Грант Блэквуд
Ястребы войны
Часть I. Охота на призраков
Глава 1
10 октября, 18 часов 39 минут по горному летнему времени
Хребет Биттеррут, штат Монтана
Столько бед из-за единственного треклятого гвоздя…
Такер Уэйн швырнул спущенную шину в задний люк прокатной машины. Джип «Гранд Чероки» стоял на обочине пустынного отрезка дороги в лесистых горах на юго-западе Монтаны. Миллионы акров здешних сосновых лесов, прорезанных ледниками каньонов и иззубренных пиков, образуют величайшее раздолье девственной природы во всех Нижних 48[7].
Он потянулся, распрямляя затекшую спину, и окинул взглядом вьющийся внизу отрезок асфальтобетона, стиснутый с обеих сторон склонами холмов и густыми зарослями скрученных широкохвойных сосен.
Вот же невезуха – схлопотать гвоздь в этакой глухомани…
Просто невероятно, чтобы здоровенного зверюгу-внедорожника свалил простой железный стерженек длиной не больше мизинца. Достойное напоминание о том, как современный технический прогресс может со скрежетом застопориться из-за единственного архаичного образчика скобяных изделий вроде кровельного гвоздя.
Захлопнув задний багажный люк, Уэйн пронзительно свистнул. Его спутник в этом путешествии через всю страну, сунувший было длинный мохнатый нос в куст черники на опушке, поднял голову и оглянулся на Такера. В его глазах цвета темной карамели читалось откровенное огорчение, что этот пит-стоп на обочине подошел к концу.
– Извини, приятель, но до Йеллоустона нам еще пилить и пилить.
Отряхнув свою густую черно-рыжую шубу, Кейн развернулся и замахал своим толстым хвостом, легко признав эту реальность. Они работали в паре уже давненько, еще с поры службы Такера рейнджером армии США, вместе пережив множество вылазок в Афганистане. Демобилизовавшись, Такер забрал Кейна с собой – не совсем с позволения армии, но это дело прошлое, все уже улажено.
Они вдвоем стали неразлучной командой, самостоятельно отыскивающей новые пути-дорожки. Вместе.
Такер открыл переднюю пассажирскую дверь, и Кейн запрыгнул внутрь, уютно устроив свое поджарое семидесятифунтовое тело на сиденье. Собак его породы – бельгийский малинуа, некрупные овчарки – широко используют в войсках и правоохранительных органах. Эту породу, славящуюся своей истовой преданностью и острым умом, уважают еще и за проворство и неукротимую энергию в боевых условиях.
Но равных Кейну среди них нет.
Такер захлопнул дверь, но чуть задержался, чтобы почесать напарника через открытое окно. Его пальцы наткнулись на старые шрамы под мехом, напомнившие Такеру о собственных ранах – и очевидных, и скрытых от глаз.
– Поехали, – шепнул Уэйн, пока призраки прошлого не набросились на него.
Он забрался за руль, и вскоре они уже летели по холмам Национального заповедника Биттеррут. Кейн высунул голову через пассажирское окно, свесив болтающийся язык и чутко ловя носом каждый аромат. Такер ухмыльнулся, ощутив, что движение, как всегда, растопило напряжение, сконцентрировавшееся в плечах.
В данный момент Уэйн оказался не у дел и намеревался сохранять такое положение как можно дольше. Он брался за подвернувшуюся работу в какой-нибудь службе безопасности, только когда этого требовало его финансовое положение. После последней службы, когда его наняла группа «Сигма» – конспиративный филиал военного научно-исследовательского департамента, – средств на его банковском счете пока хватало с лихвой.
Воспользовавшись простоем, он с Кейном последние пару дней посвятил пешему походу через перевал Затерянной Тропы, пройдя по следам экспедиции Льюиса и Кларка[8], а сейчас направлялся в Йеллоустонский национальный парк, подгадав время вылазки в этот популярный парк так, чтобы добраться туда поздней осенью, избежав толкотни в разгар сезона, предпочитая компанию Кейна обществу двуногих.
За поворотом темной дороги сияние люминесцентных огней вырисовывало во мраке придорожную заправочную станцию. Вывеска над входом гласила: «Бензин и бакалея Форт-Эдвин». Такер бросил взгляд на указатель уровня топлива.
