Диана Билык
Ректор моей мечты. Книга 2
Глава 3
Нариэн
Моя смелая и отважная Мэйлисса, услышав о проклятии, на мгновение замерла, хлопнула густыми ресницами, а потом сосредоточенно продолжила вертеть надо мной ладонями и щёлкать пальцами. С них с эффектным блеском падали искры, в полутьме они подсвечивали бледное личико невесты золотом и теплом, а меня так сжало диким животным желанием, что я еле дышал.
– Мэй… – Приподнялся, потянулся, тут же сжал руку в кулак. Оттолкнуть девушку побоялся – не хочу делать ей больно. Нельзя прикасаться. Нельзя. – Остановись…
Но она была осторожной, будто сама не хотела тактильной встречи наших рук и кожи. Будто чувствовала.
Разве это возможно?
– Да это простой блок, – бормотала, трудясь над магией. Упёртая. – Только плетение какое-то странное и завязано на вашем ключе-артефакте. Сейчас. – Девушка усиленно зашипела, снова и снова читая заклинание разрыва блока, но магия вспучилась, заскрипела под тонкими пальцами и снова погасла, оставив нас в темноте. – Не получается. Кто-то сильный ставил.
Щелчок, и в воздухе засветился маленький огонёк, как фонарик. Девушка переместила его в сторону взглядом, заставив повиснуть над моей головой. Иманская магия была особенной, притягивающей взгляд. И тёплой.
– Ты ставила этот блок, Мэй… – Я опустил глаза и прикрыл ладонью взбитое возбуждением одеяло. Девушка перевела взгляд на мою руку и, догадавшись, что со мной, спокойно отвернулась. Даже не смутилась.
– Я не могла поставить, – уверенно кивнула она, разминая пальцы. – Помнила бы тогда плетение и узлы. Я хороший артефактор. – Поджала губы. – Лучший в своём городе. Так папа всегда говорил.
– Это не блок, Мэйлисса. – Чтобы не рисковать и случайно не прикоснуться к девушке, я отодвинулся на кровати, спустил ноги на пол и потянул к себе одеяло, чтобы накрыть позор. По телу прошла волна протеста – руки дрогнули в попытке ухватиться за маленькие ускользающие пальчики, но я стиснул зубы и отшатнулся. Буквально отбежал от девушки подальше, прижимая к себе комок одеяла.
– А что это? – прошептала ис-тэ и вдруг с опаской оглянулась на коридор.
Я не успел ответить. Полоска света разбилась на сегменты чужим движением снаружи.
– Она идёт… – шепнула Мэйлисса и поёжилась. Выставила руки и быстро сплела ударный магический шар.
– Дейра не причинит тебе вреда. – Я выставил ладонь, успокаивая девушку, и на всякий случай накрыл Мэй защитным куполом. Словно почувствовал что-то тёмное, необъяснимое. Мощное.
Когда в комнату зашёл тот, кого я не ожидал увидеть, меня с потоком воздуха откинуло в стену, а из груди вырвался отчаянный крик.
– Не-е-ет! Не смей её трогать!
– Если хочешь защитить свою женщину, сделай всё, что в твоих силах. – Енимир легко отодвинул купол – моя защита рассеялась с тихим треском, а боевой шар девушки осыпался золотой крошкой под ноги магу. Тот лишь сверкнул пустыми бесцветными глазницами, белые, почти прозрачные волосы приподнялись в воздухе и разлетелись в стороны, как кинжалы.
Мэй отшатнулась, вскинула руки, чтобы ударить снова, но не успела.
Енимир раскрыл пальцы, в его ладонях раскрутились тугие огненные спирали. Он повернулся ко мне и проскрипел нечеловеческим голосом:
– Надеюсь, что всё не зря, Нариэн, потому что перед богиней за всё это ответишь ты.
Магия брата всегда была сильнее моей, а после его ухода из семьи возросла в несколько раз. Наверное, отчаянные поиски усиления дара и столкнули нас с Мэйлиссой. Если бы я не почувствовал её мощь, никогда бы не обратил внимания.
