Дина Данич
Продана замуж
– 8 Оля -
Мысленно трижды повторяю, что это – не мое дело, что другого шанса – не будет. И все равно, плюю на все и направлюсь на помощь к тому несчастному, которого как раз третий собирается отоварить, пока двое других отвлекли.
В коридоре стоит тележка, в которой нахожу какой-то металлический поднос и со всей силы, что есть, бью третьего по спине. Остальные тоже реагируют на это.Врач, которого я вообще-то фактически предупредила и помогла, недовольно зыркает на меня, а затем резко вырубает того третьего, который уже собирается выписать мне ответ.
– Осторожнее! – кричу, когда остальные двое нападающих начинают действовать активнее. – Там, сзади!
К моменту, когда врач, который демонстрирует удивительные способности, разбирается с двумя оставшимися громилами, в противоположном конце коридора появляется еще парочка, но те не размениваются по мелочам, и начинают стрелять.
Я шарахаюсь к стене, пригибаюсь, и тут же меня куда-то дергают, так что в итоге я оказываюсь в какой-то комнате.
И не одна.
– Тихо, – сипит врач.
Я в ужасе смотрю на него и думаю, что я такая дура – могла бы быть уже далеко отсюда…
Освещение в кладовке так себе, окно плотно завешено, так что едва различаю своего напарника по несчастью.
–Испугалась? – спрашивает он. А я, наконец, сдергиваю маску, потому что дышать становится невозможно.
– Есть немного.
– А чего полезла?
– Так это… Их же трое, а вы один… Нечестно это.
Мужчина фыркает, но не спорит.
– Зовут-то тебя как, справедливая?
– Оля, – бурчу в ответ. Яуже и сама не рада, что встряла. Надо было просто пройти мимо. – А вас?
– Много будешь знать – рано окажешься там, куда торопиться не стоит.
Он прислушивается и, кажется, вовсе теряет ко мне интерес. А я пытаюсь разглядеть его повнимательнее. Видно плохо, но даже во время драки я успела понять – мужик харизматичный. А еще опасный. Хотя вроде просто врач. Или не просто?
Но сейчас, сидя с ним вдвоем в тесной каморке, я начинаю чувствовать его тяжелую энергетику. Он вроде ничего такого и не говорит, но даже редкие взгляды, что бросает в мою сторону, давят. Будто я в клетке с тигром оказалась.
Чем-то напоминает моего мужа. И теперь я совершенно не понимаю – как не заметила этого сразу? Да такому, как он, помощь-то и не нужна. Он ведь потом легко с обоими разделался. Тогда зачем притворялся? Я же точно видела, что оказался в невыгодном положении.
– Много будешь знаешь – я уже сказал, что будет, – вдруг усмехается мужик.
Вздрагиваю и закрываю рот ладонью. Неужели вслух сказала?
– Слишком громко думаешь, – добавляет он.
– Я не думаю, – бормочу, скорее для себя, чем для него.
– Оно и видно, – усмехается мужик. Звучит, конечно, немного обидно. Но, может, в чем-то он и прав. Думала бы, была бы уже далеко. А так…
Когда выстрелы стихают, я все же не выдерживаю:
– А почему вы не выходите?
– Потому что рано мне. Но ты можешь идти.
Подползаю к двери и, осторожно приоткрыв ту, смотрю по сторонам. Зрелище то еще. И я возвращаюсь обратно.
– Там никого нет, – сообщаю важную, как мне кажется, новость.
– Да плевать.
– Разве вам не надо оказать медицинскую помощь? – киваю на его пораненную ногу и руку.
– Успеется.
– А, может, вы не врач? – подозрительно спрашиваю.
Взгляд незнакомца останавливается на моем лице. А еще он меняется. Становится более цепким и глубоким, что ли. Теперь мужчина совсем не похож на врача попавшего в беду.
– Интересный вывод, – медленно говорит он. – И довольно странный.
