Джессика Кансоло
Она со мной
Глава 5
Заплакав в машине Эйдена, я не переставала реветь всю ночь. Я просто не могла выкинуть из головы его слова.
Сейчас два часа дня, суббота, и я не имею представления, что происходит с Ноа. У меня нет телефона, а если бы и был, мне все равно не хватило бы смелости позвонить. Кроме того, мне слишком страшно сказать маме, что я его потеряла. Тогда придется объяснять, что произошло, а она явно не будет рада произошедшему.
Каждый раз, когда я с кем-то сближаюсь, этот человек страдает. Я же знаю, что мне нужно быть самой по себе – но нет, вместо этого я поддалась желанию завести друзей.
Боже, если моя мама узнает о Ноа, то устроит истерику и прочитает мне одну из этих лекций: «А я ведь предупреждала! Ты не должна сближаться с этими людьми, Амелия. Ты должна сохранять дистанцию, иначе с ними что-то случится. Он даже еще не здесь, а один из твоих друзей уже в больнице! Разве ты не усвоила урок? Люди вокруг тебя попадают в неприятности».
Я горько смеюсь. Она не ошибется, если так скажет. Прошлую мою лучшую подругу ударили по голове пистолетом. Такое сложно забыть.
Продолжая рыдать в постели из-за пожирающего меня чувства вины, как и весь день до того, я уже десятый раз думаю, стоит ли мне навещать Ноа. Список аргументов «против» возглавляет причина, беспокоящая меня больше всего: я боюсь узнать, что Ноа меня ненавидит. Что ж, я могу прожить в неведении еще немного, ведь он такой веселый, задорный парень. Обидеть его – как ударить щенка, и я не могу принять тот факт, что его светло-зеленые глаза наполнятся ненавистью при виде меня.
Раздается звонок в дверь. Я только успеваю чуть приоткрыть дверь, как вдруг Шарлотта влетает внутрь, словно всегда здесь жила.
– Почему ты не отвечаешь на звонки? И почему ты выглядишь так, будто не поднималась с кровати со вчерашнего дня?
– Я потеряла телефон, – отвечаю я, провожая ее вглубь дома. – И я не поднималась.
– Почему? – Шарлотта садится на диван напротив меня и скрещивает ноги.
– Это моя вина, что Ноа в больнице.
– Что? Нет, это не так, Аме…
– Да. Моя.
– Нет, серьезно, не твоя. Ты ничего не сделала. То…
– Если бы я по-другому обошлась с Дейвом, или не ударила того парня, когда он бросился на Ноа, или вообще не пришла бы… Если бы я хоть что-то сделала по-другому, сейчас все было бы иначе.
– Прекрати перебивать! – Шарлотта сердито на меня смотрит. – Ты новенькая, так что давай я тебе объясню, как здесь все устроено. Парни из школы Кинг-Сити и из Комак Сильвер никогда не ладили. С древнейших времен. Они дерутся с девятого класса. Пошла бы ты или нет на вечеринку Ноа, драка все равно бы завязалась. Парни из Сильвера используют любой предлог, чтобы подраться с Эйденом. Все началось с какого-то соперничества между Райаном и Эйденом. Парни из Сильвера вломились бы на вечеринку Ноа и начали бы драку несмотря ни на что. Ты просто стала предлогом, из-за которого они решили подраться. Дерьмо случается, милая, но в этом нет твоей вины.
Шарлотта вздыхает, а я сижу и смотрю на нее, пытаясь все осознать. И опять это имя: Райан.
– Ребята, которые видели, что произошло между тобой и тем парнем, мне все рассказали. Как его звали? Дейв? – продолжает она. – Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь, но я знаю, что он дал тебе пощечину и начал душить, перед тем как Эйден его оттащил. Ты в этом не виновата, поняла? Парни из Сильвера – засранцы, которые постоянно нарываются на неприятности. – Шарлотта, закончив свой монолог, встает с дивана. – Так, поднимай свою грустную задницу, иди в душ и одевайся. Ноа очнулся, и мы поедем его навестить.
Гладя на Шарлотту широко открытыми глазами, я медленно встаю с дивана. Подойдя к ней, я обнимаю ее обеими руками, а она без всяких колебаний обнимает меня в ответ.