Вру. Обратил бы. Узнал в толпе. Присвоил опять.
Енимир замахнулся и, выпустив спирали в мою сторону, вмиг оглушил. Чернота схлопнулась, выключив и свет, и звуки.
Когда я очнулся, придавленный к стене невидимыми путами, Мэй стояла напротив архимага, вытянувшись на носочках, руки заломлены назад, а Енимир стискивал её шею и тихо, неразборчиво читал заклинание. Я чётко чувствовал его предназначение по уходящим в пол сгусткам энергии, видел рассекающие воздух синие ленты и сияющие искры, летящие по спирали под потолок.
Пять лет обета – не просто срок, это чьи-то часы жизни, песок из которых будет сыпаться до последней песчинки. Нельзя отменить обет, но кто сказал, что архимагу не под силу переписать его на кого-то ещё?
Рядом, опустив руки – признак магической покорности, – стояла Дейра. Высокая, мужественно выпрямившая спину, уверенная в решении, судя по блеску в глазах. Тёмные волосы мамы развевались в стороны, в груди, пульсируя, мерцала эссаха, выталкивая из тела женщины магию. Она волнами крутилась у края мантии брата и плавно перетекала в зерно его магии, пока не вытащила всё до последней капли.
Я попытался закричать, но путы сжались и прострелили каждую мышцу, ошеломив болью. С трудом перетерпев, перевёл мутный взгляд на невесту.
В груди Мэйлиссы проснулась тьма. Завертелась. Зашумела. Накопившиеся чёрное облако метнулось к Дейре, полетело вокруг женщины. Оно внезапно растворилось в груди мамы, вырвав у неё из уст невыносимо отчаянный крик.
Мэй, словно ей подбили колени, не удержалась и плавно опустилась под ноги брату. Как нежный лепесток мальвы, что сорвал ветер.
Мантия Квинты, бархатная, белоснежная, приподнялась от мощных потоков магии, и Енимир с хлопком исчез в возникшем портале. Кольцо перемещения ещё какое-то время висело в воздухе, а потом так же внезапно исчезло, как и брат.
Следом за Мэй на пол упала Дейра, будто из неё вытащили позвоночник и все кости разом, а меня наконец отпустило. Я смог подползти к обеим, но побоялся прикасаться. Я всё ещё не понимал, что сделал маг.
– Мама… что ты наделала?
Она не ответила. Лежала безжизненным комочком передо мной и не дышала.
Мэйлисса
– Дейра! – Ректор навис над ли-тэй Ренц и тряс её за плечи. Я ещё никогда не видела его в таком отчаянии. Над мужчиной ворочалась странная темень, силуэт отдалённо напоминал крылатое животное – то ли дракона, то ли гигантскую летающую мышь. Нариэн перевёл на меня стеклянный взгляд, аккуратно опустил мёртвую женщину на пол и склонился ко мне. В его зелёных глазах по ободку радужки переливались не объяснимые логикой огни – у ректора магия кританца, должно быть синее сияние.
Протянув ладони, мужчина трогательно обвёл ими вокруг моего лица, словно хотел прикоснуться, но не мог. Его пальцы дрожали, губы сжимались и разжимались, удерживая крик или вой.
– Мэ-э-эй… жи-и-ива… жива… – Выдохнул, задрожал, пальцы дрогнули у границы скулы, но не прикоснулись, руки снова ушли вверх, оставив тепло над волосами. – Я так испугался, сердце словно остановилось, когда ты упала. Скажи хоть что-то. Можешь даже грубость, я не обижусь, но дай знак, что всё не зря… Скажи, как ты ненавидишь меня за своеволие и за то, что принял решение за нас двоих. Ну же… Мэй.
– Вы… – шевельнула губами, но не смогла даже вдохнуть. Гортань пережало спазмом, грудь обтянуло горячими тисками, а в глаза будто бросили горсть стеклянной крошки – слёзы побежали по щекам, обжигая кожу.
