bannerbannerbanner
Герой из ее сна

Джанис Мейнард
Герой из ее сна

Полная версия

Baby for Keeps

© 2014 by Janice Maynard

«Герой из ее сна»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

Cубботними вечерами в баре «Серебряный доллар» всегда было оживленно. Дилан Каванах окинул зал цепким взглядом, ничего не упуская. У барной стойки, как обычно, толпились подозрительные личности: заказывали выпивку, грызли орешки. Туристов было легко заметить, и не только потому, что Дилан знал всех местных. Новички жадно оглядывали бар в надежде увидеть знаменитостей.

Чудесная природа на западе Северной Каролины привлекала разных людей. Часто сюда приезжали в отпуск всей семьей; кроме того, это место служило лакомым кусочком для кинооператоров. На родине Дилана, в городке Силвер-Глен, знаменитости не были в новинку. Всего лишь на прошлой неделе один известный голливудский режиссер завершил здесь съемки картины о Гражданской войне.

Дилан внутренне содрогнулся. Его абсолютно не интересовали ни звезды, ни простые смертные мира киноиндустрии, пусть хоть все легенды Голливуда заглянут сюда пропустить стаканчик. Обжегшись на молоке, дуешь на воду.

Вдруг он заметил нечто, заставившее его насторожиться. Женщина у другого конца стойки лихорадочно опрокидывала бокал за бокалом. Дилан нахмурился. Его удивило, что Рик, старший бармен, по-прежнему ей наливает. Он направился к Рику. Тому помогали два официанта, как и всегда в такие напряженные моменты. Еще три официантки принимали заказы в зале. Приблизившись к бармену так, чтобы можно было говорить, Дилан похлопал его по плечу:

– Той леди в розовом больше не наливать. С нее хватит.

Похоже, женщина была в отчаянии, а алкоголь в таких случаях – плохой помощник. Рик улыбнулся, не прекращая подавать напитки:

– Спокойно, шеф, она пьет безалкогольный клубничный дайкири.

– Ах, вот как.

Жара стояла невыносимая, и любой был бы рад выпить бокал-другой чего-нибудь холодненького. Кондиционер работал прекрасно, однако женщина пила и пила с каким-то безрассудным постоянством.

Рик, на пару десятков лет старше Дилана, взглядом указал на дверь:

– Идите-ка домой, шеф. Мы справимся.

Этот крепкий и плотный мужчина с провинциальным говором идеально подходил для своей работы. И он был профессионалом. Ему, как и остальному персоналу, надсмотрщик не требовался.

Дилан любил «Серебряный доллар». Он приобрел его еще двадцатилетним юнцом и, полностью обновив интерьер, открыл одно из самых преуспевающих заведений в Силвер-Глен.

Покупая бар, Дилан уже был состоятельным человеком. Даже если бы дела не пошли, он потерял бы немного. Как и любой представитель семьи Каванах, вернувшей городок на карту в середине двадцатого века, Дилан мог тратить время и деньги абсолютно праздно. Но его мать, Мейве, воспитала всех своих семерых мальчиков в уважении к труду.

Этот бар был для Дилана железным доказательством того, что его жизнь не обернулась полнейшим провалом. Несмотря на ошибки молодости, он кое-чего добился.

В баре он чувствовал себя на своем месте. В «Серебряном долларе» можно было расслабиться. Порой случались и драки, зато всегда было интересно. Здесь было уютно. Никто не вспоминал о его неудачах в школе. Даже местных, казалось, не заботило то, что Дилана когда-то считали парнем, который, скорее всего, плохо кончит.

Ему ужасно не нравилось, что он не может осилить школьные предметы, и он маскировал гнев и разочарование, заслужив репутацию дерзкого, отчаянного и разнузданного гуляки.

Обнаружив, что здание бара пришло в запустение и вот-вот рухнет, он наконец занялся делом. Для него это было больше чем мимолетное увлечение. Требовалось проявить себя. Так что «Серебряный доллар» стал не просто проектом. Это была его собственная декларация независимости.