– Спасибо, – говорю я.
– А зачем нужны друзья? Никаких соплей в мою смену! Теперь поторопись, пока не кончились часы посещения в больнице.
* * *
Пока мы едем в больницу, до меня кое-что доходит. Я смотрю на Шарлотту.
– Я думала, ты ненавидишь Парней?
– Они не такие уж и плохие, – бормочет она, не отрывая глаз от дороги.
– Да, мне они тоже начинают нравиться.
– Наверное, Эйден по-своему тоже не такой уж и плохой, – признает Шарлотта.
Я театрально вздыхаю.
– Что? Неужели из-за пятничного алкоголя в твоем мозгу начались необратимые изменения?! Тебе разве можно водить? Это нехорошо: неадекватным людям нельзя управлять транспортными средствами!
– Заткнись, – смеется она. – Но ведь правда, что он оттащил от тебя того парня. Он вроде как побил шестерых, чтобы защитить тебя. Когда они все на тебя накинулись, он загородил тебя своим телом. Так что нет, меня вовсе не бесит, что Эйден был на вечеринке. Я же не собираюсь приглашать его к себе смотреть кино с ночевкой!
В больнице я останавливаюсь перед дверью в палату Ноа: мне страшно заходить внутрь. Шарлотта заверила меня, что Ноа не станет меня ненавидеть, но мне все равно не по себе. Глубоко вдохнув, я захожу следом за Шарлоттой.
– Шарлотта! Амелия!
Счастливое выражение на лице Ноа меня успокаивает, и я выдыхаю. Оказывается, все это время я бессознательно задерживала дыхание.
Ноа сидит на кровати в удобном спортивном костюме и, несмотря на то, что он в больнице, все равно выглядит мило. Ямочки на щеках никуда не пропали, даже невзирая на синяки на одной из щек.
– Привет, Ноа! – улыбаемся мы. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, потому что вы пришли! – подмигивает он нам.
– Я рада, что твоя привычка флиртовать никуда не пропала, – смеюсь я. Мы с Шарлоттой садимся рядом с его кроватью. – А если честно, ты как?
– Я в порядке. У меня небольшое сотрясение, и, конечно, понадобилась пара швов, но в целом я чувствую себя хорошо. Правда. Мне даже не обязательно здесь находиться, но мы все еще ждем результаты анализов. Меня скоро отпустят.
– Я так рада, что с тобой все в порядке, – добавляю я.
– Почему ты не приходила раньше? – спрашивает Ноа.
– Я… мне было страшно.
– Страшно? – удивляется он.
– Да, она боялась, что ты на нее злишься, – объясняет Шарлотта. – Она вбила себе в голову, что это ее вина, что ты здесь оказался. Она решила, что ты будешь ее ненавидеть.
Ноа смотрит то на меня, то на Шарлотту, а потом начинает смеяться.
– Что? Я никогда не стану тебя ненавидеть, Амелия! И это не твоя вина. Никто не виноват. Парни из Сильвера ненавидят нас – они всегда начинают потасовки первыми.
Шарлотта смотрит на меня, как бы говоря: «Я же тебе говорила».
– Так ты меня не ненавидишь? – робко спрашиваю я.
– Нет! Ты что! Я рад, что ты не пострадала еще сильнее после нашей драки, – говорит Ноа, показывая на синяк, проявляющийся на моей щеке. – Откуда вообще взялась эта идея, что я буду на тебя злиться?
– Эйден… – Я смотрю в пол, стыдясь того, что он так легко меня убедил.
– Эйден защищает своих, – вздыхает Ноа. – Он не хотел тебя обидеть.
Сменив тему, мы втроем болтаем и смеемся, пока в палату не заходит Эйден.
– А ты что здесь делаешь? – хмурится он, увидев меня.
– Пришла навестить друга, – уверенно говорю я, перестав хныкать и обвинять себя.
– Серьезно, Эйден. Не будь злюкой. Я рад, что она пришла, – говорит Ноа.
Эйден долго смотрит на меня, затем бросает Ноа пакет с фастфудом, перед тем как занять место в противоположном конце палаты.
– Ты только что сделал меня самым счастливым человеком в мире! – восклицает Ноа и впивается в бургер.