– Прости, моя девочка. – Нариэн, согнувшись передо мной практически пополам, сжал кулаки до белых косточек. – Всё это из-за меня…
Я заполошно моргнула, втягивая носом тяжёлый воздух с ароматом кофейного дерева и горячей кожи. Лицо ректора пошло волнами, темень, что нависала над его плечами, рассеялась, а мою грудь до сильной боли стянуло так сильно, что пришлось выгнуться и закричать.
И я всё вспомнила.
– Ты жи-и-ив… – Обхватила его пылающие и мокрые щёки ладонями, потянула на себя. – Нариэн… мой…
– Если это можно назвать жизнью, – пролепетал маг. В зелёных глазах вспыхнуло удивление, радость, счастье. – Ты помнишь? Помнишь меня? Нас…
– Помню, мой милый ректор. – Заулыбалась и, плача, обвила руками его сильные плечи. – Но… какой ценой? – Повернула немного голову и, закусив до крови губу, посмотрела на бездыханное тело Дейры. – Зачем она так, Нари? Я не заслуживаю таких жертв. Это был мой выбор, зачем она на это пошла?
Ли-тэ протянул руки мне под колени, перехватил плечи и, поднявшись, вынес из странного помещения. Целовал в висок и шептал:
– Ты заслуживаешь большего, Мэй.
– Она же твоя мать.
– Неродная. Я любил её и уважал, но она никогда не была мне родной. Я попозже всё тебе расскажу. Сначала нам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Слишком много сил ушло на разрыв обета, у тебя кровь носом пошла.
Я машинально потёрла губы, посмотрела на пальцы. И правда, кровь, и в сон тянуло, будто я вечность бодрствовала, а теперь мне позволили расслабиться. Как бы я выдержала пять лет, не представляю. Вечность буду обязана Дейре за такую жертву.
– Ты всё расскажешь мне. Всё-всё… – Прижалась к горячей груди мужчины и доверчиво прикрыла глаза. Слушать в темноте, как звонко бьётся его сердце, – настоящая радость. Счастье. Такое тихое, верное. Моё уютное счастье.
Я помнила, сколько прошло времени после нашей разлуки. Помнила, что делала без него, сколько училась и поглощала информации, но и прекрасно помнила пустоту, которая заполонила душу после активации обета.
Я даже не испытала горя от потери друга, Эвериса… И теперь всё нутро сжималось от боли и горечи.
Эрика все эти месяцы была рядом, поддерживала, направляла, помогала искать книги. Но как отвязать метку, мы так и не нашли.
Наверное, подружка хотела отвязать от меня Эвера больше, чем я, потому что каждый раз, когда о нём заходил разговор, она краснела и смущённо закусывала щёку. И снова искала и искала. Жаль, я не могла провести её в библиотеку на высший уровень, но мы научились читать через учебный браслет. Я отсылала ей в сообщениях важное, всё, что получалось найти, а она переписывала и систематизировала.
Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от неё на балконе, укрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.
Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Всё ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Могла бы легко убить, перерезать глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.
Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце бухнуло в груди, выбивая воздух.
А Эрика… Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было всё равно. Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.
– Нари, – прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. – Я хочу к Эрике. Она ведь потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу её сейчас оставить.
Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.
Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь всё ещё шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.
– Я приведу её, – тихо промолвил ректор, – а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры. – Он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание: «Проиберекруэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав – нужно полежать и набраться сил.
Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дёрнулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что чувствовала бы на его месте.
– Нари, мне жаль. – Перехватила руку, сплела наши пальцы, показывая, что мне ничего не угрожает. Что теперь я могу к нему прикасаться. Потянулась второй ладонью и прижала её к щеке мужчины. Как же он осунулся за эти дни, совсем исхудал и потемнел. А эти шрамы… новые, те, что ещё не затянулись после войны.
Маг накрыл мою руку своей, медленно наклонился.
– Мама дала нам шанс, давай не загубим его.
– Обещаю. Я буду драться до конца. За тебя и за нас. Сколько смогу. Веришь?
