Джек Тодд
Искуситель
LAV. Темный роман на русском
© Джек Тодд, текст
В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Глава 1
Сильвия
Сквозь грохот музыки не слышно собственного голоса, да и смех ребят неподалеку доносится словно из-под толщи воды. Я лениво поворачиваю голову в сторону импровизированного танцпола в гостиной и надуваю пухлые губы. И почему никто не пригласил меня на танец? Кто там только ни толкается: и обычно тихая староста группы, и футбольная команда чуть ли не полным составом, и даже Джейн Морган. Хотя вот ее сейчас нигде не видно – не мелькает темная макушка, не сверкает неуместно яркое ожерелье.
Лучшая подруга называется. Могла бы и потащить меня за собой, а вместо этого зажигает где-то там с Майклом, дружком Дерека – короля колледжа «Хейлис». Я устало прислоняюсь к стене и болтаю мутно-зеленый коктейль в стакане. Ребята говорят, что пойло просто отличное, и кто я такая, чтобы спорить? Мне и пить, строго-то говоря, не положено еще: двадцать один исполнится только в следующем году. Пригубив немного, я морщусь и отставляю стакан на ближайший столик неподалеку от дивана. Ну и гадость. Уж лучше снова попросить у Марка водки, раз уж он притащил эту дрянь на вечеринку.
Удивительно, что Джейн вообще решила устроить у себя этот праздник жизни. Наверняка все только потому, что это Дерек предложил. Кто из девчонок способен ему отказать? Капитан футбольной команды, президент курса и самый красивый – а вместе с тем самодовольный и заносчивый – парень в колледже. Да перед ним и монашка бы растаяла, что уж говорить о Джейн. Может, она и серая мышка, да только зубки у нее острые. А вот квартира…
Она ничем не отличается от десятков таких же в округе – дыра дырой, уж лучше жить в кампусе с другими ребятами, чем снимать такое жилье. Я уже в который раз поглядываю на зеркало без рамы, повешенное прямо над диваном в гостиной, и едва не закатываю глаза. Разбросанные повсюду коробки из-под пиццы, банки из-под дешевого пива и упаковки из-под чипсов квартиру тоже не украшают. Лучше бы Джейн на клуб скинулась, как в прошлый раз.
Да к черту это все, я же пришла сюда не любоваться видами. Поправляю длинное платье и смело шагаю к центру комнаты, взглядом выискивая либо высоченного Дерека, либо невысокую Джейн – единственную девчонку, что заявилась на вечеринку в простом кардигане и джинсах. И так она собралась покорять сердце своего краша? Что ж, удачи ей, удачи. Но вместо лучшей подруги я встречаю кое-кого похуже. Джемму, черт бы ее побрал, Андерсон.
Она знаменитая королева стадиона, капитан группы поддержки, и сейчас довольно улыбается и покрепче жмется к Дереку в медленном танце. Короткое красное платье подчеркивает все изгибы тела – кое-где до неприличия откровенно, – но Джемму это будто бы не волнует. Они кружатся среди таких же полупьяных парочек и, кажется, никого вокруг не замечают. Дерек склоняется к этой стерве и шепчет что-то ей на ухо, и они оба пьяно хихикают.
Вот же корова! Я шумно дышу и поджимаю губы, хватаю стакан с ближайшего столика и залпом опрокидываю в себя немного того самого противного коктейля. Столько времени набиралась смелости, чтобы отбросить в сторону гордость и наконец подойти к Дереку, и все зря. Джемма – всегда смелая, яркая и уверенная в себе – и тут меня опередила. А ведь это я когда-то мечтала стать капитаном группы поддержки, а в итоге не попала даже в основной состав. Нет, ерунда, я просто отказалась с ними выступать. Да, так оно и было. Кивнув себе под нос, я разворачиваюсь на высоких каблуках и возвращаюсь к стоящему у стены дивану.
Дерек просто придурок. Сколько раз я намекала ему, что не прочь сходить с ним куда-нибудь? Да раз пятьдесят! А он ни единого намека не понял. Ага, зато намеки Джеммы уловил сразу. Стоило просто надеть юбку покороче, Сильвия, а ты все словами пыталась. Глупышка.
