bannerbannerbanner
Дубина для Золушки

Джейд Дэвлин
Дубина для Золушки

Полная версия

Пролог

Отступление первое, глобальное:

– Ну вот и этого пристроили, – с довольным вздохом констатировал факт Мортимер, он же Смерть, он же Прародитель, он же кобель гулящий (по версии его жены).

– С чего это ты столь резко озаботился будущим далеких потомков, причем так… узконаправленно? – спросил… нет, теперь уже спросила его Швея, сидя в огромном мягком кресле из какой-то невезучей туманности и смакуя так приглянувшийся ей коньяк.

Смерть окинул собеседницу укоризненным взглядом. Пришлось даже слегка поиграть с временными рамками и реальностями, чтобы снова восполнить свои запасы и прикрыть от наглой сущности ходы к заначкам. А это было ой как непросто – после обретения прядильщика и полной стабилизации силушкой она сильно подросла.

– Сами виноваты. Все им не так. Не вмешиваюсь – плохо, вмешиваюсь – тоже плохо, – зевнул Мортимер. – Ты не представляешь, как обиженно они сопели на то, что их «прекрасные» клановые дети не могут найти себе Мастера, а я попросил бродяжек распределить на реабилитацию. В глаза претензии, конечно, не высказали, но это не значит, что я их не слышу, – закончил Прародитель.

– И теперь ты отыгрываешься на клановых, – понимающе кивнула сущность.

– Ну почему «отыгрываюсь», я помогаю! Причем – заметь! – лишь самым проблемным, – поправил Морт.

– Это Ксандр-то был проблемный? Или Ричард? Ладно уж, про моего промолчу, – усмехнулась Швея.

– Один слишком независим и нетороплив, чтобы искать, а второй слишком забит, – хмыкнул Прародитель.

– И кто твои следующие жертвы?

– Да вот думаю… – Морт взглянул на нечто вроде огромного бильярдного стола в виде космического пространства с шарами-планетами и пристроил кий к прозрачному бело-голубому шарику. Что-то похожее на облака колыхнулось внутри шара, и взволнованная «планета» будто бы попыталась откатиться. – Одно белое полено уже пристроено… Продолжаем лесозаготовку! – И кий резко ударил по белому шарику. Тот с хрустальным звоном ударился сначала о соседний, серо-фиолетовый, а потом оба закатились в лунки. Что примечательно – разные.

* * *

Галахад смотрел на себя в зеркальную поверхность выключенного монитора. Темный экран отлично отражал спокойные и равнодушные темно-синие глаза на слегка угловатом мужественном лице молодого человека двадцати пяти – двадцати восьми земных лет.

На самом же деле сегодня ему исполнялось сто восемьдесят четыре года. После первого пятидесятилетия жнецы переставали отмечать каждый год, после столетия – каждый юбилей. Потому «днем рождения» этот день остался лишь номинально, никто уже не обращал на эту дату внимания.

Кроме самого Галахада. Сто восемьдесят четыре года – лишь начало жизни для жнеца, дурная молодость… если ты – Мастер. Или привязанное к Мастеру Оружие.

Галахад же уже сто восемьдесят лет был ничей. И до недавнего времени он не понимал причины, вернее, предпочитал ее игнорировать, искренне считая, что его просто не могут поделить. Тем не менее многие мысли незаметно для других посещали его голову.

Может, он недостаточно силен? Нет, его ставят в пример всем подрастающим Оружиям: третья эволюция, огромная ударная мощь, идеальная калибровка и даже не металл – практически легендарный прочнейший адамантий лезвия.

Недостаточно покорен, несговорчив и с трудным характером? Это в клане Умбрайя-то? Такое до сегодняшнего момента было позволено только больному (и на голову тоже) Мордреду. Галахад же идеально подстраивался под любого Мастера, будь он мужчина или женщина, молодой или древний. Характер же Мастера и вовсе не играл какой-либо роли.

Безмолвному Оружию в принципе не особо важно, находится ли оно в руках сварливого старика, восторженного юнца или экзальтированной девицы. Главное ведь – уничтожить тварь скверны, поглотить и переработать как можно больший объем энергии, точно просчитать направление удара, требуемый вес и, если надо, молча подправить вектор своего движения в руках Мастера.