– Верю. – Слабо улыбнувшись, он приблизился, но не коснулся губ, будто всё ещё боялся, что мне будет больно.
– Это так странно. Ещё минуту назад я думал, что схожу с ума, что эту боль ни за что не преодолею.
– Какую?
– Быть без тебя, бояться коснуться… До дикого отчаяния хотеть тебя и не получать. Что может быть больнее?
– Да ты влюбился, ректор? – заулыбалась я и провела губами над его губами, чувствуя, как горячий воздух жадного дыхания согревает кожу.
– Как мальчишка.
Глава 4
Нариэн
Поцелуй как вдох. Прикосновения как выдох.
И так бесконечно, пока не заныло под рёбрами и не свело бёдра.
Я отстранился от Мэй, обнял её до тихого стона и уткнулся носом в маленькое плечо. Не могу. Не могу отпустить. Кажется, будто выйду за дверь, и этот флёр удушающих чувств развеется, она снова уйдёт в себя, забудет меня, выключится.
– Я никуда не денусь, Нари-и… – Будто услышав мои мысли, девушка завела руки за спину, обняла, погладила осторожно, пальчиками пощекотала ложбинку позвоночника, стиснула объятиями, безмолвно говоря, что тоже не может отпустить. – Тебе нужно решить, что делать с мамой. Мы в академии, нельзя это так оставлять. У тебя могут быть проблемы, а я не хочу.
– Ты права, – прошептал я осипшим голосом. – Но когда вернусь, ты… скажешь мне то, что не договорила в послании.
Мэйлисса приподняла голову. В полыхающих синевой глазах загорелись слабые огоньки, зрачок расширился, засверкал.
– Обещаю… Только возвращайся скорее.
Я кивнул ей на дверь, ведущую в купальню.
– Ты успеешь принять душ.
Мэй поджала губы и опустила ресницы.
– Не хочу сама, – сказала трепетно-тихо, будто прикоснулась словами к моим губам. – Я дождусь тебя.
Меня бросило в жар. Я ведь не удержусь, зря даёт надежду, смотрит так, будто согласна на всё. А нам нельзя… И что с этим делать?
– Ещё упаду от слабости, – добавила Мэй, видя моё замешательство. Осторожно отступила, но всё ещё держала руки на моём поясе, обжигая теплом. Царапая, стискивая до боли. В уголках чувственных губ застыла лукавая и многообещающая улыбка. – Беги, – шёпотом. – Я без тебя теперь никуда.
– А как же, – кивнул на плечо, – твой оборотень?
– Разберёмся, – отрезала Мэй. – Сейчас ведь его нет рядом? Морду тебе не набьёт за то, что меня украл.
– Украл. – Снова прижал её к себе. Рывком. Всем телом. Плечами, грудью, животом. Чувствуя, как нагревается, как дрожит под моими руками.
– Бессовестный ректор мечты… Подчинил девушку. – Мэй смочила языком пересохшие губы, судорожно сглотнула, заставив меня задержать дыхание. – Вот теперь расплачивайся, ли-тэ… – Заулыбалась ещё шире. – Едой, конечно же…
– Сейчас устроим. Тебе с компотом? В кувшине?
– А как же без него? И столик поближе к окну, чтобы было кого лечить, ухаживать, переживать… эм… если вдруг разговоры перейдут в категорию острот и мне придётся в тебя что-нибудь запустить.
– Ты ведь подружку призывала тогда на помощь? – Я заулыбался, разглядывая светлое лицо моей загадочной иманки. Какая она красивая. Необычная. Родинки россыпью на щеках, как тёмные звёздочки. Глаза большие, распахнутые, глубоко-синие, как океан. И волосы. Шелковистые, мерцающие серебристой тьмой, манящие – так и хотелось перебирать пряди пальцами, испытывать настоящее блаженство. И сильная. Такая сильная, что подпитки её магии мне с лихвой хватало на поле боя. Только вот она одна, а монстров тысячи, десятки тысяч.