Вечер бесповоротно испорчен, и я стараюсь утопить горе в стакане газировки. Сладость оседает на языке, а пузырьки приятно пощипывают горло, но все это не то. Может, просто домой поехать? Оборачиваюсь к небольшой двери в неприметном углу гостиной и замечаю, как оттуда выглядывает явно недовольная Джейн. Волосы взъерошены, на щеке черный след гари, а на лбу поблескивают капельки пота.
Да я едва газировкой не подавилась. Господи, неужели подруга там с кем-то запиралась? Неужели с Майклом? Того тоже уже минут пятнадцать-двадцать нигде не видно, а квартира у Джейн маленькая, прятаться тут особо негде. Ванную – и ту уже давно заняли старшекурсники. И к ним туда лучше не соваться.
– Джейн! – кричу я и похлопываю по свободному месту на диване рядом. – Иди сюда, Джейн!
– Я думала, ты уже вовсю зажигаешь с Дереком, – ухмыляется она и грузно опускается на диван. Морщится – не иначе как от впившейся в задницу пружины. – А вид у тебя такой, будто он тебя отшил.
– Не собираюсь я бегать за тем, у кого ума хватило только стерву Андерсон склеить.
– Ты снова ему ничего не сказала, да? И удивляешься, что он увязался за самой короткой юбкой на вечеринке? Боже мой, Сильви, ты по нему сохнешь два года, а все еще не поняла, что он из себя представляет? И сама не решилась к нему подойти?
– Я знаю себе цену, Джейн. И унижаться перед ним не собираюсь.
– Ах да, твои удивительные представления о гордости.
Джейн закатывает глаза, а потом бесцеремонно отбирает у меня газировку и залпом осушает стакан.
– Знаешь, я однажды спросила его, не хочет ли он сходить со мной на свидание. И он ответил, будто у него и в мыслях не было светиться на людях с кем-то вроде меня.
Глаза у меня невольно распахиваются от удивления. Джейн, всегда такая спокойная и замкнутая, готовая с головой уйти в учебу и зубрить до конца, лишь бы сдать экзамен, пыталась флиртовать с Дереком. С Дереком, за которым половина колледжа бегает, высунув языки. Я уже и не помню, когда девчонки в столовой обсуждали кого-то другого, стоило речи зайти о красивых парнях. Даже скромницы вроде Оливии, которая встречается с Кайлом с первого курса, говорили, будто Дерек достаточно хорош, чтобы невзначай улыбнуться ему.
– Он полный придурок, но, я уверена, он бы клюнул на твою милую мордашку, – продолжает болтать Джейн, покачивая стаканом в руках. Пила она явно не только газировку, и алкоголь здорово развязал ей язык. – Понимаешь, Сильви? Ты можешь открыть любые двери, если улыбнешься кому надо, а может, предложишь что-нибудь посерьезнее улыбки. И тебе это сделать куда легче, чем мне! Экзамены тоже так сдаешь, а? Всегда гадала, как тебе ставят такие оценки, если ты ничего толком не знаешь…
– Остынь, милая, – я хлопаю подругу по плечу. – Красота не открывает любые двери, как бы ты не…
– Катись к черту, а? – она смеется. – Тебе во всем везет. Ты и в колледж-то поступила только потому, что папочка позаботился, чтобы любимая дочурка была при деле. И если бы не он и его деньги, тебя и на порог бы не пустили.
На ее глазах блестят слезы, а может, это просто тусклое освещение и заполнивший комнату сигаретный дым. В такой обстановке не только слезы мерещиться начнут.
– Не переживай, Джейн. Уж из-за этого точно убиваться не стоит.
Удивительно, как легко вывести железную леди Джейн из себя: немного алкоголя, острая тема – и от образа непоколебимой, серьезной студентки не осталось и следа.
– Расслабься. Утром ты снова не вспомнишь ни слова и будешь делать вид, будто ничего не произошло. И вечеринка, кстати, классная. Никогда не думала, что ты закатишь что-нибудь прямо у себя.
