Джулия Поздно
Любовь по лицензии, или Я вас сотру в порошок!
Глава 3. Обряд «Таинство переноса»
Утро началось непривычно. Под тихий стук в дверь, практически на цыпочках, прокралась Тринни. Девушка открыла шкаф и повесила в него платье: приятного лавандового цвета с отделкой из кружева, а главной изюминкой наряда были тканевые цветы на рукавах и подоле. Я немного сощурилась, чтобы внимательнее рассмотреть. Так и есть, цветы! Интересно подобная техника у них здесь тоже называется канзаши?
– Доброе утро, леди Энн, – приветливо проговорила прислуга и потянула за плотный шнур у стены, впуская солнечный свет.
– Доброе, – отзеркалила я и потянулась.
Боже, неужели эту ночь я провела как человек? Валежник – и я под ним погребенная – надолго врезался в мою память. Невольно я возвращалась к вопросу: как девушка могла оказаться в лесу, одна? А главное, ведь был тот, кто скрыл тело… Просто мороз по коже, как подумаю, что она стала жертвой. Утешало только одно: незнакомка была не местной, а значит и вероятность встретить на своем пути, того кто помог девушке перейти черту грани, сводилась к нулю. Самолично, я не планировала покидать Лидельмиль. А Касадения, как я поняла, не самый ближний свет. Фактически другая страна, если переводить на наш привычный уклад местное деление территорий. Надо будет заглянуть обязательно в библиотеку и ознакомиться с географическими картами.
– Завтрак готов. Я помогу вам собраться. Вечером для вас будет приготовлена горячая ванна. Портретист прибудет через час, поэтому вам стоит поторопиться.
«Не хочу», – хотелось ответить прислуге и повернуться на другой бок.
Но как бы мне не хотелось продолжить нежиться в теплой и чистой постели, злоупотреблять расположением хозяйки дома было бы глупо. Особенно, когда живешь в чужом особняке на птичьих правах.
– Портретист, так портретист.
Через тридцать минут я была готова. Платье приятно подчеркнуло все мои достоинства (и без корсета не обошлось), а волосы Тринни завила крупными локонами на кристаллическую плойку.
Когда я спустилась в гостиную на завтрак, Элеонора уже во всю пила из чайного сервиза горячий травяной напиток.
– Доброе утро, – громко я поприветствовала хозяйку и по совместительству мою новоиспеченную тетушку.
Во время сборов на завтрак, я подумала: что не так уж и плохо заменить потерянную племянницу леди Элеоноры Бридж. Если девушка пропала уже давно, то и никто не сможет сопоставить различия между нами, тем более магическая сторона этого вопроса оказалась легко решаемой. Наверное.
– Я слышу вы решились на обряд?
Ну вот, все время забываю фильтровать свои мысли. Это так любой менталист узнает, о чем я думаю.
– Леди Элеонора, а есть какие-то блокаторы магии вашего… нашего рода? – тут же исправилась я, вспомнив, что и у стен есть уши.
«Кто-то сильно много читал сказок в детстве», – сделала я выводы, когда леди Бридж рассказала о реалиях ментальных вмешательств. Как оказалось: магических блокираторов просто не существовало. Были небольшие артефакты в виде шпилек, заколок, цепочек с кулонами, но скорее они существовали для отвода глаз.
– Ментальное воздействие запрещено нашими законами. На этот требуется особое разрешение. Этим занимается Министерство по магическому надзору. Так что, если бы не твоя простодушность и отсутствие знаний об этом мире. Сидеть бы мне за решеткой.
– Значит, чем быстрее пройдет обряд, тем быстрее я обрету защиту рода?
– Именно. План такой: завтрак, портретист, выезд в мой салон.
Завтрак был великолепен, особенно на фоне моего привычного: чай и какой-то бутерброд с колбасой на бегу. Хозяйский стол просто ломился: клубничный конфитюр, гренки, сливочные колбаски, блинчики с творогом. Так замечательно, что здесь имелись привычные продукты нашего мира. Хотя бы здесь, я не буду чувствовать себя олухом и насильно заставлять привыкать к каким-то особенностям в пище.
Как по часам, после завтрака, прибыл портретист мистер Лей Джекобс. Известная личность в Лидельмиле. Многие леди записывались на его прием минимум за полгода. Мужчина был одет в яркий, я бы даже сказала довольно цветастый и экстравагантный фрак (и как его не казнили еще), на его груди поблескивал бриллиантовый королевский орден почетного поданного Лидельмиля, на ногах светились от магических бликов люстр мужские туфли с золотыми бляшками начищенные до блеска.