Эйден закатывает глаза, но я замечаю легкую улыбку, которую он старательно пытается скрыть.
Заходит Мэйсон, делая глоток из пластикового стакана.
– Мишка-Кей! – Обняв меня и Шарлотту, он садится рядом с Эйденом.
– Слушай, я кое-что вспомнил! – объявляет Ноа, глядя на меня. – Может, поездки в больницу будут нашей фишкой? В прошлый раз ты попала в больницу, а теперь – я.
Боковым зрением я вижу, как Эйден напрягается.
– Может, нам стоит продолжить поиски? – спрашиваю я, и все смеются, а напряжение исчезает.
* * *
Вечером этого же дня я сижу в пустом доме и готовлю ужин.
После того случая в прошлом году моя мама отдалилась от меня. С каждым новым инцидентом пропасть между нами становится еще больше. В глубине души я знаю, что она устала от нашей жизни. Раньше мама летала в основном на внутренних рейсах и чаще бывала дома, а теперь чаще работает на международных, многочасовых рейсах. Она избегает меня, избегает этой жизни, избегает причины, по которой нам пришлось трижды переезжать за прошлый год.
Пока я мою посуду, раздается дверной звонок. Я напрягаюсь. Уже почти десять вечера субботы. Кого там принесло?
«Он не стал бы звонить в дверь, если бы нашел тебя», – стараюсь я образумить саму себя, но все равно достаю металлическую бейсбольную биту из шкафа у входной двери.
Медленно открывая дверь и выглядывая на улицу, я вздыхаю с облегчением: на пороге стоит Эйден. Его машина, матовый черный «Додж Челленджер», припаркована перед домом. Заметив бейсбольную биту в руке, Эйден вопрошающе смотрит на меня. Я быстро прислоняю ее к стене за дверью, подальше от любопытствующего взгляда парня.
Эйден вскидывает брови.
– Серьезно? Бейсбольная бита?
– Это неблагополучный район, – вру я, мысленно дав себе пощечину за такую глупую отговорку.
Эйден оглядывается: пригородный район с двухэтажными домами, аккуратно подстриженными газонами и дорогими машинами, припаркованными перед домами.
Он смотрит на меня и ухмыляется.
– У тебя, наверное, аллергия на все эти цветы.
– Что ты здесь делаешь?
Парень протягивает мне белый телефон.
– Ты нашел его?
– Да, в пятницу вечером, когда вернулся в дом Ноа.
– Почему ты раньше его не отдал? Или сегодня в больнице?
– У меня были дела поважнее. Да и не хотелось спускаться к машине.
– Вот как.
– Я заметил, что у тебя в телефоне кроме Шарлотты, Аннализы, Чейза, Мэйсона и Ноа записан только один контакт. И это твоя мама.
– Ты рылся в моем телефоне? – со злостью спрашиваю я. Почему я не поставила пароль?
– Да, – невозмутимо отвечает Эйден без тени вины на лице. – Я думал, что ты много переезжаешь, так что у тебя должны быть записаны и другие номера. Например, номера друзей из других школ.
– Я не верю в дружбу на расстоянии, – лгу я.
– Еще я заметил, что у тебя не установлены приложения, нет ни фото, ни заметок, ни музыки.
– Это новый телефон, – снова вру я, скрипя зубами. – Ты закончил с допросом? Мне пора мыть посуду.
Я пытаюсь закрыть дверь.
– Подожди, – просит он.
Я останавливаюсь.
– В пятницу ночью я на тебя разозлился…
– Понимаю. Все в порядке. Я понимаю, что мы все волновались за Ноа и злились из-за произошедшего, а тебе нужно было кого-то обвинить. Ты отреагировал неприятно для меня, но мы все, я думаю, реагируем по-своему.
– Я не должен был винить тебя, – признает Эйден с выражением легкой неловкости на лице.
– Неужели я слышу извинение? – Я слегка улыбаюсь.
– Не привыкай. Такого больше не повторится.
Эйден спускается с крыльца на первую ступеньку, когда вдруг я его окликаю. Он поворачивается и выжидающе смотрит на меня.