Я с улыбкой поднимаюсь с дивана, и в то же мгновение на мое место плюхается Майкл Скотт. Вот кому Джейн точно нравится, а подруга все смотрит в сторону придурка Дерека. Он ведь и правда идиот, раз водится с Джеммой и не замечает, сколько классных девчонок смотрит в его сторону. Мне и самой давно пора посмотреть куда-нибудь еще.
На курсе столько интересных ребят, да и на футбольных матчах с другими колледжами штата кого только ни встретишь. Свет клином на Дереке не сошелся. Правильно, Сильвия, так и надо думать. И я, гордо вскинув подбородок, шагаю в сторону коридора. Останавливаюсь лишь на мгновение, с любопытством взглянув на неприметную дверь – ту самую, откуда недавно вышла Джейн. Интересно, что она там прячет? И была ли она там одна? До этого мне бывать у нее дома не приходилось, и я понятия не имею, что она там прячет.
Живет Джейн слишком уж далеко от колледжа, да и район так себе. Я к таким не привыкла. А вот потакать собственным желаниям – очень даже. Алкоголь бурлит в крови, распаляет желание сделать что-нибудь эдакое и выбросить из головы противную картинку: Джемма Андерсон в дурацком красном платье вьется вокруг Дерека, будто так и надо.
На электронных часах, стоящих на тумбочке неподалеку, светятся цифры 02:15. Слегка пошатываясь, я иду к двери и дергаю ручку.
Не заперто.
Небольшая комната без окон тонет во мраке, внутри не разглядеть ничего, кроме неясных силуэтов и ярких огоньков на полу. В помещении стоит удушливый запах воска и благовоний. Пошарив рукой по стене у дверного косяка, я нащупываю выключатель. Щелчок, и на потолке загорается такая же тусклая лампа, как и в гостиной.
Это что еще такое?
На темном паркете мелом начертано подобие звезды – вершины тянутся от одного угла комнаты к другому, внутри с десяток, если не больше, странных символов. Никогда в жизни таких не видела. Тут и там горят толстые черные свечи, а под потолком, прямо у лампы, ровно по центру – пентаграммы, подвешен букет сухих цветов. Да чем Джейн тут занималась? Стараясь не нарушить замысловатый порядок и не смазать линии, я осторожно ступаю вперед.
Там, на небольшой тумбе, белеют несколько листов бумаги, и не взглянуть на них было бы преступлением. Кто бы мог подумать, что холодная и рациональная Джейн увлекается глупостями вроде черной магии?
Что, интересно, она собиралась сделать? Вызвать демона? Наслать порчу на Джемму Андерсон? Погадать на суженого? Мне трудно не рассмеяться в голос. Я представляю, как Джейн под покровом ночи раскладывает карты таро и чертит похожие пентаграммы в других комнатах, зажигает свечи по всей квартире или танцует голой под шаманскую музыку. Боже, не иначе как во мне тоже говорит алкоголь. Джейн не стала бы заниматься такой ерундой.
А это тогда что? Подруга была пьяна, вот и все. Сколько она проторчала здесь? Минут двадцать, вот за это время и начертила пентаграмму. Пиво шелестело ей на ухо, убеждая, будто наслать приворот на Дерека – отличная идея. Или все-таки заговорить Джемму Андерсон. И если бы Джейн мне об этом рассказала, я бы даже вызвалась помочь.
Добравшись до злосчастных бумажек, я зачитываю текст с первого листа:
– Пройди все круги ада, прими мою жертву и явись ко мне, чтобы исполнить самые сокровенные желания. Я завещаю тебе свою душу и обещаю чтить договор, чего бы мне это ни стоило. Что за бред, боже мой? Черт!
Бумага с легкостью режет кожу, когда я со смехом кручу записку в руках. Ну кто этот бред придумал? На подушечке указательного пальца набухает и срывается на пол капля крови. Черт бы ее побрал! Морщась от боли, я комкаю лист и отбрасываю в сторону, так и не добравшись до остальных. Бумажка падает прямиком на одну из свечей и сгорает в густом черном пламени буквально за несколько секунд.
Переступая через начертанные мелом грани звезды и сверкающие ярким пламенем свечи, я и думать не хочу, что только что увидела. В некоторые дела лучше не лезть. Надеюсь, завтра утром Джейн не устроит мне скандал только из-за того, что я случайно сожгла что-то важное. В крайнем случае куплю ей пару новых блокнотов – наделает сколько угодно таких записок. Да и свечи тоже можно будет купить.
