Дженис Линн
Излечи моё сердце
Моей дорогой подруге Кэтлин Лонг
Спасибо за верную дружбу и веру в меня, за все эти веселые разговоры поздней ночью в номерах отелей во время писательских конференций и за то, что ты дала мне возможность увидеть маяк. Я тебя люблю!
Благодарю также Эбби Линн и Энни Лонг за то, что они считают, что эта книга посвящена им, а еще за то, что они помогли мне в моих исследованиях по маяку в Кейп-Мэй[1].
Глава 1
– Я ни за что не поеду с тобой на свадьбу. – Фейт Фогарти помотала головой, зная, что на этот раз ее босс зашел слишком далеко. – Не-ет, ни за что! Я не хочу попасть в категорию «одной из твоих девочек».
Слава богу, кажется, никто не обращал на них ни малейшего внимания, вероятно, потому, что все их коллеги пытались выглядеть занятыми, чтобы не привлекать внимания босса. Фейт прошла в кабинет доктора Уэйкфилда, а он вслед за ней.
– Я не прошу тебя быть «одной из моих девочек», – заметил он.
Разумеется, он не просил ее быть одной из его девочек.
Она не в его вкусе. У нее есть мозги.
– Я прошу тебя сопровождать меня на семейное торжество, где мои родственники будут безжалостно изводить меня, если я явлюсь туда без дамы. Они начнут навязывать мне любую незамужнюю женщину. – Он сдавленно кашлянул.
Не испытывая ни малейшего сочувствия к одному из самых завидных женихов Нью-Йорка и первоклассному нейрохирургу, Фейт пожала плечами:
– Так возьми с собой Лулу.
Лулу была стройной блондинкой, сопровождавшей Вейла в прошлую субботу вечером на большой благотворительный бал.
Фейт читала об этом мероприятии, видела фотографию модели с Вейлом, помещенную в разделе светской хроники воскресной газеты. Целая колонка была посвящена обсуждению, сумеет ли экзотическая модель затащить под венец наследника состояния Уэйкфилдов. Фейт тщательно смяла газету и выбросила в мусорную корзину, где самое место такого рода произведениям печати.
Разумеется, Вейл не женится на этой женщине.
– Цитирую тебя: «Не-ет, ни за что». – Вейл делал акцент на каждом слове. – Ты представляешь, сколько проблем я создам, привезя Лулу на семейное торжество, тем более на свадьбу? – Он поморщился, словно попробовал что-то очень невкусное. – Она услышит свадебные колокола задолго до начала церемонии. Нет, мне никак нельзя брать с собой на свадьбу кузины мою сегодняшнюю подругу. – В его проницательных голубых глазах появился стальной прищур, приводивший в волнение почти всех, кто с ним общался. – Я беру тебя!
Именно это и привлекало Фейт в Вейле.
Никаких ухаживаний. Никаких благотворительных балов в Нью-Йорке. Никаких намеков на любовные или какие-либо другие реальные отношения. Практически он только что сказал ей, что не видит в ней женщины и ценит лишь за ее мозги.
Глубоко вздохнув, Фейт тряхнула головой:
– Нет, спасибо! Сопровождать тебя на ваши семейные сборища не входит в круг моих должностных обязанностей!
Он усмехнулся своей белозубой дьявольской улыбкой, от которой у нее всегда едва не останавливалось сердце.
– Я могу попросить своего поверенного пересмотреть условия твоего контракта!
– Забудь об этом!
Прищурив глаза, она бросила на него угрожающий взгляд, ясно свидетельствующий о том, что она не позволит насмехаться над ней.
Почему рядом с ним она всегда чувствовала свою уязвимость? В конце концов, по своему уму он ничем не отличался от типичного мужчины!
– На эту свадьбу я с тобой не поеду!
– Я могу заплатить тебе!
Это было уже совершенно возмутительно!
Как невропатолог, специализирующийся на болезни Паркинсона, она за свою работу получала неплохие деньги. И эта работа не предполагала ограждать Вейла как от капризных претенденток на его руку, так и от преисполненных благими намерениями членов семьи.
От его предложения у Фейт закружилась голова.
