Дина Бисопа
Странная сказка про жизнь

Полная версия

ГЛАВА 1

Я родился недавно, вернее, вчера. Цыплёнок огляделся вокруг и увидел множество игрушек. Они были такие большие, а он самый маленький среди них. Но почему-то все они молчали.

А ему так хотелось поговорить, расспросить, где он и кто они? Но игрушки – эти собачки, кошки и другие непонятные для него зверушки – все молчали. Он сам не знал, почему он одних узнаёт, а других не знает.

И опять ему очень захотелось расспросить, почему так всё произошло. Почему они не могут рассказать ему об этом? Почему они все молчат, когда столько вопросов?

Цыплёнок подошёл, ковыляя на своих тоненьких ножках, к большущей собаке. Он решил, если она самая большая собака, то и больше всех должна знать. Шёл он к ней долго. Ему казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле стрелка на часах отползла только на одну минуту вперёд.

Цыплёнок спросил у собаки:

– Что это за дом, что это за игрушки?

Но большая собака молчала. Только в глазах читалось, что ей очень хочется что-то сказать, но она не могла. Рядом с цыплёнком сидела другая собака, которая была поменьше первой. Она смотрела прямо на него и тоже молчала.

Недовольный цыплёнок переходил от одной игрушки к другой. Одних он теребил своими крылышками, других просто звал. Но была тишина. Все игрушки молчали. Тогда цыплёнок сел на краешек стола, и чуть не заплакал.

Но он не заплакал, потому что был сильным. Это жёлтое пятнышко решило разобраться, почему в этом незнакомом мире всё устроено именно так. Он встал и пошёл. Но куда? Цыплёнок не знал. И тут малыш увидел внимательные глаза мастера. Цыплёнок от неожиданности упал. А мастер смотрел на него и улыбался.

– Вот какой у меня получился цыплёнок, – сказал мастер и взял его в руки. Цыплёнок удивился.

– Ты кто? – спросил он. Мастер улыбнулся и сказал:

– Я сделал тебя.

– Неужели это так сложно? – спросил малыш.

– Нет, но ты умеешь говорить.

– Вокруг так много игрушек! Неужели я особенный?

– Получается, что так, – мастер погладил цыплёнка и отпустил его на стол. – Я пока сам не знаю, как это получилось. Почему ты у меня такой. А как бы я хотел, чтобы и другие игрушки могли разговаривать. Может, ты их научишь? – спросил мастер. Цыплёнок, гордо подняв клюв, ответил:

– Помогу! – и с высоко поднятой головой он зашагал к игрушкам. Но игрушки молчали.

– Мастер, эй, мастер, когда же они заговорят?

– А ты попробуй сделать так, чтобы они заговорили, чем спрашивать и надоедать мне. Видишь, что я занят. Ты бы лучше подумал, как это сделать, – мастер укоризненно посмотрел на нахального цыплёнка. Но малыш не унимался:

– Ты, мастер, хоть понимаешь, что говоришь? Как я могу думать, если у меня внутри шерсть, ну то, из чего ты меня сделал. Ты меня сделал из шерсти? – цыплёнок удивлённо смотрел на мастера. «Может, он там чего-то добавил, что теперь он-то разговаривает, а те игрушки, что стоят и на столе, и на полке, не могут этого сделать. Вот точно он что-то добавил. И внутри там не только шерсть, а еще что-то есть», – усомнился цыплёнок. Но проверить эту догадку он не хотел. Всё-таки у цыплёнка хватило ума, не делать этого. Ведь он станет уродливым.

«Он всё-таки добьётся, чтобы эти безмолвные игрушки заговорили, а потом стали с ним играть и дружить. Ведь так скучно одному, хотя рядом так много таких, как и он, игрушек, сделанных из шерсти. Но так хочется с кем-то поговорить, ведь совсем неинтересно среди безмолвных игрушек», – думал цыплёнок.

Мастеру нужно было закончить новую игрушку. Эту работу ему заказали из далёкой страны. Цыплёнок подошёл к мастеру, сел рядом и стал наблюдать, как в руках мастера постепенно получается красивая игрушка. «И ничего внутрь он не положил», – отметил для себя цыплёнок.