Но сейчас думать об этом некогда. Я захлопываю за собой дверь – все свечи в комнате мгновенно гаснут – и едва не закатываю глаза, бросив взгляд на мирно болтающую с Майклом подругу. Неужели она и впрямь верит в эту чушь?
За окном виднеется знакомый пейзаж: неоновые вывески круглосуточных магазинов, ресторанов и ночных клубов зазывающе сверкают, мимо проносятся машины, спешат куда-то прохожие, хотя на часах почти три часа ночи. Нью-Йорк никогда не спит. Кое-как совладав с телефоном, я все-таки вызываю такси.
Хочется надеяться, что завтра меня не замучит похмелье, но верить в чудеса я бросила еще в старшей школе. Голова разболится так, что я еще сама попрошу Джейн наслать на меня какой-нибудь заговор посильнее. Оставив спящую подругу в одиночестве, я выбрасываю из головы дурацкую пентаграмму и представляю, сколько таблеток аспирина придется выпить, чтобы унять боль. Но это ведь будет завтра, правда? И разбираться с этим будет совсем другая Сильвия – недовольная, растрепанная и злая на весь мир.
Сейчас я приветливо улыбаюсь таксисту и сажусь на заднее сиденье подъехавшего «Доджа», кокетливо поправляя платье. Поглядываю в зеркало заднего вида: светлые волосы аккуратными локонами спадают на плечи, макияж почти не поплыл – побледнела помада на губах, да и только. Даже пьяной я выгляжу идеально, и это одна из моих побед. Если не получается пробиться умом и талантом, то почему бы не сделать ставку на красоту и обаяние?
Водитель делает мне скидку и спрашивает, не хочу ли я как-нибудь встретиться. Мечтай, мужик, ты для меня все-таки староват. Но, выходя из машины, я все-таки коротко улыбаюсь ему. Мы никогда больше не встретимся, но бедняга заслужил хотя бы искру надежды. Да и настроение сегодня такое – улыбаться хочется всем, лишь бы не Дереку.
Хихикая, я машу рукой консьержу на первом этаже, поднимаюсь к себе и с трудом справляюсь с замком. Ключ не попадает в скважину. Ну почему сегодня все идет наперекосяк? Поддается дверь только с четвертого раза.
Квартира встречает меня ароматом сладковатого парфюма и неприветливым холодом. Но какая разница? Алкоголь до сих пор бурлит в крови, я прохожу в спальню и валюсь на кровать, едва сбросив туфли и надев пижаму вместо неудобного платья. Смесь из пива, странных коктейлей и пары глотков русской водки дает о себе знать, и отключаюсь я мгновенно.
Завтра еще не один раз пожалею о том, что вообще пошла на эту вечеринку. Но только завтра.
Глава 2
Сильвия
Полуденное солнце с легкостью пробивается сквозь неплотно закрытые жалюзи, лучи скользят по светлому прикроватному столику, по дорогому паркету, широкому изголовью кровати и скомканной простыне. Я ворочаюсь во сне и поплотнее кутаюсь в одеяло. Сегодня суббота, и просыпаться не хочется, пусть время хоть к обеду клонится. Но сон ускользает сквозь пальцы, уступая место ноющей головной боли, сухости во рту и смутным воспоминаниям о том, что произошло вчера ночью.
Черт бы побрал эту вечеринку. И Джемму Андерсон вместе с ней.
Со стоном перевернувшись на другой бок, я глубоко вдыхаю и замираю на мгновение. В нос бьет незнакомый, но до жути приятный аромат мужского парфюма – густой, древесный, с нотками дыма и цитруса. Разве не Дерек носит похожий? С трудом разлепив веки, проморгавшись как следует, я так и застываю с приоткрытыми губами.
Да быть такого не может!
– Ты кто и какого черта здесь делаешь?! – кричу я, спешно прижимаясь к изголовью кровати и натягивая одеяло до подбородка, словно оно может спасти меня от грабителей.
Или кто бы там ни заявился ко мне домой. Кто это вообще?!