– Спасибо, что спас мою задницу… от Дейва, – благодарю я, поднимая телефон, который Эйден вернул мне. – И за то, что принес мобильник.
Знаю: прошлой ночью утверждала, что мне не за что его благодарить и что держу ситуацию под контролем – и все же я не могу притворяться, что это и вправду так. Да, мне удалось ускользнуть от Дейва благодаря приему, выученному на джиу-джитсу, но я не настолько сильная, чтобы справиться с четырьмя крупными агрессивными парнями.
– Я пришел как раз в то время, когда ты вырубила первого парня, – говорит Эйден. – Я не собирался встревать, потому что у тебя все было под контролем, но когда появились другие, пришлось вмешаться, – тихо признает парень.
– Я рада, что ты помог, – признаюсь я.
Он выглядит так, будто собирается уйти, но вместо этого спрашивает:
– Где ты научилась драться?
– На занятиях по самообороне, – отвечаю я. Откровенность вновь сменяется ложью. – Спокойной ночи, и еще раз спасибо.
Я прислоняюсь к закрытой двери и выдыхаю, когда слышу, как Эйден заводит машину и отъезжает от дома.
Вернувшись на кухню, я открываю контакты в телефоне, намереваясь написать Шарлотте, что мне вернули телефон. И вдруг застываю, увидев новый контакт. Сверху в списке записан номер Эйдена.
Глава 6
Утром в понедельник школьники ведут себя оживленно и болтают о вечеринке Ноа.
Я устала слышать о драке. Я уверена, что, будь Ноа здесь, он со своей очаровательной шутливой улыбкой с удовольствием стал бы центром внимания. Не сомневаюсь: Ноа убедил бы других, будто специально получил сотрясение, чтобы избежать контрольной по математике.
Которая, кстати, сегодня. А я совершенно к ней не готова.
Когда дело доходит до математики, мне нужно много времени, чтобы разобраться в теме. Но из-за произошедшей в эти выходные драмы я не смогла заставить себя сесть за учебу. Сейчас же я лихорадочно перелистываю свою тетрадь перед уроком, будто бы смогу выучить конспект, просто взглянув на него. Нет, вообще-то я просто листаю страницы, не заостряя внимания на содержании.
До звонка остается три минуты. Ну же, Амелия, засунь в свой мозг столько информации, сколько сможешь. Неважно, что получится белиберда. Эх, почему я не наделена фотографической памятью?
– Похоже, ты готова выполнить тест без единой ошибки.
Я подпрыгиваю при звуке голоса Эйдена.
– Конечно. Разве не видно по бешеному перелистыванию конспекта, потным ладоням, рассматриванию рисунков на полях и учащенному сердцебиению, что я уверена в своих способностях?
Он смеется и садится за мной, а я тем временем возвращаюсь к лихорадочному перелистыванию страниц. Звенит звонок. Каким-то образом я отмечаю в рассеянном сознании, что это первый раз, когда Эйден начал со мной дружелюбный (вроде) диалог. И это первый раз, когда он мне улыбнулся (вроде), и первый раз, когда я услышала его смех. Я отбрасываю эти мысли. Сначала учеба, мальчики – потом.
Учитель встает.
– Отложите учебники, я раздаю тесты.
Спустя пятьдесят минут, один сгрызенный карандаш и застрявшие в горле слезы я сдаю наполовину пустой бланк ответов. Эйден, сидя за мной, готов сдать свой тест. Его бланк заполнен уверенным крупным почерком, и ни один вопрос не пропущен. Его ответы выглядят похожими на белиберду, которую я просматривала перед контрольной.
Если подумать, Эйден даже не выглядел обеспокоенным, когда вошел в класс. Напротив, он был спокоен, как удав. Клянусь, если он не только красивый, но и умный, я отправлю письмо с самыми крепкими выражениями тому, кто распределяет врожденные качества.
Я забираю телефон из корзинки у двери. Мы с Эйденом выходим из кабинета вместе, и я не могу не взглянуть на него. Тупой Эйден, его тупой мозг и его тупая внешность, он просто такой…
– Тупой?
Я замираю и смотрю на Эйдена, который закончил мою мысль за меня. Он поднимает угол рта в усмешке, пока мы идем рядом друг с другом.