Почти пусто.
Включив поворотник, он свернул к будочке заправки. До мотеля оставалось еще три мили по этой дороге. Такер планировал быстренько принять душ, собрать вещи и ехать прямиком в Йеллоустон, воспользовавшись тем, что по ночам дороги свободны.
Но теперь в этом плане появилась закавыка. При первой же возможности нужно заменить проколотую шину. Стоит надеяться, на заправке кто-нибудь знает ближайшее место, где это можно сделать в условиях холмистого захолустья.
Остановившись рядом с одной из колонок, он выбрался наружу. Кейн выскочил с другой стороны через окно, и они вместе направились к станции.
Такер потянул за ручку стеклянной двери, и внутри брякнул латунный колокольчик. Планировка магазинчика была традиционной – стеллажи с закусками и продуктами питания, а за ними у задней стены – высокая стойка холодильников. В воздухе пахло мастикой для полов и разогретыми в микроволновке сэндвичами.
– Добрый вечер, добрый вечер, – поприветствовал его мужской голос, певуче переливаясь на знакомый манер.
Такер тотчас признал акцент перса-дари. За годы в просторах Афганистана он познакомился с различными диалектами этой страны пустынь. Несмотря на дружелюбные интонации, под ложечкой у Такера засосало от застарелого ужаса. Люди как раз с этим самым акцентом пытались убить его столько раз, что и не сочтешь. И что хуже, добились своего, прикончив однопометника Кейна. Перед мысленным взором Такера въявь вспыхнула неуемная радость жизни утраченного напарника, связывавшие их уникальные узы… Потребовалась вся сила воли, чтобы загнать это воспоминание обратно в тугой ком боли, горя и вины.
– Добрый вечер, – повторил человек за стойкой с улыбкой, не замечая, как напружинился хребет Такера. Лицо владельца заправки было орехово-коричневым, а зубы сверкали безупречной белизной. Он был почти лыс, не считая венчика седых волос, как у монаха с тонзурой. Глаза у него сияли, словно Уэйн был старым другом, с которым они не виделись много лет.
Такер, перевидавший в свое время сотни афганских крестьян, знал, что выражение это совершенно искреннее. И все равно не мог решиться переступить порог.
При виде его явных колебаний лоб продавца весь сбежался морщинами.
– Добро пожаловать, – пригласил он снова, ободряя посетителя взмахом руки.
– Спасибо, – наконец-то выдавил из себя Такер, кладя ладонь на бок Кейна. – Ничего, если я с собакой?
– Да, конечно. Милости прошу.
Сделав глубокий вдох, Уэйн миновал передний ряд стеллажей, аккуратно уставленных пакетами с вяленой говядиной, тонкими сырокопчеными колбасками и кукурузными чипсами. Подойдя к стойке, он заметил, что больше в магазине ни души.
– У вас красивый пес, – сказал продавец. – Это овчарка?
– Бельгийский малинуа… разновидность овчарок. Зовут Кейном.
– А я – Аасиф Кази, владелец этого чудесного заведения. – Он протянул руку через стойку. Такер принял ее, ощутив крепкое пожатие слегка мозолистой от тяжелого труда ладони.
– Вы из Кабула, – заявил он.
– Откуда вы знаете?! – вскинул тот брови.
– По вашему акценту. Я провел в Афганистане какое-то время.
– Недавно, как я догадываюсь…
Не так уж недавно, подумал Такер, но иногда кажется, что только вчера.
– А вы? – спросил он.
– Приехал в Штаты юношей. Мои родители мудро решили эмигрировать во время событий семидесятых годов. С женой я познакомился в Нью-Йорке. – Он возвысил голос: – Лайла, выйди поздороваться!
Из кабинета в глубине с улыбкой выглянула миниатюрная афганка, уже начинающая седеть.
– Здравствуйте. Рада познакомиться.
– Так как же вас обоих занесло сюда?
– Вы имеете в виду, в тьмутаракань? – Улыбка Аасифа стала шире. – Мы с Лайлой устали от города. Хотели чего-нибудь совершенно противоположного.
– Похоже, вы в этом преуспели. – Такер окинул взором безлюдный магазин и темный лес за окнами.