Мысли судорожно сменяют друг друга: телефон остался в сумочке, а та висит на спинке стула в другом конце комнаты. Тревожная кнопка, на установке которой настоял когда-то папа, под туалетным столиком. Как ни старайся, туда не добраться. И лишь спустя несколько долгих мгновений я наконец повнимательней присматриваюсь к сидящему прямо на моей кровати парню.
Что-то не так. Все не так.
– Доброе утро, – улыбается он, обнажая острые зубы.
Ярко-красные, как два раскаленных угля в костре, глаза неестественно сверкают. Я несколько раз моргаю, но видение никуда не исчезает. Черт, не так и много я вчера выпила.
– Знаешь, я предпочитаю говорить с клиентами в ином тоне.
Парень как ни в чем не бывало поднимается на ноги, потягивается и разминает плечи, будто мы с ним старые друзья и встретились спустя пару лет разлуки. Его крупные рога едва не царапают потолок – роста он просто исполинского, да и телосложение у него то еще, будто в качалку каждый день ходит, и наверняка он может прихлопнуть меня одним ударом. Да если мы рядом встанем, окажется, что я его головы на три ниже. Сколько в нем? Футов семь? Или больше? Господи, да плевать, сколько в нем футов роста, куда важнее, что его не должно быть в моей квартире.
Проходит несколько долгих мгновений, прежде чем я нахожу в себе силы произнести хоть слово. Потираю глаза ладонями, с силой нажимая пальцами на глазные яблоки – под сомкнутыми веками ярким фейерверком разлетаются цветные искры, – дышу медленно и глубоко. Ничего не помогает. К пересохшему горлу подкатывает тошнота, голова идет кругом.
– Вкусы у тебя сомнительные, детка.
Рогатый парень разглядывает себя в зеркале над прикроватным столиком. Теребит длинные, волнами спадающие на плечи черные как смоль волосы. Проводит когтистыми пальцами по пирсингу на бледном лице, одергивает кожаную куртку с заклепками.
Да он же просто красуется!
– Мне приходилось принимать облик и получше. Ты, кстати, так и собираешься молчать или изволишь рассказать, какие у тебя самые сокровенные желания? Кроме желания связаться с плохим рогатым мальчиком, наверняка еще и на мотоцикле. Прости уж, чего нет, того нет, но со всем остальным мы как-нибудь разберемся.
И смотрит он на меня так, словно ждет ответа, а у меня язык не поворачивается. Сил хватает только заглянуть незнакомцу в глаза и моргнуть еще несколько раз. Его здесь просто нет, так ведь? Я перепила, у меня поехала крыша, а может, водка на вечеринке у Джейн была так себе и дала в голову. Кто знает, что там пронес на вечеринку Майкл и где вообще взял эту бутылку. Сейчас я встану с кровати, дойду до кухни, выпью стакан ледяной воды и таблетку аспирина, и сразу станет легче.
Если не станет, придется позвонить семейному психотерапевту. Как там говорил папа? Иногда нужно выпустить пар, иначе шестеренки в голове перестанут крутиться. И я подозреваю, что шестеренки у меня в голове перепутались между собой и начали крутиться в обратную сторону. Иначе происходящее попросту не объяснить.
Но когда я поднимаюсь и прохожу мимо рогатого парня, не обращая внимания ни на него, ни на навязчивый запах парфюма и сигаретного дыма, он бесцеремонно хватает меня за руку. Боль оказывается поразительно реальной, равно как и ощущение мозолистой ладони на запястье. Твою мать, страшно же! Я пытаюсь вырваться, но с тем же успехом могла бы биться головой о кирпичную стену в надежде попасть на платформу девять и три четверти. Хватка у рогатого стальная.
– Ужасно некрасиво выдергивать меня из моего уютного гнездышка и делать вид, что ты меня не замечаешь.
Парень делает шаг вперед, прижимает меня к стене и нависает надо мной, как коршун над добычей. Слишком близко. И теперь становится не на шутку страшно: как ни старайся, сбежать не получится. Кто я рядом с этим чудовищем? Тростинка, какую он переломит пополам, если захочет.
– Ты вызвала меня, Сильвия, так что изволь считаться с условиями контракта. Он не односторонний, ты в курсе? Я не обязан исполнять твои желания за «спасибо».
