bannerbannerbanner
Во власти бывшего

Дина Данич
Во власти бывшего

Полная версия

– 5 Арина -

Я отлично понимаю, к чему все идет. Понимаю, что мне все равно придется через это пройти, чтобы выполнить требования Градова. Но от этого не легче.

Больно ощущать прикосновения рук, которые когда-то ласкали, а теперь – клеймят, жестоко наказывают. Алекс и раньше не часто проявлял нежность. А теперь…

Теперь он всячески подчеркивает свое потребительское отношение ко мне.

Наказывает, унижает, словно шлюху. А я терплю. Молча сношу все, закусывая губы и сдерживая слезы.

– Так что, Пташка, правда соскучилась по хорошему траху? Или у тебя было до черта ебарей, пока ты развлекалась за границей?

Злые колкие слова ранят, оставляя кровавые следы в сердце. Боль глушит, и я начинаю терять связь с реальностью, пока перед глазами мелькают картинки из прошлого, а Воронцов, словно чувствуя это, добивает:

– Но я сегодня добрый, Ари-ша. Напомню тебе, какой шлюхой ты можешь быть…

Он дергает меня за бедра, вынуждая прогнуться в спине. Толкает ноги, заставляя расставить их шире, после чего резко и без всякого сожаления стаскивает с меня куртку, а платье просто рвет пополам.

Прохладный воздух обжигает кожу, и следом чувствую крепкую хватку на бедрах.

– Ну что, Пташка, уверена, что все еще хочешь мне что-то доказать? – вкрадчиво спрашивает Алекс. Он чуть прижимается, проводит носом вдоль шеи и жадно вдыхает. – Уверена, что вывезешь, если останешься?

– Ты ведь не отпустишь все равно, – шепчу, малодушно зажмурившись.

– Хочешь этого? Хочешь, чтобы отпустил? Можешь попросить. Тщательно, Ари-ша. Так, как я люблю…

Его сальный намек даже разгадывать не надо. Никто меня не отпустит. Не сегодня. Мой побег перед свадьбой – словно пощечина для Воронцова. А он такое не прощает. Никому.

Я молчу, и это тоже ответ. Алекс многозначительно фыркает, спускается пальцами ниже, к трусам. Чтобы  разорвать белье, ему даже стараться не надо. И вот я уже голая и беззащитная перед ним.

– Для той, кто соскучился, ты суховата, – насмешливо выдает мой личный палач. – Может, все же стоит признаться, Пташка?

– В чем? Что ты пугаешь меня? – я судорожно ищу достойные оправдания своей реакции. Потому что второго шанса остаться рядом с моей целью может и не быть.

В голове бьется мысль, что нужно расслабиться, нужно обмануть его, притупить подозрения!

– Страшно? – вкрадчиво спрашивает Алекс. – Это хорошо, Пташка. Тебе стоит бояться, – зло цедит он, вторгаясь в меня пальцами. Но вопреки ожиданиям, учитывая его жестокие слова, боли я не чувствую. Дискомфорт – да.

Я обреченно выдыхаю, понимая, что и тут Воронцов переиграл меня – потому что идеально знает мое тело. И отлично помнит, как и что я ощущаю.

Когда его уверенные движения во мне приводят к естественной реакции организма, лишь горько усмехаюсь. Кто бы сомневался, что Саша упустит такую возможность ткнуть меня носом в мою же слабость перед ним.

– Неужели твои ебари, все как на подбор, были с маленькими членами?  – продолжает жалить словами, трахая пальцами так медленно, с оттяжкой. Когда-то он частенько мучал меня подобным, чтобы насладиться моими просьбами. – Все такая же узкая и тесная.

– Можно подумать тебе это не нравится, – огрызаюсь в ответ. Понимание, что он уверен, будто у меня было много мужчин, обжигает и больно ранит.

– Все-то ты помнишь, – цокает он языком. – Будь хорошей девочкой, Пташка. И не останешься неудовлеторенной.

Последние слова звучат, как приказ. Очень в его стиле. Авторитарность Алекса когда-то оглушала меня. Настолько, что я сбегала снова и снова от него. До тех пор, пока он не научился сдерживать свою потребность давить и переть напролом.

