Джули Дейс
Я хочу к тебе
Мы одновременно падаем на диван, тяжело дыша, и продолжаем хохотать подобно безумцам.
– Это было супер! – выдыхает Бекка.
– Согласна, – я делаю такой кивок, что позвоночник хрустит под натиском.
– Повторим? – предлагает Алекс.
– Дай мне отдышаться, я уже не так молода, – откашливается Бекка.
Я стараюсь игнорировать знакомый взгляд. Не трудно догадаться, кому он принадлежит. И с недавних пор я отказываюсь отвечать на всё, что касается Джареда. Хватит с меня перемен его и без того отвратительного настроения.
– Вы думаете, вам стоит идти? – Том сканирует нас рентгеновским взглядом. – Вы же упились в дрова.
Секунду спустя, на его шее повисает Алекс. Вид у неё слегка потрёпанный и безумный, но он привык.
– Не будь занудой, Томми.
Сегодня я переступаю черту собственного безумия и решаюсь на нарушение закона. Спасает лишь выражение: правила созданы для того, чтобы их нарушать.
Спустя час мы бредём по тёмным тропинкам парка аттракционов. Жуткое место если приходить сюда ночью. Все аттракционы не внушают доверия, а различные рожицы с плакатов и экспонатов, наводят настоящий ужас. По спине прокатывается холодок при виде всего этого. Я едва не закрываю глаза и не вышагиваю на слух вслед за друзьями. Недавнее опьянение как рукой снимает, кто бы мог подумать.
Если нас поймают, то привлекут к уголовной ответственности за разбой, хулиганство и ещё несколько статей, и сей факт кружит голову, помогая страху отбрасывать назад все оптимистические нотки. Насколько бы сильно ни любила приключения, будет неловко начинать карьеру с подобными записями в личном деле. Но пути назад нет, надеюсь, я хотя бы бегаю быстро.
Подняв навес, Том пропускает нас вперёд в зеркальные лабиринты, которые освещают фонарики наших телефонов.
Я говорила, что на улице жутко?
Нет.
Жутко в комнате кривых зеркал ночью и в темноте.
Мозг активируется как никогда ранее, вспоминая все фильмы ужасов с подобными сценами. И вот, я уже мотаю фрагменты фильма «Оно» или серию из «Сверхъестественное». Хорошее время, чтобы умереть от страха. Потом судмедэкспертиза покажет, что я была пьяна и всё объяснят тем, что смерть – это самоубийством под дурманом. Вот чудно. Всё, как и мечтала.
Я брожу между зеркал, разглядывая собственное отражение, но фонарик не дарит так много света, как хотелось бы, поэтому процесс можно назвать, что я пытаюсь рассмотреть. В конечном счёте, понимаю, что Крис где-то затерялся с Беккой, вдали эхом звенят голоса Тома и Алекс. Вот тогда я понимаю, где нахожусь: между двух огней. Либо где-то между небом и землёй.
Взгляд находит Трента, который направляется ко мне, следом оживает Джаред. И мне всё это не нравится. Очень не нравится.
– Тут нечего делать, пошли к колесу, – предлагает последний.
Фонарик Трента уже смотрит в отражение зеркала напротив нас, в лице Джареда, тучи сгущаются.
– Идём, – соглашается Том. – Не расходитесь, чтобы не потеряться.
Я оглядываюсь и останавливаю внимание на парне рядом. От него пахнет чем-то морским, солнечным, как будто Трент представляет собой длинный, песочный пляж в самые ясные дни. От него веет теплом. Но я не сгораю под его солнцем. Это просто приятный летний день.
– Где Крис и Бекка?
– Только что вышли на улицу.
Джаред проходит мимо нас, и вот, под чьим солнцем я могу сгореть заживо, где мой прах не обнаружат. Я нехотя ловлю аромат его парфюма. Он пахнет горной свежестью, где легко затеряться или сорваться, сломав каждую косточку в теле.
Я сжимаю челюсть и задерживаю дыхание.
– Пошли, – с улыбкой, Трент кладёт ладонь на мою поясницу, подгоняя вперёд, потому что я, кажется, застыла, как олень в свете фар.
Я быстро перебираю ногами, теряя физический контакт, чему несказанно радуюсь. И на месте его руки я не представляю ладонь Джареда, это было бы слишком.
