Джеффри Пфеффер
7 принципов власти: Удивительные (но толковые) советы по достижению целей и карьерному росту
Фундаментальный тезис Инбал Демри, который я слышу и от многих других успешных женщин и людей с другим цветом кожи: «Вы можете использовать тот факт, что мир несправедлив и многое складывается против вас, как предлог опустить руки и отказаться от стремления чего-либо достичь. Но это путь в никуда. Нужно осознавать, с какими препятствиями вы сталкиваетесь из-за своей расы, пола, социального происхождения и т. п., и овладеть знаниями и умениями, позволяющими преодолеть эти преграды и улучшить свои перспективы и возможности». Или, как сказала моим студентам Элисон Дэвис-Блейк, первая женщина-декан Бизнес-школы Университета Миннесоты, а позже – первая женщина-декан Бизнес-школы имени Росса Мичиганского университета и первая женщина-ректор Университета Бентли: «Женщинам нужно быть в два раза лучше, чтобы добиться в два раза меньшего. К счастью, многие женщины в четыре раза лучше».
Разумеется, вам необходимо адаптировать практическое применение принципов власти к своим личностным особенностям и жизненным обстоятельствам. Используйте их, они действительно работают.
Принцип 1
Не стойте у себя на пути
У меня в офисе сидит Кристина, бывшая студентка моего курса о власти, которая до его прохождения занималась управленческим консалтингом в какой-то мелкой фирме. Сейчас она работает маркетинговым аналитиком в престижной компании Кремниевой долины и недавно покинула проект с экономической отдачей в 4 миллиона долларов. Суть проблемы такова: из троих ее коллег один отправился к их общему боссу с предложением поручить руководство проектом ему. Умный ход, позволяющий не только убрать конкурента, но и присвоить чужие достижения для продвижения по карьерной лестнице.
Кристина, женщина азиатского происхождения, выросла в добропорядочной семье, где ее учили быть вежливой, почтительной и добиваться успеха, упорно работая и показывая хорошие результаты. Прежде чем прийти ко мне, она опробовала совершенно другой подход к решению своей, как она выразилась, «проблемы власти». Это один из самых популярных курсов в Бизнес-школе Стэнфорда – межличностная динамика, известная также как «Телячьи нежности» (Touchy-Feely). Он представляет собой эмпирическое обучение в небольших группах, которое помогает студентам осознавать свое поведение, видеть себя со стороны и развивать навыки межличностного взаимодействия.
Я спрашиваю Кристину, какое отношение этот курс имеет к ее ситуации. Она отвечает, что там учат понимать себя и других и налаживать взаимодействие. Как это сработало? Никак, потому что ее сослуживец/конкурент не был заинтересован в установлении добрых отношений или устранении межличностных трений. Вместо этого он продолжал осуществлять свой карьеристский план и добиваться того, чтобы Кристина была ему подотчетна. Она хочет знать, что ей делать.
Пора приступать к разработке стратегии, но прежде я считаю необходимым отметить следующее: в нашей краткой беседе Кристина несколько раз обмолвилась, что она единственная женщина в коллективе (все ее трое коллег и начальник – мужчины), что она самая молодая и что у нее самая низкая должность в компании. Не сомневаюсь, так оно и есть, ведь мы обсуждаем наблюдаемые демографические данные. Я называю другие ее отличительные характеристики. Она единственная в этой группе, кто имеет диплом MBA престижной бизнес-школы, кто лучше всех подкован в плане аналитических навыков и кто разработал проект с наибольшим экономическим эффектом. Кристина распрямляет спину и согласно кивает. Я говорю, что у нас есть шесть определений, три из которых умаляют ее статус, а три – повышают. И ей решать, какие из них держать в своей голове. То, что люди о себе думают, неизменно отражается на их моделях поведения и впечатлении, которое они производят на окружающих. Отсюда урок: описывайте себя определениями, передающими силу, авторитет, власть, и избегайте установок, которые, даже если они и верны, умаляют ваш статус.
В итоге Кристина победила в этом сражении за власть и вскоре после этого устроилась в другую компанию. Когда ее покровитель на новом месте работы проиграл борьбу за власть и ушел, она решила попробовать себя там, где ее аналитические способности ценились еще больше; позже этот бизнес стал открытым акционерным обществом в очень перспективной отрасли. Ее путь к успеху начался не с серии тактик (которые, безусловно, играют важную роль), а с осознания своей значимости, позволившего ей участвовать в политических баталиях, которые нередко являются частью жизни организации, и полноправно демонстрировать при этом чувство собственного достоинства.