– Нет!
Фейт едва сдерживалась, чтобы не потерять самообладания. Она начала собирать в папку разложенные на длинном столе красного дерева истории болезни, по которым хотела проконсультироваться с ним. Этот стол занимал почти всю стену его огромного кабинета. Методично, одну за другой, она укладывала в папку истории болезней пациентов, нуждающихся в хирургическом вмешательстве Вейла. Можно повременить!
Вейл пересек комнату и подошел так близко, что она, пожалуй, могла бы ударить его, и уставился на нее.
– Ты могла бы уступить мне, Фейт! – произнес он, взяв ее за плечо и почувствовав мелкую дрожь, бьющую ее тело. – В конце концов, ты же знаешь, что я всегда добиваюсь своего!
Он был прав. Вейл всегда получал, что хотел. И от женщин, и от жизни. У него прекрасная жизнь. Этот человек обладал деньгами, связями и руками гениального хирурга. Это выделяло его среди коллег. Женщины одолевали его своим вниманием, а мужчины стремились походить на него. Скучающие старые леди боготворили его и угощали им своих подруг, как экзотическим кушаньем.
На работе Фейт удавалось скрывать свои чувства, она тщательно следила за тем, чтобы проявлять к нему лишь профессиональный интерес, но на свадьбе?.. Ему хватит одного взгляда на нее, чтобы понять, как она мечтает потанцевать с ним, более того, как жаждет согреть его постель!
Свадьба!
Но для Вейла на этой свадьбе она должна быть только ширмой, спасающей его от другой свадьбы.
Нет, она не собиралась сдаваться! Она не побежит к нему, как только он поманит ее пальцем! На сей раз он переступил границу ее терпения.
– Я ведь всего лишь прошу тебя поехать со мной в этот уик-энд в дом моей матери и сопровождать меня на свадьбе Шерон!
Внутренне клокоча от гнева, Фейт бросила на стол папку с историями болезней и повернулась к нему лицом. Почему он думает, что она согласится на его предложение, стоит ему только попросить или позвонить ей?
– А тебе никогда не приходило в голову, что я могу иметь собственные планы, как и с кем провести мне этот уик-энд? Что, кроме работы, у меня есть личная жизнь?
Вейла редко можно было увидеть растерянным. Если его что-то удивляло, он умело скрывал это. Подчиненные безоговорочно выполняли все его распоряжения, и это привело к тому, что он перестал воспринимать их как людей, имеющих отдельную от клиники жизнь. Он не представлял себе, как можно отказаться задержаться после смены, не выйти на работу в выходной день и, наконец, отказать ему в просьбе сопровождать его на свадьбу своей кузины, кстати сказать, без предупреждения!
Конечно, он ни на минуту не задумывался над ее возможными личными планами. Ему она не казалась привлекательной, и он не мог предположить, что Фейт может кому-то нравиться. Тогда почему же она отказывается удовлетворить его маленькую прихоть?
Это задевало его за живое.
А Фейт буквально скрежетала зубами от ярости. Несомненно, она не была столь очаровательна, как те женщины, которым он назначал свидания, и, даже приложив немалые усилия, не смогла бы соперничать ни с одной из них! Забранные в пучок тусклые светлые волосы, зеленые глаза, слишком большой рот – такой ее ежедневно видел Вейл! Она это понимала, и все же его удивление оттого, что кто-то хочет провести с ней свободное время, причиняло ей глубокую боль.
Восемнадцать месяцев назад, когда Фейт поступила на работу в клинику Вейла, она буквально потеряла голову, влюбившись в него.
Восемнадцать месяцев она переживала одновременно радость и боль оттого, что работала рядом с ним, с человеком, который никогда не воспринимал ее как женщину, а лишь видел в ней партнера – невропатолога, увлеченного поиском способов излечения от болезни Паркинсона. Казавшийся ей вначале лучшим другом, после одного ночного дежурства Вейл стал делать все, чтобы препятствовать ее карьерному росту в его клинике.
– Это не обсуждается! На свадьбу твоей кузины я с тобой не поеду!