Кроме того, в данный момент у него не было отношений. И ему нравилось проводить вечера здесь, а не торчать дома у телевизора, просматривая летние повторы фильмов и программ. Дилан Каванах был общительным человеком, а потому снова обратил внимание на загадочную женщину в розовом.

«Игнорируй ее», – приказал себе Дилан. Рик прав: пора домой. Как ни нравится ему проводить время в «Серебряном долларе», нужно жить, а не только заниматься бизнесом. Тем не менее перед уходом он должен рассмотреть необычную и интригующую посетительницу. Когда табурет рядом с ней освободился, Дилан счел это особым знаком.

Одинокая посетительница в баре не редкость. Но обычно такие дамы пытаются кого-то подцепить. Эта же до крайности уставшая женщина, казалось, была окружена ореолом одиночества. Взгляд ее был устремлен на бокал. Дилан тихонько присел слева от незнакомки и только тогда увидел то, чего не замечал прежде.

У нее на коленях спал младенец, и она бережно поддерживала его правой рукой. Это была девочка, судя по розовой ленте на завитке темных волос.

Уже жалея о своем порыве, Дилан моментально оценил ситуацию. Будь он поумнее, не стал бы с ней связываться. Его импульсивные решения помочь кому-либо никогда не оценивались должным образом.

Тем временем женщина абсолютно не обращала внимания на Дилана, хотя они сидели буквально бок о бок, и внутренний инстинкт подсказывал, что ему нужно встать и уйти. Но он опоздал. Женщина со стуком поставила бокал на стойку, икнула и прерывисто вздохнула. Это означало, что она плачет, или собирается заплакать, или старается не разрыдаться.

Женские слезы пугали Дилана до чертиков. В этом отношении он мало отличался от других мужчин. У него не было сестер, а свою мать он в последний раз видел плачущей на похоронах отца. Так что желание убежать было вполне естественным.

Но что-то его удержало. Некое потаенное рыцарское стремление помочь. И еще нежный аромат, исходящий от женщины и напомнивший ему о розах, что растут в садах «Серебряных буков», роскошного отеля брата на вершине горы.

Размышляя, что бы сказать или сделать, Дилан снова украдкой взглянул на женщину. На ней были брюки защитного цвета и розовая кофточка. Темно-русые волосы были небрежно стянуты в хвост. Он невольно залюбовался утонченным профилем и упрямо вздернутым заостренным подбородком.

Что-то в ней показалось ему очень знакомым. Она олицетворяла собой усталость и опустошенность. На ее левой руке не было обручального кольца. Хотя это может ничего не означать.

«Вставай и уходи», – пронеслось в его мозгу.

Подсознание явно пытается ему помочь. Но иногда мужчина должен делать то, что должен. Внутренне сжавшись, Дилан наклонился к ней:

– Простите, мэм. Я Дилан Каванах, владелец бара. С вами все в порядке? Я могу помочь?

Если бы Миа не держала так крепко свою дочь Кору, спящая малышка могла бы упасть. Какой это шок – услышать голос Дилана после стольких лет! Она пришла в «Серебряный доллар», потому что знала, кто владелец бара, и ей было любопытно, как сложилась судьба Дилана. Но она не ожидала встретить его.

Женщина закусила губу.

– Привет, Дилан. Это я. Миа. Миа Лэрин.

Его потрясенный взгляд ее не обрадовал. Только слепая способна принять это за радость при встрече. Но он быстро оправился:

– Боже! Миа Лэрин. Что привело тебя в Силвер-Глен?

Она не бывала здесь с тех пор, как окончила школу. Дилан тогда был полон энергии, она же боялась будущего. Ну и еще Миа была не слишком популярна – с IQ около 170, что являлось единственным ее достоинством. Пока она училась в аспирантуре, ее родители продали дом и переехали на Южное побережье, что обрубило все связи с Силвер-Глен.

