Джеки Браун
Утешительный приз

Полная версия

Глава 1

Стоя на пороге кухни, Арлин Вильямс выглянула в элегантную гостиную Хендерсонов: – Кажется, я догадалась, кто этот почетный гость.

Бэбс и Дэнби Хендерсон регулярно приглашали влиятельных конгрессменов, известных ученых, знаменитых драматургов и европейских аристократов на свои званые вечера на Парк-авеню.

Эмили Мерит, которая последние пять лет была их излюбленным кулинаром, не сомневалась, что сегодняшний почетный гость наверняка не менее важная персона.

– Ну так не томи душу! – шутливо проворчала она, возясь с десертом, предназначенным на этот вечер.

Метнув на Эмили недобрый взгляд, ее помощница произнесла:

– Мне кажется, это тот самый сексапильный манекенщик, который рекламирует нижнее белье на рекламных плакатах.

При этих словах Эмили подняла округлившиеся глаза:

– Уж не на тех ли плакатах, которыми обклеены все городские автобусные остановки и станции метро?

– А еще клянешься, что вычеркнула мужчин из своей жизни! – усмехнулась Арлин.

– Конечно вычеркнула, но эти плакаты невозможно не заметить.

Арлин задумчиво произнесла:

– А возможно, это тот актер, который играет агента ЦРУ в фильме «Тревожные ночи». У него такой же чувственный рот, как у того актера…

Эмили закатила глаза. В то время как она сама отреклась от мужчин, было не сосчитать всех тех, на кого положила глаз Арлин только за последний месяц.

– Давай отойди от двери и помоги мне с десертом.

– Ой… Он… идет сюда!

Эмили нахмурилась. Она не терпела на своей кухне посторонних, когда готовила, особенно если они приходили только затем, чтобы пофлиртовать с ее помощницей. Строго говоря, это была не ее кухня, тем не менее Эмили придерживалась строгих принципов.

– Он идет вместе с миссис Хендерсон, – добавила Арлин, перестав придерживать дверь, которая тут же плотно закрылась.

Эмили немного успокоилась. Теперь она догадывалась, зачем эти люди направлялись на кухню. Эмили познакомилась с Бэбс пять лет тому назад через своего тогдашнего приятеля Рида, у которого были деловые отношения с мужем Бэбс, Дэнби. Однажды, когда какая-то фирма по обслуживанию отказала Хендерсонам всего за несколько часов до их торжественного банкета, Рид предложил им воспользоваться услугами Эмили. В тот момент она, недавняя выпускница кулинарной школы, не могла еще применить свой талант нигде, кроме семейных или дружеских застолий. Ее кулинарное искусство в тот вечер оказалось выше всяческих похвал. Вот так и получилось, что именно с Хендерсонов началась ее карьера кулинара…

Бэбс временами становилась капризной и придирчивой клиенткой, но у нее было множество знакомых с не менее толстыми кошельками, чем ее собственный, и – дай ей Бог здоровья! – она считала своим долгом знакомить их с Эмили. Отчасти благодаря покровительству Хендерсонов Эмили удалось модернизировать кухню в своей скромной квартирке в Ист-Виллидж, не тронув сбережений, которые она откладывала на то, чтобы со временем открыть ресторан своей мечты.

По всей видимости, Бэбс вела сейчас своего гостя, чтобы познакомить его с Эмили. Арлин взяла поднос с десертом и вышла из кухни как раз перед тем, как туда величаво вплыла Бэбс со своим загадочным гостем. В классическом наряде от Диора Бэбс, как обычно, благоухала духами «Шанель».

– Эмили, моя дорогая, ты просто превзошла себя сегодня вечером, – провозгласила Бэбс своим обычным мелодраматическим тоном. Ее улыбка сверкала не менее ослепительно, чем огромная бриллиантовая подвеска в вырезе ее платья. – Все мои гости в неописуемом восторге от семги с пряностями. – Тут она повернулась и, взяв своего спутника под руку, подвела его к Эмили. – В числе этих гостей и мой совершенно необыкновенный гость, ше…

– Пожалуйста, зовите меня Дэн, – вставил тот.

Он не был тем манекенщиком, который рекламировал нижнее белье, но Эмили все равно изумленно раскрыла рот. Разве могла она осуждать свою помощницу за то, что та половину вечера проторчала у двери, выглядывая этого мужчину? Господи, каким роскошным он был! Просто убийственным. Односложное имя совершенно не подходило ему. К тому же оно было слишком простым…

Именно поэтому она нахмурилась и переспросила:

– Дэн?

