Дж. Уайлдер
Правила игры
– Я выхожу.
– О, да брось. Зачем ты так, – воскликнул Стив рядом со мной.
– Поговорим с тобой позже, хорошо?
Мои слова, казалось, успокоили его, потому что на его губах появилась легкая улыбка, и он повернулся лицом к костру.
Я схватила с земли свое полотенце, стряхивая прилипшие к нему камешки, и начала спускаться к тому месту, с которого обычно прыгала. По пути вниз я затаила дыхание от красоты открывавшегося пейзажа. Горный хребет был ниже холма и образовывал между ними стену. Он был стиснут с двух сторон, тем самым создавая углубленное пространство. Стоявшие вокруг деревья отбрасывали длинные тени на скалистую местность, добавляя насыщенности и без того дивному пейзажу.
Я нашла местечко, где можно было прислониться спиной к прохладному гладкому камню гребня, и вытянула ноги перед собой, любуясь видом природы. На небе взошла луна, и ее мягкий свет озарил подернутую рябью речную воду. Блики луны играли и переливались на водяной глади, создавая по-настоящему магический и завораживающий эффект. Прохладный ветерок донес аромат сосен и свежей воды, и я закрыла глаза, наслаждаясь чувством умиротворенности.
Вдруг мелкие камешки зашевелились, когда Лукас сел рядом, вытянув ноги перед собой. Он протянул мне бутылку воды и сделал глоток своего пива. Он ничего не говорил, просто смотрел вдаль, и напряжение медленно нарастало, пока не стало казаться, что воздух вокруг нас сгустился, сдавливая мои легкие, что мне стало трудно дышать. Я не могла просто сидеть здесь вот так. Не с ним. Что-то изменилось для меня сегодня, независимо от того, чувствовал он это или нет.
Он коснулся моей руки, когда сделал еще один большой глоток, а затем спросил:
– То, что ты сказала тогда, правда?
Мои щеки вспыхнули. Конечно, он хотел поднять этот разговор.
– Просто забудь, Лукас.
Он молчал, и мысли крутились в моей голове, пока мне не пришлось нарушить тишину.
– Как себя ощущаешь перед завтрашним отбором?
Он усмехнулся.
– Не так уверенно, как Маркус, это уж точно.
– Никто не уверен в себе так, как Маркус. Но ты молодец. К тебе уже присмотрелись несколько команд.
Он кивнул.
– Это тяжело, поскольку я не хочу расставаться. Звучит хреново, что я так привязан к нашей маленькой компашке, но они семья, понимаешь?
Я тоже была семьей?
Я не стала спрашивать об этом, не желая слышать, что он думает обо мне как о своей младшей сестре.
– Но ты все равно сначала поступишь в университет, верно?
– Да, мелкая. Ты все равно застрянешь с нами еще на четыре года.
Я почувствовала радость и облегчение от его слов.
– Честно говоря, мне даже нравится это… Но при условии, что ты перестанешь называть меня младшей сестрой.
Он расхохотался.
– Я-то перестану, и мне кажется, что Джекс тоже, – произнес он, встретившись со мной взглядом. – Но, черт возьми, желаю тебе терпения с Маркусом. Все недостаточно хороши для тебя.
Я выдохнула, сменив позу на твердой земле, но замерла, когда мои пальцы коснулись его. Он резко вдохнул, и пульсирующий шум застучал у меня в ушах, когда вместо того, чтобы отстраниться, Лукас едва заметно дотронулся до моих пальцев. Он перевернул мою ладонь, проводя по ней пальцами и посылая мурашки вверх по руке и прямо к сердцу.
– Пайпер? – сказал Лукас хриплым голосом, привлекая мое внимание. Он всмотрелся в мои глаза, изучая мое лицо, прежде чем легкая улыбка тронула уголки его губ. – С днем рождения.
Я втянула воздух, когда тепло наполнило мою грудь и потекло по венам. Я не была расстроена, что люди забыли, ведь завтра такой важный день, но от того, что обо мне помнил Лукас, у меня закружилась голова. Его большой палец заскользил взад-вперед по моему запястью, а кадык дернулся, когда он сглотнул. Я придвинулась ближе…
– Мелкая! Пайпер! – позвал меня Маркус с верхнего хребта.