Сейчас ей было жаль, что он стоит от нее слишком далеко. Она лишь различала синий ободок оправы его очков и чувствовала мускусный запах лосьона для бритья, но, для того чтобы иметь возможность дать ему пощечину, нужно было сделать шаг вперед.
Ну и дела! Если бы она разделась перед ним догола, вряд ли он и тогда заметил бы, что перед ним женщина! Нахмурившись, он приказал бы ей одеться и подготовить очередную карту мозга.
Она ведь врач и прекрасно понимает, что вся его притягательность объясняется очень просто: ее обонятельная слизистая оболочка очень резко реагирует на чрезмерно обильные андрогены, испускаемые его телом, и это вызывает увеличение содержания кортизола в ее крови. Поэтому ей так хочется вцепиться зубами ему в горло!
– А у тебя на этот уик-энд уже есть планы? – поинтересовался он.
Конечно, она должна была сообразить, что избалованный, богатый мальчик, сидящий в нем, никогда не допустит, чтобы не получить желаемого. Ее судьба была предрешена еще до начала разговора.
– Ведь куда-то ты же должна пойти, если не можешь сопровождать меня на свадьбу?
Его проницательные глаза в упор глядели на нее, и Фейт казалось, что он уже знает правду. Ей хотелось солгать, что в пятницу вечером ее ждет роскошный мужчина, готовый носить ее на руках, поить вином, кормить ужином, а потом заниматься с ней любовью. Но лгать она не умела.
– Нет, у меня нет определенных планов. – Ведь не будет же она говорить ему, что в этот уик-энд собирается сделать уборку квартиры и всласть погулять со своим карликовым пудельком Йодой! – Но это ничего не меняет!
– Еще как меняет! – обрадовался он. – Никаких определенных планов у тебя нет, а мне необходимо, чтобы ты съездила со мной на Кейп-Мэй, где можно посмотреть последний фильм о Брайниаке. Таким образом, этот уик-энд будет для тебя рабочим днем, и ты ничего не потеряешь! Это будет прекрасно!
– Ничего прекрасного из этого не получится! Я не хочу ехать с тобой на свадьбу в южный Нью-Джерси!
Но при этом ей вовсе не хотелось провести уик-энд, нанося на карту мозга компьютерные данные, которые они получили. Конечно, она любила свою работу, но надеялась, что остаток дня они вместе проведут в городе. И зачем она затеяла с ним этот спор? Она же знала, что ее мнение для него ничего не значит!
Однако гордость не позволяла ей уступить.
– Нет. Нет и еще раз нет!
– Ты что, просто не любишь свадьбы? – Вейл нахмурился, что сразу испортило его лицо. – Да что за чушь я несу! Любая женщина любит свадьбы!
– Значит, я не любая женщина!
Вейл поднял бровь, и Фейт поняла, что поступила неправильно, сказав слишком много. Упрямство – это одно, а глупость – совсем другое дело.
– Почему нет? – спросил он, ожидая услышать в ответ, что на некоторых свадьбах ей отводилась роль горничной при матери новобрачной. Отсюда и ее негативное отношение к свадьбам вообще! Одно лишь упоминание о свадьбе вызывало у нее аллергию. Вот и сейчас она уже царапает розовое пятно, появившееся на шее!
– Нет, и все! – Независимо от того, что он о ней подумает, Фейт не собиралась ему что-либо объяснять.
Вейл минуту помолчал, а затем отмел все ее возражения как несущественные, тем более что они противоречили его желаниям.
– Тебе там понравится! Моя кузина Шерон никогда не останавливается на полпути, и она выйдет замуж в соответствии с пожеланиями Филадельфийских Орлов! Тебя эта свадьба изрядно позабавит!
– Ну ладно! Я согласна! Но только потому, что тебя это так забавляет!
Фейт вздохнула. Он все-таки не позволил ей отговориться и сорваться с крючка! Хочется ей или нет, но этот уик-энд ей придется провести в доме семьи Вейла на берегу у Кейп-Мэй, в двух часах езды на машине от Нью-Йорка в качестве сотрудницы СМИ, приглашенной на свадьбу его любимой кузины. Папарацци любили Шерон Уэйкфилд, и бывшая королева красоты никогда не была обделена вниманием прессы.