– Эрику, да… – Мурлыча от прикосновений, Мэй прижалась к моей груди. – Она хороший лекарь. Быстро сообразила, что делать.
– А я не спас её парня, – подавленно ответил я и отстранился, чтобы посмотреть Мэй в глаза. – Это он меня спас. И ты…
– Эверис. – Ласково погладила меня по щеке и, будто я ребёнок, который говорит глупость, добавила: – Жив.
– Откуда знаешь?
– Позже расскажу. – На густых ресницах появились огоньки золотой магии. Мэй была волшебной в этом обрамлении контурного света. – Тебе нужно сейчас идти, – шепнула в губы, провела пальчиком по моей шершавой скуле и вдруг прижалась к груди, обняла сильно-сильно и выдохнула: – Я так скучала, На… риэн…
– Заставь меня уйти. – Я поцеловал её в висок, зарылся носом в волосы, вдохнул и… не надышался. – Прогони.
– Я не могу, но ты должен пойти. Дейра дала нам шанс. – Заглянула мне в глаза. – Она эти три месяца была мне и мамой, и строгой учительницей, и наставницей. Поблажек не давала, словно знала, что ты вернёшься и спросишь. А ты ведь спросишь?
– Не сомневайся.
– Ты сильно был привязан к матери? – вдруг поинтересовалась Мэй.
– У нас с ней сложные отношения. Были. Позже об этом поговорим. Ты права, нужно закрыть этот вопрос. Вызову магов из госпиталя, чтобы констатировали смерть, оформлю вывоз тела, а потом вернусь к тебе.
– Я буду ждать. – Мэй опустила взгляд, огладила моё лицо нежностью и теплом, а потом отстранилась, но я не отпустил.
– Жди Эри, – пробормотал я, вылавливая ещё секундочки нашей близости, – я её с надёжным человеком пришлю. В боковой части спальни есть дверь в гостевую, пусть там отдыхает, а потом решим, что делать.
– Спасибо, – прошептала Мэй.
– Я скоро. – Поцеловал девушку в губы, невесомо коснулся кожей кожи. Мне нужно было больше и глубже, но если продолжу, то не смогу её оставить, а сейчас не время для нежностей. И никто не отменял привязку к мёртвому оборотню. Осознавать, что моя Мэй – не моя, было очень больно.
Я с трудом оторвался от девушки и, не смея больше выхватывать у судьбы минуты щемящей радости, вышел в коридор.
Было тихо. Коридор, прилегающий к учебной части, вывел меня в нужное место. Дейра оставила нас с Мэй тут не случайно – здесь точка телепорта для срочных вызовов королевской Квинты. Как она смогла вытащить Енимира в академию, не представляю, но это мама. Если упрётся… Хотя однажды она упёрлась и в итоге сломала своему кровному сыну жизнь. Мир тогда ослушался и сделал всё ей назло. Только кому стало хуже? Ведь он закрыл себя от всех обетом принадлежать Квинте – никаких семейных связей, никакой дружбы и любви. Ничего. Только служба.
Если бы у меня не было Мэй, я, наверное, тоже согласился бы на это. Раньше даже хотел подать прошение на испытание воли, но сейчас, когда у меня есть надежда на счастье, я не вправе отступать. Теперь моя судьба в руках юной девочки, способной перевернуть ход истории. Я в это верю.
Я вышел в затемнённую комнату и присел к лежащей на полу маме, провёл пальцами по её бледному каменно-мёртвому лицу.
– Дейра, Дейра, ты сделала всё по-своему? Увела меня от тяжёлого выбора, да? Не спасла его, так спасла меня? Я всё понимаю. – Сдавил до хруста зубы – боль немного приводила в чувство, однако старые раны-гнойники всё равно нарывали и время от времени вылезали наружу. – Но я всё ещё помню, как ты убила мою мать, и не могу простить…
Я развернул браслет проверить время. Уроки несколько часов как закончились, маурис вышел на небо и покрыл Энтар магической оболочкой с привкусом ночи. Я это чувствовал каждый раз, когда лотта прятался за горизонтом.