– Я это вслух сказала? – Я чувствую, как жар приливает к лицу.
– Пробормотала. Но я все равно уловил.
– У тебя, наверное, будет пятерка за тест?
В ответ он пожимает плечами.
– И у меня тоже. Амелия Коллинз? Скорее, Амелия Математолинз, потому что я обожаю этот предмет!
Он еще раз усмехается, прежде чем свернуть в другой коридор, даже не попрощавшись. Странно.
Я прихожу на химию и сажусь рядом с Шарлоттой. Она в это время разговаривает с Чейзом, сидящим позади нее.
– Как тест по математике? Он у меня на пятом уроке, – интересуется Чейз.
– Просто чудесно. Думаю о том, чтобы поступить на факультет математики в универе.
– Вау, я не заказывал порцию сарказма с дерзким соусом. А ты, Чарли?
Шарлотта одаривает его долгим взглядом.
– Черт побери, Чейз! Сколько раз я должна тебе повторить? Называй меня Шер или Шарлотта, или вообще никак меня не называй!
– Остынь, детка! – Чейз удивленно раскрывает глаза. – Может, я все-таки заказал сарказм с дерзким соусом и подколами сверху.
Мы втроем вместе идем в столовую после урока, где я встречаю Аннализу.
– Привет! – здоровается она. – Просто идеально. Ты сама пришла ко мне в руки.
Аннализа хватает меня за запястье и тащит к своему столу, но я успеваю захватить Шарлотту. Если пропадать, то не одной. Когда мы подходим к столу, Аннализа усаживает меня на стул и садится напротив. Шарлотта садится справа от меня, а Чейз располагается напротив Шер. Джулиан уже здесь.
– Слушай, а почему тебя не было на втором уроке? – спрашиваю я Джулиана, вспомнив, что он ходит на математику со мной и Эйденом.
– Прогулял, – признается он. – Как прошло, кста…
– Не надо! – прерывает Чейз, и мы все смотрим на него. – Это неприятная тема.
Хмыкнув, я достаю бутерброд с «Нутеллой» и аккуратно разворачиваю пленку. Я целый день ждала встречи с шоколадно-ореховым блаженством – единственная мысль, которая поддерживала меня на тесте по математике. Кто не любит «Нутеллу»? В эту пасту добавляют наркотики? Потому что я реально на нее подсела. Пока я наслаждаюсь божественным бутербродом, приходят Эйден и Мэйсон. Мэйсон плюхается слева от меня, а Эйден садится слева от него, рядом с Аннализой.
– Что за неприятная тема? – спрашивает Мэйсон.
Джулиан начинает:
– Амелия и мате…
– Не надо! – кричит Чейз.
– Все в порядке, Чейз. Все хорошо, пока у меня есть мой бутерброд с «Нутел…» – Я хватаю ртом воздух и чуть не начинаю кашлять.
Мэйсон только что протянул руку, схватил вторую половину моего бутерброда и засунул его себе в рот.
– Ты… Я… Но… «Нутелла»? – заикаюсь я, не в силах осознать подобное злодеяние.
Мэйсон ведет себя так, будто не он только что украл мою единственную радость. Засранец расправляется с бутербродом за два укуса.
– А, тест по математике? Да, он у меня на пятом уроке. Я и не думал готовиться. Ух ты, Амелия, вкусный бутерброд!
– Но… но… «Нутелла»?
– Амелия, ты разговаривать умеешь? – усмехается Эйден.
О, так сегодня он решил проявить навыки общения? Конечно. Не может же Эйден упустить такой шанс и не подлить масла в огонь моей личной пытки.
Мэйсон поднимает руки.
– Воу, убери когти, Мишка-Кей! Я не знал, что это был священный бутерброд. Я свожу тебя в кафе-мороженое после школы в качестве извинения. За мой счет. У них есть мороженое со вкусом «Нутеллы»!
Тупые мальчики.
– Если у них нет ничего с «Нутеллой» – ты труп.
Если бы можно было смешать облегчение и озабоченность, результат выглядел бы как выражение лица Мэйсона. Поскольку мне досталась только половина бутерброда, я беру кошелек и встаю в очередь, чтобы купить поесть.
Мэйсон идет со мной за компанию.