И то случалось это редко – неумехам его в руки никогда бы не дали. Потому в своей идеальности он не сомневался… до недавних событий.

После появления в призме нового клана привычная картина жизни стала медленно рушиться.

Галахада готовили стать консортом – главой и примером Оружий всего клана, тем, на кого должны равняться, кому подражать. Кто же знал, что идеал Оружия, который до этого воспевался в легендах тысячелетиями, внезапно, за какие-то жалкие два года, станет глупым, невостребованным пережитком прошлого?

И что даже древние кланы станут засматриваться на непокорных, невоспитанных, но зато таких «прогрессивных» и с «новым взглядом на мир» железок.

Что тот самый драгоценный процент совместимости станет не более чем второстепенной характеристикой, которую обнаглевшие до крайности потомки инородной для этой реальности сущности-швеи будут подкручивать, будто звук на коммуникаторе.

Да, это очень облегчало взаимодействие, позволяло срабатываться даже безнадежным и… и полностью вычеркивало из вселенной все усилия таких, как он.

В какой-то степени Галахад этих чужаков ненавидел. Ненависть была неподобающая и необоснованная: прогресс нужен был его народу и цивилизации, пусть и такой скачковый. Разумом он это понимал, но эмоции все равно прорывались сквозь многочисленные блоки.

А еще он понимал, что не сможет. Не сможет измениться, как это сделал младший брат. Не сможет словесно унижать (или как говорили чужаки – подкалывать) Мастеров, вызывая в их глазах огонек задорного интереса. Не сможет строить из себя шута, как Оружия клана Ивановых-Лакоста. Не сможет смотреть на своего партнера по вечности умилительно-снисходительно, как делают это древний Кетцалькоатль или Филициус с Михаэлем.

Неужели вкусы Мастеров сменились настолько резко, что теперь ему подобные никому не интересны, скучны и бесцветны, словно сотни раз прочитанная книга?

Но как оказалось, дело даже не в этом. Сильное Оружие легко пристроить в клан пусть не первым, а вторым или третьим партнером. И никакие чувства тут не важны.

Просто… Галахад был неудобный. Да, идеальное, полностью податливое Оружие оказалось банально… никому не удобным. Об этом ему недавно в лицо сказала будущая глава клана, когда он пришел спросить ее о совместной охоте.

– Пойми, Гал, – ласково улыбнулась ему Мастер Артурия, – ты, конечно, наше сокровище, но не зря ведь говорят, что лучшее Оружие для Мастера то, которое он вырастил самостоятельно. Ты прошел уже третью эволюцию без связи с Мастером, это достойно похвалы. Только вот эволюционировал ты, скажем так, универсально. Ты не настраивался на определенного человека, не подгонял себя под его рост и вес, не взаимодействовал с чужой аурой. Ты… – Артурия замешкалась, подбирая слова.

– Я понял, Мастер. – В тот момент Галахад смог лишь спокойно кивнуть и окончательно разбить свои мечты о чем-то большем. Отныне он лишь символ ушедшей эпохи и носитель драгоценной и чистой клановой крови. Что ж, оставалась надежда, что хотя бы его дети, воспитанные уже в новых реалиях, станут сильны и востребованы.

– Тогда позвольте мне хотя бы выполнить свой долг как отца-консорта. Я не смею портить ваши охоты.

– Гал, ну не утрируй. Я не говорила, что ты бесполезный, ни в коем случае. Уверена, ты найдешь себе прекрасного Мастера. – Это было больно. – А для меня ты как второй сын. Конечно, мы не смертные и от союза тетушки и племянника дети будут полностью здоровыми, но… мне кажется, наши предки переоценивали чистоту крови. Порой она даже меша… – Внезапно коммуникатор Мастера загорелся алым. – Мордред! Ну что опять?! Извини, Галахад, потом договорим. – Артурия исчезла в телепорте.

– Не нужно, Мастер. Я больше не буду вас беспокоить, – сказал он тогда в пустоту.