– Я в восхищении, – припал мужчина губами к тыльной стороне моей ладони. – Леди Элеонора, где же вы так долго скрывали свой алмаз?!
Я почувствовала, как румянец разлился на моих щеках, боже! Интересно, с чем была связана моя подобная реакция на обычный слащавый комплимент. Наверняка мистер Джекобс был в восторге от каждой своей клиентки. Работа над портретами являлась его основной деятельностью, он просто не мог вести себя иначе. Ни с кем.
– Лей, – без особых реверансов обратилась к нему женщина, – Энн, моя давно разыскиваемая племянница, я уже и не надеялась ее найти. К счастью, судьба сжалилась надо мной, и к старости преподнесла неожиданный подарок.
– Ох, – манерно всплеснул руками мужчина, сложив их в молитвенном жесте. – Это невероятно. – Но, леди Эленора! – таинственным голосом проговорил портретист, – я помню мужа вашей сестры, у него была совершенно посредственная внешность, а ваша сестра… была и вовсе брюнеткой.
Я захлопала часто ресницами, судорожно соображая, как выпутаться из столь щепетильной ситуации. А мужчина тем временем поедал меня заинтересованным взглядом.
– Энни, пошла в бабушку, та была родом из Аксарии, что расположилась у северных льдов. Светловолосыми и голубоглазыми у них были не только люди, но даже кошки и крысы. А потом ее выдали удачно замуж за моего отца, и смешение кровей сделало свое дело. Но Энни, явный образец аксарийки, чему я несказанно рада.
Ну что же первые неудобные вопросы леди Элеонора преодолела с достоинством, мне оставалось лишь помалкивать, мотать на ус, и лучезарно улыбаться, когда мистер Джейкобс расчехлил свой аппарат Монтре (магический прибор для отображения образа человека на холсте масляными красками).
После того как мы попрощались с ярким индивидом, в лице мистера Джейкобса. Леди Элеонора предложила прогуляться по парку, так сказать, перевести дыхание перед очередным марш-броском. На этот раз я долго собиралась с мыслями и готовилась к обряду.
– Аня, боитесь?
– Не сказать, чтобы очень, но как-то от всего происходящего мне немного не по себе, – я посмотрела на небольшой пруд, в котором плавали золотые рыбки.
– Неизвестность пугает, согласна. Я тоже боюсь, – Элеонора присела на кованую скамейку.
– Чего? – с удивлением я посмотрела на женщину.
– Я впервые буду проводить обряд. До этого, как-то не приходилось, знаете ли…
Вот и пойми этот магический народ, столько возможностей в их руках и мире, а ничто человеческое им не чуждо.
– Знаете, Аня, ваше появление добавило ярких красок в мою жизнь. Своих детей у меня никогда не было, с племянницей все весьма трагично вышло, а вы… Очень вовремя оказались на той дороге.
– Спасибо большое, но, если честно, я бы предпочла вернуться домой. Здесь все чужое и… – запнулась, подбирая слово так, чтобы не обидеть Элеонору, – древнее. Там женщинам проще, мы давно во многих вопросах не уступаем мужчинам. Ведем бизнес наравне, а порой даже лучше, а тут…
– Вы верно заметили, наш мир целиком и полностью принадлежал всегда мужчинам. Только сейчас стали зарождаться перемены в этом вопросе, но как видите, весьма безуспешно.
– Но у вас же получилось. Ваш салон, вы сами говорили пользуется большой популярностью.
– Пользовался, – поправила меня женщина и грустно улыбнулась.
– Десять лет большой срок для женской самостоятельности. Мне позволили ровно столько, сколько позволили. Леди Ледильмиля весьма неохотно стали посещать мой салон. Мужчины недовольны долгим отсутствием своих дражайших супруг вне дома.
– Абсурд какой-то. У многих прислуги, няни… Почему женщины должны сидеть по домам?
– На этот вопрос, у меня нет ответа, к сожалению. Стабильность – залог долговечности. Как видите, никто не хочет допускать неразбериху. Нас сдерживают во всем.
– Может вам возглавить тайное общество? Знаете, у нас это направление очень популярное, называется феминизм.
