Джеймс Хэдли Чейз
Минутная слабость
Треверс изучающе посмотрел на Террелла:
– Короче, вы заявляете следующее: вы не в состоянии собственными силами отыскать пропавшего человека на вверенной вам территории.
– Ни один штат не располагает организацией, способной немедленно отыскать лицо, желающее скрываться, – невозмутимо отозвался Террелл. – Но мы найдем его. Это займет некоторое время.
– Вы не надеетесь найти его сегодня ночью?
– Не знаю. Вероятно, нет.
– Это все, что я хотел знать, – сказал Треверс. – Хорошо, продолжайте поиски. Мы будем ждать. Спасибо за визит.
Почувствовав, что Треверс закончил разговор, раздраженный Террелл шагнул к двери. Потом он остановился и посмотрел на Вэл:
– Мы найдем его, миссис Барнетт. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли веру в нас.
– Конечно, не сомневаюсь, – дрожащим голосом произнесла Вэл.
Когда Террелл ушел, Треверс обнял дочь и прижал ее к себе.
– Сейчас ты ляжешь в постель, – сказал он. – Я посижу рядом. Все будет в порядке, увидишь… Через пару недель ты забудешь об этом происшествии.
Вэл высвободилась из объятий отца:
– Папочка, ты многого не понимаешь. Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты приехал, за твою доброту и помощь. Но ты, кажется, не учитываешь того обстоятельства, что Крис – это моя жизнь. Я люблю его. Его нынешнее состояние, поступки – все это стало частью моего существа. Без него жизнь потеряла бы для меня всякий смысл. Я говорю это тебе, чтобы ты понял, что он для меня значит. Сейчас я живу исключительно ради него.
Треверс задумчиво посмотрел на дочь, затем удивленно пожал плечами и сказал:
– Послушай, Вэл, ложись в постель. Заснуть тебе, наверно, не удастся, но ты отдохнешь. Они найдут его. А до тех пор я буду находиться рядом с тобой.
Вэл благодарно положила руку на плечо отца:
– Я просто хотела, чтобы ты знал, как я отношусь к Крису. Я лягу. Спасибо, дорогой. Не представляю, что бы я без тебя делала.
Она быстро прошла в спальню. Треверс приблизился к окну. Нахмурившись, он долго стоял возле него, вглядываясь в темноту, затем бросил недокуренную сигару на террасу, где толпились газетчики.
* * *
Аромат жареного бекона заставил Террелла побыстрей закончить бриться. Из-за поисков Барнетта он покинул управление лишь в три часа утра, уставшим и расстроенным. Вместо себя Террелл оставил Бейглера.
Закончив бриться, он подумал, что Барнетта не нашли, иначе Джо Бейглер позвонил бы. Он вспомнил симпатичную миссис Барнетт и пожалел, что не оправдал ее надежд. «Но что еще я мог сделать?» – спросил себя Террелл.
В гостиной он застал свою супругу Каролину – крупную, представительную женщину, которая просматривала газетные заголовки.
– Это правда, что исчезнувший человек – душевнобольной? – спросила она, протягивая мужу газету.
– Кажется, да, – сказал он и сел. – Вот и доверяй после этого репортерам. Теперь все население охватит паника.
– Но он не опасен?
Террелл пожал плечами:
– Он душевнобольной.
Почитав газету, он с негодованием отбросил ее в сторону.
– И куда он мог деться? – спросил он скорее себя, чем жену. – Что он делает все это время?
Словно в ответ на произнесенные им вопросы зазвонил телефон. Террелл снял трубку.
– Шеф? Это Джо.
Голос Бейглера звучал напряженно, скованно.
– Неприятности в Оджасе. Совершено убийство.
Террелл потер лоб. Убийство! Последний раз такое случилось на его территории восемь месяцев назад.
– Есть подробности, Джо?
– Позвонил хозяин «Парк-Мотеля». Он обнаружил в одном из коттеджей труп женщины. Глубокие ножевые ранения.
– О’кей. Заезжай за мной. А по делу Барнетта нет новостей?
– Ребята все еще ищут его. – Бейглеру надоела суета вокруг пропажи Барнетта. Убийство казалось ему событием гораздо более важным. – Я уже собрал группу. Через десять минут будем у вас.