Что ему оставалось делать? Галахад не успел об этом подумать, прежде чем по клану разнеслась очередная новость: его передали «на воспитание» клану Ивановых.

Хотелось горько усмехнуться, но вокруг было слишком много народа. Похоже, недолго ему осталось осталось носить фамилию Умбрайя. С такой формулировкой Оружие в чужой клан передают только в одном случае: его продали.

Глава 1

Галахад

– Мне оржавела твоя унылая рожа, – рычал Мордред, со злостью замахиваясь косой и мощным росчерком срезая траву. – Меня бесит эта бесполезная ржавая хер… аур-р-р, – взвыл Боевой Посох, когда браслет на его руке с функцией «антимат», купленный лично главой клана Умбрайя после того, как он не сдержался и обматерил бабушку в присутствии посторонних, щелкнул его безопасным для боевого Оружия зарядом электричества.

– Я урою их! – Мордред зашвырнул косу в середину огромного поля так, что та по пути, вращаясь, срезала всю встречную траву. – Как только избавлюсь от этих кандалов, я засуну им всю эту траву в кишечник, предварительно вскрыв им его со спины! Вот этой гребаной ржавой косой, помяни мое слово!

Я лишь равнодушно взглянул на родственника, чем вызвал еще одну судорогу гнева на его лице. С одной стороны, я понимал его возмущение: использовать сильное тренированное Оружие для добычи корма низшим формам жизни, выращенным аборигенами, – глупо и нелепо.

С другой стороны, Мордред давно заслуживал сурового наказания. Если б Мор не был единственным сыном Мастера Артурии, от которого зависело ее ментальное здоровье, его б уже давно развоплотили. Просто… из жалости. И никакие прогрессивные мысли о «единстве и равенстве», что притащили в наш мир чужаки, не были б помехой. Потому выбранная главой местного клана «трудотерапия» была даже слишком щадящей для психически неуравновешенного и больного родственника. Пусть и унизительной.

– Ты ведь сейчас тоже мысленно вскрываешь мне глотку, ржавая оглобля, да? – Мор пнул небольшой стог, который я собирал граблями. Свежескошенная трава взвилась вверх и осела на плечи и волосы, а в нос ударил слишком сильный травяной запах. Двоюродный брат очень быстро приспосабливался к ситуации: контролирующие браслеты не позволяли ему использовать силу и вредить себе, но вот такие вот «безопасные» действия не ограничивали.

 

– Я не желаю твоей смерти, – ответил я абсолютную правду и снова принялся собирать скошенную траву. Присоединиться к работам я решил сам, хоть так поддержав опального родственника.

– Знаешь, а я теперь тоже, – мерзко ухмыльнулся Мор, и я заранее насторожился. – Ведь теперь мы на одном уровне, на самом дне этой су… дрянной выгребной ямы. Ты не представляешь, как у меня стоит на то, что теперь ты, золотой Меч, гордость клана, копаешься в том же дерьме, что и я. – Посох слегка поморщился и сглотнул слюну. Видимо, браслет, снова зафиксировав сильную вспышку эмоций, ограничил его ауру.

Я прикрыл глаза, тоже скрывая бурю чувств, что вызвала во мне его фраза. Пусть грубо и грязно, но Мор прекрасно озвучил мои собственные мысли. Непонятно как, но мы внезапно встали с ним на одну спираль. И я не понимал, за что мироздание меня наказывает.

– Ути-пути, иди и осыпься ржой в ближайшей канаве! – неприлично заржал Посох. – Развлеки меня, выброшенное «сокровище» нации! Я ж только ради этого тут и прозябаю – увидеть наконец, как ты от безысходности коньки отбросишь, – продолжил издеваться Мор.

– Верни косу. Мы должны закончить до исчезновения с неба ближайшей желтой звезды. – Искры гнева чуть привели меня в себя и снова позволили вернуться к хладнокровному состоянию.

– Они называют эту хрень солнцем. Привыкай, болезный, ты тут надолго, – снова запустил в меня травой Мор и все-таки пошел за выброшенной косой.