– Что вы! Не по возрасту мне подобные подпольные манипуляции, да и зачем? Мы привыкли жаловаться тихо, не роптать, и принимать с благодарностью уже то, что нам не запретили заниматься любим делом.
– Как-то все безрадостно, – подытожила я и руками расправила полы широкой нижней юбки. – К чему такие мучения? Брюки давно и уверенно вошли в наши гардеробы.
– А я смотрю в вас бушуют страсти.
– Не знаю, откуда это взялось, – честно призналась я, и потупила взгляд. – Дома я совершенно не выделялась на фоне остальных, тянула на себе все должностные обязанности и даже не могла подумать или пожаловаться, что меня кто-то притесняет.
– На вас сказался переход грани. Частично вы переняли на себя особенности той заблудшей и ушедшей души. Сколько вам было лет?
– Двадцать пять.
– Этой девушке сейчас девятнадцать, – Элеонора прикрыла глаза и положила руку на мою голову. – Наслаждайтесь, Анечка. Редко, когда женщине удается прожить вторую молодость. Вы – счастливица.
«Ваша жизнь изменится, и вы обретете вторую молодость», – в памяти всплыл очередной лозунг из марафона желаний.
Задумалась о том, какой я оказалась недальновидной. Вот так, особо не глядя, заполнила и подписала дурацкую интернет – заявку. А теперь, Анечка, за все блага в твоей новой жизни придется платить.
– Ну что, не будем откладывать в долгий ящик? Пойдемте, пора вам становиться официально леди Энн Фергюсон.
На ватных ногах я проследовала за леди Бридж, надеясь на лучшее.
Для обряда, Элеонора привела меня в давно пустующую комнату в правом крыле особняка.
– Откиньте все сомнения, – ласково проговорила женщина. – Сейчас тревожные мысли нам только будут мешать.
– Я постараюсь, но не обещаю, – с сомнением в голосе проговорила и вступила в очерченный мелом круг.
Когда леди Бридж попросила меня нарисовать круг на полу, я напряглась. С юности обхожу оккультные темы, особенно на дух не переносила фанатиков с их любовью к пентаграммам и приношению жертв во имя непонятных сил.
Женщина выудила из платяного мешочка пузырек с каким-то порошком, подняла руку вверх, и прежде чем я успела спросить, быстро его разбила у моих ног, затем произнесла какое-то заклинание.
– Что это? – я показала рукой на битый флакон.
– Ах, это. Пустяки. Флюксоминоидное вещество – специально разработано в стенах Академии Лидельмиля, профессором Терком. Изготавливается по специальному заказу главы рода и заносится в учетную книгу.
– А если кто-то проверит его целостность? – я с недоверием посмотрела на поблескивающий в свете магической лампы порошок.
– На это случай у меня есть обманка. Мало ли, – спокойно ответила Элеонора и сосредоточенно стала шептать уже себе под нос очередные слова магического заклинания.
Круг вспыхнул яркой вспышкой вокруг. Я почувствовала прилив сил, и только потом заметила, что парю в воздухе.
Кто бы мог подумать, что мне придется пройти подобное лишь для того, чтобы без оглядки на других, работать помощницей в салоне леди Элеоноры.
– Молчи! – леди Бридж приложила палец к своим губам, когда я только попыталась вновь заговорить.
Парила я не очень долго, а когда все закончилось, плавно опустилась на пол, как будто и не летала вовсе.
– И это все? – удивленно спросила, когда поняла, что никаких других манипуляций с моим телом больше не будет.
– Все! Я запечатала твою истинную силу для других, а от менталистов никто не требует особых проявлений своего дара на публике. Можно жить спокойно. Пока в Лидельмиле все тихо, нас долго никто не потревожит. – Если у тебя нет никакого недомогания, то нам следует отправиться в город. Мне необходимо, как можно быстрее ввести тебя в курс дела.
Мистер Сторн ждал у главного входа в особняк и в своей привычной манере сопроводил нас к экипажу. Как-только мужчина тронулся с места, я медленно прикрыла глаза и меня сморило. Я даже не заметила, насколько быстро это произошло.
Глава 4. Неприятности салона «Бридж Бьюти»
Столица Лидельмиля представлялась мне по меньшей мере невероятной: огромной, магической, величественной с примесью королевского шика.
