Дина Еремина
Путь Аглаи
Эпиграф
Я пишу эти строки, чтобы развеять тьму заблуждений и пролить свет на события, которые затерялись в вихре веков. Мои поступки, мои мотивы – все это претерпело искажение под тяжестью времени, и теперь легенды рисуют меня в ярких, но ложных красках, приписывая мне добродетели, которых я никогда не знала. Я была монстром, чудовищем, движимым тёмной страстью и мрачным порывом. Некоторые скажут, что я стала лишь инструментом судьбы, и в этом есть доля правды.
Я часто погружаюсь в размышления о том, как сложилась бы судьба мира, если бы я в тот зловещий миг бросилась в бездны Черной реки, позволяя ей унести меня в вечные объятия тьмы, так и не встретив Драконов. Смог бы мир продолжать существовать, пряча свои язвы под покровом безразличия? Или, возможно, на моё место пришел бы другой, и тьма неизбежно воцарилась бы, неся море крови и бурю ужаса? Вопросы, на которые не найти ответа.
В этой рукописи собраны не только воспоминания о моих грехах, но и тени тех, кто был частью этого кровавого танца… и каждое их эхо – это напоминание о том, что каждое действие, даже самое крошечное, может запустить цепь событий, чьи последствия затопят мир в бездонную пропасть.
Глава 1. Дань
Не скажу, что я была уродлива или характер был скверным, но не интересовала я мужчин никаких никогда. Все мои сверстницы были уже замужем, мое же двадцать пятое лето подходило к концу, а я все ходила в девках, одинокой сиротой, никому не нужной. Когда увидела у калитки своей избы вестников, мне и в голову не пришло, что пришли за мной. А когда осознала, выронила из рук корзинку и бросилась бежать, но Вестники были людьми наученными, послали наших мужиков караулить меня со всех сторон, далеко не убежала.
Затащили меня в высокую светлую избу. Раздели бабы меня до гола, я сначала сопротивлялась, пыталась вырваться, кричать, умоляла их, плакала, но они рады были меня мучить, что я им сделала, не знаю. Посадили в большую дубовую бочку с водой, мыли терли жесткими тряпицами, скребли до крови оттирая с моих рук присохшую краску, словно стирали с меня мою личность. Щипали, дергали за волосы, в глаза мыльной водой плескали и смеялись своей злой шутке.
Вымыли меня, одели в белое прозрачное кимоно с золотым поясом, расшитым жемчугом, вся моя нагота просвечивала, покраснела я от стыда, уши серьгами с драгоценными камнями прокололи, запачкались они моей кровью, расчесали и распустили мои черные непослушные волосы.
Одежду мою прежнюю сожгли в печке. И такая тоска по груди разлилась, будто в печке не одежда, а душа моя сгорела, слезы мои высохли и стала я как будто не живой, деревянной куклой, пустой оболочкой.
Послушно шла двенадцатой по красным бархатным коврам на незнакомый корабль под золотым парусом. Шел он по водам Черной реки в страшные тайные земли, в царство драконов, вез дань, плату за спокойную жизнь людей в мире магии, где жизнь человека ничто. Вестники выбирали девушек самых красивых, почему меня отправили, не знаю, так хотели избавиться, так ненавидели, что не побоялись гнева драконов за убогую девку.
Сквозь пелену времени и памяти текла Черная река – страшное загадочное создание природы, только безумцы, ведомые жаждой приключений и отчаянием ходили по ней на своих кораблях, только Вестники могли указать им путь. Она извивалась среди диких лесов и высоких скал, то сужаясь как ручей, то разливаясь до горизонта словно море. Ее русло изгибалось плавно и в то же время с чувством нарастающего напряжения. Поверхность реки была гладкой как стекло, но на ее дне черными сгустками шевелились тени. Вода в ней была черной и вязкой как смола, она отражала небо и деревья, создавая иллюзию бездонности.
Днем лучи солнца отражались от поверхности золотыми бликами, словно звезды, упавшие в эту загадочную бездну, и в эти моменты река становилась будто живой, звенящей, дышащей, готовой раскрыть свои секреты тем, кто осмелиться заглянуть в ее глубины.
Ночью тьма сковывала поверхность, лунный свет, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, создавал на ней волшебные узоры, они двигались, рассказывая истории о потерянных душах, забытых мечтах и рождении страшных чудовищ.