– Ой, да ладно, можете не признаваться, – вздыхаю, поняв, что откровенности ждать бессмысленно. Да и не торопится он, похоже, тоже не просто так.
Через неприкрытую дверь слышу подозрительно знакомые голоса и осторожно выглядываю опять – точно, охрана моя.
Оборачиваюсь к соседу по кладовке.
– Ну, что там, справедливая? – мягко спрашивает он насмешливо. Так будто точно знает – я и без вопроса его расскажу. – От кого в этот раз спасать будешь?
– Вы же не просто так тут прячетесь? – все же уточняю.
– А если и так?
– Там просто за мной пришли. Если вам нужна помощь, то я попрошу – охрана сделает, – говорю, а у самой-то уверенности в этом нет. – Наверное…
– Так ты ценная девушка, Олюшка.
Звучит издевательски. И я психую, откровенно злюсь и даю себе зарок не пытаться еще кому-то помочь.
– Удачи с ранениями, – бросаю через плечо, когда все же покидаю наше убежище. – И прощайте.
Уже когда оказываюсь в коридоре, мне чудится едва различимое “увидимся”.
Первым меня замечает Авдей, тут же бросается ко мне, а затем оказывается, что кроме него и второго охранника, появляются еще трое. Откуда?
– Цела? – рякает терминатор и окидывает быстрым сканирующим взглядом.
– Да нормально все, – ворчу. – Может, домой?
– Естественно.
Кивает парням и те идут вперед, а мы за ними.
Сам же Авдей достает телефон и его емкое – “Нашли, едем домой” дает понять, что, похоже, босс его теперь тоже в курсе случившегося.
– 9 Оля -
Авдей конвоирует меня не только до крыльца, но и в дом заходит. А встречает меня муж собственной персоной. Мрачный весь такой, аж мурашки по спине. Еще и злой.
– Наверх пошла, – выдает приказ в своей любимой манере и переключается на своего цепного пса.
Понимаю, что сейчас лучше не выделываться, и послушно иду наверх. Только успеваю услышать обрывки фраз:
– Свои или залетные?
– В конец охерели среди бела дня…
Не в моих интересах сейчас привлекать к себе внимание. Но довольно скоро на пороге спальни появляется Заславский. Очень и очень не в настроении.
– Задница зажила?
Мне уже не нравится этот его вопрос.
– Не совсем, – осторожно отвечаю.
– А кажется, что зажила, – мрачно возражает муж. – Ты какого хера свалила от Авдея?
– Там стреляли! – возмущаюсь. – Я, что, должна была под пулями сидеть?
– Ты должна была слушаться его и никуда не рыпаться. Это так сложно уяснить?
Богдан как-то странно злится. Спокойно, что ли. Но от этого только страшнее. Вот отец, когда злился, орал так, что все вокруг знали – босс не в духе. А этот же… Черт знает, что у него в голове. Только зыркает так, что холодеет внутри все.
– Я постараюсь запомнить, – примиряюще говорю. – Мне просто было страшно.
– И поэтому ты поскакала на первый этаж?
Нервно сглатываю.
– Но ведь если бы я хотела сбежать, то сбежала бы? – у меня надежда только на то, что он поверит в эту идиотскую отмазку. Ну, и что Авдей с его парнями не узнает в чем именно причина того, что я осталась.
– Ты можешь попытаться, Барби. Но результат тебе не понравится. Я все равно тебя найду и верну. А потом накажу, – чеканит Заславский.
Невольно делаю шаг назад и мысленно ругаю себя за малодушие. Страшно, конечно. Но все равно я не собираюсь сдаваться.
– Я поняла.
– Хорошо. Но раз уж мне пришлось вернуться пораньше… – при этому муж сбрасывает пиджак и идет ко мне, попутно расстегивая ремень.
– Мне еще нельзя, – судорожно выдаю.
– И? Варианты есть всегда, а я хочу расслабиться.