Но увы и ах! Каково же было мое разочарование, когда великолепие сменилось обычным городским уродством. Мрачные и неказистые домишки окружали центральную площадь, а на окраинах и вовсе никакого разнообразия. Уныло и неброско. Люди все куда-то спешили: не поднимали головы, смотрели себе под ноги. Дамы предпочитали в одеждах темные цвета, наряды простого кроя и желательно под горло. У троих «модниц» я заприметила черные зонтики в руках: ни тебе кружев, рюш, как на поминках…
– Мы не ошиблись? Может это какой-то рабочий квартал? – я посмотрела в окно экипажа после пробуждения и с ужасом перевела взгляд на леди Элеонору.
– Это столица. Все верно. Я забыла тебя предупредить, чтобы ты не нафантазировала себе лишнего.
– Но почему так?
– Пятилетний запрет на радость. Жена короля умерла во время родов, ребенка лекарям удалось спасти, а она бедняжка не перенесла нагрузки. Сердце оказалось очень слабым.
– Как же так? – я искренне сожалела жителям столицы.
– Уже год король носит траур и никак не может выбрать себе новую королеву. За государственными делами и заботой о наследнике, он совершенно позабыл о простом для своего народа. Все торжественные мероприятия в публичных местах невозможны. Поэтому люди перестали встречаться и выходить в свет. Лишь изредка позволяли себе собираться небольшими группками. Устраивая маленькие приемы, без излишней помпезности.
– Почему они так легко смирились?
– Страх! Никто не знает истинной реакции человек не отошедшего от горя. Король замкнулся в себе, и с маниакальностью занялся вопросами внешней политики, – женщина склонилась ближе и перешла на шепот: – Поговоривают отношения с Касаденией стали весьма напряженными.
– К такому невозможно привыкнуть! Даже самый замкнутый человек захочет общения и смены обстановки.
Кто-кто, а я знала об этом не понаслышке. Особенно, когда дома тебя встречал по вечерам робот-пылесос вместо домашнего питомца, в раковине грязная чашка с присохшим чайным пакетиком (потому как торопилась с утра).
– Многие уже привыкли к этим требованиям, – пожала плечами Элеонора. – Казалось бы, прошло не так много времени, но город сильно сдал за эти месяцы. Цветные вывески сменили на черно-белые надписи, с улиц исчезла прекрасная и добрая музыка, никто больше не смеется, торговцы вынуждены были убрать передвижные лавки. Люди попрятались, поэтому и мой салон тоже пострадал. Все лучшие и постоянные клиентки засели в своих домах, а женщин так и вовсе стали попирать в правах. Я осталась единственной женщиной, кто владеет салоном на главной улице города.
– А остальные исчезли?
– Внезапно. Прошел какой-то месяц и многие позакрывались, – тяжело вздохнула леди Элеонора.
Витрина салона «Бридж Бьюти» ничем не отличалась от многих других. Темная драпировка, на фоне которой, стеклянные пузырьки духов с пульверизаторами располагались в плетеных корзинах.
Непривлекательно. Настоящая антиреклама. Страшно представить, что там было внутри салона.
Я промолчала, и постаралась сделать лицо поприличнее, а заодно не думать о том, какая это была убогая витрина.
– А почему здесь представлены только образцы духов?
Я помню леди Элеонора упоминала, что их семейное дело завязано на производстве изготовления парфюма, но тогда бы женщина не назвала салон с приставкой «бьюти». Значит, ассортимент предполагал большее разнообразие.
– Я специально приглашала оформителя сюда. Он предложил сделать акцент на основной продукции, а весь ассортимент уже показывать внутри.
– Вы совершили большую ошибку, доверившись его непрофессиональному мнению. Даже в рамках общего запрета, витрину можно сделать более представительной и красивой. Обыграть.
Я тыкнула пальцем в мутное стекло, которое не мешало бы давно протереть или основательно помыть.
– Вот здесь. Вместо драпировки – шахматное поле. В центре расставить от трех до пяти метровых шахматных фигур. Пускай это были бы пешки-столешницы. А сверху расположить вашу продукцию. Духи так и демонстрировать флаконами без упаковок, только заменить колпачки и пульверизаторы. Ничего пестрого или разноцветного. Крема, помаду, пудру, тени представить наборами. По углам расставить серебряные канделябры с хрустальными каплями или алмазными…
– У вас есть горнодобывающая промышленность?
