Дина Данич
Женаты поневоле
– 6 Мирон -
Просыпаюсь я с гудящей головой. На то, чтобы сфокусировать взгляд и осмотреться, уходит несколько минут.
Где я? Нет, не так.
Где, мать твою, я?!
Морщусь от резкого движения и поднимаюсь уже более плавно. Башка гудит так, словно я всю ночь мешал все, что есть в баре каждого клуба. Хотя стоп, вчера же была свадьба? То есть Валерка женился?
В памяти провал. Причем полный.
Взгляд падает на конверт. Открываю – деньги. Надо же, баксы, новые купюры.
Охренеть. Так где я?
Добираюсь до ванной наугад – только подставив голову под холодную воду, начинаю приходить в себя. И, о чудо, в памяти всплывают последние эпизоды… Черт! А девки где?
Первая мысль – клофелинщицы. Если так, Хохловский у меня весь медовый месяц будет батрачить, как проклятый. Уж я ему устрою!
С трудом найдя одежду, убеждаюсь, что паспорт и деньги на месте. Даже ключи от квартиры.
Тогда что? В голове пусто. Точнее там звенит, так что думать сейчас больно. Надо же, даже мобильник, и тот на месте.
Оказывается, отрубился я тут почти на сутки. Найти бы этих стерв да отшлепать как следует по очереди – одну, а затем другую. А лучше обеих. Сразу.
Но состояние такое, что даже злиться нет сил. На улице так себе погодка – моросит мелкий противный дождь, холодный ветер помогает окончательно проветрить голову, пока жду такси. Вот только вместо машины с шашечками ко мне подруливает массивный внедорожник, из которого бодрячком трусит лысый шкаф. У отца такие в охране работают. Очень колоритный типаж.
– Мирон Леонидович, пройдемте с нами, – басит он.
– Вы ошиблись, – безмятежно отвечаю. – Меня не так зовут.
Шкаф напрягается, достается мобильный и, похоже, открывает там фото. Будь я в адеквате сейчас, уже бы свалил куда подальше, в безопасность. Но реакция у меня слишком заторможенная, и я тупо жду, что будет дальше.
– Нет, это вы, – делает гениальный вывод шкаф и снова кивает мне на машину. – Сами, или помочь?
– Сам, – и шагаю к тачке, мысленно прикидывая, кому звонить при первой возможности. – А водички не будет, парни?
Помимо головной боли меня мучает еще и сушняк. Но мужики моей шутки не оценивают, так и молчат, глядя строго перед собой.
В итоге привозят меня к элитной новостройке. Вежливо просят выйти и сопровождают до нужной двери.
Когда я, наконец, оказываюсь лицом к лицу с тем, по чьей указке меня так нахально выцепили, молотки в висках стучат уже не так сильно, и я хотя бы немного расслабляюсь.
– Проходи, Мирон. Знакомиться будем, – произносит мужик лет пятидесяти. Он сидит в кожаном кресле за шикарным дубовым столом и смотрит так снисходительно, будто знает что-то, о чем я еще не догадываюсь.
– Ну, давайте, – киваю, усаживаясь напротив. Лицо хозяина кабинета кажется смутно знакомым, но я никак не могу вспомнить – откуда.
– Как поживает отец? – лениво спрашивает он. Я удивленно приподнимаю брови. – Да, юноша, мы с Лео знакомы, и весьма неплохо. Хотя мне и в голову не могло прийти, что его сынок решит окольцевать мою Варвару…
В этот момент у меня происходит поломка в сознании. Варвара – это ведь вчерашняя стерва, посмевшая меня разыграть?
– Окольцевать? Вы что-то путаете. Я жениться не собирался и не собираюсь.
– Правда? – насмешливо выдает мужик, а затем подвигает ко мне листок и кивает на него.
Разглядываю розовую бумажку и морщусь на фразе “свидетельство о браке”.
Черт. Серьезно? Да Хохловский превзошел самого себя, если все это забацал. Кажется, и правда постарался Валера. Придется выдать орден.
– Это липа, – уверенно заявляю, отбрасывая ненужную бумажку.
– Уверен? – судя по вальяжному тону, сам мужик придерживается иного мнения.
– Конечно.
Глаза против воли скользят дальше по листку – туда, где указываются супруги.
Барская Варвара Игоревна.