– Нам здесь нравится. И обычно тут не так пустынно. Сейчас межсезонье. Летняя толпа схлынула, а лыжники еще не понаехали. Но постоянные клиенты при нас.
Будто в доказательство его слов, снаружи взревел дизель, и между колонками въехал белый, тронутый ржавчиной пикап, слегка зарыскав при торможении.
– Похоже, бизнес набирает обороты… – обернулся Такер к Аасифу.
Однако тот, сузив глаза, стиснул зубы.
Армия отобрала Уэйна в кинологи за его необычно высокие показатели эмпатии. Подобная эмоциональная чувствительность позволяла ему легче налаживать крепкую связь с партнером – и проникать в мысли людей. Но чтобы догадаться, что Аасиф напуган, особой проницательности не требовалось.
– Лайла, ступай обратно в кабинет, – велел он.
Женщина повиновалась, напоследок бросив на мужа испуганный взгляд.
Такер подошел поближе к окнам с Кейном, следующим за ним по пятам, и быстро оценил ситуацию, отметив одну странную деталь: номер машины был заклеен серебристым скотчем.
Определенно, неприятности.
Человек с добрыми намерениями не станет скрывать номер своей машины.
Уэйн сделал глубокий вдох. Сгустившийся воздух вдруг затрещал от электричества. Он понимал, что это лишь иллюзия, порожденная его собственным подскочившим адреналином. Но гроза надвигалась по-настоящему. Кейн отреагировал на его настроение, с негромким рычанием ощетинив шерсть на загривке.
Из кабины выпрыгнули два человека во фланелевых рубашках и бейсбольных кепках; еще один выпрыгнул из кузова. Водитель пикапа щеголял грязной рыжей козлиной бородкой и зеленой бейсболкой с вышитой надписью «Я лучше поимею твою жену».
Прекрасно… эти мужланы не только бузотеры, у них еще и жуткое чувство юмора.
– Аасиф, у вас есть камеры безопасности? – спросил он, не оборачиваясь.
– Сломаны. Мы не могли их починить.
Такер испустил тяжкий вздох. «Скверно».
Троица вальяжно двинулась ко входу в магазинчик; у каждого в руках бейсбольная бита.
– Звоните шерифу – если можете ему доверять.
– Он достойный человек.
– Тогда звоните.
– Такер, может, вам лучше не…
– Сделайте звонок, Аасиф.
Такер с Кейном направился к двери и протиснулся наружу, прежде чем пришельцы успели войти. Учитывая обстоятельства, ему потребуется пространство для маневра.
Уэйн остановил троицу у бордюра:
– Вечер добрый, парни.
– Угу, – ответил мистер Козел, порываясь проскользнуть мимо него.
Такер сделал шаг в сторону, преграждая ему дорогу.
– Магазин закрыт.
– Хрень, – буркнул другой, указывая своей битой. – Позырь, Шейн, я вижу этого черножопого отсюдова.
– Тогда видите и то, что он звонит по телефону, – вставил Такер. – Шерифу.
– Этому идиоту? – бросил Шейн. – Да нас и след простынет, пока он вытащит башку из жопы и доберется сюда.
– Я бы не был в этом так уверен. – усмешка Такера утратила дружелюбие.
Он молча дал знак Кейну, нацелив указательный палец вниз, а затем сжав кулак. Четкая команда: «УГРОЖАЙ».
Опустив голову, Кейн ощерил зубы и издал грозное рычание, но остался рядом с Такером. И не тронется с места, пока не получит другую команду или противостояние не перерастет в физический конфликт.
Шейн попятился на шаг:
– Ежли этот кабысдох кинется на меня, я вышибу ему мозги.
Если этот кабысдох кинется на тебя, ты и пикнуть не успеешь.
– Слушайте, ребята, я врубился, – поднял Такер руки. – Вечер пятницы, пора выпустить пар… Я только прошу, чтобы вы подыскали другой способ сделать это. Люди в этом магазине просто пытаются заработать на жизнь. Как вы да я.
– Как мы? – фыркнул Шейн. – Эти, с полотенцами на башках, не такие, как мы. Мы американцы.
– Они тоже.
– Я потерял дружка в Ираке…
– Как и все мы.
– Ты-то чё об этом знаешь, бляха-муха? – встрял третий.