Я настолько живо представила эту картинку, что готова была схватиться за лист с карандашом, чтобы более детальнее все прорисовать и изобразить. Художник из меня, конечно, никудышный, зато фантазия у меня работала отлично, а главное живенько.
– Камни у нас синтезируют стихийники-горщики, при объединении их магии.
– И что с киркой в руках никто не стоит?
– Нет, ничего подобного у нас нет.
И сейчас я действительно присмотрелась более внимательно к леди Бридж и другим жителям Лидельмиля. Первое, что бросилось мне в глаза у мужчин, их дорогие награды на одежде и аксессуары в виде запонок, а вот женщины практически не носили никаких особых украшений.
Ни тебе сережек красивых в ушки, ни цепочки, я уже молчу о перстяных, кулонах, браслетах.
– Бедные, – неожиданно вырвалось у меня и тут же прикрыла рукой рот.
– Привычные. Нельзя страдать о том, к чему не привык и не имел, – леди Элеонора достала из сумки ключ и открыла дверь.
– Не будем обсуждать рабочие моменты прямо на улице, имеет смысл пройти внутрь, – женщина легонько подтолкнула меня в спину, чтобы я пошевеливалась.
Внутреннее убранство салона меня немного порадовало, но только немного. И если бархатные кресла с декоративной отделкой золотом мне понравились, то белый цвет стен, как в больнице, только расстроил. Опять же на одной из противоположных стен находилась эта тяжеловесная драпировка, как и на витрине, которая уже только одним своим видом отталкивала и вызывала желание сбежать.
– Не ругайтесь, – донеслось в спину от леди Элеоноры.
Очень тяжело привыкнуть к менталисту рядом, когда в твоей голове не только мысли по усовершенствованию и обустройству помещения, но и вперемешку отборная ругань.
– Простите, я не специально. Но только не говорите, что и этот вариант вы одобрили, потому что вам он очень понравился.
– Скажем так, я не такого ожидала и хотела.
Знакомо, как в популярной телепередаче: заплатив десять процентов от ремонтного бюджета, отдаешь на расправу одну из своих комнат, а потом стиснув зубы от ужаса «мило» улыбаешься и всячески показываешь свой восторг.
– Я смирилась, – ровным тоном проговорила леди Бридж.
– Очень даже зря. Я бы потребовала неустойку, а еще парочку злобных отзывов оставила на работу этого художника-безвкусицы.
Я присела в одно из красивых кресел и посмотрела на шкаф, в котором красовались разного размера и цвета всевозможные коробочки.
– Там ту, что я думаю?
– Пудра, крем, мыло, тени, – перечислила женщина и подошла к шкафу открывая одну из коробок.
– Это просто косметика, или она творит чудеса?
– Нет, ничего магического, обычная косметика.
– Но почему бы не добавить немного магии, пригласить артефактора и…
– Как я говорила, мое дело стало не настолько востребованным, и все переделки, это незапланированные траты и сейчас я это не могу себе позволить. Содержать производство и оплачивать работу нуждающимся сотрудникам, очень ответственный процесс.
– Вам просто необходим ребрендинг[1], – сболтнула я незнакомое словечко для этого мира.
– Что, простите? – улыбнулась женщина и подошла к кофейнику, который стоял на передвижном столике.
– Переделка, если по-простому. И начать нужно обязательно с витрины.
– Мне нравится насколько вы прониклись этой идеей. Давайте начнем с малого: с уличной витрины.
Леди Элеонора любезно предоставила мне блокнот и простой карандаш. Я быстренько набросала планчик, поставленных целей и задач, коротко, листов на десять. Уточнила как работают ее сотрудницы: посменно или на пятидневке. Заглянула в каждую нишу, ящик и щель, просмотрела книгу учета за последние два месяца.
– А куда вы деваете невостребованную продукцию? Я проверила по книге учета, товара приобретено помимо духов собственного производства на приличную сумму. Но, как я вижу, все находится в вашем салоне и не распродано до сих пор.
– Да, вы правы. Мы формировали подарочные корзины, снижали цену, и даже шли на отчаянные меры: продавали несколько дней косметику по закупочной цене. Что-то продалось, конечно же, но не так чтобы покрыть все наши убытки.
– Беда… – я отпила пару глотков кофе и задумалась о том, что в таком плачевном состоянии никакой ребрендинг не поможет, учитывая тот факт сколько продукции хранилось в закромах салона «Бридж Бьюти».
– Все настолько плохо? – женщина улыбнулась и поставила кофейную чашку на блюдце.
– Ну не так чтобы уж очень… – попыталась я уйти от вопроса, и сама пошла в наступление: – Вы не рассматривали вариант закрыть салон?
– Нет. Речи о закрытии и быть не может. Моя семья потратила на это годы, сестра с зятем своей жизнью пожертвовали, а племянница и вовсе исчезла в неизвестном направлении. Поэтому даже не заикайтесь, Аня. Это исключено.
Ну что тут скажешь, я ее прекрасно понимала, но на все нужны деньги, а этот мир в подобных вопросах ничем не отличается от нашего.
– Я помогу. Естественно, придется на что-то потратиться, но я максимально постараюсь обойтись тем, чем мы располагаем. У вас плотники здесь есть?
– Нет, только лесопилка на окраине города.
– А кто же у вас поддерживает внешний облик домов? – я покосилась на леди Элеонору сомневаясь, что она правильно поняла о каком плотнике я говорю.
– Иллюзия поддерживается артефактом, который подлежит замене раз в год. Очень выгодно между прочим.
– И что же ваша лавка, и особняк – иллюзии?
Я поняла, что привычный уклад жизни в столице Лидельмиля мне пришелся не очень по душе. Ну простите, в самом деле: дома будут ветшать, а мы на них накинем модную «одежку». А ты, милый человек, иди по тротуару, рядом с такой постройкой. Желательнее быстрее, а то ненароком сорвется какой-нибудь строительный элемент и тебе на голову… Представив подобную перспективу, меня аж перекосило.
– Мой дом без иллюзии. Не переживайте, Энн (я все еще не привыкла, что меня так называют). Еще ни одного жителя столицы не постигла печальная участь, быть раздавленным, – прочитала мои мысли женщина.
И действительно, чего это я загрузилась? Пусть подобными вопросами занимаются министерства или сам король, а мне нужно задуматься о более насущных вопросах, и прикинуть сколько брусьев нужно заказать для шахматного поля на лесопилке.
Леди Элеонора внимательно прочитала список, и ознакомилась детально с тем, что требовалось для салона на первое время. Карандашом аккуратно женщина отметила те пункты, с которыми была согласна поставив плюс, и минусы там, где требовалось обсуждение или пока не хватало денег.
– Буду откровенна, – Бридж скрестила руки на коленях. – Ваш энтузиазм очень вдохновляет, но вы должны понимать, мы балансируем на грани. Я вынуждена была обращаться к знакомым и брать небольшие ссуды под проценты, несколько раз. К сожалению, лимит знакомств уже исчерпан, а количество векселей достигло предела.
Я не сдержалась в своем порыве и накрыла своей ладонью руки женщины, она вздрогнула и посмотрела на меня взглядом полным благодарности. У меня же защемило нестерпимо в груди, я вспомнила бабулю. Как она тянулась все те годы, когда помогала мне окрепнуть, получить образование, поступить в университет. Фамильные драгоценности пошли с молотка, когда требовалось оплачивать подготовительные курсы, репетиторов. Я тогда не сильно вдавалась в подробности откуда у бабушки берутся деньги. Ведь человек жил весьма скромно на маленькую пенсию, при этом ни в чем не отказывал своей внучке. А когда бабули не стало, разбирая ее вещи я наткнулась на папку с документами. Открыв ее, я долго пребывала в шоке и никак не могла понять: откуда в такой маленькой женщине было столько стремлений, несмотря ни на что. Ссудные банковские договора, кредиты, микрозаймы. Мой родной и дорогой человек прошла долгий путь через долговые обязательства. За те пять лет, что я грызла гранит науки, бабуля распродала фактически все ценное, ссылаясь на то, что зачем ей все это хранить, да и ни к чему.
В тот момент я возненавидела своих родителей. Отца, за никчемность и безразличие; мать, за ее пороки, слабость и самонадеянность. По сути, эти люди являясь моими биологическими родителями палец о палец не ударили, чтобы меня вырастить. Бросили как сорняк на произвол, авось вырасту, сама.
[1] Ребрендинг (англ. rebranding) – активная маркетинговая стратегия; включает комплекс мероприятий по изменению (как компании, так и производимого ею товара), либо его составляющих: логотипа, слогана, визуального оформления, с изменением позиционирования.