– Но я не хочу!
– Ты моя жена, Барби. Или ты забыла правила?
– У меня стресс! – предъявляю еще одну причину меня не трогать.
И тут на лице Заславского появляется странная такая ухмылка.
– Секс – отличное средство от стресса. Иди сюда.
– Но… – осекаюсь под его тяжелым взглядом и делаю шаг к мужу.
– Давай, не упрямься и не зли меня, – он настойчиво давит мне на плечи, и я снова оказываюсь на коленях.
Внутри все восстает против такого обращения, но что я могу? В прошлый раз этот мудак просто взял и отлупил меня! Тоже приятного мало.
– Рот открой. В прошлый раз у тебя неплохо вышло. Давай, пора повышать квалификацию.
Возмущенно вскидываю взгляд, собираясь высказаться на эту тему. Но не успеваю – Богдан проталкивает два пальца мне в рот и вынуждает молчать.
– Не бойся, тебе тоже понравится, – ухмыляется он. А затем заменяет пальцы членом. Закрываю глаза, но тут же чувствую хватку в волосах.
– Смотри, – требовательно произносит муж и толкается глубже. – Носом дыши, Барби. Давай, не тормози.
Не сказать, что Заславский груб, но и снисхождения тоже не проявляет. Он технично удовлетворяет свои потребности. Не дает слишком отстраниться, но отступает каждый раз, когда мне становится тяжело дышать.
– Сожми губы, – командует он. – И щеки втяни.
Сложно возмущаться, находясь в таком положении, но когда взгляд мужа слегка меняется меня посещает странная мысль – что он хоть и делает вид, что ничто его не трогает и что он весь такой равнодушный, это ни черта не так. И дыхание, и взгляд – все говорят об обратном. У него колоссальная выдержка, с этим не поспоришь. Но что если я права?
На свой страх и риск пытаюсь проявить инициативу, кладу ладони на крепкие мужские бедра, и пробую двигаться сама. Хватка в волосах тут же крепнет, после чего ослабляется. Словно хозяин решил мне все же дать немного свободы.
Я не очень разбираюсь в мужчинах. С Лешей было все куда проще – стоило только немного похлопать глазками, как он всегда был готов мне угодить. Он вообще относился ко мне очень трепетно.
Но я пробую и сейчас смягчить взгляд, смотреть на Богдана пусть и снизу вверх, но иначе.
Он ничего не говорит, лишь чуть замедляет свои размашистые движения, начинает дышать более тяжело, и я чувствую его напряжение.
– Глотай, Барби, – приказывает глухим голосом.
Это становится неожиданностью для меня. То есть в теории-то понятно, чем дело может закончиться, но я совершенно не готова к этому.
Когда Богдан дает мне свободу, с трудом вдыхаю, сглатываю, общая необычный привкус. не сказать, что противный. Отстраненно думаю, что сейчас выгляжу просто кошмарно – с размазанными слюнями и следами чужого оргазма.
Я уверена, что Заславский сейчас оденется и уйдет, но вместо этого он резко поднимает меня, и, крутанув, укладывают животом на кровать.
и тут меня накрывает паника.
– Нет! – дергаюсь, отчего тут же получаю смачный шлепок по заднице.
– Лежи тихо, Барби, – слышу очень едро приказ. Замираю, жду. Мои шорты оказываются стянуты, а вслед и трусики.
Мне жутко стыдно, ведь там…
Но похоже мужа это совершенно не беспокоит. Потому что он касается меня между ног, мягко поглаживает, а затем проталкивает один палец.
– Хорошо сосешь, – хвалит он, двигая им, находит особенно чувствительное место и нажимает. По спине проходит горячая волна приятных ощущений. – Расслабься.