– Достаточно, чтобы видеть разницу между этими владельцами магазина и людьми, о которых вы толкуете.
Вспомнив собственную реакцию перед порогом магазина, Такер ощутил укол вины.
Подняв свою биту, Шейн направил ее конец Уэйну в лицо.
– Проваливай с дороги или пожалеешь, что стакнулся с врагом.
Такер понял, что переговоры в этом столкновении закончились.
В доказательство этого Шейн ткнул Такера битой в грудь.
Ну что ж, раз так…
Выбросив левую руку, Уэйн ухватился за биту и резко дернул. Потеряв равновесие, Шейн качнулся к нему.
А Такер шепнул команду партнеру: «ХВАТАЙ И ВАЛИ».
* * *
Кейн слышит эти слова – и реагирует. Он распознает опасность, исходящую от его мишени: угрозу его в хриплом дыхании, ярость, напоившую его пот горечью. Напряженные мускулы взрываются, как только приказ отдан. Кейн приходит в движение, прежде чем успевает отзвучать последнее слово, предугадывая, что нужно партнеру, зная, что надо делать.
Он прыгает вперед, разинув пасть.
Зубы впиваются в плоть.
Кровь струится по его языку.
* * *
Такер с удовлетворением увидел, как Кейн вцепился Шейну в предплечье. Приземляясь на лапы, пес извернулся, повалив драчуна на землю. Бита с тарахтением заскакала по бетону.
– Уберите его, уберите! – заверещал с пеной у рта Шейн.
Один из его друзей ринулся вперед, замахиваясь битой на Кейна. Предвидевший это Такер поднырнул, принимая удар собственным телом. Искусно отразив биту, подставив спину под углом, он вскинул руку, захватывая биту локтем. Обездвижил ее – и нанес боковой удар ногой. Его пятка врезалась нападающему в коленную чашечку, издавшую приглушенный хруст.
Тот взвыл, выпустив биту, и попятился на подкашивающихся ногах.
Уэйн обратил отвоеванное оружие на третьего нападающего.
– Все кончено. Бросай.
Последний вызверился на него, но биту все-таки выпустил… а затем сунул руку в карман куртки и выбросил ее вперед снова.
Рассудок Такера едва успел отметить просверк лезвия ножа. Он шарахнулся, уклонившись от первого выпада, но зацепился пяткой о бордюр позади и упал, врезавшись в ряд пустых пропановых баллонов и выронив биту.
Нападающий с жестокой ухмылкой навис над Такером, поигрывая ножом.
– Пора преподать тебе урок по…
Уэйн потянулся через плечо назад, схватив пропановый баллон, катившийся по тротуару позади него, и взмахнул им по низкой дуге, ударом по ногам подсекая противника. С криком боли и изумления тот рухнул на землю.
Перекатившись к нему, Такер схватил его за запястье и отгибал назад, пока не хрустнула кость. Нож выпал. Такер перехватил клинок, а нападавший скрючился в клубок, со стонами сжимая руку. Его левая лодыжка, явно сломанная, тоже торчала под углом.
Урок закончен.
Встав, Такер подошел к Шейну, поджавшему губы в гримасе страха и муки. Кейн продолжал удерживать его на земле, сомкнув челюсти на окровавленной руке и погрузив клыки до костей.
– ОТПУСТИ, – приказал Такер.
Овчарка повиновалась, но осталась на месте, щеря свои окровавленные клыки на Шейна. Такер подстраховывал партнера, держа нож наготове.
По лесу раскатилось улюлюканье сирен, с каждой секундой становившееся громче.
Такер ощутил, как под ложечкой засосало. Хоть его действия и были продиктованы необходимостью самообороны, в этом медвежьем углу шериф может запросто его арестовать, буде на него найдет такая блажь. За деревьями показались мигающие огни, и патрульная машина, свернув на стоянку, подкатила и остановилась в двух десятках футов от Такера.
Отбросив нож, Уэйн поднял руки над головой, не желая, чтобы кто-нибудь здесь совершил ошибку.
– СИДЕТЬ, – велел он Кейну. – СПОКОЙНО.
Пес сел на задние лапы, виляя хвостом и вопросительно склонив голову вбок.
Присоединившийся к нему Аасиф заметил, что Уэйн напряжен.