Не мне вам говорить, насколько типична эта ситуация. Талантливые люди, действительно добившиеся удивительных результатов, придерживаются деструктивных представлений о себе, которые трансформируются затем в убеждения, что влечет за собой ограничение возможностей для профессионального и карьерного роста. Влиятельные, состоявшиеся, успешные мужчины и женщины рассказывают свои истории, умаляя собственные достоинства и успехи. Такое поведение не приносит пользы.
Многие люди, в частности медики, студенты, получающие последипломное образование, и ученые, начинающие карьеру в качестве преподавателей, особенно женщины и представители других групп, которые часто подвергаются дискриминации, страдают от так называемого синдрома самозванца. «Синдром самозванца – это психологический термин, обозначающий модель поведения, при которой люди (несмотря на внешние доказательства их успешности) сомневаются в своей компетентности и испытывают постоянный страх разоблачения»[60]. Синдром самозванца был впервые описан в 1978 году, и в последнее время этот феномен все больше привлекает внимание исследователей. По имеющимся сведениям, в некоторых сферах деятельности от него страдают два человека из трех. Важно отметить, что синдром самозванца может привести к самосаботажу. «Это часть порочного круга… люди, чувствующие себя мошенниками, болезненно относятся к неудачам, могут становиться менее продуктивными, неуверенными в себе и склонными к прокрастинации»[61].
На занятии по личному брендингу одна женщина, имеющая медицинское образование и достаточно успешная, чтобы быть принятой в Стэнфорд, весьма впечатляюще рассказала о своей компании, о продукте, над которым работала, и о том, какое это имело отношение к ее личной истории. Позже она мне призналась, что сильно нервничала, стоя перед аудиторией, у нее бешено колотилось сердце. Обычно окружающие более позитивно реагируют на демонстрацию уверенности, чем на признаки того, что выступающий сомневается в себе, но иногда нервозность последнего очень заметна. Более того, при выраженном синдроме самозванца люди вообще не любят преподносить свои идеи или себя. Синдром самозванца – реальный и очень серьезный фактор, сдерживающий развитие (обретение) успеха.
Справиться с синдромом самозванца поможет пример других людей, достигших определенных высот или занимающих высокие должности. Многие из них не более компетентны, чем вы, ведь иногда успеху способствует удача или родители. Еще один способ избавиться от синдрома самозванца применила женщина в приведенном выше примере. Он состоит в том, чтобы стараться подавать собственную персону в выгодном свете, даже когда вам это неудобно. Психологический комфорт, как и навыки, приходит с опытом. Победите синдром самозванца, и это будет первый шаг на пути к власти.
Преодоление синдрома самозванца и позитивное, а не самоуничижительное мнение о себе критически важны для обретения власти и достижения успеха. Если вы не считаете себя сильными, компетентными и достойными, такая самооценка так или иначе транслируется окружающим. Другие вряд ли будут думать о вас лучше, чем вы сами о себе думаете. Коллеги ожидают, что вы будете хоть как-то себя защищать и достойно позиционировать, иначе ваше поведение вам аукнется. В статье, которую я написал в соавторстве с известным социальным психологом Робертом Чалдини, отмечается: «По имеющимся данным, отказ от положительных утверждений о себе или своей работе может быть воспринят как отрицательный сигнал»[62]. Так что, если вы не демонстрируете силу и уверенность, а также, описывая себя, ограничиваетесь амбициями и жалобами, ваш социальный статус и карьера будут страдать. (О важности языка тела и голоса для утверждения власти я расскажу в главе 3.)
Вот практическое упражнение, которое вы можете выполнить и периодически повторять для саморазвития и личностного роста. Запишите прилагательные, которыми вы себя описываете – как себе, так и другим. Покажите этот список друзьям, дабы убедиться, что он правильный. Затем спросите себя, от каких определений вам нужно избавиться, чтобы производить более сильное и благоприятное впечатление. Подумайте, каких позитивных слов, характеризующих ваши достижения и достоинства, недостаточно в ходе общения с окружающими.