Я и правда напряжена – потому что не знаю, чего ждать от мужа. Но видимо в его планах только заставить меня кончить. И как я ни пытаюсь этого избежать, он все равно добивается своего. Мое тело реагирует на умелые движения пальцев, и я в итоге сдаюсь. Мышцы сжимаются, а я едва успеваю стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос.
Богдан отстраняется, я чувствую себя едва живой. Так и лежу неприкрытая.
– Скоро приедет врач. Осмотрит тебя.
– Зачем? – отстраненно спрашиваю, пытаясь пережить случившееся.
– Потому что в клинику пока ты не поедешь.
На этом разговора заканчивается, а Заславский попросту уходит. Я же все лежу и думаю – ну, какая же я дура, что не сбежала сегодня. Зачем только полезла этому мужику помогать?
– 10 Оля -
Эту ночь муж снова не ночует дома. Странный у него, конечно, график, но мне только на руку. Не уверена, что готова с ним видеться после нашего очередного контакта.
Врач и правда приехал, осмотрел, сделал укол контрацептивный, и все. А у меня стало на одну возможность сбежать меньше.
День тянется медленно и скучно. Но стоит мне спуститься вниз, как натыкаюсь на того самого мужика из клиники.
И первая мысль – он здесь, а значит, Богдан узнает, что я и права пыталась сбежать.
Заметив меня, он оборачивается и широко улыбается.
– Ну, здравствуй, Олюшка, – произносит с такой странной интонацией, что мне не по себе становится. – Я же говорил, увидимся.
– Вы как здесь… – испуганно шепчу, делая шаг назад.
– Как и ты, пришел восстанавливать справедливость, – продолжает потешаться этот.
– Какую справедливость?
– Которую, конечно же, надо восстановить.
Судя по выражению его лица он получает настоящее удовольствие от нашего несуразного разговора. А у меня начинается паника. Зачем он тут? Что наговорит мужу? Судорожно вспоминаю, что я там наболтала, пока мы сидели в кладовке. Проговорилась? Что-то о побеге? Как назло в голове все мысли мешаются, и единственное желание – просто спрятаться. Сделать вид, что никого тут нет.
– Если вы из-за меня здесь, то лучше уходите, – все же рискую сказать. – И чем быстрее, тем лучше. Мой муж, он…
И тут из гостиной выходит Заславский.
– Феликс! – рявкает он. Я вздрагиваю и делаю еще один шаг назад. Муж замечает меня и, кажется, становится еще более злым. Медленно понимаю, что они знакомы. Мамочки, эти двое знакомы! Выходит, там в клинике Феликс мог знать, кто я…
– Чего орешь-то ? – лениво отвечает врач, который и не врач похоже вовсе. А еще он, видимо, совсем не боится Богдана. Обычно супруг вызывает в окружающих, как минимум, настороженность, а то и страх. Этот же словно и не чувствует ничего подобного. И тут два варианта – либо он псих, либо он стоит на ступеньку выше…
– Наверх пошла, – командует Заславский, глядя на меня. – Быстро.
Казалось бы, надо бежать, а меня словно парализует под этим его взглядом. Так и стою столбом. Зато Богдан направляется ко мне, берет за плечи и разворачивает лицом к лестнице.
– Быстро, – тихо произносит, чуть наклонившись и обжигая дыханием.
Конечно же, я ухожу. Слышу обидный смех в спину от Феликса, но иду наверх.
А уже на втором этаже торможу и прислушиваюсь. Вряд ли муж будет так любезен, что сам мне расскажет, кто это и зачем пришел, так что пытаюсь разобрать хоть что-то. Но как назло мужчины говорят негромко. Только смех Феликса снова. Приглушенный. Значит, уходят из холла.
Обидно, конечно, но приходится вернуться в комнату. И как следует подумать. Например о том, кто такой этот Феликс, и почему он совершенно иначе реагирует на Заславского.
Проходит не меньше часа, прежде чем тот приходит ко мне. Я почему-то даже не удивлена. Словно знала это с самого начала – слишком уж говорящим был взгляд.