– Шериф Уолтон – человек справедливый, Такер.
– Поверю вам на слово.
В конечном итоге оказалось, что Аасиф правильно оценил характер шерифа. Помогло и то, что шериф знал эту троицу и был от нее отнюдь не в восторге. «Эти парни уже год черт-те что творят, – пояснил он после. – А заявить на них до сих пор никому пороху не хватало».
Сняв показания, шериф Уолтон поглядел на замаскированные номера пикапа, печально тряхнув головой.
– По моему разумению, это твой третий страйк[9], Шейн. А насколько я слыхал, рыжие в тюряге штата в этом году очень популярны.
Понурив голову, Шейн испустил стон.
Когда подкатили еще две патрульные машины и налетчиков увели, Такер обернулся к шерифу:
– Мне надо тут задерживаться?
– А вы хотите?
– Да не особо.
– По-моему, нет. Ваши данные у меня есть. Навряд ли вам придется свидетельствовать в суде, но ежели придется…
– Я приеду.
– Хорошо. – Уолтон протянул ему карточку. Такер ожидал увидеть контактную информацию местного офиса шерифа, но вместо того на карточке красовалось изображение автомобиля с помятым крылом. – Моему брату принадлежит кузовная мастерская в Уисдоме – следующем городке по шоссе. Я уж позабочусь, чтобы он отремонтировал вашу спущенную шину по себестоимости.
– Спасибо! – Уэйн с радостью взял карточку.
Как только все было улажено, Такер с Кейном снова тронулись в путь.
– Смотри, Кейн, – продемонстрировал он овчарке карточку по дороге в мотель. – Кто сказал, что ни одно хорошее дело не проходит безнаказанно?
К сожалению, с этим суждением Уэйн поторопился. Как только он свернул к мотелю и припарковался перед дверью своего номера, его фары выхватили из тьмы невероятное зрелище.
На скамейке перед его хижиной сидела женщина – призрак его прошлого. Вот только эта фата-моргана была облачена не в пустынное хаки и не в синий парадный мундир, а в джинсы, голубую блузку и распахнутую шерстяную кофту.
Сердце Такера пропустило несколько ударов. Он сидел за рулем машины под урчание двигателя, работающего на холостом ходу, силясь понять, как она могла оказаться здесь, как она нашла его.
Звали ее Джейн Сабателло. Прошло уже более шести лет с тех пор, как он видел ее в последний раз. Поймал себя на том, что изучает взглядом каждую ее черточку, и каждая будит отдалившиеся воспоминания, размывая границу между прошлым и настоящим – мягкость ее полных губ, сияние лунного света, обратившее ее белокурые волосы в серебро, ежеутренний радостный блеск ее глаз.
Такер так и не женился, но с Джейн он был на волосок от этого.
И вот теперь она здесь, ждет его – и не одна.
Рядом с ней сидел ребенок – маленький мальчик, прильнувший к ней сбоку.
На долю секунды Такер задумался, не может ли мальчик быть…
«Нет, она бы мне сообщила».
Наконец, заглушив двигатель, он выбрался из машины. Узнав его, Джейн тоже встала.
– Джейн? – пробормотал Уэйн.
Бросившись к нему, Джейн заключила его в объятья, прильнув к нему на долгих тридцать секунд, прежде чем отстраниться. Она вглядывалась в лицо Такера подернутыми влагой глазами. Под сиянием фар «Чероки» он заметил темный синяк у нее под скулой, скверно замаскированный тональным кремом.
Но еще хуже были замаскированы паника и откровенный испуг в ее взоре.
Джейн крепко впилась ему в запястье одной рукой, в отчаянии стискивая пальцы.
– Такер, мне нужна твоя помощь. – Не успел он и рта раскрыть, как женщина оглянулась на мальчика. – Кто-то пытается нас убить.
Глава 2
10 октября, 20 часов 22 минуты по горному летнему времени
Хребет Биттеррут, штат Монтана
Такер внимательно наблюдал за каждым движением Джейн, придерживая для них дверь номера открытой. Женщина прошла мимо него, напряженно выпрямив спину, крепко сжимая пальцами плечо мальчика. Но, прежде чем ступить внутрь, внимательно обыскала взглядом каждый закоулок в комнате. И только убедившись, что там ни души, явно расслабилась, обмякнув и позволив себе выдать, насколько устала. Заведя сына внутрь, она уселась на одну из двух двуспальных кроватей, тихонько переведя дыхание.
Ребенок – белокурый парнишка лет трех или четырех – вскарабкался на кровать и прижался к материнскому боку. Джейн погладила волосы мальчика, и его веки тотчас же начали слипаться.
Такер уселся на противоположную кровать, почти касаясь коленями коленей Джейн. Она тут же с опаской рефлекторно чуть отодвинулась. И, должно быть, спохватившись, положила ладонь на колено, проронив:
– Поездка выдалась долгая.
Уэйн понимал, что отнюдь не поездка так потрясла эту крепкую, компетентную женщину, с которой он познакомился шесть лет назад. И не понукал, предоставив ей свободу самой начать рассказ.
Подошел Кейн, пригнув голову и медленно виляя хвостом – видимо, тоже ощутив ее напряженность.
На губах Джейн промелькнула улыбка, и она похлопала по кровати рядом с собой, негромко вымолвив:
– Привет, красавчик. Я по тебе скучала.
При этих словах Кейн заработал хвостом куда энергичнее, тоже явно узнав Джейн. Плавно вспрыгнул на кровать – достаточно деликатно, чтобы не потревожить мальчика, дремлющего у другого бока Джейн. Лег рядом с ней, пристроив морду у нее на коленях и уткнув чуткий нос во всклокоченные волосы ребенка.
Джейн почесала Кейну за ухом, заслужив довольное «уф».
Везет собакам.
Такер смотрел, как она повернулась, устраивая сына на постели и накрывая одеялом. По-прежнему поразительно прекрасна – миниатюрные черты лица, а глаза синее, чем глубочайшая океанская впадина. Все такая же жилистая – наверняка поддерживает спортивную форму. В армии она бегала марафоны и занималась кэндо, добившись совершенства в обоих видах спорта, чем заслужила себе прозвище Зорро. А сверх того ее превосходная физическая форма придала ее силуэту весьма манящие изгибы.
Устроив сына, Джейн обратила взгляд на Такера, тоже оценивая его. Он старше ее на год, его лохматые волосы цвета соломы на несколько оттенков темнее, телосложение все такое же атлетическое, только мышцы стали массивнее. Такер видел, что она пытается вглядеться, увидеть сквозь многочисленные шрамы его более юную версию – паренька, который мог подхватить ее на руки и закружить при встрече, который легко и непритворно смеялся, который не просыпался среди ночи в мокрой от пота постели…
Они смотрели друг на друга через разделившую их пропасть лет.
Вероятно, найдя глубину этой пропасти несносной, Джейн снова переключила внимание на Кейна, переходя на более легкий настрой:
– А Кейн подрос, Так. Как такое возможно?
Уэйн не стал скрывать улыбку: Джейн – единственный человек в мире, называвший его Таком.
– Качается.
– Брось! Он красив, как никогда. – Она снова обратила взор на Такера. – Я слыхала про Абеля.
При упоминании об однопометнике Кейна у него защемило сердце. Перед глазами у него сверкнули ножи, ноздри наполнил смрад дыма, а в ушах эхом отдались вопли его раненых сослуживцев. И взор омрачило видение темного мохнатого силуэта, распростертого на красных камнях.
Абель…
Прикосновение к колену вернуло его к действительности.
– Мне так жаль, Так, – сжала пальцы Джейн. – Мне нужно было позвонить. Надо было поддерживать более тесную связь.
– Да ничего, – с хрипотцой отозвался он. – Мы с Кейном почти все время в пути.
Джейн выпрямилась, переложив ладонь на бок овчарки.
– Я знаю, как сильно вы оба его любили.
Такер сглотнул ком в горле.
– Ну, – продолжала Джейн, – хотя бы большая часть былой команды снова в сборе. Уэйн, Джейн и Кейн.
Ее черты смягчила светлая ностальгическая грусть. В Афганистане рифмовка их имен была неизменным источником шуток всего подразделения.
Такер помолчал несколько секунд, чтобы полностью взять себя в руки, а затем кивнул на спящего мальчика:
– Итак, Джейн, поведай мне об этом новейшем члене нашей компании.
Женщина повернулась к мальчику, и лицо ее озарил внутренний свет любви.
– Его зовут Натан. Через пару месяцев ему исполнится четыре. Честно говоря, в том числе и поэтому я тебе ни разу не звонила. Это трудно. Я всегда думала, что ты и я… ну, ты знаешь.
Знаю.
– Пять лет назад я встретила чудесного парня – Майка. Страхового агента, если можешь в это поверить.
– Почему бы мне в это не поверить?
– Ты же знаешь, как я подсажена на адреналин. В глубине души я всегда видела себя с кем-нибудь рисковым. Если не с тобой, то с лихим ковбоем, скалолазом или дайвером-спелеологом. А потом повстречала Майка. Он был забавным, милым, обаятельным… – Она тряхнула головой. Воспоминания прогнали улыбку, и глаза Джейн преисполнились печалью. – Мы полюбили друг друга, и я забеременела.
– И где же Майк теперь?
– Погиб в автомобильной катастрофе через три недели после рождения сына. – Джейн поглядела на Натана. – Он был так горд… так счастлив…
Этого Такер не ожидал. Ему словно врезали под дых.
– Искренне сочувствую, Джейн.
Кивнув, она утерла один глаз.
– После этого я отстранилась от всех. Вся моя жизнь свелась к сыну и работе. Порой я подумывала отыскать тебя, но мы не поддерживали связь уже настолько долго, что я даже не знала, что сказать.
– Понял. – Такер оглядел тесный номер мотеля, намереваясь перейти к какой-нибудь менее щекотливой теме. Джейн отыскала его по вполне очевидной причине. – Кстати, а как ты меня все-таки тут нашла?
– С помощью друзей в сомнительных кругах. – Она пожала плечами.
Уэйн приподнял бровь.
– Ну ладно. Проследила транзакции по твоей кредитной карте. Если ты и вправду хочешь скрыться без следа, тебе надо над этим поработать.
Она хотела просто пошутить, но Такер мысленно отметил этот совет на будущее, напомнив себе, что в последнее время относился к заметанию следов с прохладцей.
Стал беззаботен.
Джейн большим и указательным пальцами отвела отбившуюся прядку за правое ухо. Такер помнил эту привычку и любил ее, хотя сам толком не понимал, почему именно. Просто это одна из таких вещей, предположил он. И поймал себя на том, что таращится на Джейн.
– Что? – спросила она, перехватив его взгляд.
– Ничего. Где ты живешь сейчас?
Джейн замялась:
– Я бы предпочла не говорить. Не то чтобы я тебе не доверяла. Просто чем меньше ты будешь знать, тем лучше.
В устах любого другого человека подобные высказывания в духе плаща и кинжала показались бы Такеру смехотворными, но Джейн – дело другое; таких уравновешенных, как она, еще поискать. Джейн была лучшим разведывательным аналитиком в 75-м рейнджерском, прикомандированном к полковому батальону войск специального назначения. В прошлом она и Такер работали бок о бок, координируя миссии, пока она не демобилизовалась за семь месяцев до него.
– Джейн, ты сказала, что тебе, по-твоему, угрожает опасность. Что кто-то пытается тебя убить.
– Может, это просто паранойя, – тяжело вздохнула она. – При моей работе это профессиональная вредность. Но из-за Натана я не хотела бы испытывать судьбу.
– Ладно, тогда расскажи мне, что происходит.
– Ты помнишь Сэнди Конлон?
Такеру пришлось на секундочку задуматься, прежде чем он припомнил, о ком речь. Уж слишком давно это было.
Выудив из кармана фотографию, Джейн протянула ее Уэйну. Тот увидел юную версию себя самого, по-дурацки скалящегося в объектив, выпятив грудь, обняв одной рукой Джейн, а та, в свою очередь, обнимала невысокую изящную женщину со светло-каштановыми волосами в очках в черной оправе. У ее ног сидели два юных пса – Кейн и Абель.
При воспоминании о том, когда сделан этот снимок, губы Такера тронула тихая улыбка. Сэнди была гражданским разведывательным аналитиком, прикомандированным к 3-му батальону рейнджеров из Форт-Беннинга, штат Джорджия. Она частенько была частью их компании. Думая о ней теперь, Такер вспомнил ее скособоченное чувство юмора, ее светлый смех… Эту дружбу он тоже не хотел терять.
– И что с ней? – спросил он.
– Она пропала. Не подавала вестей с месяц, так что я дня три назад позвонила ее матери. Она живет в горах под Хантсвиллем. Тихая заводь. Банджо, танцы на площади, лунный свет и все такое прочее.
– Живописно… И что ты от нее узнала?
– Не так уж много, но достаточно, чтобы встревожиться.
– Продолжай.
Джейн перевела дух:
– Сэнди поступила на новую должность года полтора назад. До того она работала аналитиком в РУМО.
Разведывательное управление Министерства обороны.
– Строго говоря, как раз Сэнди и помогла мне найти работу в РУМО. И мы работали бок о бок, пока она не уволилась.
– Но ты работаешь там по-прежнему?
Она кивнула.
Такер понимал, что пускаться в дальнейшие расспросы не следует. Со своей квалификацией Джейн наверняка угодила на секретную работу.
– После ухода Сэнди мы поддерживали связь время от времени, – продолжала она. – Электронные письма пару-тройку раз в неделю. Телефонные звонки пару раз в месяц и все такое. Но в последние несколько недель я чувствовала, что с ней что-то неладно. Поначалу думала, что она просто чем-то озабочена, но когда пустилась в расспросы, она продолжала твердить, что всё в порядке.
– А это было не так.
– В ее голосе угадывались какие-то нотки, особенно во время нашего последнего разговора. Она казалась напуганной.
Насколько Такер помнил Сэнди, напугать ее было не так-то просто – нервы у нее были прямо-таки стальные.
– И где же она нашла новую работу? – поинтересовался он.
– В Рэдстоуне.
Это название было знакомо Такеру.
– В Рэдстоунском арсенале?
Джейн кивнула.
Рэдстоун – гарнизон армии США в Хантсвилле, штат Алабама. Там приютилась уйма военных команд, по большей части связанных с аэрокосмической отраслью, включая Агентство противоракетной обороны и Центр космических полетов имени Маршалла.
– И на какой должности?
– Она не говорила. Может, не могла. Как я понимаю, ее наняли туда какого-то рода консультантом. Привлекли к какому-то совершенно секретному проекту.
– А теперь она пропала? – не унимался Такер. – Не сказав никому ни словечка?
– По словам ее матери, Сэнди три недели назад ее навестила, сказала, что на пару недель пропадет из виду и не сможет поддерживать связь, чтобы я не волновалась. Но меня насторожило то, что при этом Сэнди велела матери не звонить на базу и ни о чем не расспрашивать.
– Да, странное требование.
– Я тоже так подумала. – Джейн помолчала, давая ему время на обдумывание.
– А если пускаться в догадки – как по-твоему, что случилось? – осведомился Такер.
– Кто-то ее похитил.
Уэйн выпрямился, отреагировав на прозвучавшую в ее голосе уверенность.
– С чего ты взяла?
– Переговорив с мамой Сэнди, я начала деликатные расспросы через друзей друзей. И ее, и моих. Надеялась, что кому-нибудь еще что-нибудь известно. А вместо того обнаружила, что еще двое из наших общих коллег исчезли с лица земли. Но что куда тревожнее, еще четверо умерли.
– Умерли?
– И все в прошлом месяце. Один – из-за утечки угарного газа у себя дома, другой – от сердечного приступа, а еще двое погибли в автокатастрофах.
Слишком много для случайного совпадения.
– А какой у вас у всех общий знаменатель? Вы работали вместе над чем-нибудь? Квартировали где-нибудь вместе?
Поглядев ему в глаза, Джейн не обмолвилась ни словом, что уже само по себе было ответом. Такер знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что Джейн о чем-то умалчивает, но решил не напирать, помня ее слова, сказанные раньше: «Чем меньше ты будешь знать, тем лучше». И вместо того спросил:
– А почему приехала ко мне?
– В данный момент, – она опустила голову, уставившись на собственные руки, – я не знаю, кому доверять, но тебе доверяю больше, чем кому бы то ни было на свете. И ты… ты… – Джейн снова подняла глаза на него. – Смекалистый. И не замешан во все это.