Похожее упражнение: записывайте свои рабочие разговоры в течение дня или недели. Затем проанализируйте, сколько раз вы начинали общение с извинений – за то, что побеспокоили, перебили другого человека, отняли у него время или предложили свои идеи. Спросите своих друзей и коллег, как часто вы активно участвуете в дискуссии и решительно выражаете свое мнение и как часто извиняетесь, прежде чем его высказать.
И наконец, третье упражнение, которое можно и нужно выполнить. Подумайте, как вы излагаете свою профессиональную историю и создаете свой личный бренд. Эту тему мы более подробно рассмотрим в главе 4. Говорите ли вы о своих достижениях, сильных сторонах или успешно выполненных задачах? Или пытаетесь казаться скромными и непритязательными, недооценивая свои успехи, должности, титулы, звания и таланты?
Выполнив эти упражнения, подумайте, как вам улучшить самовосприятие и самопрезентацию, чтобы не вредить себе излишней скромностью и не мешать развитию способности проецировать – и иметь – силу и власть. Подкорректируйте свое поведение – и ваше представление о себе и своем месте в мире, скорее всего, тоже изменится. Теория самовосприятия объясняет это тем, что «индивидуумы “узнают” о своих установках, эмоциях и других внутренних состояниях отчасти на основании выводов, полученных при наблюдении за собственным поведением»[63]. Люди выявляют свои установки, исходя из доступной им информации, когда описывают отношение к тем или иным вещам, и реальная картина собственного поведения, естественно, влияет на их установки и убеждения[64]. Следовательно, можно повысить уверенность в себе, действуя более решительно, и сформировать чувство собственной значимости, описывая себя достаточно убедительно.
В процессе продвижения по карьерной лестнице многие беспокоятся о конкуренции, о том, что думает о них начальство, о своей профессиональной компетентности. Все эти вещи, безусловно, важны. Но самым большим препятствием к достижению весомых позиций, возможно, являемся мы сами. Поэтому первый принцип власти – не стоять у себя на пути.
Это вполне осуществимо. К примеру, в Стэнфорде мы наряду со знаниями оцениваем и участие в занятиях. В начале семестра ко мне обязательно подходят несколько человек и говорят, что они стесняются участвовать в дискуссиях. Что им особо нечего сказать. Что они не так красноречивы, как их однокурсники. Что английский – не их родной язык. И так далее… На что я всегда отвечаю: основой социальной и профессиональной жизни является общение. Существует целая область социологии, изучающая вербальное взаимодействие, – так называемый конверсационный анализ. А Дейдре Боден, доктор наук, с которой мы работали в Стэнфорде (ныне покойная), написала книгу о деловом общении[65]. Моя точка зрения такова: если студенты хотят реализовать свой огромный интеллектуальный потенциал, они должны уметь веско высказываться в разговорах, составляющих организационную жизнь. Учебная аудитория – это относительно безопасное место для отработки таких навыков. К концу семестра многие намного активнее включаются в обсуждение заданных тем и выступают с таким энтузиазмом и жаром, о которых прежде не могли бы и подумать. Независимо от результатов, достигнутых всего лишь за десять недель, одни эти усилия дорогого стоят.
Изменение личного нарратива
Зимой 2020 года мне выпала честь познакомиться на своих занятиях с Кристиной Троитино. Она совершила несколько удивительных поступков, два из которых я опишу в главе о нарушении правил. Ее семья живет в основном в Венесуэле, поэтому Кристина не понаслышке знает о трудных жизненных обстоятельствах. Я расспросил ее о том, как она перестала стоять у себя на пути и стала такой смелой, потому что смелости ей действительно не занимать. Вот что она мне рассказала:
«Я всегда была не робкого десятка. На первой работе, куда я устроилась после колледжа, меня страшно ущемляли. Я работала в Amazon и сразу увидела, что к власти не всегда приходят самые способные. Это мою команду Amazon в New York Times разнесли в пух и прах за неумелое руководство. Мне также стало понятно, что молодым людям вроде меня традиционный способ построения карьеры через наработку стажа, продвижение по служебной лестнице и все такое прочее не поможет обрести власть. К тому же я латиноамериканка и сопредседатель Латиноамериканской бизнес-ассоциации студентов. Кроме того, я женщина, а потому в индустрии технологий нахожусь в положении меньшинства. Все это привело меня к окончательному выводу, что мне придется играть абсолютно по-другому, чтобы получить равные права с теми, кто имеет более привилегированное положение»[66].