– Это что-то вроде уменьшительного имени. – Мужчина говорил с акцентом; каким, она не смогла определить, но он производил сильное впечатление.

Эмили еще больше нахмурилась. Не хватало только, чтобы ее гормоны размякли, словно овощи, тушенные в горячем масле! Ей надо быть совершенно неуязвимой. Видит бог, после того, что произошло у нее с Ридом, ей следовало бы быть неуязвимой.

– Путешествуя по вашей стране, я обнаружил, что некоторым людям легче произносить мое уменьшительное имя, чем полное, – проговорил мужчина.

Ну, тогда понятно. И все равно имя Дэн ему не подходило. Да и манекенщика, рекламирующего нижнее белье, за которого его по ошибке приняла Арлин, он совсем не напоминал, хотя, безусловно, мог бы быть им. Высокий, худощавый и прекрасно сложен, что подчеркивали линии безупречно сидящего на нем костюма. Его лицо тем не менее было более худым и мужественным, чем у вышеупомянутого манекенщика, а темные брови вразлет оттеняли пару загадочных карих глаз. Его волосы цвета оникса были подстрижены достаточно коротко для того, чтобы женщине страстно захотелось взъерошить их…

Эмили протянула руку:

– Я Эмили Мерит.

Его ладонь была теплой, а рукопожатие легким… Она поняла, что ей лучше сосредоточиться на его рукопожатии, чем на странной реакции ее тела на этот легкий контакт. Теперь у нее появилось чувство, что ее гормоны оказались в жаровне.

Эмили одернула свою типично мужскую поварскую куртку. Она никогда не была тщеславной, но физическое совершенство этого мужчины заставило ее болезненно ощутить, что ее волосы собраны в строгий, забранный в сетку пучок и что тот легкий макияж, который она нанесла сегодня утром на лицо, скорее всего, уже поблек.

Тут заговорила Бэбс:

– Как я уже вам говорила, Дэн, мистер Хендерсон и я никогда бы не доверили еще кому-либо обслуживать наши банкеты. Насколько нам известно, Эмили – лучшая на всем Манхэттене.

Дэн кивнул и улыбнулся. Его улыбка была такой же теплой, как рукопожатие перед этим. Какая там жаровня! Ее температура достигла уровня той, что была в печи для обжига.

– Тогда я должен иметь ее.

Понял ли он двусмысленность своих слов? По его невозмутимому виду было трудно это определить. Не успев опомниться, Эмили глупо выпалила:

– Но я… я даже не знаю вашей фамилии.

– Позвольте мне исправить это. Моя фамилия Тарим.

Выражение его лица не было больше бесстрастным. Уголки рта поднялись, темные глаза весело сверкнули. Ситуация его явно забавляла. Определенно.

Эмили тут же напомнила себе, что она уважаемый и модный шеф-повар, закончивший одну из лучших кулинарных школ в стране!

Бэбс шумно откашлялась:

– Если вы оба позволите, я бы вернулась к своим гостям. Пообещайте, что не слишком задержите его, Эмили. Остальные мои гости горят нетерпением пообщаться с Дэном подольше.

– Я выставлю его так скоро, как только смогу, – натянуто улыбнулась Эмили.

И как только они остались одни, она спросила:

– Итак, чем могу быть вам полезна, мистер Тарим?

– Дэн, пожалуйста. А мне позволите называть вас Эмили?

– Безусловно. – Ее имя, которое она всегда считала простым и старомодным, в его устах прозвучало почти экзотично.

– Я планирую устроить небольшой ужин, перед тем как покину Манхэттен. Мне хотелось бы отблагодарить всех, кто оказывал мне великодушное гостеприимство во время моего пребывания здесь.

– Вы впервые в нашем городе? – вежливо поинтересовалась Эмили, украдкой бросив взгляд на свои часы.

– Нет. Я бываю здесь несколько раз в году. В основном по делам. Раньше я пользовался услугами одной из фирм, устраивая свои приемы, но еда, которую вы приготовили сегодня, заставила меня изменить свое мнение.

– Спасибо. Я польщена.