Барская…
Перевожу взгляд на мужика, и в башке щелкает.
Барский.
Черт. Еще раз.
Алмазный король.
Серьезно?!
– Что, дошло? – откровенно ухмыляется тот. – Ну, поздравляю, что ли, зятек.
– Это ошибка, – растерянно качаю головой.
– Подпись ставил?
В памяти всплывает, как я и правда подписывал какие-то бумажки, но… Да ну на хрен! Не может этого быть.
– Это подлог, – довольно спокойно парирую, а в мыслях уже прикидываю, как и через кого буду решать это досадное недоразумение.
– Ага, я так и подумал, Мирон. Ты, конечно, еще не отошел от фокусов дочки моей – тут я тебе очень сочувствую, Варька – девка с характером, объезжать придется долго…
– С чего вы решили, что я буду с ней колупаться? – морщусь от очередного приступа боли.
– А куда ты теперь денешься? – довольно скалится Барский. – Брак заключен. Брачный контракт вы, дурики, не подписали же. Так что…
– Не мне вам объяснять, что все это, – киваю на свидетельство о браке, – можно решить легко. Ваша доча заигралась, и признаю, смогла меня облапошить. Сам дурак, буду впредь умнее. Но вам-то это зачем?
Новоиспеченный тесть криво ухмыляется и неторопливо достает сигару, так же не спеша прикуривает ее и только потом снисходит до ответа:
– Видишь ли, Мироша, тут вот какое дело – она со своей бешеной подружкой решила выкинуть это назло мне, не захотела замуж за партнера моего. А у нас бизнес, сам понимаешь.
– И? Меня это как касается?
– А вот так – был бы ты мелкой сошкой, я бы тебя прикопал тихонько, а ее вдовой сделал. Свежеиспеченной. А раз ты парень при статусе, какой резон ругаться? Породнились, и хорошо. Бизнес у твоего отца достойный. Семейное дело – это полезно и хорошо.
Внутри холодеет от его циничных слов. Отец, конечно, и правда вес в определенных кругах имеет. Но вот Барский… Алмазный, мать его, король. Абсолютный монополист в своей отрасли.
Куда с ним тягаться?
– Полагаю, мы с вашей дочерью вряд ли составим счастье друг друга. Тем более у нее есть уже жених.
– У нее теперь есть муж, – весомо возражает тот. – Ты.
А затем достает мобильный и поворачивает ко мне экраном, а там мы с Варей в пикантной позе. То есть эта ее подружка и правда нас фотографировала, мне не показалось…
– И об этом знают уже все, – добавляет Барский. – Так что, как видишь, вариантов у тебя два – либо перестать невнятно блеять и отыскать яйца, которые ты подкатил к моей дочери, либо… У твоего отца ведь два сына?
– Вы мне угрожаете?
– Нет, Мирон, я тебе на пальцах объясняю, что теперь твоя святая обязанность – трахать только мою дочь, твою законную супругу. Причем делать это желательно качественно, потому что мне нужен наследник, – раздраженно цедит мужик.
– А если девочка получится? – ляпаю, пока в мозгах крутятся шестеренки.
– Значит, будешь стараться, пока пацан не получится! – рявкает тесть. – Хватит с меня баб. Одна вон вымахала, так от нее одни проблемы. И да, свадьбу все-таки сыграть придется. Естественно, в прессе осветят, что вы были тайно влюблены, и прочую розовую чушь, поэтому и поженились тайно.
– Вообще-то я еще не давал согласия, – замечаю между делом.
– Правда? А я, кажется, и не спрашивал его. Все, свободен.
И, словно по волшебству, дверь открывается, а на пороге появляется все тот же лысый шкаф.
– Иди, Гоша доставит тебя домой. Так и быть – сегодня приходи в себя, а завтра – встретишься с супругой. Займетесь делом, наконец.
Я настолько в шоке, что беспрекословно подчиняюсь и выхожу из кабинета. Так же молча иду за Гошей, сажусь в автомобиль и всю дорогу кручу в голове только один вопрос – как? Как я, черт подери, вляпался во все это?!
– 7 Мирон -
Меня действительно привозят ко мне домой. Я настолько оглушен случившимся, что просто выхожу из машины и даже не оглядываюсь на охрану Барского. Первое, что делаю у себя – иду в душ. Долго-долго стою под холодными струями, чтобы осознать и принять ту задницу, в которой оказался.