Кристина действительно играла абсолютно по-другому, и я более подробно опишу это в следующей главе. Ее история иллюстрирует два важных момента. Во-первых, жизненный опыт помог девушке понять, что мир не всегда бывает справедлив, поэтому нужно уметь за себя постоять. Это урок для всех, даже привилегированных, не говоря уже о женщинах и людях с другим цветом кожи. Во-вторых, Кристина продемонстрировала значительное самосознание как в плане видения препятствий, с которыми она столкнется, так и в плане того, что эти препятствия вынудят ее играть в игру по-другому, если она хочет быть успешной (тема, которой мы будем касаться на протяжении всей книги и особенно подробно в главе о нарушении правил). Осознание своего места в организационной или иной экосистеме и понимание того, что необходимо предпринимать для достижения успеха, будет полезно для всех.
БУДЬТЕ ГОТОВЫ СДЕЛАТЬ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ – НЕ УБЕГАЙТЕ ОТ ВЛАСТИ
Всем приходится определяться с тем, на что они готовы пойти ради обретения власти и хотят ли они этого вообще. Я встречал бесчисленное множество людей, которые говорили мне, что не станут лезть в политику, или лебезить перед начальством, или строить межличностные отношения в стратегических целях, или тратить время на саморекламу. В конце концов, как написала в 1979 году профессор Гарвардской школы бизнеса Розабет Мосс Кантер, «власть – последнее ругательство в американском словаре… Тот, у кого она есть, это отрицает; тот, кто к ней стремится, не хочет этого показывать; тот, кто участвует в ее махинациях, делает это тайно»[67].
Люди, считающие власть злом или грязью, могут ее отвергать и не желать «играть в эту игру». Одна очень положительная рецензия на замечательную книгу моей коллеги Деборы Грюнфельд «Как проявлять власть» (Acting with Power)[68] резюмирует мнение, которое я слышу от многих: «Я вырос в коммунистической Польше, где наши руководители использовали власть для продвижения собственных интересов, поэтому я никогда не хотел ее иметь или применять. Для меня это был инструмент принуждения и угнетения»[69]. Видя, как власть используется для самоутверждения или в ущерб другим, люди отказываются к ней стремиться. Но за это приходится платить: как я отмечал во введении, политические навыки напрямую связаны с карьерными успехами и счастьем.
Чтобы помочь своим студентам выработать хотя бы немного более гибкое и стратегическое мышление, я зачитываю им на занятиях статью из New York Times об американском футболе, автор которой задается интересным вопросом: ставит ли себя команда в невыгодное положение, не умея – и отказываясь – инициировать умышленно преувеличенный контакт, чтобы его признали фолом? Описывая поведение многих команд, он отмечает: «Хорошо это или плохо, симуляция – или, в зависимости от ваших моральных принципов, мошенничество – является распространенным явлением в сфере профессионального футбола»[70]. Футболисты симулируют фолы, чтобы получить штрафной или пенальти и вывести соперников из игры, тем самым поднимая свои шансы на победу. В статье перечисляются выдающиеся звезды, включая Криштиану Роналду и Луиса Суареса, которые «регулярно падают на землю, особенно если чувствуют, что вот-вот потеряют мяч. А почему бы и нет? Если у них получится, они заработают штрафной удар. Если нет, мяч все равно придется отдать». Саймон Купер в своей книге «Соккерномика» (Soccernomics) пишет: «Отказ английских игроков симулировать падение, возможно, был замечательной культурной нормой, но они могли бы выиграть больше игр, если бы поучились у континентальных европейцев зарабатывать дополнительные пенальти».
То, что верно в футболе (или в баскетболе, где нарушение правил происходит чаще и наказывается менее сурово), верно и в организационной жизни. Все люди разные, и все по-разному добиваются успеха. Если вы не собираетесь завязывать полезные знакомства, или заискивать перед начальством, или заниматься саморекламой, это не значит, что все ваши конкуренты будут такими же щепетильными. Когда люди отказываются делать то, на что готовы их коллеги, а именно применять тактики, укрепляющие влияние и власть, они ставят себя в невыгодное положение.