– Ты всего лишь моя похмельная галлюцинация, – говорю я, собрав в кулак оставшуюся смелость, но голос звучит непозволительно тихо и ломко.
– В самом деле?
Он смеется, и смех его напоминает бархатистый, низкий и до боли знакомый смех Дерека. Только ярче.
– Как насчет ритуала? Скрепленного кровью договора? Это, знаешь ли, не в лужу плюнуть – такое и захочешь, а случайно не провернешь. Сокровенные желания взамен на сущую мелочь – твою драгоценную душу. И мой первый за несколько десятков лет отпуск среди людей. Разве не каждый здесь мечтает об этом?
Острыми зубами он мог бы разорвать меня на части, когтями – пронзить горло, не прикладывая особых усилий. Да что там когтями, он мог бы просто задушить меня и исчезнуть с той же легкостью, с какой появился. Ноги подкашиваются, меня трясет от страха, и я стараюсь облокотиться на стену, лишь бы не упасть прямо здесь и сейчас.
Кажется, будто даже солнце за окном потухло, но оно всего лишь скрылось за серыми облаками. Знакомый аромат парфюма душит, произнесенные рогатым парнем слова сливаются в неразборчивое месиво звуков, я различаю лишь тембр голоса. Удивительно приятный, правильный, словно подобранный специально для меня. Он весь – от массивных рогов и темных волос до колец в нижней губе и бунтарской кожаной куртки – как будто создан по моему заказу.
В голове невольно всплывают воспоминания времен старшей школы, когда я еще не мечтала ни о каком Дереке, а хотела укатить на байке с одним из школьных хулиганов. Тот тоже носил кожу и отращивал волосы и единственный из всех ребят приезжал в школу не на машине. Фредди. Классный был парень. Только школу я уже пару лет как окончила, да и не интересуют меня бунтари. От них одни проблемы.
Господи, да о чем я вообще думаю?
Мне сильно повезет, если меня не прикончат здесь и сейчас – буквально или не совсем. Если реальность и впрямь решила сыграть со мной злую шутку и рогатый не плод моего воспаленного похмельем воображения, то остается либо молиться, либо попытаться заговорить ему зубы и выскочить из комнаты, а потом и из квартиры, когда он потеряет бдительность. И я готова пробежаться в помятой пижаме хоть по Уолл – стрит, если это спасет мне жизнь.
– Кто ты такой? – вновь спрашиваю я.
Нервно покусываю губы и смотрю куда угодно, только не в сияющие в приглушенном свете красные глаза.
– Твой идеальный подарок на Рождество. Не строй из себя дурочку. Я – демон, которого ты протащила сквозь девять кругов ада, чтобы потешить свое эго или спастись от отчаяния. А может, просто забавы ради. Что ты так на меня смотришь? – хмыкает он, когда я распахиваю глаза. – Не говори только, что ждала кого-то другого.
– Я никого никуда не тащила, – мне дорогого стоит оставаться спокойной, когда все внутри кричит о необходимости бежать. Прямо сейчас, и неважно куда. – И если…
– Не заговаривай мне зубы, – шепчет рогатый мне на ухо, и меня пробирает дрожь. Тело будто больше не подчиняется мне и действует само по себе. – Я знаю обо всем, что творится в твоей прелестной светлой головушке. Вижу и чувствую каждую твою мысль. Вспомни вчерашний вечер, Сильвия, вспомни себя посреди колдовского круга из свечей. Что ты сказала, детка? Исполни мои самые сокровенные желания, – он прихватывает мое ухо зубами, и я едва не подскакиваю от неожиданности. Дыхание учащается. – Твоя кровь призвала меня сюда. И твоя душа, конечно же.
Сердце колотится в груди от страха и ненормального, неправильного возбуждения. Меня будто накормили афродизиаками, и не будь мне так страшно, я могла бы поддаться влиянию этого сумасшедшего. Кто он, черт побери, такой? Картинка в голове никак не складывается, и вовсе не потому, что та гудит после вчерашней пьянки. И даже не потому, что я с трудом соображаю от ужаса.