Игрушка, которая получалась у мастера, всё больше нравилась цыплёнку. Он подошёл к мастеру и своими крылышками стал теребить мастера. Но мастер так был поглощён работой, что не замечал цыплёнка. Работа его увлекла, а это было главней всего сейчас, в данный момент…

Однажды, как всегда, мастер сидел возле окна и под лучами утреннего солнца мастерил. Вот на откос окна прилетели два голубя. И один из них был тот самый, который только недавно был облезлым и щуплым, но мастер подкармливал его пшеном, и вот тех залысин на шее и испуганного взгляда уже не было. Это была голубка. Она выздоровела. Мастер подкармливал также и других маленьких птичек. Но когда стали прилетать голуби, эти птички улетели.

Так вот, эти голуби были необычные, не такие серые, как все, которые летали везде и повсюду, а были белые с серовато-бежевыми пятнышками, но главное, у них на лапках были перья. Это оперение у одного голубя было богатое, роскошное. Оно мешало ему ходить, поэтому он передвигался важно, неторопливо, а рядом с ним была голубка, тоже с таким же оперением на лапках, но не таким роскошным, как у голубя.

Они прилетали часто. Однажды голубь с роскошным оперением пропал, но прилетала голубка. Сначала мастер её не замечал, она пряталась в кроне дерева, росшего у окна, но однажды мастер увидел ее одинокую и испуганную. И, положив на окно пшено, он отошел. И голубка решилась.

Она подлетела к окну, присела на откос и стала клевать пшено. Мастер понимал, что случилось что-то. Поэтому она одна, и от жалости он стал подкармливать эту одинокую голубку. Однажды с ней прилетели два голубя. Один был такой же захудалый, да с проплешинами, как она когда-то, а другой похожий на того голубя с роскошными перьями на лапках. Он также важно расхаживал и порой запинался об эти перья, и был он рослее щуплого. Так вот, эти голуби стали прилетать, а голубка исчезла, как и тот голубь.

Мастер догадывался, что она улетела к себе домой, туда, где была ее родина, а детки не захотели улетать, и вот они-то и прилетали каждый раз. Мастер наблюдал за ними, думая, а не сделать ли ему когда-нибудь игрушку в виде голубя. И он стал внимательно рассматривать этих птиц.

Игрушечный цыплёнок тоже подошел к окну и увидел этого голубя. И почему-то ему подумалось, что он ведь тоже птица. Значит, он тоже может летать, как те птицы за окном. Он расправил крылья и замахал ими, и еще подпрыгнул. Но у него ничего не получилось, он просто слетел с подоконника на пол.

«Вот у меня тоже есть птица, которая хоть и игрушечная, но она так хочет летать, может и полетит когда-нибудь, – и мастер усмехнулся своим мыслям. – Как может игрушечный цыплёнок летать, как птица? Но пусть приходят такие мысли», – и мастер продолжил делать новую игрушку.

Цыплёнок устал наблюдать за мастером, и ему захотелось узнать, что же там, за окном. Он не имел в виду то, что видит перед собой, а мечтал туда, к тем птицам, что прилетают к ним, и узнать, как они живут.

Может быть, там цыплёнок сможет поговорить с ними и даже помочь безмолвным игрушкам, чтобы они могли говорить и бегать, как он. Он взглянул на эти красивые и очень большие игрушки, которые были словно живые, но, оказывается, не совсем.

Цыплёнку казалось, что если он выберется за окно, то там сможет помочь другим игрушкам. Ему нужно было только покинуть мастерскую и узнать, как же всё-таки устроен этот огромный и непонятный мир, в котором все говорят, но его друзья-игрушки почему-то молчат. И цыплёнок решительно направился к окну…

И стук! Он ударился о невидимую преграду. Это было оконное стекло. Цыплёнок опять попробовал пойти напрямик, и опять стекло ударило его. Цыплёнок удивлённо смотрел в окно, там такая интересная жизнь, а это стекло не даёт ему узнать, что же там такое.

И маленький цыплёнок храбро соскочил со стола и мелкими шажками помчался к приоткрытой двери, и там он увидел то, что было за окном. Он себя похвалил: «Какой я догадливый! Как это я додумался, что вот за этой дверью и есть то, что за окном».

Цыплёнок распрямил спину: «Я, оказывается, не только находчивый, не только умею разговаривать, но я просто гений!».

Его не пугал шум, который он услышал, когда проезжали машины. Там, дома, они не грохотали так сильно, как сейчас здесь, на улице.