Фундаментальный момент: каждый сам выбирает личную позицию, и каждый сам решает, на что он готов или не готов пойти в борьбе за власть. Вы можете включиться в эту борьбу или выбыть из нее. Вы либо сами себе мешаете, либо, как Кристина Троитино, «играете абсолютно по-другому».
Важность настойчивости и стрессоустойчивости
Важным слагаемым «готовности делать то, что нужно», является упорство в приложении усилий по укреплению власти и достижению желаемых результатов перед лицом оппозиции, критики, препятствий, промахов и неудач. Практически все рано или поздно сталкиваются с непреодолимыми, казалось бы, преградами и решительно настроенными противниками, которые могут незаслуженно умалять достоинства других и распространять дезинформацию о конкурентах. Поскольку эти трудности неизбежны, я считаю, что настойчивость и психологическая устойчивость – упорное движение к цели с сохранением ясного ума и (при необходимости) изменением стратегий или подходов – часто являются определяющими факторами успеха на пути к власти.
Вот несколько примеров настойчивости и стрессоустойчивости. Уилли Браун дольше всех проработал спикером в Ассамблее штата Калифорния и до сих пор, в 81 год, остается одним из самых влиятельных политиков штата. Он проиграл выборы, когда впервые баллотировался в Ассамблею от округа Сан-Франциско, и проиграл конкуренту, когда впервые баллотировался на пост спикера. Артур Бланк и Бернард Маркус стали соучредителями Home Depot после того, как их уволили из компании по благоустройству Handy Dan[71]. Предыдущий опыт генерального директора Netflix Рида Хастингса по руководству компанией-разработчиком программного обеспечения Pure Software был неоднозначным. Хастингс отметил, что чувствовал себя неудачником из-за некоторых своих решений и дважды просил совет директоров Pure подыскать для компании нового генерального директора[72]. Моя академическая карьера началась в Колледже коммерции и делового администрирования Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне, потому что более престижные учебные заведения дали мне от ворот поворот, а глава подразделения делового администрирования Джагдиш Шет, специалист по маркетингу, решил создать уникальный факультет, нанимая преподавателей с нестандартным мышлением. Через восемь лет я защитил диссертацию «Теория зависимости от ресурсов»[73], которую на заре моей карьеры разносили в пух и прах, и перешел работать в Стэнфорд на полную ставку профессора.
У книги Сафи Бэколла «Безумные идеи» есть интересный подзаголовок: «Как не упустить кажущиеся бредовыми идеи, способные выигрывать войны, искоренять болезни и менять целые отрасли». Нет ничего удивительного в том, что безумные идеи на первых порах не работают и могут вызывать сильнейшее неприятие. Демонстрируя это на многих жизненных примерах, Бэколл рассказывает историю Джуды Фолкмана, который, будь он жив, почти наверняка получил бы Нобелевскую премию по медицине. Фолкман был детским хирургом, работавшим в Бостонской детской больнице. Вот выдержка из этой истории:
«В 1971 году Фолкман предположил, что раковые клетки взаимодействуют с соседними, посылая сигналы, заставляющие окружающие ткани тела формировать благоприятную среду для роста опухоли… Он надеялся разработать новый тип лекарства, которое блокировало бы эти сигналы и разрушало бы создаваемые с их помощью коммуникации. Другими словами, препарат должен был уморить опухоль голодом… На протяжении трех десятилетий идеи Фолкмана проходили циклы смерти и возрождения, каждый из которых длился около семи лет… Первого июня 2003 года… спустя 32 года после того, как Фолкман впервые высказал идею о новом подходе к лечению рака… онколог из Университета Дюка объявил последние результаты испытаний препарата “Авастин”, созданного на основе идей Фолкмана. “Авастин” продемонстрировал лучшие результаты в увеличении продолжительности жизни больных раком прямой кишки… Всем сразу стало понятно, что это лекарство и идеи Фолкмана произведут переворот в лечении рака… Позднее Фолкман рассказывал: “Лидера легко вычислить по количеству стрел в его заднице”»[74].