Перед глазами на мгновение встает темная комнатушка в квартире Джейн. Толстые свечи из черного воска на полу, глупые слова, на скорую руку написанные на листе бумаги, – я даже дочитывать не стала, перебрала несколько листов и отбросила в сторону. Только палец поранила… Словно в замедленной съемке, я поднимаю правую руку и поглядываю на едва заметный, тонкий порез на указательном пальце.
«Твоя кровь призвала меня сюда».
Паркетный пол уходит из-под ног, я едва не падаю – держусь лишь благодаря тому, что рогатый демон до сих пор прижимает меня к стене. Демон. Быть такого не может. Мне же давно уже не десять лет и не пятнадцать, чтобы верить в подобные глупости и предполагать, будто дурацкие свечи и пара слов могли призвать настоящего демона. Да их же не существует!
Только с реальностью не поспоришь. Существуют демоны или нет, один из них чувствует себя в моей квартире как дома, а я понятия не имею, что с ним делать. Внутри вновь поднимается шторм: внутренности скручивает узлом, желудок будто покрывается ледяной коркой, а тошнота и головокружение становятся невыносимыми. Пару мгновений я думаю, что меня сейчас вырвет прямо на кожаную куртку и потертые джинсы рогатого.
– Как тебя зовут?
Я и сама удивляюсь вопросу. Какая разница? Хоть Авраам Линкольн.
– Ты, детка, язык сломаешь о мое имя, – ухмыляется он. – Но пока я здесь, ты можешь называть меня Мером.
Нервная система окончательно вышла из строя. Мысли о спасении собственной жизни теперь кажутся удивительно далекими, словно принадлежат кому-то другому. Единственное, с чем хочется разобраться, – с назойливой головной болью, а Мер – или кто он там на самом деле – может отсвечивать сколько угодно, лишь бы не распускал руки. Говорят, лучше не поддаваться галлюцинациям, если удается их осознать, так? Я выдыхаю. Сделаю вид, что все в порядке, а потом поговорю об этом с психотерапевтом. Курс-другой успокоительных, и все наверняка пройдет.
Наверняка.
– Хорошо, – я с трудом выпутываюсь из его стальной хватки и делаю шаг в сторону. – Раз уж ты явился исполнять мои желания, то давай начнем с первого и самого простого: я хочу покоя и принять таблетки.
Что-то в его лице меняется: он широко ухмыляется, глаза опасно поблескивают, но думать об этом мне некогда. Будто завороженная, я смотрю, как Мер щелкает когтистыми пальцами и бросает мне пачку аспирина – неудачно открытую, ту самую, которую я оставила на кухне еще в прошлом месяце, после вечеринки у чертовой Джеммы.
По спине пробегает холодок. Галлюцинации на такое уж точно не способны.
– Наслаждайся, Сильвия.
Он подмигивает мне, прежде чем похлопать себя по карманам джинсов и достать оттуда пачку сигарет.
– Знаешь, я готов отдать должное твоему дурному вкусу – он сделает мой отпуск гораздо веселее. Не скучай, я вернусь к тебе вечером.
Быть может, вчера утром я и не поверила бы глазам, увидев, как рогатый демон не меньше семи футов ростом буквально растворяется в воздухе, в очередной раз щелкнув пальцами, но сегодня уже и не знаю, во что верить. В воздухе витает стойкий аромат парфюма и слабый, едва уловимый запах серы. В комнате будто подожгли и тут же потушили пару спичек.
Я глотаю сразу две таблетки аспирина, запиваю их водой из стоящего на прикроватном столике стакана и несколько долгих минут смотрю в одну точку. Светлая краска на стене медленно темнеет, покрывается мутными точками, фокус теряется, и мир перед глазами вновь плывет, как если бы я опрокинула еще пару шотов той злосчастной водки. Могли ли меня отравить? Маловероятно. Неаккуратно открытая пачка аспирина сиротливо лежит поверх скомканного одеяла и явно говорит мне, что с ума я не сошла.
А если мне просто показалось? Мер, его дурацкие щелчки пальцами, запах серы. Все это мне привиделось, да и за таблетками я на самом деле сходила сама. Только вот боюсь, что и шага ступить не смогу, даже если захочу: ноги до сих пор дрожат то ли от страха, то ли от наваждения. В голове не укладывается.
