
– Отец! – в шатер вбежал сын его Иван, – Отец! Татары бежали! Чудо явилось! Отец, чудо явилось! – не сдерживая слез, молодой князь бросился в объятия Великого князя. – Чудо! – все повторял он.
Когда весть о бегстве татар облетело войско – все, кто был в войске, пали ниц и вознесли славу Господу Иисусу Христу и Пресвятой Матери Его.
Собрав пушки и пищали, москвичи готовились вернуться с победою домой; по такой радости, решено было не искать виновников паники. Великий князь простил всех.
– Великий князь, – с поклоном боярин вошел в княжеский шатер, – князья Воротынские смиренно просят предстать перед вашими очами.
Понимая, что после победы гнев государев может пасть и на их головы, Воротынские, не медля, явились в русский лагерь и просили государя принять их малое княжество под власть Москвы.
И правый берег Угры со всеми пойменными лугами отошли от Литвы и стали русской землей.
И поставили князья Воротынские на месте Великого Стояния, в память о победе, церковь Преображения, положившей начало Спаса-Воротынскому монастырю, где он стоит и по сей день.
Но не великая победа, не сбереженное войско, не избавления от власти Орды, не уберегли Великого князя от хулы людской. Упрекали знатные москвичи государя в малодушии – что не бросился он подобно соколу на врага, что позволил Ахмату уйти без боя. Не так бы поступил его славный дед Дмитрий Донской, разбивший Мамая! Словом, недовольны остались таким бескровным исходом битвы многие знатные москвичи. Нечем было похвастаться. И про жену государеву, Софью вспомнили недобро – что бежала она из Москвы, когда должна была остаться, и как супруга государя поддержать свой народ в трудное время, ободрить москвичей присутствием великокняжеского семейства.
И такое славное дело, как избавление от власти ордынской, обретение независимости русского государства, в глазах современников не имело той полной, чистой славы, какую увидели потомки. Боязливым и нерешительным называли современники своего Великого князя.
Потому как нет пророка в своем отечестве. И только внуки их по-настоящему смогли оценить тот подвиг, какой совершил во Славу Божию, государь Московский, Собиратель земель русских, Великий князь Иоанн III Васильевич, нареченный потомками Иван III Великий.
