Еще один простофиля – Джеймс Хэдли Чейз

Эта повесть Чейза издавалась много раз и каждый раз с разными заголовками. Один из них звучит, как «Простофиля». Прямо в точку, ведь только крайне недалекий человек, лишь выйдя из тюрьмы, куда он загремел по собственной глупости, тут же ввязывается в авантюру, которая грозит даже не тюрьмой, а газовой камерой.Первый раз журналист Гарри Барбер попал в тюрьму, когда в одиночку решил побороться со всеми коррупционерами города Палм-Бей. Собрав сенсационный материал о сращивании городских властей с криминалом, он уже готовился к получению Пулитцеровской премии, как вдруг спровоцированная авария, в которой по нелепой случайности еще и погиб полицейский, виски в рот и на одежду – и вместо зала славы Гарри загремел в тюрьму на четыре года.

Выйдя из тюрьмы, он нигде не может найти работу и, преисполненный жалости к себе и ненависти к этому жестокому миру, не находит ничего лучшего, как наливаться виски в барах, надеясь на чудо.В таком состоянии его и подловила ушлая дамочка, подсунув ему свою якобы забытую сумку, откуда он, не удержавшись спьяну, стащил кошелек с деньгами. Она предложила ему забыть это недоразумение, а еще и хорошо заработать, если он поможет провернуть ложное похищение ее падчерицы, с целью выудить у ее мужа и отца девушки, очень богатого человека, кругленькую сумму. Гарри должен изобразить из себя похитителя, позвонив миллионеру и потребовав выкуп, в то время, как его дочь отсидится где-нибудь в сторонке, а потом они разделят полмиллиона долларов, отстегнув ему его часть. От этого предложения за версту несет подставой, но, решив, что страховкой ему будет магнитофонная запись этой сделки и отчаявшись заработать деньги каким-то другим путем, этот дурачок согласился. Вот только в дипломате с деньгами оказались рваные газеты, а в пляжном домике, где была назначена встреча с дочкой миллионера, ее мертвое тело.А тут, как специально, его все же принимают на работу в офис окружного прокурора, как специалиста по связям с общественностью, и всё расследование этого убийства будет проходить на его глазах. И если он не хочет оказаться в газовой камере, то должен первым найти убийцу.Все произведения Чейза, которые я читала, делятся на две категории – в одной сбившийся с пути праведного персонаж все дальше уходит по кривой дорожке и в конце получает заслуженное наказание, а в другой– он вовремя спохватывается и худо-бедно выбирается из этой ситуации целым и невредимым, только малость потрепанным. К какому виду принадлежит эта повесть – узнает тот, кто возьмется ее прочесть!))

Еще один великолепный детектив Чейза. На сей раз читателя ожидает дело о киднепинге( никак не могу привыкнуть,что 20летняя барышня считается несовершеннолетней). Жил один честный репортёр, свято верил в закон, чтил его,соблюдал и однажды накрыл преступную группу,за что и оказался в тюрьме на 4 года. Вернулся к любимой жене работы нет,долги растут…и тут на горизонте появляется шикарная женщина ( мечта поэта) ,которая предлагает легко заработать,надо всего- то изобразить похищение и забрать деньги,да и сама жертва очень даже за. Идеальный план, чёткая схема,подстраховка ,но и такие подготовленные преступления дают сбой....не ожидал герой получить вместо девушки труп,а вместо денег « куклу» из газеты. а разгребать это нужно самому, да и искать надо себя( спасибо заботе старого друга). Триада Чейза не меняется-красивая женщина, много денег, загадочное убийство

Этот роман относится к произведениям того толка, когда не хочется ни морализаторствовать, ни занудствовать, а просто надеть развевающийся плащ, шляпу с тульей, выкурить сигарету «Лакки» и укатить в неизвестном направлении на каком-нибудь ретро-мобиле, и все это на фоне черно-белого заката. Шутки, конечно, шутками, но они настолько стильные и увлекательные, наполненные особой атмосферой и беззвучно льющейся из динамика джазовой музыкой, что термин «круто сваренный» даже без обращения к википедии проникает в сознание и пускает в нем корни.Роман увлек меня с самой первой страницы, и чем дальше, тем интереснее, волнительнее и динамичнее становилось повествование. Прекрасный авторский стиль, полный тонкого сарказма и легкой иронии, крайне остроумных диалогов и удивительно ярких и разнохарактерных персонажей, подобно бутонам распускающихся при сравнительно небольшом объеме самого произведения – все это поражает и увлекает своим мастерством и тонким ощущением ситуации. Одна нить накаливания сплетается с другой, с ними третья и так до бесконечности, пока все это не взорвется типичной для нуара кульминацией, при которой даже легкая недоговоренность могла бы стать своего рода изюминкой.Впрочем, здесь нет места недоговоренности, так как замыслом автора определенно является расставление всех шахматных фигур по своим местам.

При этом герои не идеализируются и не представляют собой карикатуры на определенные человеческие качества, они идеально сочетают в себе сообразительность и растерянность, глупость и смекалку, готовность рисковать и холодный пот страха. Таким образом они, хоть и не являясь образцами для подражания, все же остаются героями, которым хочется сопереживать, даже если какие-то их поступки и не вызывают особого одобрения.

И да, насколько живо был изображен Хэрри Барбер, все туже затягивающий петлю на собственной шее, насколько высокомерной и холодной Реа Мальру, в девичестве Пессари, какой живой, капризной и эгоцентричной вышла Одетта Мальру и какой доброй, преданной и любящей была изображена Нина. Да и друг героя Джон Реник получился из той серии, к кому не страшно в темном переулке повернуться спиной, потому как он эту спину вроде и прикрывает.

Да и вообще, если лицо некоторых писателей – это их персонажи, то у Чейза определенно имеется весь спектр, который только может представить человеческий характер. Просто, ненаигранно, безыскусно, так, как оно есть.Я впервые прочитала что-то, принадлежащее перу Чейза и чрезвычайно удовлетворена этим опытом. «Еще один простофиля» – по сути, это история о том, как поспешное решение сталкивает целую лавину непредвиденных и нежелательных случайностей и то, как человек пытается сунуть хоть какой-то противовес в колесо перемалывающей его системы, в которой он не имеет права на ошибку. И после всего пережитого так и подмывает спросить – ну, и кто теперь простофиля?