Террелл положил трубку и вернулся к столу допить кофе. Он рассказал Каролине об убийстве, но оно ее не заинтересовало. Она хотела узнать что-либо о Барнетте.
– Он до сих пор не найден, – сердито произнес Террелл. – Я подозреваю, что сейчас он находится далеко от места аварии. Возможно, придя в себя после непродолжительной потери сознания, он отправился куда глаза глядят.
Спустя восемь минут два полицейских автомобиля остановились напротив дома Террелла. Надевая пиджак, начальник полиции услышал телефонный звонок.
– Шеф, это Уильямс. Мы нашли Барнетта. Он шел по шоссе, которое ведет на северное побережье Майами. Он сидит у нас в машине. Что с ним делать?
Заметив в дверях Бейглера, который с трудом сдерживал нетерпение, Террелл спросил Уильямса:
– В каком он состоянии?
– Он ведет себя так, словно его ударили по голове. Не помнит, где он был и что делал.
– Оставайтесь там, где находитесь, – сказал Террелл. – Я перезвоню.
Нажав на рычажки телефона, он набрал номер отеля «Спэниш-Бей». Ожидая соединения, Террелл обратился к Бейглеру:
– Барнетт найден. Сначала я должен разобраться с ним. Отправляйтесь в «Парк-Мотель» без меня. Я подъеду туда позже.
Бейглер кивнул и зашагал по мощеной дорожке к автомобилю.
Связавшись с отелем, Террелл попросил соединить его с мистером Треверсом.
– Мистер Треверс? Это начальник полиции. Мы нашли мистера Барнетта. Он пребывает в полубессознательном состоянии. Сейчас ваш зять находится в полицейской машине, стоящей на шоссе, которое ведет к северному побережью Майами, это в тридцати милях от вас. По-моему, его не стоит привозить в гостиницу. Там он столкнется с ожидающими его газетчиками. Думаю, Барнетта следует доставить сразу в клинику доктора Густава. Вы и миссис Барнетт сможете увидеться с ним там. Вы согласны?
– Да, – сказал Треверс. – Спасибо. Мы немедленно отправимся туда.
– Он будет там примерно через час, – добавил Террелл.
Положив трубку, Террелл связался с Уильямсом. Он дал ему указания, а затем, кратко проинформировав жену о случившемся, поспешил к своему автомобилю. Он направился в Оджас, где находился «Парк-Мотель».
* * *
Оджас, расположенный на шоссе номер четыре, когда-то был местом оживленной торговли, индейским рынком. На языке местных индейцев Оджас означает «изобилие». Сейчас это был поселок, в котором проживали шесть тысяч человек.
Рядом с поселком, прямо у дороги, стоял скромный, но удобно расположенный «Парк-Мотель» – сорок небольших обшарпанных деревянных коттеджей, бассейн, магазин самообслуживания, детская площадка с песочницей и танцпол, где отдыхающие могли кружиться под оглушительную музыку, вырывавшуюся из закрепленных на деревьях динамиков.
Террелл приехал в мотель через пять минут после того, как полицейские машины припарковались на просторной стоянке.
Фред Хесс, возглавлявший отдел по расследованию убийств, сказал Терреллу, что Бейглер беседует с хозяином отеля в конторе.
Террелл попросил Хесса подождать его и отправился по жесткой траве в сторону домика, над которым светились большие буквы: «ПАРК МОТЕЛЬ». И пониже: «Есть свободные места».
Десять-двенадцать человек, судя по одежде отдыхающие, стояли с растерянными лицами возле конторы. Они проводили взглядами скрывшегося за дверью Террелла и принялись оживленно болтать.
Тесная комнатка была разделена на две части стойкой с регистрационным журналом, телефоном, несколькими шариковыми ручками и пепельницей, заполненной сигаретными окурками.
За стойкой стоял стол с тремя стульями; на дальней стене висела крупномасштабная карта округа.
Бейглер сидел на одном из стульев с сигаретой во рту. Хозяин мотеля, высокий худой человек лет пятидесяти пяти, с седеющими волосами и нездоровым цветом кожи, тоже расположился возле стола. У него были узкое лицо и очень длинный нос. Поношенный серый костюм из ткани альпака был ему явно велик. Белая рубашка не отличалась свежестью, узкий галстук был замусолен.
– Это Хенеки, – произнес Бейглер, вставая. – Ну, Хенеки, расскажите еще раз все с самого начала.