Хотя, может, на какое-то мгновение дала слабину и усугубила ситуацию.
Дело в том, что в каких-то ситуациях, все чувства обостряются. Например, когда человек чувствует опасность. Эту опасность ощущаю каждой клеточкой тела, когда улавливаю шорох и чужой фонарик вблизи нас. Я застываю на месте, то же самое делают остальные.
Всего лишь в нескольких футах, силуэт мужчины покрывает кожу мурашками. Я перестаю дышать, и тогда когда лёгкие начинают гореть из-за отсутствия увлажнения, заставляю себя выдохнуть и проводить мужчину с горизонта. Что вы слышали про удачу? Сейчас она заглянула к нам на огонёк.
Адреналин плещется. Клянусь, сейчас я готова сигануть с обрыва с радостными криками. Человек на многое горазд под вспышкой этого ощущения бесстрашия и могущества. Горы кажутся по колено.
Мы доходим до колеса, на которое смотрю разве что с сердечками в глазах.
По перекладинам переливаются оттенки радуги, увеличивая желание подняться на самую высокую точку, чтобы разглядеть город. Это опасно, но только там чувствуешь себя как никогда живым. Всегда и везде достигая вершин, хочется бить кулаками по груди и кричать, что всё получилось.
Когда ощущаю новое касание, вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
– Пошли, – говорит Джаред, стоя рядом со мной. Именно его ладонь на моей спине пускает разряды по телу, как будто они заменяют дефибриллятор.
Я отступаю и рука Джареда падает. На секунду, его лицо приобретает мрачные оттенки.
– Оно не работает. Туда нельзя. Это опасно, – мой голос звучит твёрдо.
– Я знаю другой путь.
– Там высоко, а оно не работает.
Его губы изгибаются в усмешке. Так он бросает мне вызов.
– Боишься?
– Нет, – я выпаливаю раньше, чем соображаю. Эта наигранная храбрость когда-нибудь выйдет мне боком.
– Тогда пошли, – подначивает он.
– Если я упаду и разобьюсь, то убью тебя.
Джаред тихо смеётся.
– Ты же разобьёшься, как ты собираешься убить меня?
– Я буду сниться тебе в кошмарах.
Он склоняется чуть ниже, так, что нас никто не может услышать. Я задерживаю дыхание, но выдерживаю его близость, дополнительно чувствуя тяжёлый взгляд Алекс.
– Нет худшего кошмара, где ты не смотришь на меня.
Хороший способ сделать так, чтобы я действительно сиганула вниз головой.
Джаред выпрямляется и смотрит на меня с тем же вызовом.
– Тебе уже страшно?
– Ничуть, – морщусь я.
Он проходит мимо меня, уверена, специально задевая плечом и начинает взбираться по конструкции хлипкой лестницы.
– Картер?! – тон Тома пронизан яростью. – Какого черта ты исполняешь?
Я проглатываю все страхи и направляюсь следом.
– Лиз? – зовёт голос Алекс.
Я стараюсь улыбнуться так, как будто получила миллион долларов за первый купленный лотерейный билет.
– Ты с ума сошла?
– Вы оба рехнулись? – рявкает Том.
Я слышу, как смеётся Крис, чувствую на спине настороженный взгляд Трента, Бекка обнимает себя руками и качает головой, говоря, что это плохая идея. Я это знаю. Мы все это знаем. Но я лучше откушу собственный язык, нежели дам Джареду повод для шуток.
Каждый раз – смотря вниз – сердце начинает стучать сильнее и быстрее. Завершу ли я свою жизнь вот так? Надеюсь, нет.
Я прокалываю путь за Джаредом, пока перед глазами пролетает вся жизнь. Как рядом с Алекс, бегала от разбрызгивателя; как наши семьи вместе встречали все праздники; как пошли в школу; как гордились мной родители и поддерживали; как первый раз поцеловалась и сходила на вечеринку; как радовалась, когда поступила в университет и прилетела в Нью-Йорк; как первый раз встретилась с этими загадочными тёмными глазами, которые сейчас смотрят на меня.
Он ждёт меня.
Стоя на широкой перекладине, Джаред пристально следит за каждым моим движением. На его лице непроницаемая маска, лишь прямая линия губ говорит о том, что он тоже напряжен, как и все, кто остался внизу. Только когда добираюсь до него, он, кажется, более-менее расслабляется.
Я не успеваю соображать, как руки и ноги перебирают конструкции по обе стороны от лестницы. Она издаёт неприятные скрипы, их немного заглушает свист ветра. Рано или поздно она просто рухнет, и надеюсь, в этот момент тут не будет человека или нас. Весь путь не унимается дрожь в коленях. Если бы я не сжимала зубы, они наверняка могли стучать то ли от ужаса, то ли от холода, уже неважно.
Совершенно не замечаю того, как добираюсь до самой верхней точки.
Ладонь Джареда протянута ко мне, и я без толики сомнения хватаюсь за неё, как за последние ниточки жизни. Я крепко сжимаю его руку и забираюсь в кабину. Не удаётся упустить то, как легко согревают его касания. Из-за таких мелочей хочется плакать и кричать почему. Я не могу не реагировать на него. Это невозможно.
Отпускаю его первой и поднимаю глаза, застывая на месте.
Дыхание сбивается.
Это что-то совершенно невероятное. Потрясающее. Незабываемое. Нереальное. От такого напрочь сносит крышу. Загадочная тьма океана, по поверхности которого Луна расстелила дорожку. С другой стороны, сияют миллионы городских огней. Потоки машин несутся в своём маршруте, в окнах зажигается свет. От картинки перед глазами захватывает дух. Я не могу отвести взгляд.
Спиной ощущаю близость Джареда. Нас разделяет расстояние вытянутой руки, возможно, меньше.
– Ну, как? – спрашивает он. Если это не самообман, то макушку опаляет его горячее дыхание.
Я выдыхаю и бросаю в его сторону быстрый взгляд.
– Необъяснимо. Спасибо.
Страх, который испытывала – исчез в тот самый момент, как только увидела город. Знаю, когда ноги окажутся на земле, пойму, что риск стоил зрелища. Игра стоила свеч.
Я делаю несколько снимков, чтобы оставить потрясающий момент ни только в памяти, но ещё где-то. И если вдруг всё покажется выдумкой, я всегда смогу открыть галерею фотографий и лишний раз убедиться, что всё действительно реально. Я тут, на колесе ночью, могу смотреть и фотографировать столько, сколько душе угодно.
Всё меняется.
Ладонь Джареда накрывает мою, и меня парализует. Пробирает дрожь. Пересыхает в горле.
Его пальцы скользят между моими, после чего он сжимает мою ладонь в своей.
Я медленно поворачиваю голову и встречаю его карие глаза, которые сводят с ума не меньше, чем город. В них отражается целый спектр чувств и эмоций. В них я вижу себя. Своё отражение, вокруг которого сотни огней. Как бы ни пыталась сопротивляться, сейчас моя рука в его, и я хочу сдаться.
Не успеваю опомниться, как он стоит напротив. Притянув за талию, Джаред проводит костяшками по щеке, поднимая волну мурашек и оживляя всех бабочек в животе, о которых не подозревала ранее. Уверена, если сейчас он предложит прыгнуть вниз головой, я соглашусь, не взяв паузу для взвешивания всех за и против.
Он сокращает жалкий остаток дистанции между нами, моя грудь почти соприкасается с его. Мой взгляд не может остановиться на чём-то одном, я бегаю глазами из-за нервозности. Чувствовать его близость так волнительно и одновременно приятно. Но у меня не остаётся ничего, как встретиться с его взглядом, потому что Джаред не даёт возможность отступить. Он поднимает мой подбородок указательным пальцем и наши губы разделяет несколько дюймов. Его дыхание опаляет моё лицо. Его глаза смотрят в мои. Не уверена, что сейчас на земле нас удерживает сила гравитации.
Рингтон мобильника похож на ведро ледяной воды на голову.
Я отшатываюсь назад. Если это знак, то урок усвоен.
Проглатываю неловкость и делаю несколько шагов назад. Ладонь Джареда покидает мою талию. Он ещё секунду смотрит на меня, сканирует расстояние и, кажется, напрягается. На его скулах начинают играть желваки.
– Сейчас спустимся, – в голосе звучит сухость и, если не ошибаюсь, разочарование. Он сбрасывает вызов также быстро, как принял.
Глубокий вдох и медленный выдох нарушает тишину, как будто он не знает, что сказать. Но всё же говорит.
– Мы должны идти.
Он снова протягивает мне ладонь, смотря на меня из-подо лба притуплённым взглядом, но на этот раз не принимаю, делаю самостоятельный шаг вниз. Сердце кровью обливается, когда вижу вспышку боли в его глазах, но мы только что едва не потеряли остатки рассудка, практически переступив черту. Больше этого не должно повториться.
Спуститься получается намного легче и быстрее, нежели подняться. И когда ноги касаются земли, благодарю всё на свете, потому что осталась жива.
– Вы кто такие? – грубый мужской голос отсекает до и после.
Я слишком рано радовалась.
Сердце с гулом летит в пятки, когда свет фонарика направляется на наши лица. Секунда, и друзья срываются с места, оставляя после себя пыль.
Страх мешается с адреналином, когда ладонь Джареда находит мою, и спустя мгновение ноги впереди планеты. Сердце бешено грохочет в груди, потому что выбор мужчины падает именно на нас. Освещая путь, он пытается догнать, но благодарю молодость и энергию, которые есть внутри. Именно они помогают удрать.
Джаред резко тормозит возле шатра. В нём я не узнаю того, в котором мы находились ранее все вместе, но позволяю ему контролировать бегство.
Я почти не дышу, хотя воздуха критически мало. Возле нас отчётливо слышится шорох. Очередной раз, сердце проваливается в пятки. Стоит только отодвинуть навес и направить фонарик, как мы тут – на блюдечке с золотой каёмочкой.
Шаги на минуту затихают, как будто мужчина пытается прислушаться и найти признаки нашего местонахождения. Пульс в истерике, я буквально чувствую, как медленно лопаются нервные клетки.
Мы все же остаёмся неразоблаченными.
Страх отступает, а понимание, что тело заключено в объятия Джареда – приходит.
Моя спина плотно прижимается к его груди. Одна рука обернулась вокруг плеч, вторая вокруг талии, мои в ответ накрывают и сжимают его в области запястий. И он явно не торопится отпускать. Джаред продолжает удерживать меня, хотя вряд ли это можно назвать удержанием, ведь я не пытаюсь вырваться, застыв на месте. Наше дыхание постепенно выравнивается. Не знаю, сколько проходит времени, в моей голове всё слишком раздуто и приукрашено.
Вздрагиваю, когда Джаред падает лбом на мою макушку.
– Нужно уходить, – нехотя шепчет он, продолжая держать в объятиях. Если это не шутка, то такое ощущение, что он прижал меня ещё крепче.
Я медленно киваю и выхожу из состояния потрясения, роняя руки вдоль тела.
– Тогда отпусти меня.
Это звучит так двусмысленно, и я не пытаюсь объясниться. Мне действительно нужно, чтобы он отпустил меня сейчас и на последующее время.
Возможно, навсегда.
Джаред молчит весь последующий путь к друзьям. Я двигаюсь за ним в тишине и корю себя за то, что желала вновь оказаться в зоне его тепла. Два неловких момента за один вечер будут пережиты с трудом. Это борьба внутри себя: сердце и разум; чувства, отрицание и желание.
С облегчением покидаю парк развлечений и оказываюсь в объятиях лучшей подруги, в глазах которой отражается беспокойство не только из-за того, что нас могли поймать, но и из-за того, что я осталась наедине с Джаредом. Благодарю небеса, что сейчас она переживает за первое, а не за второе.
Глава 8
Лизи
Вчерашние приключения вывели весь алкоголь, и сегодняшнее пробуждение с чистым сознанием имело приятное послевкусие. Открыв фотографию, я вновь окунулась в вечер. Воспоминания затуманили голову. Те объятия, прикосновения. Зачем он делал это? Зачем полез наверх? Этот парень загадка, днём его облизывает очередная кукла, вечером он делает что-то для меня, а ночью, вполне возможно, спит с другой. Подумав о третьем варианте, я поёжилась в кровати. Я никогда не испытывала ревность, но сейчас начинаю знакомиться с этим жгучим грудную клетку чувством. И я абсолютно не представляю, что будет дальше. Было бы разумно сходить куда-нибудь с Трентом, он хорошо и терпеливо ко мне относится. Влюбиться в этого парня и прожить долгую счастливую жизнь. Но это слишком легко, кроме варианта с влюблённостью. Заставить себя что-то чувствовать не так просто, как кажется.
Заметив в дверном проёме темную макушку, я улыбнулась.
– Доброе утро, спишь?
– Доброе утро, уже проснулась.
Поднимаю одеяло, как делала всегда. В детстве это был призыв, родители часто заставали нас утром в одной кровати.
Алекс залезает в постель и устраивается на соседней подушке.
– Не хочу никуда идти, – хнычет она, сморщив лицо.
– Я тоже, но мы не можем бросить Бекку в одиночестве.
– Тогда предложим ей приехать к нам прямо сейчас или можем где-нибудь встретиться.
– Алексис Блинд, – отчеканиваю я, – Вы предлагаете прогулять учёбу в первую неделю занятий?
– Хочется ступить на кривую дорожку хоть раз.
– У меня смена на работе.
– Ты вечно работаешь, – куксится она, из-за чего я улыбаюсь.
– Не всегда. Вторник, среду и пятницу с семи до двенадцати.
– Значит, каждую пятницу я буду проводить в одиночестве? Шутишь?
– Думаю, Том будет не против тебя развлечь в это время, – хихикаю я, играя бровями. – Куда-то сходить мы можем в субботу.
– Уговорила, только не удивляйся, если обнаружишь свою помятую кровать.
– Где твое целомудрие, чертовка? Не смей порочить мою кровать, она девственно чиста.
– Как и её хозяйка, – добавляет она, а я закатываю глаза.
– Напишем Бекке и приготовим завтрак вместе?
– Я не против, если ты согласна устроить день бунтарства.
– Плохие девочки.
Алекс энергично кивает и довольно улыбается.
Наше третье звено отозвалось сразу, соглашаясь надеть свой бунтарский наряд и выехать к нам.
– Как думаешь, Бекка и Крис смогут быть парой? – спрашивает Алекс, рассматривая свои руки в воздухе.
– Почему ты спрашиваешь?
– Не знаю.
– Думаю, вполне могли бы быть, но если ты не заметила, то между ними ничего нет.
– Да, но они уходили куда-то.
– А я уходила с Джаредом, но это ничего не значит.
– Вы – это совершенно другое дело.
– Что не так с нами?
– Ты не будешь с ним. Он не для тебя. Да, возможно сейчас ты испытываешь к нему симпатию, но она пройдёт.
– С чего ты взяла? – переворачиваюсь на бок и смотрю в стену, пока Алекс продолжает крутить руками в воздухе.
– Потому что тебе не нравятся придурки, а он и есть придурок.
Единственное, чем я смогла ответить – непонятный хмык, прозвучавший как согласие и несогласие. Если несколько минут назад я подумывала над тем, чтобы поделиться с ней вчерашними воспоминаниями, то сейчас за все девятнадцать лет, между нами появляются секреты. И о прошедшем решаюсь умолчать.
Небольшое количество времени, мы лежим в тишине, слушая шум машин, доносящийся из окна. Едва дыша, кусаю губу и жмурюсь от того, как не легко слышать подобное мнение. Это больно. Очень больно. Слишком мало людей, которые цепляют меня словами, и Алекс одна из таких. Её мнение важно для меня.
Стук по входной двери поднимает с кровати лучшую подругу, и как только остаюсь в одиночестве, сдаюсь в борьбе с самой собой. Ничего не меняется, я продолжаю смотреть в одну точку, но теперь со слезами, которые катятся по щекам.
Ты не будешь с ним. Он не для тебя.
Внутри зарождается чувство доказать обратное. Словно она бросила вызов, махнув красной тряпкой или кинув в лицо перчатку. Я знаю. Я вижу, какой он со мной, и какой, когда находится в компании. Проблема лишь в том, сможет ли он перестроить себя, не выставляя напоказ другого человека. А это очень свойственно Джареду. Словно он прячет за маской придурка и безразличия совершенного иного Джареда. Того, кто намного выше плоского дебилизма. Может быть, реальность будет бить меня по щекам, голове, а то и вовсе сбивать с пути к его сердцу, но я не могу не отыскать к нему верное направление. Это двоякое чувство бежать без оглядки и на встречу – давит на виски.
– Доброе утро, – говорю я, выходя из комнаты после того, как совладала с эмоциями и убрала их в дальний ящик.
Бекка поворачивается на стуле, и улыбка на её губах способна сложить стопку парней к ногам.
– Моя голова сейчас похожа на квадрат, но доброе утро.
– Странно, моя сегодня наичистейшая.
– Не сомневаюсь, – хихикает она, делая вполне понятный намёк.
Да, она права. Алекс оставляет данные слова без внимания, чему я очень рада.
– Что готовим? – переводя тему, лучшая подруга размахиваешь лопаткой.
– Яичницу с беконом, – предлагаю я.
– Не откажусь от блинчиков, – добавляет Бекка.
– А я от салата, – завершает Алекс, – закуска, горячее и десерт?
– Да здравствует королевский завтрак, – Бекка энергично кивает, и в какой-то момент я даже подумываю, не съехал ли мозг подруги с опорной точки.
Песня Luis Fonsi feat. Daddy Yankee – Despasito, заставляя бёдра двигаться восьмёркой. На кухне смешались вкуснейшие ароматы, пока мы танцевали, пели и готовили одновременно. Такое беспечное время всегда пролетает слишком быстро, и по этой причине, хотелось растянуть мгновение, наслаждаясь каждой минутой. Тот утренний разговор остался за спиной, а настроение заметно улучшилось.
Приготовление завтрака затянулось на час, потому что танцевальные батлы были намного интересней готовки.
– Такого отличного начала дня у меня не было, – улыбалась Бекка, постукивая вилкой по тарелке. – Я определённо готова приезжать каждое утро.
В голову моментально ворвался парень с именем Джаред, из-за чего пришлось тут же встряхнуть ею, дабы выбросить всякие мысли о нём.
– Тогда добро пожаловать, – раскинув руки в разные стороны, Алекс заразительно улыбалась.
– Чем займёмся? – спросила я, окидывая взглядом опустевшие тарелки.
– Фильмы, сериалы, пицца, алкоголь, и.. – играя бровями, Алекс добавила: – парни.
– Парень тут только у тебя, – смеясь, сообщила я, и следующей точкой для внимания стала Бекка. – Или мы чего-то не знаем?
– Я свободна, как в поле ветер, – кивнула она.
– Тогда в субботу придётся вам их найти, – сообщила Алекс.
– Что ты задумала? – вздохнула я, подхватывая вилкой последнюю полоску бекона на тарелке.
– Пора посетить вечеринку, мы давно там не были.
– Мы были на ней в прошлое воскресенье. Не слишком и давно.
– Плевать, – пробубнила она с набитым ртом.
Не решаясь начинать спор, я молчаливо согласилась. В любом случае, уже нет выбора, если, конечно, кто-то вновь не решит облить меня водкой. Подобная перспектива не особо радует, поэтому тут же отклоняю идею.
Падаю на диван, следом присоединяется Алекс и Бекка.
– Что смотрим? – спрашивает первая.
– Как на счёт сплетницы? – предлагает Бекка.
– Чак Басс, м-м-м, – расплываюсь в мечтательной улыбке. – Эд Вествик как отдельный вид искусства.
– Плохие парни, – Бекка подмигивает мне, делая вполне понятные намеки на определенного человека. Закатываю глаза и кручу головой.
Пожалуйста, пусть он забудется хотя бы на день. Разве я так много прошу?
– А как же Дуглас Бут? – вновь оживает она.
– Эти англичане сплошное расстройство, – выдыхаю я.
– Заткнитесь. Доминик Шервуд занимает среди них первое место, – вступает Алекс.
– Не правда, – фыркаю я.
– Правда! – восклицает подруга, – он же Бог.
– Твой Бог сейчас, скорее всего, занял место в аудитории.
Лицо Алекс тут же меняется: взгляд становится томным, от чего блестят глаза, влюблённая улыбка и мечтательные аханья. Сказка, а не парочка.
– Да, – кивает она.
– Кто бы сомневался, – смеётся Бекка, и я подхватываю её веселье. – Я могла бы накормить Дугласа самым прекрасным ужином из лосося. Вряд ли он смог бы мне отказать после такого.
– Что за ресторан со звёздами Мишлен? – интересуюсь я.
– Новый Орлеан, штат Луизиана, – подмигивает она, – через нас проходит всё.
– Через нас всего лишь политика, – хмыкает Алекс, – тоска смертная.
Не могу не согласиться с Алекс. Вашингтон слишком скучен для нас. И если полагаться на любовь к Испании и испанской музыке – мы по ошибке родились не в той стране. По венам бегает жгучая испанская кровь.
К шести часам я уже собираюсь на работу, слушая грустную мольбу подруг с просьбой отказаться от работы.
– Не могу, – отвечаю на очередное хныканье, – она нужна мне. И мне нравится.
– Ладно, – надулась Алекс.
Обнимаю подруг и покидаю квартиру.
Осознание того, что сегодня рабочий вечер пройдёт в компании Макса – греет душу. Я, конечно, люблю периодически побыть наедине с собой, чтобы поразмышлять и погрузиться в собственные дилеммы, но находиться в обществе намного приятней, особенно сейчас, когда каждый новый шаг напоминает о Джареде. Это мой способ отвлечения. Хотя каюсь, подсознание постоянно напоминает о нём.
– Привет, – улыбаюсь я, поравнявшись с баром.
Завернув голову, Макс подмигивает и ставит на столешницу колу, которую забирает девушка и тут же ускользает куда-то в сторону.
– Привет. У меня кое-что есть для тебя.
– Надеюсь, это капучино с черникой и мятой.
– Ну, это практически заряд бодрости, потому что теперь ты можешь спать на лекциях, – рассмеялся Макс.
– Конспекты? Правда? – пискнула я, захлопав в ладоши.
– Не благодари и прекрати ползать на коленях, целуя мои ноги. Достаточно простого спасибо.
– Очень смешно, – хихикаю я, – сейчас вернусь.
Пятница даёт о себе знать по взмаху волшебной палочки. Глупо надеяться, что все студенты забьются по домам братства, некоторые предпочитают иной отдых. Но что-то мне подсказывает, что завтра могу оказаться именно в таком доме похоти и разврата.
Время стремительно приближалось к ночи, единственными минутками затишья мы пользовались, чтобы перевести дух и побыть в тишине. Все наши разговоры начинались с рабочих моментов, ими же завершались. Ближе к концу смены, несколько листочков с номерами в скомканном виде нашли своё место в мусорном ведре, другие парни флиртовали и просили дать свой. Каждый из них получил ответ «нет». Пошлые шуточки, косые взгляды, глупые улыбки, которые намекают лишь на секс – что из этого должно заинтересовать? Меня – ничего.
– Устала? – улыбнулся Макс, сделав глоток воды.
– Вдвоём намного легче. Если бы я была сегодня одна, то могла в истерике лечь на пол и притвориться мёртвой.
Макс засмеялся, когда к бару приблизился клиент, сверкая очередной пошлой улыбкой. За этот небольшой период, я привыкла к подобному интересу, и теперь выполняла свою работу, не обращая внимания на намёки. Это как работать с психами принимая их изюминки.
– Привет, – улыбнулся незнакомец.
Мне знакома эта обольстительная улыбка, сегодня подобных ей прошёлся десяток. Если бы я могла, то сейчас спустила воздушные шарики, как в супермаркетах, когда за покупками пришёл миллионный клиент. Как жаль, что я не та рыбка, которая клюёт на крючок. Или не жаль.
– Добрый вечер, что выбрали?
– Колу, – новая ухмылка и вид, словно он задумался над выбором. – И твой номер.
Слишком банально.
– Колу в каком стакане? – проигнорировав вторую просьбу, я приступила к первой.
– Большой стакан, так что на счёт номера?
– Ничего.
– Подумай получше.
– Сделаем вид, что у меня нет телефона, ага?
– Уверена?
Закатив глаза, я не стала поворачиваться, но остолбенела, когда услышала слишком знакомый голос. Парализовало каждую клеточку тела.
– Уверена.
Откуда он только появился? У него чёртов маховик времени или мантия невидимости?
Медленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Джаредом, глаза которого выражают полное хладнокровие и безразличие, словно в любую секунду он вскинет руку и двинет в нос оппоненту. Это напоминает мультик «Эй, Арнольд», где Хельга воздыхает над фотографией Арнольда, пока рядом с её ухом противно сопит Брейни. Последний получает кулаком чётко в нос при том, что она даже не поворачивается.
– А ты вообще кто так… – парень оборачивается и замолкает на полуслове. Это смешно и страшно одновременно. Конечно, Джаред может быть и наводит ужас одним взглядом, но где у незнакомца яйца?
– Слишком много хочешь знать, – с тем же равнодушием, отвечает Джаред и наконец обращает взгляд к парню.
– Ваш заказ, – говорю я, придя к жизнедеятельности.
Парень отдаёт парочку долларов и смывается, а Макс едва сдерживает улыбку, чего не сказать обо мне.
– Ты решил отпугивать всех посетителей от бара?
– Нет, только тех, кто клеится к тебе. Жду тебя там же.
Подмигнув, Джаред разворачивается и следует к дивану, как будто ничего не было.
– Закроешь смену или лучше я? – обращаюсь к Максу, но не могу отвести взгляд от Джареда, вальяжно шагающего к дивану. Вот так просто? Убить взглядом кого-то, а потом улыбнуться мне?
– Можешь сама, – говорит Макс, и я медленно киваю.
Поджимаю губы, когда Джаред занимает место на диване и вновь подмигивает мне.
Следом его внимание приковывается к мобильнику, а я опускаю голову к отчётам.
– Это не иначе, как сон, – вздыхаю я, из-за чего Макс тихо хохочет в уголке.
Бросаю в его сторону испепеляющий взгляд, в ответ получаю улыбку.
За короткое время разбираюсь с отчётами, переодеваюсь и выхожу из кабинета. Напоследок, Макс очередной раз играется бровями, а я закатываю глаза. Прохожу мимо зеркала и поправляю волосы.
Я. Поправляю. Волосы.
Не иначе, как сбрендила. Приходится утешать себя мыслью, что это для себя. Я и раньше поправляла волосы, что в этом такого?
Абсолютно ничего.
Подсознание кидается шутками, пока я мысленно скрестила руки и недовольно фыркнула. Да к чёрту даже собственные чувства.
Джаред поднимает глаза на шум, который издают мои ноги, шагая по плитке, и поднимается с дивана. Улыбка, которая как выстрел в мою голову.
– Уже всё?
– Да.
Мокрый асфальт на улице говорит о прошедшем дожде, как и люди, передвигающиеся под зонтиками. Как только ноги ступили из-под козырька, на голову моментально начали рушиться мелкие капли, которые прозорливо впитывались в одежду.
Занимаю место в машине, и тёплый обдув ударяет в лицо, пока стучу зубами.
– Как прошла смена?
– Отлично, как прошла тренировка?
– Продуктивно, – Джаред пожимает плечами и смахивает влагу с волос.
– Чем занимаешься?
– Бокс.
Решаю, что это лучшее время для допроса.
– В каком клубе занимаешься?
– Тут недалеко, – Джаред бросает на меня секундный взгляд и отворачивается.
– Люблю слушать ложь, когда знаю правду.
– Ты перепила колы.
– Прекрати шутить. Ты занимаешься на другой стороне города.
– С чего ты взяла?
– Неважно, зачем соврал?
– Значит так нужно, – отрезает он и выезжает на дорогу.
– Это наша последняя совместная поездка, если я не услышу правду.
– Я так хочу. Всё?
– Нет.
– Я ответил на вопрос.
– Нет, не ответил.
– Я сказал, что я так хочу, – заявляет он, остановив машину на выезде. Карие глаза находят мои, и сейчас в них нет и намёка на шутку. – Не переживай, ты знаешь последствия, если не будешь соглашаться.
– Что? – хмурюсь я. Кажется, что я ослышалась.
– Я сам тебя сюда посажу. Услышала?
– Придурок, – фыркаю я и отворачиваюсь к окну, на запотевшем стекле которого начинаю рисовать линии.
– Ага, – соглашается Джаред, в голосе которого слышится улыбка. Скорей, я даже её чувствую, а не слышу.
Придурок.
В голове вспыхивает воспоминание того, как Джаред закинул меня на плечо и всё-таки усадил в машину. Моих сил недостаточно, чтобы сопротивляться ему, да и хочу ли я?
По приезду, я как всегда получила сигнал клаксона в спину, и снова улыбнулась.
Точно придурок.
Тишина и темнота встретили меня, как только открылась дверь в квартиру, и телефон подал сигнал о новом сообщении. В списке висело несколько непрочитанных: Алекс пару часов назад сообщила, что останется у Тома; одно от Райна, в котором он пишет о завтрашнем прилёте в Нью-Йорк, и желании увидеться; крайнее от Джареда, которое гласит: «Не успел пожелать спокойной ночи». Оставляю его без взаимности и отвечаю Райну согласием на встречу.