Действительно, ей было это очень приятно. Судя по его дорогой одежде, он мог позволить себе нанять любую обслуживающую фирму. Интересно, какой фирмой он пользовался до этого? Но она не стала его расспрашивать. Может быть, потом осторожно выяснит. Было бы полезно узнать, кто был ее конкурентом. Полезно как для ее работы, так и для ее самолюбия. Несколько лет ей приходилось работать как каторжной и идти на всевозможные жертвы ради того, чтобы иметь собственную клиентуру и прекрасную репутацию. Осознание того, что эти усилия принесли свои плоды, помогало ей смириться с тем, что она заплатила за успех слишком высокую цену…

Они встречались с Ридом шесть лет. Все, включая и саму Эмили, считали, что свадьба не за горами. Хотя сейчас, оглядываясь назад, она видела изъяны в их отношениях, которые только углублялись и расширялись по мере того, как она продвигалась к своей мечте. До тех пор пока обслуживание банкетов оставалось для Эмили лишь увлечением или просто работой по совместительству, Рид гордился ею. Но когда это дело превратилось для нее в основное занятие, приносящее серьезный доход, а молва о ее фирме стала настолько громкой, что ее имя не раз упоминали в «Нью-Йорк таймс», его энтузиазм заметно остыл. А когда Эмили начала мечтать о том, как откроет свой ресторан, Рид сделал все возможное, чтобы отговорить ее от этого шага. И что же в итоге? Он нашел себе другую женщину – сестру Эмили…

– Людей будет немного – человек шесть гостей и я сам, – проговорил Дэн, возвращая Эмили к действительности.

– Когда вы это планируете? – спросила она, мысленно прикидывая свой график.

– В субботу. Через неделю. Времени в обрез, я понимаю. – Выражение его лица было виноватым. – Но я очень надеюсь, что вы сумеете найти окно в своем расписании для меня. По словам любезной хозяйки этого дома, вы – лучшая. – Его губы очаровательно дрогнули, но на этот раз, погрузившись в детали работы, Эмили сумела проигнорировать вспыхнувший жар.

Дэн, известный также как шейх Мадэни Абдул Тарим, был не из тех людей, которые могли довольствоваться чем-то, кроме самого лучшего. Благодаря своему положению и богатству ему никогда и не приходилось отступать от этого правила. Тем не менее он вовсе не считал себя привередливым. Сегодняшнее угощение было превосходным. И он никак не ожидал, что кулинарка, сотворившая все это чудо, была так молода. И так привлекательна… Даже при ее форменной одежде и уродливой прическе он почувствовал к ней интерес как мужчина. Разумеется, Дэн не собирался поддаваться этому чувству. Вскоре должно было состояться официальное объявление о его помолвке, и он не намеревался вступать в какие-либо отношения ни с кем. Тем не менее Эмили Мерит почти заставила его пожалеть о том, что его будущее было определено еще в то время, когда он только научился ходить.

Всему виной, как он считал, были ее глаза. Эти яркие синие глаза напоминали ему Средиземное море вблизи летней резиденции его семьи. По ее взгляду, прямому и оценивающему, становилось ясно, что эта повариха считает себя ровней ему. И Дэну это нравилось. Обычно его титул и положение приводили в смущение слишком многих людей, и мужчин, и женщин. Поэтому он не позволил хозяйке дома официально представить его. Шейх старался сохранять время от времени анонимность ради того, чтобы спуститься на землю. Как часто говорил его отец, когда Мадэни станет правителем Кашакры, ему придется считаться с мнением народа их страны…

– Ну и как? – поинтересовался Мадэни.

– К сожалению, на этот день у меня уже есть заказ. Я должна приготовить угощение и торт для праздника по поводу пятилетия ребенка.

– И на такие заказы у вас уходит целый день?

– В большинстве случаев нет, – сухо ответила Эмили. – Но этот конкретный праздник состоится в часе езды от города, в Коннектикуте, и по настоянию родителей будет проведен с большим гастрономическим размахом.

– А ведь вам не нравится предложенное ими меню, – подытожил Мадэни.

Эмили опомнилась и дипломатично ответила:

– Я не вправе соглашаться или не соглашаться с выбором меню, сделанным клиентом.

– Но?… – Подняв брови, он ждал ее признания.

– Я просто не думаю, что ребенку такого возраста сможет понравиться то, что они выбрали. К тому же некоторые блюда плохо усваиваются детьми.

– Что же такого они заказали? Блинчики с икрой?