Террелл кивнул Хенеки, который растерянно, затравленно посмотрел на шефа полиции. Террелл сел на стул рядом с Бейглером.
– Как я уже сообщил сержанту, – сказал Хенеки, – в семь тридцать утра этой девушке кто-то позвонил сюда. Я набрал ее номер, но она не снимала трубку. Тогда я отправился к ней и увидел труп. – Он поморщился. – Тогда я позвонил в полицию.
– Кто она? – спросил Террелл.
– Она зарегистрировалась как Сью Парнелл. Приехала из Майами вчера в восемь часов вечера. Сказала, что проведет здесь одну ночь.
– Раньше вы ее встречали?
Хенеки секунду поколебался, затем отрицательно покачал головой.
– Кажется, нет. У нас здесь за сезон останавливается масса людей. Нет, вроде бы нет.
– У нее были гости?
– Не знаю. Я нахожусь в этой конторе с семи тридцати утра до часу ночи. Затем я запираю ее и ложусь спать. Понятия не имею о том, что происходит в коттеджах.
Террелл поднялся на ноги:
– Давайте посмотрим на нее.
– Она в коттедже номер двадцать четыре.
Хенеки выложил на стол ключ:
– Если позволите, шеф, я останусь здесь. Я на нее уже нагляделся.
– Хорошо, – сказал Террелл.
Бейглер взял ключ. Полицейские покинули контору и зашагали между рядами коттеджей.
Оперативная группа, в составе которой находился человек с кинокамерой, присоединилась к Терреллу и Бейглеру. Несколько любопытных туристов увязались за полицейскими.
Подойдя к коттеджу номер 24, Бейглер отпер дверь.
– Обождите здесь, – сказал Террелл своим подчиненным.
Начальник полиции и Бейглер вошли в комнату с потертым ковром, двумя креслами, телевизором, платяным шкафом, туалетным столиком и двуспальной кроватью.
Запах разлагающегося трупа заставил мужчин поморщиться. Бейглер, бросив взгляд на кровать, подошел к окну и распахнул его.
Террелл, сдвинув шляпу на затылок, смотрел на обнаженное тело, которое лежало поперек кровати. Сью Парнелл была эффектной блондинкой лет двадцати восьми или двадцати девяти. Она, несомненно, тщательно следила за собой, отметил Террелл. Ногти на руках и ногах были накрашены, волосы уложены. Она явно любила принимать солнечные ванны, ее кожа была шоколадного оттенка.
Убийца действовал с жестокостью маньяка. Четыре колотые раны пурпурного цвета зияли в верхней части туловища. Живот женщины был распорот. Даже у закаленного Террелла к горлу подкатила тошнота.
– Боже мой! – тихо проговорил Бейглер.
Почувствовав, что его вот-вот стошнит, сержант поспешил прочь из коттеджа.
Террелл обвел взглядом комнату. На одном из кресел лежала бело-голубая сумка. Террелл прошел мимо кровати и открыл дверь, ведущую в тесную ванную. На стеклянной полочке находились пузырек с духами, тюбик зубной пасты и кусочек мыла. На другой полочке возле душа лежали желтая губка и непромокаемая шапочка.
Террелл вернулся в комнату. Не глядя на кровать, он вышел на узкую веранду, где стояли его подчиненные.
– Накройте ее простыней, – обратился он к Хессу. – Док еще не прибыл?
– Он сейчас в пути, – ответил Хесс. – Будет здесь с минуты на минуту.
В этот самый момент возле мотеля остановился автомобиль. Из него вышел доктор Ловис, медицинский эксперт; в руке он держал чемоданчик.
– Проходите, – сказал ему Террелл. – Она в вашем полном распоряжении.
Доктор Ловис, невысокий толстяк, вопросительно посмотрел на Террелла и скрылся в коттедже.
Террелл обратился к подчиненным:
– Когда док закончит, тщательно обыщите помещение. Меня интересует все, что может помочь нам. Это преступление должно быть раскрыто как можно быстрее. Маньяк редко ограничивается одной жертвой.
Зайдя в комнату, он взял бело-голубую сумку.
– Ловите кайф? – спросил он Ловиса, отвернувшись от трупа.
– Я и не такое видал, – ответил врач. – Красивая девушка.