– Хорошо, ты права! – довольно усмехнулся Вейл. – Вообще-то свадьбы не моя стихия, но Шерон моя любимая кузина, и я свидетель с ее стороны. Это не требует от меня какого-то непомерного подарка.
– То есть все происходит как в обычных семьях?
Он будет свидетелем со стороны невесты? – пронеслось в голове Фейт. Хотя СМИ знали о предстоящем событии, детали держались в секрете. Фейт случайно услышала разговор Вейла с известным футболистом, где он упомянул, что приобрел для свадьбы смокинг. Ради того, чтобы увидеть Вейла в смокинге, стоящим рядом с невестой, Фейт, пожалуй, готова вытерпеть серьезные испытания! Пусть это даже напомнит ей, что ничто не вечно под луной!
Вейл пошевелил темными бровями.
– Поверь мне, ты не будешь разочарована!
– Ладно, я поеду с тобой.
Все равно у нее не было выбора, он уже все решил за нее. Продолжай она сопротивляться, он бы вцепился в нее, как собака в кость, и грыз до тех пор, пока не добрался бы до самых уязвимых мест ее обороны.
Его прекрасный рот скривился в дьявольски обаятельной улыбке.
– Я знал, что ты согласишься!
Возможно, Вейл был несколько удивлен и еще не вполне уверен в своем успехе. Но это же был Вейл! Всегда уверенный, всегда победитель.
– Давай продолжим работу!
Фейт продолжила наносить последние компьютерные данные на карту мозга, которые должны были, как они надеялись, продвинуть разработку методов лечения болезни Паркинсона.
– В девять часов я должна быть в клинике! – заявила Фейт.
Через двадцать минут Вейл откинулся на спинку своего стула, глядя на картограмму мозга, свидетельствующую о несомненно достигнутой удаче, которую он предвидел уже полтора года назад, приняв на работу эту женщину, слепо доверившись своему инстинкту. Еще никому из невропатологов их клиники не удавалось совершить такое открытие!
После некоторых очевидных событий в своей жизни Вейл научился доверять своему инстинкту, и при приеме на работу Фейт он всецело положился на него. Даже теперь он слышал ее ошеломленный вопрос:
– Разве вы не хотите сначала ознакомиться с результатами моей работы?
Он смотрел в ее большие искрящиеся зеленые глаза и неожиданно для себя подумал о твердых зеленых яблоках, которые так любил в детстве. Унылые очки не скрывали открытость и честность ее глаз, и даже уродливая оправа не портила лицо. Он никогда не жалел о своем решении. Фейт сразу стала своим человеком в клинике, но… не его женщиной.
Когда ему выделили грант на исследование болезни Паркинсона, предусматривающее имплантацию в мозг биметаллической освинцованной пластины, которая испускала бы в ствол мозга электрические импульсы, он немедленно убедил Фейт присоединиться к нему. Она работала над исследованиями почти наравне с ним и не только никогда не давала повода разочароваться в ней, а напротив, часто вносила дельные предложения, осторожно и методично выполняя почти ювелирную работу, и это было так близко ему по стилю и духу. Вместе они составили отличную рабочую команду. Чем дальше продвигались исследования, тем больше он привыкал полагаться на ее понимание и методы подхода к каждому пациенту.
Теперь же она понадобилась ему, как палочка-выручалочка, которая поможет ему вывернуться из неудобной ситуации со своей семьей. Во время ночного телефонного разговора с матерью ему было доложено, сколько одиноких женщин будет присутствовать на свадьбе и с каким нетерпением они ждут встречи с ним. Вейл немедленно сообщил матери, что приедет не один, а с Фейт.
Вероятно, прежде, чем заявлять об этом матери, ему следовало согласовать этот вопрос с Фейт, но та ведь никогда не отказывалась от сверхурочной работы, даже в выходные дни! Правда, уик-энд в доме на берегу залива совсем не то, что работа в лаборатории!
Однако ее замечание, касающееся личных планов на уик-энд, несколько заинтриговало его. Ему стало любопытно, как же Фейт вообще проводит свое свободное время?
– У тебя есть бойфренд? – спросил он.
От удивления она разинула рот и смотрела на него наивными глазами:
– А если и есть, это как-то повлияет на твои планы?
– Если он есть, то ему может не понравиться, что этот уик-энд ты проведешь не с ним, а со мной! Я был бы счастлив заверить его, что со мной ты будешь в полной безопасности!
Фейт закусила нижнюю губу и взглянула на Вейла, как бы подыскивая достойный ответ на его заявление.
В груди Вейла появилось легкое дрожание, как бывало, когда он во время операции обнаруживал что-то экстраординарное. Значит, есть кто-то, кто согревает ее постель, кому она, возвращаясь с работы поздней ночью, жалуется на своего руководителя? Но почему его беспокоит мысль о такой возможности?
Глаза Фейт загорелись опасным огнем, а подбородок гордо вздернулся, словно его вопрос оскорбил ее.
– Есть у меня бойфренд или нет, это сейчас не имеет никакого значения. Я не собираюсь афишировать свою личную жизнь! Поэтому, доктор Уэйкфилд, вам нет нужды ни в чем заверять моего мужчину!
Вейл едва удержался от усмешки. Только что его соратник, незаурядный невропатолог Фейт, поставила его на место!
– Я не хотел обидеть тебя, Фейт! Просто иногда я забываю, как ты заботишься о своей карьере!
– У тебя никогда не было поводов сомневаться в моей преданности работе!
– Верно! Поэтому ты и едешь со мной на эту свадьбу. Я попрошу Кей прислать тебе программу празднований, чтобы ты смогла упаковать свои вещи.
Уже наступил вечер четверга, а Фейт до сих пор не смогла высвободить время для прогулки по магазинам, чтобы приобрести новую одежду. Конечно, она знала, что ей нужно, но это пока ничего не меняло.
Казалось, Вейл специально загружал ее работой гораздо больше обычного, чтобы она не нашла времени придумать вескую причину не ехать с ним на свадьбу.
Она, Вейл, двое нейрохирургов, двое нейрофизиологов и еще несколько научных сотрудников, входивших в команду по исследованию болезни Паркинсона, собрались за огромным столом в кабинете Вейла. Несмотря на долгие часы ночной работы всю прежнюю неделю, они лишь подобрались к решению проблемы, и им еще предстояло проделать массу работы. Хотя методы воздействия электрических импульсов на мозг человека использовались уже давно, новые данные, полученные ими, вселяли надежду на возможность излечения болезни Паркинсона. Если они добьются успеха, то болезнь будет побеждена!
Фейт устало провела рукой по лицу.
– Что-то не так? – шепнул ей в ухо Вейл.
От его теплого дыхания по телу Фейт побежали мурашки.
Она взглянула на него и подумала: откуда он черпает энергию, позволяющую ему всегда оставаться спокойным и выдержанным? Он мог работать целыми днями, а потом в прессе появлялись его фотографии в обществе какой-нибудь красотки, с которой он ужинал в ресторане или танцевал в ночном клубе!
– Просто мне нужно хорошенько выспаться ночью!
Этой ночью она почти не спала, думая о предстоящей поездке на Кейп-Мэй. Да и сейчас ее мысли блуждали далеко от обсуждаемой научной проблемы, а были заняты исключительно вопросом, в чем она появится на свадьбе кузины Вейла. Но об этом она, конечно, ему не скажет, чтобы не потерять завоеванного упорным трудом уважения к себе!
К сожалению, ее ответ не убедил его.
– Ты уверена? – спросил он, продолжая сверлить ее взглядом своих умных глаз.
– Да, я уверена. – Фейт взглянула на часы. Начало восьмого. Если они закончат до восьми, она еще успеет пробежаться по магазинам, чтобы купить себе что-нибудь новенькое, в чем не стыдно появиться перед блестящей семьей Уэйкфилд.
Оглянувшись вокруг, Фейт поняла, что все собравшееся общество нацелено на плотную, продолжительную работу.
– У тебя свидание?
– Что?
