Лекции об искусстве – Джон Рёскин

Начала читать эту книгу по рекомендации Оскара Уайльда, преподавателем которого и был автор книги Джон Рёскин. Сам Уайльд отмечал то сильное влияние, которое оказали на него два лектора – Рёскин и Уолтер Патер (который теперь у меня на очереди). Видимо, с культурологией я в весьма натянутых отношениях, потому как временами мне было просто НЕВЫНОСИМО скучно читать лекции Рёскина и я даже подумывала вообще их забросить, что я делаю крайне редко (читай: никогда). Дочитала всё-таки. В последний день даже осилила сразу две лекции – лишь бы поскорей закончить. Нет, должна сказать, что было в этой книге и множество увлекательного и, так сказать, эстетически приятного: в трактате «Семь светочей архитектуры», например, Рёскин начинает с установления некоторого тезиса о связи архитектуры с каким-либо явлением человеческой жизни (например, с религией, нравственностью, пользой и т.д.) Ни разу я не рискнула поспорить с его тезисами, всегда они были убедительно и щедро аргументированы, и если Рёскин действительно сторонник таких высоких идеалов, то я снимаю перед ним шляпу. В конце каждой главы непременно была какая-то решающая аргументация – с которой уже просто непозволительно будет не согласиться, и некая сентенция на пол-странички в духе «Кажется, мы стали забывать…» Но большую часть каждой лекции занимали, конечно, теоретические размышления о назначении той или иной завитушки на сводах Шартрского собора, о перспективе, об углах и отрезках и ещё много всего скучного, что я еле-еле не перелистывала.

Сам цикл лекций об искусстве мне понравился немногим больше, так как, на мой взгляд, он весьма краток, не структурирован и сильно отдаёт пристрастной позицией автора. Сначала он также начинается с размышлений о том, зачем вообще нужно искусство и чему оно служит, затем – резкий переход к теории, по большей части не совсем внятное разъяснение о делении художественных школ на школы светотени, цвета, линии, плоскости и т.п. Самым приятным в книге были вдохновенные, красочные размышления автора о природе – ведь, по его мнению, именно из неё (и только из неё) искусство черпает своё вдохновение (с чем, кстати, его студент Оскар Уайльд, по видимому, не был согласен, т.к. считал, что именно искусство первичнее всего).

Не рискнула бы я перечитывать эту книгу и думаю, стоит ли теперь попробовать взяться за другие произведения Рёскина?

Джон Рёскин интересовал меня давно, можно сказать, еще с детства, когда я прочитала, что он давал уроки рисования Алисе Лидделл – прототипу героини обеих «Алис» Кэрролла. Также недавно я прочла о его взаимоотношениях с Кейт Гринуэй – художницей и иллюстратором детских книг. Она была влюблена в Рёскина, но увы! его она интересовала только в качестве рисовальщицы по заказу. Она регулярно отправляла Рёскину изображения детей, которых он предпочитал видеть максимально обнаженными (!). Этому его желанию Гринуэй, впрочем, не потакала.Известно также, что Рёскин был женат на очень юной девушке, Еще за одной юной возлюбленной он ухаживал. Все эти факты – не очень лестные штрихи к его портрету.Теперь же я, наконец, ознакомилась с лекциями Рёскина, написанными им для специального Оксфордского курса, который должен был войти в обязательную программу для будущих искусствоведов, но так и не вошел.В рассуждениях Рёскина много такого, с чем я поспешу согласиться. Например, он считал, что человек, умеющий рисовать, освоивший азы живописи, лучше поймет изобразительное искусство. Для меня бесспорный факт: чем больше мы занимаемся практически тем или иным искусством, тем лучше в нем разбираемся. Я сама совсем по-другому стала смотреть на оперу и академический вокал после того, как сама стала заниматься им.Еще один постулат Рёскина: он убежден, что сотворить великие произведения искусства способны лишь безупречные в моральном отношении люди. То есть на вопрос, совместимы ли гений и злодейство, Рёскин дает уверенный ответ: «нет». Вот это уже спорная аксиома, но мне бы хотелось, чтобы это было именно так. Вдобавок Рёскин знакомит слушателей лекций с собственной системой градации школ живописи. Он различает школу «света и тени» (гравюры) и «цвета и тени» (колористическая живопись). Первая школа неспособна передать переходы цвета, в то время как вторая в своем историческом развитии двигалась от изображения плоских цветов к объемным.Все это довольно увлекательно, но на мой вкус, лекции Рёскина слишком уж пафосные, патетичные и наивные. И никак не дотягивают до того уровня академизма, который требуется от Оксфордского курса. Рёскин был яркой индивидуальностью со своими «тараканами», но не всякий интересный человек талантливый преподаватель. Рёскин высказывает свое мнение, но слишком часто не находит аргументов для его подкрепления. Да, это был человек «твердых мнений», но дух диалектики был ему чужд. Я же, напротив, тяготею именно к последнему.

Меня смутила очень низкая средняя оценка у книги (чуть выше 3 из 5), но я никак не ожидала, что в классическом нон-фикшене может быть все настолько плохо. Лекции беспросветно скучные, я бы точно спала на них в Оксфорде. Очень много «воды» и слов ради слов, предложения растягиваются и удлиняются, а информативность отсутствует. Многие утверждения выглядят очень спорно, еще больше ощущается устарелости (особенно основанных на быте, положении женщины в обществе, религии – все эти «аксиомы Рескина» сегодня не только не актуальны, но вообще не возможны в применении). Иногда он выдавал какие-то любопытные моменты в истории искусства или смежных тем, но это тоже самое, что ленту паблика читать – по удивлялся и забыл. Возможно «практикам» или глубоко интересующимся данной темой здесь и можно найти что-то стоящее, для широкого круга читателя книга не применима.