Миа пожала плечами, чувствуя в горле ком от нахлынувших воспоминаний.

– Я не знаю. Наверное, ностальгия. Как у тебя дела?

Глупый вопрос. Она же видит, как у него идут дела. Длинноногий мальчик исчез, а его место занял высокий привлекательный темноволосый мужчина. Его карие глаза с оттенком виски были теплыми, и, заглянув в них, Миа почувствовала, как ее желудок ухнул куда-то вниз.

Широкие плечи, густые каштановые, с золотистым отблеском, волосы, крепкое мускулистое тело – Дилан просто воплощение мужественности. Интересно, он все такой же сорвиголова, каким был в юности? Казалось, тогда его целью в жизни были исключительно поиски приключений на свою голову.

Он был ее первым другом среди мальчиков, он был единственным, кто поцеловал ее. И вот он здесь, такой симпатичный – даже чересчур.

Дилан улыбнулся, и его улыбка пронзила ее без того страдающее сердце. В мгновение ока Миа снова оказалась в школе, подавленная осознанием того, что ее шансы стать девушкой Дилана Каванаха приблизительно такие же, как стать королевой бала выпускников.

Он поднял руку, и бармен тут же поставил перед ним бокал содовой с лаймом. Дилан отпил немного.

– Ты подросла.

Эти два коротких слова выражали удивление и мужской интерес одновременно. Глупенькое сердце Миа отозвалось приливом восторга, точно она была подростком, хотя ей было за тридцать, она имела две докторские степени, не говоря уже о том, что двенадцать недель назад стала матерью.

– Ты тоже.

Конечно, Миа больше не была чересчур застенчивой девочкой, которую он знал, но даже самые уверенные в себе женщины согласились бы с тем, что на близком расстоянии Дилан просто сногсшибателен.

Он поиграл с соломинкой в бокале и посмотрел на девочку, не пытаясь скрыть любопытство. Слава богу, малышка безмятежно спала. Как правило, она начинала выказывать нежелание спать ближе к двум ночи.

– Итак, у тебя есть ребенок, – сказал он.

– Как ты догадался, умняшка?

Дилан поморщился.

Миа со страхом поняла, что ее небрежное замечание напомнило ему о прошлом. Она занималась с Диланом, потому что у него были проблемы с чтением. Он очень не хотел принимать помощь одноклассницы, тем более пятнадцатилетней, так как Миа перескочила через два класса. Мальчишеская гордость взяла верх над необходимостью сделать Миа свидетельницей его неспособности читать и осиливать учебники и романы.

 

– Я не хотела, – быстро проговорила она. – Извини. Я сейчас немного не в себе оттого, что родила ребенка, будучи не замужем. Родители меня поняли, но им это не нравится.

– Где же отец малышки? – Дилан вроде бы простил ей неловкую фразу. Он ждал ответа, и в его глазах светилось нечто большее, чем мимолетный интерес.

– Я не готова это обсуждать.

Мужчина, сидящий справа от Миа, оглушительно расхохотался и задел ее рукой. Она крепче прижала к себе Кору, сознавая, что крохе не место в баре.

Дилан, должно быть, пришел к такому же выводу, потому что накрыл ее руку своей и обаятельно улыбнулся:

– Не стоит разговаривать здесь. Давай-ка поднимемся наверх. Там квартира моего бухгалтера, но она съехала в прошлый вторник.

Миа позволила ему помочь ей подняться. Она взяла сумку с детскими вещами и повесила ее на плечо.

– Это было бы чудесно.

Для женщины с интеллектом гения подобный эпитет был не самым удачным. Но с тех пор, как родилась Кора, Миа постоянно не высыпалась, и «чудесно» – единственное, что пришло ей в голову.

– Идем.