Отступление второе, разговорное;)

– Не, ба, не в этом дело. Мало ли кто ругается, мы и сами умеем – и материться, и подкалывать. Дело в том, что этот Мор – он… какой-то пустой. Не просто заносчивый или балованный, а вот прям пустой, как оболочка от фантика, он не скрывает в себе другие эмоции, у него что на уме, то и на языке… эм, не понимаю, как ещё пояснить. В общем, с ним не интересно. Его не хочется развернуть, не хочется его перевоспитывать и приручать – не горит в нем… не знаю, искры. Мы всяких по призме видели, и поломанных, и дурных, и слишком умных – все были с изюмом. А эта булочка – пустая, – распиналась темноволосая девушка лет восемнадцати, жестикулируя сушкой, как дирижер палочкой. На плите весело кипел старый жестяной чайник, чуть посвистывая, а в фигурной вазочке на столе красовалось сразу три вида варенья.

– Я бы на твоем месте не была так категорична. Он обычный парень, не хуже и не лучше других. Просто он не подошел ни одному из вас. Это не повод обзывать его пустышкой, – возразила глава клана, слегка хмурясь. Конечно, в такой вот непосредственности ее внуков было некоторое очарование, но, кажется, придется все же чуть поднасесть на воспитание потомков. Ее уже начинало напрягать их поведение, дети и правда становились слишком… высокомерными? Чересчур уверенными в защите клана. Но здесь, вдали от политики и этикета, в уюте собственного дома, это вполне можно было позволить.

– Ну… наверное. – Девушка зачерпнула ложку ярко-красного вишневого варенья. – Я вообще не поняла, зачем ты согласилась взять их… ну ладно, его. Второй, конечно, мороженый, но хоть не противный. Мы что теперь, колония для несовершеннолетних инопланетных снеговиков?

– Анна, мне казалось, что ты умнее. Все же старшая правнучка. В пятнадцатом поколении, – еще больше нахмурилась Гиттиннэвыт, смотря на облизывающую ложку внучку. Жаль, хмуриться на своих потомков слишком долго она не могла, хоть и честно старалась.

– Ну, значит, не настолько умна. Ты объясни тогда! – фыркнула темноволосая девчушка, запуская ложку в следующее лакомство.

– Я объясняю. – Задумчиво постукивая пальцами по столу, за которым родственники пили чай, женщина продолжила: – У старшего мальчика классическая клиническая депрессия. У младшего проблемы посерьезнее. Он с детства нестабилен. Тот браслет, который все время бьет его током за нецензурщину, на самом деле нужен не для воспитания, а для того, чтобы ребенок не убился.

– Хм-м-м… то есть все же поломанный? Тогда да, понятно… но я не знаю, как ему помочь, – теперь уже задумалась девушка.

– Да. Поломан. И серьезно. Ему противопоказано волноваться, – кивнула глава клана, доливая кипятка в чашку.

– Что?! Ба, да он только и делает, что психует! – не поверила Анна. – По поводу и без. Мы честно старались не дразнить, когда поняли, что его реально бесит. Но не помогло.

– Да, он постоянно на взводе. Но браслет держит его в рамках, переключая эмоции, перенаправляя гнев на легкие болевые ощущения и не давая этому чувству развиться настолько, чтобы начать рвать ауру, – все еще терпеливо ответила Гиттиннэвыт, задумчиво посматривая на сушеные цветки ромашки.

– То есть без матершинного ограничителя он еще больший псих, но не потому, что козел. Понятно. – Девчушка тяжело вздохнула и тоже отпила горячего напитка. – Знаешь, я уже ему сочувствую. Это, получается, не он сам злится, а его болезнь?

– Без ограничителя он труп. Насчет болезни – не знаю, вполне вероятно, что там и характер не подарок, но это не преступление. И наверняка большая часть его неадекватности – именно от дестабилизации ауры. Сама подумай, когда тебе плохо долгое время, ты тоже не образец терпимости и приветливости. Хорошо, если кусаться не начнешь. Как любой живой человек. Единственное, что его может спасти, – это спокойный, эмоционально уравновешенный и идеально сопряженный Мастер, который проведет привязку. Сложно объяснять, много медицинских терминов, но, как только мальчик получит внешний стабилизирующий фактор в виде привязки, он сам успокоится. И даже сильные эмоции перестанут корежить его ауру.