– А я вот пообедать хотела, – нервно улыбаюсь, пытаясь как-то разрядить ту тяжелую атмосферу, которой мгновенно пропитывается воздух, стоит только мужу войти в спальню.
– Пообедать, – кивает он. – Хорошо, Барби. Будет тебе обед. Потом.
А после он закрывает за собой дверь и идет ко мне.
– 11 Богдан -
Когда узнал, что в клинике перестрелка, даже не поверил. Среди бела дня?
Пришлось резко возвращаться в город. Ещё как назло Рустама тоже не было, и пришлось разбираться по своим каналам.
Совпадение настораживало. Почему именно сегодня, когда отпустил Ольгу, хоть и под охраной. Авдей ее, конечно, вытащил, в этом даже не сомневался, но вот последствия…
Ещё и сама стрекоза вела себя странно. Словно на горячем поймал. И вот теперь, кажется, пазл сложился.
– Чего орешь-то ? – лениво спрашивает Багров. Смотрю на стрекозу эту дерзкую и понимаю, что точно, знакомы. Когда, блядь?!
– Наверх пошла. Быстро.
Барби будто нарывается. Стоит, только глазами своими огромными смотрит на меня. И все. Приходится помочь.
– Быстро, – раздраженно повторяю этой кукле фарфоровой. Позже с ней разберусь.
Феликс, сука, ржёт. Чем бесит неимоверно.
– Высокие отношения, – замечает, когда остаёмся одни.
– Да пиздец просто. Стрекоза, блядь. Все порхает.
Киваю ему в сторону дверей, не дело это у порога лясы точить.
– Так посади в банку, – предлагает Багров очевидное, прикрывая за собой дверь кабинета.
– Она и сидит. Считай, раз выпустил по врачам прогуляться.
С лица смотрящего тут же слетает даже легкий намек на веселье.
– А вот это уже интересный финт. Что думаешь?
– А что мне думать? Варианта два – либо это охеренное совпадение, либо кто-то под шумок хотел получить рычаг давления.
– Получили бы? – проницательно спрашивает Феликс.
Равнодушно жму плечами.
– Статус вдовца вряд ли бы добавил популярности, но мне и так на нее по херу.
– Да? Ты вроде холостяком собирался оставаться.
– Все меняется.
– И ты бы отдал девчонку?
– Конечно, нет, – морщусь, вынужденный признавать очевидные вещи. – У нее моя фамилия. А значит, она под моей защитой. Кем я буду, если позволю тронуть мое?
Багров криво ухмыляется.
– А я-то уж подумал, что поплыл…. – я лишь снисходительно фыркаю. – Хотя признаю, девочка красивая у Борисова получилась. В мать пошла. Стройная, нежная. Правильная вся такая.
Чем больше он перечисляет, тем сильнее меня это все раздражает. Какого черта мы тут стрекозу обсуждаем вместо того, чтобы решать, что делать с теми, кто устроить налет на клинику?
– А главное упрямая, да, Богдаш?
– Надо же как ты ее прочитать успел. А главное когда? Вот вопрос.
Багров снова ржет.
– Ревнуешь?
– С хера ли? Она одна из многих. Такая же как другие – сиськи, жопа, рот.
– Хочу попробовать, – заявляет он. – Можно на двоих. Если тебе интересно посмотреть.
Я молчу. Охереваю, с чего это вдруг Феликс решил, что я ему задницу подставлю? Потому как иначе финт дать поиметь женщину, которая сейчас подо мной, да еще и с моей фамилией, не назовешь.
– А по ебалу? За такие предложения.
– Значит, все-таки важна, – довольно лыбится эта скотина.
– Она не рядовая шлюха, Феля. И если ты поимеешь ее, считай, что поимеешь меня. Ты правда думаешь, что я тебе такое позволю? А может, мне еще и раскорячиться раком, чтобы тебе поудобнее засаживать было?!
