Мать не хотела меня пускать, но отец сказал:
– Пусть едет. Мальчик ловок, да и Кари не даст его в обиду.
– Он еще мал, лучше я поеду, – сказал брат, но я засмеялся: Кари слушался только своего хозяина, и этим хозяином был я.
После поездки в Бенарес я был уверен, что Кари не сробеет при встрече с тигром, но англичанин решил испытать, пригоден ли слон для охоты. Мы выехали в лес. Сагиб сделал несколько выстрелов и убил двух птиц. Кари, никогда не слышавший звука выстрела, не дрогнул.
– Завтра выедем на охоту, – сказал сагиб.
В четыре часа утра мы выехали из деревни.
Я сидел у самой шеи слона, а сагиб – в новом хаудахе, который отец сколотил для него из досок.
Мы вброд перешли реку и углубились в лес. Загонщики большими отрядами вышли вперед, чтобы со всех концов всполошить джунгли. С хаудахом было очень трудно идти по джунглям напрямик, без дорог, и нам приходилось выбирать проходы между ветвями и стволами.
Часа через два мы вышли на открытое место. Загонщикам было приказано гнать зверя к этой поляне. В это утро джунгли стонали от шума. Кари срывал с деревьев ветку за веткой, объедал и бросал. Сагиб умет говорить только по-своему – по-английски. Я тогда не понимал по-английски ни слова, так что мы объяснялись с ним только жестами, а чаще молчали.