– Точно не хочешь мой бутерброд?
Я скептически смотрю на него. Я и за деньги не соглашусь съесть то, что он называет обедом. Серьезно? Кетчуп, размазанный между двумя тостами? Я почти не виню его за то, что он украл половину моего бутерброда, от одной мысли о котором текут слюни.
– Что? Я торопился, и никто в последнее время не ходил в супермаркет, – защищает Мэйсон свой обед.
Я беру куриные наггетсы, ставлю их на поднос, прохожу дальше к кассе. Мэйсон предлагает заплатить, но я отмахиваюсь.
Мы идем обратно к столу, но как только я пытаюсь сесть, кто-то грубо врезается в меня сбоку и садится на мое место. Несчастные наггетсы рассыпаются по всему полу. Какого. Черта? Я отрываю взгляд от обеда на полу и смотрю на свое место, теперь уже занятое. Между Мэйсоном и Шарлоттой сидит девушка с платиновыми волосами и голубыми глазами. Само исчадие зла.
Кейтлин смотрит на Шарлотту и ехидно спрашивает:
– Кто пригласил эту стремную девицу за наш стол?
У всех на лицах, кроме Эйдена, застыло выражение шока. Эйден сидит с пустым, безэмоциональным лицом. Я перевожу взгляд с Кейтлин, которая как ни в чем не бывало достает воду с лимоном, а затем опускаю глаза на наггетсы на полу. Шарлотта хмурится при реплике о девице и смотрит на меня. Она медленно встает, но Чейз тут же хватает ее за запястье и заставляет остаться на месте.
– Что ты творишь? – сквозь зубы обращается он к Кейтлин.
– Наслаждаюсь обедом с друзьями, – отвечает она так, будто это самый очевидный ответ.
– Какого черта? Мы не твои…
Мэйсона прерывает Кейтлин. Заметив свою подпевалу Макейлу, она кричит ей через всю столовую:
– Мы здесь, Кей!
Я все еще глупо стою на месте и пытаюсь понять, что только что произошло. Кейтлин правда заняла мое место и толкнула, чтобы я уронила наггетсы? А теперь делает вид, что меня здесь нет?
Макейла подходит к столу. Кейтлин смотрит на Шарлотту.
– О, ты все еще тут? Я думала, ты знаешь, что крестьянам не место рядом с аристократией. Свали, крестьянка.
В отличие от Шарлотты Аннализа не боится конфликтов. Эйден собирается открыть рот, но Аннализа его опережает.
– Я думаю, что пора остановиться, – резко произносит Аннализа, с прищуром глядя на Кейтлин. – Ты считаешь, что у тебя есть какие-то права на Эйдена после того, как вы с ним однажды…
Эйден прерывает ее бурчанием, но она смотрит на него испепеляюще.
– О, ты заговорил? Заткнись, Эйден. – Аннализа переводит взгляд на Кейтлин и без паузы продолжает: – Ты думаешь, тебе здесь место? Нет, милочка. Успокойся уже. Нам надоело твое отношение, и, если честно, мы все устали от твоего мерзкого трепа. Эйден ясно дал понять, что ничего не хочет иметь с тобой. Так что беги к своим фанаткам и больше не подходи к нам.
– Заткнись, Аннализа. – Макейла защищает Кейтлин, как верная собака.
Та же что-то соображает и, прищурившись, смотрит на Аннализу через стол.
– Не подходить к вам? Я и не хочу быть рядом с тобой. Почему ты тут вообще? Зачем ты ходишь в школу? Все знают, что ты кончишь так же, как твоя жалкая ма…
Аннализа внезапно бросается через стол, пытаясь схватить Кейтлин, и та взвизгивает, не договорив. Джулиан успевает поймать Аннализу прежде, чем она достает Кейтлин.
– Джулиан! Отпусти меня! Я должна ее убить! – Аннализа пытается освободиться из железной хватки Джулиана. – Если ты меня любишь, дай мне расцарапать ей физиономию!
Шарлотта спрыгнула со своего места, когда Аннализа бросилась через стол, и теперь стоит рядом со мной. Мэйсон, Чейз и Эйден тоже встают. Их лица одинаково омрачены. Кейтлин хватается за Макейлу, стоящую рядом с Шарлоттой и мной, пока Аннализа все еще пытается ее достать.