Каждый вечер в лагере ждал нежного прикосновения к моей эссахе, вливания сил маленькой непокорной волчицы. Наверное, мы и не разлучались тогда, будто всё время были вместе, рядом. Будто у нас на двоих один кровоток.
Перехватив ладонью кулон-ключ, чуть не рухнул от нового потока оборотной магии – в глазах потемнело от мощи и возбуждения. Расторжение обета должно было разрушить нашу с Мэй привязку, но артефакт всё ещё работает.
И мне это не нравилось.
Мэйлисса
Стоило Нариэну выйти, я припала к стене спиной и, дрожа всем телом, выдохнула в потолок. Долго-долго смаргивала набежавшие слёзы, пока не отпустила их в свободное плавание по щекам.
Как же я скучала по его запаху эти несколько месяцев! Как же болела, желая прикоснуться к плотной коже, почувствовать тепло! Да хотя бы просто посмотреть в ясные малахитовые глаза и увидеть там вселенную. Вплести пальцы в шёлк белых волос. Так хотелось слышать его мягкий обволакивающий голос, спрашивать о личном, о прошлом, о том, что мучило все эти тревожные дни и долгие ночи.
И рассказать, что ни метка, ни время, ни расстояние не способны разрушить мои чувства.
Я не считала время. Дышала глубоко, глядя куда-то вверх, и пыталась осознать, что пять лет обета стоили моему мужчине слишком много – матери. Да, неродной, но всё равно не могла такое даже представить. Тоска по родителям сжала грудь, я невольно прижалась плечами к стене и, повернувшись, съехала на бочок. Так и застыла в тёмном углу, свернувшись калачиком.
Когда готовилась к обету, я изучала правила и знала, что будет обратка. Что эмоции, которые накапливались за прожитые дни, выплеснутся все разом. Но я же была не в себе несколько дней… Что было бы, пробудь я в забытье положенное время?
Дейра знала и понимала, с чем я столкнусь. Не просто так она приходила ко мне в тот вечер.
Как сейчас помню.
– Мэй, ты сильно занята? – Учительница поправила очки и, заглянув в библиотеку, странно заулыбалась. Скупо так, сдавленно. Хотя улыбка на её худом бледном лице вообще была редкостью, но я ей доверяла и после нескольких недель поддержки всецело полагалась на её доброту и внимание. Она по-настоящему в эти дни заменила мне маму. Подкармливала нас с Эрикой вкусными пирогами с ягодами, договорилась с лавочником о моей работе на каникулах. Да, она всегда была рядом, когда оказывалась нужна, словно чувствовала.
Если бы не она, я бы не справилась с обязанностями старосты, потому что четверо моих напарников жутко выводили из себя и мешали сосредоточиться на учёбе и проблемах посерьёзнее.
– Я уже закончила. – Захлопнула книгу обетов и накрыла её листом, на обратной стороне которого ровным почерком написала нужные слова. Заклинание, активирующее обет и освобождающее Нариэна, я уже давно прочитала, оно ввязано в его и мой амулеты. А эти несколько прощальных строк для него лично я отправила сообщением через учебный браслет, и теперь ждала последнего хода Эвера. После упрямого молчания ректора столько дней боялась, что он вообще не станет читать мои послания, ведь сам так ни разу не написал.
Я верила ему, понимала его раны, знала, почему ограждает себя от меня. Очень верила, но… сердце ныло всё равно. Беспрестанно.
Мой ректор будет жить дальше, и мне хотелось, чтобы знал, почему я на это иду. Он меня тогда не выслушал, но теперь придётся.
– Я тут краем уха услышала, – женщина присела на стул напротив, потёрла переносицу и убрала волосы за ухо, – что ты готовишься к обету на пять лет…
– Кто вам сказал? – испуганно выдохнула я и внутренне сжалась. Никто не отговорит меня. Я должна защитить то, что дорого. Мне всё равно не выжить, пока не снята метка, но Нариэн должен идти дальше. Я хочу, чтобы он жил.