Дилан повел ее через зал к узкой крутой лестнице. Он забрал у женщины сумку и готов был взять ребенка, но Миа прижала малышку к себе:

– Я понесу Кору сама.

Она поднималась следом за ним, стараясь не смотреть на его упругие ягодицы, обтянутые джинсами.

Миа знала, что он – миллионер. Но при этом каким-то непостижимым образом Дилану всегда удавалось выглядеть своим парнем. Этому его таланту она завидовала в школе. Миа не вписывалась ни в одну компанию. Застенчивая, серьезная, она служила предметом насмешек для одноклассников, которые были старше ее на два года.

Дилан остановился, дав ей возможность перевести дыхание.

– Слева кладовки. Как я и сказал, квартира принадлежала моему бухгалтеру. Но она переехала на другой конец страны после помолвки. Представляешь, какая у меня неразбериха с делами? Нужно срочно кого-то нанять, иначе у налоговой появится куча вопросов ко мне.

Он открыл ближайшую дверь и впустил ее. Миа с интересом осмотрелась. Они стояли в просторной гостиной. Тут была тахта, двухместный диванчик, два стула. По выцветшим пятнам на обоях легко было догадаться, где висели картины.

– Сколько она у тебя проработала?

Дилан поставил ее сумку на стул.

– С самого начала. Ее первый муж умер, не оставив ей почти ничего. Так что работа у меня стала божьим даром для нас обоих. Но пару месяцев назад она познакомилась в баре с одним шофером…

Миа с облегчением присела на тахту, вздохнула и положила Кору рядом. Девочка даже не пошевелилась.

– Жизнь полна сюрпризов.

Дилан небрежно развалился на стуле.

– Да уж, это точно. Помнишь моего брата Лиама?

– Конечно. Он меня немного пугал. Такой серьезный – поневоле смутишься.

– Он стал другим с тех пор, как встретил Зоуи. Это его жена. Ты должна с ней познакомиться. Вы наверняка поладите.

– Правда? Почему?

Судя по всему, его последняя небрежно брошенная фраза была риторической, потому что ответил он не сразу:

– Ну, знаешь… Вы, девчонки, такие…

Лицо Миа вспыхнуло. Ей никогда не давалось искусство беспечной болтовни. Делая вид, что поправляет одеяльце Коры, она отвернулась. Наверное, ей следует уйти. Но в ее жизни творилась такая неразбериха, что она была чрезвычайно благодарна за шанс сконцентрироваться на чем-то другом. Собравшись с мыслями, Миа откинулась на спинку дивана и улыбнулась Дилану:

– Ну а кроме свадьбы твоего брата, что происходило в Силвер-Глен с тех пор, как я уехала?

Дилан потянулся, закинул руки за голову и, не отвечая на вопрос Миа, поинтересовался:

– Ты ужинала?

Он умирал от голода.

– Нет. Но не обязательно меня угощать.

– За счет заведения. В память о старой дружбе. – Он вытащил мобильный телефон и отправил сообщение на кухню. – Нам принесут что-нибудь в ближайшее время.

– Звучит неплохо.

Улыбка Миа была робкой. Он вспомнил, как она слегка закидывала голову, а ее нежные розовые губы трогала легкая улыбка, когда что-то ей нравилось. Хотя порадовать ее Дилану удавалось редко. Честно говоря, ему чертовски не нравилось, что приходится принимать помощь пятнадцатилетней девчонки. И, уж если на то пошло, он частенько расстраивал ее.

– Зачем ты это делала? – спросил Дилан неожиданно для себя самого.

Миа нахмурила лоб:

– Что делала?

– Занималась со мной. – Его лицо было угрюмым.

– Вот это да, Дилан! Долго же ты собирался с мыслями, чтобы задать этот вопрос.

Он пожал широкими плечами, лишний раз заставляя Миа взглянуть на них.

– Я был занят.

– Да уж, – согласилась она. – Футбол, баскетбол, свидания с горячими цыпочками.