– Почти. – Эмили улыбнулась, и он увидел, как на ее щеке появилась очаровательная ямочка, отчего ее лицо с классическими чертами сразу приняло озорное выражение. – По крайней мере, мне удалось уговорить мамашу ребенка отказаться от закуски из утиной печени и заменить ее ветчинными рулетами. Но даже при этом я уверена, что многое останется нетронутым. Телячьи отбивные или жареные овощи так никому и не потребуются.

– А разве это не означает, что ваша помощь там не понадобится?

Эмили смущенно закусила нижнюю губу. Это движение было непередаваемо сексуальным.

– Возможно, я сумею помочь вам, – сказала она наконец. – У меня есть помощница, которой я смогу поручить заботу о том празднике. Конечно, многое зависит от времени вашего банкета и предполагаемого меню.

Мадэни так и не понял, почувствовал ли он облегчение оттого, что Эмили согласилась готовить для его гостей, или оттого, что у него появится возможность снова увидеть ее.

– Когда мы сможем встретиться с вами, чтобы обсудить все детали?

– Я свободна завтра утром, если вас это устроит.

Хотя у Мадэни были назначены три встречи до полудня, он кивнул. Мадэни умел быть очень сговорчивым, когда этого требовала ситуация. А это был как раз такой случай.

Протягивая ему карточку, Эмили произнесла:

– Я встаю очень рано. Можете спокойно объявиться в любое время после девяти.

Мадэни все еще сжимал в руке визитную карточку и продолжал улыбаться, когда, спустившись вниз, подошел к своему водителю.

– Я смотрю, ты хорошо провел вечер, – произнес Азим Харра.

Азим был не только водителем Мадэни, но и его закадычным другом, а иногда и телохранителем. Он сопровождал Мадэни во всех зарубежных поездках. Они дружили с самого детства. Отец Азима был старейшим членом парламента Кашакры, а его дядя заседал в верховном суде страны. Азим был человеком очень образованным, временами чересчур прямолинейным, но самое главное – преданным Мадэни и Кашакре.

– Просто замечательно. Хендерсоны – гостеприимные хозяева, и еда у них была просто… изысканная. – Он улыбнулся еще шире.

– Как мне знакома эта улыбка, – засмеялся Азим, выруливая на дорогу. Их «мерседес» влился в поток машин. – Тут явно не обошлось без женщины.

Улыбка на лице Мадэни сразу исчезла.

– Ошибаешься, дружище. Это время прошло.

– Почему? – с удивлением спросил Азим.

– Ты знаешь почему, хотя и не согласен с моим решением, – ответил Мадэни.

– Потому что это не твое решение, – в сердцах произнес Азим. – Не могу поверить, что ты соглашаешься на договорной брак. Это ты!

В Кашакре Мадэни слыл человеком более прогрессивных взглядов, чем его отец, хотя за последние три десятилетия шейх Адил Хаммад Тарим очень изменился.

– Тебе известны мои соображения.

– Здоровье у твоего отца отменное, дорогой, – произнес Азим. – Сердечный приступ, который он перенес прошлой осенью, оказался легким.

Но тогда Мадэни так не казалось. Он прикрыл глаза, вспоминая, каким пепельным стало лицо его отца перед тем, как тот рухнул на пол. Это случилось как раз во время их спора о женитьбе Мадэни. Договорные браки в их стране разрешалось аннулировать в некоторых особых случаях. Адил мог признать недействительной предварительную договоренность о заключении брака сына, но он и слышать об этом не хотел. Его собственный брак был заключен по старинке, согласно договору, и жизнь Адила сложилась хорошо. Старик верил, что так будет и с его сыном.

– Моя помолвка с Навор – желание отца, его воля. Азим покачал головой:

– Но ты ведь пока еще не помолвлен. Так что ничего плохого не будет в том, чтобы воспользоваться… последним моментом радости и удовольствия. Кажется, так говорят американцы?

Мадэни уставился в тонированное стекло окна и не стал продолжать этот разговор. Да, он не был официально помолвлен. Это правда. О его обручении с Навор будет объявлено в конце этого лета. Но он не был и свободен. И фактически не был никогда…

Эмили добралась до дому незадолго до полуночи. Она чувствовала себя одновременно измученной и воодушевленной. Помимо загадочного Дэна еще двое гостей Хендерсонов попросили сегодня ее визитные карточки. И как всегда, Хендерсоны щедро заплатили ей. Конечно, пришлось нанять кое-кого, чтобы справиться с готовкой и сервировкой стола, но, за вычетом всех расходов, у нее еще оставалась приличная сумма, которую она собиралась положить на свой счет в понедельник утром.