Команда и капитан скользили по кораблю как тени, разговаривая на непонятном языке. За все путешествие я не смогла разглядеть их лица, они размазывались как краски на холсте ничего не оставляя в моих воспоминаниях.
Я и еще одиннадцать девушек жили в шатре на палубе корабля. К моему удивлению, они были полны мечтаний и восторга. Их глаза сияли от волнения, когда они обсуждали легенды о драконах и их несметных сокровищах, спрятанных глубоко в пещерах. Они говорили о сверкающих золотых монетах, драгоценных камнях, которые сияли, как звезды, и волшебных артефактах, способных исполнить любое желание. Каждое их слово звучало как музыка, разжигая все больше огонь воображения.
Но я стояла в стороне, чувствуя себя как бы вне этой реальности. Казалось, я наблюдала за ними со стороны, без эмоций и интереса. Я не могла поверить, что все это происходит со мной. Ощущение отстраненности охватывало меня, словно я находилась в плену своих мыслей, они окутывали меня не давая шевелиться. Удивительная красота природы, светящиеся улыбки моих спутниц – все это казалось недостижимым и далеким, как мечта, в которой нет смысла.
Вечерами, когда солнце заходило за горизонт, воспламеняя небо огненными оттенками, вода под кораблем тихо плескалась, и все вокруг погружалось в спокойствие. Я слышала смех и непринужденные разговоры девушек, но будто бы они были из другой жизни – жизни, в которой мне не было места. Иногда я пыталась втянуться в разговоры, но мои слова казались невесомыми, словно растворялись в воздухе, не оставляя следа.
Поддаваясь общему настроению, я представляла богатства, великих драконов, ненасытных любовников, но чем больше я мечтала, тем сильнее мое сердце наполнялось тревогой и тяжелым предчувствием. Что если все это не более чем миф, красивая сказка, призванная скрыть страшную жестокую правду. С каждым днем мне становилось все труднее найти пересечение между моими мечтами и реальностью. Когда я наблюдала за счастьем и легкостью моих спутниц, внутри меня все обжигало предчувствием беды. Так и шли дни: бесконечные разговоры, неосуществимые мечты и мое собственное молчаливое ожидание чего-то ужасного, что выбросит меня из этой роли стороннего наблюдателя.
Настя, самая молодая и красивая среди девушек, иногда подходила ко мне вся в слезах, она грустила о прежней жизни, и я успокаивала ее, обнимая и нежно гладя по голове.
– Ах, Аглая! Смотри, твое кимоно все в кровавых пятнах! А если это увидят Драконы! Ты вся в занозах, давай я их достану. – она своими тонкими пальцами с острыми ногтями доставала занозы, что остались от дубовой бочки. За время пути они воспалились и начали кровоточить, она расковыривала каждую ранку, толи избавляя тело от страдания, толи усиливая его.
– Как же мне тебя жаль, Аглая! Ты не красивая и нога у тебя немного кривая, ты ее прячешь за длинной тканью, но это все равно заметно. Знаешь, Аглая, у Драконов очень хорошее зрение, они все увидят, все шрамы и царапины. Драконы выбирают себе в жены только самых достойных. Посмотри на нас, мы все красавицы. Что если Драконы разозлятся на нас из-за тебя? И ты очень обычная Аглая, смотри ты же так не умеешь! – и Настя вдруг подставила мне под нос ладошку, по которой плясал сияющий огонек магии. Она встала и ушла к девушкам, делая вид, что и не говорила со мной никогда.
Я осталась сидеть одна, слова Насти, вместо того чтобы ранить меня, принесли неожиданное прозрение. Она была права. В сравнении с ними я ощущала себя настоящим гадким утенком. Теперь я ясно видела почему девушки так светились – в них была магия. Я начала различать её блеск, ее нежные золотистые потоки, которые обнимали их тела, словно невидимые нити, соединяющие с чем-то таинственным и великом. Я не просто утенок – я была пыльным дорожным камешком по сравнению с бриллиантами, мелким и незначительным существом среди их удивительной грации и света.
Что же ждёт меня впереди? И как мне выжить в этом мире? Мысль об этом наполнила меня тревогой.