Голове легче, и необходимости в обезболивающем уже нет. Но вот настроение – ниже нуля.
Включаю телефон, а там – тридцать пропущенных от Валеры и остальных.
И тут до меня доходит, что если бы не розыгрыш этих придурков, я бы не оказался со штампом в паспорте.
Матерюсь долго и с чувством. Надо же так встрять!
Первое желание – позвонить Хохловскому и высказать этому убогому все, что думаю. Но выглядеть идиотом тоже не хочется. И пока борюсь с этим подступающим желанием накостылять Валере, раздается звонок в дверь.
Для полной картины это должен быть кто-то из нашей тусовки. Резко открываю дверь и удивленно замираю.
– Отец?
– Здравствуй, сын, – весомо произносит тот и вопросительно приподнимает бровь. – В квартиру-то пустишь? – спрашивает, когда я надолго зависаю в своих мыслях.
– Да, конечно. Что-то случилось?
– А это ты мне расскажи, Мирон. Как случилось, что у меня сын женился, а я ни сном ни духом?
– Я… – осекаюсь на полуслове. Что ответить? Что попался как дурак? Что повелся на сиськи третьего размера и подмахнул бумаги, не глядя, потому что представлял жаркий трах? Да отец меня после этого до конца дней высмеивать будет.
– Ты, – кивает он. – Мы вроде вас с Назаром воспитывали нормальными людьми. У одного сын родился, а он полгода его жизни ушами прохлопал! Повезло, что вообще про пацана узнал. Второй вот втихаря женой обзавелся.
Отец говорит негромко, но ему и не надо повышать голос – Леонидас Адамиди умеет и тихо высказаться так, что внутри все сожмется и вниз опустится.
– Так нормально же у них все с Полинкой, – осторожно встаю на защиту брата.
– Нормально, – соглашается он. – Теперь нормально. Но узнавать про сына, когда тому полгода – ненормально! Мужчина должен нести ответственность за свои поступки. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь?
Огребать за старшего брата неохота, так что я просто киваю.
– Конечно, нет.
– Вот и хорошо. Значит, и ты тоже будешь эту самую ответственность нести.
– Это ты о чем?
– Свадьба, сынок. Понимаю, дело молодое – решили поскорее все провернуть, горит и подпекает везде. Но теперь-то надо все по уму провести. С гостями и церемонией. Раз уж формальная сторона уже оформлена.
– В смысле? – доходит до меня. – Я не собираюсь жениться!
– Да? А у меня вот другая информация. Знаешь от кого?
– Догадываюсь, – мрачно отвечаю. Теперь многие фразы Барского становятся более понятными. Вот ведь старый хрыч – провернул все уже, и с отцом договорился, и про бизнес накопал.
– Молодец. Значит, не все мозги еще пропил на своих этих гулянках.
– Слушай, если серьезно, то это все случайно вышло. Знаю, звучит глупо, но мы с этой Варей даже не знакомы. Так что брак наш – просто фуфло. Фикция. Можно же все это отыграть. Ну, или развестись на крайняк.
– Нельзя, – пресекает поток моих идей отец.
– Что нельзя?
– Развестись вам нельзя.
– Но..
– Никаких но! – неожиданно рявкает он. – Мне надоело узнавать о твоих загулах! Уже сбился со счету, сколько баб в твоей постели побывало!
– Я свободный мужик, имею право! – возмущаюсь в ответ. – И я не монах, чтобы сдерживаться в потребностях!
– Так ведь это отлично – теперь у тебя дома всегда будет безотказный вариант – законная жена. Бегать не нужно будет по барам да кабакам со своими дружками-придурками.
– Это уже слишком! Мне почти тридцать, и я сам могу…
– Я видел, что ты можешь сам, – перебивает меня отец. – Яйца достань из задницы, куда они закатились, и учись нести ответственность. Ты мужик или где?
– Да это здесь при чем?!
– При том. Ты когда подпись ставил, смотрел, на чем? Прочитал? – это был удар точно в цель. Возразить на это было нечего. – То-то же, Мирон. Разве этому я тебя учил? – слышу настоящее разочарование в его голосе. И, пожалуй, это бьет по самолюбию больнее всего. Все же я очень дорожу мнением родителей. – В общем, ты меня услышал – раз уж женился, то значит, назад дороги нет.