Ей пришлось трижды подниматься на четвертый этаж, чтобы перенести все из небольшого микроавтобуса в квартиру. В этой квартире Эмили жила и из нее же руководила своим бизнесом. Потом ей пришлось отогнать машину на платную стоянку через полквартала. Когда Эмили наконец снова оказалась дома, у нее появилось искушение немедленно повалиться на диван, но она потратила еще двадцать минут на то, чтобы убрать кастрюли, посуду для сервировки и другую утварь, а уже затем наконец водрузила гудевшие ноги на кофейный столик в так называемой гостиной.

Стопка почтовой корреспонденции под пятками привлекла ее внимание. У нее хватило времени только на то, чтобы бросить лишь беглый взгляд на все эти конверты перед тем, как она уехала сегодня к Хендерсонам. В основном это были счета. И только одно письмо требовало ответа. Эмили опустила ноги на пол и стала перебирать почту, пока не нашла то, что искала. Даже не вскрывая толстый конверт, Эмили знала, что найдет внутри, – приглашение на свадьбу своей младшей сестры.

Чертыхнувшись, Эмили отогнула уголок конверта и извлекла лист плотной почтовой бумаги цвета слоновой кости. Качественная бумага и выгравированные буквы стоили ее родителям целого состояния, но для Элли им никогда ничего не было жалко.

Младшая сестра Эмили, по их мнению, никогда не могла сделать ничего плохого. Даже факт, что она обручилась с бывшим женихом Эмили, который тогда еще не был бывшим, не вызвал нареканий у родителей. Более того, Эмили даже призывали проявить «больше понимания», а позже говорили, что она должна быть «счастлива», что ее взбалмошная младшая сестренка наконец угомонилась.

«Элли Лорин Мерит и Рид Дэвид Бенедикт, вместе со своими родителями, просят оказать им честь своим присутствием на их свадьбе…»

Не став читать дальше, Эмили скомкала приглашение в руке. Из уважения к дереву, которое срубили для производства этой бумаги, она решила выбросить листок в корзину для бумаг, а не в мусор. Но она не собиралась оказывать честь Элли и Риду своим присутствием, как и внимать просьбе матери быть на этой свадьбе в платье для подружек невесты. И дело было не в том, что Эмили не могла простить их. Ей хотелось думать, что она выше этого, несмотря на их чудовищное предательство. Нет, дело было в том, что никто из них не подумал о том, какую боль ей причинили, и никому даже в голову не пришло принести какие-то извинения.

– Это судьба, Эм. Ответ на мои молитвы. Рид и я были созданы друг для друга, – имела она наглость заявить. Как будто Эмили было легче оттого, что она узнала, что ее сестра была страстно влюблена в ее бойфренда.

Рид оказался не столь романтичен. Он возложил ответственность за свою неверность на саму Эмили.

– Если бы ты не была вечно так занята обслуживанием торжеств, ты смогла бы заметить, как несчастлив я был, – сказал он, когда она услышала об их романе.

Это его откровение больно резануло ее.

– У меня бизнес, Рид.

– Не напоминай мне. – Он недовольно фыркнул. – Ты теперь весьма востребована.

– Не хочешь ли ты сказать, что я должна извиниться за то, что успешна?

– Нет. Но ты не должна делать вид, будто удивлена, что я нашел кого-то еще.

– Этот кто-то – моя сестра! – взорвалась Эмили. Рид только пожал плечами:

– Элли понимает меня. Ее совершенно не интересует бизнес и работа до упаду. Она хочет поддерживать меня, чтобы я имел возможность заняться своей карьерой.

– Значит, женщины не могут осуществлять свои мечты? Ты это хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что ни один мужчина не захочет, чтобы ему отводилась второстепенная роль в честолюбивых замыслах женщины!

Рид, ясное дело, считал, что женщине следовало приходить в восторг от второстепенной роли в мужских замыслах!

Эмили решила, что, если бы ей было предоставлено право на то, чтобы выбрать только одну настоящую любовь, для ее сердца было бы безопаснее выбрать кулинарное искусство.