Я всё чаще погружала свое сознание в черную глубину реки, чувствуя, как её мерцание проникает в меня, наполняя душу. Иногда мне казалось, что я стала ее частью – казалось, тёмные воды пульсировали в моих венах, словно отражая мой внутренний хаос. Я слышала, как за ровной гладью воды бурлит жизнь, как в ней кипят страсти, стремления, извиваясь и прокладывая свои пути. В этой бесконечной стихии было что-то притягательное, и я могла лишь надеяться, что однажды и я смогу найти свой собственный поток. Я протягивала пальцы к воде, и она отвечала, прикасаясь своей прохладой, словно пыталась принять, вернуть меня в свою мрачную пучину. И когда я начинала слышать ее голос все ближе склоняясь к ее поверхности, подбегал капитан, и громко кричал, размахивая руками, отталкивая меня от края борта. Я не понимала ни слова, но, очевидно, он был испуган моими действиями и зол. Мне оставалось лишь сидеть в шатре, касаясь черных вод только своими мыслями, но я чувствовала, что этот корабль движется по воле Черной реки.
На двадцать первый день пути, когда Черная река превратилась в безбрежное море, мы сошли с корабля. Босыми ногами я ощутила шершавый берег, он был теплый и приятный и дарил какое-то радостное блаженное успокоение. Но черная вода, словно холодные пальцы, касалась щиколоток, обрывая иллюзию тепла, а волны с грохотом бились о высокие скалы своим шумом предвещая опасность. Сердце забилось бешенным ритмом, а по телу растеклось неприятное ощущение, как будто меня облили чем-то липким и холодным. Нас вели в полумраке по узкой тропинке, редкие кусты, пряча свои шипы, казались настороженными стражниками готовыми в любой момент напасть. Решимость, что разгорелась в моей душе померкла, уступая место страху и привычному чувству безысходного отчаяния.
Впереди огромным черным чудовищем возвышался замок. Он словно протягивал свои черные когти к небу, пытаясь разорвать его.
Каждый наш шаг тонул в мертвой тишине, казавшейся клубящейся вокруг нас, старающейся подавить. Ледяной ветер с моря рвал наши волосы и одежды, пронзал до костей тяжелым ароматом морской соли и разлагающейся плоти. Замок, окутанный сплошной мертвой тенью, манил – но это притяжение было жутким, как голодный зов, исходящий из глубины бездны. Его очертания казались искаженными, как зловещее предчувствие, застывшее во времени. Мысли, что мы идем навстречу притаившемуся злу, становились невыносимыми.
Нас ввели в огромную залу, свет мягко струился по стенам, а воздух был пронизан магией. Повсюду звучала музыка, завораживая своими мелодиями и наполняя пространство жизнью. Запахи дыма и свежих роз смешивались, создавая необычную атмосферу, будто этот вечер был пропитан загадочностью и романтикой. Сложный резной потолок в форме переплетенных ветвей деревьев, казалось опускался вниз, ведя все взгляды к центру – к Ним.
Там, на возвышении, стояли Правители – двенадцать Драконов, они вышли к нам в облике высоких величественных мужчин, облаченных в доспехи, украшенные сапфирами и изумрудами. На их головах величественно возвышались рога, острые как мечи, придавая устрашающий вид. Их красота поражала грацией и силой, а их фигуры были окутаны мерцающим светом магии. Каждый их них излучал уверенность и силу, их глаза были глубоки как бездна, и не смотря на человеческое обличье, в них пылал огонь, дарованный природой.
Первый из правителей, самый сильный черный дракон, шагнул вперед, его приветствие вызвало трепет. Он пробежал по нам взглядом, словно оценивал не только нашу внешность, но и глубину наших душ. Его ноздри чуть расширились, он принюхался, а затем, с явным любопытством, облизнулся, словно в предвкушении чего-то, что он собирался разглядеть в нас.
Его взгляд проходил сквозь меня, словно я была невидимкой, и я отчетливо почувствовала свою неуместность здесь. Стоящие вокруг меня девушки были очень красивы: высокие, стройные, длинноногие. Их глаза сияли как звезды, красные пухлые губы манили к поцелуям. Они улыбались с легкостью, которая вызывала у меня зависть – казалось, что каждая из них уже завоевала внимание дракона своим очарованием. Я же стояла серой уткой среди лебедей. В деревне ни один мужчина не заинтересовался мной, а здесь, среди могущественных драконов, моя ничтожность была очевидна.
