Джосс Вуд
Всего лишь поцелуй
Моим детям, Рурку и Тесс, самым смышленым и красивым
JOSS WOOD
It Was Only a Kiss
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат
Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
It Was Only a Kiss Copyright © 2013 by Joss Wood
«Всего лишь поцелуй»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
Пролог
Восемь лет назад…
– Итак я считаю, что маркетинговая стратегия, представленная вашими людьми, банальна, бестолкова и совершенно не учитывает демографические характеристики, исследования рынка и устремления конкурентов. Она состряпана на скорую руку, и, если вы последуете ей, гарантирую, что через пять лет потеряете большую часть доли на рынке – если не весь свой бизнес.
Люк Сэвидж смотрел на другой конец захламленного стола, туда, где на краешке стула примостилась серьезная девушка, лицо которой горело юношеским рвением и здоровой долей самонадеянности. Опять забыл, как же ее зовут? Он скользнул взглядом по лежавшей перед ним анкете. Джесс Шервуд. Ей – двадцать два, и она получает степень магистра в сфере маркетинга. Ее школьные и университетские достижения впечатляли, но в анкете не упоминалось, что она обладала невероятной красотой.
Натуральная блондинка с карими глазами.
Она была совершенством по всем статьям, и, ей-богу, прекрасно это знала.
Люк сохранил невозмутимость, когда она изящно скрестила длинные стройные ноги. На ней было короткое платье с оборками, которое спадало с одного плеча, демонстрируя тонкую фиолетовую бретельку бюстгальтера, подпоясанное на бедрах широким кожаным ремнем. Платье было слишком коротким и сексуальным для делового наряда, но она носила его с беззаботной самоуверенностью.
Обычно сдержанного, Люка озадачивали ее самомнение и наглость. Ее взяли стажером на время летних каникул, позволив пройти практику в отделе маркетинга Сен-Сильва – недавно унаследованной им винодельни, принадлежавшей многим поколениям его семьи. Девица вломилась в его кабинет и заявила, что «считает своим моральным долгом» (на этой фразе рот Сэвиджа презрительно скривился) сказать, что его решения – полный отстой, а маркетинговый план никуда не годится. А еще ей хватило дерзости предсказать крах его бизнеса!
Ее мобильный зазвонил, и Люк раздраженно шикнул, когда она вытащила из сумки телефон. Джесс одарила Люка улыбкой – очаровательной, но лишенной и тени извинения.
– Простите, я должна ответить.
«Ну что вы, какие пустяки, я ведь всего лишь ваш босс! – недовольно подумал он. – Почему бы мне не подождать, пока вы закончите ворковать?»
Он ощущал себя гораздо опытнее, старше Джесс лет на двадцать, а не на шесть, как было на самом деле. Университетские годы остались воспоминанием, потускневшим от 14—16-часовых рабочих дней, заполнявших его жизнь на протяжении последних семи лет. Люк чувствовал себя донельзя утомленным, и, будь у него хоть немного сил, вскочил бы, выдернул у нее мобильный и в ярости грохнул бы его об пол.
Ее слова так и стучали в голове: «Вы потеряете большую часть доли на рынке…»
Черт, он терял Сен-Сильв. Это был провал… Не по его вине, не из-за его ошибки, потому что Люку с детства запрещалось ошибаться. Спорт? Он отличился в большинстве видов спорта. Учеба? Прекрасная успеваемость и множество предложений по работе обернулись такими успехами, что три года назад Люк основал венчурную компанию. Брак? Ладно, в этой сфере он напортачил, но через пару недель его развод будет оформлен, и Люк избавится от поглощающего кредитные карты чудовища, на котором его угораздило жениться.
Теперь, если бы Люку удалось выставить из кабинета другое чудовище, не задушив ее при этом, он счел бы себя святым.
Джесс сунула мобильный в сумку и выжидающе взглянула на Люка. Заносчивая, бесцеремонная маленькая стерва.
Хотя и сексуальная…
Его ботинки опустились с угла стола на пол, и Люк поднялся, ничем не выдавая свой гнев. Как всякий ребенок, выросший с неуравновешенным, придирчивым отцом, – мать Люка умерла, когда ему было три года, – он рано узнал, что открыто выражать эмоции не стоит, и до совершенства отточил стоическую маску.
Джесс непринужденно откинулась на стуле, и еле заметная улыбка приподняла уголки ее обольстительных губ.