Но это было тогда, три года назад. Теперь ему ни к чему держать себя в рамках. И я уже понимаю, насколько непросто будет все, что произойдет дальше.

Против воли, пусть и небольшое, но возбуждение все же зарождается в теле. Я бы сбежала, однако помню о том, что должна не просто отдаться Воронцову, но и сделать так, чтобы он захотел меня оставить возле себя. Поэтому закрываю глаза и проваливаюсь в прошлое. Вспоминаю те ночи, когда мы были счастливы, чтобы возбудиться уже по-настоящему.

– Неужели и правда соскучилась? – усмехается Саша, продолжая трахать меня пальцами. А я стараюсь абстрагироваться, не слушать его. Мне нельзя проколоться.

– Пожалуйста, – выдыхаю с трудом.

Алекс отстраняется, слышится щелчок ремня, а затем – шелест фольги. И, наверное, это бьет сильнее всего. Когда мы были вместе, Саша не пользовался резинками. Он был буквально помешан на желании чувствовать по максимуму. Теперь же этим лишь сильнее дает понять, насколько пренебрежительно относится ко мне.

Я так оглушена его ментальной пощечиной, что упускаю момент, когда он врывается в мое тело. Которое, что уж врать, ждет его.

Наносная враждебность слетает медленно, но верно. И сквозь его пренебрежительные фразы и  касания проступает то, что я никогда не забуду – жажду.

Потребность. Желание обладать мной.

Когда-то я с ума сходила от понимания, что такой мужчина полностью зациклен на мне и моем теле. Я дурела от этого и считала, что такого просто не может быть – не настолько я хороша. Видела же, как вокруг Саши крутили дамочки и покрасивше.

Но он выбрал меня. И ни разу не дал повода усомниться в его верности.

Резкие мощные движения помогают забыться. Нет ни поцелуев, ни ласк. Мы словно два животных на случке. Быстро и жадно.

– Давай, Ари-ша. Тебе же самой нравится, – пробивается фраза в мое сознание.

Меня выкручивает от болезненности и ненормальности ситуации. Но именно это и становится тем спусковым крючком, после которого мышцы сжимаются, а по телу прокатывается дрожь освобождения.

Я едва успеваю прийти в себя, как Алекс отстраняется и, развернув меня, ставит перед ним на колени. Тело ватное, и я даже не сопротивляюсь. Лишь отстраненно наблюдаю, как он сдергивает презерватив, а затем врывается в мой рот. Всего несколько движений, и я едва не задыхаюсь от его семени, а Воронцов, наконец, отпускает мои волосы. Лениво освобождает меня, поправляет одежду.

Только тут замечаю, что это я голая и беззащитная на полу. А он – просто расстегнул брюки, чтобы сделать дело.

Саша окидывает меня пренебрежительным взглядом и едва заметно кривится.

– Можешь сходить в ванную и привести себя в порядок. Побудешь у меня, Пташка. Пока не надоешь…

После чего он разворачивается и уходит…

– 6 Арина -

Я не сразу даже встать могу. В голове шумит, а внутри… мерзкое чувство, что мною просто попользовались. Когда готовилась ко встрече с Алексом, понимала, что он отыграется. Знала, что не спустит мой побег три года назад.

И все равно оказалась на готова к тому, что будет больно настолько сильно.

Хочется забиться в угол и рыдать, но я не имею право на подобное. Тем более что вполне вероятно по всей квартиры стоят камеры – уж я-то помню каким параноиком может быть Воронцов. Поэтому, собравшись с силами, встаю и иду искать ванную комнату.

Меня уже совершенно не смущает, что я голышом, и вся моя одежда осталась валяться там, в коридоре.

Площадь нового жилища Алекса впечатляет. Я не сразу нахожу то, что ищу. Впрочем, он всегда предпочитал комфорт с размахом. Пусть внешне это и не демонстрировал никак.

Горячая вода немного ослабляет напряжение в мышцах. Стою и бездумно смотрю в стену черт знает сколько времени. Хочется отмыться от всего происходящего. И я не отказываю себе в этом. Только когда ладонь ложится на низ живота, меня простреливает мысль, что…

Черт! Я ведь и не подумала совсем об этом. Пальцы обводят едва ощутимый шрам, который служит отличным напоминанием, ради чего я здесь. И почему нельзя сдаваться. Теперь я очень жалею, что не стала прибегать к возможностям лазерной медицины, хотя… Все равно средств на это поначалу не было, а потом я просто не думала об этом – были вещи и поважнее.

Но теперь я буду даже рада, если Алекс продолжит в том же духе. Тогда, может, попросту и не заметит шрам. А значит, моя тайна останется со мной.

Из одежды у меня ничего нет. Так что выхожу, завернувшись в огромное банное полотенце. Вообще в ванной я так и не нахожу признаков другой женщины. Конечно, притащить меня под бок к новой любовнице – это верх цинизма. И, скорее всего, Алекс так бы не поступил, но… Но я уже ничему не удивлюсь.

Потому что он зол. Он в ярости. И от того, что сдерживается, только страшнее. Потому что рано или поздно его сорвет, и тогда… Я должна успеть все сделать до этого момента. Обязана. Ведь мне есть к кому возвращаться!

Выйдя в коридор, слышу шаги где-то у входа и иду туда же.

Воронцов, оказывается, переоделся и собирается уходить. Моего платья и куртки на полу уже нет. Как и сумки…

– Саш, у меня нет одежды, – тихо говорю.

Он, наконец, обращает на меня внимание, но лучше бы не смотрел. Настолько больно видеть в его глазах даже не холод, нет, пренебрежение. Словно я – грязь под его ногами, и он только что запачкался.

– Она тебе и не понадобится, – равнодушно отвечает Алекс. – Но если так хочется, можешь взять мою футболку. Помнится, тебе это очень нравилось. Хотя как по мне – ради того, чтобы раздвигать ноги, не нужно одеваться. Только время тратить.

Каждое его слово, словно удар хлыстом. Я молчу. Терплю. Знала ведь, что так будет.

– Хорошо, я поняла. А моя сумка?

– Зачем? Решила свалить? Так забудь.

– Но у меня есть свои дела, – беспомощно пытаюсь возразить.

– Дела? – насмешливо выдает Воронцов. – Единственное твое дело – чтоб тебя трахнули, Пташка. Ты ведь для этого замаячила на горизонте. Хотела – получи. Ты все еще вполне сносна в сексе. Так что отказываться не буду. Оставайся, трах обещаю регулярный, все как ты любишь.

– А ты куда?

Мой голос звучит жалко, да и сама я выгляжу не лучше. Не так уж много во мне мужества оказалось, как я думала изначально.

 

– К ней? – последний вопрос вырывается против воли.

– Серьезно? – искренне удивляется он. – Ты потеряла право задавать такие вопросы, когда свалила за пару дней до свадьбы, Ари-ша. Теперь твое место – у моих ног. И тебя уж точно не касается, кого и сколько я трахаю помимо тебя.

Еще одна пощечина. Еще один удар. Ровно туда, где и так кровоточит.

– Я забочусь о своем здоровье, – огрызаюсь на его слова.

– Не волнуйся. Трахать тебя без защиты я не стану, – еще одна ухмылка. – И не стоит злить меня. Ты знаешь, чем это может закончится.

Алекс уходит, а я обессиленно сползаю на пол.

Такой грязной себя не чувствовала никогда. Он и пальцем меня не коснулся, но вывалял в такой грязи, что мне и не отмыться теперь. Никогда…

Только мысль, что нельзя показывать свою слабость, дает силы подняться и побрести на кухню. Однозначно мне нужны силы, чтобы довести все до конца.

Уверена, Градов уже в курсе, что я в стане его врага. Так что по большому счету мобильник мне не нужен. Своей семье я все равно не смогла бы позвонить. А остальное… да пусть подавится!

К черту! Когда все закончится, уеду со спокойной совестью к своим, и, надеюсь, больше никогда в жизни не увижу человека, который раскроил мою душу на лоскуты, а затем еще и поджег для надежности…

– 7 Алекс -

Меня давно так не штормило.

Был уверен, что все прошло, что забыл.

Пережил. Выдрал из нутра вместе с кровоточащей душой.

Хотя есть ли она вообще у меня?

Блядское наваждение, которое снова смело все заслоны.

Уже который час смотрю на ночной город и думаю, как быть дальше. Нужна холодная голова, чтобы просчитать, подумать и сделать верный ход. Выстроить цепочку шагов и…

И что дальше? Что с ней делать? Наказать? Выдрать? Высечь? Убить?

Что мне надо сделать, чтобы внутри перестало жечь от ее предательства? Сколько долбаных лет должно пройти, прежде чем я перестану чувствовать хоть что-то к этой белокурой стерве, способной одним взглядом выбить из колеи.

Я держался, узнав, что она вернулась. Решил дать шанс разойтись мирно. Думал, пусть сделает то, ради чего рискнула, и уедет. Пусть забудет дорогу сюда и никогда не возвращается!

Я ничего не сделал, когда узнал про Прохорова. Расхерачил кабинет, но не отдал приказа притащить эту дуру к себе.

Но когда Арина якобы случайно встретила Яну…

На хер. Я давал ей шанс свалить в закат без последствий.

И сейчас руки аж покалывает от желания вернуться и нагнуть стерву, поиметь так, чтобы ходить не могла, чтоб начисто забыла всех, под кем побывала за эти годы.

Три года назад, когда она заявила, что уходит, я был оглушен. Раздавлен.

Я, черт побери, не верил, что она это всерьез. А когда понял… Было уже поздно.

Можно было бы узнать, проследить, держать руку на пульсе. Но я не стал. Запретил себе даже думать в ту сторону. Потому что знал – одно фото с другим мужиком, и я слечу с катушек. Достану хоть на краю земли и убью дуру.

Поэтому сейчас я ни черта не знаю, как она жила все это время, сколько мужиков у нее было и что вообще происходило в ее жизни.

Но оставлять Арину рядом и не иметь понятия о прошлом – опасно. Даже ради нее я не имею право на подобное. А значит, придется узнавать. И повезет, если я при этом удержу себя в руках.

Звонок в полуночной тишине резонирует особенно громко.

Брат. Я даже не сомневался, что вскоре услышу его. И вот пожалуйста.

– Не поздновато ли для главы семейства?

– Рад, что ты не спишь, – отзывается Виктор, усмехнувшись. – Разговор есть.

– Дай угадаю – решил сообщить радостную новость?

– Уверен, ты уже в курсе. Но все же – Яна сказал, что Арина была какой-то подавленной.

Внутри неприятно дергает, но я запрещаю себе о чем-то думать.

– Не заметил, – равнодушно отвечаю.

– Даже так? Шустро.

– Это все?

Брат молчит, но я уже чувствую, что будет дальше.

– Как ты? – наконец, задает он самый идиотский вопрос. Потому как я и сам не знаю ответа.

Понятия не имею, как выгребать все это дерьмо. Я никогда не думал, что могу попасть настолько. Щерил старшего, когда он носился со своей Янкой, когда прогибался под нее и готов был ради нее похерить дело своей жизни. Я пытался достучаться до него и дать понять, что все дерьмо из-за бабы, который на него по херу.

Но Витька упрямый. Сделал по-своему. И глядя на их счастливое семейство сейчас, я порой испытываю странное чувство тоски. Ведь у меня был шанс получить такое же.

Был.

Арина – единственная, кому удалось пробить брешь в моем похуизме. Я в курсе, что меня многие считали и считают до сих пор шовинистом и авторитарным мудаком. Но ради нее…

Черт, ради нее я готов был на все. Вляпался так, что и не выгрести.

Я, словно верный пес, готов был сидеть у ее ног, притащить даже свое сердце, если попросит.

Я готов был отдать ей все. Кроме верности родине. Которую Арина, сука такая, и потребовала…

Вместо того, чтобы поверить мне, услышать, сделала выбор в пользу своего брата-ублюдка, который до последнего пытался выторговать свою свободу. В том числе и ценой жизни своей же собственной сестры.

– Алекс?

– Все ровно.