Если вы хотите власти, нужно быть более жесткими, уметь противостоять конкурентам и упорно идти к цели, несмотря на препятствия и неудачи. Не слишком зацикливаться на том, что думают и говорят другие, и иметь сильный внутренний стержень, чтобы проблемы и критика не выбивали из колеи. Настойчивость и стрессоустойчивость, как и другие качества сильной, успешной личности[75], можно развить. Для этого потребуются практика, опыт и социальная поддержка.
КАК НИЗКАЯ САМООЦЕНКА ЗАКРЕПЛЯЕТ НИЗКИЙ СТАТУС
Некоторые психологические процессы мешают людям стать более влиятельными и подняться по иерархической лестнице. Но эти барьеры, как и остальные, о которых я пишу, можно преодолеть.
Семь или восемь лет назад я познакомился с докторантом Питером Белми, с которым впоследствии вел совместные исследования. Белми, филиппинец без роду без племени, как он сам себя описывает, два года был моим ассистентом на курсе «Пути к власти». По его словам, этот курс открыл ему глаза. Хотя он ведет исследования по ряду тем, его прежде всего интересует психологическая взаимосвязь социального статуса и власти – в отличие от структурной взаимосвязи классовой принадлежности и власти. Понятно, что статус обусловлен происхождением, образованием и другими преимуществами, которыми пользуются представители высшего общества. Но Белми хотел понять психологические установки, ограничивающие социальную мобильность. Он считал, что у разных классов различные социальные и поведенческие нормы и что некоторые из них мешают выходцам из низших сословий строить карьеру.
В ходе семи исследований Белми (который сейчас преподает в Университете Вирджинии) и Кристин Лорин, социальный психолог из Университета Британской Колумбии, протестировали гипотезу о классовых различиях в карьерных устремлениях и стратегиях завоевания власти[76]. Белми и Лорин определили два типичных способа достижения влияния и власти. Один из них заключается в том, чтобы вести себя просоциально, т. е. усердно трудиться, помогать коллегам и всячески содействовать общему благу. Другой (которому, собственно, учу я) ведет к власти через политику и включает в себя использование стратегий и тактик межличностного влияния, умение выстраивать отношения с начальством, налаживание полезных социальных связей и самопрезентацию (или создание личного бренда, о чем мы поговорим в главе 4). Исследователи не выявили классовых различий в представлениях людей о полезности этих двух стратегий – все участники исследований, независимо от своего социального происхождения, считали оба подхода полезными. Однако вскрылись классовые различия в готовности применять эти две стратегии на практике: лица с более низким социально-экономическим статусом крайне неохотно используют политические стратегии.
В одном интересном эксперименте Белми и Лорин презентовали студентам, поступившим в Стэнфорд на специальность «магистр делового администрирования», семь факультативных предметов по организационному поведению второго года обучения, в том числе и «Пути к власти», и предложили заполнить анкету (в первую же неделю обучения, чтобы по возможности избежать социального влияния и заражения), которая оценивала интерес обучающихся к этим предметам, а также заложенное у них с детства представление о своем социальном статусе. Было обнаружено, что принадлежность к определенному социальному классу не влияет на интерес студентов к большинству факультативных предметов, кроме одного. Как и ожидалось, «Пути к власти» оказался не только самым популярным курсом, но и единственным, выбор которого явно коррелировал с заложенными с детства представлениями о социальной иерархии.
Питер Белми считает, что одна (но не единственная) причина, по которой социально-классовая принадлежность обуславливает готовность использовать модели поведения, направленные на достижение политической власти, состоит в том, что, по данным многочисленных исследований, простым людям больше присущ коллективизм, нежели индивидуализм. Белми и Лорин выяснили, что представители низшего класса испытывают дискомфорт от продвижения собственных интересов, но они не прочь занять более влиятельное положение, осуществляя общественно полезную деятельность. Это означает, что классовые различия прослеживаются не в стремлении к более высоким должностям, а в готовности применять для повышения своего статуса политические стратегии. Однако, когда стремление к власти излагается в контексте высшей цели служения обществу и способности помогать людям, различия между социальными классами в их готовности использовать политические стратегии исчезают.
Я включил этот инсайт в материал своего курса. По моим наблюдениям, люди гораздо охотнее принимают политические стратегии и концепции, когда им приводят примеры применения данных стратегий и концепций на благо других.