– М-да… То есть понятно, был шанс, что такой найдется среди наших. Но тут вот «упс» – он никому не срезонировал. Да и второй… Он милый, но… При том что куча девчонок теперь мечтает о таком же принце, как у Лизки, ни одна его не почувствовала. Жалко, конечно… только чем еще мы можем помочь? А что с этими чудо-лекарями в призме?

– Чудо-лекари уже не справились. А для нас Умбрайя – союзный клан. Нам не трудно оказать им услугу, тем более если это в перспективе будет нам очень выгодно. Изначально я и не планировала легкий исход, хоть и очень надеялась.

– Понятно… и что станем делать? Мордреда мы только еще больше злим, а Галахад нас боится. В смысле, не боится-боится, но его мы тоже раздражаем. Слишком шумные, слишком непосредственные, и нас много. Тут ведь самый секрет в том, что Лизиному принцу на самом деле это в нас нравится. Ему подходит. А этим двоим – нет.

– Что же, если привычная нам шоковая терапия действия не возымела, используем нестареющую классику.

– Природа, горы, медитации?

– Ну… почти.

Глава 2

Галахад

– Мне кажется, они просто ржут над нами, – на удивление спокойно выдал Мордред, рассматривая наше новое место дислокации. – Это че за помойка на задворках Фиолетовой спирали?

– Я не наблюдаю здесь… неорганического мусора, – слегка неуверенно возразил я, оглядываясь по сторонам. Вроде все было отлично, прекрасный вид на небольшие горы, верхушки которых покрыты снегом…

– Зато вполне органического говна здесь до ржи и больше! – взрыкнул Мор, в отчаянии бросая сумку с «гостинцами» под добротную деревянную калитку. – Ты, ржа, чувствуешь?! Тут воняет хуже, чем в бабкином зоопарке, когда там неделю не могли восстановить связь с уборочными дроидами!

– Не… преувеличивай. Просто мы близко… к отсеку с… мелким рогатым скотом. – Я через забор посмотрел на небольшое пушистое животное, чей мех при рождении однозначно был белым. Но, видимо, недавно прошел дождь, отчего грязь была даже на небольших роговых образованиях на голове. Или этих животных и вовсе не мыли…

– А, гости? Захады, дарагой, захады! – раздался у нас за спиной голос, и, обернувшись, мы увидели возле калитки еще на вид крепкого, но явно очень старого человека. Жнецы такими старыми не бывают… чтобы совсем седой и с морщинами. – Тебя Гыта прислала, да? Ай, харошие гости, захады, захады! Сейчас кушать будем, потом на источнык вас провожу! Потом придем, работу дам, как дагаварылись, а потом и на ноч устрою со всэми удобствами!

– Да что… – начал было Мор, закипая, как то самое железное приспособление, в котором местная глава клана дезинфицировала воду, но я вовремя успел заслонить его собой, оттянув за спину, за что получил злой пинок и шипение.

– Благодарим за гостеприимство, господин… – Слегка поклонившись, я вопросительно посмотрел на старика.

– Дэдушка Гурам меня зови, какой я тэбе гаспадин, – засмеялся старик, открывая калитку. – Эй! – зычно крикнул он куда-то в глубину двора. – Эй, Тамрико! Стол накрывай, гости пришли!

– Госпо… старейшина Гурам, приветствую вас. Мое имя Галахад Умб… хм, – не успел я закончить речь, как почувствовал что-то неладное.

– Отстань от меня, грязное животное! Сгинь в бездну, пока я не переломал тебе культяпки! – раздалось позади голосом Мора.

– Э, дарагой, зачэм так ругаешься, барашек молодой еще, играэт с тобой. А ну, кыш, Чугук, нэ трогай гостя! – на удивление дружелюбно отреагировал на невежливость брата местный хозяин.