– Тише, – жестко высекает Багров. – Я тебя услышал. Дерзкий ты стал, Богдаш. А я ведь тебя щенком помню.
– Щенки имеют свойство вырастать, – лязгаю в овтет.
– Вопрос в кого? – философски парирует он. – В дворняжку или питбуля?
– Где ты ее подсек? Папаша познакомил? – все же не выдерживаю и задаю вопрос, который надо прояснить.
– Олюшку-то? – посмеивается Багров. – Так в клинике и познакомился. Прикинь, девочка-то твоя решила помочь мне.
– В каком смысле?
– В том самом. Решила, что трое на одного неправильно. Ну, и отоварила каким-то подносом, что ли, одного из наемников.
Я молчу, прикидываю, как это могло выйти. Вот эта дюймовочка и отоварила? Хотя учитывая ее нрав…
– Да, борец за справедливость, бля, – ржет Феликс. – Сказала, нечестно это. Но походу она свинтить собиралась, а тут такая оказия.
Значит, не показалось. Ну, Барби…
– Ясно, понял.
– Ты только не лютуй, а то девочка и так зашуганная какая-то, – советует смотрящий.
Сказал бы я, какая она зашуганная, но да ладно.
– Делать-то что будем? С теми кого повязали в клинике.
– Подключай Сабурова. Его город – ему решать, – отвечает Феликс.
– И ты не станешь вмешиваться?
Он многозначительно ухмыляется.
– Вы отлично рулите здесь и сами…
– Рустам рулит, – возражаю.
– Пусть будет так. Главное – должен быть порядок. Скоро заработает транзитный канал. Никаких осечек быть не должно. У вас мало времени. Передай своему другу.
Багров кивает на прощание и уходит вроде. Но в дверях вдруг задерживается и бросает через плечо:
– А за женой следи получше. Ценная девочка тебе попалась. Смотри, не прохлопай.
Не успеваю ни черта уточнить – смотрящий сваливает. Остается только гадать, что конкретно тот имел в виду? Может ли Багров быть в курсе той информации, которая в письме от Борисова? Потому что если так, то это херово.
Когда поднимаюсь на второй этаж, подхожу к спальне и замираю на мгновение. Сомнений в том, что надо сделать, нет. Но на краткий миг вспыхивает вопрос – а так ли это необходимо? Но точно так же быстро гаснет.
В моей стае есть четкие правила. И если кто-то их не усваивает, ему же хуже.
– 12 Оля -
Богдан смотрит так, что становится страшновато. Он просто кинул пару фраз, а воздух как будто сгущается. И кажется, что напряжение это можно прямо потрогать.
– С Багровым как познакомилась?
Сглатываю, пытаюсь держаться ровно и уверенно. В конце концов он не докажет, что я прямо сбежать хотела. Просто испугалась стрельбы. Не более.
– А это кто?
– Идиота из меня не делай.
Муж говорит по-прежнему тихо, но что-то такое мелькает на его лице, что я понимаю – нельзя заигрываться.
– Случайно. В клинике.
– Понравился?
Его вопрос загоняет меня в ступор.
– Что?
Нет, серьезно – он спрашивает, понравился ли мне Феликс? Да с чего вообще такие вопросы? Он же ясно дал понять, что я не важнее предмета интерьера.
Пока я как-то пытаюсь уложить в голове и понять, что же ответить, Заславский оказывается в опасной близости.
– Он трогал тебя?
В его голосе прорезаются металлические нотки, и это настораживает.
– Ты меня пугаешь, – говорю честно то, что думаю. – Какое трогал? Там стреляли.
– Опасность отлично подстегивает физическое влечение, – вкрадчиво произносит муж, буквально нависая надо мной. Мне бы и спрятаться или уклониться, но даже этого не могу – позади стены.
Богдан резко разворачивает меня к себе спиной, прижимается, и я отлично ощущаю его желание.