Он произнес свой вопрос тихо, ей на ухо, а она от неожиданности взвизгнула, и несколько пар глаз посмотрели в их сторону, но так же быстро вернулись к работе.
– За последние пятнадцать минут ты уже третий раз смотришь на часы! Мы отрываем тебя от чего-то важного?
Вейл говорил негромко и доверительным тоном, но уши Фейт горели от стыда. Все остальные делали вид, что не обращают на них внимания и заняты целиком и полностью своей работой. Лишь один Маркус Фиш откровенно, с интересом наблюдал за ними. Фейт быстро отвела глаза от любопытного взгляда партнера Вейла. Отдел Маркуса Фиша специализировался на изучении рассеянного склероза, но, как только Вейл приступил к изучению болезни Паркинсона, используя новейшие методы исследований, Маркус добился включения его в команду коллеги в надежде воспользоваться их достижениями в своих целях.
– Нет, я занята только работой, она для меня важнее всего, – ответила она Вейлу и в доказательство тотчас же сделала замечание о неправильной регистрации сигналов от основных ганглий до моторной коры. Пусть не думает, что ее голова занята проблемой проведения уик-энда в доме его семьи! – Я еще не упаковала вещи для поездки, но это не имеет никакого значения!
Фейт не собиралась посвящать его в свои планы посещения магазинов, прогулки с Йодой, чтобы отдохнуть от общения с ним и набраться сил для предстоящего ей испытания свадьбой.
Машинально взяв чернильную авторучку, Вейл продолжал изучать свою подчиненную так, словно на ее лице вырос еще один нос.
– Ты действительно получила от Кей программу праздника?
– Да, твоя помощница работает очень эффективно!
Фейт очень любила Кей, считая ее более ценным сотрудником клиники, чем некоторые невропатологи или хирурги.
– Программа довольно стандартная. Завтра ночью репетиция, потом обед, в субботу свадебная церемония, после нее прием с шампанским, танцами и любованием закатом на берегу залива. – Он фыркнул. – Чтобы не вводить тебя в заблуждение, предупреждаю: у меня совершенно необычная семья.
– Иного я и не ожидала.
Вейл редко рассказывал о своей семье, но о них невозможно было не знать, потому что их имена постоянно мелькали в прессе. Его кузина Шерон несколько лет назад стала мисс Пенсильвания, приобрела скандальную славу, позируя топлес за баснословную сумму, которую потом передала в Нью-Йоркский фонд помощи вдовам и сиротам пожарных, а затем быстро лишилась своего титула. Один кузен был конгрессменом. Другой – сенатором. Мать Вейла возглавляла такое количество благотворительных фондов, что Фейт просто не могла все их запомнить.
Отец, умерший, когда Вейл был еще подростком, основал настоящую государственную империю. По-видимому, все Уэйкфилды были в высшей степени успешными людьми, и тот, что сейчас улыбался ей, не являлся исключением.
– Да? – Его глаза удивленно блеснули. – Тебя что-то смущает?
Ах, эта вечная болтовня!
– Да в общем-то ничего, я просто хотела сказать, что ты очень успешный человек с хорошими генами, – прошептала она, бросив подозрительный взгляд на молчаливую группу за столом. Опять Маркус наблюдает за ними! Она посмотрела на Вейла: – Эта черта у вас, конечно, преобладающая?
– Об этом я предоставлю судить тебе завтра вечером. – Наклонившись к ней, он озорно и опасно улыбнулся: – Так у меня хорошие гены?
Она сделала большие глаза.
– Почему ты спрашиваешь? Ты же сам знаешь, что это так.
– Верно. – Он улыбнулся еще шире.
Лицо у нее горело, в ушах звенело. Фейт продолжила изучать данные электроэнцефалограммы, которую держала в руках, сопротивляясь желанию снова посмотреть на часы или украдкой взглянуть на сидящего рядом с ней человека. Она чувствовала, как его взгляд пронзает ее, проникает в нее до глубины души.
Два часа спустя, выпив несколько чашек кофе, Фейт вертела шеей, пытаясь избавиться от растяжения мышц, которое получила, когда они изучали снимок последнего пациента на предмет недостающих деталей и пытались решить, имплантировать ли ему устройство.
Да, пробежку по магазинам по дороге домой придется отложить.
Ах, бедный Йода! Еще один поздний вечер с миссис Бисли.
Ее малыш, наверное, уже давно думает, что живет у пожилой соседки, а не у Фейт.
А теперь еще и выходные кремовому пуделю придется провести у миссис Бисли.
Наконец Вейл отодвинул от себя груду снимков головного мозга, и Фейт удивилась, ведь им еще немало осталось просмотреть. Хотя все остальные ушли в начале десятого, она уже поняла, что они с Вейлом уйдут не раньше полуночи.
– С меня довольно. – Он вытянул руки над головой. Рубашка плотно облегала его грудь.
Она быстро отвела взгляд и посмотрела на часы.
Может быть, она еще успеет пробежаться по магазинам?
Фейт вздохнула.
А может быть, нет.
Самые лучшие магазины одежды будут уже закрыты.
Прекрасно.
Значит, она наденет черное платье для коктейлей, купленное в прошлом году к Рождеству. Ей не слишком улыбалась мысль прийти на свадьбу в черном, но именно это черное платье с расклешенной внизу юбкой на худой конец подойдет для роскошной свадьбы избалованной прессой Шерон Уэйкфилд. Что касается приема, то и для этого случая она что-нибудь подыщет себе в своем скучном гардеробе.
– Он все еще ждет тебя?
Она, заморгав, посмотрела на Вейла:
– Кто?
Его голубые глаза потемнели.
– Ну, тот, от которого я тебя оторвал.
Он говорил так, словно нарочно задержал ее в офисе. Уже когда все ушли и она тоже стала подниматься, он спросил ее мнение по поводу истории болезни, которую только что прочел, вынудив ее остаться и изучить снимок.
Нарочно ли он задержал ее? Какие у него для этого были причины?
Она глубоко вздохнула, говоря себе, что устала, воображая все что угодно, но легкомысленно ответила боссу:
– Как бы долго ты меня ни задержал, он всегда рад меня видеть.
Она не лгала. Совсем не лгала. Но, если серьезно, она опасалась, что Йода перестанет признавать ее хозяйкой, если она не станет проводить с ним больше времени. Еще спасибо за их вечерние уютные посиделки и утренние прогулки.
– Ты, пожалуй, иди, – предложил он. Прочитать выражение его голубых глаз было невозможно. – Я сам закончу.
Неужели он останется? А ее отпускает? Может быть, он ее проверяет? Хочет видеть, насколько она предана своей работе?
– Когда ты сказал, что мы должны остаться на ночь, я подумала, что ты имеешь в виду нас обоих. Мне не хочется оставлять тебя одного.
Откинувшись на спинку кресла, он засмеялся:
– Думаешь, я не смогу позаботиться о себе?
Как бы Фейт ни старалась, она не могла оторвать взгляд от очертаний его крепкой шеи, широких плеч, подчеркнутых сшитой на заказ рубашкой с засученными рукавами и расстегнутым воротом, обнажившим треугольник загорелой кожи. И от его рук.
Господи, как же она любила эти талантливые руки!
Загорелые, сильные, с длинными пальцами, без колец. Особенно ей нравилось последнее, хотя в конце концов он женится на одной из тех красавиц, с которыми спит. А что потом? Сможет ли она продолжать работать с ним, зная, что мечтает о нем, и зная, что он принадлежит другой?
Этот вопрос время от времени закрадывался ей в душу, внушая панику и страх оттого, что когда-нибудь она должна будет покинуть «Уэйкфилд и Фиш».
Она снова посмотрела в его ясные голубые глаза, и вдруг ее осенило.
Осенило, что она смотрит на него не как его подчиненная, не как коллега-врач, а как женщина, которая его хочет.
Да что это с ней? Она сглотнула, пытаясь прочистить горло, пытаясь выиграть время, чтобы придумать, как бы разрядить ситуацию.
Но она так и не нашлась что сказать.
Как бы его проницательность ни пугала ее с профессиональной точки зрения, всплеск интереса в его глазах разжигал в ней надежду, угрожающую поглотить всю ее целиком.