– Может, вам дать друг другу шанс? Теперь, когда ее брат умер, и…

– Хорош, Витя. Поменьше позволяй своей жене лить тебе в уши.

– Алекс! – предупреждающе рычит брат, моментально переключаясь. Прием избитый, но отменно работает до сих пор.

– Тише-тише, – усмехаюсь. – Займись лучше пацаном своим. Мишаня до сих пор хреновато держится на воде, – говорю и отбиваю звонок, уверенный, что Вите теперь точно будет о чем подумать. Потому что женой и сыном он маниакально одержим.

Наверное, это у нас с ним в крови – рвать глотки всем за свое.

Проглядывая список дел на завтра, замечаю сообщение от Илоны. Хорошая, породистая сука, согласная на те условия, что я выставил в первый же день.

Ей-то чего неймется?

 Как вам герой?))

Если кто еще не там, то! приглашаю в новинку – “Жена по договору”.

Название кликабельно. Или можно найти клику у меня в профиле:

Аннотация:

Я любила Амирана не один год, мечтала стать его женой, родить ему сына. А когда моя мечта исполнилась и отец дал добро на наш брак, вместо красивой сказки я получила суровую реальность. Амиран женился на мне по договору только из-за долга семьи.

Для него я – глупая девчонка, которая идет в комплекте с бизнесом. Его мысли заняты другой женщиной, а я, кажется, до сих пор готова на все, чтобы он обратил на меня внимание и полюбил. Или мне придется любить за двоих?

– 8 Алекс -

“Алекс, перезвони, когда сможешь”

Смотрю и уже прикидываю, что услышу в ответ, если наберу номер дамочки. После того, как Арина уехала, я не жил монахом. Месяц был оглушен и отходил. А потом… Злость взяла свое.

По первости было херово – трахался на зло ей. Представлял, что она видит и осознает, что наделала. А потом – попустило. Тем более, что работа закрутила. Свое дело поднять не так-то просто. Вот и крутился как мог. Да еще и знакомый брата подкинул интересный замес с одним ублюдком.

Это знатно взбодрило меня тогда. Помогло выгрести из того дерьма, в которое сам же себя и загнал.

С того дня у меня регулярно менялись постоянные любовницы. Как бы ни объяснял правила, бесполезно. Рано или поздно каждая почему-то решала, что уже достаточно глубоко запустила свои коготки, и начинала качать права. Кто-то делал это топорно и с наездом, кто-то более ловко и хитроумно.

Да только мне было плевать. Выкидывал очередную девку из своей жизни без малейшего сожаления. И, кажется, срок Илоны тоже подошел к концу.

Даже жаль. Она продержалась дольше остальных. Достаточно умная баба, чтобы не хотелось свалить сразу после траха, и при этом, если нужно, умела держать себя на нужных мероприятиях.

Ариша вот подобное не любила…

Она вообще была тепличным цветочком, когда я ее впервые увидел. Был уверен, легко согласится стать любовницей на время. Вот только эта наивная детка удивила меня. И чем больше сбегала, тем больше цепляла этим.

Когда все же понял, стало уже слишком поздно. Вляпался. По полной. И был только рад, потому что рядом с ней я впервые стал испытывать нечто странное. Я ни хера не романтик, но провалился тогда в это похмелье с головой. И кайфовал.

Блядь, как же я тогда кайфовал по ней.

Впервые настолько был голодный по женщине. Мне постоянно было мало ее.

Словно одержим был ею. И все было отлично, пока Арсений, ее брат, не оказался у нас в застенках с весьма незавидной биркой на личном деле – шпионаж.

Выдохнув, отгоняю образы прошлого. Лишнее это. Все уже случилось. К чему вспоминать? Все равно я бы не изменил своего решения. А Арина… Зря она вернулась. Второй раз я не отпущу. И хоть я и сказал, что вполне могу трахать не  только ее, херня это все.

Не смогу.

Уже не могу даже думать об этом.

Потому что снова попробовал ее. Вспомнил, как это – быть в ней, слышать стоны, как трахать и чувствовать ее отклик.

Ни одна так и не смогла даже немного приблизиться к ней.

Недостижимый, блядь, идеал. Впрочем, знать об этом Арине совсем необязательно.