Зала, полная света и музыки, окутала меня ощущением безысходности. Я не могла противостоять разочарованию, которое колотило в груди, как незримое ужасное чудовище. Я чувствовала, что находилась здесь по какой-то чудовищной ошибке.
Я осталась в центре зала, как незваная гостья, последняя из всех девушек, никому не нужная и нежеланная. Музыка вокруг меня словно сменилась, переливаясь в нечто угрожающее и зловещие, как шепот ветра в черных лесах. Дыхание зала стало тяжелым и приторным, и казалось, вся светлая атмосфера затянулась на мгновение безжалостными тенями.
Неуверенность глубоко затаилась внутри меня, разъедая сердце, как кислота. Мысли рвались в разные стороны: «Что, если драконы решат, что я недостаточно хороша, и просто проглотят меня?» За спиной клокотал страх, разгоняя по телу дрожь, мои ладони покрылись холодным потом, и я задерживала дыхание, забывая дышать. Мне виделось, что в тени драконов притаилась смерть, она улыбалась мне, показывая свои острые клыки и истекая слюной.
Я взглянула на других девушек, которые смеялись и перешёптывались, уверенные в своей красоте, но их смех больше не доносился до меня. Я ощущала себя отдаленной, словно под стеклянным колпаком, окруженная осязаемыми муками неуверенности и страха. Улыбаясь, они соблазняли драконов, а я становилась своей собственной тенью – неуместной и лишней.
И в самый острый момент моего отчаяния, алый дракон обратил на меня свой пронзительный взгляд. Он не сжалился, не стал разглядывать меня с интересом, вместо этого его глаза, наполненные пренебрежением, пронзали меня, как острые когти. Он смотрел с презрением, как будто я была чем-то ужасным, созданным только для того, чтобы показать ему свою ничтожность. На его лице я видела множество эмоций – гнев, злоба, сожаление, разочарование и что-то, что я не могла понять. Может быть, это было чувство обиды? Обиды, но на кого? На братьев, что оставили ему, как самому слабому, самую некрасивую девушку? Что он ожидал для себя кого-то другого – более достойного, более величественного, чем я?
Я почувствовала, как в горле встает ком. Его презрение обжигало меня, и мое внутреннее «я» разрывалось от стыда и страха. Как будто этот дракон одним своим взглядом растоптал все, что во мне было – мечты, надежды, даже мои страхи и отчаяние, все с чем я так неуклюже и нерешительно пыталась шагнуть в этот новый мир. Я была всего лишь слабым отражением его взгляда. Я осознавала, что этот взгляд навсегда оставил глубокий незаживающий шрам в моей душе, как холодное напоминание о моей никчемности и не желанности.
Глава 2. Ловушка
Меня отвели в просторную комнату, мягкий свет исходил из небольшого узкого окна, пахло свежими розами и морской солью, это помещение казалось странным перекрестком между реальностью и волшебством. Я присела на невысокое ложе с мягким покрывалом, в ожидании, когда меня посетит дракон.
Со временем томительного ожидания во мне переплетались желание и дикий страх, они пульсировали во мне, как два противоборствующих существа, забирая все жизненные силы и оставляя лишь ощущение опустошённости. Я застыла, сжавшись на краю ложа не в силах пошевелиться; любое мое движение угрожало нарушить хрупкое равновесие этих двух сил, и в своем порыве они бы разбили мое тело на осколки, как белый глиняный кувшин, упавший на пол. Мои горящие губы застыли в безмолвном крике, внизу живота горел огонь, а глаза обжигала пустота комнаты.
Я страстно желала испытать прикосновение дракона и с той же силой страшилась его. Это состояние изматывало меня. Как я вообще могла представить, что величественный дракон посетит меня? Что заинтересуется мной и моим телом? Это было невозможно. Я мысленно уговаривала и успокаивала себя в нереальности происходящего и под шепот уговоров, лишённая всяких сил, заснула. Во сне мне послышался, где-то вдалеке еле слышный отголосок предсмертного крика женщины, но это был всего лишь сон.
Когда я очнулась, за окном уже царил сумрак, и комната погружалась в тихий мрак, ее границы стирались, превращаясь в бесформенное пространство, словно отражая мою собственную внутреннюю тишину и опустошенность. В комнате кто-то был, перед ложем появилось несколько невысоких столиков на которых располагались кувшины разной формы и подносы с разнообразными фруктами, от них исходил чудесным аромат. Я пошевелилась, потянула руку к плодам, пытаясь определить их на ощупь: мягкий и бархатистый – персик, гладкое и твердое – яблоко, остальные плоды были мне не известны, пушистые, неровные и шероховатые, жёсткие, колючие, кожа одного плода лопнула от моего касания. Я опустила в кувшин палец, в нем была вода. Я тяжело вздохнула, и легла на ложе все еще без сил, заснула, чувствуя, как кто-то невидимый неуклюже, не с первой попытки накрыл меня покрывалом.
Меня разбудили звуки ветра и плеск воды. Комната была залита прозрачным утренним светом, окрашенным в бледно-лимонный оттенок. Нежный теплый ветер приносил солоноватый запах моря. На столиках все также лежали фрукты, только сваху прямо на них стояло еще несколько подносов, а часть фруктов была разбросана по полу. Кувшинов тоже стало больше, они стояли на полу, один из них был опрокинутым, и вода из него разлилась, образовав большую лужу на узорном ковре. Мне очень хотелось пить, но как я не искала, так и не нашла ни стакана, ни чашки. Выпила большими жадными глотками прямо из горлышка небольшого серебряного кувшина. Вода была очень вкусной и освежающей, а вот часть фруктов уже начала гнить и покрылась плесенью.
Я снова ощутила чьё-то невидимое присутствие. В комнате точно кто-то был, но это существо не внушало страха – его присутствие казалось вполне естественным. Оно то появлялось, то пропадало, словно ходило сквозь стены. Я внимательно наблюдала за его движением. Их было несколько. Эти невидимые помощники уносили и приносили фрукты и кувшины. Они были очень неуклюжие, постоянно все роняли и разливали, съедали часть фруктов по пути, но, когда я попыталась поймать одного из них, подкараулив у края кровати, в моих руках оказался лишь воздух, а маленькая невидимая рука попыталась пощупать меня за грудь.
Окно в комнате тоже оказалось волшебным, оно открывалось в настоящий мир, но в этой комнате оно находилось благодаря магии. Я была заперта, поймана в ловушку дракона, и вероятно, находилась глубоко в пещере.
Я старалась не думать о нем. Дракон не приходил ко мне, и я была рада, надеялась, что он забыл обо мне, запер меня в свою каменную ловушку и забыл. А мне нужно просто постараться из нее сбежать.
Каждое утро начиналось с обманчивого спокойствия, я бродила по комнатам, которых становилось все больше. Они были пустыми, но в некоторых были окна, большинство выходили на море, часть на каменную стену, но было одно, что пугало, оно открывало вид на пламенную бездну, где по камням стекала лава, она бурлила и лопалась пузырями. Однако все окна были узкими, и как я не старалась, не могла выбраться через них.
Иногда кроме фруктов на столиках появлялась иная еда: большой надкусанный кусок пирога, несколько луковиц и морковка, засохшие лепешки, сушеные сливы. Мне было ясно, невидимые помощники воровали где-то еду и приносили мне. Я не знала, стоит ли злиться на них или благодарить. Без их хулиганства я, вероятно, давно бы умерла от голода.
Время тянулось медленно, как вода в застывшем ручье, и я ощущала, как дни сливаются в невидимый поток минут, наполненный лишь бездной пустоты. Я тщетно исследовала каждую комнату, в поисках выхода, но стоило мне лишь на мгновение отвлечься на шорох или крик птицы за окном, как передо мной возникало новое пространство, манящее обещанием спасения. Каждый раз это оказывалось лишь обманом, ложной надеждой, которая, как призрак, исчезала, оставляя меня в плену бесконечного ожидания.
В один день на одном из столиков появился сверток, завернутый в полотенце со знакомым узором. Я подбежала с испугом, часть полотенца была пропитан уже засохшей кровью, а по краю шел знакомый узор что и на гербе нашего князя. В свертке была еда: кусок сыра, хлеб, вяленое мясо. Что это значит? Кто-то из дружины князя пришел спасти меня? Эта мысль показалась абсурдной – скорее я бы поверила в то, что дракон на своих крыльях унесет меня в облака, чем в то, что князь решит отправить за мной воинов. Он всего лишь интересовался моей работой, и спасать меня у него не было причины.
Князя я видела дважды: один раз на ярмарке, где он интересовался моими рисунками, второй – когда приехал в нашу деревню, сделать заказ на две миниатюры, как он сказал, для важного подарка. Но посылать за мной воинов он бы не стал, не с чего. Скорее они пришли в поисках золота и сокровищ, но нашли здесь лишь смерть. Я бережно провела рукой по полотенцу. И тут мне показалась, что на столе среди гнилых фруктов вместо хлеба лежит отрубленная голова Святогора, нашего князя. Я в ужасе отшатнулась и закричала, срываясь на визг. Все эти дни казавшегося спокойствия, вдруг обрушились как лавина, поглотив меня. Эмоции гремели внутри. Я кричала, билась об стены, бегала по комнатам, стучала колотила по ним кулаками, бросала в окна фрукты и кувшины, мой голос хрипел, меня трясло. Я звала на помощь, проклинала моих похитителей.
Голова Святогора медленно поползла к стене, невидимые помощники пытались утащить ее из комнаты, скрыть следы своего преступления. Я возненавидела этих существ, наверно это они заточили меня сюда, это они так жестоко посмеялись надо мной. Я бегала хотела поймать их, добиться от них правды, но они все попрятались.
Хотя я считала свою мысль абсурдной, где-то глубоко в душе тихо шептала надежда. Я жаждала услышать звонкий звук ударов мечей, человеческие голоса, искренние крики о помощи, которые могли бы разорвать гнетущее молчание. Я ожидала, что кто-то, наконец, придет и освободит меня от этой бездны ужасов. В глубине души я надеялась, что меня полюбят Святогор или алый Дракон.
Я была одинока и никому не нужна, меня вырвало, и кровь текла по лицу от ударов о стену, заливая глаза и смешиваясь с горечью от безнадежности. Люди обменяли меня на год мирной жизни, как до этого многих других девушек, меня никто не придет спасать. Каждый удар о каменные стены отозвался в моем сознании, словно глухие удары судьбы, не оставляя мне ни капли надежды. А алый Дракон заточил меня в эту тюрьму и когда он будет голоден, он меня проглотит. Я никому не нужна. Плавно, на грани сознания, я сползла на пол, плотно прижимаясь к холодной стене, в то время как окружающий мир медленно растворялся в темноте. Последнее, что я почувствовала – это безразличие холодного камня, и всё, что осталось, – это пустота. Я потеряла сознание.
Я снова лежала на невысоком ложе в темной комнате, и притяжение мрака казалось почти осязаемым. Мелкие языки невидимых помощников облизывали мое лицо и руки, касаясь моих ран. Эти мерзкие создания спрятались, уловив момент моего пробуждения.
На руках больше не было крови, а ссадины и порезы зажили, но это не принесло облегчения. Вместо этого ко мне в душу вернулось постоянное привычное, безжалостное чувство страха, которое медленно заполняло все вокруг. Оно существовало внутри меня, как неотъемлемая часть моей личности, предостерегая от грез и ненадежных иллюзий, напоминая, что я живу в жестоком и безжалостном мире, где каждое мгновение могло стать последним.
Дни моего плена тянулись, как тягучая черная смола, заливающая каждую щель моего сознания. Надежда навсегда покинула меня, а ужас уступил место странной, зловещей привычке, сливаясь с серостью, как тени, исчезающие в ночи. Я существовала в этих комнатах словно призрак, потерянный во времени. И в то же время я чувствовала, как нарастало что-то темное, зловещее.
Мои шаги отзывались в комнатах, отдаваясь эхом, которое звучало так, словно мне кто-то вторил. С каждым шагом я чувствовала на себе холодные взгляды стен и камней. Что-то скрытое ждало, нарастало, и вот-вот вырвется на свободу.
Я пыталась забыть о драконе, веря, что не интересна ему, но такая иллюзия была обманчива. Он затаился в своем логове, в тенях, как хищник, выжидая подходящий момент, пряча свои намерения за маской терпения. Все это была его игра и он наблюдал за мной.