– Па, я же ее даже не знаю!
– Так узнавай. Вся жизнь впереди, – усмехается он.
– Ты серьезно? Я не готов к семейной жизни. Понимаешь? Мне мало одной женщины.
– А ты пробовал?
– Эээ…
– Вот и попробуй. Тем более что раз уж ты так подставил нас всех, придется тебе, сынок, выхватывать самому. Прошло то время, когда я прикрывал вашу спину.
– Что значит – подставил? – уточняю осторожно.
– Ты ведь знаешь, кто такой Барский? Знаешь. Понимаешь, на что тот способен? Вы брачный контракт подписали? Нет. Теперь выход только один – сохранить этот брак. И родить наследников, которые весь семейный бизнес и получат. И желательно поскорее.
Я ошалело смотрю на отца. Это ж как ловко он свернул на те же рельсы-то!
– Это перебор, – категорично заявляю. – Если я еще могу понять, почему развод нежелателен, то что за блажь с наследниками? Тебя Барский покусал?
– Ты лучше хорошо подумай, что делать дальше, чтобы он тебя не укусил, – советует отец. – Потому что откат прочувствует вся семья. Готов так подставлять своих родных? Стоят этого твоя свобода и так горячо любимые пьянки-гулянки со шлюхами?
Стискиваю зубы и молчу. Вот что здесь ответить? Так он разложил все, что выхода два – либо в этот самый брак, либо в окно.
– Мама знает? – сдержанно спрашиваю. На лице отца появляется многозначительная ухмылка.
– Как сам думаешь?
Мда. Ситуация еще хуже, чем я думал. Мама не отец. Она действует иначе. Но мозг мне вскроет знатно – медленно и со вкусом. Умеет она наказывать нас с Назаром морально. Да так, что не подкопаешься – талант просто. Каждый раз потом от чувства вины неделю отходишь.
– Ты позвони ей сам.
– Она разве не приедет? – удивляюсь я. Когда у Назарки ребенок вдруг нарисовался, помню, примчалась сразу к нему.
– Рискнешь? – усмехается отец. Вздыхаю и качаю головой. Мать я люблю. Как и каждый в нашей семье. Она нас воспитала, все годы была рядом с отцом, даже когда у него не было ничего. Прошла с ним все от и до. В редкие моменты, когда задумывался о будущем, я хотел найти именно такую, как она – надежную, мудрую, женственную.
Идеальную.
Но таких не бывает. Это я уже понял. Поэтому и перестал искать.
– Ты справишься, сын, – неожиданно серьезно добавляет отец. – Даже если у тебя только лимоны, ты знаешь, что можно с ними сделать.
Он уходит, а я задумчиво кручу в руке телефон. В одном отец прав – подставить свою семью я не имею права. Барский не отступит, пока не получит свое. Или пока не задавит того, кто отказал ему. Значит, придется выгребать самому.
Что ж, раз уж у меня теперь есть жена, то неплохо бы про нее хотя бы немного узнать…
– 8 Варя -
Сидеть взаперти – то еще удовольствие. Особенно если нет возможности ни с кем связаться. Мне казалось, я идеально все предусмотрела – скандал с фото должен был вынудить отца отступить. Павлов не дурак – после такого вряд ли согласится на брак. Конечно, из сети можно вымарать все, что угодно, при должном старании и нужном уровне бабла. Но папочка дорожит репутацией. А она все равно пострадала.
И все же его обещание меня пугало. Да и парня было жалко. Хотя тех денег, что я оставила, должно хватить, чтобы он успел свалить куда подальше. Рита сказала, что предупредила его изначально, что нужно будет оперативно сматываться. И если бы он не стал распускать руки так нагло, даже вырубать бы не пришлось дурака.
Когда на третий день моего заточения раздается формальный стук в дверь, а затем та открывается, я даже не реагирую – плевать, кто там заявился.
– Привет, дочь! – бодро произнес отец. – К тебе тут гость пришел.
Его слова заставляют обернуться. И тут же замереть. Потому что рядом с отцом стоит тот самый парень. И судя по выражению его лица, он совершенно точно не пострадал от встречи с моим папочкой.