– Ты сумасшедшая! – кричит Кейтлин.
Если кто-то в столовой еще не смотрел на нас, то теперь-то они точно смотрят. Эйден встает перед Кейтлин, загораживая Анну.
– Уходи. Сейчас же. Я больше не хочу тебя видеть. Я уже миллион раз говорил тебе, но, наверное, мне стоит повторить М-Е-Д-Л-Е-Н-Н-О. Я плюс ты равно НИКОГДА. То, что между нами было, – это разовая акция. Я не повторяю ошибок.
Почему Кейтлин до сих пор стоит на месте? Как вообще это возможно? Она даже приблизилась к нему. Глядя на враждебное лицо Эйдена и слушая его голос, полный неприязни, любой бы растекся в лужу на полу. Даже мне стало немного не по себе, но Кейтлин сохраняет спокойствие.
– О, милый, ты просто немного запутался.
Эйден опускает глаза на руку Кейтлин, которую та положила ему на грудь, и его взгляд заметно темнеет.
– Та-а-а-а-к. – Я протискиваюсь между ними двумя, убирая руку Кейтлин с Эйдена. Я начинаю нервничать из-за того, что мы оказались в центре внимания, и чудо уже то, что нас до сих пор не засек кто-то из учителей. Я не хочу испытывать удачу. – Кейтлин, мы все договорились. Забирай свои шмотки и проваливай. – Повернувшись к остальным людям в столовой, я кричу: – Шоу закончилось, народ! Продолжайте обедать.
– Она сказала, что шоу закончилось! – объявляет Эйден, и все отворачиваются, возвращаясь к обеду и разговорам.
Схватив сумку Кейтлин, я кидаю внутрь стильную бутылку для воды и пихаю сумку ей в грудь.
– Иди уже.
Она выхватывает у меня сумку так, будто я ее чем-то заразила, и прижимает к груди.
– Ты кто такая вообще? – спрашивает Кейтлин требовательно.
– Ужасно злая и голодная девочка, чью еду ты разбросала по полу. А теперь вали, чтобы я смогла спокойно провести остаток перерыва.
Наконец-то я сажусь на свое место. Шарлотта медленно опускается рядом со мной, и Чейз тоже, но Мэйсон и Эйден остаются стоять, глядя на Кейтлин и Макейлу. Аннализа и Джулиан ушли. Должно быть, тот отвел ее успокоиться, пока она не вырвала Кейтлин трахею из горла. Что-то из того, что сказала Кейтлин, серьезно ее задело.
– Ты выбираешь эту шлюху вместо меня? – обвиняет Кейтлин Эйдена.
Прежде чем он отвечает, она наклоняется и шипит мне в ухо:
– Эйден – мой. Я сказала тебе держаться от него подальше. Это последнее предупреждение.
– Думаешь, мне есть до этого дело? – Я невозмутимо достаю телефон, притворяясь, что читаю сообщения.
Так называемая Королева терпеть не может, когда ее игнорируют, и последнее слово должно остаться за ней:
– Я с тобой разговариваю!
Игнорируя Кейтлин, я пишу Аннализе, чтобы узнать о ее состоянии. Может, если я продолжу притворяться, что Кейтлин здесь нет, она поймет намек и уйдет?
– Держись от него… Что ты делаешь?
Я огрызаюсь в ответ, не удержавшись:
– Проверяю свой календарь. Нет. Судя по всему, завтра мне тоже нет до этого дела.
– Кейтлин, пойдем уже. Меня ждет Мэт, – Макейла пытается убедить подругу.
Наконец-то хоть одно разумное предложение.
– Я тебя предупредила, – объявляет Кейтлин, уходя вместе с Макейлой.
Раздраженно бормоча себе под нос, я бессознательно тянусь к брошенному Мэйсоном сэндвичу и откусываю кусочек. Осознаю, что только что сделала, когда неприятный вкус переполняет вкусовые рецепторы. Я выплевываю его и бросаю взгляд на ни в чем не повинный тост. Вдалеке, за звуком моего урчащего желудка, я почти слышу, как рушится то, что осталось от минимального самообладания Кейтлин.