– Никто не говорил. – Дейра немного наклонила голову набок, волосы царапнули узкие острые плечи, в стёклах очков замерцало отражение мауриса. Есть болезни, которые не подчиняются магии, и слабое зрение – одно из них. – Я чувствую немного больше, детка, чем дано другим. По основной специальности я менталист. Вижу трепетание твоей эссахи, она изменила цвет, как только Нариэн уехал на войну. У вас что-то случилось?
– Вы же с ним связываетесь каждый день. Почему не спросите?
Женщина пожала плечами.
– У нас рабочие отношения, не стану лезть в личное. Неэтично это.
– Он хотя бы спрашивает обо мне? – Я с надеждой посмотрела в её холодные выцветшие глаза.
– Только по учёбе. – Ли-тэй развела руками и поджала губы, будто сожалея. Строгая одежда была неприметной, тёмной, придающей её худобе ещё более жуткие плоские формы. Сама ли-тэй Ренц была изысканно красивой, но ощущение, что она намеренно прячет свою красоту за стёклами круглых очков, портит простой рубленой причёской до плеч, не покидало меня.
– Обет – сложное плетение, и отменить его действие нельзя, – наставляла учительница. – Ты понимаешь ответственность?
– Понимаю. Но почему вы интересуетесь? Обеты запрещено использовать в академии?
Я испугалась, что мне запретят исполнить задуманное, выгонят с учёбы, заставят вернуться домой, а я должна быть здесь и дождаться моего ректора. Он сможет вытащить меня из темноты. Такие чувства не исчезают на окончаниях фраз обета. Нариэн найдёт способ вернуться ко мне. Он сильный маг и никогда не сложит руки.
– Нет, что ты… Это дело сугубо личное, – дёрнула уголком тонких губ Дейра. – Уверена, что тот, ради кого ты идёшь на это, достоин? Ведь ли-тэ старше тебя, ниже по статусу, да и знакомы вы немного, чтобы вот так загубить свою жизнь ради мужчины.
Я опустила взгляд, на миг представила светлое лицо Нариэна. Тяжёлые скулы и острый прямой взгляд. Вспомнила, как он заставил меня быть своей невестой, до безумия выводя из себя этим поступком, а потом чуть не умер на руках, и я тогда впервые почувствовала холод от мысли, что с ним что-то случится. Вспомнила, как здесь, в этом кабинете, ректор ласкал меня, мучаясь от возбуждения, и обещал, что найдёт выход, заберёт у оборотня, отвезёт на море… А потом перед внутренним взором возник балкон, где я стояла перед мужчиной на коленях и умоляла его не спешить с решением. Умереть на войне всегда успеется, просила дать нам время. И его глаза были полны невысказанной боли, спрятанной печали, потому что он понимал, что выхода нет.
Он прав. Его нет. Открыть книгу я не успею.
Я не смогла найти способ оторвать метку, и это мучило так же сильно, как и ежедневное ожидание исчезновения брачного браслета с руки. Чтобы Нариэн жил, я отдавала максимум магических сил, оставляя себе лишь крохи, но их с лихвой хватало на учёбу. Зато не было всплесков, и волчица ни разу не проснулась в груди и не подставила меня.
Я разлепила губы и твёрдо сказала:
– Он не просто достоин. Он мой жених. Я не отдам его никому. Даже богине.
– Мэй. – Учительница долго ждала, пока я подниму голову, и как-то вяло пролепетала: – Это серьёзный шаг. Ты понимаешь последствия?
– Да, я изучила.
Дейра вдруг встала, а я дёрнулась назад и ударилась плечами о спинку стула.
– Тогда могу пожелать тебе только терпения. – Она протянула мне худощавую руку, и я неосознанно коснулась прохладных пальцев. На миг показалось, что что-то чёрное перепрыгнуло с её ладони на мою. Я моргнула, но учительница крепко пожала мне руку и поспешно ушла из библиотеки.