В ходе другого исследования Белми и его коллеги выявили связь между принадлежностью человека к тому или иному классу и самооценкой. Неудивительно, что выходцы из высшего общества более высокого мнения о себе, что проявляется в более уверенном – и даже самоуверенном – поведении. Поскольку уверенность в себе помогает производить благоприятное впечатление на окружающих (о чем мы поговорим в главе 3), она в каком-то смысле увековечивает социально-классовую иерархию. Исследования показывают, что самоуверенные люди воспринимаются как более компетентные[77] и, следовательно, пользуются бо́льшим влиянием и авторитетом[78].
Классовые различия связывают и с различиями в нормах поведения. Существует масса примеров этого феномена; один из моих любимых – из опубликованной в Guardian статьи. Это интервью угандийского писателя и музыканта Мусы Оквонги. Там же приводится отрывок из его последней книги «Один из них: воспоминания об учебе в Итонском колледже» (One of Them: An Eton College Memoir)[79]. Книга описывает опыт пребывания автора в Итоне, престижном учебном заведении для представителей высших сословий, которые считают, что рождены править миром, и ведут себя соответствующим образом:
«Ребята… принадлежат к классу так называемых парней, и им, похоже, не писаны общепринятые этические кодексы… Мне всю жизнь говорили, что для достижения успеха важно ладить с людьми, но моим однокашникам на это глубоко наплевать… Я много думаю об английской концепции честной игры… и с возрастом все больше прихожу к убеждению, что она была создана для того, чтобы все знали свое место в социальной иерархии. Я смотрю на самых уверенных из своих сверстников и понимаю, что их величайшим даром является наглость. Это суперсила определенной части английской элиты… Элита везде качает свои права. В Итоне не учат наглости, но здесь ее совершенствуют»[80].
Одна моя приятельница, которая училась в престижной женской школе в Великобритании, сказала мне, что феномен, описанный в книге, не зависит от пола. Она тоже не раз наблюдала, как женщины вели себя самым наглым образом, демонстрируя и укрепляя свою власть.
Социально-классовая принадлежность – это не единственный фактор, влияющий на готовность различных социальных групп использовать «политические» стратегии, а также на их карьерные успехи. Бак Джи и Уэс Хом, два успешных менеджера технологических компаний, выйдя на пенсию, попытались что-то сделать с тем фактом, что сотрудники азиатского происхождения широко представлены на низшем и среднем уровнях компаний Кремниевой долины (и не только), но редко добираются до вершины корпоративной лестницы. Они занялись количественным анализом эффекта «стеклянного потолка». По данным одного из их отчетов, опубликованного Ascend Foundation, раса создает в 3,7 раза больше преград для карьерного роста, чем пол. В этом же отчете отмечалось, что «белые мужчины становятся руководителями на 42 % чаще, чем белые женщины, на 149 % чаще, чем мужчины азиатского происхождения, и на 260 % чаще, чем женщины азиатского происхождения»[81].
Джи и Хом организовали в Бизнес-школе Стэнфорда программу для перспективных руководителей азиатского и азиатско-американского происхождения и включили в нее в числе прочих две темы моего курса «Пути к власти». Пожалуй, это были самые шокирующие (но и самые полезные) темы за все время обучения, так как они заставили управленцев, веривших в то, что мир справедлив и что в конце концов всем воздается по заслугам, задуматься о возможности дополнения своего арсенала умений и навыков стратегиями межличностного влияния.
Сильвия Энн Хьюлетт провела обширное исследование на тему того, что мешает азиатским профессионалам занимать руководящие посты в североамериканских компаниях[82]. Его результаты, как и выводы, сделанные ранее в отношении женщин, подтверждают важность облика лидера, включая имидж, умение себя подавать, готовность выделяться и проецировать власть посредством языка тела и голоса, а также отрицательный эффект склонности соответствовать социальным ожиданиям. В случае с женщинами отмечается давление: они должны соответствовать гендерно-ролевым ожиданиям и быть отзывчивыми, покладистыми и непритязательными; в случае с азиатами это давление проявляется в том, что они должны соответствовать стереотипу «образцового меньшинства», которое добивается успеха благодаря таланту и упорному труду. Хьюлетт пришла к выводу, что для достижения успеха женщинам и американцам азиатского происхождения необходимо преодолеть барьеры социальных ожиданий, которые ограничивают их возможности.