Цыплёнок просто волшебно рос в собственных глазах. Ему казалось, что он не такой маленький, а уже почти взрослая птица, ведь он такой гениальный, и чего ему бояться каких-то машин. Цыплёнок стал махать своими маленькими крылышками. И о чудо! Он смог взлететь на дерево.

Теперь он уже точно выше всех, и эти машины грохотали там, где-то внизу. Ему уже было всё равно, куда они спешат и так сильно рычат.

Цыплёнок примостился на тонкой ветке дерева, вцепившись в неё лапками. И тут он увидел того самого голубя, который часто прилетал к ним.

Голубь, увидев что-то жёлтое на ветке, подлетел поближе. Ему так хотелось кушать, а это жёлтое пятнышко сильно напоминало большое зёрнышко пшена, которым всегда угощал человек за окном.

Но вдруг это крупное зёрнышко уставилось на голубя чёрными угольками глаз. За окном голубь не был таким огромным, но почему-то сейчас казался цыплёнку настоящим самолётом.

Он пригнулся, но потом гордость взяла свое, и он подумал: «Почему я должен бояться? Нет, я не боюсь», – и, распрямившись, он подошёл поближе к голубю. Голубь от такой наглости этого зёрнышка отступил назад.

Цыплёнок подошел к нему и спросил:

– Ты птица? А умеешь ли ты говорить? – Это был не голубь, а голубка.

– Какой ты грубый, – ответила голубка и, обиженно поджав клюв, улетела.

Цыплёнок не заметил из-за густой листвы ещё внимательно следящих глаз. Это был малыш-воронёнок. Цыплёнок чувствовал, что на него кто-то внимательно смотрит. Он раздражённо начал оглядываться. «Кто этот трусливый наблюдатель?» – подумал он. Перелетая с ветки на ветку через листву, перед ним оказался воронёнок.

Цыплёнок спросил:

– Ты что, тоже птица?

Воронёнок ещё не понимал многих слов. Он только вчера первый раз полетел и увидел этот огромный мир. Мама вчера его отругала, что не предупредил её, что он собирается летать. А так мама была бы рядом и летала с ним вместе, оберегая его от врагов. Но воронёнку так сильно хотелось летать, что он не дождался и отправился в путь.

Вот сегодня он покинул без разрешения гнездо и спрятался за ветками от своей строгой мамы. Воронёнок опять не послушался мамы, и ему встретился такой же непослушный цыплёнок. Но откуда было знать воронёнку, что это игрушка, сделанная талантливым мастером.

Воронёнок поскакал к сидевшей игрушке. Цыплёнок посмотрел на карапуза. Хотя он и больше его, но был какой-то неуклюжий, неповоротливый. «Вот он, например, еще маленький, но уже многое знает, – так думал цыплёнок о себе. – Ведь он понимает мастера и очень хочет, чтобы игрушки, сделанные им, как и он, стали разговаривать и ходить. И он сделает это! Но еще ему хочется иметь друга, который помог бы ему. А этот воронёнок еще маленький, да и глупый, наверное».

Воронёнок осторожно подлетел к цыплёнку и краем крылышка пощупал лицо.

«Это не перья, – удивился он. – Это совсем что-то другое».

– Ты кто и откуда? – спросил воронёнок.

– Ты сам кто такой? – вопросом на вопрос ответила игрушка.

– Я первый спросил.

– Ну и что?

– Не хочешь отвечать? Ну и ладно, – и воронёнок, перепрыгивая с ветки на ветку, поскакал к подлетевшей маме.

«Там, дома, под маминым крылышком тепло, и папа, наверное, принёс еду. Как хорошо быть дома. Ведь ему лучше всего в родном гнезде, где его все любят, – так думал воронёнок. – А это пятнышко ему совсем не нужно».

Мама обняла своего сыночка. Она будет его учить, чтобы он научился летать и познавать этот огромный мир.

Воронёнок прижался к маме, так ему было хорошо. Он чувствовал тепло, и казалось, что это и есть счастье, когда тебя согревает, оберегает мама. Жёлтый комочек удалялся.

Пушистый цыплёнок поднял голову и увидел небо. Дома, когда он смотрел в окно, оно не было таким голубым. Но сейчас он увидел настоящее небо. Оно было восхитительно голубым! «Неужели такое может быть!» – подумал цыплёнок, поражённый увиденным.