– Я ему за такие игры из черепа кружку сделаю, – прошипел Мордред, потирая бедро. Вряд ли местное животное было способно оставить тренированному Оружию хотя бы синяк, но сам факт того, что его пыталось сбить с ног это травоядное…

– Э, дарагой, лучше шашлык! – засмеялся старик. – Или шурпу. Идем, идем к столу, дарагой, поешь – сразу подобреешь… А на воды вас свожу, так и вовсе настроение исправится, – чем дальше этот дед говорил, проводя нас через двор в просторный каменный дом в два этажа с резной деревянной галереей по периметру, тем меньше в его речи слышался акцент.

Сам дом оказался достаточно уютным и чистым, пусть и маленьким, как прогулочная космическая яхта. Вся мебель из темного дерева была очень старой, но крепкой и какой-то на удивление удобной. Неброские темные цвета узорчатых ковров и циновок создавали неожиданно комфортную атмосферу, а прохлада каменных полов и стен приятно контрастировала с царившей на улице жарой.

Пахло травами, какими-то специями и хорошо прожаренным мясом. От этих запахов мгновенно проснулся аппетит, и богато, хотя совершенно незнакомо накрытый стол доставил искреннюю радость, чего я от себя в принципе не ожидал.

Старый Мастер (а он был именно Мастером, пусть и очень слабым, чья родословная слишком сильно смешалась с аборигенами) на удивление ловко гасил потоком слов и очередными вкусностями на тарелке все вспышки агрессии Мордреда. На все его кровавые замечания Гурам отвечал с улыбкой. Такое отношение приводило двоюродного брата в ступор, и на некоторое время он, кажется, даже забывал о причинах своего недовольства. Нет, он все еще дыбил шерсть, как дикий кот, но на старика поглядывал уже не с презрением, а с удивлением и даже некоторой опаской. Нетипичное поведение этого Иванова заставляло его насторожиться. А его старая спутница-Оружие по имени Тамрико, которую он называл женой, медлительная, плавная и очень красивая, несмотря на седину и морщины, избороздившие темное от загара лицо, несомненно, тоже отличалась… от всего, к чему мы привыкли. С одной стороны, она вела себя так, словно родилась и всю жизнь провела в лучшем клане призмы. То есть по отношению к своему Мастеру и мужу была подчеркнуто почтительна и предупредительна, к гостям приветлива и при этом очень молчалива. Слово в слово и пункт в пункт кодекс правильного кланового Оружия. И в то же время она точно была Иванова – я уже научился распознавать некоторые признаки клановой ауры. Потому женщина создавала ощущение натянутой пружины… ну не может Иванова и не «рвануть».

А еще – она была ОРУЖИЕ Иванова. До сего момента я видел только одного жнеца этого рода, не являвшегося Мастером, – спутника главы клана, деда Алелекэ. Этот персонаж, признаться, тоже вводил в ступор с первого взгляда: он не был железным. Вообще. Ни в какой части. Он был целиком костяным, и как такое возможно, я не понимал. И теперь вот старуха… очень странная старуха.

– Э, дарагой, смотрю, все жену мою разглядываешь, что, хороша? – спросил вдруг Гурам, усмехаясь в седые усы. – Еще бы! Самая горячая девка была в Ткварчели, городская, гордая. Чабану с гор не ровня, да, Тамрико? Царица!

– Да уж не баранов пасла, старый ты болтун, – неожиданно отозвалась женщина, но было в ее словах столько доброй какой-то насмешки и любви, что это ничуть не портило образ правильного Оружия. – Заболтал молодых. Вставай, веди воду пить, а потом гостям и отдохнуть надо.

– Правильно, жена, сначала пусть пьют воду, а потом можно будет пить вино! Идемте, гости дарагие, покажу вам источник. О нем чужие не знают, только свои. Надо вам сил набираться, завтра работы много будет.

 

– Я к баранам не подойду, – привычно огрызнулся Мор.

– Не надо, дарагой. Баранов я с утречка на пастбище выгоню, а загон останется… – усмехнулся старик. – После правильной воды правильное вино, потом правильная еда и правильная работа – через месяц будешь здоров как бык!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru