Джорджия Бауэрс
Метка магии
Глава 5
Вокруг было тихо, если не считать постоянного потока посетителей с опухшими глазами, которые не могли начать утро без кофеина. Так что Матильда чувствовала себя как дома после бессонной ночи. Она допила остатки своего капучино, затем посмотрелась в телефон, чтобы убедиться, что на ее губе не осталось пенистых усов.
Матильда попыталась выбросить из головы визит полиции и свою утреннюю стычку с матерью, бросившись выбирать подходящую прическу и аксессуары для встречи с Оливером. Но мысли о мертвых животных, а также вопрос, который она просто не могла выкинуть из головы, продолжали витать среди груды выброшенных шарфов,
Что, если бы это была я?
Она встряхнула головой, пытаясь утопить вопрос в более важных мыслях, таких как, с кем ей придется связываться, чтобы гарантировать должность префекта в следующем семестре, и как она сможет получить место во французской поездке по обмену, когда даже не учила французский. Затем дверь в кафе звякнула, и Матильда подняла глаза. Она увидела Оливера, и у нее появилась еще одна важная мысль.
Стоит ли он того зелья, которое я приготовила до восхода солнца?
Оливер откинул со лба непослушные волосы, оглядывая столы. Матильда выпрямилась и принялась возиться с пустой сахарницей, не сводя с него глаз. Он прикусил нижнюю губу и подошел к ее столику, нырнув под фигурки летучих мышей, оранжевые и зеленые ленты, которые свисали с потолка каждого магазина в Грейв-Уике. Заложив руки за спину, он наклонился и, прищурившись, осмотрел ее лицо. Матильда затаила дыхание, когда запах его лосьона после бритья и кондиционера для белья скользнул между ними.
– Нет, – сказал он, выпрямившись и улыбнувшись ей, – сегодня крови нет. Думаю, мы в безопасности.
– Думаю, да, – подтвердила Матильда, и ее плечи расслабились.
Он посмотрел на ее чашку, и его лицо вытянулось.
– Ты уже сделала заказ? Я должен был купить кофе для тебя.
– Я сегодня плохо спала, – Матильда пожала плечами. – Ты можешь купить мне еще один?
Оливер улыбнулся ей, и Матильда была рада, что сидела. Какая улыбка. «Ямочка к ямочке», – подумала она, вытирая влажные ладони о бедра.
– Что будешь пить?
– Эм, я выпью еще капучино, пожалуйста.
– Капучино номер два, сейчас будет, – сказал Оливер, подходя к стойке.
Матильда наблюдала, как он заказывает напитки в отражении витрины кофейни, и сунула руку в карман блейзера, обхватив пальцами стеклянную бутылочку, которая была спрятана внутри. Оливер вернулся и сел рядом с ней.
– Она принесет напитки сюда, – он указал на женщину за прилавком.
– Круто, спасибо.
– Всегда пожалуйста, Матильда.
«Если он не перестанет мне улыбаться, я думаю, что мое сердце выскочит из груди, что будет нехорошо, потому что он не любит кровь», – подумала Матильда, разрывая их зрительный контакт и заправляя волосы за ухо. Она подняла глаза на Оливера: тот все еще улыбался ей.
– Итак, – сказала она.
– Итак, – повторил он, и его улыбка стала шире.
– Эм, – Матильда постучала пальцами по краю своей чашки, затем посмотрела на Оливера: – Ты ведь выпускник, верно?
– Да, – кивнул он, – а как насчет тебя?
– Я на класс младше, – ответила Матильда, ерзая на стуле и засовывая руку обратно в карман, – так ты… ты новенький? Я имею в виду, что видела тебя раньше?
Оливер покачал головой:
– Нет. Я имею в виду, да, я новичок в школе, но начал учиться в сентябре. Мы переехали сюда летом, но только из Лэндфорда. Я живу на Галлон-стрит, у озера.
Матильда кивнула. Нанна Мэй говорила ей, что первоначальное название Галлон-стрит было Три Виселицы, после того как там были повешены три ведьмы. Но название изменили, чтобы люди покупали дома, а агенты по недвижимости могли сколотить состояние.
– А как насчет тебя? – спросил Оливер.
– А как насчет меня, что?
– Где ты живешь? – спросил он.
– О, точно, – смутилась Матильда, съежившись от того, как нехорошо это прозвучало.
Было намного легче разговаривать с парнями, когда они уже выпили твое любовное зелье и думали, что все, что ты сказала, было им в новинку.
– Коттедж Ферли, на окраине города.
– У тебя есть братья и сестры? – Матильда покачала головой. Оливер улыбнулся. – Повезло. У меня есть сводная сестра, она заноза в моей заднице.
Оливер поблагодарил официантку, когда та принесла их напитки.
– Мне нужен сахар. Тебе нужен сахар? – спросил Оливер. Матильда кивнула и отодвинула свой стул. – Не вставай. Я принесу.
Оливер взял пустой ящичек для специй со стола и вернулся к стойке, махнув женщине, чтобы она наполнила его пакетиками сахара. Он оглянулся через плечо и улыбнулся Матильде, и она замерла, засунув руку в карман, крепко сжимая стеклянную бутылочку в потной ладони.
Оливер повернулся, чтобы дождаться сахара, и Матильда посмотрела вниз, когда вытащила бутылку из кармана, отвинтила крышку и поднесла ее к чашке Оливера. Она ахнула, почувствовав, как чья-то рука обхватила ее запястье. Оливер склонился над столом, держа сахар в одной руке, а ее запястье – в другой, и кривая улыбка щекотала его губы.
– Ты не должна использовать это на мне, – сказал он, забирая бутылку из ее пальцев. – Давай дадим нам шанс честным способом, тебе не кажется, что так будет лучше?
Глава 6
Матильда посмотрела, как Оливер поставил бутылочку на стол, а затем уставилась на него.
– Что… я… что… я… – пыталась что-то сказать она, открывая и закрывая рот, как карп кои.
Оливер оглянулся через плечо и сел.
– Ведьма, – сказал он, кивая ей, – правильно?
Матильда сглотнула.
– Нет, то есть… Что? Я…
Оливер поднял руку, затем придвинул свой стул ближе к столу, так что его локоть коснулся ее локтя.
– Все в порядке. Я тоже практикуюсь.
– Ты… практикуешься?
– Да. Ты же знаешь, что парни тоже могут обладать магическими силами, верно?
– Конечно, я знаю, – отрезала Матильда, – мой отец был ведьмой. То есть колдуном, точнее, является колдуном.
– О правда?
– Да, он… Не важно. Подожди-ка, стой. Ты хочешь сказать, что ты колдун?
– Да, – подтвердил Оливер, потягивая кофе, как будто сказать, что ты практикуешь магию, было самой естественной вещью в мире.
– Но как ты узнал, что я ведьма?
– Твое лицо, когда вчера у тебя шла кровь, – сказал Оливер, указывая на щеку Матильды. Он расстегнул куртку, и Матильда чуть не упала в обморок, когда он чуть приподнял футболку, чтобы показать ей слово «Дэниел», оставленное шрамом на его очень подтянутом торсе. – Отметки остаются на теле, а не на лице.
Матильда пожала плечами, надеясь, что ее неспособность произнести хоть слово после того, как она увидела краешек боксеров Оливера, сойдет за беззаботность.
Оливер прищурился и откинулся на спинку стула.
– Это твоих рук дело, не так ли? С Эшли и пчелами? – Матильда сложила руки на груди и оглядела кофейню. Оливер мягко ударил по столу и улыбнулся ей. – Я так и знал! Я знал, что видел «Э» на твоей щеке. Пчелы вели себя довольно напряженно. Я никогда даже не слышал ни о чем подобном
– Она это заслужила, – заявила Матильда, подняв подбородок.
– Эй, я не осуждаю, – проговорил Оливер, поднимая руки вверх, – эта девушка – яд. Просто напомни мне никогда не переходить тебе дорогу, вот и все.
Матильда придвинула свою кружку и подула в нее, пытаясь понять, что происходит.
– Куда он теперь делся? Шрам с ее именем? – спросил парень, вглядываясь в ее лицо.
Матильда сглотнула. Она сделала базовое любовное заклинание, чтобы использовать его на Оливере, в основном по привычке и потому, что ей нужно было отвлечься. Произошедшее только что совершенно ошеломило ее. Он не только знал о магии, но и не собирался читать ей нотации о нарушении равновесия.
– Эм, я могу скрывать свои шрамы.
– В самом деле? Как ты это делаешь? Я имею в виду, не то чтобы я хотел делать ужасные вещи с людьми, но было бы здорово иметь возможность снимать рубашку в школьных раздевалках.
– Извини, но… Откуда ты знаешь об этом? – спросила Матильда, ее щеки слегка покраснели.
– Откуда я знаю о чем? – сказал Оливер, делая еще один глоток своего напитка.
– О магии? О том, что ты колдун? О шрамах?
– Ну, на самом деле я не так уж много об этом знаю. Я новичок в этом вопросе, но знаю, что первое правило состоит в том, что если ты используешь магию, чтобы причинить боль кому-то другому, то в конечном итоге получишь большое неприятное имя, написанное на твоем теле. Я не верил в это, но узнал об этом на собственном опыте
– Ты не колдун по происхождению? – спросила Матильда.
– Какой-какой колдун? – спросил Оливер, поднимая брови.
– По происхождению. Значит, это не имеет отношения к твоей семье?
Оливер покачал головой.
– Тогда почему ты начал? Парни, как правило, не проявляют интереса.
Оливер выглянул в окно и глубоко вздохнул:
– У меня были трудные времена перед летом, с моей семьей и прочим, и я как бы наткнулся на это. Я проводил много времени в библиотеке, и там был целый шабаш пожилых дам, которые часто встречались.
– Держу пари, они любили тебя, – сказала Матильда, думая о том, какой шум поднял бы ковен ее матери из-за Оливера.
– Конечно, – улыбнулся Оливер. – Они кормили меня тортом и учили магии. И вязанию. С самого начала я был увлечен медитацией, но чем больше я узнавал, тем больше погружался в нее. Была одна женщина, которая действительно помогла мне научиться сосредотачиваться, и она видела, что я отношусь к этому серьезно, поэтому дала мне несколько своих старых книг. Она говорила, что всему научилась у своей мамы, так что, я думаю, она была… как ты это назвала?
– Ведьма по происхождению.
Оливер кивнул.
– Ковен научил меня некоторым основам магии незадолго до того, как мы переехали сюда, и я старался читать как можно больше, – он посмотрел на Матильду и улыбнулся, – что?
Матильда тоже улыбнулась и мягко покачала головой.
– Я просто не могу представить тебя сидящего на шабаше в какой-нибудь библиотеке.
– Эй, это именно то, что мне было нужно в то время. Мне оказалось необходимо сосредоточиться и почувствовать, что я что-то контролирую.
Матильда сглотнула. Слышать слова Оливера было все равно что зачитывать страницу из дневника. С тех пор как ушел ее отец, она чувствовала, что может контролировать свою жизнь только тогда, когда использовала магию. Она не могла помешать ему уйти, но могла заставить других делать то, что она хотела. Контроль был утешением.
– А потом я переезжаю сюда, и это похоже на центр ведьм с девушками, которых рвет пчелами в кафетерии, и всеми этими мертвыми животными. Ты ведь слышала об этом, верно?
Матильда кивнула, ее плечи напряглись.
– Это должен быть кто-то, использующий магию, верно? Я не думаю, что ты могла бы причинить вред кому-то живому, но это кажется довольно…
– Странно, – пробормотала Матильда. Она не была уверена, как отреагировал бы Оливер, если бы узнал, что полиция приходила в ее дом прошлой ночью, специально задавая Матильде вопросы о ее возможной связи с последними смертями.
– Да, более чем странно. Я действительно слышал, что у этих коров на коже были вырезаны письмена. Я имею в виду, это же отвратительно? – сказал Оливер хмуро глядя в окно. Он как будто пытался собрать воедино улики с места преступления.
Матильда заставила себя придумать другую тему для разговора, которая отвлекла бы Оливера, но ее глупый мозг не мог представить ничего, кроме изображения ее собственного имени на животных. Она посмотрела на свои руки, затем с облегчением вздохнула, когда Оливер продолжил разговор.
– Но в любом случае на чем мы остановились? Давай больше не будем говорить о мертвых животных, хорошо? Не та тема разговора, которую я хотел бы поднять сегодня, – Оливер улыбнулся, но в его глазах мелькнул какой-то страх, когда он попытался сменить тему. – А как насчет тебя? Полагаю, быть для тебя ведьмой – это семейное дело?
– Да, это началось очень, очень давно. Моя семья берет начало прямо здесь, в Грейв-Уике. Ты знаешь историю об Айви в колдовском колодце?
– Я думаю, это колодец желаний, – заметил Оливер.
– Спасибо, что вставил свои мужские пять копеек, но здесь мы называем это ведьмовским колодцем, – сказала Матильда, улыбаясь ему. – Айви жила здесь, в Грейв-Уике, около четырехсот лет назад. Все знали, что она ведьма, но все приходили к ней тайно, если были больны. Все шло хорошо, пока кто-то на самом деле не произнес это вслух, и все те люди, которым она помогла, отвернулись от нее, опасаясь, что их самих обвинят в колдовстве. Очевидно, они сломали ей все пальцы, зашили губы, а затем бросили ее в колодец в лесу и оставили умирать от голода. Эта осень была очень влажной, и через несколько дней дождь наполнил колодец, а она утонула. Сейчас люди бросают туда монеты и просят ее исполнить желания, так что ее душа никак не может успокоиться. Вы заметили, как много плюща растет повсюду в Грейв-Уике?
– Я никогда по-настоящему не думал об этом, не замечал.
– Теперь, когда я сказала, ты будешь замечать его везде, куда бы ты ни пошел. Зеленый, коричневый, красный. Вокруг стволов деревьев, по стенам, на домах людей. Это она напоминает людям, что она все еще здесь. Во всяком случае, так они говорят.
– На самом деле? – спросил Оливер, его глаза расширились, когда он осознал историю Айви. – Так вот в чем все дело?
Он указал на большой зелено-оранжевый плакат, рекламирующий Фестиваль «Ведьмин колодец» Грейв-Уика. Матильда кивнула и продолжила, ее мышцы заныли от возбуждения и возможности поделиться таким известным городским секретом с кем-то, кто недавно начал использовать магию.
– Все знают эту историю, и фестиваль – это весело, но Айви была реальным человеком. Я видела рисунки. Она носила лунный камень на шее и всегда держала при себе атаме.
– Что?
– Атаме. Это что-то вроде церемониального кинжала. Люди говорили, что она носила его с собой на случай, если когда-нибудь столкнется с дьяволом.
Оливер сглотнул, его глаза расширились.
– Итак, родовые ведьмы, например, поклоняются дьяволу?
– Это был всего лишь слух. Настоящие ведьмы не верят в дьявола, Оливер.
Парень кивнул, его плечи расслабились.
– Ты действительно новичок в магических делах, не так ли?
– Да. А ты ходячая энциклопедия, – подтвердил Оливер с улыбкой.
Матильда пожала плечами:
– Мать и бабушка учили меня всю мою жизнь, и отец тоже, прежде чем уйти. Мама всегда твердит о чистоте моей магии и о том, что мне нужно уважать ее, обучаясь использовать верную энергию.
– Когда твой отец ушел?
Матильда напряглась.
– Ты задаешь много вопросов.
– Неужели я?.. Ты хочешь меня о чем-нибудь спросить?
Матильда прикусила губу и прищурилась.
– Почему ты бросил свою старую школу? Тебя исключили?
– Да, они поймали меня, когда я приносил в жертву козу в своем общежитии, и выгнали меня.
– Ха-ха.
Оливер пожал плечами:
– Это стало слишком дорого для нас.
– Ох…
– Ничего особенного, – уголки губ Оливера дрогнули, а в уголках глаз показались морщинки, – мне здесь вроде как нравится.
Матильда сделала большой глоток кофе, пряча улыбку за чашкой.
– Тебе нравится здесь жить? – спросил Оливер.
– Думаю, да. Я имею в виду, что на самом деле у меня нет выбора, – сказала Матильда. Оливер нахмурился и подался вперед в своем кресле, – из-за моего происхождения мы черпаем много силы, находясь здесь. Моя магия ослабнет, если я буду жить в другом месте. Она может даже совсем исчезнуть.
– Но разве ты не можешь просто сделать то, что делаю я, и выучить это снова?
– С потомственными ведьмами это не работает. Мне нравится сила, которой я обладаю, и то, что я могу с ней сделать. Я не уверена, что хотела бы жить без этого.
– Получается, это никаких путешествий, никакого колледжа?
– Я думала о том, чтобы попробовать съездить во Францию, но… ЧТО ЗА?!
Рука Оливера взлетела к груди, и он подскочил на своем месте, развернувшись, чтобы посмотреть, на кого указывала Матильда. Он нахмурился, глядя в окно, его грудь поднималась и опускалась, когда он делал успокаивающие вдохи, затем повернулся к Матильде:
– Твоя подруга?
У витрины кофейни стояла девушка, положив руки на стекло и придвинув лицо так близко, что у нее появился маленький поросячий носик. Она уставилась на Матильду. Матильда нахмурилась и подождала, пока ее собственное сердцебиение замедлится.
– Нет, я так не думаю? – спросила она сама у себя, пристально глядя на девушку. – На что она смотрит?
Оливер склонил голову набок и перевел взгляд с девушки за стеклом на Матильду:
– Я думаю, она смотрит на тебя. Ты уверена, что не знаешь ее?
Девушка отстранилась от стекла, позволив своим чертам вернуться на место, и Матильда поняла, кто она такая.
– Я действительно знаю ее. Ее зовут Эрин, мы действительно были друзьями. Какого черта она так на нас смотрит? – Стекло запотело там, где Эрин дышала на него. Матильда встретилась с ней взглядом и одними губами спросила через стекло: «В чем твоя проблема? Проваливай, Эрин!»
Взгляд Эрин переместился с Матильды на Оливера. Они оба смотрели друг на друга, пока Эрин не отвернулась от стекла и не ушла так же внезапно, как появилась. Ее рыжие волосы развевались вокруг лица. Как только она завернула за угол, Оливер и Матильда повернулись друг к другу и разразились приступом смеха.
– Боже, что за чудачка, так на нас пялилась. Я не понимаю, что она делала, – сказала Матильда.
– Думаешь, ей было что-то нужно? Почему она просто не вошла, если хотела поговорить с тобой? – рассеянно спросил Оливер, проверяя свой телефон. – Черт. Может, она и чудачка, но она пунктуальна. Нам лучше идти, иначе мы опоздаем в школу.
Волна разочарования на мгновение парализовала Матильду, и ей пришлось заставить себя подвинуться вперед на стуле и поднять сумку.
– Спасибо за кофе, – поблагодарила она.
– Нет проблем, – улыбнулся Оливер.
Парень встал и театрально потянулся, глядя на декорации фестиваля Ведьминого колодца, расположенные в кофейне. Он улыбнулся Матильде, затем снова и снова повертел телефон в ладони, протирая экран рукавом.
– Ты в порядке? – спросила она.
Он перестал протирать свой телефон и моргнул, глядя на нее.
– Хм? Нет, да, я имею в виду, да, я в порядке. Просто оцениваю обстановку.
Оливер улыбнулся и указал на пустые кофейные кружки и на них двоих, стоящих друг против друга.
– И задаюсь вопросом, все ли прошло достаточно хорошо, чтобы, если я попрошу, ты согласилась пойти со мной на ту вечеринку в пятницу вечером?
«Он приглашает меня на свидание. Он приглашает меня на свидание по собственной воле», – подумала Матильда. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. Матильда с ног до головы осмотрела Оливера, гадая, куда может завести ее знакомство с ним «честным способом», как он выразился.
– Ты здесь уже месяц, и тебя пригласили на вечеринку, о которой я ничего не знаю?
– В дом Шона Баркера, мы вместе играем в футбол. Его родители в отъезде, и он этим пользуется. Ты хочешь пойти со мной?
Матильда посмотрела в пол, затем на Оливера, больше не в силах сдерживать улыбку на лице.
– Да, конечно. Я приду.
– Круто, – обрадовался Оливер, его плечи расслабились. – Я заеду за тобой в восемь тридцать? Это не слишком рано?
«Откуда мне знать? Это моя первая вечеринка», – подумала Матильда.
– Восемь тридцать – это отлично, – согласилась она.
– Потрясающе. Коттедж Ферли, верно? – Матильда кивнула, и Оливер улыбнулся так широко, что ямочки на его щеках словно соединили точки, – нам лучше пойти в школу.
Матильда опустила глаза и надела пальто, сияя все сильнее, пока застегивала его.
Глава 7
Матильда закрыла одно приложение и открыла другое, сделав перекрестные ссылки на сообщения Оливера, чтобы проверить его историю о частной школе и перейти к профилям различных девушек, которые могут быть бывшими или даже нынешними подружками. Когда Матильда дружила с Эшли, одним из любимых развлечений Эшли было изучение профилей парней, чтобы отслеживать их передвижения и видеть, с кем они тусуются. Матильда всегда закатывала глаза и качала головой, когда Эшли смотрела на свой телефон, листая и листая ленту, пока не находила что-то, на чем можно было зациклиться. Теперь Матильда делала то же самое.
Когда Матильда прокручивала ленту новостей, ее внимание привлекла заметка, которой кто-то поделился. Она села и прочитала заголовок: «Новые смерти добавляют загадки к убийству животных».