– Вы хотите сказать, что она была красивой девушкой, – поправил его Террелл и вышел на улицу.
Глава третья
Доктор Феликс Густав появился в комнате для посетителей, где Вэл и ее отец стояли возле открытых французских окон.
Помещение производило сильное впечатление. Каждая мелочь здесь создавала атмосферу солидной роскоши, ничто не было упущено.
Доктор Густав был крупным, атлетически сложенным, тщательно одетым человеком с лысым куполообразным черепом, мощным подбородком и ясными, живыми темными глазами.
Вэл и ее отец повернулись к врачу, который пересек просторную комнату. Лицо доктора было бесстрастным; он понимал неуместность улыбки.
– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он. – Крис уже в постели.
Он назвал мистера Барнетта по имени. Вэл почему-то испытала облегчение, расценив это как свидетельство симпатии врача к ее мужу.
– Прежде чем вы пройдете к нему, я хотел бы побеседовать с вами.
– Что он делал все это время? – резким тоном спросил Треверс.
Густав взял Вэл под руку и подвел ее к креслу.
– Присядем, – сказал он.
Не обращая внимания на враждебность Треверса, он опустился в соседнее кресло рядом с Вэл.
Треверс, поколебавшись, подошел к ним и тоже сел в кресло.
– Вы спрашиваете, что он делал? – сказал Густав. – Он сам этого не знает. Позже он может вспомнить, но сейчас не следует задавать ему вопросы. У него иногда могут возникать провалы в памяти. Честно говоря, сейчас он очень страдает, и не без основания. У него были серьезные повреждения мозга, однако в течение длительного периода он вел себя как нормальный человек. Теперь болезнь вернулась; он знает, что новый рецидив может начаться в любой момент.
– Значит, она неизлечима? – раздраженно спросил Треверс. – За это время его состояние не изменилось! Мы считали, что он поправляется… и вот вам!
– Папа… пожалуйста! – вымолвила Вэл.
Треверс сердито махнул рукой:
– Моя дорогая, если Крис не вылечится, ты…
– Погодите, мистер Треверс, – спокойно произнес Густав. – Никто не утверждает, что у него нет шансов выздороветь. Нужно запастись терпением.
Он чуть повернулся, чтобы посмотреть прямо в глаза Вэл:
– Вы хотите навестить Криса, пока я беседую с вашим отцом?
Вэл кивнула.
– Тогда пройдите к нему. В холле сидит медсестра. Она проводит вас. Он нуждается в любви. Вы должны дать ее Крису.
Вэл встала и направилась в холл. За ее спиной раздались протесты отца, но она не придала им значения.
Пожилая медсестра поднялась с Вэл по лестнице на следующий этаж, в палату, где лежал ее муж.
Крису Барнетту исполнилось тридцать шесть лет. Он был красивым мужчиной с темными волосами и глазами, с решительным ртом. С Треверсом они были почти одного роста. До автокатастрофы все считали Криса человеком, достойным унаследовать империю Треверса.
Вэл замерла возле двери. Сердце ее выпрыгивало из груди.
– Крис… дорогой.
Он поднял глаза, и у Вэл упало сердце. По равнодушному, безучастному выражению его лица Вэл тотчас поняла, что их по-прежнему разделяет незримая стена.
– Здравствуй, Вэл, – сказал Крис. – Прости меня. Не очень-то нам везет, да?
Закрыв за собой дверь, Вэл прошла в комнату.
– Ты не виноват, – сказала она голосом, который едва подчинялся ей. – Как ты себя чувствуешь, дорогой?
Крис молчал.
– Я так волновалась, – добавила она.
– Достойный финал, – апатично произнес он. – Оказаться доставленным двумя полицейскими в психушку. Но самое забавное – это то, что я не помню, где я находился и что делал. Я напрочь отключился на несколько часов. Я мог натворить все, что угодно… даже убить кого-то.
– Но ты же этого не сделал, Крис, – ласковым тоном произнесла Вэл, садясь на стул возле кровати. – Ты не должен волноваться.
– Доктор Густав твердит то же самое. Хорошо, я не буду волноваться.
У Криса все время подергивался уголок рта, и она наблюдала за этим его нервным тиком.
– Крис… ты хочешь вернуться в отель?