– Ну, что же ты не рада мужу?
Поднимаюсь с постели и напряженно смотрю то на одного, то на второго.
– Молчишь, Варя? – продолжает потешаться отец. – Ты вот кричала, требовала, чтобы я отменил твою помолвку с Павловым. И знаешь, я тебя услышал, дочка. Ее не будет.
Я недоверчиво смотрю на него.
– Правда?
– Ага. Впервые розовая вата в твоей голове принесла хоть какую-то пользу, – тут же спускает он меня на землю жесткими словами. – Ты хоть видела, перед кем ноги раздвинула?
Злость вперемешку со стыдом окатывают меня. Отец мог не стесняться в выражениях со мной. Но никогда не делал этого при посторонних.
– Что? Здесь все свои люди, – довольно ухмыляется он, а я все меньше понимаю, почему Мирон стоит и так спокоен при этом – ведь он вряд ли останется в живых после такого шоу. – Молодец, доча. Павлов, конечно, был вариант проверенный, но и семейство Адамиди вполне подойдет.
– Что? – сдавленно шепчу. И замечаю, что на этих словах Мирон мрачнеет.
– То самое. Раз уж вы, голубки, так ловко поженились, значит, так тому и быть.
– Но я не хочу за него замуж!
– А что так? – казалось бы с искренней заботой интересуется отец. – Парень симпатичный, не урод, не старый – все как ты хотела. С либидо тоже все в порядке – столько баб перетрахать. Опытный, опять же. Чем теперь недовольна? Сама же выбрала.
Я готова сгореть от стыда и унижения. Ненавижу его!
– Так-то, Варвара. Прежде чем что-то делать, стоило бы предусмотреть последствия, – уже совсем иным тоном добавляет отец. – И раз уж теперь вы – счастливая семейная пара, то официальная церемония все же будет. А пока готовят пресс-релиз про вашу тайную влюбленность и то, как дерзко твой жених украл тебя перед помолвкой. Павлов даже согласился подтвердить.
– Неужели? С чего такая щедрость? – язвлю.
– Зришь в корень, – одобрительно кивает папочка. – Конечно, не просто так. Поэтому вы оба тоже должны мне. Наследника. И быстро.
Я шокированно выдыхаю, а отец криво ухмыляется.
– Можете начинать прямо сейчас. Звукоизоляция здесь хорошая.
Я думала, невозможно унизить меня еще сильнее, но у отца выходит. Бессильно стискиваю зубы, глядя, как он уходит и запирает за собой дверь.
Я настолько изумлена и раздавлена, что не сразу замечаю цепкий взгляд Мирона.
– Ну, привет, жена, – многозначительно произносит он.
– 9 Варя -
– Даже не думай! – сразу заявляю этому придурку, который вопросительно усмехается. – Не надейся, что я позволю тебе ко мне прикоснуться, понял?!
– Позволишь, сладкая, – довольно скалится он. – Еще как позволишь, – растягивает с таким предвкушением, что мне становится не по себе.
– Силой возьмешь? – с вызовом бросаю.
– Зачем? Сама ляжешь на спину и сама ноги раздвинешь.
– Да пошел ты! Урод! – выплевываю, едва сдерживаясь.
Адамиди буквально в два шага преодолевает расстояние между нами. Я отшатываюсь и оказываюсь припертой к стенке.
– Пойду, сладкая. И пойду, и войду… – И столько угрозы в его голосе, а мне даже отойти нет возможности.
– Уходи! – требую я, стараясь звучать уверенно.
– С чего бы? Твой отец сам дал добро выдрать тебя в его же доме. Раз уж ты заварила всю эту кашу, теперь поздно идти в отказ, дорогая жена, – цедит он.
– Прямо-таки дорогая?
– Ты даже не представляешь, насколько, – мрачно отвечает Мирон. – И раз уж по твоей милости я оказался втянут во все это дерьмо, придется тебе как следует отрабатывать все неудобства.
– Мне?! Да ты… Ты сам решил подзаработать, а теперь меня обвиняешь!
Черты лица парня заостряются, а взгляд темнеет настолько, что я невольно вздрагиваю.
– Совсем своими куриными мозгами не соображаешь? Твоя дура подружка перепутала все, и теперь мы по уши в дерьме.
– Перепутала? – я, наконец, складываю два и два и… – Погоди, если это так, то какого черта ты подпись поставил?
Судя по выражению лица Адамиди, бью я точно в цель. Отлично. Расплываюсь в ехидной ухмылке.
– Облажался, да? Мама не научила читать, что подписываешь?
Момент, когда на мою шею ложится широкая мужская ладонь, я пропускаю. Только успеваю жадно вдохнуть, прежде чем он довольно ощутимо сжимает ту.
– Зря нарываешься, сладкая. Вот ведь какая штука – батя твой – человек строго патриархальных взглядов. А значит, я как муж могу делать с тобой все, что пожелаю. И он даже слова не скажет. – Мне становится сложно дышать, и только тогда хватка чуть ослабевает. – Не доводи до греха. Я женщин не бью. Но для тебя, так и быть – исключение сделаю.
– За что?!
Его лапища ложится мне на ягодицу и жестко сжимает ту.
– За то, что втянула меня во все это, а теперь ломаешься, словно целка.
– Если ты такой крутой, то чего же не разведешься со мной? – хриплю в ответ. – Давай, скажи моему отцу, что хочешь развода!
Мирон стискивает зубы так, что желваки двигаются.
– Что, папочка и на тебя нашел рычаг давления? – продолжаю дразнить придурка. Который, к слову, тут же сжимает мою шею опять.
– Лучше бы тебе заткнуться и не провоцировать меня. Вы с подружкой твоей нарвались по полной. Так и быть – по жопе ремнем ты получишь, когда переедем к нам домой, а вот подруга твоя ответит за все пораньше.
Цепляюсь за его руку, пытаясь ослабить хватку, и Адамиди, наконец-то, отпускает меня. Кожу саднит, пока я растираю ту.
– Совсем идиот?! У меня кожа нежная – синяки же будут!
– Ничего, тебе полезно, – ухмыляется этот козел. – Учись послушанию, жена. Тебе оно очень пригодится.
– Риту не трогай! – требую, когда немного прихожу в себя.
– Думаешь, ты имеешь право мне указывать? Твое дело теперь – раздвигать ноги и рожать детей.
– Я не стану с тобой спать!
– Мы уже выяснили, что станешь, – равнодушно пожимает плечами Адамиди. – Но не волнуйся, как только залетишь – больше не трону, – затем смотрит на меня таким взглядом, будто оценивает. – Поверь, есть куда более интересные варианты.
Я не верю своим ушам.
– Ты… Ты…
Мирон насмешливо фыркает.
– Что, думала, я тебе верность буду хранить? Забудь, жена. Нет желания сношать бревно в постели.
– Бревно?! То, что я не хочу тебя, не значит, что дело во мне! Это ты – урод! Моральный! И я уверена, что в постели ты так себе. У меня экземпляры и поудачнее были!
У меня еще есть, что сказать, но Адамиди, хам такой, оказывается рядом и нагло засовывает язык в мой рот. А дальше… Мама дорогая… Я просто не успеваю за ним. Только спустя несколько секунд вспоминаю, что должна сопротивляться.
– Отпусти!
Мирон и правда отходит, и пока я собираюсь с мыслями, чтобы высказаться, нагло засовывает ладонь мне между ног и забирается в трусы.
– Что… Ты…. – отталкиваю его.
– Для такой эмоциональной девушки ты слишком… суховата, – победно ухмыляется он. – Так что советую запастись смазкой. Чтобы не было натертостей.
Я не успеваю осознать – действую на инстинктах. Раз – и ладонь уже горит от пощечины. Муж дергает головой, а затем смотрит на меня таким взглядом, что я тут же жалею о своем поступке.
– Ну, все, сладкая. Готовься, – обещает он и делает шаг назад. – Так и быть, накажу тебя дома.
– Дома?
– У нас дома, Варвара. Твой отец любезно подарил нам дом к свадьбе. Здесь недалеко, ремонт уже доделывают.
– Нет, – срывается с моих губ, когда до меня доходит, что там отца уже не будет.
– Да, дорогая, – довольно ухмыляется Мирон. – Готовься как следует.
Адамиди уходит, а я оседаю на пол, пытаясь хоть как-то уложить в голове все, что случилось.
Я замужем? По-настоящему? За этим… бабником?! Навсегда?!!
Боже, что я наделала…
