Дженнифер Ли Арментроут
Шторм и ярость
Глава 5
– Не могу поверить, что тебе не влетело.
Миша протянул мне железный кинжал. Я взяла его, обхватив пальцами обтянутую кожей рукоятку:
– Извини, что разочаровала.
Его брови, скорее коричневые, чем рыжие, опустились:
– Надеюсь, он хотя бы накричал на тебя.
– Никто не спрашивал, на что ты надеялся, но да, он прочитал мне лекцию благодаря тебе.
Он фыркнул:
– Не повезло.
– Это твоя вина.
– Как насчет того, чтобы я приготовил тебе картошку фри с сыром и беконом на ужин, чтобы компенсировать это? Ту, которую ты берешь в ресторане за стеной?
– По-деревенски, – прошептала я. Мои глаза расширились, как будто целый хор ангелов начал петь передо мной. – Картофель по-деревенски с сыром?
– Ах нет, подожди. У меня же есть планы. Я не смогу приготовить ее для тебя.
Я прищурилась:
– Ты такой придурок!
Миша усмехнулся, но, наверное, это было хорошо, что он не собирался приносить мне картофель с сыром. У Стражей был безумно быстрый метаболизм, а человеческая ДНК во мне обладала таким метаболизмом, который постоянно думал, что мне нужно накапливать жир, как если бы я была медведем, собирающимся впасть в спячку.
К счастью (или к несчастью), он накапливал его в области груди. И в бедрах.
И в ляжках.
Неважно.
Я бы все равно с радостью уничтожила тарелку жареной картошки в одиночку, будь у меня такая возможность. В животе заурчало. Эта картошка стоит несколько действительно плохих вещей.
Вздохнув, я оглядела огромную комнату. Не похоже, чтобы картошка волшебным образом появлялась в обширном учебном центре, где Стражей обучали всем видам боя. Рукопашный бой. Тактический бой. Защитные и наступательные тейкдауны. Смешанные единоборства. Были даже комнаты для стрельбы по мишеням из оружия. Не то чтобы оружие было особенно полезно, когда дело доходило до уничтожения демонов, но выстрел в голову мог замедлить их и даже вырубить на некоторое время.
Однако некоторые комнаты имели двойное назначение. Та, в которой находились мы с Мишей, была полна толстых синих матов – они нужны для смягчения удара, когда тебя вбивают в пол во время отработки тейкдауна, или для восстановления после этого. Еще эту комнату использовали для практики владения холодным оружием – метания очень острых кинжалов в очень реалистичные манекены.
Почувствовав тяжесть лезвия в руке, я разжала пальцы, а затем сомкнула их. Железо было смертельно опасно для демонов. Впрочем, как когти и зубы Стража. Однако если надо уничтожить демона, не подходя слишком близко, то подойдет железный клинок, окропленный святой водой.
Я посмотрела на безволосое, невыразительное создание в другом конце комнаты. Оно было слишком далеко, чтобы разглядеть множество зазубрин, которые покрывали почти каждый квадратный сантиметр его очень реальной на вид плоти. С того места, где я стояла, это был просто какой-то сгусток.
– Знаешь, я подумал, было бы неплохо, если ты заляжешь на дно, пока они здесь, – Миша двигался вместе со мной и был достаточно близко к моему боковому зрению. – Не в смысле будешь слоняться без дела или что-то в этом роде, но, может, просто станешь держаться подальше от Большого Зала.
– Сомневаюсь, что увижу их снова, – сказала я, поднимая лезвие и думая о том, что Тьерри сказал о Зейне совершенно не то, о чем предупреждал Миша.
– Ты не пойдешь на церемонию сегодня вечером? Они будут там.
– Это не значит, что я увижу их. Не уверена, что они меня заметят.
– Думаю, ты недооцениваешь, насколько сильно выделяешься.
Я посмотрела на Мишу, нахмурившись.
Он приподнял бровь:
– Ты человек. Мы легко можем это почувствовать.
– Но на самом деле это не имеет большого значения, верно? Я не дура. И не собираюсь подойти к одному из них и сказать: «Привет, приятно познакомиться, я ходячий и дышащий миф. Хочешь сводку?»
– Сводку?
Я вздохнула. Арахис был бы так разочарован.
– Не бери в голову.
Скрестив руки на груди, Миша склонил голову набок:
– На самом деле это бы меня не удивило.
– Заткнись!
Миша ухмыльнулся.
Я закатила глаза.
– Ты собираешься продолжать?
Я снова сосредоточилась на манекене. Сделав шаг вперед, слегка отклонила корпус, а затем отправила кинжал в полет.
Он попал манекену аккурат в центр груди, вонзившись по самую рукоятку. Опустив руку, я выдохнула и посмотрела на Мишу.
Он уставился на манекен:
– Все еще не понимаю, как ты это делаешь.
Я одарила его своей лучшей дерзкой улыбкой:
– Я особенная снежинка, уникальная и красивая.
Он фыркнул:
– Ты – нечто!
По правде говоря, я была так хороша лишь потому, что мне приходилось тренироваться усерднее, чем кому-либо другому. Мне приходилось сосредотачиваться сильнее. Я была так хороша, потому что не могла позволить своим слабеющим глазам быть помехой. По крайней мере, до тех пор, пока не станет слишком сложно, и даже тогда мне придется приспосабливаться.
А это означало, что тренироваться нужно было еще усерднее.
Умение пользоваться кинжалами было так же важно, как и умение драться. И не только для того, чтобы я знала, как защитить себя.
Это было нужно, чтобы я могла остановить себя.
То, что я сделала с Рейверами, не было и сотой долей того, на что я была способна, когда не контролировала свои силы.
– Тебе не кажется странным, что Тьерри приказал клану Вашингтона остаться на Акколаду? – спросила я как можно небрежнее.
Миша не ответил, но нахмурился.
– Ну, имею в виду, с каких это пор какой-либо из кланов должен присутствовать на церемонии, даже если знает, что получит новых воинов? – заметила я. – Такого никогда раньше не случалось.
– К чему ты клонишь? – спросил Миша.
– Не знаю, правда. Это просто странно. Они не хотят оставаться, – я пожала плечами. – И на самом деле у них нет никаких причин быть здесь.
Он долго смотрел на меня.
– Думаю, если ты проводишь в своей спальне больше часа в день, твой разум начинает отправляться в действительно странные дали. Ты снова смотрела канал расследования преступлений?
– Неважно, – я ухмыльнулась. – Я смотрела «Принца».
Миша пересек комнату и схватился за рукоятку кинжала. Клинок издал этот отвратительный чавкающий звук – железо, выскальзывающее из манекена.
– Снова?
Я кивнула, и он вернул мне кинжал. Взяв оружие, я посмотрела туда, где стоял Миша.
– Ты сказал, что знаешь о Зейне и что он плохой парень. Что ты слышал о нем?
Он склонил голову набок:
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что любопытная, – ответила я, и это было правдой на сто процентов.
Миша скрестил руки на груди:
– Вашингтонский клан не то чтобы его поклонник. Они ему не доверяют.
Это было странно, учитывая тот факт, что лидер клана привел его сюда.
– Где ты это слышал? Существует что-то вроде доски сплетен для Стражей?
Миша хихикнул:
– Да, именно так. Я знал одного из Стражей, которого в прошлом году послали к ним в клан на помощь. Он рассказал мне кое-что о Зейне.
Я уставилась на кинжал, зная, что если продолжу приставать по поводу Зейна, Миша заподозрит неладное. Он знал меня слишком хорошо. Я доверила ему свою жизнь, но мне пришлось задаться вопросом: было ли его предупреждение основано не на фактах, а, скорее, на какой-то братской любви? Как будто ни один парень не был достаточно хорош для меня. Но я разговаривала с Зейном всего раз, и нам было далеко до обоюдной симпатии. Больше похоже на вражду на почве ненависти. Я снова посмотрела на Мишу.
Его взгляд скакал до двери и обратно. Мне не нужно было видеть, чтобы понять, кто наблюдал за нами. Когда Миша подошел ближе, его щеки начали слегка розоветь.
– Ты краснеешь, – ухмыльнулась я.
– Заткнись, – проворчал он, стоя спиной к двери. Прошло всего мгновение, прежде чем он снова оглянулся через плечо.
Я переступила с ноги на ногу.
– Думаю, ты нравишься Алине, – сказала я, имея в виду симпатичную темнокожую женщину-Стража, которая определенно наблюдала за нами из дверного проема.