Матильда затаила дыхание, просматривая статью: на этот раз это были лошади. Волосы встали дыбом у нее на руках, когда она прочитала отчет, и она плотнее закуталась в одеяло. У полиции не было никаких зацепок, но ей данный факт показался подозрительным. На телах не было ни имен, ни слов.
«Кто, черт возьми, мог это сделать?» – подумала она, потягиваясь и спуская ноги с кровати. Что-то шевельнулось в поле ее зрения, и Матильда обернулась, вздохнув, когда увидела Нанну Мэй, работающую снаружи с парой ржавых садовых ножниц.
– Что ты делаешь, Нанна Мэй? Здесь холодно. Иди внутрь, – сказала Матильда, высовывая голову из двери, – я могу сама это сделать.
Старушка продолжала срезать скрученные ветви живой изгороди из ежевики, которая росла за окнами Матильды. Девушка надела туфли и вышла на улицу, где Нанна Мэй стояла на коленях и выдергивала корни куста. Матильда положила руку ей на плечо, и Нанна Мэй посмотрела на нее снизу вверх.
– Я говорю, что сама сделаю это. Думала, вы, старики, обычно слишком напуганы, чтобы выходить на улицу в холодную погоду? – Матильда взяла ножницы и прислонила их к скамейке. – Зайди, пока я закончу собираться, и я сделаю это завтра. В любом случае что это вообще такое? Я никогда не замечала этого раньше.
Бабушка выпрямилась (настолько прямо, насколько могла выпрямиться усталая старуха) и пристально посмотрела на Матильду. Она облизнула губы и прошептала так тихо, что, если бы в этот момент не стих ветер, Матильда не услышала бы ее слов.
– Злая Тилли.
– Ты не войдешь, если будешь так меня называть, Нанна Мэй.
– Злая Тилли.
Матильда покачала головой, затем взяла бабушку под локоть и мягко повела ее в оранжерею.
– Ты не разговаривала три года, а теперь решила, что это твоя новая коронная фраза?
Матильда усадила бабушку на кровать и поставила обогреватель к ее ногам. Она взяла руки Нанны Мэй в свои и попыталась втереть в них немного тепла, точно так же, как Нанна Мэй делала с замерзшими руками Матильды после того, как она бегала по саду в прохладные осенние выходные. Нанна Мэй убрала одну руку и провела скрюченным пальцем по щеке Матильды. Ее ногти были покрыты коркой земли от ухода за травами.
Матильда отпрянула от ее прикосновения, чувство вины разлилось у нее в животе.
– Она это заслужила. Я думала, что она моя подруга, но… ты не поймешь.
Появился Виктор с Джинном на макушке и положил подбородок на колено Нанны Мэй. Матильда погладила его, когда ее бабушка позволила Джинни запрыгнуть ей на палец, а затем на плечо.
– И я уже объяснила тебе, что эти мертвые коровы не имеют ко мне никакого отношения. Или эти лошади. И кошки. Я бы никогда не смог…
Колени Матильды подогнулись, и она повалилась набок. Черные тени появились у нее перед глазами. Бабушка подхватила ее быстрее, чем можно было ожидать от пожилой женщины. И когда она положила голову Матильды себе на колени, девушка смогла разглядеть маленький белый мешочек, который Нанна Мэй вытащила из рукава. Он звякнул, когда она разбила его о деревянные половицы, а затем помахала им перед носом Матильды.
Черный дым исчез из поля зрения Матильды, и она, моргнув, посмотрела на старушку.
– Я чуть не потеряла сознание, не так ли? – Нанна Мэй кивнула, убирая волосы Матильды с лица, – что со мной происходит, бабушка?
Глаза Нанны Мэй бегали по лицу Матильды, как будто она искала, что бы почитать, затем она посмотрела в темноту, стучащую в окно, желая войти и поиграть. Матильда сглотнула, выражение страха в глазах бабушки заставило ее тело покрыться мурашками, пока Нанна Мэй не заставила ее замолчать и не запустила пальцы в волосы Матильды.
– Хорошо, но не испачкай мои волосы, – Матильда поднялась и помогла бабушке вернуться на кушетку, затем, скрестив ноги, устроилась рядом с ней. Она уставилась в окно. Обычное спокойствие, которое она чувствовала в обществе бабушки, осталось далеко позади. Шепот страха, будто что-то нависло над ней, готовое в любой момент окутать ее тьмой, и тайна убийств животных были слишком сильны даже для нежных рук Нанны Мэй, чтобы противостоять им.