Он покачал головой:
– Мне хорошо здесь. Густав неплохо обращается со мной. Он мне даже симпатичен. Лучше я останусь тут.
– А я думала, тебе нравилось в гостинице, – сказала Вэл, едва скрывая разочарование. – Почему бы нам обоим не вернуться туда? Это был просто несчастный случай.
– Как твой отец? – спросил Крис, глядя на жену. – Я думаю, он в курсе?
Поколебавшись, Вэл ответила:
– О да. Он беседует внизу с доктором Густавом.
Стеклянные глаза Криса обратились в сторону Вэл.
– Неужели он бросил свои важные дела и примчался сюда? Поразительно! Наверно, он в ярости. Он должен ненавидеть меня!
– Вовсе нет! – поспешно возразила Вэл. – Ты…
– Я уверен, он меня ненавидит. Я раздражаю его не меньше, чем себя самого. Твой отец – замечательный человек, Вэл. Он всегда в форме. Ты меня понимаешь? Обычные люди иногда теряют контроль над собой, расслабляются. Тебе кажется, что у тебя все в порядке, ты добился успеха, веришь в себя, полон стремления идти дальше, и вдруг что-то внутри тебя размягчается… то твердое ядро, залог всех побед, становится аморфным. Это произошло со мной. С твоим отцом такое никогда бы не случилось. Он железный человек.
– Пожалуйста, Крис, – сказала Вэл, стиснув кулаки. – Во всем виновата автокатастрофа…
– Если бы твой отец попал в нее, он бы вел себя иначе, чем я, – сказал ее муж. – Вэл, я много размышлял. Нам лучше расстаться. Я говорю вполне серьезно. Для нас обоих будет лучше, если мы разведемся и ты забудешь меня. Я знаю, что твой отец хочет этого. Он абсолютно прав.
Вэл замерла. Крис равнодушно смотрел на жену.
– Зачем так спешить? – наконец выговорила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Я уверена, если мы наберемся терпения, все будет хорошо.
– Я кое-что вспомнил, – сказал Крис, потерев пальцами глаза. – Я потерял зажигалку, твой подарок. Она была со мной в отеле. Я не настолько плох, чтобы забыть это. Она лежала в кармане куртки. Когда полицейские доставили меня сюда, они сказали мне, что я был без куртки, значит я где-то потерял ее. Мне жаль этой зажигалки. – Он отвернулся от жены. – Я сожалею обо всем. Не заставляй своего отца ждать. Оставь меня здесь, Вэл. Мне тут будет хорошо. Поговори с отцом о разводе. Он все устроит. Он способен решить любую проблему.
– Я не хочу развода, – тихо промолвила Вэл. – Я хочу быть с тобой.
– Странно… любая другая девушка с радостью избавилась бы от меня. Подумай. Ты еще изменишь свое решение. Мне жаль, что я потерял зажигалку. Она была мне дорога. Я помню, как ты подарила ее мне. Мы были тогда счастливы, правда?
– Я и сейчас счастлива, – сказала Вэл.
– Это прекрасно. Хотя бы один из нас счастлив. Теперь я хочу заснуть. Ты не против? Поговори со своим отцом… он все уладит.
Он отодвинулся от Вэл и закрыл глаза.
Вэл, не шевелясь, наблюдала за Крисом. Мужчина, на которого она смотрела, был уже не тем человеком, за которого она выходила замуж: перед ней лежал незнакомец. Спустя несколько минут по его ровному дыханию Вэл поняла, что он заснул.
Она бесшумно встала и покинула палату.
* * *
– Посмотрим, что у нас есть, – сказал Террелл.
Он сидел с Бейглером в одном из пустых коттеджей мотеля. На столе перед ними лежала бело-голубая сумка.
Латимер, сотрудник отдела по расследованию убийств, только что закончил опись вещей, находившихся в сумке. Террелл и Бейглер принялись рассматривать лежащие на столе предметы. Их было немного: пара зеленых нейлоновых ночных рубашек, чулки, белье, презерватив и записная книжка с золотым тиснением.
Террелл принялся изучать записную книжку. Бейглер положил вещи обратно в сумку и закрыл ее. Затем он вышел, чтобы узнать, как идут дела у остальных членов группы.
Спустя десять минут прибыла машина «скорой помощи». Два санитара скрылись в коттедже, где было совершено убийство. Вскоре они вышли из домика с носилками, на которых под простыней лежала убитая женщина. Носилки погрузили в автомобиль. Зеваки следили за происходящим, стоя в отдалении. Дверь машины захлопнулась, и «скорая» уехала.
Террелл все еще изучал записную книжку, когда возле него появился доктор Ловис.
– Я закончил, – сказал Ловис, ставя чемоданчик на стол. – Ее убили ночью между часом и тремя. Точнее установить момент смерти невозможно. Ее ударили по голове, когда она принимала душ. Каким-то гладким тяжелым предметом… типа монтировки. Убийца вытащил ее из ванной и бросил на кровать. Затем нанес несколько ножевых ран. Когда он распарывал ей живот, она уже была мертва.
– Хорошо, док, – сказал Террелл, вставая. – Составьте письменное заключение и пришлите мне его побыстрей. Это расследование обещает быть нелегким. Мне потребуется помощь.
Когда Ловис ушел, в коттедж вернулся Бейглер.
– Пока ничего нового, – сказал он вопросительно взглянувшему на него Терреллу. – Похоже, в этих коттеджах убираются не чаще одного раза в месяц. Везде масса отпечатков пальцев, но пока они мне ничего не говорят. Хесс проверит их по нашей картотеке. Может, нам повезет, но я в этом сомневаюсь. Орудие убийства не найдено. Ребята продолжают поиск, но я уверен, что убийца унес его. Женщина из коттеджа, расположенного через два домика от двадцать четвертого, заявила, что она слышала в час ночи шум автомобиля. Спустя двадцать минут машина уехала… возможно, в ней сидел убийца.
Террелл забарабанил пальцами по блокноту.
– С записной книжкой придется поработать, – сказал он. – Похоже, эта особа была проституткой. Здесь записаны телефоны более двухсот мужчин. Единственная женщина, чей номер занесен в блокнот, может быть сестрой или матерью погибшей. Ее зовут Джоан Парнелл. Она живет на Ле-Жен-роуд, возле аэропорта. Надо срочно нанести ей визит.
Он протянул блокнот Бейглеру:
– Любой из этих мужчин может быть человеком, которого мы ищем. Работа предстоит большая, но надо проверить каждого из них. Едем к Джоан Парнелл. Возможно, она наведет нас на след.
Бейглер сунул записную книжку в карман, затем вслед за Терреллом покинул коттедж. Террелл обратился к Хессу:
– Попробуй выведать еще что-нибудь у Хенеки. Пусть ребята ищут нож. Наведи справки, не останавливался ли какой-нибудь автомобиль между часом и тремя часами ночи возле одной из бензоколонок. Это маловероятно, но вдруг нам повезет? Поговори с людьми, живущими здесь. Запиши их адреса и фамилии. Придется проверить всех остановившихся в мотеле… вдруг среди них есть сексуальный маньяк. Я вернусь в управление через два часа. Позвони мне, если узнаешь нечто интересное. Не спеши. Это дело не раскрыть за пять минут.
Террелл и Бейглер направились к полицейской машине. Сержант сел за руль.
К половине третьего они добрались до Ле-Жен-роуд. По пути они притормозили возле кафе, выпили по чашке кофе с сэндвичем.
Джоан Парнелл жила в аккуратном кирпичном домике, справа и слева от которого стояли такие же коттеджи. Возле дома был разбит сад с розовыми кустами. Дорожка вела к входной двери, над которой вился плющ.
Выйдя из машины, мужчины зашагали по дорожке к входной двери. Подойдя к ней, Бейглер нажал кнопку звонка. Террелл стоял рядом, грустно глядя на длинную пустую дорогу. Он никогда не перекладывал на подчиненных тягостную обязанность сообщить родственникам убитого печальную новость.
Дверь открылась; на полицейских смотрела стройная темноволосая женщина лет сорока с короткой мужской стрижкой и чертами лица, свидетельствовавшими о незаурядной силе характера. На ней была спортивная рубашка с открытым воротом и голубые брюки. Сигарета свисала с ее узких губ; от нее исходил еле уловимый запах джина.
– Миссис Парнелл? – спросил Террелл, приподнимая шляпу.
– Мисс Парнелл, – уточнила женщина, пристально глядя на него. – Вы из полиции, да? Что случилось?
– Террелл, начальник полиции, – представился Террелл. – Сержант Бейглер. Вы позволите нам войти?
Она снова изучающе посмотрела на мужчин, повернулась и провела их в небольшую гостиную, обставленную добротной, но не слишком новой мебелью. В комнате было очень много книг; на столе стояли бутылка джина «Гордонс», графин с водой и стакан.
Женщина подошла к столу, плеснула щедрую порцию джина в стакан, разбавила спиртное водой и произнесла:
– Ну? Что случилось?
– Сью Парнелл – ваша родственница? – спросил Террелл.
Она с жадностью отхлебнула из стакана, затем пожала плечами.
– Ах вот что… мне следовало догадаться. Да, она моя сестра. – Женщина пристально посмотрела на Террелла, поджав губы. – Она мертва?
Террелл облегченно вздохнул:
– К сожалению, да, мисс Парнелл.
Удивив его, женщина спросила:
– Ее убили?
– Да.
Джоан Парнелл потушила сигарету. На секунду прикрыла глаза рукой, затем замерла, взяла стакан и допила его содержимое. Потом зажгла новую сигарету, направилась к большому креслу и села в него.
– Садитесь, – сказала она. – Где это произошло?
– В «Парк-Мотеле», возле Оджаса, – ответил Террелл, садясь рядом с ней.
Бейглер устроился возле стола и раскрыл свой блокнот.
– Я не раз предупреждала ее, – равнодушным, сухим тоном произнесла Джоан Парнелл, – но это не помогло. Вам известно, кто это сделал?
– Пока нет, – сказал Террелл. – Я рассчитываю на вашу помощь.
– Ее мог убить кто угодно. Моя сестра вела такую жизнь, которая должна была оборваться насильственно. – Джоан Парнелл сделала сердитый жест. – Люди сами определяют свою судьбу. Она не слушала меня. Теперь она мертва.
– Вы не могли бы рассказать мне о ней? – попросил Террелл.
– Вы, наверно, уже поняли, что она была шлюхой.
– Среди ее вещей мы нашли записную книжку, – сказал Террелл, – с телефонами двухсот мужчин. Это были, видимо, ее клиенты?
Джоан Парнелл пожала плечами:
– Откуда мне знать? Мне известно лишь то, что она много зарабатывала и много тратила. Мы встречались не слишком часто.
– Вполне возможно, что убитая женщина не является вашей сестрой. Вы не могли бы поехать с нами и опознать ее?
Джоан Парнелл нахмурилась:
– Терпеть не могу мертвецов. Ладно, поеду.
По дороге в городской морг Террелл спросил Джоан:
– У вашей сестры был постоянный друг?
Наблюдая за Джоан, он отметил, что она заколебалась.
– Если вы спрашиваете, был ли у нее сутенер, тогда нет, – ответила она наконец. – Она жила пару лет с одним мужчиной. Она с ума по нему сходила, а он бросил ее. Я предупреждала Сью, что этим все кончится, но она меня не слушала… она меня никогда не слушала. Я знала, что рано или поздно он ее оставит.
– Кто он?
– Ли Харди, какой-то букмекер.
Террелл и Бейглер переглянулись.
– И давно они расстались? – спросил Террелл.
– Около трех месяцев назад. Он нашел себе другую женщину. Сью тогда запила. Три недели не просыхала.
– У него были причины желать ее смерти?
– Нет, если только она не доставала его. Он способен на все…
Террелл обдумывал услышанное всю дорогу, пока они ехали в морг.
Спустя несколько минут они стояли перед трупом, накрытым простыней. Бейглер держался чуть поодаль.
Террелл осторожно снял простыню с лица Сью Парнелл и вопросительно посмотрел на побледневшую Джоан.
– Это моя сестра, – с внезапной твердостью сказала женщина.
Прежде чем Террелл успел помешать ей, она вцепилась в простыню, отбросила ее и увидела нагое изуродованное тело. Джоан окаменела. Бейглер поспешил на помощь Терреллу, и они вдвоем накрыли труп.
– Вот оно что! – воскликнула Джоан. – Я догадывалась, что вы что-то скрываете от меня!
Она повернулась к Терреллу, в ее глазах бушевала ярость, поразившая полицейского.
– Слушайте меня! Вы отыщете убийцу! Иначе это сделаю я! Кто бы ни сотворил такое с моей сестрой, ему это с рук не сойдет! Да, она была не бог весть кто, но кем бы ни была женщина, нельзя безнаказанно сделать с ней такое!
Она повернулась и выбежала из морга.
– Догони ее и отвези домой, – сказал Террелл. – Мы поговорим с ней еще раз позже.
Бейглер поспешил вслед за Джоан. Он успел увидеть, как она садилась в такси. В окне тронувшейся машины он заметил ее белое суровое лицо и сверкающие глаза.
Испытав облегчение, он подошел к Терреллу, который запирал дверь морга.
– Она уже уехала… на такси, – сказал Бейглер.
– Узнаем, нет ли новостей у Хесса, а затем потолкуем с Харди.
Мужчины направились на автостоянку к полицейской машине.
* * *
Вэл и ее отец возвращались в отель «Спэниш-Бей». Нервы у молодой женщины были натянуты до предела. Она видела, что сочувствие отца иссякло за время ее свидания с Крисом. Она пыталась собраться с силами, зная, что сейчас последует.
Лишь когда они оказались в гостиничном номере, Треверс заговорил спокойным, ровным тоном:
– Вэл… я думаю, тебе следует сложить вещи и вместе со мной вернуться домой. Я должен поспеть на пятичасовой рейс. Ты можешь поторопиться? Поговорим в самолете.
– Я остаюсь здесь, папа. Что мне делать в Нью-Йорке, если Крис тут?
Отец сдержал нетерпеливый жест.
– Я беседовал с Густавом, – сказал он. – Он говорит, что Крис может со временем поправиться; я хочу, чтобы ты уяснила нечто весьма существенное: из-за этой временной потери рассудка сейчас Крис должен находиться под присмотром врачей. Поскольку он добровольно остался в клинике, его не признают официально сумасшедшим, но, если он проявит стремление покинуть ее, Густаву придется его освидетельствовать.
– Это еще одна причина, по которой я должна остаться здесь и ежедневно навещать его, – твердо сказала Вэл.
– Не думаю, что Густав одобрит ежедневные визиты, Вэл.
– Он не сможет запретить мне.
Треверс, нахмурившись, посмотрел на свои ухоженные руки.
– Наверно, Вэл, я обязан сказать тебе об этом. Крис способен совершить насилие.
Вэл встала, подошла к окну и повернулась к отцу спиной. После затянувшейся напряженной паузы Треверс сказал:
– Давай, милая, собирайся. Времени у нас в обрез.
Вэл обернулась к нему. Ее решительный вид испугал Треверса.
– Доктор Густав сказал тебе это?
– Что Крис опасен? Да. Тебе не позволят видеться с ним наедине.
– Не понимаю. Наши свидания всегда проходили без посторонних. Что-то изменилось?
– Боюсь, что да. Это временное отключение сознания – опасный сигнал. При его травме он способен во время очередного отключения броситься на кого-то из близких ему людей. Это одна из тех странностей, которые я до конца не понимаю. Густав утверждает, что Крис способен совершить попытку убийства. Рядом с вами во время свидания всегда будет находиться санитар. Ты ведь не захочешь навещать его при таких условиях?
– Я буду навещать его при любых условиях, – сказала Вэл. – Я остаюсь здесь.
– Бедняжка Вэл! Ты действительно любишь его, да?
– Да, я люблю его. Я надеюсь, что и он, окажись я в его положении, не покинул бы меня. Не будем говорить об этом. Я остаюсь, папа.
Треверс встал.
– Тогда я еду. Я успею на более ранний рейс. Держи меня в курсе. Может быть, тебе стоит пригласить сюда кого-нибудь из твоих подруг, но, думаю, ты справишься одна.
– Со мной все будет в порядке. Мне лучше побыть одной.
– Ты не одна. У тебя есть я. – Он с надеждой посмотрел на дочь. – Правда ведь?
– Да, у меня есть ты, – сказала Вэл.
По выражению лица дочери, по тону ее голоса Треверс с горечью понял несбыточность своей мечты вернуть Вэл в их большой опустевший дом, заменить ей Криса и снова связать воедино их жизни.
* * *
Ли Харди был хорошо известен полиции. Его знали как нечистого на руку картежника, который владел небольшим телеграфным букмекерским агентством: он зарабатывал кучу денег, умудряясь не нарушать законы.