Черт. Я быстро встала, отряхиваясь, как будто меня только что поймали с поличным.
Лукас ухмыльнулся мне.
– У тебя ужасно виноватый вид.
Слава богу, что было достаточно темно и он не мог разглядеть заливший мои щеки румянец. Он был прав – я действительно чувствовала себя виноватой, хотя для этого не было причин. Я оставила Лукаса и стала подниматься наверх, не желая оборачиваться на него, но замерла, когда его пальцы обхватили мое предплечье, мягко остановив меня.
– Постой, что случилось?
– Ничего. Просто хочу вернуться к Маркусу, прежде чем он отправит за мной поисковую команду.
Лукас медленно разжал пальцы, его голос звучал тихо и хрипло.
– Ты уверена?
Я улыбнулась, зная, что глаза не позволят мне соврать, но надеясь, что он не заметит.
– Конечно. Почему я должна сомневаться?
Он отошел назад и кивнул.
– Да. Точно.
Маркус подошел к нам и указал большим пальцем на девушку с длинными рыжими волосами.
– Я поеду обратно с…
Я закатила глаза.
– Ее зовут Кайла.
Он только ухмыльнулся.
– Ты не против отвезти парней домой?
Я сморщила нос от отвращения. Я никогда бы не смогла привыкнуть к интрижкам моего брата.
Джекс обхватил меня за голову и стал водить костяшками пальцев по моей голове, пока я не взмолила о пощаде.
– Конечно, она не против. Для чего еще нужны младшие сестры?
Я взглянула на Лукаса, который смотрел куда-то в сторону. По какой-то причине я отчаянно хотела увидеть, как он отреагирует на то, что меня назвали младшей сестрой.
«Мустанг» Маркуса издал звуковой сигнал, когда я нажала на кнопку.
– Хорошо, запрыгивайте в машину.
– Садись спереди, – крикнул Джекс, но Лукас указал рукой на минивэн, в который садились Стив и несколько девушек.
– Все хорошо. Меня подвезут.
Моя грудь сжалась от боли, которую я не имела права испытывать, когда он повернулся и направился к Саманте, одарившей его смущенной улыбкой. Она забралась в машину, и он сел следом за ней.
Джекс коснулся моего плеча.
– Что с тобой такое? Ты выглядишь расстроенной и все такое.
– Ты беспокоишься обо мне, Джекси?
Он приподнял бровь.
– А у меня есть причины, чтобы волноваться?
Я не знаю.
– Ни в коем случае. Я в порядке. Мне просто не нравится гулять. Ты это знаешь. Ранит мою замкнутую душу.
– Как скажешь.
Он включил отстойную музыку, как только мы сели в машину, и я шлепнула его по руке.
– Ни за что на свете.
Образ Лукаса, помогающего Саманте забраться в машину, не выходил у меня из головы, и я нажала несколько кнопок на телефоне, пока не нашла идеальную песню. Я во всю глотку заорала припев песни Тейлор Свифт I Knew You Were Trouble.
Джекс застонал от отчаяния.
– Ты ужасно поешь.
– Ага.
Я продолжала петь, повторяя слова и позволяя им завладеть мной. Прошло совсем немного времени перед тем, как Джекс начал подпевать мне, и его голос стал вдвое громче.
– Люблю тебя, мелкая. Не принимай все близко к сердцу. Хорошо?
Джекс всегда видел больше, чем остальные.
– Постараюсь.
Глава 7
Лукас
– Что бы ни случилось, я все равно горжусь тобой, – произнес отец своим глубоким голосом и заключил меня в крепкие объятия. Тревога заползла мне под кожу, как миллион муравьев, но его ободряющие слова позволили мне выровнять дыхание.
Мое ответное объятие было чересчур крепким, больше похожим на то, как я обнимал его в детстве, но в этот момент я был таким, какой есть. Ожидание. То же, что и тогда, когда я сидел в этой комнате и ждал, чтобы узнать, попаду ли я в Хоккейную лигу Онтарио.
Несмотря на то какой просторной была наша гостиная, повсюду толпились люди, желающие посмотреть на результаты отбора, включая группу репортеров.
