Дива Флеппер
Кошмар на площадке
– Почему все именно сегодня? – метафорично спросила девушка. – Где все помощники? Разберитесь с водой и принесите новую. И… Мотор объявим через пол часа. Чтобы все были готовы. Надо отснять материал сегодня.
На площадке вновь возродилась атмосфера упорной работы. Тишина сменилась на гам десятка голосов и звуки работы механиков и декораторов. Снова надо было забить гвозди, поднести оборудование, запустить, прогреть, проверить. Все это быстро отвлекло людей от инцидента и вскоре все было готово к самому заветному слову: "Мотор!"
На площадке повисла тишина. Все замерли, ожидая начало игры Кики, которая сидела на полу и смотрела на свое отражение. Девушка улыбалась самой себе и посла стала расчесывать волосы. А ее копия замерла и скорчила ужасную гримассу, от чего актриса упала на пол и закричала. Свет мигом потух и с помощью вентилятора на декорацию подул ветер. Мелко нарезанная бумага стала лететь в Кики, от чего она начала изображать ужас еще сильнее и вскоре покатилась по полу. Но на именно во время съемки ее платье зацепилось за гвоздь и порвалось. Из-за этого все пришлось остановить.
– Цензура такое не пропустит. Вуд будет недоволен, – произнесла Джесси и сразу встала со своего стула. Второе платье! Быстро. Переснимаем! Но пленку сохранить! Может на монтаже поправим.
Второй дубль вышел более удачным. Кики прокатилась по полу и замерла, смотря на отражение, что стояло рядом с ней. Оно было уже белым подобно призраку.
– Теперь крупный план! – скомандовала Джесси.
Второй оператор Эдгар сразу запустил камеру, уже готовую снимать крупный план и запечатлел ужас на лице Кики.
– Снято, – скомандовала Джесси и сразу встала со стула. – Это было великолепно!
Все стали аплодировать Кики. А девушка поднялась с пола и улыбнулась. На ее лице не осталось ничего от страха или ужаса. Она была самой талантливой актрисой, что могла играть разные эмоции. И большой честью для нее были аплодисменты после удачной смены, которые оборвались еще одним криком.
На этот раз в большом графине с соком нашли дохлую крысу, которая плавала там неизвестное время. Это заметила одна из актрис, игравших призрачную фигуру, когда решила попить во время своего перерыва.
Все снова замерли. Еще одно происшествие на съемках и тут снова возник назойливый Фред. Только завидев его, Джесси приказала снова увести нахала и выкинуть уже за территорию студии. И не пускать. У нее стали закрадываться мысли о том, что он может быть причастен уже к этой истории ради рейтинга. Знала миссис Кроу, как делаются сенсации. Сама была в прошлом журналисткой. И знала все темные тайны профессии. И как там могут нарочно подстраивать ситуации. Особенно такие скандальные газетенки, как "Новости Голливуда." Она славилась своей желтушностью и мифами о жизни актеров. А еще часто охотилась за снимками обычной жизни звезд и говорила, что следит за ними. Что приводило в бешенство саму Джесси, уважающую профессию. Ведь по ее мнению, такое поведение было уже не журналистской деятельностью, а вредительством и нарушением частной жизни актеров.
– Мисс Кроу, а пленка вся в засветах!
Голос юнца Эдгара прозвучал как гром среди ясного неба. Засвет – это смерть снятого материала. Восстановлению он не подлежит. А пленка уйдет в утиль. А еще это значило, что надо переснимать лицо Кики крупным планом.
– Переснимаем! – скомандовала Джесси сразу вернулась к креслу.
Только вот сесть она на него не смогла. Кто-то успел подпилить его ножки и девушка рухнула на пол с громким вскриком. Все сразу замерли и стали ждать расправы над шутниками. Повисла тишина. Настолько тревожная и мертвая, что было слышно, как медленно гудит что-то из аппаратной. И только звукооператор решил, что настал момент пожевать хрустящие хлебцы. Хотя в этом его решил поддержать и Оскар. Он просто не видел проблемы тревожится по пустякам. Теперь двое человек громко хрустели снеком и ждали команды режиссера. Им ее гнев был знаком, но не страшен. Луи, так звали гения настройки микрофона и записи всех звуков на площадке, вообще никого не боялся и сам мог напугать кого угодно. А вот Оскар просто познал жизнь со спокойной стороны и не переживал.