Когда я смотрела в окна, за которыми раскинулось бескрайнее море, кровавые крылья дракона иногда мелькали на горизонте, как предвестие чего-то ужасного. То, что некогда казалось красивым, вдруг наполнилось ужасом. Я чувствовала, его внимание нарастает, обвивая мой разум. Я была его игрушкой, и он не забыл обо мне. Я стала частью его мрачного плана. Безысходность охватывала меня, словно тисками, и я знала: лишь время разделяло меня от той судьбы, что уготовил мне дракон. Каждую минуту я чувствовала, как его тень накрывает меня, вбирая в себя все мечты, все воспоминания, которые когда-либо рождались в моем сознании.
Я оставила попытки вырваться на свободу и, сидя на холодном полу, наблюдала за медленным гниением фруктов, которые когда-то были яркими и сочными.
Я просидела так долго, и не помню, когда в комнате появилась небольшая дверь. Она медленно приоткрылась, впуская тяжелый запах дыма. В комнату вошла приятная старушка, её лицо излучало тепло и доброту.
Но в моем сердце не возникло ни радости, ни страха, ни даже удивления. Я была охвачена всепроникающим безразличием, словно мир вокруг меня стал серым и бесцветным. Все, что когда-то вызывало эмоции, теперь казалось далеким и незначительным. Я просто сидела, погруженная в свои мысли, наблюдая, как жизнь во мне медленно угасает, как и гниющие фрукты, теряющие свою свежесть и аромат.
– Здравствуй, красавица! Как твое имя? – спросила старуха мягким, обманчиво знакомым голосом, который словно пробуждал в памяти забытые мелодии.
– Я Аглая, из мира людей, – с трудом ответила я, не узнавая свой голос, чувствуя, как горло забивается пустотой долгого молчания, как будто слова что я произношу, теряются и пропадают.
– Аглая, ты нашему правителю не нужна, но мне тебя жалко. Я помогу тебе, пойдем за мной. – произнесла она, и в её голосе звучала нотка искренности, которая заставила меня на мгновение задуматься.
– Кто Вы и как ваше имя? – спросила я, вставая и растирая затекшие ноги, словно пробуждаясь от долгого сна.
– Узнаешь, когда придет твой час, – ответила старуха с загадочной улыбкой, и в её глазах блеск таинственности заставил меня почувствовать, что, возможно, за этой дверью скрывается нечто большее, чем просто очередная ловушка. Взгляд старухи словно говорил мне: «Не бойся, но будь осторожна». Я сделала шаг вперед.
Старушка повела меня по узким, извивающимся коридорам, крепко сжимая мою руку. Её невысокий, хрупкий силуэт был облачен в просторную бордовую тунику и плотный серый плащ с капюшоном. На первый взгляд казалось, что ей под сто лет, однако её тело демонстрировало удивительную силу и крепость. Каждый её шаг был полон решимости, она двигалась быстро, мастерски контролируя каждое движение, словно знала, куда направляется, и готова была преодолеть любые преграды.
Пространство вокруг менялось, будто подстраиваясь под наши шаги, сначала стены были покрыты светящимися символами, которые танцевали и искрились, отбрасывая на нас причудливые тени. Затем коридор сужался, и нас окружали пульсирующие скользкие стены, словно мы оказались во внутренностях огромного зверя.
Постепенно пространство менялось: потолки взмывали к синему небу, раскрывая величественную залу, где резные колонны подобно древним стражам, тянулись ввысь. Полы утопали в золоте и драгоценностях, словно здесь хранились мечты и сокровища древних погибших народов.
Пробежав по звенящим монетам, старушка устремилась к одному из проходов в новый коридор, в воздухе которого переплетались ароматы старого дерева и пыли. Здесь витали призраки нерассказанных историй, запечатанных веками, они шептали мне, уговаривая остаться.
Внезапно коридор устремлялся вниз – лестница вела в темноту, и лишь слабый свет впереди подсказывал, что мы продолжаем двигаться вперёд. С каждой сменой коридора пространство приобретало новые оттенки: от бездны мрачного черного до таинственно светло-лилового, от узкого до необъятно просторного. В этих сменах было что-то живое завораживающее и очень красивое, они как будто пробуждали меня, наполняя энергией.
В итоге мы остановились у высоких дверей из старого массивного дерева, гладкую поверхность украшали объёмные золотые барельефы извивающихся и переплетающихся змей. Их окружало легкое свечение и приятный запах земли, дерева и тайны.
– Ты должна открыть ее сама, – старуха смотрела на меня спокойно, но в ее глазах плясали голодные языки нетерпения.
Я, не раздумывая толкнула двери.