– Ты замечала?

– Я все замечала, потому что была влюблена в тебя без памяти.

Дилан смутился, вспомнив, как жесток он бывал с ней. Даже когда он в глубине души был признателен Миа за то, что она помогла ему разобраться с пьесой Шекспира, в кругу друзей он сторонился ее… или высмеивал.

Но его единственной целью было создание репутации безбашенного гуляки. В то время как одноклассники получали приглашения от различных университетов, Дилан всеми силами старался сделать вид, что не замечает этого. Колледж был чем-то глупым и ненужным. Он говорил это столько раз, что почти поверил. Однако, не набрав проходного балла даже в двухгодичном муниципальном колледже, он полностью осознал свое унижение.

– Я задолжал тебе миллион извинений, – сказал Дилан с сожалением. – Ты так старалась помочь мне.

– Хочу отметить, ты все же сдал английский в старших классах.

– Да. Причем не списывал.

– Ты написал эссе о том, почему история Ромео и Джульетты неправдоподобна.

– Так и есть, – подхватил он. – Что за идиот глотает яд, когда можно похитить девчонку и убежать в Вегас?

Миа рассмеялась. Смех не оставил и следа от прежней опустошенности, превратив ее в ту девочку, которую он знал в школе.

– Это была не твоя вина, Дилан. Кто-то обязан был проэкзаменовать тебя должным образом еще в начальной школе, и тогда результаты выпускных экзаменов были бы абсолютно другими.

– Не вини никого. Мне здорово удавалось выглядеть ленивым и незаинтересованным.

– Может, тебе удалось обвести вокруг пальца кучу народа, но не меня.

Глава 2

Кривая улыбка Дилана и его самоуничижительное замечание больно отозвались в сердце Миа. Дислексия, или неспособность к чтению, – это серьезно. При проверках уровня успеваемости Дилан едва набирал балл выше среднего. В делах же, которые требовали генерирования идей и работы с людьми, он намного опережал ее. Дилан был находчив и одарен. К сожалению, его таланты не вписывались в традиционную систему образования.

Она вспомнила вопрос, который он задал ранее.

– Ты хотел знать, почему я с тобой занималась.

– Ну да, почему?

– Во-первых, меня попросил учитель. А во-вторых, я мало отличалась от других девчонок в школе. Я хотела проводить больше времени с тобой.

Он потер подбородок:

– Это все?

– Нет. – Наступило время откровений. – Я хотела, чтобы у тебя все получалось. Хотела помочь. Правда, ты усердно притворялся…

– Дурачком, – перебил он ее с жаром. – Ты это хочешь сказать?

Миа удивленно посмотрела на Дилана; похоже, обсуждение интеллекта для него по-прежнему является болезненным.

– Боже, Дилан. Ты уважаемый человек, успешный бизнесмен. Ты превратил «Серебряный доллар» в нечто особенное. Какое сейчас имеют значение твои неудачи в школе? Мы уже не дети. Ты превзошел самого себя, доказывая, на что способен.

Дилан сжал челюсти, в глазах бушевал огонь.

– А что насчет тебя, Миа? Где работаешь?

– Я врач-исследователь. В Роли-Дарем. Моя команда в последнее время работала над доказательством того, что традиционные вакцины для детей абсолютно безопасны.

– А я зарабатываю на жизнь, продавая пиво.

– Прекрати, – бросила она, потихоньку раздражаясь. – Это не соревнование.

– Конечно нет. Я никогда не мог с тобой соревноваться. На скольких языках ты говоришь?

Она же не виновата в том, что всегда была умной. Случались дни, когда Миа была готова на все, лишь бы стать живым воплощением блондинки из анекдота. Она взглянула на Кору. Та по-прежнему мирно спала.

– Мне пора, – тихо проговорила молодая женщина. – Я не хотела ворошить прошлое. Было здорово встретиться с тобой.

Где-то внутри появился холодок разочарования: наверное, она всю жизнь будет белой вороной.

Миа и Дилан встали одновременно. На его лице были написаны испуг и стыд.

– Не уходи. Я придурок. Ты не виновата в том, что ты гений.

– Я женщина, – сказала она просто. – Может, тебе станет легче, если ты услышишь, что моя жизнь – сплошная неразбериха? – Ее голос сорвался. Слезы, которые Миа пыталась сдержать вот уже несколько часов, прорвались наконец бурными рыданиями, вряд ли делая ее привлекательной.

Где-то в груди, казалось, была пустота, заполненная страхом и неуверенностью и мешавшая дышать. Она вовсе не умная, скорее отчаявшаяся и паникующая. Миа закрыла лицо руками, в ужасе оттого, что Дилан стал свидетелем ее истерики.

Внезапно она почувствовала его теплые руки на своих плечах.

– Присядь, Миа. Все наладится.

– Откуда ты знаешь? – спросила она, хлюпая носом – как всегда, без носового платка.

– Вот, возьми.

Чистый квадратный кусочек хлопка, который он вынул из кармана джинсов, хранил тепло его тела. Она высморкалась и вытерла глаза, чувствуя себя слабой.

Дилан усадил ее рядом с собой на диван, оба взглянули на Кору. Малышка ничего не слышала.

– Не бойся. – Миа попыталась рассмеяться. – У меня не будет нервного срыва.

Он улыбнулся, крохотная ямочка появилась на его щеке.

– Расскажи, что произошло?

– Это долгая история.

– У меня впереди вся ночь.

Искреннее участие в его глазах обезоруживало, заставляло забыть о смущении.

– Хорошо, – вздохнула она. – Ты сам напросился.

– Начни с самого начала.

Дилан положил свою сильную руку на спинку дивана, и Миа вдохнула аромат его одеколона. Брюки цвета хаки и темно-синий свитер поло с названием бара на груди идеально шли ему.

Ее руки задрожали.

– Когда мне исполнилось двадцать девять лет, я поняла, что хочу ребенка. Это звучит банально, но мои биологические часы тикали громко.

– А твой мужчина согласился?

– В тот момент у меня не было спутника жизни. Ну, вернее, был один. Но мы совершенно не подходили друг другу и, к счастью, осознали это прежде, чем совершили что-то непростительное.

– Так кого ты подумывала сделать папочкой?

– Никого, – ответила Миа. – Я была финансово независима и решила, что смогу вырастить ребенка сама.

Она не могла не заметить скептицизм в глазах Дилана. Сейчас, оглядываясь назад, женщина чувствовала себя наивной и самоуверенной.

– Я прошла тесты, чтобы убедиться, что здорова и все необходимые процессы проходят правильно.

– И как?

– Все было прекрасно. Мне оставалось посетить центр репродуктологии и выбрать подходящего донора.

– Который, я полагаю, должен был обладать интеллектом вроде твоего.

Миа с негодованием покачала головой:

– Ничего подобного. Я хотела нормального малыша.

– Боже, Миа! Ты намеренно хотела сделать маленькую Кору менее сообразительной, чем ее мама? – поинтересовался озадаченный Дилан.

– Я этого не говорила. – Она почувствовала, что начала обороняться, и внутренне поежилась. – Я выбрала обычного служащего со средним уровнем интеллекта.

– Почему?

– Я хотела, чтобы она была счастлива.

Дилан потерял дар речи. «Я хочу, чтобы она была счастлива». Услышав эти шесть слов, он больше узнал о Миа, чем если бы прочитал ее резюме. Его школьная жизнь была трудной и болезненной, но и для Миа все обстояло далеко не лучшим образом.

Стук в дверь избавил его от необходимости отвечать на ее душераздирающее замечание. Через минуту они с Миа наслаждались бургерами и напитками. Вспомнив, что она пила в баре, Дилан решил отказаться от алкоголя и выбрал колу.

Миа ела так, будто неделю голодала.

– Еда превосходная, – заявила она. – Спасибо огромное. Я жила на полуфабрикатах и пицце целыми днями. Мама помогала мне первые полторы недели, но ребенок ее утомлял, и я отправила ее домой.

– Ты не закончила, – заметил Дилан. – Продолжай.

– Я надеялась, ты потерял интерес. История слишком жалостливая и выставляет меня не в лучшем свете.

Когда Миа стерла кетчуп с нижней губы, он вдруг, к своему изумлению, ощутил какой-то толчок, очень похожий на сексуальный интерес. Подавив эту мысль, Дилан откинулся на спинку стула.

 

– Я весь внимание.

Миа была стройной и изящной. Она не была накрашена, на ней не было украшений, однако держалась она с присущей ей природной женственностью. В школе Дилан однажды поцеловал Миа, скорее из любопытства, чем по какой-то другой причине. Ее пылкость удивила и встревожила его.

Теперь, вспоминая пятнадцатилетнюю Миа, он размышлял, что же его привлекло в ней. Она была тихой и робкой, хотя ей удалось пару раз одержать победу над ним, когда Дилан пытался забросить какой-нибудь проект или задание.

Ее внешность не была какой-то особенной, на взгляд мальчика-подростка. Женщина в ней только просыпалась, о груди не могло быть и речи, а фигуркой Миа напоминала маленькую девочку, хотя и была весьма развитой в других аспектах. Тем не менее что-то притягивало его к ней. За время занятий она ни разу не посмеялась над ним и не пошутила по поводу его неудач, никогда не относилась к нему снисходительно.

Теперь же, будучи взрослым, Дилан дивился тому, что Миа мирилась с его заносчивостью и упрямством. В итоге они стали друзьями, но в начале их отношений он долгое время вел себя как придурок. Более того, как неблагодарный придурок.

Миа допила колу, аккуратно сложила тарелки и забралась на диван с ногами.

– Дело в том, – продолжила она, наморщив нос, будто хотела сознаться в преступлении, – что искусственное оплодотворение – довольно дорогая процедура. Я-то рассчитывала, что, будучи молодой и здоровой, смогу забеременеть с первого раза.

– А ты не смогла.

– Нет. И когда приходили месячные, я плакала.

– Почему это было важно для тебя?

– Я хотела, чтобы у меня был кто-то только мой, кого я могла бы любить. Может, ты не помнишь, но мои родители довольно пожилые. Мама родила меня в сорок три года. Я очень любила маму и папу, но приняла их решение уйти на пенсию и уехать на юг. Даже живя в одном штате, мы не очень-то часто виделись.

– Почему?

Миа заколебалась:

– Они гордились тем, что я умная, но понятия не имели, что со мной делать. Когда я стала жить самостоятельно, эта пропасть только расширилась. Я не могла разговаривать с ними о моей работе. И, кроме того…

– Продолжай.

– Еще подростком я случайно узнала, что мои родители не хотели иметь детей. Мне довелось прочитать дневник мамы. Оказалось, что меня зачали, когда у мамы начиналась менопауза, и она думала, что уже не сможет забеременеть. Так что я оказалась не самым приятным сюрпризом во многих отношениях, но они сделали все, что могли. Я им за это благодарна.

Дилан подумал о своей большой, крепкой, иногда шумной семье. Вспомнил, как его мать любила всех своих сыновей, как нянчилась с каждым, даже когда они стали взрослыми. Конечно, случались и ссоры. Как без них? Но он не мог представить свою жизнь без матери и братьев.

– Мне жаль, – сказал он тихо. – Должно быть, это было нелегко.

Миа вздрогнула.

– Ну, ты же спросил, почему ребенок так важен для меня. Я хотела иметь кого-то, кто любил бы меня. Я хотела свою семью. – Она нежно положила руку на одеяльце малышки. – Пришлось сделать восемь попыток, и, когда врач объявил, что я беременна, это был самый чудесный день в моей жизни.

Поскольку Дилан совсем недавно видел ее слезы, он предположил, что эйфория долго не продлилась.

– Беременность протекала тяжело?

– О, совсем нет.

– Люди задавали вопросы?

– Моя команда была небольшой. И каждый из нас работал над отдельной частью проекта. Так что мы друг для друга были просто профессионалами, знакомыми, и ничего больше. Моя подруга Джанетт знала правду. Вообще-то, она полагала, что это плохая идея, и неоднократно пыталась меня отговорить. Но когда я забеременела, она стала меня поддерживать, даже ходила со мной на занятия для беременных и была в больнице, когда родилась Кора.

– Что пошло не так? Почему ты вернулась в Силвер-Глен и оказалась в моем баре?

– Ужасный вихрь событий. Моя работа хорошо оплачивалась, и я кое-что скопила, но все сбережения ушли на попытки забеременеть. Но даже это не было страшно, потому что я была готова немного затянуть поясок и снова накопить деньги. Однако я не учла такой фактор, как судьба.

– Что это означает?

– Когда я была в декрете, моя лаборатория закрылась, а вместе с ней прекратилось и финансирование. Так я стала молодой безработной матерью. К тому же девушка, с которой мы вместе снимали квартиру, решила поселить там своего парня.

Дилан сочувственно улыбнулся:

– Вот это подстава.

Она издала сдавленный смешок:

– Возможно, я не была бы настолько подавлена, если бы малышка Кора спала по ночам. Я не могу изменить ее распорядок дня, хотя прочитала немало книг о взаимоотношениях взрослых и детей.

– Я ее не виню. Я и сам так иногда настроен.

Его шутки вызывали у Миа невольную улыбку. Дилан всегда был душой компании. Некоторые парни вроде него, то есть богатые и симпатичные, были слишком самовлюбленными. Но он был их полной противоположностью.

Она почувствовала себя неловко. Он, должно быть, считает ее полной идиоткой. Пора уходить. Но в этот момент маленькая Кора пошевелилась и заплакала.

Лицо Дилана смягчилось, когда он посмотрел на крохотные ручки, молотящие по одеялу.

– Кто-то, похоже, собирается разозлиться.

– Мне нужно ее покормить.

– У тебя с собой детское питание? Я могу послать кого-нибудь из персонала.

– Э-э-э, нет, спасибо. Я сама кормлю ее… ну, ты понимаешь. Грудью.

Его шея покраснела. Миа могла поклясться, что он мельком взглянул на ее грудь и тут же отвел глаза.

– Конечно. Без проблем. В спальне есть удобный стул. Подойдет?

– Замечательно.

Миа пошарила в сумке, достала чистый подгузник и упаковку детских салфеток, чувствуя на себе его взгляд.

– Я не задержусь. Было приятно поболтать. Я покормлю ее и уйду.

Дилан встал вместе с Миа, внимательно наблюдая, как она взяла Кору на руки, покачивая ее, чтобы хныканье не переросло в громкий плач. К счастью, малышка успокоилась и даже заулыбалась.

– Не выдумывай, – сказал Дилан. – Я не тороплю тебя. Вообще, я хотел бы подержать Кору, когда ты закончишь. Не возражаешь?

Она с изумлением посмотрела на него. Огромный, сильный мужчина по имени Дилан Каванах хочет подержать ребенка? От этой мысли что-то теплое будто свернулось клубочком в животе.

– Конечно, я не возражаю. Но разве ты не занят?

Он засунул руки в задние карманы джинсов и покачал головой, на лице играла озорная ухмылка.

– Ты шутишь? Миа Лэрин вернулась в город, вся такая взрослая. Да это встреча месяца! Иди корми малютку. Я подожду здесь.

1  2  3  4  5  6  7  8 
Рейтинг@Mail.ru