Миша пристально посмотрел на меня.
– И я уверена, что тебе нравится Алина.
– Трин… – начал он.
Я подумала, что Миша сказал мне прошлой ночью. Его жизнь была навсегда связана с моей. Он не произносил этих слов, но именно это имел в виду, и это было несправедливо. Миша был всего на несколько месяцев старше меня; как и я, он нес ответственность, которая была лишь у немногих взрослых.
– Ты должен пойти и поговорить с ней.
Его глаза слегка расширились от такой перспективы, будто это никогда не приходило ему в голову. Затем выражение лица застыло, лишенное каких-либо эмоций:
– Я работаю.
– Нет, это не так, – я рассмеялась. – По большей части мы закончили тренировки, и мне не нужно твое присутствие, чтобы практиковаться с кинжалами. Вряд ли ты можешь меня чему-то научить, когда дело касается их. Я в миллион раз лучше тебя.
– Это не то, что я имел в виду. Ты не должна быть…
– Я могу побыть одна. Здесь мне ничто не угрожает.
– Безопасность в любое время и в любом месте – это не то, в чем мы можем быть слишком уверены.
Я проигнорировала то, как похолодела моя кожа.
– Все в порядке. Просто еще немного поработаю с кинжалами, а потом вернусь в дом, посмотрю, что задумала Джада. Мне не нужно, чтобы ты выступал в роли моего Защитника каждую секунду.
– Я делаю не только это.
Мой взгляд метнулся к Мише, уголки губ опустились, когда я уронила лезвие.
– На самом деле разве это не именно то, чем ты занимаешься?
Прошло мгновение, пока он удерживал мой взгляд.
– Я не просто твой Защитник, но и твой друг.
– Хорошо, – я уставилась на него, думая, что он ведет себя странно. – Ты тоже мой друг, и я говорю тебе как твой друг, что ты должен пойти поговорить с Алиной.
Миша снова оглянулся через плечо, и я увидела, как что-то промелькнуло на его лице. Тоска. Она была краткой, но ошибиться было невозможно. Я знала, как она выглядит.
Знала, каково это.
Вот что привело меня к дому Клэя. Жаль, это закончилось тем, что он приземлился на розовый куст. Но иногда меня так распирало от тоски, что я не могла этого вынести.
– Послушай, то, что ты следуешь за мной повсюду как тень, выглядит гораздо более подозрительно для наших гостей, чем вы с Тьерри думаете, – я пожала плечами. – Иди поговори с ней. Своди ее выпить кофе, или смузи, или еще чего-нибудь. Я напишу тебе позже.
Долгое время я думала, что Миша не собирается этого делать, но затем его грудь поднялась с глубоким вздохом и он повернулся ко мне:
– Как долго ты здесь пробудешь?
– Не больше получаса. Потом вернусь в дом.
– Ты действительно собираешься вернуться в дом?
Я вздохнула:
– Да.
Миша, казалось, принял решение. Он кивнул:
– Ладно. Напиши мне позже.
– Будет сделано, – я прикусила губу и усмехнулась. – Скажи Алине, что она сегодня хорошо выглядит, и на самом деле слушай, если она что-то говорит.
– Заткнись, – Миша начал поворачиваться.
– И не пялься на ее…
– Я знаю, как вести себя с девушкой.
– О, неужели?
Миша выглядел так, словно был в шаге от того, чтобы задушить меня, поэтому я рассмеялась. Он покачал головой, поворачиваясь, и я смотрела, как он шел туда, где стояла Алина. Подождав, пока их фигуры скроются в коридоре, я подошла к маленькому столику у стены. На кожаной сумке лежал второй железный кинжал.
Я взяла его, гадая, как долго Миша пробудет с Алиной, прежде чем прибежит обратно на свое дежурство.
Я твой друг.
Вряд ли Миша лжет, и я тоже не лгала, когда сказала, что он мой друг. Он действительно был моим другом, одним из самых лучших – как Джада и даже Тай. Как Арахис (он хоть и призрак, но все равно считался). А кроме них? Я не была близка ни с кем в общине.
Казалось, Клэй будет другим. Не то чтобы он был безумно влюблен или даже испытывал ко мне вожделение, но я думала, он… Он может стать кем-то особенным.
И это было бы лучше, чем ничего.
Я отогнала эту мысль, как делала всякий раз, когда слишком много размышляла о своем будущем.
В то время как одни члены общины приняли меня, других присутствие человека напрягало. Кто-то меня просто игнорировал. Вообще было трудно сблизиться с кем-то, когда нельзя рассказать всю правду о себе.
Были и другие: они смотрели на меня так, словно я не заслуживала быть среди них, пожинать плоды их жертв. Я достаточно знала о мире за пределами этих стен, чтобы понимать, что наши общины были практически утопиями, полностью самодостаточными, с небольшими проблемами (по сравнению с теми, с которыми сталкивается внешний мир).
Было трудно ответить на вопрос, был бы Миша моим другом, если бы не наши узы. И еще труднее – на вопрос, была бы другом Джада, если бы ее дядя не приютил нас с мамой.
Случались дни и моменты, как сейчас, когда я ощущала себя совершенно одинокой. Но еще я чувствовала себя глупо, потому что у меня действительно были друзья: друзья, которые были как семья – и даже лучше, чем большинство семей. Я любила Мишу и Джаду, но я скучала по своей маме, и я…
Я хотела большего.
Хотела тоски, которая отразилась на лице Миши, когда он увидел Алину, ждущую его у двери. Хотела той страсти, которую разделяли Джада и Тай. Хотела любви, которую видела во взглядах, которыми обменивались Тьерри и Мэттью, и чувствовала в словах, которые они часто шептали друг другу приглушенными голосами.
Я хотела всего этого.
И я ничего из этого здесь не получу.
Чувствуя тяжесть, я вернулась туда, где стояла раньше, повернулась лицом к манекену. Я смотрела на кинжалы, казалось, целую вечность, говоря себе, что нет смысла зацикливаться на гипотетических предположениях или размышлять о том, что нельзя изменить.
У меня был выбор.
Я могла остаться здесь. И это было бы разумным. Я была бы в безопасности, Тьерри и моим друзьям не пришлось бы беспокоиться обо мне. Или я могла уйти… И прожить жизнь, даже если бы это означало каждый час оглядываться через плечо. Но мы с Мишей связаны узами, и он сможет найти меня, куда бы я ни пошла, почувствовать, если приблизится на несколько километров. И если что-то случится со мной, это случится и с ним. Было бы несправедливо подвергать его опасности, убегая.
Дрожь пробежала по моим рукам. Я знала, что мне нужно сделать. Я знала, что я хотела сделать. Но в этой жизни было мало места для того, что было для меня так желанно.
Я сделала вдох, задержала его, а затем отправила кинжал в полет. Он достиг цели не более чем через секунду, вызвав слабую усмешку. Переложив второй клинок в правую руку, я снова метнула – и он вошел глубоко в манекен прямо под первым. Тяжело вздохнув, я опустила руку…
Несколько громких хлопков испугали меня, заставив перевести взгляд к дверному проему. Он был пуст. Я взглянула чуть правее.
Вот дерьмо!
Это был он.
Зейн.
Глава 6
Прислонившись к стене у двери и скрестив лодыжки, Зейн стоял слишком далеко, чтобы я могла разглядеть выражение его лица. Он был одет так же, как и прошлой ночью: черный хенли[2] сочетался с темными джинсами, создавая разительный контраст с золотистой кожей и волосами.
– У тебя действительно хорошо получается, – сказал он, скрестив руки на груди. – И я искренне рад, что прошлой ночью у тебя не было с собой этих кинжалов.
– Спасибо, – мое сердце заколотилось, когда я оглядела пустую комнату, а затем снова посмотрела на него. – Как долго ты там стоишь?
– Достаточно, чтобы задаться вопросом, пыталась ли ты запомнить каждый сантиметр лезвия, прежде чем бросить его.
Мои щеки вспыхнули. Класс.
– Ты всегда подглядываешь за кем-то, не предупреждая о своем присутствии?
– Думал, ты меня заметила, – сказал он, и это звучало как правда. – Я ведь не прятался за занавесом или что-то в этом роде.
Я прищурилась:
– Ты мог бы поздороваться, вместо того чтобы молча наблюдать за мной.
– Ну, в последний раз, когда я хотел предупредить о своем присутствии, ты пыталась убить меня.
Мои брови приподнялись:
– Я не пыталась убить тебя!
– С моей точки зрения все было именно так.
– Тогда твоя точка зрения, очевидно, слишком драматична.
– С тобой тяжело разговаривать, – сказал Зейн через мгновение.
Оскорбленная, я уставилась на него:
– Вовсе нет.
– Хорошо, я перефразирую. Ты любишь спорить.
– Вовсе нет!
Зейн уставился на меня, как будто мой ответ был достаточным доказательством его утверждения.
Ладно, это было доказательством его слов, и это меня раздражало.
– Почему ты здесь?
– В смысле на Земле, в этом месте, в данный момент и время…
– Это не то, что я имела в виду, – пришлось прервать его, и, клянусь, я услышала улыбку в его голосе. Он… дразнил меня? – Почему ты в этой комнате, наблюдаешь за мной?
– Ты говоришь так, будто я преследую тебя.
– Это ты сказал, не я.
Зейн оттолкнулся от стены, но не подошел ближе.
– Я немного удивлен, что нашел тебя здесь, – сказал он вместо ответа на вопрос.
– Почему это? – я направилась к манекену, чтобы забрать кинжалы. – Потому что я человек?
– Да, в общем-то, – последовала пауза. – Существует много Стражей, которые не могут попасть в цель так же хорошо, как ты.
Я ничего не смогла поделать. Этот маленький комплимент, намеренный или нет, вызвал у меня улыбку и прилив гордости.
– Тебя обучали, не так ли? Вот почему ты так отреагировала прошлой ночью.
Остановившись перед манекеном, я вытащила первое лезвие:
– У меня есть кое-какая подготовка.
Когда второй клинок оказался в моей руке, я обернулась. Зейн больше не стоял у стены. Он был в центре комнаты. Я сделала неглубокий вдох. Раньше думала, что должна извиниться перед ним, и сейчас было самое подходящее время.
– Кстати, о прошлой ночи. Думаю, мне следует перед тобой извиниться.
– Думаешь?
– Ну… я знаю, что должна.
Он придвинулся ближе, и я увидела, что его волосы распущены: кончики касались линии сильного подбородка.
– Неужели? – он казался удивленным, что было странно, ведь он меня не знал. – Ты хочешь извиниться?
Я направилась к Зейну, переложив оба лезвия в одну руку. По мере приближения поразительные детали его лица становились все яснее. Я же, кажется, хотела, чтобы они оставались размытыми. Мой взгляд опустился на горло Зейна.
Красиво.
Думать о том, что у него красивое горло, было действительно странно.
– Теперь мне кажется, что не стоит этого делать, потому что ты снова меня раздражаешь.
– Не позволяй столь незначительным мелочам помешать твоим планам.
– Уже помешали, – сухо ответила я. – Но… я действительно слишком остро отреагировала. Ты не хватал меня.
Я подняла взгляд на лицо Зейна – он смотрел на меня. Наконец достаточно близко, чтобы увидеть его глаза. Они были… бледно-синими, обрамленными самыми густыми ресницами, которые я когда-либо видела у парней. Цвет глаз показался мне странным, потому что у всех Стражей они ярко-голубые, а у Зейна – волчьи, холодные, как зимняя стужа. Мне стало любопытно.
Я прочистила горло.
– Итак, это было… неправильно с моей стороны. И все такое.
– И все такое? – на полных губах Зейна заиграла усмешка. – Я принимаю твои извинения.
– Хорошо.
Я перевела взгляд за его плечо. Если бы Миша вернулся и увидел нас, у него бы случился небольшой инсульт и он бы никогда больше не отошел от меня.
– На самом деле я искал тебя.
Короткая вспышка удивления, и я сделала небольшой шаг назад. Ухмылка исчезла с губ Зейна.
– Зачем?
– Потому что мы начали не с той ноты, – пояснил он. – Я здесь гость и обычно более… дружелюбен, чем был прошлой ночью.
Часть напряжения спала с моих плеч.
– Ну, я действительно замахнулась на тебя, так что это вроде как задало тон.
– Все так, но изначально это была моя вина. Я просто был так удивлен, увидев человека в общине, – густые ресницы опустились, прикрыв эти странные глаза. – Можно?
Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорил о кинжалах.
– Конечно!
Пальцы Зейна коснулись моих, когда он взял один клинок, – вверх по руке пробежала странная легкая дрожь. Чувство… чего-то знакомого охватило меня, ощущение правильности, будто все кусочки пазла наконец встали на свои места.
Я отдернула руку.
Подняла на него взгляд и резко втянула воздух.
Глаза Зейна были широко распахнуты, а голова слегка наклонена – будто он почувствовал что-то, чего не понял.
Или он мог просто пялиться на меня, потому что я вела себя странно.
Вероятно, так и было.
Зейн прочистил горло. Кинжал в его руке казался намного меньше.
– Я не сказал герцогу, что ты была в Большом Зале прошлой ночью.
– Спасибо, – я наблюдала, как он повернулся и пошел к тому месту, где я стояла, когда метала клинки. – Миша в любом случае сделал это за тебя, так что…
– Парень, который был с тобой прошлой ночью? – Зейн оглянулся через плечо. – Он кажется… напряженным.
Я хихикнула над этим, убираясь с пути манекена:
– Это своего рода его работа.
Повернувшись лицом к манекену, Зейн посмотрел на меня.
– Его работа заключается в том, чтобы быть напряженным?
Черт!
Зачем я это сказала? Мне захотелось ударить себя.
– Имела в виду, это что-то вроде его личностного качества. Миша не хотел грубить.
За исключением того, что Миша действительно хотел быть грубым, это было… почти правдой. Он сказал, что Зейн был плохим парнем, но Зейну не обязательно об этом знать.
Зейн уставился на кинжал – словно хотел что-то сказать, но сдерживался.
– Ты собираешься бросать? – спросила я.
Послав мне ухмылку, он приподнял плечо.
– Может, мне просто нравится держать его в руках?
Мои губы дрогнули.
– Может. – Я вдруг подумала о том, что подслушала прошлой ночью. Это был мой шанс выяснить, что, черт возьми, происходит. – Могу я спросить тебя кое о чем?
– Конечно!
– Ты действительно думаешь, что это не демон убивает Стражей и других демонов?
– Ты была там. – Зейн сделал паузу. – Пряталась за занавесом, так что слышала, что я думаю.
Я проигнорировала очередную подколку.
– Но кто еще это может быть?
Зейн долго молчал.
– Не знаю. Никто из нас этого не знает, но все мы видели некоторые странные вещи. Конечно, не такие странные, как полностью обученный человек, живущий в региональном центре, но тем не менее очень странные. Это вызывает беспокойство.
То, что я жила здесь, было странно, но не настолько.
– Думаю, и я бы беспокоилась.
– Полагаю, герцог тоже не на седьмом небе.
– Уверена, так оно и есть. Тьерри очень хорошо скрывает свои мысли, – я переступила с ноги на ногу. – Ты знаешь, что за два дня до вашего появления в лесу за стеной были Рейверы?
Черты его лица заострились.
– Нет, впервые слышу. Никто об этом не говорил.
Я открыла рот, чтобы ответить, а потом поняла: если им еще не сказали, мне, вероятно, следовало держать рот на замке.
– Ой! Что ж, уверена, вы дойдете до этого.
– Какого черта Рейверам понадобилось проделывать такой путь сюда?
– Хороший вопрос, – пробормотала я. – С ними не было демона Верхнего Уровня. Просто орда Рейверов, вроде тех, о которых ты рассказывал.
Зейн на мгновение замолчал.
– Ты много знаешь о демонах.
Это не прозвучало как вопрос, поэтому я пожала плечами.
– Поднатаскалась, живя здесь.
– Ты слышала о набегах на другие общины?
– Да, но Тьерри не знает, что я это слышала.
– Опять подглядывала за занавесом?
Я подавила усмешку.
– Скорее совершенно случайно задумалась у закрытой двери.
– Ты часто это делаешь, да?
– Достаточно, чтобы знать больше.
Зейн наклонил голову.
– Нет никакого смысла в том, чтобы какой-то демон пытался вторгнуться в это место, учитывая количество Стражей на разных стадиях обучения.
Все так. Единственная причина, которая может иметь хотя бы малейший смысл, – если демоны знают о чем-то, что находится внутри этих стен.
– Может, они потерялись. Или им скучно.
– Ага, – по голосу Зейна даже отдаленно не было похоже, будто он согласен с этой мыслью. И я действительно надеялась, что он никому не расскажет, что я ему выболтала. – Кроме метания клинков и того, что я видел прошлой ночью, чему еще ты обучена?
Я скрестила руки на груди и солгала:
– Совсем немногому. Просто мелочи, которые мне показал Миша.
– Он научил тебя метать?
Миша был не единственным, кто тренировал меня: Тьерри и Мэттью тоже сыграли в этом огромную роль.
– Да, но у меня это получается лучше, чем у него.
Зейн усмехнулся, и этот звук был все таким же приятным, как и прошлой ночью. Его движения были быстрыми, и он метнул кинжал прежде, чем я сумела это понять. Кинжал вонзился в манекен: повернувшись, я увидела, что он вошел в живот.
– Это было именно то место, куда ты целился? – спросила я, схватив все еще гудящую от удара рукоятку кинжала.
– Если скажу, что да, ты мне поверишь?
– Нет, – засмеялась я, вытаскивая лезвие.
– Я целился в грудь.
– Тогда я лучше и тебя тоже.
– Похоже, – Зейн провел рукой по волосам. – Сто лет не пользовался кинжалами.
– Не то чтобы тебе это жизненно необходимо.
– А тебе?
Вопрос застал меня врасплох, и мой разум лихорадочно пытался найти возможный – не подозрительный – ответ.
– Хм, никогда не знаешь наверняка. Я ведь и в самом деле живу с расой, на которую демоны любят нападать, и совсем недавно за нашей стеной были Рейверы, – сказала я. Хорошо. Это был умный ответ, и я могла собой гордиться. – Вот для чего мне нужна базовая техника метания ножей.
– Умно. Если когда-нибудь встретишься с демоном и у тебя будут кинжалы, ты сможешь защитить себя.
Чего Зейн не знал, так это того, что мне, по правде говоря, не нужны были кинжалы. Если бы дело дошло до драки, я могла уложить Зейна. Я могла побороть любого Стража здесь и даже не вспотеть.
Зейн протянул мне лезвие – и я убедилась, что наши пальцы не соприкасаются.
– Ты видела демонов? – спросил он.
– Да. А ты?
Зейн рассмеялся, и это был настоящий смех. Глубокий. Гортанный. Чертовски сексуальный.
– Вот ты нахалка!
– Виновна по всем пунктам обвинения.
– Каких демонов ты видела? Только Рейверов?
– Почему ты задаешь так много вопросов? – я направилась к столу.
– Мне чертовски хочется узнать о тебе больше.
– Потому что я живу здесь? – я вставила кинжалы в маленькие прорези. – Если бы ты увидел меня на улице, то не посмотрел бы дважды в мою сторону.
– Это неправда.
Мои пальцы оторвались от кинжалов, а взгляд метнулся туда, где стоял теперь Зейн.
– Я всегда смотрю дважды и даже трижды на хорошенькую девушку, – сказал он, и его легкая усмешка вернулась, изогнув одну сторону губ. – Не думаю, что уместно говорить это сейчас, но это правда.
Я все еще смотрела на него.
Ухмылка превратилась в широкую улыбку, согревая эти холодные голубые глаза.
– Я перешел черту?
– Нет, – я моргнула, снова сосредоточившись на сумке. Соединив края, связала их вместе. – Твое любопытство приведет тебя к одному большому разочарованию.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я не очень интересная.
– Это, пожалуй, самое нелепое из всего, что я слышал за весь день.
Я подавила усмешку. Если бы он знал всю правду!
– Моя мама знала Тьерри до того, как он стал герцогом, он тогда жил в Нью-Йорке. На нее напал демон, она подверглась его воздействию, когда я была ребенком, а остальное уже история, – процитировала я то, что Тьерри велел мне говорить. – Когда Тьерри стал герцогом, мы переехали сюда вместе с ним.
– Твой отец здесь?
Почти истерический смех вырвался из моего горла.
– Нет. Но он где-то рядом.
Брови Зейна нахмурились, будто он пытался разобраться в сказанном. У него никогда не выйдет. Даже с наличием самого буйного воображения.