– Ты носишь мою фамилию, – чеканит муж каждое слово. – Ты – подо мной, Барби. А значит, принадлежишь мне. Усекла?
– Д-да…
Чувствуют ладони на плечах. Они скользят ниже, по спине, чуть задерживаются на талии, после чего Богдан крепко хватает за бёдра и прижимаете к себе.
– Ты – моя. Запомни это. И трахать тебя буду только я.
Мне непонятна эта его вспышка. Я же не бросалась этому Феликсу на шею. Даже наоборот. Тогда с чего…
Догадка резко вспыхивает в голове. Так, может, этот самый Багров наговорил Заславскому всякой ерунды?
Муж резко задирает мое платье, вынуждает опереться руками на стену и тихо добавляет:
– Ноги шире.
Я не сопротивляюсь – бесполезно же. Все равно продавит. Мне кажется, Богдан злится. Не понимаю за что, но злится. Хотя и скрывает это за маской безразличия.
Он вообще редко показывает эмоции, это я уже поняла.
– Влажная, – констатирует Заславский, когда касается меня между ног. И это бесит. Бесит, что он знает как этого добиться, даже если я против.
Я кожей чувствую исходящую от него агрессию. Будто хищник за моей спиной готов вот-вот впиться мне мне в шею. Ненависть к нему причудливо переплетается с возбуждением, которого быть не должно.
Против воли пульс ускоряется, в крови гуляют опасные гормоны, мешающие трезво оценивать происходящее.
Кожа становится чересчур чувствительной, и когда член задевает пульсирующий узелок плоти, вздрагиваю. Головка скользит выше и выше, пока меня не накрывает ужас от того, что может произойти.
Дергаюсь, пытаясь отстраниться и избежать контакта, но Богдан удерживает, грубо возвращая обратно.
– Расслабься, Барби. Когда захочу трахнуть туда, просто сделаю это.
– Я не хочу…
– Твое тело принадлежит мне, – тихо высекает Заславский. – Каждая часть, каждая дырка, каждый волос… Я купил тебя.
Когда муж резко входит и сразу до конца, вскрикиваю. Понятно, что этого стоило ожидал, но все равно оказываюсь не готова.
Муж тормозит, дает мне несколько секунд привыкнуть, и я испытываю нечто сродни благодарности. Знаю ведь, каким жёстким он может быть.
А после… после он методично трахает меня. Умело, надо признать. Потому что меняет угол проникновения так, что я бы и рада ничего не чувствовать, но не могу. Желание усиливается с каждым движением, с каждым проникновением дурное влечение расцветает все ярче, и я пытаюсь удержаться. Скребу ногтями по стене, чтобы не теряться в этом омуте похоти, которую так ловко разжигает во мне Богдан.
– Ты можешь пытаться сопротивляться и дальше, а можешь просто получить удовольствие, – слышу насмешливые слова. Они отрезвляют, но ненадолго.
Муж начинает двигаться резче, глубже. Более жадно, и меня сметает та волна, с которой я просто не в силах справиться.
Я слишком слаба, чтобы выстоять. И поддаюсь, в полной мере прочувствовав оргазм, накрывший меня. А следом кончает и муж.
Всего на несколько мгновение он замирает во мне, тяжело дышит и все еще стискивает мои бёдра, словно ловит отголоски удовольствия.
– И выброси херь из башки. Сбежишь – я тебя найду. А потом накажу. После этого ты сломаешься, Барби. Будет жаль.
В его голосе никаких чувств. Лишь арктический лёд. Будто и не он только что яростно трахал меня, выплескивая эмоции.
Оставшись одна, сползаю на пол, пытаюсь отдышаться и понять – стоит ли сдаваться ? Но если я отступлю, то всю жизнь проведу вот так – живя от одного секса до другого, ублажая мужа и выполняя роль его постельной игрушки.
А это уж точно не мой вариант.