Поэтому вопрос с Илоной все равно придется решать. Так к чему тянуть?

Та отвечает на звонок довольно быстро. Словно сидела и ждала. Хотя не удивлюсь, если так и было.

– Алекс, ты так поздно, – щебечет она. – Я уже ложиться собиралась, но все равно очень рада тебя слышать.

– Зачем писала?

Судя по мимолетной заминке, Шевцова рассчитывала на что-то другое.

– Хотела попросить о помощи, – тихо произносит она.

– Что-то случилось?

Снова подхожу к окну и разглядываю ночной город. Вроде бы я тут, решаю насущные проблемы, но даже разговаривая с другой женщиной, мыслями я там, в своей квартире, где ждет она…

– У моей сестры… – Илона запинается. – У нее, в общем, неприятности. Знаю, ты сразу сказал, что наши встречи носят определенный характер. Но, Саш… Я просто не знаю к кому с этим пойти…

Я немного удивлен. Потому что предполагал несколько иной поворот событий.

– Что там?

– Даша встречалась с одним парнем, ну, и в общем… Залетела.

– И? От меня чего надо? Денег на аборт нет, или что?

– Саш… Ну, какой аборт. Первая беременность, отрицательный резус-фактор. У нее же детей больше не будет! – с такой претензией произносит она, словно я, как минимум, человека заживо поджег.

– Еще раз спрашиваю – в чем нужна помощь?

– Даша не готова к детям, понимаешь? Пока не готова. Поэтому… Я хотела тебе предложить, может, мы это… Возьмем его себе?

– Ты мне вот что скажи – сестра твоя в курсе этой затеи?

– Да. Она не против.

– То есть эта кукушка ноги раздвигать научилась, а отвественность сваливает на кого-то?

– Да ты не так понял! Ей парень жениться обещал. У них все на мази было. А потом изменил и сказал, что не нужна ему. Понимаешь?

– Что я, по-твоему, должен понять? – начинаю уже терять терпение. Что за бред бешеной собаки?

– Что Даша не может делать аборт. По медицинским показаниям. И растить потом не сможет. А я ведь сам знаешь, не могу… Вот и подумала – что это отличный выход. Да и тебе не придется смотреть на меня беременную и растолстевшую. И с сексом проблем не будет. Там же после родов нельзя будет…

Она еще что-то лепечет, а я почему-то представляю беременную Аришу.

Блядство. Я ведь никогда не хотел детей. Когда у Витьки сын появился, только кривился. Даже увидев этот крохотный красный комок плоти, ничего не дрогнуло. Умом понимал – семья брата. Надо защищать, но внутри – глухо.

А вот Ариша смогла вытащить из меня такие желания, что страшно становилось.

Ведь и правда хотел тогда… Хотел, чтобы пацана родила мне. Чтоб тоже по вечерам ждала меня, чтоб учил потом сына рукопашке, плаванию…

Пиздец, конечно, крышеснос у меня был. Да не сложилось вот.

– Илон, ты укурилась? – интересуюсь я, когда понимаю, что ее словарный запас, наконец, иссяк. – Или, может, таблеток каких наелась?

– Нет,  я просто… Я помню, что ты говорил! Но ребеночек же не помешает. Просто, будем растить его…

– На хер мне дети?

Илона молчит и, наверное, до нее доходит, что за ерунду она тут устроила.

– Ладно, Саш, извини, что побеспокоила. Ты прав – дурацкая была идея.

– Рад, что ты все поняла сама, – роняю в ответ.

– Ты приедешь сегодня?

– Нет, Илона. Я больше не приеду. Квартира твоя оплачена еще пару месяцев. Думаю, этого хватит, чтобы ты смогла найти себе нового мужика.

– Что? – она явно в шоке, потому что в голосе прорезается нотки паники. – Ты же шутишь? Прости, я зря затеяла все это…

 

– Не шучу. Прощай.

Откладываю телефон, но как только прилетает первое же сообщение с истеричным “Прости”, отправляю номер в черный список.

Время за полночь, но возвращаться домой – нельзя. Нужно остыть и взять эмоции под контроль. А для этого работа – лучшее средство.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru