– Интересные персонажи, не правда ли? – спросил Фуж, сев на бревно рядом со Стаксом.
Стакс подумал, не спросить ли снова главаря шайки, почему он поступил так, как поступил, но сомневался, что получит ответ. Поэтому решил игнорировать Фужа, но понял, что совсем не может этого сделать.
– Что… Что вы собираетесь со мной сделать? – спросил наконец Стакс, гадая, ответит ли ему бандит.
– Представляешь, еще не решил, – ответил Фуж и встал. – Мистер Камнерез хочет знать, что мы собираемся с ним сделать. Есть идеи?
Бандиты засмеялись.
– Утопим в прибое, – предложил Миггс. – Он мне надоел.
– Привяжем к столбу и оставим на радость криперам, – сказала женщина с множеством татуировок и глазной повязкой. – Будет «БУМ!», а утром посмотрим, на сколько кусочков его разнесло.
– Оставим его на этом острове, – посоветовал Кивак. – Чудесное местечко. Такого райского уголка во всем Южном море не сыщешь.
Так они высказывались один за другим, и каждое следующее предложение было более диким, чем предыдущее, и на каждое Фуж улыбался и кивал в ответ.
– Что-нибудь понравилось? – спросил он, когда у бандитов закончились идеи.
– Нет, – ответил Стакс. – Хотя, вообще-то, да. Оставьте меня здесь.
– На этом острове? – спросил Фуж, оглядываясь вокруг. – Здесь ни деревца, ни травы. Ты здесь долго не протянешь, Стакс.
– А какое вам дело, умру я или нет?
Фуж ощерился:
– Стакс! Если бы я хотел расправиться с тобой, сделал бы это в твоем особняке. Но я ведь так не поступил. Не знаю почему, но я уверен, что ты играешь не последнюю роль в нашем деле. Что-то мне подсказывает, что у тебя есть особое предназначение.
– Предназначение? Роль? Разве я недостаточно натерпелся?
Фуж поджал губы и задумался.
– Нет. Думаю, недостаточно. Но начало впечатляет, правда? Всего пару дней назад ты сутки напролет бездельничал, а теперь оказался в незабываемом путешествии. За последний день ты сделал больше, чем за всю жизнь. Разве я не прав?
– Незабываемое путешествие? – с жаром произнес Стакс. – Ты уничтожил и разграбил мой дом и похитил меня. Я бы не назвал это приключением.
– А мы бы назвали, – возразил Фуж. – Мы плывем, куда нам хочется, и делаем, что хотим. За все годы, проведенные в доме на холме, тебе тоже стоило попробовать что-нибудь этакое.
– Вы грабители и убийцы, – сказал Стакс. – Если бы каждый человек поступал так, как поступаете вы, никто бы не жил спокойно. Мир стал бы жестоким. Неужели вы хотите жить в жестоком мире?
Фуж рассмеялся:
– Но, Стакс, мир и так жесток. Если я прикажу своим ребятам затушить костер и факелы, – сколько мы продержимся? Через час-другой из глубин вылезут жуткие твари и утащат нас на дно. Или выползут из какой-нибудь дыры, схватят за горло и задушат. На этом наша история закончится.
Фуж поднял голову и указал на редкие мерцающие звезды, пробивающиеся через пелену облаков.
– Взгляни на небо, Стакс. Ты думаешь, звездам есть дело до тебя и твоего дома? Или до меня, до того, что я совершил или еще совершу? Разве волны перестанут биться об этот жалкий кусочек земли от наших поступков? Прекратит ли солнце вставать на рассвете? Станет ли дождь лить сильнее? Миру плевать на нас, Стакс. Даже самый могущественный человек ничтожен по сравнению с тем, что ты видишь над головой. Так что, Стакс, делай, что хочешь. Только так твоя жизнь будет что-то значить.
Стакс покачал головой:
– Ты просто чудовище.
– Все люди чудовища. И разница между мной и тобой в том, что я себя не обманываю. А теперь поспи немного, мой дорогой мальчик. Мы отправляемся в путь на рассвете, нужно хорошенько отдохнуть.
Фуж рявкнул приказ, и через секунду один из бандитов поставил на песок кровать. Стакс с недоверием взглянул на нее, но Фуж лишь кивнул головой, ухмыльнулся и зашагал прочь от костра.
Стакс осторожно ткнул шерстяной матрас, подумав, что грабители решили жестоко над ним подшутить и подложили внутрь какое-нибудь мерзкое существо. Но то был обычный матрас, набитый слегка затвердевшей от соли шерстью и пропитанный песком. Мягкий и удобный, несмотря на условия хранения. Он забрался на кровать и уставился на холодные звезды.
«Может, звездам и нет дела до всего, что происходит здесь, внизу. Но мне-то есть. Всем порядочным людям тоже. Фуж не прав. Он плохой, эгоистичный и злой».
Стакс мог добавить к этому списку «жестокий». Он не нашел в постели неприятных сюрпризов, но это еще больше убедило его в том, что Фуж проворачивает очередную уловку, мучает его на потеху себе и своей грязной шайке. Стакс решил не спать, ведь тогда его не смогут застать врасплох. Но от костра исходило приятное тепло, постель была мягкой, поэтому, несмотря на все усилия, через миг он провалился в сон.
В которой ненадолго все становится хорошо, совершается путешествие по покинутым берегам, звучит жуткий вой страшных созданий и герои поспешно прощаются
Стакс сидел на причале рядом с лодочным домиком, уплетал кусок торта и всматривался в морскую даль. В нескольких блоках от ограды показалась рыба, и Уголек сонно шевельнул ухом, но затем решил, что тихий всплеск не стоит суматохи, и продолжил дремать.
Стакс выпек торт в одной из печей дома по рецепту матери. Она вряд ли одобрила бы сладости на завтрак, но торт вышел мягким, сладким и восхитительным.
Хотя, кажется, с рецептом он слегка напортачил: в сладком мягком тесте чувствовалось что-то твердое и неприятное. Стакс чувствовал, как что-то хрустит на зубах. Что-то похожее на… песок.
Вздрогнув, Стакс проснулся и услышал свой крик. Рыжеволосая женщина, нацепившая бабулин цветочный горшок на голову как шлем, уставилась на него, крикнула в ответ и с притворным испугом стала размахивать руками, затем рассмеялась. Стакс озадаченно уставился на нее, и тут на него нахлынули воспоминания: о налете на его дом, похищении, изнурительном путешествии по морю в качестве пленника.
Он сидел на грязной постели на сером каменистом пляже у догорающего костра, и рот его был полон песка.
– Две минуты на сборы – или я снова свяжу тебе руки, – сказал Миггс, пиная песок в сторону Стакса.
Стакс отвернулся, чтобы песок не попал в глаза, и попытался сплюнуть разом тот, что накопился во рту за ночь. Он подумал, что у бандитов вроде Миггса подобные угрозы считались проявлением великодушия, поэтому поспешил подчиниться, пока оно не иссякло; тем более что ободранные и красные запястья все еще саднило. Натянув сапоги, Стакс побрел к лодке. Заметив его приближение, Миггс неохотно пробурчал:
– Тяжелый день впереди. Завтра, должно быть, тоже. Опасности будут подстерегать на каждом шагу. Так что будешь дурить – высажу.
– А мы правда пойдем через Море Печалей? – спросил Кивак у Миггса, и Стаксу показалось, что бледнолицый разбойник испуган.
– Мы пойдем туда, куда скажет босс, – резко ответил Миггс. – Никаких названий. Все мы знаем, он этого не любит. Так что прикуси язык и греби.
Стакс опустил глаза, не желая навлечь на себя гнев одного из бандитов. Но он снова и снова мысленно повторял сказанное Киваком название, пока не убедился, что вбил его в голову. Море Печалей, Море Печалей, Море Печалей.
Лодки двинулись в путь. Следующие несколько часов их окружал все тот же единообразный неизменный пейзаж: водная синь простиралась до горизонта и посреди пустоты лодки казались крошечными и беззащитными. В этот раз, однако, на небе не было ни облачка, солнце ярко светило, подобно сверкающей высоко в небе монете. Миггс и Кивак гребли бок о бок, кряхтя и обливаясь потом.
Немного погодя Стакс увидел землю по левому борту: мерцающие на солнце островки, покрытые деревьями. Появились они и справа: из воды поднималась цепочка скал. Еще через час цепочка выросла до огромных мрачных мысов из серого камня. По команде Фужа лодки повернули в сторону скалистого берега. Вскоре Стакс услышал шум прибоя: вода выплескивалась на пляж и уносила в глубину тысячи камушков.
Кивак начал беспокойно бормотать, постоянно оглядываясь на скалы, а Миггс так широко раскрыл глаза, что белки ярко выделялись на загорелом лице.
– Утопленники придут за нами, – лихорадочно твердил Кивак. – Придут и утащат на морское дно. Как и всех, кто был здесь до нас.
– Это всё сказки, – сказал Миггс, но Стакс уловил страх в его голосе. – Сказки, которыми пугают детишек.
– Что за сказки? – спросил Стакс у Кивака, припоминая, что Фуж как-то вспоминал утопленников. – Что это за место? И кто такие эти утопленники?
– Зомби, – ответил Кивак. – Про́клятые мужчины и женщины, погибшие в море. Говорят, здешние воды кишат ими, ведь тут потонуло немало кораблей. Говорят, по ночам видно, как в лунном свете поблескивают их трезубцы. Если видишь блеск летящего трезубца утопленника – пиши пропало: он может пробить даже камень, а после – возвращается обратно к хозяину в руку.
– Больше ни слова, Кивак, – сказал Миггс. – Или я выброшу тебя за борт и устрою с ними встречу.
Кивак затих, лишь изредка что-то бормотал. Стакс всматривался в унылый берег, принимая каждый отсвет скал за оружие в руках живого мертвеца.
За все время путешествия Стакс не видел признаков жизни – ни деревень, ни ферм, ни домов, – а теперь высоко на утесах виднелись постройки. Все они были брошены и забыты: башни превратились в развалины, от домов остались сгоревшие стены, а заросшие поля окружали покосившиеся заборы.
– Какое унылое место, – сказал Стакс.
Словно в ответ на его слова, бандитка из лодки впереди обернулась и выкрикнула предупреждение, а ее напарник размахивал факелом, чтобы привлечь внимание остальных.
– Лево держи, Кивак, – прорычал Миггс.
Кивак начал ворчать, что и без Миггса это знает, а Стакс заметил впереди препятствие: застрявший между скал корабль – точнее то, что от него осталось. Верхняя палуба полностью разрушена, мачты поломаны, а от носовой части, где камень пробивал корпус, шла огромная трещина.
– Хватит глазеть, греби давай, – сказал Миггс Киваку.
Но Стакс не сидел на веслах, поэтому продолжал испуганно заглядывать в черные разломы, ожидая увидеть утопленника с трезубцем в руке. Но не увидел ни одного и не услышал ничего, кроме плеска весел.
Так они и плыли вдоль одинокого берега еще несколько часов, оставляя позади разрушенные башни и потерпевшие крушение суда. Вскоре торчащие из воды под странными углами мачты и груды досок, которые раньше были кораблями, уже не вселяли в Стакса ужас.
Лодка, идущая впереди, замедлила ход – гребцы ждали, пока Миггс и Кивак их нагонят.
– Босс сказал, плывем дальше, – произнесла седовласая разбойница с вытатуированными слезами на щеках. – Будем грести всю ночь.
Кивак заворчал, а Миггс только кивнул, и они снова разошлись. Затем Миггс принялся грести изо всех сил, приводя лодку в движение мускулистыми руками.
Солнце покачивалось над горизонтом, над водой сгущалась ночь – ночь, которая навсегда запомнится Стаксу. Взошла луна, развалины на берегу и потонувшие корабли светились призрачным белым светом, как и существа, вылезшие из лесов и болот на ночную охоту.
Стакс мог хорошо разглядеть каждого и знал, что они тоже его видят. Среди скал на страже стояли скелеты, сжимая костлявыми руками луки, и Камнерез слышал, как мимо со свистом пролетают стрелы. Зеленокожие зомби брели по пляжу, наполняя ночь громкими невыносимыми стонами, полными жажды. Стакс заметил зеленые силуэты криперов с застывшими в безмолвном крике ртами. Он замечал и других существ краем глаза – красные и пурпурные глаза-щелочки жадно провожали проплывающие мимо лодки.
Кивак перестал бормотать и, уже не стесняясь, громко молил каждого известного ему бога о защите. И продолжал грести несмотря на то, что оказался близко к ночным чудищам, вцепившись в весла так сильно, что побелели костяшки. Миггс не проронил ни слова – лишь глядел перед собой, будто считал, что, если не смотреть на монстров, они не смогут ему навредить.
У Стакса не было ни весла, ни оружия, чтобы защитить себя или помочь гребцам. Все, что он мог, – сидеть в страхе и надеяться, что стрелы не попадут в цель, трезубцы не пробьют корпус лодки и не ранят их, а мертвецы не поднимутся из глубин, чтобы утащить живых за собой. Лишь к рассвету ему удалось задремать, но даже в полудреме на него накатывала паника.
Измученная команда устало повисла на веслах, но Фуж не хотел останавливаться, поэтому следующие несколько часов они молча и угрюмо гребли, пока над головой тяжелело свинцово-серое небо, грозясь пролиться дождем. Наконец, к вечеру, когда солнце за пеленой облаков превратилось в красное пятно, заморосило. Потом дождь усилился, и Миггс, постоянно утирая лицо, едва мог разглядеть берег.
– Чего босс добивается? Будем плыть, пока не упадем с края света? – закричал Кивак с соседней лодки.
– Гляди в оба, – прорычал Миггс. – А то и до края живыми не доплывем.
Дождь постепенно скрывал все вокруг, и, как только по лодкам передали сообщение, что Фуж наконец согласился разбить лагерь в небольшой бухте, Стакс выдохнул с облегчением.
В бухте они могли укрыться от непогоды, но стоило Киваку увидеть ее, как он снова начал бормотать себе под нос. Взору предстали песчаные холмы и унылая, похожая на болото заводь, окруженная кустами ежевики. Над водой, у самого берега, виднелся киль потерпевшего крушение корабля, а в центре берега возвышались развалины башни из серого камня – куча обвалившихся блоков, покрытых мхом.
– Чует мой морской нос, не стоит нам сходить на этот берег, – пробормотал Кивак.
Миггсу пришлось прикрикнуть, чтобы тот выводил свою лодку на мелководье, где в это время остальные бандиты разгружали снаряжение и украденное имущество Стакса да разжигали огонь.
Ноги так затекли и онемели, что Стакс едва не упал, вылезая из лодки. Миггс слишком устал, чтобы высказаться по этому поводу, и потащился по берегу греться к костру. Фуж с мрачным лицом выкрикивал приказы, но стоило ему увидеть Стакса, как он нацепил улыбку.
– Добро пожаловать в твой новый дом, Стакс. Даже особняк есть! С прошлым, конечно, не сравнится, но после ремонта будет как новенький.
Стакс с тревогой оглядел мрачное болото. Если бы сейчас он находился в лодке, свернувшись клубком у ног Миггса, – согласился бы высадиться на любом клочке земли, лишь бы поскорее разойтись с бандитами. Но теперь это желание казалось безумным.
Безымянный ужас холодком пробежал по спине Стакса. Наверное, с тобой тоже бывало такое: кажется, будто кто-то за тобой наблюдает, но сказать, откуда взялось это ощущение, затрудняешься. Именно так себя чувствовал Стакс, хотя знал, что его наблюдатель, к тому же голодный и терпеливый, ждет подходящего момента, чтобы напасть. И хотя Камнерез не был ни воином, ни путешественником, он понимал: с этой бухтой что-то не так, здесь поджидало нечто жуткое.
По-видимому, так считал не только он. Приуныв, Стакс опустился на каменную глыбу и наблюдал, как бандиты, стоило разгрузить лодки, скорее бежали подальше от воды, на их лицах проступал страх. Он видел, как они шарахаются от развалин башни и с подозрением оглядываются на обломки корабля на мелководье. Фуж тоже глядел по сторонам, беспрестанно блуждая взглядом от воды к вершинам холмов.
Бандиты не обращали внимания на Стакса, ему даже пришла идея двинуться к холмам и незаметно улизнуть. Если забраться на самую вершину, появится шанс убежать или спрятаться от похитителей. В лодке он постоянно обдумывал план побега, прикидывая, как быстро сможет бежать и что использовать в качестве импровизированного оружия для защиты. Но теперь, когда возможность представилась, Стакс будто прирос к земле. Он чувствовал, что нечто наблюдает за ним из воды, в то же время понимал, что рядом с бандитами безопаснее.
Миггс подошел к Фужу, что-то тихо и настойчиво ему сказал. Тот покачал головой:
– Разведите огонь, и всем будет спокойнее. Завтра утром погода наладится. Вот увидишь.
Миггс попытался возразить, но Фуж скрестил руки на груди:
– В здешних водах на какой берег ни сойди – все опасные. И вообще, с вами тоже шутки плохи, иначе вас в моем отряде не было бы. Если какая тварь выползет из воды – вскоре поймет, что совершила последнюю в своей жизни ошибку. Довольно, Миггс. Пусть разводят огонь.
Миггс кивнул и развернулся, чтобы уйти. На секунду Стакс различил отвращение на большом бородатом лице мужчины. Но тут он начал выкрикивать приказы, и бандиты приступили к их выполнению. Ночью не случилось ни песен, ни шуток. Команда Фужа была измотана, в воздухе висело ощутимое напряжение. Как только на небе появились первые звезды, огонь начал разгораться, и через несколько минут, когда от солнца осталась тонкая яркая полоска на горизонте, Стакс учуял запах жареного мяса. На мгновение, одно короткое мгновение, ему показалось, что опасность миновала.
А затем погиб Кивак.
Он как раз отходил от костра, вгрызаясь в кусок баранины на вилке, как вдруг его бледное лицо приняло озадаченное выражение. Он остановился прямо напротив Стакса, и поначалу Камнерез приготовился к очередному язвительному комментарию.
Но затем он услышал звук, который навсегда останется в его памяти: влажное бульканье, доносящееся из воды. С печальным выражением лица Кивак упал на колени и с последним вздохом издал тот же влажный стон, что пришел из темноты.
Стакс вздрогнул. Кивак рухнул на песок.
– Утопленники! – с дикими глазами закричала разбойница. – На нас напали утопленники!
Стакс вгляделся в темный берег и увидел серо-зеленый силуэт в мокрых лохмотьях, сжимающий в руке трезубец.
Утопленник двинулся из воды, хлюпая по мокрому песку. Его кожа была пятнистой и тусклой, а глаза сверкали жутким ярко-зеленым светом. Существо снова заклокотало, вода хлынула из его горла и потекла по потрепанной рубашке.
Стрела пронзила мглу – кто-то выстрелил наугад, но промахнулся, – и бандиты с криками отступили. Миггс шагнул вперед, и в свете костра его меч замерцал оранжевыми отблесками. Утопленник дополз до песка, и Миггс повернулся к Фужу.
– Солнце еще не село. Скоро придут другие, босс. Это только начало. Нельзя здесь оставаться.
Фуж на долю секунды замялся, затем кивнул. Миггс принялся раздавать приказы, и все, что было выгружено с лодок, так же быстро бросили обратно, а всех незадействованных разбойников заставили выстроиться в оборонительную линию у кромки воды с мечами наготове.
– Стакс, боюсь, наше сотрудничество подошло к концу, – сказал Фуж с легким поклоном. – Пришло время расстаться. Но, надеюсь, ты навсегда запомнишь мой подарок.
– Подарок? – спросил Стакс. От страха он потерял способность злиться. – О чем вы вообще?
– Величайший подарок из всех возможных, Стакс! Я освободил тебя от прошлого. Теперь ты можешь быть, кем пожелаешь. Обойди весь мир и найди себя. Хватит бездельничать и пожинать плоды чужих трудов. Есть и другой вариант: можешь сдаться и погибнуть на этом самом берегу. Тебе выбирать.
Во мраке, по другую сторону разрушенной башни, снова раздалось влажное бульканье.
– Советую поторопиться с выбором, – сказал Фуж. – Прощайте, мистер Камнерез!
Первые лодки удалялись от берега; остальные вскоре последовали за ними. Последним в лодку залез Фуж: он ступил на корму и помахал Стаксу рукой. Через считаные минуты лодки превратились в бледные точки на темной глади воды, а еще через несколько секунд и вовсе исчезли.
Стакс один стоял на берегу рядом с костром. Дождь усилился. Огонь зашипел и начал плеваться искрами, ведя неравный бой с водой. Стакс опустился на песок и обхватил колени руками. Дождь лил как из ведра, последние лучи солнца исчезли за горизонтом.
В которой происходит ночная битва и поиск убежища, Стакс зарывается в землю, встречает прекрасное утро и думает о том, что ему теперь делать
Стакс понимал, что должен сразиться с утопленниками или бежать от них – либо всё сразу, – но думать об этом было тяжело. Сразиться? Он ведь даже не может придумать, как укрыться от дождя!
Камнерез вспомнил, как на днях ему приснился дом, и постарался заставить себя проснуться. Может, сейчас он откроет глаза и окажется в залитой солнцем родной спальне, услышит, как котики напоминают о завтраке, и поймет, что Фуж Темпро – просто ночной кошмар, который вскоре превратится в смутное неприятное воспоминание.
Но Стакс знал, что ничего не получится, как бы он этого ни желал. Он понял, что все реально, еще до того, как услышал хлюпающий и клокочущий рык с другой стороны костра.
Он поднял глаза, стараясь сморгнуть капли, скатывающиеся на ресницы, и увидел темную фигуру: она походила на человека, но человеческого в ней было мало.
Сверкнула молния – и Стакс понял, что на него смотрят два пустых зеленых глаза утопленника. Вспышка света позволила рассмотреть существо в мельчайших деталях: серо-зеленоватая плоть, тяжело свисающая с уголков рта; распухшие пальцы, напоминавшие отвратительные сосиски; черные зазубренные ногти.
Утопленник тоже его заметил. Он жадно забулькал, на губах начали лопаться крошечные пузырьки, а по подбородку побежала темная вода. После, когда над головой загрохотал гром, утопленник вытянул перед собой руки и шатаясь направился к Стаксу.
От ужаса тот не смел двинуться, а затем вздрогнул, услышав еще один глухой рык. Он раздался из-за спины – так близко, что Стакс слышал бурление воды в горле.
Не отдавая отчета в своих действиях, Стакс начал отползать от костра, и очень вовремя: подкрадывающийся сзади утопленник попытался ударить Стакса, но, к счастью, его рука пролетела по воздуху. В это время первый утопленник обошел костер и встал рядом со своим товарищем, не сводя глаз с жертвы.
Стакс бездумно вскочил на ноги и закричал на них:
– Давайте же, нападайте! Чего ждете?
Утопленники двинулись по песку, вытянув руки. Стакс увернулся, затем отчаянно попятился назад, едва не падая. Очередная вспышка молнии отразилась во тьме блеском – третий утопленник, стоящий по пояс в воде, держал в руке трезубец.
– О нет! – выпалил Стакс.
Он так испугался, увидев оружие, что забыл посмотреть, куда идет, и вспомнил, лишь столкнувшись спиной с чем-то мягким, упругим и холодным. В нос ударила ужасная вонь – смесь застоявшейся воды и гнили. Оказалось, Стакс наскочил на утопленника; тот простонал и закашлялся, вода потекла по шее Стакса, а волосы на шее встали дыбом. Когда существо неуклюже попыталось нанести удар, Камнерез развернулся и с силой толкнул его, скривившись, когда руки погрузились в рыхлую плоть. Он колотил утопленника что есть силы, а тот бешено размахивал кулаками.
Утопленник с хриплым вздохом упал навзничь. Тяжело дыша, Стакс убирался подальше от воды.
Что-то просвистело рядом с ухом. Трезубец! Еще чуть-чуть – и он попал бы в цель. Стакс наблюдал, как трезубец, будто ведомый ужасной магией, вырисовывает в темноте бледно-фиолетовую дугу, возвращаясь к владельцу. Другой утопленник ударил Стакса в спину, и он с криком отшатнулся.
«Если ничего не придумаю, мне конец», – подумал Стакс. Утопленники – существа медлительные, но их было много, и, если продолжить с ними биться, в конце концов они забьют его до потери сознания. Или трезубец попадет в цель, и Стакс умрет. А может, станет одним из них и навсегда поселится на этом мрачном берегу, снедаемый яростью и неутолимым голодом.
Стакс пробежал между двумя неуклюжими утопленниками, думая, что трезубец может настичь его в любую секунду, и вскарабкался на песчаный холм, то и дело вставая на четвереньки. Молния сверкнула, как раз когда он достиг вершины, и перед ним предстала бескрайняя пустыня.
В ней от погони не укрыться.
Стакс бросился вниз по другой стороне холма; утопленники, потеряв его из виду, в смятении забулькали. Спустившись до середины, Стакс начал отчаянно копать. В мгновение ока он пробрался через блоки мокрого песка и начал разбрасывать сухую землю, стараясь выкопать глубокую яму. Снова грянул гром, его стихающим раскатам вторили разочарованные стоны.
Стакс продолжал копать, не обращая внимания на боль. Теперь в холме появилось небольшое углубление – едва ли хватит места развернуться. Он залез внутрь и с облегчением вздохнул, увидев над головой блоки твердого и устойчивого песчаника; принялся копать вглубь холма.
После нескольких минут безумной работы он остановился и перевел дыхание. Через отверстие скромного убежища виднелось ночное небо и стена дождя. Стакс продолжал, пока не убедился, что никто не дотянется до него через оставленное отверстие.
Может, заделать? Наставить блоков и запереть себя внутри холма? Стакс знал, что так стоит поступить: если его найдет утопленник с трезубцем, бежать будет некуда. Но мысль о том, что, спасаясь от утопленников, он может задохнуться в песке, вселяла ужас. А еще он был словно выжатый лимон – в жизни не чувствовал подобной усталости.
Стакс, дрожа, свернулся клубком в убежище и лежал, пока дыхание не замедлилось, а кровь не перестала громко стучать в ушах. Кожа на кончиках пальцев ободралась, оцарапанные ладони покраснели. Снаружи по-прежнему лил дождь, и доносились раскаты грома, и стоны утопленников, обыскивающих пляж.
Стакс лежал и ждал, когда услышит медленные тяжелые шаги мертвецов прямо у входа в укрытие, их победное бульканье и медленное, но методичное разрушение слабого оборонительного сооружения.
Но прошла минута, и ничего не случилось.
Затем прошло еще пять.
А потом Стакс потерял счет времени.
После растерянно заморгал, ослепленный пробивающимся сквозь блоки песка ярким светом. Над головой появилась полоска синего – цвет утреннего неба.
Морщась от боли в руках, Стакс осторожно отодвинул блок песка и высунул голову из укрытия. Вокруг простирался желтый песок, у подножия холма виднелась полоса зелени, на которой стояла разрушенная башня, за ней – темно-синяя гладь воды. Утопленников и след простыл.
Стакс протолкался через песок и побрел к пляжу, вытряхивая песок из волос. Повсюду валялись предметы, в спешке оставленные бандитами. Среди них не было оружия, но Стакс высмотрел помятое яблоко и остервенело набросился на него, проглотив даже сердцевину. Он также отыскал пару кусков неиспользованного угля. И что самое приятное: у кромки воды обнаружилась брошенная кровать – мокрая и пропитанная солью, но целая и невредимая.
Да, Стакс пережил одну ночь, но что делать дальше? Скоро опять стемнеет, а у него ни лодки, ни укрытия. И вокруг ни деревца.
Стакс оттащил кровать подальше от воды, чтобы та просохла. Он посмотрел на развалины башни, взглянул на обломки корабля на мелководье, затем перевел взгляд на горизонт, пытаясь высмотреть более гостеприимный остров, куда можно уплыть. Потом он снова уставился на бледный киль потопленного корабля, видневшийся над водой.
«Так ведь корабль сделан из древесины, – подумал Стакс. – В нем очень много древесины».
Он снова оглянулся на одинокую башню, изучая ее, словно груду камней в глубокой шахте. Он оценивал состояние камня и на глаз измерял дыры в стенах.
– Я могу ее отремонтировать.