Я говорил тихо, не желая, чтобы меня услышали. Особенно комментаторы, которые хотели добиться от меня как можно более проникновенной речи. Поскольку мы втроем участвовали в отборе, неудивительно, что у каждого из нас были свои репортеры. Вот такое количество внимания мы могли бы получить, если бы этот отбор прошел так, как мы этого хотели. Мой желудок скрутило в узел.
– Что, если я не справлюсь?
Мой папа отпрянул назад, и его брови опустились над глубокими карими глазами. Глаза я унаследовал от своей мамы-француженки, но остальные черты моего лица была полностью его. Кожа папы была насыщенного, теплого коричневого цвета с россыпями веснушек на носу и щеках. Черные волосы были аккуратно подстрижены и плотно прилегали к голове, подчеркивая точеные черты его лица. В детстве он казался мне просто огромным, а теперь я был на несколько сантиметров выше него. Он не сводил с меня изучающего взгляда, затем посмотрел через мое плечо, и его губы изогнулись в знакомой улыбке.
– Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться, но есть много вещей, ради которых стоит жить, кроме хоккея.
Я кивнул.
– Но я хочу этого.
Смех отца наполнил комнату.
– Конечно, ты хочешь. Ты был бы дураком, если бы не добился того, чего хочешь.
Он не смотрел на меня. Вместо этого его взгляд переместился к двери, через которую вошли Адамсы, впереди которых шла Пайпер.
Воздух вышибло из моих легких, когда она покружилась на месте, и юбка ее нежно-голубого наряда заколыхалась, еще больше обнажив ее загорелые бедра. Она сменила свою привычную спортивную одежду на платье с цветочным принтом, от которого мое сердце подпрыгнуло в груди. Ее золотистые волосы были заплетены в длинную косу и перекинуты через тонкую бретельку платья. Ее бледно-розовые губы были накрашены темно-сливовой помадой, а глаза казались выразительными с любым вариантом макияжа. Черт, она была сногсшибательна. Она направилась прямо к нам, улыбка была такой широкой, что осветила ее лицо и сузила уголки глаз.
– Как поживает моя любимая соседка?
Мой папа быстро заключил ее в объятия, одарив ее своей фирменной улыбкой. Она переехала в соседний дом, когда ей было семь, и моим родителям она сразу понравилась. Я был единственным ребенком в семье, поэтому Пайпер стала им дочерью, которой у них никогда не было.
– Волнуюсь. – Она посмотрела в мою сторону: – Ты готов?
– У меня есть выбор?
– Даже не думай об этом. Ты пройдешь. – Она похлопала меня по плечу, и от этого прикосновения по моей руке побежали мурашки. – Где твоя мама? Я хочу поздороваться до всей праздничной суеты.
В этот момент моя мама позвала Пайпер по имени, и она ушла, оставив после себя мягкий аромат хрустящих яблок.
Мой папа приподнял бровь, его рот скривился, как будто он пытался скрыть ухмылку.
– Ты собираешься сказать ей?
– Сказать ей что?
– О, ты задумал играть в молчанку?
– Я ни во что не играю.
Я посмотрел туда, где сидел Маркус, развалившись в одном из кресел, и не сводил глаз с экрана, когда начался этап отбора.
– Все… запутанно.
– Ты будешь жалеть, что ничего не распутал.
Я рассмеялся.
– Тебе действительно нужно было говорить это сегодня?
– Не знаю, заметил ли ты, но ты не так часто бываешь рядом. Я должен был воспользоваться случаем.
– Начинается! – крикнула моя мама высоким тоном.
Я сел на диван рядом с нервно выглядящим Джексом. Позади меня было бесчисленное множество людей, и несколько камер были направлены на нас. Шум превратился в громкий гул, завладевая моими чувствами, пока мне не показалось, что комната смыкается надо мной. Мое сердце бешено колотилось в груди, когда мы наблюдали, как дикторы занимают свои места перед трибуной, представляя друг друга. Я изо всех сил пытался сделать вдох, и черные точки замелькали в уголках глаз. Ох, черт, у меня паническая атака. Я взглянул на объектив камеры, направленный прямо мне в лицо. Я должен был уйти отсюда. Я попытался встать, но чье-то нежное тело опустилось на подушку рядом со мной. Меня окружил знакомый запах. Я делал медленные, глубокие вдохи, наполняя легкие ароматом яблок, пока сердцебиение не успокоилось и я смог посмотреть на нее. Ясные голубые глаза Пайпер встретились с моими, и она переплела наши пальцы, пряча их между нами и слегка сжимая.
– Я с тобой.
Меня охватил трепет, когда я услышал свои слова из ее уст. Только она могла отвлечь меня от всего хаоса вокруг. Она провела большим пальцем по тыльной стороне моей ладони и нежно улыбнулась мне, прошептав:
– Ты в порядке?
Я выдохнул и сосредоточился на тепле ее тела, пока она сидела со мной плечом к плечу.
– Сейчас да.
– Хорошо, потому что сейчас все начнется.
Я затаил дыхание, когда диктор заговорил в микрофон:
– Под первым номером в «Брюинз»[5] выбран Маркус Адамс из клуба «Сарния Сторм».
Зал взорвался аплодисментами, и Джекс практически задрожал от радости, когда поднял Маркуса в воздух. Поздравления и крики раздавались со всех сторон. Репортер жестом призвал всех к тишине и поднял микрофон.
– Мы выходим в прямой эфир через три, два, один… С нами Маркус Адамс, который был выбран в первом раунде под общим первым номером. Расскажи нам о своих эмоциях от того, что тебя выбрал «Бостон Брюинз»?
Маркус улыбнулся так широко, что, должно быть, у него заболели щеки.
– Лучший день в моей жизни. Это еще не конец. Нужно дождаться, когда выберут этих двоих в команду.
Перед тем как очередь снова дошла до «Бостона», еще несколько клубов успели выбрать себе новых игроков, а затем повисла такая тишина, что можно было услышать, как пролетает муха. Когда они назвали имя Джекса, зал разразился аплодисментами, и на этот раз Маркус закружил Джекса в воздухе. Я притянул их обоих в свои крепкие объятия, игнорируя укол ревности от того, что они будут вместе. Единственное, что сейчас было важно, – это то, что меня вообще допустили участвовать в отборе. Я отстал на несколько раундов, и хотя я знал, что было много вещей, которые происходили вне сцены, но ожидание убивало меня.
Я с трудом сглотнул, видя, как одна команда за другой объявляют чужие имена, переходя к третьему раунду. Мое внимание сместилось на маленькую ручку Пайпер, которая сжала мое бедро. Ее ладонь не была заметна между нами, так что я мог расслабиться.
Гроссмейстер «Бостона» вышел на трибуну, и я так сильно затаил дыхание, что мог слышать биение пульса в своей голове. Еще ни разу не было, чтобы три игрока из одного места смогли пройти в одну и ту же команду Национальной хоккейной лиги. Шансы близились к нулю. Когда он выкрикнул мое имя, мир словно остановился, и я не был уверен, что вообще дышу. Я отвел взгляд от экрана и посмотрел на Пайпер, чтобы убедиться, что это правда. Она улыбнулась мне во весь рот, и я был очарован светом ее глаз. Я хотел наклониться вперед и ощутить вкус ее губ прямо сейчас. Я придвинулся ближе, и у нее перехватило дыхание, а взгляд метнулся к моим губам. Ничего не стоило сократить дистанцию между нами.
Сильные руки обхватили меня сзади, и воодушевленный Маркус стащил меня с дивана, а за ним быстро подошел Джекс.
Казалось, что стены дома задрожали от волнения, и я потерял Пайпер в толпе.
После отбора мы собрались у Джекса дома, который уже был переполнен людьми. Его родители оставили его нам, сказав, что после сегодняшнего вечера мы достаточно взрослые, чтобы как следует отпраздновать. Они ужасно ошибались в этом, но мне было грех жаловаться.
– Мы, черт возьми, сделали это, чувак! Не могу дождаться, когда можно будет тратить наши подписные бонусы[6], – прокричал Маркус сквозь музыку, обнимая меня одной рукой и протягивая мне пиво. Мой бонус был не таким большим, как у него, но я был более чем доволен.
Я сделал большой глоток, чувствуя, как бодрящий вкус обволакивает мой язык, и оглядел народ, толпящийся в гостиной Джекса.
– Кто все эти люди? – спросил я.
– Понятия не имею. Лучше привыкай к этому.
Я обратил внимание на хвост блондинки, и мое сердце сжалось в груди, но, когда она повернулась ко мне лицом, я почувствовал разочарование. Мне должно было быть все равно, особенно в те моменты, когда я тусовался с ее братом, но я бы соврал, если бы сказал, что не хочу, чтобы Пайпер была здесь.
Она сделала сегодняшний вечер в сто раз проще, и осознание того, что между нами уже долгое время что-то происходит, ударило меня в голову, когда я чуть не поцеловал ее прямо в своей гостиной.
Я успел представить, как Маркус избивает меня до полусмерти, пока это показывают в прямом эфире в национальных новостях, но, честное слово, в тот момент это того стоило. У меня было достаточно сил, чтобы признать, что я был напуган. Казалось, что весь мир наблюдал за тем, как решается мое будущее. Все рушилось вокруг меня, и Пайпер каким-то образом знала об этом. Она привела меня в чувство, сделав все проще. Я понял, что прав, и мое сердце стало биться медленнее. Какими бы ни были результаты отбора, со мной все было бы хорошо, потому что Пайпер Адамс держала меня за руку.
– Ты уже застолбил ее? – Маркус проследил за моим взглядом, и его темные глаза остановились на блондинке, которая, как я теперь заметил, была одета в самую короткую юбку на свете. Что-то мне подсказывало, что если она нагнется, то у нас не останется простора для фантазий.
– С каких это пор тебе не наплевать, кто кого застолбил?
– С таких, как понял, что хочу выиграть это соревнование и что лучше не идти против твоей хорошенькой задницы.
Маркус подтвердил свои слова шлепком по моему заду, от которого я засмеялся.
– Отвали.
– Ты такой потаскун, Лукас.
Он был прав. За всю нашу дружбу я был самым развратным из них всех. Я часто поступал хреново, чем и не гордился. Спал с девушками, которым не собирался перезванивать. Но прямо сейчас была только одна девушка, на которую мне было не наплевать, и я ни за что не стал бы рушить наши отношения ради какой-то хоккейной фанатки.
Девушка, о которой мы говорили, улыбнулась нам, и у меня скрутило живот от беспокойства, оставив неприятный привкус во рту.
– Она вся твоя, приятель. Я собираюсь взять еще выпивки. Тебе принести?
Маркус одарил меня дерзкой улыбкой и направился к своей следующей цели.
– Не надо. Скоро увидимся.
– Это ненадолго, да? – Он усмехнулся, пятясь в ее направлении. – Мне приходится потрудиться подольше, чтобы они начали выкрикивать мое имя.
– Ты же знаешь, что если девушка кричит, как в порно, то она притворяется?
– Кому какое дело? – Маркус показал мне средний палец и скрылся в толпе.
Я допил свое пиво одним глотком. Бедные, черт побери, девчонки понятия не имели, во что они ввязались. Он был отличным другом, преданным до мозга костей, и потрясающим товарищем по команде. Всегда заставлял чувствовать, что вместе вы можете сделать все что угодно. Но он был гребаным придурком, когда дело касалось девушек. Я был плохим, но он был еще хуже. В качестве доказательства можно было считать наш разговор, после которого я сильно сомневался, что он когда-либо доводил девушку до оргазма.
Я оглядел комнату и заметил на кухне Джекса, который ел кусок пиццы, пока какая-то девчонка что-то ему рассказывала. Он кивал, жуя, и выглядел слишком самодовольно. Видимо, он был рад, что сегодня вечером ему точно перепадет.
Но он был не тем, кого я искал. Пайпер была где-то здесь. Она пришла на полчаса позже нас, но я слишком быстро потерял ее в толпе. Если бы это не было чертовски подозрительно, я бы пошел прямо за ней. Время от времени я видел ее мельком. Она была со своей подругой Шаной и еще одной девушкой, которую я не знал. В последний раз, когда я их видел, они танцевали, но их место на танцполе теперь было занято парочками, прижимающимися друг к другу.
Музыка пульсировала в воздухе, и толпа двигалась в одном ритме с ней. Их движения имитировали секс наилучшим образом. Кровь отхлынула от моего тела и прилила прямо к члену, когда мой взгляд остановился на самой красивой блондинке. Пайпер плавными движениями двигалась в такт музыке, позволяя ей завладеть собой, а я застыл на месте, не в силах пошевелиться, и мог только наблюдать за ней. Ее ясные голубые глаза встретились с моими, медленная улыбка изогнула уголки ее рта, пока будущий покойник не встал между нами и не обхватил пальцами ее талию.
Я дернулся вперед и схватил его за шиворот, прежде чем мой мозг успел что-то сообразить.
– Какого хрена ты творишь? – почти зарычал я на парня, который просто смотрел на меня с открытым ртом.
– Приятель, я просто танцевал с ней.
– Теперь ты просто уходишь, – сквозь зубы проговорил я.
Он перевел взгляд с Пайпер на меня и кивнул.
– Да, чувак. Конечно. Я ухожу.
Я не смотрел, как он уходит, все мое внимание было приковано к девушке. Я отвел ее назад, пока ее спина не оказалась прижатой к стене, наполовину скрывая ее от остальной части комнаты деревянным ящиком. Мы были так близко, что моя грудь почти соприкасалась с ее при каждом нашем вдохе.
– Где Саманта?
– Мне наплевать на Саманту. Я бросил ее, и она пошла домой с Дэвисом. – Гнев пробежал по моей спине при мысли о том, что кто-то из этих придурков прикоснется к ней. – Ты знаешь, кто был этот урод?
– Какой-то хоккеист.
Я грустно посмеялся, придвигаясь ближе, пока наши тела не соединились в одну линию от бедра до груди.
– Хоккеистам нужно только одно.
– Тебе ведь лучше знать, верно? – На ее лице появилась дьявольская ухмылка, и ее губы оказались в сантиметре от моих. – А я хочу хоккеиста.
Черт. Мои пальцы сжали ее бедра, когда напряжение прокатилось по моему позвоночнику. Отчаяние пробежало по коже, когда я увидел, как кончик ее языка задел мой рот, и она облизнула губу. Мне пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не поддаться этому прикосновению, не втянуть ее язык в рот и не попробовать ее на вкус. Мои руки дрожали от усилия сдержаться, пока она смотрела на меня горящими глазами.
Я вдохнул через нос, желая, чтобы мое сердце перестало так биться, когда я выпрямился. Было физически больно увеличивать расстояние между нами, но этого не могло случиться. Этого не могло быть. И неважно, как сильно я, черт возьми, этого хотел.
Я отступил назад, разжимая пальцы, и внезапно комната погрузилась во мрак.
– Электричество выключили! – громкие голоса нарушили тишину, но я потерялся в ее дыхании, оседающем на моих губах. Я напрягся, когда Маркус позвал меня по имени:
– Лукас, ты следишь за Пайпер?
– Да… – Мои слова были прерваны самыми сладкими губами, и низкий рокот зародился у меня в груди. Наружу выплеснулся фонтан эмоций, и я ощутил клубничный вкус, накрывая ее губы требовательным поцелуем. Теперь, когда я овладел ее ртом, я жаждал большего. Я отвел ее назад и прижал к стене, наваливаясь своим телом и заглушая ее жалобные хныкающие звуки. Черт, на вкус она была как рай. Я провел по ее языку, зубам и губам, запоминая каждый сантиметр ее рта. Я мечтал об этом годами, но это не шло ни в какое сравнение с реальной мягкостью ее прикосновений.
Мой член заныл в штанах, когда она закинула на меня ногу и прижалась своими бедрами.
– Боже мой.
Я провел пальцами вниз по ее шее, стягивая тонкую бретельку платья на ее плече и облизывая впадинку над ключицей. Я чертовски жаждал заполнить каждый сантиметр ее тела и сильно качнул бедрами, срывая вздох с ее губ.
Ее пальцы вцепились в мои волосы до боли крепко, когда она прижалась ко мне ближе. Я раскачивался с ней в одном ритме, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию. Она была так чертовски близко, а я еще даже не прикасался к ней.
– Лукас, – выдохнула она.
Услышав свое имя, слетевшее с ее губ, я буквально освирепел. Я хотел увидеть, как она кончит, выкрикнет мое имя, а затем будет умолять меня взять ее снова.
Зажегся свет, и я отпрянул назад, чуть не столкнувшись с парнем позади меня. Пайпер что-то сказала, но из динамика зазвучала музыка, заглушая ее слова.
Небесно-голубые глаза заставили меня застыть на месте, даже когда вечеринка продолжилась в полную силу. Я сжал пальцы, борясь с ощущением ее кожи и вкуса губ. Моя грудь вздымалась, а сердце колотилось все сильнее с каждым затрудненным вдохом. Она была всем, чего я когда-либо хотел и чего никогда не мог себе позволить.
– Поцелуй меня снова, – умоляющим голосом сказала Пайпер, теряя всякий над собой контроль.
Я зарычал, хватая ее за руку и уводя с вечеринки, и с отчаянием вдохнул прохладный ночной воздух. Я повернулся к ней и потер рукой затылок. Что, черт возьми, я натворил?
– Отпусти меня, Лукас.
Щеки Пайпер покраснели, кулаки сжались, но больше всего меня подкосил вид ее покрасневших глаз. Она выглядела так, словно сдерживала себя, стараясь не заплакать, и я ни за что не собирался оставлять это без внимания.
– Никогда. – Я обхватил ее лицо ладонями и приподнял подбородок, а затем провел кончиком носа по ее, делая глубокие вдохи.
Это было обещание, которое я планировал сдержать.
Я захватил ее рот глубоким поцелуем, утопая во вкусе клубники. Пайпер застонала, втянув мой язык, и рычание вырвалось из моего горла.
Ее нежные пальцы прошлись по моим плечам и впились в шею, притягивая ближе. Черт. Я пошевелил бедрами, поставив ногу между ее бедер, и поразился тому, как она прижалась ко мне.
– Вот так. Это моя девочка.
Она застонала и снова потерлась об меня, пытаясь надавить сильнее. Я прижался губами к ее уху и выдохнул:
– Я сделаю так, чтобы ты смогла кончить. Ты запомнишь, что только я способен дать тебе то, чего ты хочешь.
Перестав дышать, она качнулась сильнее, и я подхватил ее, приподнимая, пока она не обхватила меня за талию ногами. Я просунул руку между нами, провел ею вверх по ее гладкому обнаженному бедру и застонал, когда добрался до промокшей ткани ее трусиков.
Я сделал успокаивающий вдох, прижавшись к ней лбом, и коснулся пальцами ее промежности.
– Ты не против?
Она буквально не могла дышать, ее пальцы впились в мои плечи, прежде чем она сказала хныкающим голосом:
– Да, да. Не останавливайся.
Я отодвинул ткань нижнего белья в сторону и втянул воздух сквозь зубы, когда она намочила мою руку.
– Ты такая чертовски влажная.
Я погрузил в нее свой палец, нежно поглаживая, пока ее умоляющий тон не перешел на более требовательный, а любое подобие слов не превратилось в бессмысленные стоны удовольствия.
Я не торопился, прислушиваясь к тому, как она начинала затрудненно дышать, а когда – стонать, меняя свой ритм с более быстрого на медленный, пока не нашел именно тот, что ей нравился. Когда я почувствовал пульсацию вокруг моих пальцев, я сдвинул их к передней стороне, поглаживая ее ближе к клитору. Она выкрикнула мое имя и уткнулась лицом мне в шею, двигаясь все сильнее.
Низкий гул удовлетворения прошел через мое тело, и я знал, что, как только она кончит, я подарю ей еще одно удовольствие.
– Вот так. – Я прижал ладонь к ее клитору. – Кончи для меня, детка. Ты вся моя.
– Лукас, – взмолилась она, и дрожь пробежала по моему телу. Черт, она была готова взорваться от переполняющих ее эмоций. Как бы это ни было странно, но я испытывал гордость, что был единственным, кто мог ей подарить это наслаждение.
Я усилил давление согнутыми пальцами, пока она не укусила меня за плечо, заглушая звук своего крика, и я понял, что попал в ту самую точку, которая приносила ей наибольшее удовольствие. Ее влага пропитала мою ладонь, и она была горячее, чем я мог себе представить. Я тяжело дышал, прижимая ее к себе, и пытался восстановить дыхание. Провел языком по ее шее, усмехнувшись от мурашек, покрывших ее кожу, а затем отстранился и приподнял ее подбородок.
– Это было лучше, чем в моих фантазиях.