– Интересная перспектива, – заметил Люк и, увидев, что практикантка хочет что-то сказать, поднял палец, заставив ее замолчать. – Точнее, она была бы таковой, если бы меня волновало ваше мнение.
«Это для начала», – подумал Люк. Положив руки на стол, он устрашающе наклонился вперед, наконец-то продемонстрировав владевшую им ярость. И остался доволен, когда глаза Джесс округлились и она прикусила нижнюю губу.
– Вы – заносчивая сопливая девчонка! – Люк произнес это ровно, понимая, что сказанная холодно резкость возымеет больший эффект, чем гневные тирады и бессвязные крики. – Как вы смеете заявляться в мой кабинет и учить меня, что делать с моим бизнесом? Какого черта вы о себе возомнили?
Он повысил голос, и Джесс вздрогнула. Но, черт возьми, явно не испугалась!
– Вы не понимаете…
– Я понимаю только одно: вы – славная смышленая девчушка, которой вечно твердили, как она умна, толкова и талантлива. А еще красива. И после всех этих лестных заверений разве могли вы подумать, что я не захочу слышать жемчужины мудрости, играючи слетающие с ваших губ?
Джесс вскочила.
– Люк, я…
– Для вас – мистер Сэвидж! Я – ваш босс, а не ваш друг! Если хотите добиться успеха, поучитесь-ка скромности и почтительности! У меня тоже есть степень магистра, дорогуша, и я управляю преуспевающей компанией вот уже несколько лет. Я трудился до седьмого пота, чтобы заслужить право иметь собственное мнение. А у вас такого права нет!
– Перестаньте кричать на меня!
Стоило воздать должное ее храбрости. Часть его любовалась этими метающими молнии глазами, пышной грудью и высокими скулами с красными пятнышками гнева.
– Я не виновата в том, что ваш маркетинговый план – отстой! Я лишь говорю, что винодельня пострадает, если вы серьезно его не подкорректируете!
– Потому что вы так говорите?
– Да! Потому что я чертовски хорошо в этом разбираюсь. Я просто знаю, что это не сработает!
– Теперь у вас еще и хрустальный шар есть? И вы можете поведать, оберут ли меня до нитки в результате развода или упадут ли цены на нефть?
– Да, вас оберут до нитки – не нужно было жениться на охотнице за деньгами! И – нет, цена на нефть продолжит неуклонно расти. Ситуация на рынке сейчас недостаточно стабильна, чтобы она упала, – отчеканила Джесс.
Неужели она не уловила сарказм?
– Работая здесь всего пару месяцев, вы, похоже, с головой влезли в эту винодельческую чепуху.
Джесс улыбнулась:
– Спасибо.
– Это не комплимент.
– Знаю.
Он готов был убить ее! Люк выскочил из-за стола и схватил ее за узкие плечи.
– Не могу решить, задушить вас или только отшлепать.
Джесс запрокинула голову, отчего ее медового оттенка кудри рассыпались по плечам, и подняла на него вызывающе дерзкие карие глаза, казавшиеся почти черными.
– Вы не из тех, кто способен ударить женщину. И вы так злитесь только потому, что знаете: я права.
– Злюсь? Я не злюсь, я взбешен!
Джесс дернула плечами, которые он все еще сжимал.
– Но почему? Я всего лишь говорю правду.
Ее наглость выводила Люка из себя, но еще больше злило то, что эта девчонка его возбуждала.
– Вы – нахальная, самодовольная, хвастливая и тщеславная, – пробормотал Люк, скользнув губами вниз, к ее рту. В ее глазах, неотрывно смотревших на него, Люк видел вызов… а еще полнейшее неприятие неудачи. Впрочем, он и сам никогда не пасовал перед трудностями.
Джесс вскинула подбородок, и Люк ощутил ее дыхание на своих губах. В его руках она казалась такой хрупкой, и, даже осознавая, что играет с огнем, Люк не мог позволить ей уйти…
– Тогда почему вы собираетесь поцеловать меня?
– Потому что это – единственный способ заставить вас заткнуться! – прорычал Люк.
– Но я вам не нравлюсь.
– Боже, сколько вам лет? Физическое влечение не имеет ничего общего с симпатией.
– Имеет.
– Как вы наивны!
– Если поцелуете меня, совершите ошибку, – прошептала Джесс, но ее губы уже потянулись к его губам.
– Слишком поздно, черт возьми.
Треск электрических искр прорезал пространство, стоило Люку рывком притянуть стройную фигурку к своему твердому торсу и зарыться пальцами в белокурые волосы. Он прижался к губам Джесс в поцелуе, рукой пробежался вниз по ее спине и крепко прижал Джесс к себе. В самом низу живота тягостно заныло, когда он коснулся ее бедер своими, а ее руки скользнули ему под рубашку, поглаживая по спине и плечам.
Ни одна женщина еще не распаляла его так быстро. Люк закрыл глаза, когда ее язык порхнул по его нижней губе, чтобы потом переплестись с его языком. Одной рукой Люк придерживал голову Джесс, другой уже касался ее груди, плавно потирая большим пальцем приятную выпуклость…
Это зашло слишком далеко. Он должен прекратить. Сейчас же.
Но вместо этого он пробежал ладонями вверх по задней части ее шелковисто-мягких бедер и сжал ее за ягодицы.
«Ничего себе! – удивился Люк, ощутив под руками лишь теплую кожу. – Где же ее трусики?»
Поцелуй стал еще глубже, из безумного превратившись в прямо-таки необузданный.
Вдавив Джесс в свой мощный торс, Люк стал настойчиво мять ее попку и… нащупал трусики. Уль-тратонкую полоску хлопка. Он скользнул пальцами вверх, по Т-образному пересечению ниточек стрингов, и, нырнув большим пальцем ниже, под пересечение полосок, потер мягкий и гладкий участок кожи. Он мог сдернуть эту веревочку одним движением…
Люк оторвался от Джесс, с шумом втянул воздух ртом и схватился за край стола, чтобы удержать равновесие. Со сверкающими глазами, припухлыми губами и растрепанными волосами, она выглядела восхитительно. Он мог взять ее прямо сейчас, здесь, в этих лучах заходящего солнца.
Люка потрясло осознание того, как сильно он хотел видеть ее обнаженной, растянувшейся на столе… Он уже представлял, как пожирает разгоряченным взглядом ее тело, как ее кожа вспыхивает от удовольствия…
Люк собрал последние запасы выдержки и почувствовал, как к нему возвращается самообладание. Когда его большой мозг взял верх над маленьким, он выпрямился и молча указал на дверь.
Джесс кивнула, поправляя платье.
– Правильно, мне пора уходить. – Покачнувшись на каблуках, она достала из своей вместительной сумки конверт и положила его на стол. – Вот, маркетинговая стратегия – альтернатива той, что у вас уже есть. Мы можем обсудить это в другой раз?
Нет, это просто невероятно!
Она слышала хоть что-нибудь из того, о чем он говорил перед тем, как за каким-то чертом поцеловал ее? Судя по всему, нет.
Люк покачал головой.
– Я так не думаю.
Ее изогнутые дугами брови нахмурились.
– Почему?
Люк обошел стол и плюхнулся в кресло.
– Потому что вы уволены. Соберите вещички и убирайтесь отсюда. Немедленно.
Глава 1
«Джессика!
У меня, похоже, не хватает одного из моих шуновских ножей. Разделочного. Если ты мне его не вернешь, я буду вынужден просить тебя заменить нож, ведь я купил его во время нашей поездки в Штаты. Они продаются в розницу примерно по 200 долларов.
Грант».
Джесс Шервуд опустила голову, дожидаясь, пока электронное письмо перелетит в папку «Удаленные». Грант чего-то обкурился, если решил, что она заплатит ему хоть еще один цент. Кто, в конце концов, поддерживал его расточительный образ жизни, когда Грант потерял работу и пытался создать свой бизнес?
И, пока Джесс щедро снабжала Гранта деньгами и сочувствием, он находил себе развлечения – каждый день, когда она отправлялась на работу. В обществе блондинки, живущей в доме напротив.
Вот скотина!
Дверь в кабинет открылась, и вошла Элли с айпадом в руке. Джесс не уставала благодарить судьбу за то, что ее квалифицированный офис-менеджер – по совместительству ее лучшая подруга.
– Что с тобой? – спросила Элли, усаживаясь напротив.
– Грант. Опять. Ищет нечто под названием «шуновский нож». Гм… что это вообще такое?
Элли, прекрасно осведомленная об отсутствии у Джесс кулинарных навыков, улыбнулась:
– Речь идет о марке дорогих кухонных ножей. Очень хороших.
– Ну, если я и найду что-то в этом роде у себя на кухне, так это твое, – нахмурилась Джесс. – Грант пытается издеваться надо мной.
Дерзкие алые губы Элли скривились.
– Судя по твоему виду, ему это с блеском удается.
Джесс наморщила нос.
– Он мерзкая личинка, растущая в навозе…
– Ну да, я уже слышала это раз сто. Прошло несколько месяцев, а ты все злишься?
Прошел год с тех пор, как Грант лишился перспективной работы бренд-менеджера известной сети магазинов, и шесть месяцев с тех пор, как Джесс застукала его в их постели с этой… как ее там… у которой дурацкая татуировка с изображением Дональда Дака на заднице…
Когда Джесс вошла в спальню, девица скакала наверху, так что этот рисунок навеки отпечатался в памяти.
Этот эпизод отбросил Джесс в ужасный период ее подростковых лет, когда… Нет, она не собиралась вспоминать об этом. Достаточно было и того, что теперь она познала боль измены не только на чужом, но и на собственном опыте.
И сейчас Джесс не сомневалась в том, что женщина, вверившая контроль над эмоциями мужчине, была или отчаянно храброй, или неизлечимо чокнутой. К ней самой ни то ни другое не относилось.
– И что же? – покачала головой Элли, когда Джесс промолчала. – Мы делились всем, от твоих панических страхов забеременеть до моих связей на одну ночь, так поговори же со мной!
Джесс через силу улыбнулась:
– Конечно же я злюсь, но и на себя тоже. Ведь я оказалась недостаточно проницательной для того, чтобы увидеть его измену!
Элли встала и подсунула две чашки под струю кофеварки. Потом протянула Джесс чашку и, отойдя к окну, взгромоздилась на подоконник.
– По дороге на работу я поговорила с Ником.
Лицо Джесс озарилось улыбкой. Как же чудесно было снова обрести брата после всех тех лет, что он маячил где-то на задворках ее жизни!
– Он так счастлив с Клем, между ними – нечто особенное! Последний из моих непутевых братьев наконец-то остепенился.
– А ты все порхаешь? И это беспокоит тебя, потому что братья все сделали правильно, а ты – нет. Любовь – не соревнование, Джесс. Знаешь, в чем твоя проблема?
– Нет, но сейчас ты мне это скажешь, – проворчала Джесс, сомневаясь, что хочет услышать мнение подруги. Та критиковала не в бровь, а в глаз.
– Ты сама подняла эту тему, – напомнила Элли. – Я должна сказать тебе то, что ты хочешь услышать, или правду?
– Хорошо, я приму пилюлю для храбрых девочек, – вздохнула Джесс. – Бичуй меня.
– Ты так боишься быть уязвимой, что пытаешься контролировать буквально все.
Услышав свою мысль о контроле, озвученную Элли, Джесс испытала шок. А подруга продолжила:
– Тебя устраивает то, что ты одна, и даже больше – то, что ты не влюблена. Для тебя влюбиться – значит потерять контроль над собой. А для фанатика контроля это – самая страшная вещь на свете.
– Я не фанатик контроля! – с пылом возразила Джесс.
– Да ты обожаешь контроль! Поэтому-то и выбираешь мужчин, которыми можешь управлять.
– Ты мелешь чепуху, – надулась Джесс.
– Ты знаешь, что я права.
Элли выглядела слишком самодовольной, и Джесс решила, что настало время поработать. Элли изложила свежие новости, а Джесс дала необходимые указания и пробежалась по некоторым офисным вопросам. В разгар обсуждения секретарша переключила на телефон Джесс звонок Джоэла Андерсена, солидного конкурента, компания которого владела филиалами по всей Южной Африке. Джоэл был одним из немногих людей в отрасли, которых Джесс искренне любила.
Элли хотела выйти, но Джесс отрицательно покачала головой и нажала кнопку громкой связи. Джоэл сразу перешел к делу:
– Мне интересно… что ты решила насчет имейла от Люка Сэвиджа? Ты ведь собираешься на его оперативное совещание по поводу новой маркетинговой стратегии? Ну, той, для развития его винодельни? Я подумал, если мы успеем на один рейс в Кейптаун, можем вместе добраться до Сен-Сильва.
Сердце Джесс учащенно забилось, и она бросила взгляд на монитор: нет, она не получала никакого имейла от Люка Сэвиджа…
Что ж, оставалось только выкачать из Джоэла побольше информации.
– Так что ты думаешь?
– О Сен-Сильве? Сэвиджу и правда нужна стратегия… Я слышал, он поручил провести анализ состояния рынка, он открыт для чего-то нового и продвинутого. Но, учитывая двухсотлетний опыт винодельческих традиций и богатую историю Сен-Сильва, это может привести к негативным последствиям.
Джесс не считала так восемь лет назад и не соглашалась с этим теперь. Рыночную стратегию Сэвиджа стоило обновить. Все эти годы она следила за винодельней и была расстроена снижением ее доли на рынке. Реклама была неинтересной, этикетки – скучными, кампания по продвижению – консервативной.
– Секретарша как раз обновляет мой айпад… я забыла, когда намечено совещание? – солгала она.
– В пятницу утром, в десять тридцать, на территории винодельни, – ответил ничего не заподозривший Джоэл. – Ну как, я попрошу свою секретаршу просмотреть расписание рейсов?
– Мм… мне нужно встретиться с клиентами в Кейптауне, так что, возможно, я полечу раньше, – на ходу сочинила Джесс, и Джоэл отключился.
Черт побери этого Сэвиджа и его оскорбленное самолюбие! Джесс решительно поднялась, уперев руки в бока.
– Что тебе известно о Сен-Сильве?
Элли задумчиво сдвинула брови.
– Это хозяйство производило отмеченные наградами вина, но качество не вылилось в существенные продажи.
На это потребовалось чуть больше времени, чем отпускала Джесс, но ее прогнозы оправдались… и ей было грустно. Как же ей хотелось ошибиться! Хозяйство Сен-Сильв располагалось близ городка Франс-хук – это была одна из немногих виноделен, принадлежавших семье французских поселенцев, которые обосновались в долине в начале девятнадцатого века. Джесс от души наслаждалась тремя месяцами, которые провела в этом поместье: ее заворожили строения, типичные для архитектуры Капской колонии, с побеленными наружными стенами, декоративными фронтонами и соломенными крышами. Помимо главной резиденции и гостевого дома, в хозяйстве имелись погреба, конюшня и подсобно-производственные помещения.
А еще там был Люк Сэвидж, нынешний владелец, который выгнал ее, одарив на прощание страстным поцелуем.
Джесс кратко пересказала эту историю Элли.
– Неужели он тебя уволил?
– Я это заслужила. В двадцать два я слишком много о себе мнила. Как ни противно это признавать, я благодарна Люку Сэвиджу за главный урок своей жизни. Меня нужно было поставить на место, дать понять, что быть лучшей на курсе и уметь бездумно пересказывать учебники – еще не значит что-то представлять собой в деловом мире.
Джесс устремила на Элли полный стыда взгляд.
– Мы скандалили, кричали друг на друга, а потом он меня поцеловал. Он потрясающе целуется! В этом ему нет равных.
– Ого!
– Даже не знаю, могу ли я назвать то, что произошло между нами, лишь поцелуем… это было слишком пылко, сногсшибательно!
Да и сам Люк Сэвидж был одним большим, высоким воплощением великолепия: дерзкие темно-зеленые глаза, волосы шоколадного оттенка, загорелая кожа. Список его достоинств можно было продолжать до бесконечности: широкие плечи, крепкие бедра, длинные ноги…
– Эй, Джесс? Ты где?
– Прости, все витаю в облаках.
– Он, похоже, восхитителен, но… что ты решила насчет Сен-Сильва? Отправишься на совещание?
– Без приглашения? – Джесс подняла глаза к потолку. – Не искушай меня. Как бы мне хотелось заняться этим проектом!
Перед мысленным взором так и замелькали рекламные картинки… Поток креатива забурлил в Джесс, а ведь у нее даже не было задания! Увы, Люк оставался единственным мужчиной, которому удалось вызвать короткое замыкание в ее сознании одним поцелуем… и, если она оказалась такой чувствительной, ей не стоило работать на него.
– Позвони парню сама! – предложила Элли.
– И не подумаю. Мы не поладили. – Джесс вскинула руку, предупреждая возражения подруги.
И почему всякий раз, когда она думала о Сэвидже, в животе начинали порхать бабочки? Это было так давно… и все же мысль о том, что она увидит его снова, заставляла Джесс нервничать и… распаляться.
Люк Сэвидж сидел на ветхой кушетке на веранде своего дома, уперев потрепанные ботинки в не менее потрепанный дубовый стол, и тяжко вздыхал. Поднеся бутылку пива к губам, он отправил ледяную жидкость в пересохшее горло.
Открыв глаза, Люк увидел, как солнце садится за величественную гору Саймонсберг, маячившую над винодельней. Стало прохладно, и он натянул на себя трикотажную, с кожаными вставками, куртку.
– Я так понимаю, ты уже видел финансовую отчетность за прошлый месяц, – нарушил молчание Кендалл.
– Мы так и не вышли на безубыточный уровень. Я не могу продолжать вбухивать деньги в Сен-Сильв. – Люк сел прямо и, когда два его близких друга промолчали, добавил: – Пора бы хозяйству перейти на самостоятельное финансирование.
Кендалл де Вильер покачал головой.
– Мы прекрасно знаем, что перед смертью твой отец извлек из этого бизнеса весь оборотный капитал, оставив тебя с солидным превышением кредитного лимита и колоссальными долгами. Ты оплатил львиную долю этих долгов…
– …деньгами, которые я заработал на других сделках – не средствами винодельни, – подхватил Люк.
Кендалл знал его бизнес как свои пять пальцев: он был не только его бухгалтером и финансовым аналитиком, но и младшим партнером в венчурной компании.
– Мы производим хорошие вина, – небрежно бросил Оуэн Блэк.
Его вялая манера говорить не могла обмануть Люка. Оуэн был одним из самых увлеченных трудяг, которых он когда-либо встречал. Управляющий хозяйством, ответственный за виноградники, маслины, фруктовые сады и сыроварню, он рано вставал и поздно ложился. Точно так же, как и сам Люк.
– За последние годы ты получил несколько высших наград, включая звание «Винодела года», – продолжил Оуэн.
– Это ничего не значит, если наши вина не продаются, – возразил Люк. – Они не расходятся – ни из здешних погребов, ни с прилавков магазинов.
Когда оба друга снова промолчали в ответ, Люк скривил губы и озвучил то, о чем они, очевидно, думали:
– А все потому, что наша маркетинговая стратегия – полный отстой. Скучная, старомодная… И как я не понимал этого раньше?
«А ведь одна дерзкая девчонка когда-то говорила мне об этом, – подумал Люк. – Эх, дел у меня было по горло… Казалось, можно на какое-то время пустить все на самотек… Глупо, глупо, глупо!»
Традиция Сэвиджей «позволить винам говорить самим за себя» заглушалась шумными рекламными кампаниями и яркими этикетками конкурентов. Но Люк не изменил свой подход, ведь традиция в Сен-Сильве была всем. Разве дед и отец не вдалбливали в него это? Совершенство и традиция – вот за что боролись мужчины рода Сэвиджей.
Люк получал лестные оценки за совершенство, но традиция убивала его. Нужно было что-то незамедлительно менять. Если он не предпримет меры по увеличению объема продаж, ему придется или продать Сен-Сильв, или смириться с тем, что вся прибыль, получаемая с других проектов, будет идти на финансирование винодельни.
Кендалл вернулся к теме маркетинговой стратегии, и Люк вспомнил, что где-то валялся план, который мисс Выскочка бросила ему на стол много лет назад. Куда же он подевал ту бумагу? Было бы интересно взглянуть, что она предлагала…
– Напомни, кто будет на совещании? – попросил он Кендалла.
Другу не нужно было сверяться с компьютером, чтобы пробежаться по именам.
– А «Джесс Шервуд концепт» – нет? – осведомился Люк.
– Ты ведь особо подчеркнул, чтобы эту фирму не приглашали! – запротестовал Кендалл.
Люк вскинул руку, утихомиривая друга.
– Я просто проверяю.
Кендалл покачал головой:
– Понятия не имею, почему ты так на этом настаивал. Это молодая фирма, но за последние годы Джесс Шервуд провела несколько впечатляющих кампаний.
– И ты не хочешь позвать ее? – удивился Оуэн. – В чем проблема?
Джесс Шервуд. Он все еще помнил большие карие глаза и белокурые, медового оттенка локоны, высокую стройную фигуру и гладкую кремовую кожу. Помнил ее вкус… сочетание земляничного блеска для губ и мятной жвачки. Люк почти забыл, как выглядела его бывшая жена, зато помнил треугольник из веснушек под правым ухом Джесс.
Он скорее съел бы свой галстук, чем обратился к ней за помощью. Она была острым шипом в его памяти… самым пылким сексуальным приключением его жизни. И помнится, она разобралась, к чему идет дело. А Люк, со всеми своими дипломами и опытом, хваленой способностью вникать в самую суть бизнеса и определять уязвимые места, не смог сделать это – для своей же винодельни.
– А чем тебя не устраивает Джесс Шервуд? – нахмурился Оуэн.
– Джесс стажировалась в Сен-Сильве тем летом, когда я унаследовал хозяйство. Мой развод с сестрой сатаны был в самом разгаре, я не хотел заниматься винодельней, вкалывал, как проклятый, и был…
– Несчастным? – подсказал Кендалл, когда Люк замялся. – Подавленным?
Черт, тогда он имел право зализывать раны. Люк всегда хотел иметь семью и считал, что Мерсия поможет претворить в жизнь эту мечту. И она обещала то, что он и хотел слышать… корни, стабильность… До свадьбы ей удавалось лицемерить, и, вскоре очнувшись, Люк обнаружил себя связанным узами законного брака с алчущей свободы, разбазаривающей его состояние мегерой.
И он решил, что никогда больше не впутается в серьезные отношения и ни за что не позволит женщине снова опустошить его – финансово и эмоционально. Наблюдать за тем, как меркнет его давняя мечта о семье, было больно. Очень больно.
Прищурившись, Люк взглянул на Кендалла.
– Хочешь услышать о Джесс Шервуд? Она была чертовски красивой, и знала это. А еще выскочкой с невероятным гонором. Я едва ее знал, видел всего пару раз. Как-то она ввалилась в мой кабинет и стала читать нотации о моем отделе маркетинга. Назвала их стадом динозавров и с ног до головы забросала меня мудреными терминами. Указала, что именно я делаю не так, и как это исправить.
– И ты выставил ее из офиса? – Кендалл усмехнулся, когда Люк кивнул.
– Джесс Шервуд – этакая надменная мадам, которая будет злорадствовать и тыкать меня носом в тот факт, что нужна Сен-Сильву, нужна мне. Не хочу иметь с ней дело.
«Особенно если она осталась такой же сексуальной», – добавил про себя Люк. Он не сказал друзьям, что сдуру поцеловал Джесс, и она ответила на его поцелуй.
– Это было сто лет назад, – напомнил Оуэн. – Тебе стоило попросить ее приехать.
– Нет. Я не могу с ней работать, – постановил Люк, осознавая, что расписался в своей слабости. Ведь, если Джесс осталась той же горячей штучкой, его ждали бы тяжелые времена. Воспоминания о ней все еще заставляли сходить с ума от вожделения.
Это казалось таким на него не похожим! У Люка были необременительные отношения с хозяйкой винного магазина в городе. Когда ему требовались компания или секс, достаточно было обратиться к «палочке-выручалочке». И не нужно представлять себе неистовый секс на рабочем столе в лучах заходящего солнца…
Люк серьезно взглянул на друзей.
– Послушайте, речь идет не о каком-то там бизнесе, мы говорим о Сен-Сильве – о том, чтобы вернуть ему былую славу, снова сделать первым винодельческим хозяйством в стране. Мне и так трудно справляться с разрухой, в которой оставил хозяйство отец, что уж говорить о Джесс Шервуд…
Многие годы Люк пытался эмоционально дистанцироваться от поместья, но так и не научился бесстрастно к нему относиться. Это были его отрада и его тяжкое бремя. Источник гордости и еще больший источник досады. Он с равным пылом любил и ненавидел Сен-Сильв.
– Ты совершаешь ошибку, – стоял на своем Кендалл. – Она профессионал…
– Закончили с этой темой, – сказал Люк, и в его голосе послышалась твердая решимость. Джесс Шервуд относилась к тому типу женщин, которые все переворачивали вверх дном. Люк с неохотой признавал, что его бизнес, вероятно, нуждался в ней, и все же отдавал себе отчет: это сотрудничество навредит ему и его размеренной жизни.
На этот раз он думал прежде всего о себе… в тридцать шесть он, разумеется, имел на это право?