Потерянная и неспособная мыслить здраво, я кое-как добираюсь до другого конца комнаты, хватаю телефон и забираюсь обратно в кровать. Зарываюсь поглубже в одеяло, будто надеюсь спрятаться за ним от реальности, как в детстве. Стоит только закрыться, сказать, что я «в домике», и все наладится само собой.
Нет, не наладится.
На экране высвечивается до боли знакомый номер папы, но кнопку вызова я так и не нажимаю. Не могу. Что я ему скажу? Вчера я едва на ногах держалась на вечеринке, а сегодня мне привиделся рогатый демон? Папа же упечет меня в больницу и будет прав. Повезет, если и вовсе не отстранит от занятий.
Телефон оживает в руках, режет уши и бьет по больной голове прилипчивый мотив последнего хита Stray Kids. Совсем недавно я ставила эту песню на повтор бесчисленное количество раз, знала слова наизусть, а сейчас хочется поскорее заткнуть телефон, лишь бы мерзкие звуки не врывались в сознание ураганом и не тревожили только-только притихшую боль.
– Слушаю, – на удивление хрипло произношу я. Голос дрожит и едва слушается.
– Доброе утро, Сильвия, – а вот и Джейн. Она, наоборот, бодра и холодна. – Прости, не хотела тревожить тебя с самого утра.
– Ничего страшного. Что-то случилось?
Желание рассказать обо всем и прикрикнуть на подругу, что сегодняшнее утро у меня не задалось с самого начала, так и рвется наружу. Ведь если Мер не плод моего воображения, то во всем виновата Джейн. Ее дурацкая комната со свечами, глупая черная магия или чем там она увлекается. Досада нарастает, черными щупальцами оплетает сознание, и с языка едва не срывается пара лишних слов. Я с трудом держу себя в руках.
Все в порядке. Мне просто показалось. Я не в себе.
– Да. Я вроде просила тебя не шариться по моей квартире просто так, – на этот раз в голосе подруги слышен не просто холод, а злость и даже презрение. Скользкое, противное, несвойственное обычно сдержанной Джейн. – Но тебе вечно неймется, да? Скажи честно, Сильвия, ты что-нибудь сделала?
– Чуть не уронила пару твоих свечей, больше ничего. Серьезно, Джейн, ты там что, на успешную сдачу экзаменов гадаешь? Или насылаешь порчу на стерв из группы поддержки?
Я пробую весело рассмеяться, а получается лишь криво ухмыльнуться. Остается надеяться, что хотя бы врать еще не разучилась.
– Уж молчала бы, – Джейн наверняка закатила глаза, она всегда так делает, стоит ей только заговорить этим «тебя-не-исправить» тоном. – Учти, я все равно узнаю, если…
– Думаешь, мне сильно нужны твои эзотерические штучки? Я в магию не верю и карты при свечах не раскладываю. Ты бы лучше к стилисту сходила, а не играла в великую предсказательницу.
– Ой, катись ко всем чертям, Сильвия. Разберись сначала со своей жизнью, а потом в чужую лезь, особенно в мою. И не забудь поесть после аспирина, а то ведь опять желудок заболит.
Короткий сигнал, и телефон снова умолкает. Приглушенный свет бьет в глаза, и я недовольно щурюсь. Тяжело вздыхаю и поудобнее устраиваюсь на нескольких подушках. Под одеялом до противного душно, но вылезать не хочется. Неужели все взаправду? Свечи в доме Джейн, начертанная мелом пентаграмма, маленькая капля крови… Аромат дыма, хвои, цитруса и серы никак не выветривается.
Глупости. Джейн наверняка переживала о чем-то другом, а дымка галлюцинации развеется, как только я еще немного посплю. Перевернувшись на другой бок, утыкаюсь носом в подушку и прикрываю глаза. Ничто так не помогает от похмельной горячки, как здоровый сон и многочасовой отдых.
Наверняка в комнате и следа не останется ни от какого демона, когда я проснусь ближе к вечеру. Потому что никаких демонов не существует – Мерам, Асмодеям и Люциферам самое место в сериалах, а не в реальной жизни.