– А твоя мать?
Я отвела взгляд – и острая вспышка боли пронзила мою грудь.
– Ее нет.
Зейн долго не отвечал.
– Нет – в смысле… она погибла?
Кивнув, я проглотила внезапный комок, который всегда появлялся, когда я думала о маме.
– Да.
– Мне жаль это слышать, – сказал Зейн, его взгляд блуждал по моему лицу. – Потеря родителя – это… никогда не бывает легко.
Его пристальный взгляд поймал мой.
– Ты… знаешь, каково это? – спросила я.
– Моя мать умерла при родах, как и многие наши женщины, – он убрал прядь волос за ухо. – А отец умер несколько месяцев назад.
Мое сердце сжалось от неожиданности.
– Мне так жаль, я… боже, это… тяжело. Мне очень жаль. Моя мама умерла около года назад, и это все еще чудовищно больно, но не так…
– Спасибо, – Зейн отвел взгляд.
Пазл вновь собрался воедино, когда я изучала его профиль. Желудок скрутило.
– Твой отец Эббот? Лидер клана в Вашингтоне?
Зейн снова повернул голову ко мне.
– Да.
– Мне действительно жаль, – я наклонилась в сторону, ловя его взгляд. – Он умер смертью воина.
– Да, это так.
– Знаю, тебе от этого не легче…
– Не легче.
Стражей было сложно убить, но смерть была тенью, которая всегда находилась в нескольких шагах позади, поскольку это была ужасная часть их повседневной жизни. Все это, конечно, ничуть не облегчало восприятие смерти.
– Мне действительно жаль, – повторила я, чувствуя, что нужно сказать это снова.
Я прижала кожаную сумку к груди, и в моей голове сложились очередные фрагменты. Эббот был лидером клана в Вашингтоне. Это значило, что после смерти его роль должен занять Зейн. Неужели Николай бросил ему вызов и выиграл? Или Зейн сам отказался от этой роли? В последнее трудно было поверить.
Я подумала о предупреждении Миши. Неужели клан не принял Зейна как лидера? Он был молод – наверняка старше меня всего на несколько лет, – но было ли что-то еще?.. Впрочем, подобное предположение не имело смысла, ведь иначе Тьерри знал бы об этом и не назвал бы Зейна благородным.
– Итак, – я провела пальцами по гладкой коже. Конечно, то, о чем я собиралась спросить, было очень личным, но, как сказал ранее Тьерри, мне свойственно любопытство, причем часто не во благо себе. – Почему ты не лидер клана?
Зейн посмотрел на меня сверху вниз.
– Это не то, о чем я могу с тобой говорить.
Разочарование затопило меня, хотя этот ответ и не был неожиданным.
– Потому что я не Страж?
Он натянуто улыбнулся в ответ.
– И потому, что я тебя не знаю.
Чувство стыда шевельнулось где-то под ребрами.
– Извини. Мне не следовало спрашивать. Я часто бываю… импульсивной и любопытной.
– Любопытной? Никогда бы не подумал, – его тон был легким, даже дразнящим, но я все равно почувствовала, как покраснели мои щеки.
Взглянув на дверь, я решила, что пришло время поступить умно и тащить свою задницу обратно в дом, пока я не сказала еще чего-нибудь лишнего.
– Мне нужно идти, – я сделала шаг назад, чувствуя себя страшно неуклюжей от неловкости. – Было приятно, эм, прояснить ситуацию. И еще раз: я сожалею о прошлой ночи.
Улыбка Зейна ослабла.
– Значит ли это, что ты нормально ко мне относишься?
Я поморщилась.
– Кажется, я была не очень вежлива прошлой ночью…
– Да, было что-то похожее.
– Я часто говорю то, чего не должна. Можешь добавить это к импульсивности и любопытству.
Зейн усмехнулся, засунув руки в карманы джинсов.
– Составлю список твоих качеств!
– Отлично, – я сделала еще пару шагов назад. – Увидимся позже, Зейн!
– Тринити!
Пришлось остановиться и закрыть глаза. Я понятия не имела, что делать с этой дрожью вдоль позвоночника, которая появилась от того, каким тоном Зейн произнес мое имя. Это была инстинктивная реакция, но он произнес мое имя так, словно… Словно пробовал его на вкус.
